ПЕПЕЛИЩЕ
Из пещеры они не вылезали до следующего утра.
Тэлли сощурилась, глядя на рассветное небо и ища взглядом флотилию аэромобилей. Она боялась, что они в любое мгновение взлетят над верхушками деревьев. Но всю ночь они с Дэвидом не слышали шума погони. Может быть, теперь, когда Дым разрушен, чрезвычайники решили не утруждать себя поимкой последних нескольких беглецов.
Скайборд Дэвида всю ночь пролежал в пещере и весь день не заряжался на солнце, но все же в нем осталось достаточно энергии, чтобы он мог донести их вдвоем до горы. Они направились к реке. Тэлли за весь вчерашний день не съела ни крошки, и у нее урчало в животе, но больше всего ей хотелось пить. У нее так пересохло во рту, что она даже разговаривать почти не могла.
Дэвид встал на колени на берегу и опустил голову в ледяную воду. Тэлли, глядя на него, поежилась. Без одеяла, босая, она всю ночь в пещере мерзла, несмотря на то что Дэвид не выпускал ее из своих объятий. Ей нужно было как можно скорее поесть чего-нибудь горячего, пока она не столкнулась с чем-то холоднее утреннего ветерка.
— А что, если чрезвычайники все еще хозяйничают в поселке? — спросила она. — Где же мы раздобудем еду?
— Ты говорила, что пленников согнали в крольчатник? А кролики куда подевались?
— Разбежались.
— Вот именно. Так что теперь они могут бегать где угодно. А поймать их нетрудно.
Тэлли скорчила рожицу.
— Ну хорошо. Только сырыми мы их есть не будем.
Дэвид рассмеялся.
— Конечно.
— На самом деле я ни разу в жизни не разводила костер, — призналась Тэлли.
— Не переживай. В этом нет ничего страшного.
Он встал на скайборд и протянул ей руку.
Раньше Тэлли никогда не летала на скайборде вдвоем и порадовалась тому, что летит не с кем-то еще, а с Дэвидом. Она стояла впереди него, раскинув руки, и прижималась к нему спиной, а он обнимал ее за талию. Не говоря ни слова, они менялись местами. Время от времени Тэлли приседала то на одну, то на другую ногу и ждала, когда Дэвид последует ее примеру. Постепенно они привыкли друг к другу и начали двигаться слаженно. Скайборд летел по знакомому маршруту так, словно им управлял один человек.
Пока они летели не спеша, все получалось прекрасно, но Тэлли все прислушивалась, нет ли погони. Если бы появился аэромобиль, уйти от него на полной скорости было бы непросто.
Запах Дыма донесся до них раньше, чем они его увидели.
С большой высоты дома походили на прогоревший походный костер — дымящий, рассыпающийся, весь черный. Там ничто не двигалось, только ветер подгонял несколько обрывков бумаги.
— Похоже, там все горело всю ночь, — вырвалось у Тэлли.
Дэвид безмолвно кивнул. Тэлли взяла его за руку, гадая, каково это — видеть на месте дома, где ты родился и вырос, дымящиеся руины.
— Мне так жаль, Дэвид, — прошептала она.
— Нам надо спуститься. Я должен посмотреть, забрали ли моих…
Слова застряли у него в горле.
Тэлли поискала взглядом, не остался ли хоть кто-нибудь в Дыме. Поселок выглядел совершенно обезлюдевшим, но где-то неподалеку могли сидеть в засаде чрезвычайники, на случай, если кто-то из беглецов вернется.
— Нам стоит подождать.
— Не могу. Дом моих родителей — на противоположном склоне горы. Может быть, чрезвычайники его не заметили.
— Если дом проглядели, то Мэдди и Эз, может быть, все еще там.
— А если они бежали?
— Тогда мы разыщем их. И давай постараемся сами не попасться.
Дэвид вздохнул.
— Ладно.
Тэлли крепко сжала его руку. Они разложили скайборд и дождались, пока солнце поднимется повыше. Все это время они наблюдали, не появится ли кто-нибудь внизу. Время от времени ветер раздувал угли на пепелище, и тогда последние бревна догорали и рассыпались пеплом.
Кое-какие звери явились, чтобы поживиться едой в разрушенном поселке. В безмолвном ужасе Тэлли смотрела, как несчастного заблудившегося кролика схватил волк. Кролик сопротивлялся недолго, и за считанные секунды от него осталась только лужица крови и клочок шерсти. Вот во что превратилась природа. Она словно бы снова одичала всего через несколько часов после того, как пал Дым.
— Ты готова спуститься в поселок? — спросил Дэвид через час.
— Нет, — честно призналась Тэлли. — Но я никогда к этому не буду готова.
Они приближались медленно, готовые в любой момент развернуться и улететь при виде чрезвычайников. Но когда они добрались до окраины Дыма, Тэлли ощутила, как волнение сменилось другим чувством: жуткой уверенностью, что на пепелище никого, совсем никого не осталось.
Ее дом исчез, только обугленные развалины чернели на его месте.
От крольчатника и к нему вели цепочки следов. Глядя на них, можно было понять, что дымников вводили внутрь и выводили из загона. Всю общину превратили в стадо скота. Немногочисленные кролики все еще прыгали по расквашенной грязи.
— Что ж, по крайней мере, мы не будем голодать, — сказал Дэвид.
— Пожалуй, не будем, — согласилась Тэлли, хотя от жуткого зрелища есть ей мигом расхотелось.
«И как только, — удивлялась она, — Дэвиду всегда удается мыслить практично, невзирая на то, какие ужасы он видит перед собой?»
— Ой, а это что такое?
В одном из углов загона, прямо рядом с изгородью, тут и там валялись какие-то небольшие предметы.
Они подвели скайборд ближе. Дэвид вгляделся сквозь колышущуюся завесу дыма.
— Похоже на… обувь.
Тэлли часто заморгала. Он был прав. Она опустила скайборд, спрыгнула на землю и побежала к загону.
Она удивленно посмотрела по сторонам. Вокруг нее на земле лежало пар двадцать обуви самых разных размеров. Тэлли опустилась на колени, чтобы рассмотреть получше. Шнурки у всех пар обуви были завязаны, словно ее снимали те, у кого были связаны руки…
— Крой узнал меня, — пробормотала она.
— Что?
Тэлли обернулась к Дэвиду.
— Когда я спасалась бегством, я пролетела прямо над загоном. Крой, видимо, меня заметил и узнал. Он точно знал, что я босиком. Мы с ним еще успели посмеяться над этим.
Она представила себе дымников, беспомощно ожидающих решения своей судьбы и отважившихся на последнее проявление неповиновения. Наверное, Крой сбросил кроссовки и шепнул кому-то: «Тэлли на свободе, и она босая». Они оставили ей на выбор дюжину пар обуви — только этим они могли помочь единственной из своих, про кого точно знали, что ей удалось сбежать.
— Они догадались, что я сюда вернусь, — срывающимся голосом проговорила Тэлли.
Вот только не догадались, кто их предал.
Она выбрала пару подходящего размера — туфли для скайбординга с подошвами-липучками — и обулась. Туфли оказались ей впору, они сидели даже лучше тех, которые ей подарили рейнджеры.
Снова запрыгнув на скайборд, Тэлли постаралась не выдать мысли, которая ее мучила. «Вот так теперь будет всегда. Чем добрее ко мне будут те, кого я так подвела, тем гаже будет становиться на душе».
— Ладно, полетели дальше.
Маршрут для скайборда вел по дымящемуся поселку, над улицами, между обугленными развалинами. Рядом с продолговатым зданием, от которого остался холм обугленных бревен, Дэвид притормозил скайборд.
— Вот этого я боялся.
Тэлли попробовала представить себе, что за дом стоял на этом месте. Ей казалось, что она хорошо знает Дым, а теперь, когда поселок выгорел почти дотла, все ее познания выветрились, знакомые улицы превратились в неузнаваемые пятна пепла и тлеющих углей.
Но тут она заметила несколько почерневших страниц, трепещущих на ветру. Библиотека.
— Они не стали выносить книги, а сразу!.. — воскликнула она. — Зачем же они так сделали?
— Они не хотят, чтобы люди знали, какая жизнь была до введения операции. Хотят, чтобы вы продолжали себя ненавидеть. Иначе слишком легко привыкнуть к уродливым лицам. К нормальным лицам.
Тэлли обернулась и посмотрела Дэвиду в глаза.
— Хотя бы к некоторым из них.
Он печально улыбнулся.
Вдруг у Тэлли мелькнула мысль.
— Босс пытался убежать и унести несколько старинных журналов. Может быть, ему удалось скрыться.
— Пешком? — с сомнением спросил Дэвид.
— Да. Надеюсь, у него получилось.
Тэлли согнула ноги в коленях, и скайборд скользнул к окраине поселка.
Пятно рассыпанного перца до сих пор обозначало то место, где она сцепилась с чрезвычайницей. Тэлли спрыгнула на землю, пытаясь вспомнить, где именно Босс вбежал в лес.
— Если ему удалось удрать, он уже далеко, — сказал Дэвид.
Тэлли раздвинула ветки кустов, прошла между ними. Она искала взглядом следы борьбы. Лучи утреннего солнца пробивались сквозь листву, в глубь леса уводил след в виде примятой травы и обломанных кустов. Босс не отличался особой грацией и прошел здесь на манер идущего в лобовую атаку слона.
Вскоре Тэлли нашла сумку. Она наполовину торчала из-под ствола упавшего, поросшего мхом дерева. Тэлли расстегнула «молнию» и увидела, что журналы на месте. Каждый из них был любовно и заботливо упакован в пластиковый футляр. Тэлли забросила сумку на плечо, радуясь тому, что хоть что-то из библиотеки уцелело, радуясь маленькой победе над доктором Кейбл.
А потом она нашла Босса.
Он лежал на спине, неестественно вывернув шею. Тэлли мгновенно догадалась, что все очень плохо. Пальцы у Босса были скрючены, под ногтями запеклась кровь — видимо, он кого-то оцарапал. Наверное, полез в драку, чтобы отвлечь чрезвычайников от своей драгоценной сумки. А может быть, он сделал это ради Тэлли: он ведь видел, что она тоже добежала до леса.
Она вспомнила те слова, которые не раз слышала от чрезвычайников: «Мы не хотим сделать вам больно, но сделаем, если придется».
Они не шутили. Они никогда не шутили.
Ошеломленная увиденным, Тэлли, пошатываясь, вышла из леса с сумкой на плече.
— Что-то нашла? — спросил Дэвид.
Она не ответила.
Он заметил выражение ее лица и спрыгнул со скайборда.
— Что случилось?
— Они его поймали. Они убили его.
Дэвид смотрел на нее с раскрытым ртом. Наконец он медленно вдохнул.
— Иди сюда, Тэлли. Нам пора.
Она часто моргала. Солнечный свет казался ей неправильным, кривым, как шея Босса. Казалось, мир жутко исказился за те минуты, пока она ходила по лесу.
— Куда? — пролепетала она.
— Нам нужно слетать к дому моих родителей.
