Абсолютная честность
Летя домой в корпус Акира, Айя гадала, не простудилась ли.
Светило яркое солнце, а ее знобило. За ночь Айя ужасно устала, и ей было еще хуже оттого, что интернатская форма промокла до нитки и была перемазана грязью из подземного коллектора.
— Напомни мне, чтобы я приняла лекарство, когда окажусь дома.
Моггл включил ночные фары. Айя улыбнулась. Несмотря на то, что она промокла и замерзла, она была неописуемо рада тому, что рядом с ней летит аэрокамера. Теперь Айе нужен был только горячий душ — и все снова станет нормально. Ну, настолько нормально, насколько могло быть после полуночного катания за городом. Стоило Айе вспомнить о прогулке с «ловкачками» — и у нее закружилась голова. А в городе все казалось таким тусклым и унылым.
Погода стояла идеальная, и в парках было полно народу: родители гуляли с детишками, команда уродцев затеяла бейсбол с командой стариков. Футбольные поля рядом с корпусом Акира были отгорожены, там малыши играли в войну. Дети, облаченные в роботизированные доспехи, толпились на поле, тыкали друг дружку пластиковыми мечами, обстреливали пенными зарядами. В воздух взлетали безопасные фейерверки. Выглядело это очень глупо. Даже самые лучшие игроки никогда не становились знаменитыми — но детям, похоже, все равно было весело.
Когда Айя с Могглом пролетали над футбольными полями, из отмеченной канатами игровой зоны выкатилось боевое колесо и проскакало по земле к деревьям. Моггл устремился за шлейфом безопасных искр. Айя, смеясь, полетела за ним и опустилась там, где колесо остановилось в траве. Сойдя со скайборда, Айя подняла его. Оно безвредно шипело, не до конца истратив пиротехнический запас.
Девушка улыбнулась, повернулась лицом к игровому полю и прицелилась.
— Внимание!
Бросок получился неуклюжий, и все же, летя по воздуху, боевое колесо ожило и набрало скорость благодари извергающим огонь маленьким соплам.
Оно понеслось над полем боя, подпрыгивая, будто голыш, пущенный по воде, и наконец угодило в спину одному из облаченных в броню воинов. По правилам игры это было чистое убийство. Войн рухнул на землю, дергаясь. в «предсмертных судорогах» и рассыпая искры. Малыш выбрался из прочных доспехов и раздраженно огляделся по сторонам, гадая, кто мог его прикончить.
Айя, радуясь удачному попаданию, рассмеялась и вспрыгнула на свой скайборд. Похоже, удача начала ей улыбаться. Значит, до славы было не так уж далеко.
— Хорошее попадание, — прозвучал чей-то голос. — Но не совсем по правилам.
Она обернулась и только теперь увидела юношу, сидевшего по-турецки на скайборде. Его силуэт прятался в тени деревьев. Юноша лучисто улыбнулся.
Это был Фриц Мицуно. Он вновь возник ниоткуда.
— Что ты… здесь делаешь? — тихо проговорила Айя.
— Хотел повидаться с тобой, — с поклоном ответил Фриц. — Дома я тебя не застал, вот и решил понаблюдать за боем. Я таких боев не видел с тех пор, как мне исполнилось шестнадцать лет. Прекрасное времяпрепровождение для меня — ведь я обожал эту игру.
Айя ответила на поклон, пытаясь представить, как Фриц был способен потерять лицо, облачившись в роботизированные доспехи. Ей как-то трудно было помнить, что он всего на год старше ее.
— К тому же я надеялся, что ты вернешься домой, — сказал Фриц, — Ты ведешь себя довольно загадочно, выключая локатор. Тебя не так просто разыскать.
— Да нет, я не выключала локатор. Просто я была… под землей.
Фриц нахмурился:
— Может быть, тебе кажется, что я слежу за тобой? Если так, то я уйду.
— Хм… нет. Никакой слежки я не чувствую. Просто я немного…
— Промокла? — подсказал Фриц, — И испачкалась?
Айя обхватила плечи руками, будто так могла спрятать от глаз Фрица свою мокрую, грязную интернатскую форму.
— Да, — тихо проговорила она, — не то слово.
— Между прочим, так ты выглядишь еще загадочнее, чем в облачении «бомбилы реноме».
Айя стояла, отчаянно пытаясь придумать, что сказать, но она так продрогла, что у нее и мозг словно заледенел. К тому же взгляд прекрасных глаз Фрица сковывал ее по рукам и ногам. Собственный нос стал казаться ей просто огромным.
— Я… я проводила:., подводную спасательную операцию, — выдавила наконец Айя.
— Подводную да еще и подземную? — Фриц кивнул. Тогда понятно, почему ты промокла. И все-таки я по прежнему озадачен.
Айю снова зазнобило. Она почувствовала, что краснеет.
— Я тоже озадачена, — поежилась она, — ведь я не называла тебе свою фамилию. Как же ты меня нашел?
Фриц улыбнулся.
— История довольно забавная, — сказал он — Но мне нижется, для начала тебе следует кое-что сменить.
— Сменить? — Айя невольно скосила глаза к носу.
— В смысле переодеться в сухое. Ты вся дрожишь. Может быть, тебе стоит принять лекарство?
Моггл мигнул фарами.
Фриц остался в парке, а Айя поднялась к себе.
Стоя под горячим душем и глядя на грязь и мелкие сучки, уплывающие в отверстие стока, Айя гадала, как Фриц мог ее разыскать. Ей было ужасно стыдно. Он выяснил ее фамилию, а стало быть, теперь знал, что она уродка, тайком проникающая на светские вечеринки.
С ним что-то было не так, но что? Неужели его мозг повредился из-за Операции Честности? Рейтинг его лица неуклонно шел на подъем показатель составлял уже менее трех тысяч, а Айя при этом была почти невидимкой!
Вымывшись и постояв под теплым воздухом сушилки, Айя подошла к панели выдачи одежды. Она могла получить только интернатскую форму. Даже на одноразовую одежду баллов у нее не хватало. Да-да, конечно, Фриц уже видел ее перепачканной с ног до головы, так что чистая форменная одежда вряд ли будет выглядеть хуже.
Айя быстро оделась и повернулась к двери. Моггл загородил ей дорогу и снова мигнул фарами.
— Ой, точно, — спохватилась Айя и обратилась к своей «умной» комнате — Лекарство, пожалуйста. Я ныряла под воду, меня знобит, и у меня жар.
На одной из стен загорелась панель, к которой следовало приложить ладонь. Эта панель измеряла температуру тела и брала пробу пота на анализ. Айя выполнила процедуру, и вскоре из краника в стене в ее любимую чайную чашку вылилось что-то оранжевое и мутное. Глотая кислую гадость, Айя обвела взглядом комнату. Стандартная мебель, безликая одежда, теснота…
На счастье, лекарство не стоило ни одного балла. При этом в нем явно содержались наноустройства: когда Айя спустилась вниз, головокружение пропало без следа.
— Найти тебя было просто, — сказал Фриц. — В конце концов, имя твое я знал.
— Но в городе, наверное, тысяча девушек по имени Айя — нахмурилась она.
— Если точнее — тысяча двести, — поправил ее Фриц с усмешкой.
В этот момент еще один воин в роботизированных доспехах повалился на землю и задергался в «предсмертных судорогах». Бой набирал обороты. Футбольное поле уже было усеяно «погибшими». Моггл сновал по его периметру и практиковался, снимая летящие в воздухе резиновые пули. Похоже, он полностью оправился после пребывания в ледяной воде.
О себе Айя такого сказать не могла. Сидя рядом с Фрицем в расцвеченной солнечными пятнышками тени под деревом, она все еще ощущала легкий озноб. Казалось, лекарство преображает ее болезненную дрожь в амбиционное волнение. На счастье, Фриц не сводил глаз с поля боя.
— Однако я знал, что ты была на вечеринке с компанией «бомбил реноме», — продолжал свой рассказ Фриц — И проверил рейтинги лиц за ту ночь. Некто по имени Йосио Нара неведомым образом превратился в Йосио-сэнсэя.
Айи вздрогнула. При звуке имени Йосио у нее в мозгу словно сработала сигнализация.
— Но каким образом ты ухитрился связать его со мной?
— Я прокрутил ссылки и поискал имя Айя.
— Ты можешь такое проделывать? А я считала, что разговоры — это из области частной жизни! Правда, это был даже не разговор… Я просто вместе с остальными целый час скандировала его имя. Но все-таки!
— Нет-нет, ты права. Городской интерфейс, конечно, ни за что не покажет того, что именно ты говорила, — заверил Фриц — Но наш город не обеспечивает полной тайны частной жизни. Интерфейс специально разработан для публичности, для слежки за связями между людьми, за их спорами и так далее. Каждому позволено прослеживать мелькание любого лица вплоть до первоисточника — в особенности если мельканий много. А ты была единственной Айей, повторившей имя Йосио Нары три тысячи раз за ту ночь.
— Ох! Не называй больше это имя, — с тоской проговорила Айя и вздохнула. — Да. Я о таком не знала. Мой брат изучает ссылки и перепосты часами, но мои сюжеты так редко вызывают обратную связь, что их трудно заметить.
— Твой брат знаменит?
Айя кивнула и грустно ответила:
— Очень. Наверное, именно поэтому он такой сноб. Он считает мои сюжеты тупыми.
— Это не так. История насчет подземных граффитчиков была прекрасна.
— О-о… Хм… Спасибо.
Айя почувствовала, что краснеет. Она была потрясена тем, что Фриц и в самом деле просмотрел ее канал.
— Но это просто детские глупости. Сейчас я работаю над более серьезным сюжетом. Смогу прославиться! Насчет одной тайной группировки. Они…
Фриц предостерегающе поднял руку.
— Если это тайна, то лучше мне не говори. Я не большой умелец хранить тайны.
— Я знаю. Из-за твоей…
Айя чуть было не показала на голову Фрица. Это было странно. До сих пор из тех, кому делали операции на головном мозге, Айя была знакома только с так называемыми пустоголовыми красавцами и красотками, но Фриц совсем не казался ей пустоголовым.
— А какое отношение честность имеет к хранению тайн? — спросила она.
— Абсолютная честность избавляет человека от любых обманов, — произнес Фриц таким тоном, словно процитировал кодекс. Наверное, он эту фразу произносил уже миллион раз. — Я не способен лгать, не способен искажать правду, не способен делать вид, будто мне что-то неизвестно, если я об этом знаю. Меня даже нельзя приглашать на вечеринки с сюрпризами, иначе я все сюрпризы выдам.
Айе стало ужасно смешно.
— Но ведь тогда… все становится не таким удивительным?
— Ты сильно удивишься тому, насколько часто все становится куда более удивительным.
— Хм… — Айя перевела взгляд на игровое поле, гадая, сколько же секретов она сохраняла каждый день. — Значит, ты ничего не можешь скрыть. Честно говоря, это немного страшновато.
Фриц посмотрел на нее удивленно и спросил:
— Страшновато для меня? Или для остальных?
От его взгляда Айю зазнобило. Она снова почувствовала, что краснеет. По спине у нее побежали мурашки. Нет, ею честность действительно пугала ее! В голове у нее вертелась масса вопросов, которые мучительно хотелось задать, но Айя не была уверена, выдержит ли ответы. Например, зачем Фриц пришел к ней и что он думал о том, насколько у него с ней разные амбиции.
— Я тебе нравлюсь? — спросила Айя.
— Неужели я так старательно это скрывал? — рассмеялся Фриц.
— Да нет, похоже. Но это так непонятно… потому что ты такой знаменитый, а я… я почти никто! К тому же я уродка, и ты меня то и дело видишь кошмарно одетой или перемазанной в грязи. А еще… еще при нашей первой встрече я тебе наврала насчет моего носа!
Выпалив все это скороговоркой, Айя в ужасе умолкла, гадая, откуда у нее взялись эти слова. Они просто вырвались у нее, вылетели, словно пузырьки из открытой бутылки шампанского.
— Ой-ой-ой! — изумленно проговорила Айя, — Эта твоя абсолютная честность заразная, что ли?
— Иногда — да, — с усмешкой ответил Фриц. — Неожиданный плюс, так сказать.
Айя снова покраснела и отвела глаза. Она посмотрела на игровое поле. Теперь там осталось всего несколько воинов-малышей в доспехах. Они колотили друг дружку пластиковыми мечами и топориками.
— Но почему я тебе нравлюсь?
Фриц наклонился и взял Айю за руку. От волнения у девушки сжалось сердце. Она словно опять оказалась под водой и была вынуждена задержать дыхание.
— Когда я впервые увидел тебя возле дома, где проходила вечеринка, ты была чем-то занята. Я увидел, как ты сосредоточена. А потом у тебя капюшон откинулся, я подумал: «Ох, какая она отважная — разгуливает с таким ужасным носом».
Айя в отчаянии застонала.
— Но я вовсе не отважная. Я просто родилась с таким носом. Так что я погрешила против правды, сказав тебе, что делала пластику.
— Верно. Но к тому времени, когда я понял, что это так, я успел узнать о тебе кое-что еще.
— То, что я ничтожество и живу в интернатской общаге? — спросила Айя. — И что я обманываю людей насчет своего огромного носа?
— Что ты прокрадываешься на вечеринки технарей и производишь подводные спасательные операции. Что ты делаешь потрясающие сюжеты, хотя они и не повышают рейтинг твоего лица.
— Что верно, то верно — Айя вздохнула. — Мои сюжеты просто жуть как хороши.
— Но они действительно хороши, — пожав плечами, проговорил Фриц. — Просто они слишком интересны.
— Не понимаю, — взглянув на него, сказала Айя. — Если они так интересны, почему же никто ими не интересуется?
Айскрины в глазах Фрица сверкнули.
— Ты в последнее время смотрела канал Наны Лав? Она выбирает себе наряд для «Бала тысячи лиц». Сегодня речь идет о шляпке: «Эту надеть? Или ту?» В итоге, семьдесят тысяч проголосовавших, да еще на сотне других каналов — комментарии.
У Айи от удивления вытянулось лицо. Нана была урожденной красавицей, одной из очень немногих людей, которым пластическая хирургия не была нужна даже в эпоху Красоты. Вот почему она была второй по счету знаменитостью в городе.
— Это не считается. Нана-тян может быть интересной, даже ничего не делая.
— А ты не можешь? — улыбнулся Фриц.
Айя посмотрела в его огромные глаза. Впервые за все время она не оторопела, глядя на него. Казалось, какой-то барьер между ними рухнул.
И вдруг Айя поняла, о чем действительно хочет спросить его.
— Каково это — быть знаменитостью?
— Ничего особенного… — Фриц пожал плечами. — За исключением того, что все больше людей вступают в мое общество. А потом, через неделю, уходят.
— Но до тех пор, пока Общество абсолютной честности так не прославилось, тебе никогда не казалось, что тебе чего-то не хватает? Ну, смотришь на город и чувствуешь себя невидимкой? Или смотришь чужие каналы и чуть не плачешь, потому что ты знаешь все эти имена, а тебя не знает никто? И тебе кажется, что ты можешь исчезнуть, потому что никто о тебе ничего не слышал?
— Гм… Честно говоря, нет. А у тебя именно такие ощущения?
— Конечно! Это вроде того коана, который рассказывают малышам в школе. Если падает дерево, а этого никто не видит, значит, при падении оно не производит звука. Это все равно что пытаться хлопнуть одной ладошкой. Чтобы существовать, ты должен быть видимым!
— Мне кажется, тут речь идет сразу о двух коанах. И я не уверен, что и в том и в другом говорится об этом.
— Ну перестань, Фриц! Ты стал знаменитостью не так уж давно. Ты должен помнить, как было ужасно…
Айи запнулась. Она пыталась по выражению лица Фрица понять его чувства. Он перестал улыбаться.
— Очень странный разговор, — сказал он.
Айя часто заморгала. Десять минут абсолютной честности — а она, оказывается, уже заговорила слишком откровенно.
— Я полное ничтожество? — Она вздохнула — Ну, запиши меня в Общество абсолютной тупости.
Фриц рассмеялся:
— Ты не тупая, Айя. И для меня ты — не невидимка.
— Просто я загадочная? — Айя попробовала улыбнуться.
— Теперь уже не настолько. Скорее, предсказуемая.
— Предсказуемая?
— В смысле славы и в том, какие чувства она у тебя вызывает.
Айя сглотнула подступивший к горлу ком. Предсказуемая. Вот какая она была по его абсолютно честному мнению. С большим опозданием она вспомнила еще об одном, чему ее учили в начальной школе. Жаловаться другим ничтожествам насчет рейтинга своего лица было нормально, но говорить в таком ключе со знаменитостями не стоило.
Она отвернулась и устремила взгляд на футбольное поле. Знала: стоит ей посмотреть в глаза Фрицу — и она снова сморозит какую-нибудь глупость. Или он сам скажет что-то, о чем думает, а это, пожалуй, будет еще хуже. Возможно, правильно в сети говорили насчет разницы в амбициях и о том, что знаменитостям и ничтожествам никогда не стоит слишком сближаться. Очень велика вероятность непонимания.
Бой на поле закончился. Дроны-носильщики уносили с игровой площадки последние роботизированные доспехи. Малыши выстроились в ряд перед корпусом Акира. Скоро смотрители должны были увести их куда-то еще.
— О черт, — проговорила Айя, — который час?
— Почти полдень.
— Мне пора! — Она порывисто вскочила. — Я должна присматривать за малышами. Дежурство. Я бы пропустила, но…
«Мне нужны баллы», — подумала она, но вслух не сказала.
Фриц все еще сидел на своем скайборде, скрестив ноги по-турецки.
— Все нормально. Нельзя не выполнять обещания.
Айя поклонилась ему на прощание.
«Наверное, на этот раз он рад тому, что я убегаю», — подумала она.
Ей хотелось сказать что-нибудь еще, но в голове у нее все перемешалось. Она позвала Моггла и помчалась к интернату, надеясь, что не опоздает на дежурство.
