Глава 6
Обе комнаты одноэтажного домика с косой крышей выглядели нежилыми. Из мебели тут был только стол и два табурета, стоящие по разные стороны стола. Помимо этого, в дальней комнате, видимо, изначально служившей кухней, располагалась старенькая газовая плита. Гуров машинально проверил подачу газа. Две конфорки из четырех работали. На дальней конфорке лежала черная от копоти столовая ложка. Обернув руку носовым платком, полковник поднял ее и поднес к носу. Легонько потянул воздух ноздрями.
— Героин? — спросил стоящий позади него Крячко.
— Он самый.
— Не понимаю этих наркоманов. Это же полная антисанитария. А еще кто-то удивляется, что они дохнут как мухи.
— Они дохнут не только из-за антисанитарии, — улыбнулся Гуров. — Я бы даже сказал, далеко не из-за нее.
— Все равно противно.
Крячко вернулся в первую комнату, ногой подвинул один из табуретов и сел. День уже клонился к закату, на улице стемнело, но сыщики не стали включать в доме свет. Гоша, о котором сообщил им информатор, мог появиться в любой момент, и свет в жилище, в котором бывал только он, наверняка спугнул бы дилера. Сыщики собирались устроить засаду, хотя Крячко был недоволен таким решением.
— Он может сегодня не прийти. И завтра тоже. Сколько дней ты собираешься сидеть в засаде?
— Столько, сколько потребуется, — парировал Гуров. — Если это затянется на несколько дней, будем дежурить посменно.
— Я привык спать в своей постели, — поморщился Крячко. — И, как правило, не один… Кстати, я говорил тебе, что моя взбалмошная красотка снова появилась на горизонте.
— В самом деле? — машинально, без должного интереса отреагировал напарник. Он был погружен в собственные мысли.
— Да. Представь себе, почти двое суток она не отвечала на мои звонки, никак не реагировала на мои эсэмэски… Я уже решил оставить ее в покое. Плюнуть на всю эту ситуацию… Но вчера она заявилась ко мне домой как ни в чем не бывало. «Привет, Стас! Я соскучилась». И даже бутылку шампанского с собой принесла.
— То есть вы примирились?
Гуров занял второй табурет. Вынул из наплечной кобуры пистолет и мягко положил его на стол, под правую руку.
— Я бы не назвал это примирением, — ухмыльнулся Крячко. — Мы практически и не разговаривали друг с другом. Немного выпили, а потом случилось то, что по определению просто обязано случиться между двумя одинокими заблудшими душами, жаждущими тепла и ласки.
— Красиво…
— Мы занялись сексом, на случай если ты не понял метафоры.
— На самом деле я понял, Стас. — Гуров сверился с наручными часами. Стрелки показывали без пятнадцати минут семь. — А что же утром? Она тебя снова бросила?
— Ага! Щас! — Крячко ликовал. Он словно ждал этого вопроса. — Я не из тех людей, кого можно бросить два раза подряд. Не на того напала.
— Что же ты сделал? Приковал ее наручниками к батарее?
— Вот сейчас даже не смешно было, Лева. Я поражаюсь твоему примитивному мышлению. Чуть что — сразу наручники… С дамами я предпочитаю не быть копом… Я просто лишил ее возможности поступить со мной так же, как в прошлый раз.
— Как?
— Я ушел первым, — торжественно провозгласил Станислав. — Специально поставил будильник на шесть утра. Собрался и уехал на работу. И заметь, тоже не оставив ей никакой записки.
— Ты оставил незнакомую женщину в своей квартире? А если она воровка-домушница?
— Я тебя умоляю, Лева! Что у меня там красть? Забытое нижнее белье прежних подружек?.. И потом, после того, что между нами было, я бы не стал называть ее такой уж незнакомой женщиной. Две ночи — это уже не случайность. Это признак стабильности…
— Да. Для тебя это почти семейная жизнь.
— Иди ты знаешь куда! — почти натурально и искренне оскорбился Крячко. — Только и знаешь, что подкалывать. Хоть раз поддержал бы…
— Я на работе тебя поддерживаю. По полной.
— Это разные вещи. — Станислав бросил взгляд за окно. Просматривавшаяся через запыленное сальное стекло часть улицы была абсолютно пустынной. — А к чему я о ней заговорил? Да! К тому, что мне сейчас ночные засады совсем не ко времени. И уж тем более на несколько дней.
Гуров пожал плечами:
— Ничем не могу помочь, старик. Придется потерпеть.
У Крячко был заготовлен еще какой-то аргумент, но предъявить его он не успел. В кармане у Гурова беззвучно завибрировал мобильник. Полковник достал аппарат и ответил на вызов.
— Гуров слушает. Кто?.. Да, понял. Что случилось?.. Вот как? Интересно… А что с личностью убитого?.. Сколько времени вам нужно? Хорошо. Я свяжусь с вами.
Он дал отбой. Положил мобильник на стол рядом с оружием. Сосредоточенное выражение лица напарника подсказало Крячко, что поступила какая-то важная информация.
— Что там? — Станислав всем корпусом подался вперед.
— Пару часов назад на городской свалке обнаружили труп мужчины. Рядом нашли пистолет. «Глок». Экспертиза установила, что из этого оружия был убит Артур Хамицкий.
— О как! — Крячко хищно прищурился. — Это хорошая новость. Насчет «глока», я имею в виду. У нас теперь есть хотя бы орудие убийства. На кого оно зарегистрировано?
— Ни на кого, — мрачно откликнулся Гуров. — Регистрационный номер спилен. Сейчас таких стволов очень много в свободной продаже развелось. И главное, никак не вычислить, откуда они притекают.
— А сегодняшний убитый? Кто он?
— В этом-то вся и загвоздка. Тело пока не опознано. Оно пролежало на городской свалке трое суток. Крысы и воронье хорошо над ним поработали. Даже отпечатков пальцев толком не осталось. Личность пытаются установить по стоматологической карте. Процесс, как ты сам понимаешь, не быстрый, но я надеюсь получить информацию хотя бы через пару часов.
— Он убит из того же оружия?
— Да. Но вот что странно, Стас… — Гуров с мрачным видом пожевал нижнюю губу. — Хамицкий, как ты помнишь, был убит выстрелом в голову.
— В лоб, — уточнил Крячко.
— Именно. Одним-единственным выстрелом в лоб. А эта жертва погибла в результате трех пулевых ранений в грудь. В область сердца. Похоже на то, что убийца не с первого раза попал туда, куда хотел. Почерки вроде как разнятся…
— Или у убийцы вообще нет никакого почерка. Он стреляет наудачу. В случае с Хамицким ему повезло, а тут — нет. Может ведь такое быть?
Гуров помолчал немного.
— Может, — согласился он. — Сбрасывать эту версию со счетов мы не можем. Хотя лично мне она не очень нравится.
— Склоняешься к мысли, что в двух этих случаях из одного пистолета стреляли два разных человека? — Крячко тоже призадумался. — Но тогда стоит допустить, что труп, найденный сегодня, может принадлежать тому, кто убил Хамицкого.
— Возможно. В любом случае нам нужно дождаться результатов опознания. — Гуров взял со стола свой мобильник, хотел позвонить кому-то, но передумал и положил мобильник обратно. — Как только что-то прояснится, Стас, я поеду в отдел, а ты останешься здесь.
— Ну вот! Опять двадцать пять! А наоборот никак нельзя?
— Нельзя, — коротко отрезал Гуров.
В запыленное окно ударил свет фар. В конце улицы показался автомобиль, он медленно катил в их направлении. Сыщики вынуждены были прервать дискуссию. В соседнем доме истошно залаяла собака. Свет фар приближался. Крячко тоже достал оружие.
Автомобиль, оказавшийся стареньким, видавшим виды бежевым «Вольво», остановился на противоположной стороне улицы. Фары погасли, но из салона никто не вышел. Разглядеть количество пассажиров с такого расстояния и при таком освещении было нельзя. Сыщики пристально наблюдали за «Вольво» в полной тишине.
Наконец дверца со стороны водителя плавно приоткрылась, и на тротуар шагнул высокий, чуть сутуловатый молодой человек в сером пальто и низко надвинутой на глаза такой же серой кепке. Через правое плечо у него была перекинута компактная спортивная сумка с крупной надписью наискосок «PUMA». Руки он держал в карманах пальто. В зубах сигарета.
— Наш клиент? — шепотом поинтересовался Крячко, хотя с такого расстояния молодой человек в любом случае не смог его услышать.
Гуров не ответил, продолжая следить за обладателем подержанного «Вольво». Сыщики видели, как тот достал телефон и минуты три с кем-то по нему разговаривал, попыхивая зажатой в зубах сигаретой. Но, и закончив разговор, молодой человек никуда не спешил. Он просто стоял на тротуаре и курил. Собака в соседнем доме перестала лаять, и улица погрузилась в тишину. Крячко тоже хотелось курить, но он мужественно держался. С улицы могли заметить огонек через окно.
— Чего он там стоит?
Словно услышав его вопрос, молодой человек щелчком отшвырнул окурок, стараясь попасть в придорожную урну. Запер машину на ключ, вновь сунул руки в карманы и неторопливо направился к дому. К тому самому, в котором засели сыщики.
— Другое дело, — сказал Крячко. — Так я еще и домой успею вовремя.
Гуров взял со стола пистолет и передернул затвор. Оружие было готово к бою. Полковник жестом подал сигнал напарнику переместиться в соседнюю комнату. Крячко подчинился.
Молодой человек в сером пальто скрылся за торцом дома. Скрипнуло старое деревянное крыльцо. Ключ лязгнул в замке. Гуров слегка сместился в сторону и прислонился спиной к косяку. Он не мог видеть, как дверь открылась и молодой человек переступил порог. Щелкнул настенный выключатель. Комната наполнилась бледным больничным светом. Парень снял с плеча сумку и опустил ее на пол. В ту же секунду в левый висок ему ткнулось холодное дуло пистолета.
— Руки перед собой! — скомандовал Гуров.
Молодой человек не проявил никаких эмоций. Ни страха, ни удивления. Он словно ждал чего-то подобного и был готов. Или находился в состоянии сильного наркотического опьянения.
— Ты кто? — Он скосил глаза в сторону вооруженного незнакомца.
— Полковник Гуров. Уголовный розыск. Подними руки, дружок. Чтобы я их видел.
Невинный вопрос визитера, произнесенный низким гнусавым голосом, и его расслабленное состояние на мгновение сбили полковника с толку. Всего на долю секунды. Но это мгновение едва не стоило Гурову жизни…
* * *
Саламатин гостеприимно уступил гостю свое любимое глубокое кресло возле стеклянного столика, а сам разместился напротив, беспрерывно вертя кольцо на безымянном пальце левой руки. Люстра располагалась за спиной Саламатина, и Равшану сложно было рассмотреть скрытое в тени лицо собеседника.
— Выпьешь чего-нибудь? — предложил Игорь Валентинович.
Дагестанец отрицательно покачал головой.
— Мне сейчас не до того, Игорек. Появились небольшие проблемы… Не финансовые, к счастью. Так что на наш с тобой разговор это никак не повлияет. Но расслабиться для меня было бы непозволительной роскошью.
— Как скажешь.
Игорь Валентинович, благодаря работе своих подручных, был уже прекрасно осведомлен о проблемах Лагдаулина. Не в мельчайших подробностях, конечно, но знал, что накануне вечером был арестован человек, выполнявший для дагестанского наркобарона разную грязную работу. Знал и то, что адвокаты Равшана сейчас землю роют, лишь бы выяснить, какого рода показания дал задержанный. Но информация держалась в строгом секрете. Равшан нервничал. Он чувствовал себя неуютно. И это было на руку Саламатину.
— Тогда сразу к делу.
— Давай.
Игорь Валентинович оставил в покое кольцо, взял в руки папку, раскрыл ее, нашел нужный документ и передал Равшану.
— Это договор, — пояснил он. — Ознакомься, и, если все устраивает, можешь подписывать. Честно говоря, меня немного удивило твое желание выкупить долю в ночном клубе, Равшан… Ты ведь никогда не имел дел с такого рода бизнесом…
— Разве это сложно? — парировал дагестанец. — Не думаю, брат. Если ты справляешься, я тоже справлюсь.
Он приступил к изучению документов. Правый глаз Саламатина нервно дернулся, но Равшан не мог этого видеть. Замечание дагестанца задело владельца «Арии-С». Он достал из пачки сигарету, закурил, но оставшаяся в руках пачка дала новую работу беспокойным от природы пальцам. Клубы сизого дыма плавно потянулись к потолку.
Изучение документа не заняло у Равшана много времени. Он отложил бумагу на край стола.
— Все в порядке?
Столбик пепла сорвался с кончика сигареты Игоря Валентиновича и упал ему на штанину. Он не заметил этого.
— Почти. — Взгляд дагестанца сфокусировался на пачке, совершающей акробатические пируэты в длинных пальцах Саламатина. — У кого еще паи в этом деле?
— Паи?
— Да. Я слышал, что ты не один владеешь сетью ночных клубов. Есть и другие хозяева. Или я ошибаюсь, брат?
Саламатин не сразу нашелся с ответом. По всему видно, люди Равшана тоже подсуетились и собрали информацию. Даже ту, которая скрывалась всеми возможными способами. Игорем Валентиновичем овладели сомнения. Стоило ли связываться с дагестанской наркокартелью? Может, оставить все как есть? Ежемесячные поставки в каждый из клубов приносили хороший стабильный доход. А желание оторвать кусок пожирнее могло обернуться несварением желудка… Но отступать нужно корректно. Или не отступать?
— Не ошибаешься, — пепел снова упал с кончика сигареты, на этот раз на пол. Саламатин поискал глазами пепельницу, понял, что не взял ее, и вернулся к большому рабочему столу возле окна. — Только я не понимаю, какое отношение это имеет к нашей с тобой сделке…
— Я хотел бы посмотреть на список всех пайщиков.
— Зачем? Лично твой пай от этого не уменьшится и не увеличится. Контрольный пакет все равно остается за мной, и тебе не придется иметь дело ни с кем другим, кроме меня. Или ты хочешь выкупить и их доли, Равшан? — Саламатин вернулся. Поставил перед собой пепельницу. — Я не могу тебе позволить такое. Это подорвет мою позицию.
— Перестань, Игорек! — небрежно отмахнулся от него дагестанец. — Не собираюсь я тебе ничего подрывать. Мне и своей головной боли хватает. Но бизнес есть бизнес. Все должно быть по правилам… Я не играю втемную, Игорек. Свои обязательства выполняю честно, ты это знаешь, но и в ответ жду такой же любезности… Мне не нужны конкретные имена и фамилии. Просто покажи мне реестр договоров. Я просмотрю общее количество пайщиков, их процент в деле, и тогда уже решу…
— Решишь что?
— Подписывать твою бумажку или нет.
— Я тебя ни к чему не принуждаю, Равшан. — Нервный тик правого глаза Саламатина усилился. Пачка из-под сигарет завертелась между пальцев быстрее прежнего. — Ты сам захотел долю. Я лишь оказываю тебе услугу. Если есть какие-то сомнения…
Равшан резко подался вперед и схватил собеседника за руку. Свободной рукой отобрал у него пачку и бросил ее на стол. Саламатин почувствовал себя совсем неуютно. Как ребенок, у которого родители отобрали игрушку.
— Сомнения есть всегда, Игорек, — с ударением на каждом слове произнес Лагдаулин. — Как сказал один наш общий предок: сомнения есть даже в самом сомнении.
— Он не так сказал…
— Не важно. Я скажу по-другому, Игорек-брат. — Глаза Равшана сделались холодными и неподвижными. — Если бы я не подвергал сомнению все подряд, то не сидел бы сейчас перед тобой целым и невредимым. Понимаешь, о чем я?
— Понимаю. — Саламатин не мог дотянуться до пачки с сигаретами и потому стал крутить пепельницу. Сначала в одну сторону, потом в другую. — Но реестр я тебе не дам. Извини, Равшан. Но это информация исключительно для личного пользования. У тебя есть договор. — Он кивнул на бумагу и решил идти ва-банк. Что будет, то будет. — Там все подробно изложено. Захочешь подписать — подписывай, не захочешь… На нет и суда нет. Решать тебе.
Лагдаулин своеобразно, на восточный манер, прищелкнул языком. На губах у него появилась загадочная улыбка, которая больше смахивала на оскал дикого животного.
— А не боишься испортить со мной отношения, Игорек?
— Не боюсь. Я давно уже никого и ничего не боюсь, Равшан.
В кабинете владельца одного из престижных и самых посещаемых ночных клубов столицы повисла гнетущая тишина. Никто не хотел нарушать ее первым, чтобы не выказать слабину. Положение спас зазвонивший в кармане дагестанца мобильник. Он ответил на вызов, молча выслушал собеседника, затем поднялся на ноги. Взял со стола предложенный Саламатиным договор.
— Пора ехать. — Тон Равшана заметно изменился. — Извини, Игорек… Я могу взять документ? Для более детального изучения?
— Конечно. — Игорь Валентинович тоже встал. Машинально одернул на себе черный шерстяной пиджак. — Это твое право. Читай, изучай… Как будешь готов продолжить беседу, дай мне знать.
Равшан, не прощаясь, покинул кабинет. Спустился вниз по винтовой лестнице, миновал общий зал и вышел на улицу с черного хода. Машина ждала его на указанном месте. Водитель выскочил навстречу боссу и распахнул перед ним дверцу. Равшан забрался в салон.
— Ну, что там? — коротко обратился он к расположившемуся на заднем сиденье подручному.
Крепыш откашлялся в кулак. Водитель тронул автомобиль с места. Огни ночного клуба заплясали на тонированном лобовом стекле. Лагдаулину было плевать на запреты ГИБДД. Ему вообще много на что было плевать в этой жизни. Если это что-то напрямую не касалась его личного благополучия.
— Им ничего не удалось выяснить, Равшан. — Вид у подручного был виноватым. Словно это он не смог выполнить порученную ему работу. — Они не оставляют попыток и будут копать дальше, но…
— В чем трудность?
— Композитора спрятали. Важняки из ГУ. И показания, которые он дал…
— Которые он якобы дал, — быстро поправил собеседника Равшан. — Мы не можем знать наверняка, удалось ли им расколоть Композитора. Тут может и дезой попахивать.
— Может. Но лучше подстраховаться, Равшан. Меня так и просили тебе передать…
— Что именно?
Машина осторожно двигалась в транспортном потоке.
Лагдаулин попытался поймать взгляд подручного в зеркале заднего вида, но не смог. Крепыш старательно прятал глаза. Равшан почувствовал, что начинает заводиться. В груди заклокотала ярость.
— Адвокат сказал, что тебе лучше на время затаиться…
— Затаиться? — Равшан свирепо раздул ноздри. — Что значит «затаиться»? Я что, должен покинуть город? Свернуть все дела? Он это мне советует?
— Нет, Равшан. Но будет лучше, если ты на некоторое время переберешься в загородный дом. — Крепыш старательно подбирал слова. — Отдохнешь немного. Пока все не выяснится… Буквально на недельку. За это время станет понятно, сдал тебя Композитор или нет… А дела… Процесс же налажен. Мы и сами пока справимся. Всего неделя, Равшан. Так будет лучше. Честное слово.
Лагдаулин молча сопел, раздумывая над предложением. Ситуация ему совсем не нравилась. Но стоило послушать совета адвокатов.
— А Астамур? — немного успокоившись, спросил он. — Что я скажу ему?
— Я возьму разговор с ним на себя. Уверен, он сможет понять и потерпеть…
— «Потерпеть»! — хмыкнул Равшан. — Астамур терпеть не любит. Это не в его духе. Хотя… Да черт с ним! Захочет войны — он ее получит! Я ничего не имею против. Я готов к войне. Я всегда к ней готов. Мои предки никогда ни перед кем не гнули спины, и я не стану. Встреться с Астамуром и расскажи ему все, как есть. Всю правду. А он пусть сам решает, как поступить. Это его головная боль, не моя.
Равшан нагнулся и ткнул пальцем кнопку автомагнитолы. Салон мгновенно наполнился восточной музыкой. Равшан забарабанил в такт пальцами по приборной панели.
— Езжай в загородный дом, — сказал он водителю.
— Прямо сейчас?
— Да. Прямо сейчас. У тебя плохо со слухом? А ты, — не поворачивая головы, бросил Равшан подручному, — закажи самых шикарных девочек. Как я люблю. Понял? Так, чтобы буфера дыбом стояли и ноги от плеч. Лучших девочек Москвы найди мне. Отдыхать так отдыхать.
— Хорошо. А что по Композитору?
— Пусть выясняют. Пока не выяснят — меня не беспокоить. Раз уж мне предстоит такая неделя, я хочу провести ее без напрягов. И без негатива. Чего сидишь? Звони!
— Кому? — растерялся крепыш.
— Девочкам! Они нужны мне уже через час.
Равшан расслабленно откинулся на спинку сиденья и замурлыкал себе под нос, подпевая магнитоле.
* * *
Громкое звание полковника ничуть не смутило сутулого паренька. Напротив, он действовал быстро и решительно. Острый локоть врезался Гурову в живот. Одновременно противник нанес удар ногой под колено. Полковник сложился пополам. Дыхание сбилось. На шею обрушилось жесткое ребро ладони. Гуров распластался на полу, но оружие из ослабшей руки не выпустил. Парнишка проворно отступил в сторону и склонился над поверженной жертвой. Из рукава пальто выскользнул нож с длинным лезвием и рифленой деревянной рукояткой. Рука взметнулась вверх. Еще секунда, и нож вонзился бы в спину Гурову. Парень не колебался…
— Брось нож! — окрик заставил нападавшего замереть. — Без шуток! Бросай!
Молодой человек вскинул на кричавшего огромные глаза и встретился взглядом с суровым взглядом Крячко. Сыщик целился парню прямо в грудь. Неизвестный вновь не проявил никаких эмоций. Медленно опустил руку с ножом, затем опрометью кинулся к выходу. Крячко спустил курок, но парень оказался на удивление ловким. Пуля просвистела у него над левым плечом и вонзилась в деревянный косяк. Молодой человек кубарем скатился с крыльца.
— Гаденыш! — сквозь зубы процедил Крячко.
Гуров уже тяжело поднимался на ноги, покачивая головой из стороны в сторону, подобно боксеру, приходящему в себя после сокрушительного нокдауна.
— Лева, как ты? — на ходу бросил напарник, выскакивая на улицу следом за парнем.
— Порядок. Не дай ему уйти, Стас.
— Не дам, — пообещал Крячко.
Молодой человек в сером пальто быстро сориентировался в ситуации. Если до этого он и находился под действием наркотика, то теперь этот дурман волшебным образом испарился. Голова работала ясно…
Парень понял, что до «Вольво» ему не добраться ни при каких обстоятельствах. Добежать живым до цели он не успеет — сыскари снимут его быстрее. Молодой человек принял иное решение. Он кинулся к соседнему палисаднику и лихо перемахнул через забор. Крячко заметил его летящую фигуру, выстрелил, но в очередной раз промахнулся. Витиевато выругался.
Парень приземлился, пригнулся и в таком положении побежал в сторону жилого строения. Соседка, пожилая одинокая женщина, помешанная на разведении кошек, была ему хорошо знакома. Свет в торцевом окошке говорил, что она дома.
Парень взбежал на крыльцо. Одна из кошек кинулась ему под ноги в надежде на ласковое приветствие, но взамен получила удар носком ботинка. Громко мяукнув, кошка отлетела в сторону.
Парень требовательно забарабанил в дверь. Фигура Крячко уже маячила за оградой. Тусклый лунный свет серебрил его густую шевелюру.
— Кто там? — послышался обеспокоенный голос за дверью.
— Это я, теть Шур, Гоша. — Из рукава снова показалось лезвие ножа. — Откройте скорее!
— Стоять! Ни с места!
Крячко перемахнул через ограду. Подошвы тяжелых ботинок вмяли пожухлую осеннюю траву. Рука с пистолетом взметнулась вверх — парень на прицеле.
Дверь распахнулась, в ярком проеме еще четче обозначился сутулый силуэт в длинном пальто. Промахнуться полковник не смог бы ни при каких обстоятельствах.
Гоша не стал испытывать судьбу. Схватив соседку-кошатницу за руку, он резко дернул ее на себя. Женщина едва не свалилась с крыльца, но Гоша не позволил ей потерять равновесие. Он обхватил ее рукой и уже в следующую секунду оказался за спиной соседки. Холодная сталь ткнулась в морщинистую шею. Женщина громко вскрикнула.
— Гоша! Ты что? С ума сошел?
— Заткнись, тетя Шура! — по-змеиному прошипел он. — Лучше заткнись, а то хуже будет. Я не шучу.
Серьезность его намерений красноречиво подтверждал нож, приставленный к горлу потенциальной жертвы. Острие больно давило кожу. За ворот линялой блузки покатилась первая капелька крови. Тетю Шуру пробил холодный пот. Ахать и спрашивать она больше не могла — замерла, парализованная липким страхом. Ноги подкашивались. Женщина находилась на грани обморока. Однако Гоша не мог допустить, чтобы она упала. Он как следует встряхнул свою жертву.
— Я башку ей отрежу! — крикнул парень, обращаясь к Крячко, который стоял в нескольких метрах от крыльца. — Ты понял, мент? Отрежу и брошу на съедение кошакам. Хочешь, чтобы я это сделал?
— Нет, — спокойно парировал Станислав. — Не хочу. Отпусти женщину, и мы все обсудим. Никто не пострадает. Я гарантирую…
— Чихать я хотел на твои гарантии. — Гнусавый голос паренька был лишен эмоций. В нем не было ни страха, ни отчаяния. Именно такие люди, Крячко знал это по опыту, представляют наибольшую опасность. — И обсуждать нам нечего. Брось свою пушку и отойди обратно за забор.
— Погоди, погоди. — Полковник опустил оружие, но не бросил его. Пистолет просто повис на его указательном пальце. Руки вытянуты перед собой. — Я не буду стрелять. Я вообще не собираюсь причинять тебе вред. Мне нужно поговорить с тобой.
— О чем?
— Отпусти женщину.
Парень помотал головой.
— Она поедет со мной.
— Куда поедет?
Крячко сознательно затягивал время. То, что Гурова сейчас не было рядом с ним, означало только одно: напарник пробует подобраться к неприятелю с другой стороны. Задача Крячко — обеспечить ему фору.
— Тебя это не касается, мент. — Удерживая заложницу, Гоша двинулся немного в сторону. — Мы с ней сядем в мою машину и уедем. Как только я буду уверен, что нас никто не преследует, я отпущу ее. Но не раньше.
— Хорошо, — миролюбиво откликнулся Станислав. — Тебя никто не собирается задерживать. Только…
— Брось пушку! Ты плохо слышишь, мент? Я завалю ее! Без балды, завалю.
Краем глаза Крячко заметил мелькнувшую с противоположной стороны дома тень. Гурову все-таки удалось незаметно зайти с тыла, парень его не видел.
— Бросаю. — Крячко неторопливо нагнулся и положил пистолет на гравиевую дорожку. Вытянул руки перед собой и распрямился во весь рост. — Все. Видишь? Я без оружия. Может, теперь поговорим?
— Я сказал, мне не о чем с тобой разговаривать. Отойди в сторону и дай нам проход.
— Я только хотел задать тебе пару вопросов…
— Прочь с дороги!
Крадучись вдоль стены дома, Гуров тем временем приблизился к месту событий. Сутулая спина парнишки-наркодилера находилась от него в четырех-пяти метрах. Полковник держал неприятеля на мушке и мог бы с легкостью прострелить ему голову, но не стал этого делать. Гоша был нужен им живым. Но и рисковать жизнью ни в чем не повинной заложницы Гуров не стал бы ни при каких обстоятельствах.
— Только один вопрос. — Крячко повысил голос, полностью захватывая внимание преступника. — Ты нас не интересуешь. Нам нужен совсем другой человек. И если ты…
— Еще слово, мент, — оборвал полковника Гоша, — и я швырну ее голову к твоим ногам. Без балды!
Воротник женской блузки уже заметно пропитался кровью. Соседка находилась в полуобморочном стоянии. Она что-то бессвязно бормотала себе под нос и дрожала всем телом.
— Отходи в сторону! — приказал Гоша. — Считаю до трех. Затем просто проткну ей горло. Раз…
— Отхожу.
Крячко сделал два шага влево. Синхронно с ним, отлепившись от стены, точно так же два шага в направлении парнишки сделал и Гуров. Затем еще два. Их разделяло теперь чуть более полутора метров.
— Только не трогай ее, — предупредил Крячко.
Гоша отпустил женщину и больно ткнул ее кулаком в бок.
— Иди. Но не быстро.
— Куда? — шепотом отозвалась женщина.
— К калитке, потом налево. И без глупостей. Орудовать ножом я научился еще с пеленок. Поняла?
— Да.
Женщина двинулась вперед, на долю мгновения лезвие ножа перестало давить ей на горло. Гуров ждал именно этого мгновения. И был готов к нему.
Пулей метнувшись вперед, он ударил парня рукояткой пистолета по почкам. Второй рукой схватил его за отворот пальто и дернул на себя. Серая кепка упала на землю. Полковник почувствовал резкий запах сальных, давно не мытых, волос.
Женщина плашмя рухнула на гравий, царапая в кровь голые коленки, и закрыла голову обеими руками. Ее тело сотрясалось от беззвучных рыданий. Крячко быстро подобрал свое оружие и взял парня на прицел. Но в этом уже не было необходимости. Гуров еще дважды ударил дилера рукояткой под ребра. Нож с глухим стуком отлетел в сторону. Гоша упал на колени, корчась от боли. Не давая противнику прийти в себя, сыщик завернул ему обе руки за спину и защелкнул на запястьях наручники.
Крячко опустился на корточки рядом с женщиной. Слегка потрепал ее за плечо.
— Все в порядке. — Голос Станислава звучал тихо и успокаивающе. — Можете подняться. Опасность миновала. Давайте руку. Я помогу вам.
В ответ она только затрясла головой и еще плотнее вжалась в гравий.
— У нее шок, — прокомментировал Крячко.
— Ее можно понять. — Гуров спрятал оружие в наплечную кобуру. Рывком поставил задержанного на ноги. — Но все хорошо, что хорошо кончается… Позаботься о дамочке, Стас, а мы подождем тебя в машине. Топай, мясник, — рыкнул он в ухо Гоши, тот не стал сопротивляться.
Пока они шли к калитке палисадника, Крячко сбегал в дом, отыскал в кухонной аптечке нашатырный спирт и вернулся к женщине. За это время не меньше десяти кошек успели броситься Станиславу под ноги, и каждый раз сыщик сопровождал подобную атаку крепким словцом.
Женщину трясло уже не так сильно. Крячко осторожно перевернул ее на спину. Слезы беззвучно катились по бледным щекам. Рана на шее не выглядела опасной. Всего лишь небольшой порез. Станислав сунул ей под нос смоченную нашатырем ватку. Женщина вздрогнула, громко чихнула и часто-часто заморгала глазами. Крячко выдал ей одну из самых широких своих улыбок.
— Вы вне опасности, мадам.
Она подняла на него испуганный взгляд. Рука непроизвольно потянулась к пораненной шее.
— Успокойтесь, — сказал сыщик. — Я свой. Больше никто вас не тронет. Вы понимаете меня? Никто.
Она затравленно кивнула.
— Мне уже лучше, — произнесла она. — Где?.. Где Гоша?
— Забудьте о нем. — Крячко помог ей подняться на ноги. — Проводить вас?
— Нет, спасибо. Я сама.
— Хорошо. И вызовите врача. На всякий случай. Пусть он вас осмотрит.
— Да… Конечно…
Женщина, слегка покачиваясь, направилась к крыльцу. Станислав смотрел ей вслед, пока она не скрылась за дверью.
* * *
— Ну, давай знакомиться, Гоша.
Немного придя в себя после серии сокрушительных ударов в область почек, паренек заартачился. Гурову пришлось силой впихивать его в салон автомобиля. От грязных, теперь уже не прикрытых кепкой волос несло рыбой и чесноком. Гуров старался дышать через раз.
Глаза парня, которые полковник смог рассмотреть при хорошем освещении, были мутными, с огромными заторможенными зрачками. Гоша действительно находился под наркотой. Но по некоторым известным ему признакам Гуров видел, что одурманивающее действие было на исходе. Скоро начнется ломка, и желание геройствовать пройдет у Гоши само собой.
Сыщик сел рядом с задержанным на заднее сиденье. Снял с него наручники.
— Я тебе уже представился. Могу сделать это еще раз. Полковник Гуров из уголовного розыска.
— Да мне плевать, кто ты. — Гоша отвернулся к окну. — На мне никаких косяков по уголовке не числится. Без балды!
Гуров усмехнулся.
— До сегодняшнего дня не числилось, — уточнил он. — А теперь… Нападение на сотрудников оперативного отдела. При исполнении. Захват заложника. Применение холодного оружия. Сказать, на сколько это потянет?
Гоша не стал отвечать. Он все так же смотрел в противоположную сторону. Сыщик заметил, как пальцы наркомана начали мелко подрагивать. Действие наркотика ослабевало. Пока еще едва заметно, но ломка уже начиналась.
— Десять лет, не меньше. — Полковник преувеличивал, но немного блефа в общении с преступником никогда не помешает. — Да, я еще забыл приплюсовать торговлю наркотиками. Тема вроде отдельная, но в общую копилку пойдет.
— Какими наркотиками? — вскинулся Гоша. — Я ни про какие наркотики ничего не знаю. Че за гон? Фуфло толкаешь, мент.
— Да ты совсем дурак, Гоша, — почти добродушно констатировал полковник. — От наркоты мозги засохли? Ты, случаем, не забыл, что принес с собой сумку? Бросил ее на пороге. Мы ведь обязательно ознакомимся с содержимым…
— Не докажете, что это моя сумка.
Парень наконец развернулся лицом к Гурову. В его глазах появилось осмысленное выражение. Полковник печально улыбнулся.
— На ней твои отпечатки пальцев.
— Черт, — буркнул наркодилер и обреченно сник. — Без балды…
— Впрочем, есть и другое развитие событий, — немного помолчав, продолжил Гуров. — Я могу забыть о твоих сегодняшних подвигах. О том, что ты кидался на нас с напарником, угрожал, размахивал ножом… Соседку тоже можно уговорить не заявлять на тебя… В этом случае останутся только наркотики. Я передам тебя сотрудникам УБНОН, и дальше уже разбирайтесь сами. До меня дошли слухи, что у вашей организации какие-то прихваты там имеются…
Подошедший к машине Крячко деликатно постучал костяшками пальцев по стеклу. Гуров приоткрыл окно.
— Как у вас?
— Все нормально, Стас. Общаемся. — Гуров подмигнул напарнику. — Думаю, найдем общий язык. А что с пострадавшей?
— Жить будет. Ран несовместимых с жизнью нет. Постепенно придет в себя.
— Ну и славно, — одобрил Гуров. — Стас, ты не мог бы принести сумку нашего товарища? Он случайно обронил ее в доме.
Гоша не произносил ни слова, пока Крячко не ушел за сумкой. Старательно обдумывал сказанное полковником. Руки уже тряслись настолько, что он вынужден был подложить их под себя.
— А что взамен? — последовал логичный вопрос.
— Информация.
— Какая?
— Ты нас не шибко интересуешь, Гоша, — признался полковник. — Гораздо важнее для нас узнать о делах твоего босса Равшана Лагдаулина.
— В стукачи меня вербуешь?
— Ну почему же сразу в стукачи? — совершенно спокойно отреагировал Гуров. — Я не прошу тебя поставлять информацию регулярно. Меня интересуют отношения, сложившиеся в последнее время между Лагдаулиным и абхазскими поставщиками.
— У Равшана нет абхазских поставщиков, — уверенно и безапелляционно заявил Гоша. — Без балды! Тут какая-то напонятка…
— Уверен?
— Совершенно точно. Если бы были поставщики, я бы об этом знал. У Равшана много лет одни и те же налаженные каналы. Он, как это сказать?.. Консерватор! Вот! Без балды… Расширяться, менять условия прежних договоров — все это Равшан может, но новых людей в бизнес не пустит. Система-то налажена четко…
— А про абхазского наркокурьера, убитого за городом слышал?
Гоша пожал плечами.
— Слышать-то слышал. Земля слухами полнится. Но только Равшан тут никаким боком. Абхазов кто-то другой нагрел.
— Значит, кто-то все-таки нагрел?
— Конечно. Курьер с бабками ехал. Тут партию скинул, а обратно капусту тащил. Но до места так и не дотащил. — Гошу уже основательно потряхивало. И не только руки — всего целиком. Ломка началась. — А сумма немаленькая была. Так что кому-то фартануло по полной.
— Но не Равшану?
— Нет. Это не его рук дело.
— А Композитор? — Гуров продолжал гнуть свою линию. — Он разве не на Равшана работал?
Гоша открыл было рот, но тут же благоразумно его закрыл. Полковник напрасно ждал продолжения разговора. Задержанный, видимо, посчитал, что и так сказал слишком много. А за лишнюю болтовню подручные Равшана и язык могли отрезать. Но Гуров не собирался так просто сдаваться. Легонько ткнул паренька кулаком в плечо.
— На чем сидишь, Гоша? Героин?
Тот молча кивнул и плотнее засунул под себя руки.
— С героина, должно быть, сильно ломает, — посочувствовал сыщик. — Но я ведь от тебя не отстану, пока не узнаю то, что мне нужно. Понимаешь, о чем я?
Гоша понимал.
— Нелюдь ты, мент, — мрачно бросил он. — На чужих страданиях наживаешься. Без балды.
Однако Гуров предпочел проигнорировать оскорбление. В конце улицы появился Крячко. Он бодро шагал по направлению к машине с компактной спортивной сумкой в руке. В зубах Станислава дымилась только что прикуренная сигарета.
— Расскажи про Композитора, — потребовал Гуров.
— Я особо ничего не знаю, — с дрожью в голосе начал Гоша. — Слышал только, что к Равшану обратились люди с просьбой найти специального человечка. Он и нашел им Композитора.
— Какие люди? Абхазы?
— Да.
— Гамсахурдия?
— Нет. Другой человек. Некто Астамур. Я только имя слышал. Без балды… Отвечаю то есть. Связано это с пропавшими бабками. Равшан, я думаю, подписался, чтобы себя обелить. Дескать, раз я ни при чем, то почему не помочь?.. — Гоша громко икнул. — А может, они и кореша давние. Говорю же, я точно не в курсе…
— Так Композитор искал пропавшие деньги?
— То ли деньги, то ли партию. Но чего-то искал. Равшан выступил в роли посредника. Астамур этот светиться не хотел.
— А к убийствам курьера и Гамсахурдия Композитор, получается, отношения не имеет?
— Точно не имеет.
— С чего такая уверенность? — недоверчиво переспросил Гуров.
— Знаю. — Взгляд Гоши сфокусировался на спортивной сумке, поставленной полковником Крячко на капот автомобиля. Ему срочно требовалась доза. — Когда абхазы обратились к Равшану за помощью, босс им сразу сказал, чтобы никакой крови. Не хотел иметь дело с мокрухой. Равшан — человек осторожный. Лишний раз на рожон не полезет. Без балды…
В кармане Гурова зазвонил мобильник. Посмотрев на дисплей, полковник не стал отвечать сразу. Покосился на задержанного.
— Сиди тихо. Без глупостей, — предупредил сыщик.
Он выбрался из салона. Крячко тем временем расстегнул молнию на спортивной сумке и заглянул внутрь. Первое, что бросалось в глаза, — три увесистых пакетика с белым порошком и два одноразовых шприца. Причем уже использованных. Гуров тоже заглянул в сумку через плечо напарника. Кивнул и ответил на вызов.
— Слушаю.
Докладывали полковнику недолго. Стоя рядом с Крячко, он молча слушал и не сводил глаз с оставленного в салоне наркодилера.
— Я понял. Спасибо за информацию. — Гуров сунул мобильник обратно в карман и негромко сказал, обращаясь к Крячко: — Тело опознали. Убитый некто Илья Выдренков.
— И что? Тебе эта фамилия о чем-нибудь говорит?
— Абсолютно ни о чем, — с мрачным видом признался Гуров. — И этот тоже не может сообщить ничего толкового, — он кивком головы указал на Гошу. — Одним словом, куда ни кинь, всюду клин. Я хочу сказать, что в этом деле, чем дальше мы продвигаемся, тем больше возникает вопросов.
— А трупы множатся, — ввернул Крячко, глубоко затягиваясь сигаретой и выпуская дым через ноздри.
— Спасибо, что напомнил.
Гуров ненадолго погрузился в размышления. Бросил взгляд на наручные часы. Половина девятого.
— Сделаем так, Стас, — принял решение полковник. — Я отвезу этого гаврика в отдел и попытаюсь вытянуть из него еще что-нибудь. А ты бери такси и дуй по адресу, где мы взяли Композитора. Придется опять походить по квартирам, пообщаться с соседями. У тебя это хорошо получается. Глядишь, опять набредешь на словоохотливую старушку… Только ни удостоверение, ни табельное оружие в руки никому не давай. Даже если бабулька окажется милой и неопасной.
— Заколебал уже, — отмахнулся Крячко. — А чего ищем-то?
— Не чего, а кого, Стас. Девушку эту. Марину Шиханову. Не нравится мне, что Композитор на ее квартире деньги за наркотики искал. Ох не нравится. Каким она боком к этой истории?
— Понятия не имею.
— Вот и надо узнать, — сказал Гуров. — Отыскать Шиханову — одна из первейших наших задач. И задача эта на тебе. Хоть в засаде сутками сиди у нее, но найди… Сдается мне, через Шиханову можно много ответов получить…
— Я понял тебя. Нарою все, что смогу.
Гуров забрал с капота спортивную сумку, вернулся в салон, но сел не заднее сиденье к задержанному, как раньше, а за руль. Сумка опустилась на пол, под приборную панель. Фигура Крячко уже растворилась во мраке неосвещенной улицы. Над городом нависли тяжелые свинцовые тучи, похоронив под своей массой и растущую луну. Завтра снова обещали затяжной дождь.
Гуров запустил двигатель.
— Мы куда? — обеспокоенно спросил Гоша.
— К нам в гости, — усмехнулся Гуров. — Продолжим общение в более непринужденной обстановке за чашечкой кофе.
— Я не хочу кофе. — Парень воспринял слова полковника за чистую монету. — Можно мне дозу. Там, в сумке, есть…
— Не сомневаюсь. Но всему свое время, Гоша. Сначала информация.
— Я уже сказал все, что знал. Без балды.
— Не много же тебе известно.
— Ну, сколько есть.
Автомобиль полковника двинулся прямо, затем на первом же повороте ушел налево. В зеркало заднего вида Гуров наблюдал за задержанным.
— Имя Ильи Вындренкова тебе о чем-нибудь говорит? — спросил он.
— Не-а. Вообще ни о чем. А кто это?
Сыщик оставил вопрос Гоши без внимания. За долгое время работы оперативником полковник научился легко распознавать, когда допрашиваемый лжет, а когда нет. Гоша не врал. Ему действительно мало что было известно. Но при этом Гуров уже знал, как будет использовать парня на благо дела…
— А почему Композитор искал наркотики или деньги именно на той квартире?
Полковник с тоской проводил взглядом промелькнувший за окном автомобиля ларек быстрого питания. Есть ему не хотелось, но вот от стаканчика крепкого ароматного кофе, пусть даже и растворимого, Гуров сейчас не отказался бы. Тело ломило от усталости. Минувшую ночь сыщик провел практически без сна, размышляя над загадками расследуемого дела.
— Без понятия, — последовал ожидаемый ответ. — Я не лезу в то, что меня не касается. Пойми наконец… Единственный, кто сможет ответить на твои вопросы, это сам Равшан.
— Здравая мысль. Молодец, Гоша, — похвалил парнишку Гуров. — Ты не поверишь, и я подумал о том же самом. Поможешь мне его найти?
— Кого? Равшана?
— Да.
— А как я помогу?
— Вот сейчас приедем, сядем у меня в кабинете, и ты подробно распишешь, где и когда бывает Равшан. — Полковник вновь встретился глазами с задержанным в зеркале заднего вида. — Все явочные квартиры, сауны, рестораны… Я чертовски надеюсь на скорую встречу с твоим боссом, Гоша.
— Да меня пристрелят за такое. — Наркодилер побледнел. — Без балды.
— Не пристрелят. Я позабочусь о том, чтобы никто не узнал, от кого пришла информация. Даю слово. Или, как ты выражаешься, без балды.
