Глава 5
— Разрешите, Игорь Валентинович? Вы не заняты?
— Входи, Вадик, входи.
Сидящий за столом человек в дорогом костюме из тончайшей черной шерсти, надетом поверх черной же футболки, что-то быстро и сосредоточенно писал мелким почерком. Не отрываясь от своего занятия, он коротко махнул рукой.
Вадим бесшумно переступил порог и замер в ожидании. Дверь, оборудованная пружиной, как в мышеловке, захлопнулась за ним автоматически. Громкая музыка из общего зала не проникала в кабинет владельца ночного клуба «Ария-С» — защищали толстые стены, снабженные звукоизоляцией.
— Садись. Чего встал, как неродной?
Игорь Валентинович закончил писать. Отложил в сторону лист бумаги, но ручку все еще продолжал крутить между пальцев. Вадим послушно расположился в кресле напротив. Руки босса действовали на него гипнотически. Прекратив вертеть ручку, Игорь Валентинович разобрал ее на несколько составных частей, а затем так же ловко собрал обратно.
— Мне сказали, вы искали меня.
Вадим следил за руками собеседника.
— Да, верно. У меня к тебе несколько вопросов, Вадик. Начнем с наболевшего. — Игорь Валентинович стал перекатывать ручку между большим и указательным пальцами. При этом он тоже не смотрел в глаза своему управляющему. Взгляд владельца «Арии-С» был направлен поверх его головы. — Илья Шиханов не объявлялся? Прошло уже два дня с момента подписания контракта…
— Его не было.
— И не звонил?
Вадим покачал головой.
— Странно, очень странно. — Игорь Валентинович положил наконец ручку на стол, но его собственные руки при этом не успокоились. Они принялись крутить прозрачную пепельницу с единственным сиротливым окурком. — Мне не нравится эта ситуация, Вадик. Ты пробовал сам с ним связаться?
— Пробовал.
— И что?
— Безрезультатно. Его телефон выключен. Или разрядился, или…
— Пошли своих ребят к нему на квартиру.
— Уже посылал. Там никого нет.
— Они заходили внутрь?
— Заходили. Пусто. Шиханов словно растворился, — Вадим виновато развел руками. — Мне очень жаль, Игорь Валентинович…
— Я сам виноват. — Владелец клуба недовольно поморщился. — Ведь нутром чувствовал, что человек ненадежный. Одни только пустые обещания, и никакой конкретики. Трепач. Молокосос.
Он резко отодвинул от себя пепельницу. Руки легли на стол ладонями вниз, но только на несколько секунд. Потом как магнитом притянули к себе чистый лист бумаги. Игорь Валентинович зачем-то разгладил его, а потом стал неторопливо отрывать с левого края ровные полоски. Его движения не были нервными. Скорее наоборот. Четкими и размеренными. Руки словно жили своей особенной жизнью, совершая никому не ведомый магический ритуал.
— Но его все равно надо найти, — сухо обронил Игорь Валентинович. — Не прекращайте поиски и, как только он появится на горизонте, немедленно дайте мне знать.
— Само собой. Что-то еще?
— Да. У нас появился еще один клиент, Вадик.
Управляющий мгновенно подобрался.
— По той же самой схеме?
— Да. Но это не простой клиент. С ним нужно работать крайне осторожно.
Аккуратно оторванные полоски бумаги ложились ровной стопочкой перед Игорем Валентиновичем. Закончив с первым листом, он взялся за второй.
— Я его знаю?
— Полагаю, что да. Во всяком случае, ты не мог о нем не слышать. Это Равшан Лагдаулин.
Вадим удивленно вскинул брови.
— Тот самый, у которого мы берем кокаин?
Размеренные движения Игоря Валентиновича резко прекратились. Наполовину искромсанный лист бумаги отлетел в сторону. Глаза недобро сверкнули, впервые за все время разговора сфокусировавшись на собеседнике. Вадим вжался в кресло. Под этим взглядом владельца «Арии-С» он не мог чувствовать себя комфортно. Сердцебиение управляющего участилось.
— Кажется, я просил тебя, Вадик, избегать открытых разговоров на эту тему, — чеканя каждое слово, сказал Игорь Валентинович. — У тебя плохо с памятью? Или со слухом?
— Нет. Но… Мы же сейчас одни…
— У стен тоже есть уши.
— Прошу прощения, Игорь Валентинович, — поспешно затараторил Вадим. — Этого больше никогда не повторится. Клянусь вам! Я просто имел в виду… Я хотел сказать… Тот самый Лагдаулин, с которым у нас общий бизнес?
Некоторое время Игорь Валентинович хранил молчание. Его руки при этом оставались неподвижными. Затем он медленно опустил одну из них в правый карман пиджака и достал пачку сигарет. Следом извлек золоченую зажигалку с гравировкой на гладком корпусе. Взгляд бесцветных глаз все еще буравил управляющего. Вадим нервно сглотнул.
— Да, я говорил именно о нем, — откликнулся наконец владелец клуба. — Он позвонил мне сегодня утром и сам внес предложение о выкупе трети заведения…
— А вы?
Игорь Валентинович покатал сигарету между пальцев. Несколько крошек табака упали на рукав пиджака. Он небрежно стряхнул их на пол. Прикурил от пляшущего огонька зажигалки.
— Я не дал ему пока никакого конкретного ответа. Обещал подумать над предложением. До завтра.
— Это опасно, — позволил себе высказать свое мнение Вадим. — Вы ведь понимаете, что это опасно, Игорь Валентинович? Кинуть на деньги такого человека, как Равшан Лагдаулин, — это не то же самое, что кинуть какого-нибудь непутевого толстосума. Да и вообще… Вам не кажется странным предложение Лагдаулина выкупить долю в вашем заведении? Что, если это проверка?
Игорь Валентинович скупо улыбнулся.
— Мне нравится ход твоих мыслей, Вадик, — похвалил он верного соратника, что случалось совсем нечасто. — Я подумал о том же самом. Звонок насторожил меня. Хотя… — попыхивая зажатой во рту сигаретой, Игорь Валентинович теперь крутил в руках зажигалку. — До меня дошли слухи, что в последнее время Равшан расширяет свой бизнес. У него планируются новые финансовые притоки… А деньги надо куда-то вкладывать. Деньги должны делать деньги, Вадик. Так что, может быть, здесь все чисто… Но подстраховаться будет нелишним. Я хочу, чтобы ты навел справки.
— О Лагдаулине?
— О его делах, — поправил своего управляющего владелец ночного клуба. — Надо выяснить: правда ли то, что говорят? Собирается ли Равшан расширять свой бизнес, и если да, то каким образом. Короче, я хочу знать, откуда у него лишние деньги. Понятно?
— Да, задача ясна, Игорь Валентинович. Сделаем.
— Сделайте, и как можно скорее. — Игорь Валентинович несколько раз подряд глубоко затянулся, затем, не докурив сигарету и до половины, смял ее в пепельнице. — Информация нужна мне завтра. В первой половине дня. Я хочу быть готовым к встрече с Равшаном. И еще…
Какого рода поручение босс хотел дать ему еще, для Вадима так и осталось загадкой. В кармане Игоря Валентиновича запиликал мобильник. Он неторопливо достал аппарат, сверился со светящимся дисплеем и показал Вадиму поднятый вверх указательный палец. Что означало: подожди секунду.
— Слушаю… Да, узнал. Что? Готов подписать договор? Очень хорошо. Я рад, что ты наконец созрел.
Он придвинул к себе лист бумаги, после чего махнул рукой Вадиму. Продолжение их разговора откладывалось. Управляющий послушно поднялся на ноги и так же бесшумно, как и входил, покинул кабинет.
За дверью Вадима ожидал широкоплечий верзила с короткой стрижкой и квадратной массивной челюстью. Стального оттенка смокинг и такого же цвета бабочка под горлом шли здоровяку не больше, чем корове седло. Однако на территории «Арии-С» он вынужден был ходить именно так.
— Чего он хотел? — Верзила мотнул головой в сторону кабинета.
— Задание дал. Надо пробить информацию по одному субъекту. Готов прокатиться, Жора?
— А я чего? Я — как пионер. Всегда готов. Только переодеться можно? Так неудобно. — Он подергал пальцами бабочку под горлом.
— Конечно, переоденься, — разрешил Вадим. — И подгоняй машину к черному ходу. А я кое-что возьму в кабинете и тоже спущусь.
— Понял.
Верзила тут же кинулся исполнять распоряжение.
* * *
Крячко светился, как до блеска начищенный перед Пасхой самовар. Он даже негромко насвистывал себе под нос какую-то мелодию. Гуров встретил его снисходительной улыбкой, на время оторвавшись от материалов дела.
— Ну, хвались.
Станислав присел на краешек стола напарника.
— Прямо в точку, Лева, — сказал он, выдержав небольшую паузу. — Вряд ли в этом деле могут быть столь явные совпадения, так что… Сомнений нет, старичок. Мы с тобой на верном пути.
— Может, все-таки пояснишь? — предложил Гуров.
— Охотно. Номер, на который ты особо просил обратить внимание в телефоне Композитора, принадлежит некоему Равшану Лагдаулину. Я навел справки. Это выходец из Дагестана, обосновавшийся в столице нашей родины более десяти лет назад. Специализация — наркобизнес. Так что, как видишь, опять наркотики. Все одно к одному, Лёв… Три года назад ребята из УБНОН даже взяли Лагдаулина, и вроде даже с поличным, но адвокатам дагестанца удалось развалить дело, и он был отпущен за недостатком улик. Как тебе это нравится?
— Та-ак, — протянул Гуров. Он захлопнул папку с материалами дела и отложил ее в сторону. — Действительно, интересная получается картина.
— Да все предельно ясно, — ликовал Крячко. — Налицо разборки прямых конкурентов. Абхазы с дагестанцами не поделили между собой большой куш пирога, начиненный наркотой, а первой жертвой их разборок стал простой курьер. Артур Хамицкий. Или, как он называл себя последние восемь лет, Александр Калашников.
— Как все просто у тебя получается. — Гуров с сомнением покачал головой.
— А чего тут сложного?
— Ладно. — Гуров обошел стол и уселся рядом с напарником. — Давай-ка разберемся по порядку. Что мы имеем? Хамицкий, судя по всему, был перевербован экстремистами в то время, пока находился у них в плену, и взял на себя функции по перевозке наркотиков. То есть сделался курьером. Логично предположить, что Александр Калашников на самом деле погиб, а Хамицкий, вернувшись в Москву, выдал себя за него. Похоже?
— Вполне. Так к нему сложнее было подкопаться. Да и идея, скорее всего, не его собственная, а абхазов. Они могли использовать этот прием и ранее. До Хамицкого могли быть и другие курьеры. А зачем подставлять кого-то из своих, если можно найти русского?.. И вроде бы все у них идет нормально, бизнес налажен, но в один прекрасный момент в дело решает вмешаться Лагдаулин.
Гуров почесал переносицу.
— И начинает с убийства курьера? — с сомнением произнес он.
— А почему нет? — Крячко был намерен отстаивать свою версию до конца. — Во-первых, мы можем с тобой и не знать, с чего на самом деле начались их разборки. Отправной точкой могло быть и не убийство Хамицкого. А во-вторых… Что тебе не нравится? Курьер вез либо деньги, либо крупную партию наркотиков. Одно из двух. Третьего не дано. Его убивают, а потом забирают или товар, или деньги. Весьма красноречивый способ заявить о своих правах… Разобраться в ситуации приезжает Джамал Гамсахурдия, и его тоже убивают. Люди Лагдаулина, я думаю…
— А куда подевался Сват? Владимир Симоненко? Мы так и не можем установить его местонахождение.
— Спрятался, — спокойно парировал Крячко. — Залег на дно. Запахло жареным, и он предпочел не вмешиваться. Причем скрываться Сват может как от нас, блюстителей закона, так и от идущего по его следу киллера.
— Гладко излагаешь, Стас, — согласился Гуров. — И все вроде бы сходится. Но при чем тут девушка? Марина Шиханова?
— Шиханова была просто свидетелем убийства Хамицкого. Понятное дело, ее ищут, чтобы ликвидировать.
— А обыск? Что искал Композитор на ее квартире?
— Возможно, зацепку… — Станислав немного заколебался. — Что-то, что позволило бы киллеру выйти на ее след…
Гуров покачал головой. Спрыгнув со стола, он заложил руки за спину и принялся мерно расхаживать по кабинету. На полковнике была серого цвета футболка с надетой поверх нее наплечной кобурой и темно-синие джинсы.
— Зацепку так не ищут, Стас, — сказал он. — Чтобы найти след свидетеля, не нужно вспарывать диванные подушки или отрывать от пола линолеум.
— Ладно, умник. — Крячко обиженно надул губы. — Тогда скажи ты. Чего он искал?
— Не знаю, — честно признался Гуров. — Возможно, героин… И не пакетик-два, а крупную партию.
— На квартире Шихановой?
— В момент убийства курьера при нем могло ничего не быть, — не обратив внимания на иронию напарника, продолжил рассуждать Гуров. — Убийца… или убийцы изначально не взяли этого в расчет. А теперь ищут. И на квартире Шихановой в том числе. Она была самым близким человеком для Артура Хамицкого, стало быть, стоит первой в списке тех, кто потенциально мог перехватить партию… — Полковник запнулся и тут же добавил: — Но это всего лишь гипотеза, Стас. Дать ответ на данный вопрос мог только Композитор, но он не захотел.
— Ответ должен знать не только исполнитель, но и заказчик. То есть Равшан Лагдаулин. Его и надо искать.
Гуров остановился.
— Тут даже я с тобой не поспорю.
Он вернулся на свое рабочее место и достал из бокового кармана пиджака, висевшего на спинке стула, мобильный телефон. Набрал номер.
— Ребро?.. Да, это я. Нужно снова встретиться… Да, еще раз… Что? Почему?.. Ладно, пусть будет так. Говори, где и когда.
Минуту полковник молча и сосредоточенно слушал незримого собеседника. Затем нажал кнопку отбоя.
— Пришло время еще раз пообщаться с нашим бесценным информатором, — сообщил он Крячко, надевая пиджак. — Пусть расскажет нам про дела Лагдаулина.
— Отлично, — вновь просиял Станислав. — Заодно и перекусим у него. Я голоден, как волк. Закажу себе бараньи ребрышки. Под их фирменным соусом. Ты не пробовал? Очень рекомендую… Надо лично познакомиться с шеф-поваром Реброва…
— Боюсь, что не получится, мой друг, — разочаровал напарника Гуров.
— Что не получится?
— Полакомиться бараньими ребрышками. Мы едем не в «Эдельвейс».
Гуров вынул оружие из наплечной кобуры, проверил его состояние и сунул обратно. Застегнул пиджак.
— Как так? Почему?
— Ребро сейчас не там. Он играет в бильярд на Большой Коммунарной. Пробудет там до вечера… А вполне возможно, что и до завтрашнего утра. Мы не станем ждать так долго, потому едем к нему туда.
— Ну ладно. — Станислав пожал плечами. — В бильярдной наверняка тоже чего-нибудь пожевать подают. Это, конечно, не бараньи ребрышки, но, на худой конец, я согласен и луковыми чипсами закусить.
— Это тоже вряд ли, Стас. Мы не пойдем в бильярдную. Припаркуемся в переулке за ней, Ребро к нам выйдет. Так мы условились. Пошли.
Гуров двинулся к порогу, Крячко ничего не оставалось, как последовать за ним.
— Условились они, — бурчал он себе под нос. — А меня кто-нибудь спросил? Конечно, нет. Кому интересно мнение какого-то там престарелого и несчастного опера…
* * *
К шести часам вечера уже начинало смеркаться, и припаркованная машина сыщиков в глухом переулке, примыкающем к Большой Коммунарной, совершенно не бросалась в глаза. Свет в салоне не горел. Разглядеть две широкоплечие фигуры внутри было очень сложно. Лишь время от времени вспыхивал огонек сигареты полковника Крячко.
Хлопнула дверь черного хода бильярдной. С покосившейся ступеньки сошел человек в кожаной куртке, закурил и воровато огляделся по сторонам. Гуров коротко мигнул ему фарами. Человек быстро зашагал в сторону сыщиков. Его слегка покачивало, из чего можно было сделать заключение, что в бильярдной в качестве тонизирующих напитков подавали не только кофе.
Сыщики узнали Реброва по высоким ковбойским сапогам с острыми носами. Информатор распахнул заднюю дверцу автомобиля и плюхнулся на сиденье. Пахнуло перегаром и дешевым табаком.
— Приветствую вас, господа сыщики, — весело произнес он. — Что-то мы в последнее время стали часто встречаться. Боюсь, как бы наши с вами отношения не переросли в братскую дружбу.
— А чего бояться? — повернулся Крячко. — Чем тебе наша дружба не нравится, Ребро?
— Мне нравится. — Ребров глубоко затянулся и выпустил в открытое окно густую струю дыма. — И, может быть, я был бы только рад дружить с вами, господа сыщики, но… Как-то так исторически сложилось, что дружбы между нами быть не может. По определению… А будь моя воля…
Информатор резко умолк, поймав на себе в зеркале заднего вида колючий взгляд полковника Гурова. Казалось, только в эту секунду до него дошло, что визит оперативников вызван не соображениями дружбы. Ребров пьяно икнул.
— Извините. — Недокуренная сигарета полетела на грязный заплеванный тротуар. — Чем могу быть полезен, господа?
Гуров по-прежнему смотрел на информатора через зеркало заднего вида, не считая нужным поворачивать голову.
— Равшан Лагдаулин, — почти по слогам произнес полковник. — Знаешь такого?
Ребров отшатнулся, словно его ударили по лицу. Добрая часть хмеля моментально испарилась. В глазах плеснулся страх.
— Вы серьезно? Хотите прищемить Равшана?
— А что? — отреагировал вопросом на вопрос Гуров. — Такое невозможно?
— Ну, я не знаю… Равшан — в столичном наркобизнесе фигура крупная и… как бы это сказать?.. Древняя что ли? Его даже УБНОН уже несколько лет не трогает.
— Ну, для меня авторитетов нет, Ребро, — усмехнулся Гуров. — А почему УБНОН его не трогает? Из-за той истории, когда его выпустили из-под следствия? Боятся снова опростоволоситься?
— И это тоже, наверное. — Информатор почувствовал, как у него потеют ладони, и поспешил вытереть руки о сиденье автомобиля. — Я так думаю, что Равшан им приплачивает. Не всем, конечно, а кому надо… Перестраховывается после того случая. Равшан не любит лишнего геморроя.
— А кто его любит? — не удержался от шутки Крячко.
Но Гуров был серьезен.
— Может, ты знаешь, кому он приплачивает в УБНОН?
— Да вы издеваетесь надо мной, Лев Иванович! — вскинулся Ребров. — Откуда мне знать такие вещи. Я — мелкая сошка. Дилер на пенсии. Ни с Равшаном, ни с кем другим я давно делов не имею.
— Только не заливай мне, — нахмурился Гуров. — Я ни за что не поверю, что ты совсем завязал. По-мелкому до сих пор барыжишь. И кокс ты у кого-то берешь. Верно? Или у людей Свата, или у людей Равшана…
— Сват коксом не занимается. — Ребров отвел взгляд в сторону. — Только герыч толкает.
— Ну, видишь, как ты осведомлен. Что у кого купить знаешь. А если мы сейчас по твоим карманам пошарим, то и небольшую партию наверняка отыщем. Грамм десять точно. А это уже на распространение тянет, а, Ребро? Это уже статья… Так что давай не будем, выражаясь твоим языком, друг другу фуфло толкать, а разойдемся по понятиям. Я по-прежнему закрываю глаза на твой маленький бизнес, ты откровенно толкуешь мне про Равшана.
— Что именно вы хотите знать, Лев Иванович? — упавшим голосом поинтересовался Ребров.
— Где его найти?
— Не знаю.
— Понятно, — вздохнул Гуров и, повернув в замке ключ зажигания, запустил двигатель. — Тогда давай прокатимся до ближайшего отделения. Проведем личный досмотр.
— Но я правда не знаю! — взмолился информатор. — Богом клянусь, Лев Иванович! Вот чтоб мне сдохнуть!
Двигатель автомобиля заглох.
— Кокаин у него берешь? У Равшана?
— У него. Но не у него лично… Есть же мелкие дилеры… Такие, как я. Я с ними только и общаюсь. Кто меня до Равшана допустит? С моим-то рылом?
— Ну и у кого ты берешь?
Ребров ответил не сразу. Чтобы пойти на полную откровенность с оперативниками, ему потребовалась минута на размышление. Минута, чтобы понять, насколько капитально его загнали в тупик. Ситуация была очевидной. Гуров осуществит свою угрозу. Вне всяких сомнений. Лев Иванович слов на ветер не бросает. Никогда.
— Есть один адресок. — Информатор склонил голову, разглядывая собственные потные руки. — Возле Киевского вокзала. На Пролетарской. Старенькая такая халупа в самом конце улицы. По факту там и не живет никто. Домик давно предназначен к сносу. Но владелец, к слову сказать, один из доверенных людей Равшана, договорился с местными властями, чтобы его не трогали. И не трогают… — Ребров шумно шмыгнул носом, словно собирался расплакаться. Оно и понятно. Сыщики лишали его гарантированного источника дохода. А новый еще предстояло найти. И это если повезет. — Короче… Время от времени там появляется один человек. Гошей зовут.
— А фамилия? — прервал его Крячко.
— Фамилии я не знаю. На черта мне его фамилия? Я же не замуж его брать собираюсь. И не усыновлять. Гоша, он и есть Гоша. Больше мне о нем ничего не известно… Так вот, на месте он там не сидит. Появляется время от времени…
— А как ты узнаёшь, когда он там появляется?
— Засылаю периодически бегунка. Он мне маякует, что Гоша на месте. Я тогда либо подъезжаю сам, либо поручаю бегунку самому кокс взять. При условии, что товара немного и у него есть при себе наличка. У бегунка, я имею в виду… Ну и… Это, наверное, все, что я могу вам сообщить, господа сыщики. Больше мне правда ничего не известно…
— А о разборках Равшана со Сватом и с абхазскими поставщиками героина тебе что известно? — в очередной раз подключился к разговору Крячко.
Ребров в недоумении перевел на него взгляд.
— О каких разборках? — По выражению лица информатора было видно, что на этот раз его удивление абсолютно искреннее. Никакой фальши. — Мне об этом ничего не известно.
— Разве убийство курьера, работавшего на Свата, не дело рук конкурентов? Мне кажется, ты сам в прошлый раз намекал на это.
— Намекал, — не стал отнекиваться Ребров. — И даже обещал вам пошукать на эту тему.
— Пошукал?
— Немного. Но никто ничего не слышал. И Сват куда-то запропастился… Вы думаете, это Равшан все затеял?
— Вопросы тут задаем мы, Ребро, — скупо отреагировал Гуров. — А твое дело поставлять нам сведения. Давай не будем нарушать договоренностей.
— А я что? Я ничего… Спросил просто… Но про разборки точно никто не упоминал. Это я вам уверенно сообщаю. Если только Равшан решил все втихую провернуть?.. Ну, тогда это не скоро всплывет.
— Ясно. Разберемся.
Гуров дал информатору понять, что их рандеву закончено. Впрочем, Ребров и сам мечтал поскорее покинуть машину сыщиков.
* * *
Равшан осторожно взрезал запаянный целлофановый пакет, просунул внутрь кончик армейского двустороннего ножа со специальными бороздами для оттока крови и поддел им немного белого порошка. Стряхнул себе на язык. Плотоядно облизнулся, его по-восточному раскосые глаза сошлись в хищном прищуре. Через пару секунд он удовлетворенно качнул головой.
— Хороший товар.
— Берешь?
Стоящий напротив мужчина с лицом славянского типа и роскошной седой шевелюрой защелкнул дипломат, положив его на капот автомобиля.
Равшан снова качнул головой. Сунул уже вскрытый пакет в карман своей куртки.
— Беру. Сколько у тебя килограмм?
— Обижаешь, Равшан. — Седовласый, словно в нервном тике, дернул правым плечом. — Сколько скажешь, столько и завезем. Главное, чтобы у тебя денег хватило.
Он рассмеялся. Равшан тоже позволил себе улыбнуться. Обернулся назад и подал условную отмашку своим головорезам. Дескать, все в порядке. Можно расслабиться. Повисшее до этого над лесной поляной напряжение, сопровождающее подобные «стрелки», спало.
— За деньги не беспокойся, Игнат. У меня их хоть задницей ешь. Ценник озвучь. До меня дошли слухи, что ты какой-то левый процент себе в последнее время накручиваешь.
— Ну, почему же левый? Ты же знаешь, Равшан, как и в любом другом бизнесе, наши основные затраты — это транспортные перевозки. Бензин подорожал — доставка стала дороже. Это известный закон. — Седовласый закурил сигарету и сплюнул себе под ноги. — Так что ценник на товар прежний плюс три процента сверху. — Он помолчал пару секунд. — Тебе, Равшан, по старой дружбе могу еще скидочку сделать. Два с половиной процента к прежнему ценнику. По рукам?
Армейский нож дагестанца скрылся в висевших на поясе ножнах. Солнце клонилось к закату, окрашивая верхушки деревьев в кроваво-багровый цвет. Размышления Равшана Лагдаулина были недолгими. Деньги он умел считать быстро. И прекрасно знал, что его личная прибыль в общей сделке останется по-прежнему высокой. Хотя имеет смысл задуматься о поиске новых поставщиков.
— По рукам.
Мужчины обменялись крепким рукопожатием.
— Когда можно ждать первую крупную партию?
— К концу недели. В четверг. Устроит?
— Вполне. — Равшан распахнул дверцу своего автомобиля и сделал приглашающий гостеприимный жест рукой. — Предлагаю обмыть сделку, Игнат. Мне как раз позавчера прислали великолепный дагестанский коньяк. Готов поспорить, что настоящего коньяка ты не пробовал ни разу в жизни. Заинтересовал?
Седовласый мужчина огляделся по сторонам.
— Прямо тут пить будем? Может, куда-нибудь поближе к цивилизации?
— К черту цивилизацию! — решительно заявил Равшан. — Устал я от нее, Игнат. Очень устал. А тут, на природе, чем тебе не отдых? Хорошо, красиво… Дышится вольно. Садись!
Они разместились на заднем сиденье автомобиля. Равшан, нажав скрытую кнопку, открыл мини-бар. Двери машины остались раскрытыми. Дагестанец щедро разлил коньяк в два пузатых бокала.
— За наш бизнес! — провозгласил он. — И за его процветание!
— Поддерживаю. — Игнат первым пригубил коньяк. Смакуя, подержал немного на языке, потом проглотил. Удовлетворенно причмокнул. — Действительно, хорош.
— Когда я тебя обманывал, брат?
Равшан тоже выпил.
Из стоящей немного в отдалении машины сопровождения выбрался невысокий коренастый дагестанец с тонкой щеточкой усов над верхней губой и вразвалочку направился к автомобилю Лагдаулина. Равшан заметил его приближение. На лице появилась гримаса недовольства.
— Что еще? — грубо спросил он, когда коренастый поравнялся с дверцей. — Ты не видишь, мы культурно отдыхаем, пьем дорогой коньяк…
— Извини, Равшан. Это срочно. Можно тебя на два слова?
Лагдаулин неохотно поставил бокал с недопитым коньяком на стойку мини-бара и выбрался из салона. Вместе с коренастым дагестанцем они отошли на несколько метров от машины.
— Что случилось?
— Композитор, — буркнул дагестанец.
— Что с ним?
— Его взяли.
— В каком смысле? — напрягся Равшан. — Что значит «взяли»?
— Он был на квартире той телки… Ну, ты понимаешь… Искал товар. А потом заявились два важняка из уголовки. Композитор пытался уйти, но ему не дали. Теперь он под арестом…
Дагестанец замолчал и потупился. Никакой другой информации по этому делу у него не было. Он ожидал взрыва эмоций со стороны Равшана. Тот не заставил долго ждать.
— Вот дебил! — рыкнул Лагдаулин. — Я думал, имею дело с профессионалом, а оказалось, с обычным недоноском. Он сдал нас?
— Я не знаю. — Подручный Равшана смотрел себе под ноги. — Он вроде пытался покончить с собой, но ему помешали. Какие показания он дал…
— Твою мать!
Равшан моментально забыл и о коньяке, и об удачной сделке, и о седовласом партнере по бизнесу, ожидавшем его в машине. Мозг дагестанца лихорадочно работал в поисках решения. Как выходить из этой непростой ситуации? Как много знал Композитор? И чем его показания могли грозить лично ему, Равшану? При этом оставался открытым вопрос об услуге, которую Лагдаулин взялся оказать одному человеку. Но тут можно и подождать.
— Едем в город, — последовал лаконичный приказ. — И задействуй всех наших информаторов в органах. Я хочу знать, что успел напеть этот недоделанный специалист.
Подручный бегом помчался к своей машине. Через несколько секунд заурчали двигатели автомобилей сопровождения. Группировка Равшана была готова к немедленному старту. Культурный отдых на природе откладывался на неопределенный срок.
— Какие-то проблемы, Равшан? — осведомился седовласый, когда Лагдаулин вернулся.
— Да. Возникли вопросы, требующие немедленного решения. И моего присутствие в городе. Прости, брат, но побалуемся коньяком в другой раз.
— Никаких проблем. — Седовласый залпом осушил свой бокал. — Я все понимаю. Дела есть дела.
— Да уж, — поморщился Равшан. — Поменьше бы таких дел.
— Я могу чем-то помочь?
— Вряд ли. Но спасибо, что предложил. До четверга, Игнат. — Лагдаулин протянул руку.
Игнат пожал ее.
— До четверга.
Машины разъехались в разные стороны. Равшан со своим сопровождением направился в сторону столицы, а его славянский партнер взял курс на объездную трассу. Нетронутая цивилизацией лесная поляна опустела за считаные секунды. Солнце полностью скрылось за высокими кронами деревьев.
— Куда? — коротко осведомился немногословный по природе водитель Лагдаулина.
— Давай сначала в офис. — Распорядившись, Равшан обратился к сидящему рядом коренастому подручному, беспрерывно звонившему по мобильнику: — Что там? Есть новости?
— Пока нет.
— Позвони моему адвокату. Пусть подгребает в офис. Через полчаса. С тем компроматом, который он нарыл на убноновцев.
— Композитора взял не УБНОН, — осторожно напомнил подручный.
— Я слышал! — взорвался Равшан. — Думаешь, я такой дурак? Страдаю слабоумием? Или плохим слухом? Делай, что тебе говорят, и не строй из себя советника президента.
* * *
Молоденького курносого стажера с прилизанной на косой пробор челкой вырвало, едва он взглянул на труп. Оперативник в звании капитана, стоявший рядом, ободряюще похлопал парнишку по спине.
— Привыкай, парень, — по-отечески произнес он низким свистящим баритоном. — В первый раз?
— Нет. — Стажер отер губы тыльной стороной ладони. На труп он старался больше не смотреть. — Я уже видел мертвяков. Раза три-четыре. Но такого…
— Да, грызуны его не пощадили. И птицы тоже.
Капитан обошел вокруг, в надежде обнаружить хоть какие-то следы рядом с телом. Вонь стояла ужасная.
Тот, кто расправился с жертвой здесь, на городской мусорной свалке, или тот, кто принес труп сюда уже после убийства, выбрал место очень удачно. Во-первых, найти тело в этих залежах было затруднительно. Если бы не местный бомж, рыскавший в поисках съестного, наткнуться на покойника можно было и через год, и через два. А что от него осталось бы за это время? Практически ничего…
Во-вторых, какие тут найдешь улики? И наконец, в-третьих, проблемы с опознанием жертвы. Крысы и воронье обезобразили труп до неузнаваемости.
Насколько по своему опыту мог судить капитан, тело пролежало тут не менее трех суток. Совершенно точно можно было сказать только одно: это был мужчина тридцати с небольшим лет.
Капитан склонился над телом. От одежды убитого тоже практически ничего не осталось. Предположительно на нем были джинсы, темно-зеленая водолазка и серая куртка-ветровка. На теле имелось три пулевых отверстия. Все в области грудной клетки. Убийца попал в сердце не сразу, но видно было, что отчаянно старался. Капитан хмыкнул себе под нос.
— Коля! — окликнул он стажера.
— Да, товарищ капитан?
— Где бродяга, который нашел тело?
— Я отвел его в машину. Привести обратно?
— Не надо. Можно и в машине пообщаться. Пойдем-ка потолкуем с ним. Глядишь, и расскажет что-нибудь ценное. А вы можете приступать, — напоследок бросил он группе экспертов из трех человек.
Капитан вместе со стажером прошли к машине. Мужчина, возраст которого на глаз определить было невозможно, с рыжей нечесаной бородой и длинными патлами, спадавшими на плечи, примостился на краешке заднего сиденья. Капитан остановился напротив него.
— С кем имею честь?
Мужчина поспешно вскочил на ноги. На нем были затертые до дыр брюки, рваная фуфайка и ботинки без шнурков. К груди он прижимал грязную холщовую сумку, о содержимом которой оперативник предпочел не знать.
— Иван, — представился мужчина. — Я никого не убивал, товарищ милиционер. Я только нашел его. И сразу позвонил вам…
— Вас никто ни в чем не обвиняет, Иван. — Капитан достал из пачки две сигареты, одну протянул собеседнику. Тот отрицательно покачал головой. — Как ваша фамилия?
— Нисифоров.
— Ясно. Моя фамилия Зуев. — Капитан закурил, облокотившись о раскрытую дверцу автомобиля. — Расскажите, как вы нашли тело. В котором часу это было?
— Где-то с час уже, наверное. — Иван почесал грязными пальцами рыжую бороду. — Я рассчитывал найти теплую одежду. Зима скоро, а тут, бывает, выбрасывают вполне приличные вещи. Фуфайка-то у меня еще ничего, а вот со штанами надо что-то решать. В них зиму не протянешь… Я сначала вон там искал, — он указал рукой влево, — где машины подъезжают… Но ничего не нашел. Решил пройтись… Вдруг смотрю, ботинки! Ботинки мне вроде ни к чему пока, но запасные не помешают… Я и хотел подобрать… А когда подошел ближе, понял, что ботинки-то не просто так лежат. Они на чьих-то ногах. Тогда я целиком его и разглядел… А на лице крыса сидит. Я в нее камнем бросил, она убежала, я еще ближе подошел…
— Тело трогали?
— Боже упаси! — перекрестился Иван. — Склонился над ним. А он смердит. Видать, давно помер… Я ничего не трогал, товарищ милиционер. Я сразу вам побежал звонить. Все-таки труп… Но пока до автозаправки добрался, пока позвонил, пока вы приехали… Вот где-то час и прошел.
— Вы тут каждый день бываете?
— Практически. Если здоров… На прошлой неделе вот занедужил так, что ходить не мог. Два дня отлеживался… Но есть-то что-то надо, собрался — пошел.
— А живете где? — Капитан глубоко затянулся.
— Так возле автозаправки и живу. Там, с противоположной стороны, кирпичное строение. Бесхозное… Вот я там… На заправке знают, не гонят меня. Я им вроде как не мешаю.
Иван замолчал. Капитан докурил сигарету, бросил окурок себе под ноги, придавил его носком ботинка. Оглянулся на копошащихся возле тела экспертов. Стажер за его спиной бестолково переминался с ноги на ногу. Он все еще был бледен.
— Постарайтесь-ка вспомнить, Иван, — голос оперативника Зуева звучал устало, — не видели ли вы чего подозрительного здесь в последние дни? Позавчера или два дня назад? Может, машина какая подъезжала к свалке? Или люди незнакомые толкались поблизости? В общем, не было ли кого постороннего? Кого, в принципе, тут быть не должно?
Иван даже не стал задумываться над ответом. То ли память у него была прекрасная, то ли он посчитал ненужным напрягать ее.
— Окромя мусоровозной машины, других я не видел, — сказал он, плотнее прижимая к груди свою холщовую сумку. — А людей и подавно… Но я и не слежу ни за кем, товарищ милиционер. Только за мусоровозом. Они отъедут только, я сразу сюда. Пока воронье да крысы съестное не растащили…
Зуев уже потерял интерес к свидетелю. Было понятно, что ничего ценного по делу он сообщить не сможет. К тому же в настоящий момент капитана гораздо больше заботила предстоящая операция на сердце родного брата, чем какое-то безымянное изъеденное крысами тело на городской свалке. Он откровенно досадовал, что подобная неприятность случилась именно сейчас и именно на его территории.
— Ну, спасибо за информацию, Иван, — на автомате произнес Зуев. — И спасибо за быстрое реагирование. Если что, мы с вами еще свяжемся.
— Я могу идти?
— Да, конечно. — Капитан жестом подозвал сержанта. — Смотайся на эту автозаправку, Коля. Маловероятно, но вдруг кто-то что-то видел.
— Есть, товарищ капитан!
Стажер был рад убраться подальше от места преступления. Зуев захлопнул дверцу машины и неторопливым шагом вернулся к телу.
— Мы тут кое-что нашли, товарищ капитан, — встретил его один из экспертов и тут же продемонстрировал оперативнику черный «глок», уже упакованный в специальный целлофановый пакет. — Буквально в полутора метрах от тела. Оружие и жертва могут и не быть связаны друг с другом, но… Я склоняюсь к мысли, что стреляли именно из этого оружия.
— Проверим. Немедленно отправьте в лабораторию. Отпечатки пальцев убитого тоже. Есть еще что?
— Тут много чего есть, — рассмеялся эксперт. — Это же свалка, товарищ капитан. Вопрос в том, чтобы найти что-то, хотя бы отдаленно имеющее отношение к преступлению.
— Я пониманию. Ищите.
Капитан отошел в сторону. Достал из кармана мобильник и позвонил лечащему врачу своего брата. От нервного перенапряжения у Зуева разболелась голова. Таблетки остались в бардачке машины.
