Глава 17
Самый опасный человек в Республике

Ниппонцы приняли их со всем возможным почетом – и это очень понравилось Джастину. Патриции по-разному относились к визитам служителя. Предыдущие три раза их встретили весьма прохладно. Касты не любили, когда в их дела вмешивалось федеральное правительство – даже если речь шла об их собственном благе. Присутствие служителей их нервировало. Случись служителю обнаружить на территории касты опасный культ – как это тянуло на причину для полноценного военного вмешательства. А такого себе никто не желал. Поэтому между джемманским правительством и «патрициантами» отношения были совсем не теплыми, а скорее настороженными. На заре своего существования РОСА позволила самым богатым своим основателям возможность компактного этнического проживания. Те настаивали на таких привилегиях, однако молодая Республика опасалась. Сепаратистских настроений и сопротивления властям – всего этого после распространения вируса «Мефистофель» в мире наблюдалось в переизбытке. Патрициев освободили от необходимости соблюдать мандаты, однако строго предупредили, что отныне они берут на себя весь риск заболеть «Мефистофелем» и «Каином». И еще им дали земли – на очень жестких условиях.

Въезд на территорию ниппонцев выглядел, как и все остальные: ворота, блокпост и плакат с приветствием – на английском и на родном языке касты. Охранники имели право носить оружие – но не всякое. Только то, что допускалось соглашением с правительством. Поскольку никаких кастовых символов соглашение не дозволяло, висел лишь флаг РОСА.

Джастин общался с пожилым полицейским, который назывался своим японским именем – Хироши. Он не рассыпался в любезностях так, как охранники на въезде, но было видно, что его просто потрясла мысль о том, что он принимает таких почетных гостей, как служитель и преторианка.

– Жена убитого переехала, – сказал он, показывая дом, где произошло убийство. – Но мы ничего не трогали в здании. Плюс у нас есть много фотографий и прочие документы, я сегодня утром все лично осматривал – все на прежнем месте. – И он, явно нервничая, проговорил: – Надеюсь, это хорошо.

– Просто отлично, – успокоил его Джастин, и Хироши с облегчением улыбнулся.

Лео обрадовался, что наконец-то он сможет сам обнаружить улики и осмотреть незатоптанное место, но потом увидел дом и мрачно уронил:

– Он же огромный. Мы тут на год застрянем.

По правде говоря, дом был просто гигантским. Особенно если учесть, что там жили всего два человека. Выглядел он как типичные джемманские дома для очень состоятельных людей – но остроконечная крыша и некоторые детали фасада апеллировали к традициям касты. Интерьер был выполнен в том же смешанном стиле: ширмы, четкие прямые линии – и современная, весьма смелого дизайна мебель. И медиаэкраны повсюду. Одним словом, типичный образец знаменитого кастового богатства.

Лео тут же принялся разбирать главную панель сигнализации. Она держала под контролем все двери и окна, но, как и в других домах, в памяти системы не обнаружилось никаких признаков насильственного проникновения снаружи. Камеры наблюдения просто отключились. Самопроизвольное отключение и мертвое тело на полу, конечно, доказывали, что кто-то чужой сюда все-таки заходил.

– Ну что, вспоминаешь старинную усадьбу Коскиненов? – усмехнулся Джастин.

Они бродили по дому.

– У нас пруд с карпами побольше был, – отозвалась она.

Осмотрелась вокруг и подошла к столику с чайным сервизом – красивым и затейливо расписанным. В струившемся из окна свете лицо ее казалось прозрачным, и ему до смерти хотелось узнать побольше об этом бывшем бойфренде, о котором зашла речь, пока они летели. Надо как-то так изощриться, чтобы выспросить ее поподробнее – и не получить увечий в процессе. Любовные связи – нынешние, прошлые и отсутствующие – могли рассказать о человеке очень много. Он искренне удивился: Мэй боялась выказывать чувства, пока они занимались любовью, – и тем не менее оказалась способна на прочные долгие отношения.

«Она не сказала, что они были долгие», – заметил Гораций.

«А и не надо было. Все стало понятно по тону».

Ворон в ответ промолчал, и Джастин не удержался от ремарки:

«Смотрите, ребята, а я в некоторых вещах наблюдательнее».

«Еще бы, – отозвался Магнус. – Иначе зачем бы ты нам понадобился».

– Доктор Марч? – Хироши вошел, а следом за ним – хрупкая молодая женщина. – Это миссис Хата, вдова убитого.

Миссис Хата выглядела неважно, вела себя нервно и несколько натянуто. Однако Джастин решил, что это не признак виновности – просто женщина испугалась служителя. Такое случалось и раньше. Полиция подтвердила ее алиби, и в любом случае женщина такого телосложения не способна вогнать в сердце мужа кинжал. Джастин дружелюбно улыбнулся – вдруг она успокоится.

– Очень приятно познакомиться, – сказал он, пожимая руку. – И мои соболезнования.

– Не понимаю, что происходит, – сказала она. – Я уже все рассказала полиции – причем неоднократно.

– Знаю. Мне очень неприятно заставлять вас переживать все еще раз. Однако мне придется задать несколько вопросов

И он показал на столовую:

– Мы можем поговорить там? Я обещаю, что не отниму у вас много времени.

Она села за стол напротив него и положила перед собой сцепленные руки. Внешность ее полностью соответствовала идеалу касты: темные волосы, высокие скулы, золотистая кожа, карие миндалевидные глаза. Узкие веки с длинными густыми трепещущими ресницами. Ресницы добавляли ее облику очарования – даже если были накладными. Волосы она носила стриженными до подбородка – скорее всего, они пострадали от «Каина». Если генетически чистой женщине из касты удавалось избежать этого, она носила волосы гордо – распущенными. И их не стригла, конечно. Как Мэй. Свет заиграл на волосах миссис Хата, и они заблестели, словно покрытые толстым слоем лака – видимо, он не так уж далек от истины в своих предположениях. Обычно волосы ламинировали, чтобы скрыть последствия «Каина», от которого те становились тонкими и ломкими. Когда она откинула прядь волос за ухо, то обнажились тоненькие шрамы – от пластических операций. За большие деньги хирурги делали подтяжку, которая разглаживала кожу и так убирала рябины. Ближе к ушам отметины все равно просматривались. Помимо основных внешних признаков «Каина», миссис Хата не имела детей. Возможно, она и от астмы тоже страдала.

Джастин уже приготовился задействовать весь свой арсенал комплиментов и приемов обольщения, но посмотрел на ее страдальческое лицо и передумал. Он ограничился стандартными вопросами: не случилось ли покойному иметь контакт с какими-нибудь не слишком приятными культами? Как и другие свидетели, она всполошилась: ей не доставляла удовольствия мысль, что ее семья может быть как-то связана с религией. Поэтому она жестко заявила, что ее муж не мог быть связан с религиозной организацией и даже подал в администрацию прошение упразднить все культы на территории касты. Он испытывал отвращение ко всем формам религиозной деятельности. Вот это любопытная деталь, кстати. Чем не мотив для убийства для какой-нибудь группы фанатиков? Единственное, это никак не вписывалось в общую картину: речь шла именно о японских культах, и патрициев из других каст это бы никак не заинтересовало. И все же…

Они еще немного поговорили, и Джастин отпустил ее. Женщина с радостью отправилась обратно в дом своей матери. Мэй не умела долго сидеть на одном месте и вышла наружу, а Джастин присоединился к Лео – тот осматривал место убийства.

Главная спальня поражала размером: здесь бы поместилось три таких спальни, как у него дома. Кровать под шелковым покрывалом, в стенной нише рядом с камином – столик, то ли чайный, то ли для чтения. На ковре – пятна крови. Лео стоял на коленях рядом с камином. Завидев Джастина, он поднялся.

– Камин декоративный. Дымохода нет.

Показал на длинный ряд окошек под самым потолком. Единственных в комнате.

– Через них никто пролезть бы не смог – узковаты.

– Естественно, на записи – никаких следов проникновения в дом?

– Нет.

Лео подошел к двери и провел рукой по косяку.

– На записи видно только, как он вошел, незадолго до смерти. И потом как вошла жена. Дверь заперта изнутри, причем открывается только по чипу – если только, конечно, у преступника нет тарана. Но тарана у него не было.

– В таком случае это самая защищенная и безопасная комната во всем доме.

И Джастин принялся рассматривать экран с фотографиями на комоде. Там были запечатлены разные моменты жизни счастливой пары.

– Ничего особенного. Я бы даже сказал, что наш убийца – пижон…

Конечно, он видел фотографию мистера Хата – она прилагалась к досье жертвы. Однако семейный альбом показывал мир покойного с совсем другой стороны. Например, свадебная фотография – на ней была изображена счастливая пара молодоженов. Костюмы получились чуть смазанными, но на невесте Джастин различил традиционный японский головной убор, скрывавший шрамы и короткую стрижку. С первого взгляда на лице мистера Хата признаков Каина не читалось – но, с другой стороны, такое часто случалось. Семья, которой повезло родить здорового ребенка, могла себе позволить весьма выгодный брак и породниться с семьей, пытающейся избавиться от каиновой печати. Джастин не раз стакивался с подобными ситуациями в ходе предыдущих расследований. Поэтому сам выбор Мэй – и даже то, что ей предоставили такую возможность, – был крайне необычным.

На других фотографиях семейство Хата отдыхало вместе с другими членами семьи. Джастин уставился на очередной милый снимок: миссис Хата позирует в саду на фоне клумб. А вот и мистер Хат, который принял естественную и спонтанную позу и торжествующе улыбается на финише благотворительного марафона. А рядом…

Джастин прищурился.

– Он бегал, – сказал он Лео.

– И что? – пропыхтел Лео – он до сих пор возился с дверью.

– Значит, у него не было астмы.

И Джастин просмотрел еще парочку фотографий, пытливо оценивая мистера Хата. Безупречное лицо. Хорошая кожа, никаких дефектов – поэтому и печать Каина во внешности супруги казалась еще заметнее. Джастин принялся изучать семейный снимок: у кого-то видны следы вируса, однако даже по сравнению с полностью здоровыми родственниками мистер Хата выглядел… более привлекательно. Он словно светился изнутри.

И вдруг в голове Джастина что-то щелкнуло. Интуиция тотчас подсказала ему: копай дальше да будь повнимательнее. И он начал опять просматривать фотографии – его неодолимо притягивало лицо покойного.

– Он совершенен, – заявил он Лео. – Безупречен и несказанно красив.

– Жалеешь, что не можешь пригласить его на свидание?

– Я просто немного удивлен. – В груди что-то зашевелилось, некое смутное предчувствие. Разгадка была близко-близко. – Это… необычно.

– А ты посмотри на даму свою. У нее великолепные гены.

Внезапно Джастина осенило.

– Как и у убитого. И у всех остальных жертв.

Джастин вытащил эго и вывел на экран данные по делу. Сначала – сводную информацию, которую ему выдала Корнелия. Затем углубился в файл мистера Хата – он искал цифру. И он ее угадал.

– Восьмерка, – торжествующе сообщил он. – Точно! У него восьмерка была.

Лео на мгновение задумался.

– Неплохо для кастового, – пробормотал он.

«Молодец, ты сделал это», – поздравил Магнус.

Джастин пролистал файлы других жертв – его даже трясло от возбуждения. Да, он смог! Он докопался до сути!

– У всех – восьмерки и девятки. А на фото каждый из них блистает красотой.

Лео наконец-то оторвался от двери и весь наморщился от напряженной работы мысли.

– Значит, у нашего убийцы хороший вкус.

Мэй зашла в комнату и сурово спросила:

– Что случилось?

– Бинго! – проговорил Джастин. – Всегда нужно искать определенную закономерность. И она найдется.

И он пристально оглядел Мэй – не с нежностью, как обычно. Сейчас он буравил ее холодным и отстраненным взглядом. Перед ним был еще один безупречный экземпляр, в расцвете сил и молодости. Неожиданно он припомнил виденное на экране в аэропорту – и ахнул, сообразив, что все укладывается в его теорию.

– Тебе – двадцать восемь. Возраст убитых – двадцать семь или двадцать восемь лет. И у всех – восьмерки и девятки. Отличные гены.

– Ты опасаешься, что Мэй может стать следующей в списке? – криво усмехнувшись, спросил Лео.

– Нет, – отозвался Джастин. – Но я полагаю, что в тот год, когда она родилась, случилось нечто примечательное. Ты родилась в результате экстракорпорального оплодотворения?

Мэй занервничала – она не ожидала резкого поворота разговора.

– Да. Так же, как мои брат и сестра.

Отлично. И совсем неудивительно. Многие патриции цеплялись за последнюю надежду и прибегали к искусственному оплодотворению, отбирая для него наиболее здоровые яйцеклетки и сперму.

– А вас… сделали в одной клинике?

– Понятия не имею! Это произошло до моего рождения – в самом прямом смысле слова!

Джастин уже не слушал. Его полностью захватила собственная теория.

– А хотел бы я знать, кто из докторов над вами поработал. Лео, у них в материалах дела лежит полный генетический анализ организмов жертв. Можешь ли ты на основании данных сделать вывод, что они подвергались одной и той же манипуляции?

Глаза Лео заискрились.

– Смогу. Генетики, которые этим занимаются, обычно имеют свою уникальную манеру. Нечто вроде личной подписи. Если над их зачатием трудился один и тот же человек, это покажет сравнительный анализ.

– Думаешь, все они – результат нелегального генетического эксперимента? – уточнила Мэй.

Она напряглась – конечно, наконец-то появилась зацепка! Но спустя миг на ее лице выступило выражение полнейшего недоверия.

– Ты что, хочешь сказать, что и я – результат недозволенной генетической манипуляции?!

– Нет, – медленно произнес Джастин. – То есть у меня пока нет доказательств. Но сама посуди, откуда взяться целой толпе людей из каст с восьмерками и девятками в профиле, причем рожденных в один и тот же срок? Не похоже на простое совпадение…

А данный факт приоткрывал завесу тайны над ее внешностью – потрясающей. Невероятной. Никаких следов Каина. Слишком безупречно для патрицианки. Да и для плебейки тоже. Нет, здесь явно не было места естественному, природному процессу. В Мэй чувствовалась рука настоящего мастера. Практически художника.

«Я тебе сейчас умную вещь скажу, – прошептал ему Гораций. – Не распространяйся больше на щекотливую тему. Посмотри на нее – ее вовсе не радует этот разговор».

А ведь ворон прав. Как всегда. Лицо Мэй исказилось от ужаса.

– Восьмерки и девятки – вполне нормальное дело, даже для каст. Если бы ты был знаком с моими родителями, то сразу бы понял: мой отец ни за что, никогда бы не позволил ничего подобного. Не надо примешивать мое рождение к своим глупым теориям заговора!

Джастин сделал про себя отметку: отец бы не позволил. А о матери – ни слова. Надо будет подумать над странной репликой красавицы.

Он постучал пальцем по экрану эго:

– Тебе совсем не любопытно? Допустим, за тобой действительно не охотится тень-убийца, но все-таки… слишком много совпадений, не находишь?

– Мое зачатие проходило в полном соответствии с действующим законодательством, – отчеканила Мэй.

Глаза ее вспыхнули – в искусственном освещении спальни они казались ярко-зелеными.

– Это нуждается в доказательствах. Лео возьмет у тебя кровь на анализ, и мы все сразу узнаем.

– Так, меня только не надо сюда впутывать! – мгновенно отреагировал Лео.

– Если ты настолько уверена в себе, – продолжил Джастин, – то в чем проблема?

– Вот только не надо со мной в игры играть, – тихо предупредила она. – Я за тобой уже две недели наблюдаю и хорошо изучила. Меня так просто не возьмешь.

– А я и не пытаюсь.

Хотя, конечно, он пытался.

– Я просто выполняю долг перед Родиной! Между прочим! И я думал, что ты, солдат Республики, тоже готова это сделать! Допустим теоретически, что есть крохотная вероятность того, что я прав! Как это поможет миссии, ты подумала? А если твой профиль не совпадет с их, тогда ты сможешь смело хвастать направо и налево, что я ошибся.

– Ух ты! – саркастично заметила она. – Мои друзья просто обхохочутся.

Впервые за все время их знакомства Лео посмотрел на Мэй с симпатией.

Джастин криво усмехнулся:

– Прекрасно. Давай тогда просто заключим пари.

Лицо Мэй приняло странное выражение.

– Нет. Мне не нравятся пари.

– Они всем нравятся. Чего ты хочешь, если я ошибся?

– Ничего, – ответила она. – Потому что я не собираюсь биться об заклад.

– Ага! Значит, ты что-то такое подозреваешь!

Мэй в отчаянии помотала головой – прямо как Синтия.

– Ладно, только отстань. Если ты ошибся, купишь мне «Рии».

Джастин так удивился, что не успел расплыться в торжествующей улыбке:

– Чего-чего? «Рии»?..

– Это яд. Особый преторианский яд, – захихикал Лео.

Мэй несмело улыбнулась в ответ – да они спелись! И как спелись!

– Дорогой яд, между прочим. Единственная штука, от которой они пьянеют.

– Это детский сироп от кашля, – пояснила Мэй. – Имплант не опознает его как токсин. Если выпить приличное количество, некоторое время находишься под кайфом. Весьма приятным.

– Кайфом? – Лео перестал хихикать и враз посерьезнел. – Я видел надравшихся «Рии» преторианцев. Это не кайф, а штука посерьезнее. Я, конечно, вас понимаю, ребята, выбор у вас ограниченный, но в ноль свихнувшиеся суперсолдаты – это экстремальный опыт, не хотелось бы пережить его снова.

Фантастика просто. Пора сосредоточиться на подлинных откровениях и открытиях.

– Значит, по рукам, – предложил он ей. – Ну что, сдашь ему кровь?

– Большое тебе спасибо за то, что впутал меня в это дело. Неплохо было бы сначала поинтересоваться, согласен я или нет. Знаешь, как трудно перевозить образцы крови? – И Лео развернулся к Мэй. – Когда ты поступала на службу, у тебя уже брали кровь и делали анализ. У тебя к нему есть доступ. Давай не будем создавать лишних проблем – просто перешли мне файл. Не будем с этим тянуть, так мы скорее сможем отпраздновать то, что наш общий друг ошибся.

– Дело срочное и не терпящее отлагательств, – согласилась Мэй. – А что вы будете пока делать с тем, что между жертвами есть какая-то связь?

– Я подготовлю профиль убийцы. Не думаю, что это как-то связано с религией. Похоже, это какой-то озверевший генетик. Он или она, похоже, он, потому что клинок всадили с мужской силой – гоняется за собственными созданиями. Может, из чувства вины. А может, потому что семьи отказались платить оговоренную сумму. Так или иначе, это гораздо более правдоподобная гипотеза, чем какая-то банда фанатиков.

– А почему оружие такое странное? – спросила она.

– Что у нас там с записью? – поинтересовался Лео.

– Я над этим работаю. – И Джастин величественно отмахнулся от лишних вопросов.

На самом деле он просто не хотел признаваться, что не знает на них ответов. Высунув голову в коридор, он позвал Хироши.

Ниппонский полицейский появился немедленно – было видно, что он хочет оказать гостям любую посильную помощь:

– Да?

– Ваш эго подключен к локальной сети местной полиции? Вы можете посмотреть досье некоторых граждан?

Хироши неприкрыто удивился:

– Конечно! А что нужно узнать?

– Сначала посмотрим досье граждан. Мне нужны сводные сведения по детям, родившимся двадцать восемь и двадцать семь лет назад. Нет, подождите. – Тут Джастин подумал и добавил, что ему нужны сведения за последние пятнадцать лет, начиная с их рождения тридцатилетней давности.

Хироши тут же забил запрос в эго и вывел на экран данные в виде таблицы. Джастин посмотрел туда и торжествующе улыбнулся:

– Ну, что я говорил? Две восьмерки и одна девятка в нужные нам годы – это нехарактерно для каст. А потом статистика уже обычная.

Ведь он был прав. Такие цифры появлялись лишь двадцать семь и двадцать восемь лет назад – а потом все возвращалось к норме. Одна шестерка и ни одной семерки. А так – от двух до пяти. Никаких восьмерок или девяток.

Если Хироши и шокировало слово «каста», он не подал виду.

– Чем еще могу быть полезен?

Джастин задумался:

– Мне нужна статистика преступлений за этот самый период. В особенности то, что касается нелегальных работ в области биоинженерии.

– Что ты ищешь? – спросил Лео, пока Хироши забивал в эго запрос.

– Думаю, что если какая-то подпольная лаборатория лепила детишек с ненормально высоким генетическим рейтингом, а потом двадцать семь лет назад перестала это делать – значит, их накрыли и закрыли, – пояснил Джастин.

– Никаких нарушений в области биогенетики в течение пятидесяти лет, – через минуту сказал Хироши, поднимая взгляд от экрана. – Но за этим особо не следили.

Еще бы. Связанные с зачатием генетические манипуляции считались делом мутным и не дающим особых результатов – поэтому само наличие в досье высоких цифр вызывало безмерное удивление.

– Хм… Лаборатория могла работать на территории другой касты. И даже в плебейском городе, – пробормотал Джастин.

И уставился отсутствующим взглядом на эго Хироши – вдруг осенит снова? Что бы еще проверить и придумать? Хорошо, вернемся к базовой версии:

– Какие-нибудь данные о подозрительной деятельности, связанной с религией, есть? За этот период?

– Прошу прощения, доктор Марч, – тихо сказал старый полицейский, – но я подумал, что они у вас уже есть.

– Все в порядке. Я понимаю, что это все полная чушь, но вдруг нам повезет?

Хироши пожал плечами и снова запустил поиск по базе данных. Опять ничего. Джастин уже хотел было откланяться, но тут ему пришла в голову мысль:

– Ну а какие-нибудь странные преступления в этот период времени совершались? Что-то необычное? Что привлекло бы внимание полиции?

– Слишком общий запрос получится, – пробормотал Хироши.

– Ну а вдруг повезет?

На этот раз на обработку запроса Хироши понадобилось больше времени. Потом он принялся фильтровать результаты. А потом сделал вывод:

– Ничего.

Помолчал – и добавил:

– Здесь – ничего.

У Джастина по спине пробежал холодок:

– В каком смысле?

Хироши задумался:

– Я помню, как это было. За пределами территории творилось что-то странное. В Гуроне, в Сиу-Фоллз и в других соседних городах люди без вести пропадали, количество смертей резко возросло. В основном несчастные случаи, но пара убийств точно была. Рядом с нашими границами ничего подобного не происходило, но федеральные и местные следователи частенько к нам наведывались.

Джастин почуял – вот оно. Еле сдерживая дрожь возбуждения, спросил:

– И сколько таких случаев было?

Хироши снова уткнулся в свой эго:

– Двадцать пять. За два года. Но один год – не из тех, что вас интересуют. Двадцать девять лет назад и двадцать восемь лет назад это все случалось.

Когда Джастин не ответил, он осторожно поинтересовался:

– Могу я еще чем-нибудь быть полезен?

– Благодарю, нет, – пробормотал Джастин, медленно покачивая головой. – Вы уже нам очень помогли. Благодарю.

Лео закончил осматривать дом, ничего особенного они не обнаружили. Джастин, Лео и Мэй решили поужинать на территории касты – отчего бы и не воспользоваться бонусом, раз уж они здесь. Неместных здесь не особо привечали. Но если смириться с отношением персонала, можно было наслаждаться кухней. Троица наконец нашла суши-бар, куда пускали плебеев, но Джастин не замечал, что ел. Он все еще думал над делом, пытаясь вычленить из бесформенного массива данных хоть какую-то закономерность.

– Что же мы сегодня все-таки узнали? – спросил Лео. – Потому что я прекрасно вижу – ты над чем-то корпишь. Наша симпатичная официанточка тебе улыбнулась, а ты и не заметил.

– Заметил, – отрезал Джастин. – А узнал я кучу всего. Во-первых, мы узнали, что двадцать семь и двадцать восемь лет назад в кастах родилось достаточное количество детей с восьмерками и девятками в профиле – и наши жертвы одни из них. А двадцать девять и двадцать восемь лет назад много плебеев умерло вблизи кастовых территорий.

– И? – спросила Мэй. – Какие гениальные выводы ты сделал?

Посмотрев на нее, он сбился с мысли. Как она-то сюда оказалась замешана? Что бы она там ни говорила, но она явно как-то связана с жертвами. Конечно, он видит не все связи. И это нужно признать как данность.

– Я не знаю. Но в одном я практически уверен – речь идет о психе-генетике. Остальное выяснится со временем.

Он упорно молчал в ответ на остальные их вопросы. В конце концов они заговорили о чем-то своем. К концу ужина Мэй и Лео окончательно сдружились – это хорошо. Эго Джастина зазвонил сразу после того, как он расплатился. Он вышел из-за стола, увидев, что звонок идет из Внутренней безопасности. Через несколько минут он вернулся и обнаружил, что Мэй и Лео что-то обсуждают с крайне серьезными лицами. Стоило ему подойти, как они затихли, и эта неудобная пауза красноречиво свидетельствовала – оба не хотели посвящать Джастина в содержание своего разговора.

– Все в порядке? – спросила Мэй.

– Да. Они арестовали Гераки. Хочешь посмотреть на самого опасного человека в Республике?

В глазах Мэй вспыхнул хищный огонек – она хотела посмотреть. Джастин же совершенно не радовался предстоящей встрече. Он не хотел видеть и говорить с Гераки. Но следовало узнать, что привело его в дом, где жила Тесса. Звонивший сотрудник ВБ честно сказал, что долго держать они Гераки не смогут – не за что. И если Джастин хотел переговорить с этим психом, то надо было лететь в Ванкувер и не откладывать встречу. В полицейском отделении при ВК имелись часы посещения, и они с Мэй отправились туда сразу после посадки – а Лео остался в аэропорту ждать свой рейс в Портленд.

Они спустились на самый нижний этаж и расположились в комнате для допросов. Охранник вернулся с Гераки. Мэй окинула задержанного оценивающим взглядом и отмахнулась от предложения охранника надеть на арестованого наручники или остаться в комнате в целях безопасности. Мэй с Джастином остались стоять, Гераки опустился в кресло и беззаботно откинулся на спинку, положив ноги на журнальный столик. Выглядел он точно так же, как четыре года назад. Разве что самодовольства прибавилось.

– Доктор Марч! Кого я вижу! Наконец-то! – улыбнулся он. – А я так хотел встретиться и поприветствовать вас на родной земле! С возвращением!

– Вы с какой целью запугивали моих домашних? – Тесса тоже могла считаться членом семьи.

Гераки сердито отмахнулся:

– Ну что вы в самом деле! Я даже и не думал о таком! Я просто поболтал с девушкой – умницей и красавицей, между прочим. Удочерите еще пару сироток из провинций, вам это пойдет на пользу.

– Она не сирота.

Но Гераки уже смотрел на Мэй:

– А ты… ты и впрямь… великолепна.

Джастин уже видел, как мужчины реагируют на Мэй. Часто наблюдал во время поездок. Но Гераки смотрел на нее иначе – интересовала его вовсе не внешность, сколь угодно красивая. Он, прищурясь, пристально приглядывался к чему-то невидимому простым глазом. Бестелесно-неощутимому.

«Он видит их. Видит приливы и отливы силы – даже если Мэй не одержима чужой мощью прямо сейчас».

«Следы-то остаются», – флегматично подтвердил Магнус.

«Ребята, а можно спросить, с чего это вы затихли? – раздраженно спросил Джастин. – Я-то думал, вы хотите, чтобы мы побеседовали».

«А мы и хотим. Просто от волков держимся подальше», – важно ответил Магнус. Можно подумать, кто-то что-то из его ответа понял.

Мэй стояла, насторожившись и напрягшись, – каждая мышца ее тела, казалось, искрила. И пристально смотрела Гераки в глаза. Джастин вдруг припомнил их первую встречу в Панаме, как она встала рядом с ним в том проулке, решительная и свирепая. В платье цвета спелой сливы. Такой он ее видел сейчас – готовой к действию, готовой напасть по первому признаку агрессии со стороны Гераки. Вспомнив, как радостно блестели глаза Мэй во время схватки, Джастин решил, что, возможно, она даже хочет, чтобы Гераки набросился на них.

– Везет вам, доктор Марч…

Благоговейный страх на лице Гераки сменился восхищением – нет, не восхищением. Какой-то странной тоской.

– Я преданно служу уже много лет – и что? Я ни разу не сподобился и половины вашей награды. Однако, похоже, ваше предназначение выше – отсюда и особое благословение на вас…

– Не могли бы вы поподробнее рассказать о вашем служении, – дружелюбно попросил Джастин. – Уверен, это нечто захватывающее и интересное.

Он иллюзий не питал: Гераки не такой идиот, чтобы признать свое членство в религиозной группе прямо под камерой.

Тот прищурился:

– Ох, ну что ж тут интересного. Все точно так же, как у вас. Мы с вами очень похожи – оба беззаветно преданы делу, которому служим. Уверены в себе, но и вопросы задавать любим. Особенно неким голосам в голове, которые нам говорят что и как делать.

Джастин сумел удержать на лице снисходительную усмешку. И даже не поморщился, услышав последнюю фразу.

– Я никаких голосов не слышу, однако буду признателен, если вы расскажете мне о своих.

– А я говорил о голосе своего сознания, доктор Марч, – мягко отозвался Гераки. – А вы что имели в виду? Нельзя же так буквально понимать чужие слова.

– Извините, ошибся, – сказал Джастин. – А теперь не могли бы мы перейти к делу? Почему вы так хотели меня увидеть? Мы с преторианцем Коскинен проделали сегодня длинный путь и…

– Конечно. Я бы не хотел причинять вам какие-либо неудобства. Неофициальная цель визита была такова: узнать, научились ли вы чему-нибудь за то время, что провели вдали отсюда.

И он сделал красноречивую паузу.

– Как вижу – нет, не научились.

– Значит, я более не являюсь вашим самым любимым служителем? – Джастин покосился на Мэй – дескать, как она держится.

Она стояла неподвижно – напряженная и готовая к действию. И сверлила пристальным и ледяным взглядом.

– Нет, что вы, – рассмеялся Гераки. – Вы всегда будете моим любимым служителем. Кстати, моя официальная цель была такова – мне следовало передать вам два послания.

– От кого?

– А у вас есть предположения?

Джастин покачал головой:

– Понятия не имею. Честно.

«От нашего господина», – заявил Магнус.

«А имя вы, как всегда, мне не скажете?» – поинтересовался Джастин. Естественно, он ничего от них не дождется. Они никогда не говорили.

– Это не важно, – произнес Гераки.

Затем он сел в кресло и устроился в нем поудобнее.

– Итак, первое послание. Ты присудил золотое яблоко, но уговор не исполнил.

«Он прав», – заметил Гораций.

«Мы все уже обсуждали, – сухо ответил Джастин, кинув быстрый взгляд на Мэй. – Никакого уговора я исполнять не обязан. Я не принял награду».

– Кроме того, ты отверг обучение, – добавил Гераки. – Ты жаждешь знания. И если ты смиришься с ролью ученика, сумеешь получить ответы на многие вопросы.

Джастин скрестил руки и оперся спиной о стену – и Мэй молниеносно передвинулась, встав между ним и Гераки. Джастин не позволял бушевавшим внутри эмоциям выйти наружу, его лицо оставалось бесстрастным. Мол, просто ерунду псих болтает.

– А знаешь что? Я, пожалуй, узнал в Панаме нечто любопытное. Я понял, как скучал по твоим загадкам.

Гераки поднял вверх два пальца.

– Второе послание. Ты можешь уступить звезды и цветы и прийти к весьма удачному соглашению.

«Нет», – быстро ответил Магнус.

«Да ты даже не представляешь, о каком соглашении речь!» – рассердился Гораций.

Что здесь творится? Обычно вороны между собой не спорили.

«Ладно. Нам известно и о звездах, и о цветах. Мы не можем отступиться от нее».

«А если босс прикажет?» – поинтересовался Гораций.

«Если потеряем ее, сделки нет», – отчеканил Магнус.

А Гераки тем временем заговорил об удачном соглашении.

– Тебе оно, вероятно, не понравится, но ты должен помнить о далеко идущих последствиях – весьма полезных для тебя. Плюс, может, ты хоть что-то в своей жизни поймешь…

«Чистая правда, – важно изрек Гораций. – Нужно прислушаться к его словам. Обязательно. Надо доверять господину».

– Что-нибудь еще? – спросил Джастин, притворно зевая. – Потому что я реально безумно устал, а сейчас очень поздно. А ты, я уверен, жаждешь вернуться в свою уютную камеру.

– Она и впрямь уютная. И мы оба знаем, что я в ней не задержусь надолго. А тебе повезло, что питаю к тебе искреннюю симпатию. Ведь в противном случае я бы подал на вас в суд. За незаконное задержание.

– Нет, дружище. Арест будет совершенно в рамках закона. С полным основанием. Если ты на выстрел подойдешь ко мне, к моему дому и к моей семье.

Между прочим, именно об этом он договаривался с сотрудником Внутренней безопасности: о судебном запрете.

Гераки скривился – и посерьезнел. Точнее, сымитировал крайнюю обеспокоенность. Считывать его чувства и мысли Джастину было чудовищно сложно.

– Доктор Марч, вы, похоже, ни во что не верите, а зря… Мне ваши близкие дороги так же, как вам. Вы мне практически как брат. И я действительно хочу вам помочь. Если вам понадобятся мои услуги – обязательно мне сообщите.

Джастин закатил глаза и презрительно отозвался:

– Я прекрасно проживу без новоявленных братьев, спасибо огромное.

А пока он говорил, ему пришла в голову странная мысль.

– А вы, случайно, не в курсе, что случилось с Каллистой Се и Надей Менари?

Лицо Гераки мгновенно приняло простодушное выражение:

– Вы кого имеете в виду? Разве они не жрицы подпольного культа, нарушающие закон?

Джастин почувствовал, как сильнее забилось сердце. Конечно, его главным подозреваемым оставался мстительный генетик, но и мрачный культ исключать не стоило – особенно когда сроки, отведенные на расследование, поджимали. Он не на шутку расстроился, потеряв след Каллисты. Перед ним могли распахнуться потайные двери, и он бы получил доступ в подполье. Как ни крути, а религиозные группы никогда не светились… А теперь на горизонте замаячил очередной шанс. Сам Гераки развалился в кресле и заявляет о желании сотрудничать.

– А вы не слышали, что некие жрецы некоего подпольного культа взяли и убили несколько патрициев?

Гераки промолчал. Он был абсолютно бесстрастным – однако в глазах вспыхнул огонек удивления. Отлично. Он, конечно, псих, этот Гераки, но хотя бы не маньяк-убийца. По крайней мере, жуткие убийства совершал не он. Но было бы очень неплохо, если бы новообретенный братец взял бы и помог им в запутанном деле.

Джастин выпрямился и бросил Мэй:

– Нам пора.

– Подождите, – сказал Гераки.

И несколько секунд мрачно изучал лицо Джастина.

– Я не знаю, где сейчас Надя и Каллиста. Они ни с кем не поддерживают связи. Но я осведомлен об их разговорах. Они часто беседовали о просветлении, ожидающем тех, кто хранит веру. Надя постоянно говорила о возвращении к верным. Похоже, она имела в виду конкретное место.

– Которого, разумеется, нет на карте, – фыркнул Джастин, напряженно изучая мимику Гераки – врет не врет?

Вот он, ключ: слово «возвращение».

Гераки усмехнулся:

– Мне и вправду об этом ничего не известно. Это лишь мои догадки, я ведь не связан с подобными группами.

– Безусловно.

Джастин снова повернулся к Мэй:

– Теперь нам точно пора.

Мэй держала Гераки под прицелом своего пристального взгляда, пока Джастин не покинул комнату. Она вышла следом за ним в коридор. Гераки встал и улыбнулся им, застыв на пороге.

– Не позабудьте о посланиях, доктор Марч, – промурлыкал он.

Мэй насупилась, а Джастин ничего не ответил.

Всю дорогу оба хранили молчание. Наконец, они спустились в подземку и сели на поезд. Мэй пыталась скрыть нервозность, но ее руки дрожали. Надо же, она опознала в Гераки субъекта настолько опасного, чтобы включить режим «бей-или-беги».

– Значит, ты не лгал, – неожиданно выпалила она. – Думаешь, он нарушит судебный запрет?

Джастин пару минут обдумывал ее слова:

– Вряд ли. И я даже не понимаю, почему такая дикая мысль пришла мне в голову. Однако интуитивно я что-то чувствую.

– А твоя интуиция не поможет тебе прояснить смысл того, что он тебе наплел? Вдруг он скрывает информацию об убийце?

– Нет. Я застал его врасплох своим вопросом, и он сразу выложил мне все, что знал, о Наде и Каллисте и том, куда они подевались.

Джастин прислонил голову к стеклу.

– Они отправились в место, где люди до сих пор верят. Где оно, интересно?

– Явно не в РОСА, – откликнулась Мэй.

Джастин как раз отчаянно зевал, но тотчас встрепенулся. И, вытащив эго, приказал:

– Биографию Нади Менари.

Текст появился на экране, и ему понадобилось меньше секунды, чтобы отыскать нужные данные. Выдохнув, он убрал эго и откинулся на сиденье.

– Что еще? – спросила Мэй.

– Похоже, что новоявленный братец таки подкинул нам нужные сведения.