21
Удача пришла на восьмой день. Появился «Луч», со стороны Флориды. Корабль шел в Атлантику. Новость разнеслась по кораблю, как молния. Все выскочили на палубу. Капитан Кэндлесс позволил себе улыбнуться, довольный доставшейся им удаче.
— «Луч», — сказал он. — И вовсе не «Полярная звезда».
Гвоздарь тоже почувствовал облегчение. Вгляделся в горизонт, пытаясь найти там точку, корабль, на котором везли Везучую Девочку, но не смог. Капитан с ухмылкой поглядел на него. Повел в рубку, где находились дальномер и оптическая система. Включил увеличение. Вместо размытого горизонта Гвоздарь увидел корабль. Нос, корма, пятна лиц на палубе. И все это — с расстояния в пятнадцать миль. Он глядел на все это в восхищении.
— Подойдем поближе и поглядим еще, — сказал капитан. — Надо рассмотреть, кто там на палубе.
Потом кивнул на палубу своего корабля.
— Нам и самим теперь надо быть поосторожнее. Не выходи на палубу, пока не пойдем в атаку. Если мисс Нита тебя выдаст, ненамеренно, или твой отец тебя увидит, то они насторожатся. А нам этого не надо.
Капитан снова задумчиво поглядел на горизонт.
— Нет. Этого нам не надо, уж точно.
— Сможете их догнать? — спросил Гвоздарь. Казалось, они так далеко, что это невозможно.
Стоящая у штурвала Рейнольдс ухмыльнулась.
— У нас быстрый корабль, а у них — прогулочная посудина.
— Значит, сможем?
— О да. Догоним и возьмем на абордаж. Получим заслуженную награду.
Они переглянулись, с уверенностью.
— Не стану сожалеть о том, что мистер Марн пожнет горькие плоды своего решения, — сказал капитан. Махнул рукой Гвоздарю. — Ладно. Еще пройдет время, пока мы их догоним. Пока будешь в трюме, не теряй времени. Буквочки.
Гвоздарь с трудом удержался от того, чтобы вздохнуть.
Узел взялся учить его грамоте, и Гвоздарю быстро надоело это занятие. Такое скучное и долгое. Но Узла это не волновало. Огромное создание раз за разом настойчиво проверяло его навыки, заставляя запоминать буквы и писать их.
На самом деле работа оказалась не настолько тяжелой, как думал Гвоздарь. Особенно со стоящим за плечом получеловеком, постоянно следившим за ним желтыми глазами. Но и не слишком интересная. В основном усердие и время. А теперь, когда корабль выдвинул подводные крылья, механизмы которых уже были почищены и смазаны, и пошел полным ходом, учеба была единственным, чем они могли заниматься. Уже вторую ночь кряду Гвоздарь падал в гамак с головой, набитой буквами и словами. Ему даже снилось, как Узел учит его правильно произносить их.
Получеловек любил подшучивать. С буквами все было просто, со словами — сложнее. Многие слова произносились не так, как написаны. Но, в конце концов, оставалось лишь запомнить это. Точно так же, как считать и запоминать повороты в тоннелях. Считать норму. А Узел ни в какое сравнение не шел с Бапи, когда речь заходила об ошибках в счете.
Гвоздарь привык жить, не выходя из трюма, а Узел был терпелив, и вскоре они уже читали книгу про старика, рыбачившего с лодки. Но Гвоздарю было сложно сосредоточиться на ней, его голова была заполнена мыслями о Везучей Девочке и предстоящем бое.
Он закрыл книгу и поглядел на получеловека.
— А у тебя всегда был хозяин? — спросил он.
Узел пристально поглядел на него.
— Я подчиняюсь капитану Кэндлессу.
— Да, но, если бы захотел, смог бы работать у кого-то другого?
— Я не хочу этого, — пожав плечами, ответил Узел.
— Точно? — спросил Гвоздарь.
Узел жестко поглядел на него, его ноздри раздулись, и он слегка обнажил зубы.
— Я не желаю этого, — рыкнул он.
Гвоздарь вздрогнул. Сейчас Узел показался ему похожим на загнанного в угол мастифа, готового броситься. Гора мышц, только что спокойная и расслабленная, внезапно вспучилась и ощетинилась. Гвоздарю очень хотелось выяснить, но получеловек изрядно напугал его, и он умолк.
Узел поглядел на него.
— Я не желаю этого, — снова сказал он и отвернулся.
Гвоздарю внезапно стало стыдно, что он так спровоцировал это огромное создание.
— Мы читали, — робко сказал он. Получеловек медленно кивнул.
— Да. Продолжай, пожалуйста.
Еще некоторое время Гвоздарь читал, а Узел поправлял его.
— Думаю, пока что хватит, — сказал наконец получеловек. — Нужно еще к некоторым вещам приготовиться.
— К бою?
Узел улыбнулся, обнажив зубы.
— Бой — моя стихия, — сказал он. Помолчал. — Но сейчас это и удовольствие.
— Из-за Везучей Девочки? — спросил Гвоздарь. — Из-за мисс Ниты? — поправил он себя.
— Да.
— Она твоя хозяйка? — нерешительно спросил Гвоздарь. — Та, которой ты принес клятву верности?
— Не совсем, — внимательно глядя на него, ответил Узел. — Ей служит капитан Кэндлесс. Я служу капитану. Но мы оба приносили клятву верности клану.
— Но ведь теперь клан разделился. У Пайса тоже есть полулюди, которые служат ему.
— Да. Трудные времена.
Гвоздарю хотелось побольше расспросить о природе их преданности, но он боялся разозлить Узла. Последний раз он стал похож на тигра, готового броситься. Тут что-то, чего он не понимает.
— Но ты ведь не станешь работать на Пайса?
Обнаженные клыки. Тихий рык.
— Он ничтожество. Предал всех нас.
— Но ведь капитан Кэндлесс тоже на него работал. До недавнего времени, пару недель назад…
Узел резко встал.
— Пока жива мисс Нита, мы не станем служить Пайсу. Мы думали, что она погибла. Теперь знаем, что это не так. Вот и все. Мы будем служить ей, пока она жива или пока клан официально не передаст власть Пайсу и его наследникам. Ее отец все сделает ради нее, и мы тоже.
— Он так любит ее?
— Она его дочь. Родная.
— Правильно. Родная, — с трудом подавив зависть, сказал Гвоздарь. — А мне вот от родных ничего, кроме затрещин, не доставалось.
— Разная родня бывает.
Гвоздарю и ответить-то нечего было. Узел отправился по делам, а Гвоздарь лежал на койке, ожидая, пока «Бесстрашный» гнался за добычей.
Родня. Просто слово такое. Теперь он знал правильное произношение. Знал буквы, из которых оно состоит. Но это — символ. Люди думают, что знают его значение. Постоянно о нем говорят. Даже разрушители кораблей. Его отец. Моряки с «Бесстрашного». Тул. Одна из тех вещей, о которых у каждого свое мнение, то, что у тебя остается, когда не осталось больше ничего. Что родные всегда рядом, что кровь не водица, и все такое.
А вот когда он сам об этом задумывался, то большая часть этих слов выглядела для него лишь оправданием гадостей, которые люди могут делать, рассчитывая, что они им с рук сойдут. Родня ничуть не надежнее, чем супружество, дружба или кровная клятва в команде. А может, и меньше. Ведь отец действительно ему кишки выпустит, если поймает. И плевать, родня они друг другу или кто. А за Нитой охотится ее дядя.
Тем не менее Гвоздарь был уверен, что Садна станет биться за него до последнего, может, даже жизнью пожертвует ради него. Садна за него. И Пима.
А кровное родство — ничто. Все зависит только от людей. Если они тебя прикроют, а ты прикроешь их, то, может, они больше достойны называться твоей родней. А все остальное — болтовня по большей части.
