Глава 14
– В глухих местах проще увидеть призрачные здания, – заявила Минди. – А еще ночью.
– Из-за темноты?
– Нет. Потому что рядом не так много живности.
Я сжалась, пытаясь сохранить тепло.
– Вот как нас называют! Ведь это звучит как домашняя живность.
– У тебя есть идея получше? – спросила Минди.
– Как насчет людей?
– Призраки тоже люди.
– Ясно, – сказала я. – Но для мертвых есть нормальное слово – «призраки». Живые люди – просто люди.
– Ты ведешь себя как расистка.
– Прости меня за то, что я пока не умерла.
Я не впервые шутила подобным образом, но в ответ получала лишь невразумительное бурчание. Из-за угла показался бегун, направляющийся к нам навстречу, и мы замолчали. Минди знала, что я не люблю, когда мы разговариваем в присутствии «живых людей».
Слегка кивнув мне, бегун пропыхтел мимо. Было за полночь, и мы с Минди ушли по меньшей мере за милю от дома. Раньше я сохраняла спокойствие при виде незнакомцев, но теперь моя жизнь полностью переменилась, и я слегка напряглась.
Если быть честной, меня бросило в дрожь. Я мысленно посмотрела на себя со стороны: вся в черном, с капюшоном на голове, руки глубоко в карманах… Ничего себе зрелище! Я покосилась на Минди и решила ее кое о чем спросить. Наступила, наверное, самая холодная ночь за всю зиму, и когда я обращалась к своей невидимой подружке, изо рта вырывался пар.
– Что здесь находилось, когда это заброшенное место… было живым?
– Школа. Ее снесли сразу после нашего переезда сюда. Сейчас тут куча сломанных грузовиков и ржавых школьных автобусов, вроде той коробки в шкафу у Анны, куда она кидает хлам и забывает о нем, – Минди замерла, – но, должно быть, школу помнит много живности.
Она уставилась на высокую ограду, которая тянулась вдоль противоположной стороны улицы. Ее мелкая сетка отражала уличный свет, на металл опирался самодельный дощатый забор. Поверху спиралью вились поблескивающие колючки.
– Видишь? – спросила Минди.
– Что? Колючую проволоку, через которую надо перелезать?
– Нет, далеко за ней!
Я прищурилась, вглядываясь в темень, но различила лишь проржавевшие желтые крыши школьных автобусов.
– Извини…
– Здесь, – произнесла Минди и взяла меня за руку, по коже тотчас забегали мурашки смерти. За прошедшую неделю я привыкла к переходам в другой мир, порой справлялась с ними без прикосновения Минди, но всегда вздрагивала от отвращения, будто вот-вот нырну в холодную воду. Что-то внутри меня не хотело попадать в загробный мир. Мое тело уже знало запах смерти, но требовалось отточить умение пользоваться новыми способностями, а значит, перебороть свой страх.
Я решила не звать Ямараджу. Не стоит быть навязчивой девчонкой-неумехой, которой нужно показывать все ходы и выходы. Я хотела доказать, что он не должен за меня бояться: я уже освоилась в его реальности, хотя пока и не понимаю, как себя назвать. «Проводник душ» мне не нравилось, термин «психопомп» напоминал психопата, «жнец» казался чересчур высокопарным и мрачным. Я находилась в поисках чего-нибудь получше и в конце концов подумала, что правильное слово найдется само.
Лунный свет затрепетал, в воздухе появился отчетливый привкус металла, а небо над головами сменило цвет с бархатно-черного на уныло-серый с вкраплениями алых звезд. Ладонь Минди в моей руке обрела плотность.
– Теперь видно?
Я, еще не отдышавшись, кивнула. За оградой темнела крыша, покрытая керамической черепицей. Здание сильно уступало в размерах моей школе, которая находилась на милю ближе к дому. Линия крыши кое-где была резкой и отчетливой, но остальные участки побледнели до полупрозрачности, будто с них стерлась старая краска.
Здание-призрак.
Однажды Минди объяснила, что привидения бывают у множества сущностей, не только у людей. Животные, машины, необъятные леса, ныне залитые асфальтом, или даже такие безделицы, как запахи хорошей стряпни – все оставляет после себя следы. Мир населен прошлым.
– Все, – сказала я и начала переходить улицу. По мере приближения ограда становилась совершенно прозрачной. Вскоре от нее осталось лишь слабое подобие. Я шагнула к мелкой проволочной сетке и протянула руку… пальцы скользнули сквозь нее и мягко протаранили ствол дерева.
– Мило, – произнесла я.
Впервые, по крайней мере, с тех пор, как Ямараджа провел меня через металлические ворота в аэропорту, я воспользовалась обратной стороной, чтобы пройти сквозь нечто плотное. Минди обогнала меня; похоже, преград для нее не существовало. Она быстро пересекла школьный двор, не встретив никакого сопротивления со стороны школьных автобусов и грузовиков, которые почти соприкасались друг с другом.
Когда я последовала за ней, ограда меня дернула, вцепившись мне в одежду, как колючий кустарник. Но я упрямо шла вперед: спустя миг школьный двор стал отчетливее, а автобусы и грузовики поблекли.
Это было как путешествие в прошлое. Автостоянка оказалась крошечной – вероятно, тогда дети не ездили в школу на машинах: вместо белых линий парковки были просто знаки, нарисованные от руки на местах для учителей. Призрачная спортивная площадка с трехметровой конструкцией для лазания выглядела опасной, а потрескавшийся асфальт внушал тревогу. Минди забралась наверх, зацепилась коленями за самую высокую перекладину и так и повисла – вверх тормашками и лицом ко мне.
Само здание с черепичной крышей, оштукатуренными стенами и широким крыльцом скорее напоминало особняк, чем школу. Правда, окна выглядели неправильно. Они были пустыми прямоугольниками, черными провалами, в которых не отражается свет уличных фонарей. Я спросила:
– А призраки здесь есть?
Минди замотала головой, и две косички взметнулись в разные стороны.
– Возможно!
– Разве в призрачных зданиях не живут привидения?
– Не глупи, – отрезала Минди и потянулась, чтобы схватиться за перекладину. Потом она перестала цепляться коленями, качнулась и спрыгнула, приземлившись на ноги. – Призраки живут в нормальных местах.
– Вроде маминого шкафа?
– Шкафы славные, – какое-то время Минди молча взирала на школу, – но многие призрачные здания не такие. Я в них не вхожу.
– Тебе вовсе не обязательно меня сопровождать. – Я глубоко вдохнула, ощутив в воздухе привкус ржавчины. Здание странно замерцало, и я ощутила озноб, но решила не сдаваться. Мне же требовалось выяснить, как на обратной стороне все устроено!
– Ладно тебе, – сказала Минди, взяв меня за руку и потащив за собой. – Когда ты рядом, мне не страшно. Только не оставляй меня здесь.
– Конечно.
По мере приближения мерцание школы исчезло. Я шагнула на парадное крыльцо и опустилась на колени, чтобы приложить ладонь к бледному бетону. От него тянуло холодом, совсем как от камня в прохладную ночь.
– Прямо как настоящий, – удивилась я.
Минди замерла, не отваживаясь продолжить путь без меня.
– Значит, его все помнят. Думаю, в этом месте случилось что-то плохое.
– Или, наоборот, может, школу все любили, – тихо возразила я, встала и взобралась по лестнице. – Ого. Как же я поднимаюсь? В смысле, ведь этих ступенек нет. Я что, левитирую?
– Ступеньки есть, – ответила Минди. – Но живность не видит обратную сторону, ну, разве что только помпы, вроде тебя.
Я насупилась.
– Меня бесит почти каждое слово твоего ответа.
– А ты бесишь своими вопросами!
Я прикусила язык. Хоть Минди и была странноватой, мы с ней постепенно сближались. Она помогала мне узнать о загробном мире, чтобы я не была такой беспомощной при следующей встрече с Ямараджей.
Впрочем, о нем Минди еще не знала. Не стоило ее отпугивать.
– Прости, – вновь извинилась я. – Нервишки расшалились. Никогда раньше не была в призрачном здании.
– Но ты – помп! И тебя должны бояться призраки.
Я улыбнулась и распрямила спину в попытке выглядеть как профи.
Парадные двери школы были открыты, будто приглашая нас внутрь. Внутри тянулись темные коридоры с рядами личных шкафчиков по бокам, а нарисованный от руки знак указывал, где находится учительская. Я не заметила ни плакатов на стенах, ни валяющихся бумажек на полу. Даже пылинки не мельтешили в воздухе. Неужели преходящие подробности износились от времени? Однако на границе восприятия неумолчно гомонили детские голоса.
– Ты слышишь? – прошептала я.
Минди, закрывая глаза, кивнула.
– Они не от призраков. Во всяком случае, не от людских.
– От каких же?
– От этого места.
Я покосилась на нее, внезапно усомнившись, насколько правильно использовать в данном контексте слово «призраки».
– Это воспоминания? – догадалась я.
– Ну, наконец-то! Пока люди что-то помнят, место никогда не исчезает полностью.
Я потянулась к шкафчику и провела пальцем по вентиляционному отверстию. Ногти скрежетали по металлу, как в привычном мире.
– Значит, мы продолжаем жить в воспоминаниях?
– Ага, – подтвердила Минди.
– Может, призраки вообще ни при чем? А если мы, помпы, типа чтецов мыслей? Мы видим чужие воспоминания так, будто те места, предметы и…
– Что, и люди? – сердито буркнула Минди. – Ты думаешь, я – просто выдумка твоей матери?
– Не знаю, – выпалила я и поняла свою бестактность. Минди была не воспоминанием… а личностью, чье существование зависело от того, помнят ли ее. Полагаю, разница все-таки имелась.
– Извини, я не нарочно. Правда-правда, Минди.
Пока мы стояли в понуром молчании, в коридоре зазвучал детский голос. Он что-то пел.
– Приди, приди, кем бы ты ни была…
– Ладно, – пробормотала я. – Это призрак песни, что ли?
– Нет, – Минди вцепилась в мой локоть. – Лиззи, там внизу кто-то есть.
– Ясно… – звук повторился, далекий и заунывный, и кровь в моих жилах застыла от страха, – они подойдут к нам?
– Надеюсь, нет, – прошептала Минди.
Мы на мгновение впали в ступор, причем я старалась замедлить дыхание. В прошлый раз я запаниковала на обратной стороне, выскочив в нормальный мир прямо под носом у агента Элиана Рейеса. И нельзя сказать, что мне хотелось повторить такое в этом богом забытом месте, окруженном колючей проволокой, – тем более, когда снизу доносилась жуткая песня.
Но внезапно пение оборвалось. В школе воцарилась гробовая тишина.
– Минди… – проговорила я, отступая на шаг. – Давай попробуем…
– Взгляни, – сказала Минди, буравя глазами пол.
По коридору растекалась тьма. Она подкатывалась к нам, подобно пролитым чернилам. Угольно-черная на фоне нежно-серых оттенков иного мира, она постепенно погребла все плитки пола. И, как те реки из нефти, которые я мельком увидела в пустыне, она двигалась осмысленно, разумно и несла с собой приторно-сладкий запах.
Певучий голос позвал снова.
– Я слы-ы-ы-ы-шу тебя там, наверху. Почему ты не хочешь спуститься и поиграть?
– Нам лучше убираться отсюда, – прошипела я.
– Угу, – Минди повернулась и побежала.
– Подожди меня! – крикнула я, бросаясь вслед за ней. Выскочив из дверей школы, я скатилась по крыльцу и припустила через спортивную площадку, чувствуя, как разгоняется, проталкивая тепло в руки и ноги, мое сердце.
В меня вливалась жизнь, и мир начал меняться. Спортплощадка выцвела, а над головой словно порвалось огромное серое полотнище, и сквозь прорехи в унылых сумрачных небесах сверкнули звезды. Я не знала, то ли остановиться и укрепить связь с обратной стороной, то ли вовремя добраться до ограды.
– Пожалуйста, не уходи! – пропел голос за спиной и определил мой выбор.
Поднажав, я поравнялась с Минди и перегнала ее. Теперь я громко шлепала по асфальту.
Ограда с каждой секундой выглядела все плотнее. Теперь вокруг маячили школьные автобусы, и я свернула, чтобы пробраться между двумя из них, поскольку не хотела обрести плоть среди груды металла и резины.
Ограда оказалась прямо передо мной, и я, прикрыв ладонями лицо, кинулась на нее. Во время прохода мелкоячеистая сетка тянула и засасывала меня, как липкая и вязкая паутина. Но вдруг напряжение спало, и я, спотыкаясь, вывалилась на другую сторону, в мир живых – прямо на проезжую часть.
Едва успев остановиться, я заметила вспыхнувшие фары. Уши заложило от резкого звука тормозов вильнувшего в сторону автомобиля. Я упала, инстинктивно свернувшись в позу зародыша. Машина промчалась так близко, что меня обдало жаром двигателя, но визг покрышек превратился в слабеющий рев клаксона, и автомобиль быстро уехал прочь.
Я выпрямилась, села и принялась озираться… ни одной машины в пределах видимости, лишь удаляющиеся красные габаритные огни. Похоже, водитель не горел желанием проверить, что за человек в черном выскочил из ниоткуда – прямо ему под колеса.
– Ничего себе, – воскликнула Минди, подбегая ко мне. – Как близко!
Я осторожно поднялась на ноги и с трудом сглотнула, уставившись на тормозной след обогнувшей меня машины. Правое колено саднило, кожа на ладонях была ободрана. После серой пресности болевые ощущения были мучительными, но настоящими. Мои расцарапанные руки пульсировали в такт с биением сердцем, но я не могла нарадоваться, что вернулась обратно.
Когда мы переходили дорогу, я хромала.
– Ты в порядке? – спросила Минди.
– Угу, отлично. Но в следующий раз опробуем призрачное здание без ограды.
– Хорошо, – Минди оглянулась на заброшенное место округлившимися глазами. – И, может…
Я кивнула.
– Безо всяких страшилок в подвале.
– Я не знаю, почему так получилось. Прости!
– Но мне самой вздумалось пойти внутрь. – Я прикоснулась к правому колену. Джинсы порвались, но крови не было. – В любом случае, Минди, спасибо, что показала, как тут все устроено.
Она вскинула голову.
– Правда?
Я кивнула, еще не отойдя от гонки. Рубеж между жизнью и смертью начинал превращаться в зависимость.
Мы направились ко мне домой… то есть в наш дом, как напомнила мне Минди.
По пути к задней двери мы проверили, не торчит ли перед особнячком Андерсонов спецагент Рейес, но его, к счастью, не было. В последние дни его машина куда-то сгинула, и я почти не сомневалась, что его босс уже не беспокоился обо мне.
Я просмотрела в Сети информацию о «Шаге к воскрешению», но, похоже, им сейчас тоже стало не до меня. После бойни в Далласе были возбуждены самые разные дела: от незаконного ношения оружия до уклонения от налогов. К ним подбирались федералы.
Неплохо, конечно, что я больше не мишень террористов, но без возможности помахать ручкой фэбээровцу стало даже как-то скучно.
Добравшись до спальни, я стянула джинсы, плюхнулась на кровать и опрыскала ладони и колено антисептиком. От жжения сердце вновь заколотилось. Завтра у меня все разболится и покроется синяками, а вот адреналина от встречи с подвальным чудовищем и чудесного спасения от гибели под колесами автомобиля не останется совсем. Нечему будет отвлекать меня от боли.
Закончив возиться с коленом, я поймала пристальный взгляд Минди.
– Никогда раньше не видела крови?
– Я уже не чувствую сильной боли, – она пожала плечами. – Тут все смягчается. Я, в основном, маюсь и не знаю чем себя занять.
– Напоминает школу.
– Меня просто тошнит! Я никогда ничего не чувствую по-настоящему!
– Кроме тех случаев, когда пугаешься, – шутливо ответила я. – В смысле, ты удирала куда быстрее меня. И видела бы ты свое лицо после той песни!
– Естественно, я испугалась, – ответила она, сердито сверкнув глазами.
– Прости. – Я почти забыла, как Минди стала призраком. Пускай сейчас она и не страдает, но ее последние часы были такими, что мне и не снилось. – Ты ведь знаешь, что я никогда не дам тебя в обиду плохим мужчинам, верно?
– Знаю. – Но было не похоже, что я ее убедила.
– Послушай, Минди. Может, он давным-давно умер? Может, его призрак уже совсем выцвел?
Она отвела глаза в сторону маминой комнаты со шкафом, куда всегда уходила прятаться от страха.
Не важно, что за обещания я дам, ее не переубедишь. Она так и будет думать, будто тот плохой мужчина все еще живой, и что однажды он умрет и начнет скитаться по земле, разыскивая ее.
Возможно, стоило сменить тему разговора.
– Как ты думаешь, что там было, в школьном подвале?
Ничуть не повеселев, она начала водить пальцем по узору постельного покрывала.
– Не знаю.
– Но это был призрак чего-то?
Минди только пожала плечами.
– Должна же у тебя быть хоть какая-то идея, – сказала я. – Здесь водится что-то помимо призраков? Как насчет вампиров и оборотней?
Она прыснула от смеха.
– Не будь дурой. Это просто выдумки!
– Уверена? Если реальны призраки, почему бы не существовать всем остальным незнакомцам из легенд. Големам? Гарудам? Селки?
Улыбка Минди поблекла.
– Я даже не знаю, что это такое. Думаю, о некоторых чудовищах никогда не слагали легенд. А некоторые места просто плохие.
– Ясно, – сказала я, – ты не обязана все знать.
– Хорошо, ведь я и не знаю.
«Минди – одиннадцатилетняя девочка», – напомнила себе я. Чудовище для нее это не то, что хочется изучить, а то, чего надо бояться.
У меня совсем не осталось сил на изучение монстров. Последние остатки адреналина исчезали, а послезавтра снова идти в школу. Меня ждет начало последнего семестра и первый день на публике в качестве национального символа надежды.
После возвращения домой я избегаю друзей, если не считать мейла к Джейми, где говорилось, что я никого не готова видеть. Папа до сих пор не купил мне обещанный новый телефон, так что ни с кем не общаться довольно просто. Тем не менее вскоре мне придется столкнуться с реальным миром.
Я отложила антисептик и забралась под одеяло.
– Спокойной ночи, – сказала я и выключила светильник возле кровати.
Минди, как всегда, уселась у меня в ногах. Привидения не спят, что, вероятно, вносит свою лепту в их скуку и неугомонность. Очевидно, что по ночам Минди бродит по округе. Ей известны имена всех соседей, а также их секреты.
– Сладких снов, Лиззи, – прошептала она.
– Спасибо, что отвела меня в призрачную школу.
Она хихикнула, и на какое-то время мы замолкли. Мне хотелось заснуть, но ссадины разболелись, и стало казаться, что по телу ползают муравьи, сперва зачесалась одна расцарапанная ладонь, а затем – другая.
Впрочем, жжение антисептика постепенно слабело, и я почти уснула, но тут кто-то начал скрестись.
Казалось, что под полом проводят ногтями по доскам, настолько тихо, что почти не слышно, так бесшумно, что почти не верится. Но звук не смолкал, отказываясь исчезать, хоть я и пыталась не обращать на него внимания.
Когда я открыла глаза, Минди стояла в конце кровати и пристально смотрела на пол.
Я медленно, осторожно села, но кожа у меня уже взмокла от страха.
– Что это такое, Минди?
– Я думаю, оно последовало за нами домой.
– Что последовало?!
Звук донесся снова, процарапывая себе путь от дверей спальни ко мне. Когда он прошелся под кроватью, я почувствовала, что мой позвоночник застыл и не слушается меня.
Потом немного затихло, и Минди прошептала:
– Все взаимосвязано.
– Ты о чем?
– Оно там, внизу, Лиззи. Та тварь, что пела.
– Что ты!.. – Мой голос поднялся чуть ли не до крика, и я заставила себя замолчать. Сон у мамы был крепкий, но я не осмеливалась ее будить, когда в доме монстр.
– Прости, Лиззи, – сказала Минди дрожащим голосом. – Я не знала, что оно последует за нами домой!
– Где оно? – прошипела я. – Это же дом без подвала!
Она с досадой взглянула на меня.
– Оно не в подвале. Оно внизу, в реке.
Я закрыла глаза, пытаясь разобраться в словах Минди. Тело проснулось полностью, но сознание еще не было четким после дремоты.
– Приди, приди, кем бы ты ни была! – пел голос под полом спальни.
