ЭКУМЕНИКА

Прежде всего нуждается в объяснении само наименование этого курса. «Экуменика» (можно также говорить об «экуменизме» или лучше об «экуменическом движении») — это название той области богословия, которая занимается изучением вопросов, связанных с устремлением к воссоединению христианских церквей.

В греческом языке οίκουμένη обозначает вселенную, обитаемый мир (от слова οίκος — «дом»). Таким образом, «экуменический» значит «вселенский». Например, οίκουμένκη σύνοδς значит «вселенский собор» (на латынь переводится как concilium оеcumenicum и подобным образом на западные языки: concile оecuménique, ecumenical council). Церковь «экуменическая» потому, что она вселенская и стремится полностью реализовать это свое качество.

Итак, почему же нужно стремиться к воссоединению? Ведь Церковь одна, едина. В Символе веры мы исповедуем «единую ... Церковь». И декрет об экуменизме II Ватиканского Собора гласит в первом абзаце: «Христом Господом была основана одна и единая Церковь». Но на самом деле существуют разные и даже многие общины, представляющие себя истинным наследием Иисуса Христа.

И здесь сразу обнаруживаются два подхода к проблеме: или одна община считает себя одной-единственной истинной Церковью Христовой (наверное, в таком положении найдется не одна община), или каждая христианская община признает определенную долю «церковности» в других (хотя бы в некоторых). В первом варианте экуменический вопрос сводится к присоединению отделенных христиан (отпавших от настоящей Церкви) к этой Церкви. Сам процесс присоединения может иметь разные пути: в некоторых случаях можно сохранять сложившиеся традиции. Во втором же варианте желаемое воссоединение требует от всех общин признания того, что не все еще соответствует в них образу жизни истинной Церкви Христовой. Это требует покаяния, признания своих грехов, прежде чем представлять другим правду своего вероучения. Есть и третий вариант, который до сих пор еще не искушал Католическую Церковь, — это положение, по которому все церкви равны, Церковь Христова не присутствует ни в одной исторической общине. Церковь одна, но невидимым единством, и стремиться к видимому соединению не имеет никакого смысла. Это положение протестантского происхождения. Как мы увидим далее, позиция Католической Церкви постепенно изменялась от первого положения ко второму. Например, первоначальный проект Конституции о Церкви отождествлял Римскую Церковь и Церковь Христову (см, также энциклику «Mystici Corporis»), тогда как сам текст конституции более; умеренно гласит, что «эта Церковь ... наличествует (subsistit in) в Католической Церкви» (LG 8). Это значит, что даже если все свойства истинной Церкви (и, таким образом, все «средства спасения») присутствуют в Католической Церкви, они могут присутствовать (хотя бы не все) и в других Церквах. Этот тонкий, но важный момент открывает путь к экуменическому движению.

Церковь одна. Это основное, непоколебимое утверждение. И это единство отражает отношение Сына со Своим Отцом: «Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе» (Ин 17. 21). Оно есть «единство Духа в союзе мира» (Еф 4. 3). Церковь создана и созидается (она не мертвый организм, но развивающаяся система) в мире именно ради единства и соединения: «да будут все едино: как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино, да уверует мир, что Ты послал Меня... Я в них, и Ты во Мне; да будут они совершены воедино, и да познает мир, что Ты послал Меня и возлюбил их, как возлюбил Меня» (Ин 17. 21—23). Церковь есть единое «тело», то есть организм, и Тело Христово: «Ибо все мы одним Духом крестились в одно тело» (1 Кор 12. 13). Единство выражает суть Церкви. Без него Церковь не может искренне свидетельствовать о Царствии Божием.

И даже если разделения возникали в Церкви в самом начале, надо было неустанно бороться со всеми центробежными силами и постоянно стремиться к единству: «доведите мою радость до полноты, так чтобы мыслить вам одно и то же, имея одну и ту же любовь, будучи единодушны и единомысленны» (Фил 2. 2). Идеальный результат описывается в книге Деяний апостолов: «у множества же уверовавших было одно сердце и одна душа» (4.32). Как пишет историк Церкви М. Поснов: «Единство церковное давало себя знать в сношениях отдельных церквей между собою, личных (при помощи случайных или нарочитых посланников, представителей) и письменных» (с. 130). Все эти контакты сглаживали разногласия, возникавшие по разным причинам (например, по поводу даты празднования Пасхи).

Когда Церковь в результате прекращения гонений стала массовой, разделения умножились. Некоторые из них усугублялись поддержкой со стороны светских властей. Надо было собирать представителей всех поместных церквей для того, чтобы определить общие положения во всех важных вопросах вероучения. Таким образом утвердились догматы и Символы веры.

Это не значит, что существовало единообразие во всех областях. Как известно, с самого начала имелись разные обряды, традиции, которые считались совместимыми с единством веры. Это разнообразие отражалось на деле наличием в Церкви разных культур, языков. Но христианство все шире распространялось не только в пределах Римской империи, но и далеко за ее границами. И поэтому возникала, в частности, проблема перевода церковного, в особенности догматического, языка, которая порой, увы, приводила к взаимному непониманию.

Некоторые расколы были преодолены, другие нет. И отделенные общины стали развиваться сами по себе, вне связи друг с другом. В результате такой замкнутости местные особенности стали восприниматься как подлинные древние предания (по примеру того, как западные богословы упрекали греков в изъятии Filioque из Символа веры).

Имелось немало попыток восстановить общение с отделенными церквами, но даже если некоторые из них принесли плоды, можно сказать, что путь простого присоединения не увенчался успехом. И разногласия лишь углублялись.

Конечно, невозможно описать образ грядущего единства, ибо оно есть дар Божий. Но можно и нужно молиться о нем и готовить себя к принятию его.