11
Гвоздарь проснулся от заливших его лучей солнца, с удовольствием осознавая, что у них еще пара часов до того, как прилив поднимется слишком высоко, так, что они не смогут добраться до берега. В любой другой день он уже бы работал с командой по легким грузам, уже забрался бы в глубины тоннелей, со светящей пастой на лбу, будто меткой на удачу, дыша пылью и мышиным пометом, обливаясь потом во мраке.
Солнце светило сквозь шуршащие листья папоротников и низкорослых кипарисов, играя светом и тенью. Его мысли прервали голоса.
— Нет, не клади сразу все это чертово дерево. Клади понемногу.
Голос Пимы. Везучая Девочка что-то ответила, но Гвоздарь не разобрал, что. Понял лишь, что ее явно не интересуют наставления Пимы.
Он сел и охнул от боли. Плечо все горело и болело, будто обожженное кислотой. Вчера он слишком нагрузил его. Слишком напрягся, вытаскивая добычу и Везучую Девочку. Опять облажался. Он осторожно пошевелил рукой, пытаясь ее расслабить. Боль не утихала.
— Проснулся?
Он глянул вверх. Везучая Девочка глядела на него сквозь листья папоротника. При свете дня она такая же хорошенькая. Смуглая, с оливковой кожей, гладкой и чистой. Явно каждый день ее моет. Она забрала свои длинные черные волосы в узел на затылке, и теперь тонкие черты ее лица стали видны особенно отчетливо. Ухмыльнулась.
— Пима послала узнать, проснулся ли ты.
— Да, проснулся.
— Хватит прекрасных снов, Гвоздарь, — окликнула его Пима. — Пора завтракать.
— Да ну? — спросил Гвоздарь, вскочив. Полез сквозь папоротники туда, где девочки сидели у костра, который развели по-новой. Внизу, у берега, корабль все так же качало волнами, но он так крепко наделся на скалы, что волны и прилив не могли снять его. Удачно, подумал Гвоздарь, особенно если им надо, чтобы Везучую Девочку нашли поскорее.
Он огляделся в поисках еды, но не увидел ничего готового.
— А что на завтрак? — удивленно спросил он.
— Все, что найдешь, — ответила Пима. И рассмеялась, вместе с Везучей Девочкой.
— Ха-ха, — скорчив рожу, ответил Гвоздарь. — Серьезно, что-нибудь сготовила?
— Не ко мне, — ответила Пима, растянувшись на песке. — Я костер разводила.
Гвоздарь снова недовольно поглядел на нее.
— Мы тут не на работе. Не командуй.
— Тогда тебе придется поголодать, — со смехом ответила Пима.
Покачав головой, Гвоздарь принялся рыться в мешках с едой, которые они притащили с корабля вчера вечером.
— Если найдешь в еде слюни, не удивляйся, — сказал он.
Пима резко села.
— Плюнешь в мою еду — плюну тебе в рот.
— Да ну? — спросил Гвоздарь поворачиваясь. — Хочешь попробовать?
Пима снова рассмеялась:
— Ты же знаешь, что я тебе задницу надеру, Везучий Парень. Делай завтрак сам и будь доволен, что мы дали тебе поспать.
— Я помогу, — вмешалась Везучая Девочка.
— Не беспокойся, — покачав головой, ответил Гвоздарь. — Пима не готовит, чтобы всего не испортить. Силы много, а ума нету.
Он принялся выкладывать из мешка фрукты и копаться среди прочей еды.
— Погляди-ка, — сказал он, доставая фунтовый пакет крупы.
— Что это? — с интересом спросила Пима.
— Пшеничная крупа.
— Вкусная?
— Очень даже. Жуется легче риса.
Гвоздарь задумался.
— У вас, богачей, небось и сахар есть? — спросил он Везучую Девочку.
— На корабле есть, — ответила она.
— Правда? — спросил Гвоздарь, глядя вниз. Ему очень не хотелось снова слезать туда, а потом карабкаться обратно. — Не принесешь сахара и пресной воды?
Везучая Девочка кивнула с готовностью, что его удивило.
— Конечно.
Он продолжил рыться в мешке, а Везучая Девочка ушла к кораблю.
— Боги, поверить не могу, сколько у них там еды, — сказал он.
— Каждый день едят, — сказала Пима.
— Помнишь голубя, которого мне Девочка-Луна принесла, на удачу?
— Хорошая еда.
Гвоздарь мотнул головой в сторону Везучей Девочки, забирающейся в корабль.
— Наверняка она так не считает.
— Так ты поэтому хочешь уехать отсюда с ней?
Гвоздарь пожал плечами:
— До вчерашнего вечера не задумывался, на самом деле…
Умолк, пытаясь облечь в слова мысли, роившиеся в его голове.
— Видела ведь ее каюту, да? Всю эту добычу? Для нее это — ничто. Посмотри на ее кольца. Один бриллиант из ее носа, и мы богатые. А она и не заметит.
— Да уж, она богатая, очень даже. Но она — не наша команда. Что бы ты там ни говорил. И я ей не верю. Я спросила ее про семью, кто они…
Пима покачала головой:
— Она начала увиливать, уходить от ответа, как Жемчужный, если спросить его, почему он считает себя Кришной. Она многое скрывает. Не попадайся на удочку только оттого, что она такая красивая.
— Ага. Она умная.
— Более чем умная. Скрытная. Видел все это золото у нее на пальцах? Сегодня утром там кое-чего не хватало. Не знаю, куда она его спрятала, но спрятала. Может говорить что угодно по поводу того, что мы теперь команда, но она все равно ведет свою игру.
— Как и мы бы вели на ее месте, а?
— Не сбивай меня с толку, Гвоздарь. Ты понимаешь, о чем я.
Уловив новую интонацию в голосе Пимы, Гвоздарь поглядел на нее.
— Понял тебя, начальница. Будем внимательно за ней следить. А теперь позволь мне заняться готовкой.
Он нашел небольшой мешочек с какими-то сушеными фруктами, красными. Попробовал. Терпкие и сладкие одновременно. И очень вкусные. Кинул кусочек Пиме.
— Не знаешь, что это такое?
Та попробовала.
— Никогда не ела. Дай еще, — сказала она, протянув руку.
Гвоздарь ухмыльнулся:
— Ни за что. В готовку пойдут. Придется подождать.
Поставил мешочек рядом с пакетом с пшеничной крупой. Поглядел на всю эту еду, которая хранилась на корабле. Все так просто.
— Никогда не задумывался, как же здесь скверно, — начал он. — До вчерашнего дня. Пока не увидел ее.
Помолчал.
— Начинаешь думать, что если она такая, то есть и другие, не менее богатые. Там много денег. А здесь их нет и не будет. Даже Лаки Страйк просто посмешище по сравнению с ней.
— Так ты думаешь, что запросто сможешь жить у нее или еще где-то там? Вот так вот просто, долго и счастливо?
— Нечего надо мной смеяться. Даже люди, которые ей подчиняются, богаче Лаки Страйка.
— Если она не врет.
— Ты знаешь, что нет. И знаешь, что, если мы здесь останемся, у нас не будет ничего.
Пима задумалась.
— Думаешь, маму мою сможем забрать? — спросила она.
— Тебя это беспокоит? — с улыбкой спросил в ответ Гвоздарь. — Мы спасли жизнь этой богачке. Она перед нами в большом долгу, кровном. Конечно, сможем взять и ее.
— А что насчет Девочки-Луны? Жемчужного? Остальных из нашей команды?
Гвоздарь помолчал.
— Лаки Страйк ни с кем не делился, — наконец сказал он. — Занимается своим делом.
— Ага… — неуверенно сказала Пима. Хотела сказать что-то еще, но ее прервало появление Везучей Девочки из зарослей.
— Принесла! — сказала она, тяжело дыша и улыбаясь.
— Отлично, — сказал Гвоздарь и ухмыльнулся, глядя на Пиму. — Когда начнется работа, она хорошо справится в нашей команде, а?
Пима не улыбнулась в ответ.
— У гулящих она тоже неплохо справится, — сказала она и отвернулась.
— Что с ней такое? — нахмурившись, спросила Везучая Девочка.
— Ничего, — ответил Гвоздарь. — У нее всегда плохое настроение, когда она не поела.
Взяв бутыль с водой, которую принесла Везучая Девочка, Гвоздарь судорожно вдохнул. Плечо горело от боли. Он едва не уронил бутыль.
— Что там с тобой? — спросила Пима, подняв взгляд.
— Спина, — сквозь зубы ответил Гвоздарь. — Болит, будто змея укусила.
— Значит, заражение, — сказала Пима, поспешно вставая.
— Нет. Мы же все прочистили, — покачав головой, сказал Гвоздарь.
— Дай-ка глянуть.
Сняв повязку, Пима резко вдохнула. Везучая Девочка тоже посмотрела и ахнула.
— Какого черта ты натворил?
Гвоздарь повернул голову, но не смог разглядеть рану.
— Совсем плохо?
— Заражение, точно, — ответила Везучая Девочка. — Все гноится.
Подвинулась ближе, с серьезным выражением лица.
— Дай поглядеть получше. Меня учили первой помощи. В школе.
— Какая роскошь, — пробормотал Гвоздарь, но Везучая Девочка не ответила. Ощупала пальцами рану, нажала. Гвоздарь вздрогнул от жгучей боли.
— Тебе нужны антибиотики, — сказала она. — Запах ужасный.
— У нас здесь такого нет, — покачав головой, сказала Пима.
— Что же вы делаете, когда болеете?
— Оставляем все на волю Норн, — слабо улыбнувшись, ответил Гвоздарь.
— Безумцы.
Везучая Девочка снова поглядела на рану.
— Должно быть что-нибудь на «Перекати-поле», — сказала она. — Там был целый шкаф с лекарствами. Наверняка есть какой-нибудь «циллин».
— Давай сначала поедим, — отмахнулся Гвоздарь.
— С ума сошел? — сказала Везучая Девочка, переводя взгляд с него на Пиму и обратно. — С такими штуками медлить нельзя. Надо заняться раной сейчас же.
— Сейчас или попозже, какая разница? — пожав плечами, спросил Гвоздарь.
— Чем позже, тем хуже, — ответила она, и ее лицо стало жестким. — А потом ты от нее умрешь. Похоже, у тебя суперинфекция. Надо что-то делать, очень быстро, иначе ты не выживешь.
Безо всякого предупреждения Везучая Девочка сунула большой палец в самую середину раны. Гвоздарь вскрикнул от боли и попытался отодвинуться. Схватился за плечо, судорожно дыша. Боль была такая, что он едва не вырубился.
— На кой черт ты это сделала?! — закричал он, когда немного пришел в себя.
— Мы команда, Гвоздарь, — скорчив мину, ответила Везучая Девочка. — Ты не сможешь получить награду за мое спасение, если умрешь. Тащи свой зад на мой корабль, будем приводить тебя в порядок.
— Команда, — со смехом повторила Пима, с силой хлопнув Везучую Девочку по плечу. — Богачка начала говорить на нашем языке.
Ухмыльнулась, а потом поглядела на Гвоздаря совершенно серьезно.
— Она права. Твоя мама очень порадовалась бы, будь у нее деньги на какой-нибудь «циллин». Хочешь умереть, как она?
Обливаясь потом, плача. С кожей, горящей огнем. С опухшей от заражения шеей. С красными глазами, в уголках которых был гной.
Гвоздарь вздрогнул.
— О'кей, хочешь поиграть в доктора — валяй, — сказал он. Достал из мешка апельсин и начал спускаться к берегу. — Я не собираюсь умирать так, как она. Такого не будет.
Но храбрые слова не помогли ему спускаться по склону. Это его тревожило. Плечо, рука и спина горели огнем. Везучая Девочка и Пима вели его за руки, медленно, как старушку, готовую рассыпаться.
Продолжая спускаться, он думал над словами Везучей Девочки. Неприятно, но факт. Если он умрет, что ему толку с вознаграждения? Гвоздарь постарался сдержать охватывающий его страх, но тот остался где-то в укромном уголке его головы.
Он не раз видел, как гноились и гнили раны у других. Как начиналась гангрена. Как в обрубках, оставшихся после ампутации, копошились опарыши. Под показной бравадой прочно угнездился страх. Мама молилась Кали-Марии Всемилостивой, но умерла в бреду, окруженная тучей мух. Гвоздарь отчасти верил в сверхъестественное, и задумался, не уравновесил ли Бог-Мусорщик на своих весах удачу болезнью, которая убьет его прежде, чем он получит награду. Садна была права. Надо было сделать хорошее подношение Богу-Мусорщику и Норнам после того, как он выбрался из нефти. А он вместо этого чихнул на свалившуюся удачу.
Они спустились к океану. За ночь корабль подняло приливом, он стоял почти ровно, так что забраться будет труднее. Пима с нескольких попыток втащила Гвоздаря наверх, со стоном. Мышцы играли на ее теле, когда она тащила его, как свиную тушу. Положила на углепластиковую палубу корабля, а затем вместе с Везучей Девочкой отправилась в трюм.
Когда они наконец вернулись, то лишь покачали головами.
— Шкаф разбит оказался, — сказала Везучая Девочка. — Все унесло в океан.
Она оглядела разбитый корабль.
— В воде нигде не видно.
Снова покачала головой.
— Все пропало.
Гвоздарь пожал плечами с деланым безразличием.
— Когда твои люди сюда прибудут, то дадут мне лекарство, — сказал он. Но про себя подумал, сколько у него времени на самом деле. Он уже немного дрожал, и его знобило, несмотря на то что солнце уже хорошо согревало их.
— Со всеми вашими спутниками это не займет много времени, так?
— Ага. Точно, — ответила Везучая Девочка, но без особой уверенности.
Пима кивнула на украшения.
— Имея твое золото, мы можем купить лекарство у Лаки Страйка, без проблем, — сказала она.
Везучая Девочка оторвала взгляд от раны Гвоздаря.
— У этого Лаки Страйка есть лекарства?
— Конечно, — ответила Пима. — Он водится с большими боссами. Заказывает у них всякие штуки, которые они привозят на поезде.
— Нет, — сказал Гвоздарь, качая головой. — Нам нельзя, чтобы кто-то узнал про корабль. Они заберут всю добычу.
Он вздрогнул.
— Надо не высовываться, пока не прибудут ее люди. А тогда сможем делать все, что захотим. Как только люди узнают, они прибегут за нашей добычей и заберут все.
— Это не ваша добыча, — возмущенно сказала Везучая Девочка. — Это «Перекати-поле», мой корабль.
— Это разбившийся корабль, — покачав головой, ответила Пима. — А ты осталась в живых только потому, что Гвоздарь лучше большинства живущих здесь людей. Видимо, у него случился какой-то религиозный опыт. Может, у тебя «больной глаз».
— Нет у меня никакого «больного глаза», — мотнув головой, ответил Гвоздарь.
Пима глянула на него.
— Не думаешь, что расплачиваешься за удачу?
— Что такое «больной глаз»? — спросила Везучая Девочка.
— Ты не знаешь, что такое «больной глаз»? — уставившись на нее, спросила в ответ Пима.
— Никогда не слышала, — покачав головой, ответила та.
— Не знаешь, как умирающие предвидят будущее? Перед тем как Норны заберут их?
— Нет у меня «больного глаза», — устало сказал Гвоздарь. Сел на залитую солнечным светом палубу. — Может, если промою, получше станет.
— Не говори глупостей, — буркнула Пима. — Тебе ни от чего лучше не станет, только от лекарства.
Гвоздарь закрыл лицо ладонями.
— И сколько ждать? Когда твои люди приедут?
Везучая Девочка пожала плечами:
— GPS должен был дать им сигнал. Думаю, скоро.
— Ты такая важная персона?
— Весьма, — смущенно ответила она.
— А откуда ты родом? — спросил он. — Ты это от нас скрыла.
Везучая Девочка задумалась.
— Мы команда, — напомнила ей Пима.
— Меня зовут Чоудхури. Нита Чоудхури.
— Никогда не слышали о таких, — пожав плечами, ответили они.
— У меня фамилия матери, пока я не вступлю в права наследства, — сказала она и снова задумалась. — А фамилия отца — Патель.
И выжидательно замолчала.
Повисло молчание.
— Патель? — переспросила Пима. — «Патель Глобал Транзит»?
Они ошеломленно переглянулись.
— Так ты дочка босса? — спросил Гвоздарь. Пима с яростным лицом бросилась на Ниту и встряхнула ее.
— Так ты одна из этих проклятых богачей, которые деньги на крови делают?! — вскричала она.
— Нет!
— «Патель Глобал» скупают здесь все, — сказала Пима. — Мы их эмблему постоянно видим. Их, «Дженерал Электрик», «Флюид Дизайн» и «Ку-ок LG». Все только и говорят, что надо выполнять норму, чтобы эти чертовы скупщики не стали искать других поставщиков. В Ирландии или Бангладеш. «Лоусон энд Карлсон» даже респираторов нам не дают, чтобы цену сбить.
— Я не знала, — пристыженно ответила Нита. — Это дела корпорации… выбирать поставщиков вторичного сырья.
Она задумалась.
— Слом старых кораблей, наверное, единственный источник сырья.
Она отвела взгляд.
— Я никогда не вдавалась в подробности этого сегмента компании.
— Чертова богачка, — гневно сказала Пима. — Тебе повезло, что мы не знали, кто ты такая, когда ты валялась в своей спальне, заваленная мебелью.
— Оставь ее в покое, Пима, — сказал Гвоздарь. Его подташнивало, он чувствовал себя все хуже. — У нас появилась проблема посерьезнее. Гляди.
Он показал на горизонт.
Пима и Нита обернулись. Все трое глядели на полоску песка, ведущую к берегу. Прилив отступал. И со стороны берега, где ломали корабли, к ним двигалась группа людей, человек восемь-десять.
— Это твои люди за тобой пришли? — спросила Пима. — Твои чертовы торговцы?
Нита не обратила внимания на колкость и вытянула шею, вглядываясь.
— Не вижу.
Бегом бросилась в трюм и вернулась с подзорной трубой. Навела ее на группу людей.
— В шрамах и татуировках. Ваши люди?
Пима взяла у нее трубу и посмотрела.
— Ну? — настойчиво спросила Нита. — Одна из ваших команд, собирающих добычу?
— Еще хуже, — ответила Пима, качая головой и отдавая трубу Гвоздарю. — Гляди.
— Что значит «еще хуже»? — спросила Нита.
Взяв подзорную трубу здоровой рукой, Гвоздарь навел ее на берег вдали. Сначала увидел песок, лужи с морской водой, а затем и спешно идущих людей. Нашел среди них главного, увидел его лицо.
— Кровь и ржавь, — тихо выругался он.
— Что такое? — снова спросила Нита. — Кто там?
— Его отец, — со вздохом ответила Пима.
