Наша беседа продолжилась в «Ла-Пальме», где, как обычно по вечерам в пятницу, было многолюдно. Среди посетителей мелькало немало знакомых лиц. Само собой, это кафе было не лучшим местом для того, чтобы скоротать вечер, но на улице уже здорово похолодало, к тому же поднялся сильный ветер. Опавшие листья, которые дворники не успели убрать с газонов, теперь разлетелись по всем улицам и тротуарам.

Мы выбрали себе столик как можно дальше от центра общего веселья — той части зала, где уже началось традиционное соревнование по количеству выпитого пива.

Из чувства противоречия мы заказали себе большой — на троих — чайник с настоем ройбуша, красного, как кровь, южноафриканского чая. Прежде чем продолжить разговор, я положил в свою чашку мед, помешал его ложкой и дождался, пока он окончательно не растает в горячем настое.

— Почему Алексия и Мирта так ненавидели друг друга?

— Вообще-то у близнецов такое часто бывает, — ответила на мой вопрос Лорена, — Они, естественно, во многом связаны друг с другом, но если между ними вдруг возникает соперничество, то взаимной любви и привязанности быстро приходит конец. Насколько я знаю, отношения между Алексией и Миртой не всегда были такими плохими. Периоды мирного сосуществования сменялись у них долгими ссорами и нежеланием видеть друг друга. Впрочем, в последнее время их вражда зашла так далеко, что родители решили, что девчонкам нужно пожить врозь. Алексия осталась дома, а Мирту отправили учиться и получать диплом бакалавра где-то за границей.

— Но, насколько я понимаю, сейчас она снова здесь, — сказал я, уверенный в том, что роль призрака Алексии неизменно исполнялась ее сестрой.

— Похоже на то, — согласился со мной Роберт. — Все указывает на то, что смерть Алексии примирила ее с сестрой настолько, чтобы просить с того света о помощи и отмщении.

— С учетом того, что мне, по всей видимости, придется иметь с ней дело, хотелось бы знать, какая она, эта ваша Мирта, — заметил я.

— Они с Алексией очень похожи, просто как две капли воды. Я знаю только один признак, по которому сестер всегда можно было отличить друг от друга. Там, где у Алексии родинка на шее, у Мирты ничего нет — просто ровная гладкая кожа.

Я вздрогнул при этих словах, потому что прекрасно помнил, как целовал эту черную точку, делавшую тонкую шею моей возлюбленной еще более прекрасной.

— За исключением этой родинки, других отличительных признаков я не знаю, — продолжил Роберт. — Когда девчонки еще и причесывались одинаково, разобраться, кто есть кто, становилось просто невозможно. Вот уж действительно как две капли воды, по-другому не скажешь.

— Это я уже усвоил, — сказал я. — Мне другое понять нужно. Что она за человек, какой у нее характер? Судя, например, по тому, как эта Мирта влезает на второй этаж по водосточной трубе и заглядывает в окна, смелости ей не занимать. Отчаянная девчонка, к тому же отлично понимающая, чем и как можно напугать кого угодно до смерти. А сегодня утром! Мне, например, было бы не по себе идти одному через заброшенный полуразрушенный завод, а уж девушке гулять одной по таким неприятным местам и вовсе не стоило бы. В общем, в этом отношении она ничем не отличается от Алексии. Та тоже ничего не боялась. Впрочем, разве что в тот раз…

В этот момент в непосредственной близости от нашего столика в воздухе замелькал так хорошо знакомый мне чуб. Я был вынужден замолчать, не договорив начатую фразу, просто для того, чтобы зануда Хавьер, брат Альбы, не услышал того, что ему знать не полагалось. Только с его появлением я осознал, что, к моему счастью, он довольно долгое время оставался вне зоны видимости.

— Ребята, к вам можно подсесть? — спросил Хавьер, уже укладывая свою весьма увесистую задницу на стул за нашим столиком.

— Не знаю, какой смысл спрашивать о том, что ты все равно уже сделал, — презрительно усмехнувшись, ответила за нас всех Лорена.

Бывший подопечный Хулиана встретил это замечание каким-то идиотским смехом. Я раньше как-то не замечал, что в плане тактичности и ненавязчивости он был полной противоположностью Альбы.

— Раз уж парень моей сестры не удосужился представить меня своим друзьям, то я сам это сделаю, — к моему ужасу, заявил этот тип. — Так вот, меня зовут Хавьер.

С этими словами он протянул руку совершенно обалдевшему Роберту. Тот почувствовал холодное, неприятное прикосновение потной ладони нового знакомого и непроизвольно отдернул руку. Лорена, в свою очередь, была настолько поражена услышанным, что даже не стала сопротивляться, когда Хавьер запечатлел на ее щеках два приятельских поцелуя.

Впрочем, главный удар был еще впереди.

Хавьер нанес его мне, нисколько не задумываясь о том, какую реакцию и последствия могут вызвать его слова:

— Слушай, Кристиан, ты ведь, наверное, мне пиво должен или даже два, — Он заговорщицки усмехнулся и подмигнул. — Это ведь из-за тебя я два раза был вынужден ночевать у соседей. Я, впрочем, не в обиде. По крайней мере, есть ощущение, что Альбе было по кайфу проводить ночь с тобой.

Я не на шутку встревожился, когда этот придурок произнес во всеуслышание имя своей сестры. До тех пор пока окончательно не выяснилось, какую роль играет каждый из нас в этой кошмарной пьесе, я считал себя обязанным защищать Альбу от всех неприятностей и опасностей, которые могли ей грозить, окажись она втянутой в эти интриги. На мое счастье, за благородное дело изгнания из-за нашего столика непрошеного собеседника взялась Лорена. Одним резким движением она вынула из кармана зажигалку «Зиппо» и щелкнула ею прямо перед лицом Хавьера. Тот от неожиданности отпрянул и испуганно посмотрел на Лорену. В воздухе почувствовался резкий аромат бензина.

— Проваливай отсюда, да поскорее! — скомандовала Хавьеру рыжая ведьма. — Не то я тебе чуб подожгу!