Книга: Анклав
Назад: Неизвестность
Дальше: Сопротивление

Солнечный свет

Когда я проснулась, то испугалась: горим! Я чуть не рухнула с дивана и собралась бежать прочь, когда чувства наконец опередили инстинктивный страх и сообщили, что дымом не пахнет. А нет огня без дыма, правда? Это ж просто.
Но тогда почему в комнате так светло?
Я подкралась к окну и выглянула – глаза непроизвольно сощурились от резкой боли. Все заливал яркий, беспощадный свет. Если бы кто-то попытался мне рассказать о таком, я бы не поверила. Но это было правдой: свет резал глаза.
Сзади подошел Невидимка. У него на лице была какая-то прикрывающая глаза штука. Он принес мне такую же. Я надела ее.
– Это солнечные очки. Внизу на полу пара штук валялась.
Он улыбнулся:
– Полезная вещь, правда? Я ведь тоже от солнца отвык…
Ах вот оно что. У света, оказывается, есть имя. Сам свет мне не очень-то пока нравился, но наглазная штука почти примирила меня с непривычно ярким сиянием.
– Он для нас вреден?
– Ну, как сказать. Я ж давно здесь был в последний раз…
Сквозь дымчатое стекло я рассматривала город – впервые в жизни. Нет, конечно, нам показывали фотографии, старые, размытые. Старейшины не уставали повторять, что на них – старый мир. Погибший мир. Теперь там ничего нет, только ядовитые испарения. На Поверхности нас ждут ужас и смерть. И, как всякая сказка, эта содержала в себе зерно истины. Правда, погребенное под толстым слоем лжи.
Передо мной вздымались высоченные дома. Некоторые рухнули, от них остались одни развалины. К их подножию лепились здания пониже – эти сохранились лучше. Все построены из старого камня – некоторые стены выглядели необработанными, другие так, что чувствовалось – здесь приложил руку человек. Под беспощадным солнцем цвета потускнели – прямо как на артефактах, которые мы находили под землей. Дома стояли тесно, стена к стене, и между ними просматривались только узкие щели. А некоторые осыпались на сторону, словно устали и оперлись на устоявших на ногах соседей.
Одно здание возвышалось над всеми, его заостренная башня переливалась зеленым. Оно выделялось среди остальных – красотой. И окна у него были такие, особенные – тоже заостренные. Многие обвалились и висели покореженными железными балками. А еще здание покрывали намалеванные белой краской знаки – значит, это чья-то территория. Не знаю, почему, но зрелище опечалило меня – жалко такую красоту, наверное. Собравшись с мыслями, я обернулась:
– Ну, что будем делать дальше?
И я разделила на порции остатки принесенной из анклава еды. По моему мнению, первым делом нужно найти еду и воду.
– Отец часто говорил, что нужно выбраться из города.
И Невидимка неопределенно помахал руками – прочь, прочь отсюда.
– Он так называл это место. Рассказывал, что за его пределами все зеленое, чистое, и там можно сажать еду и смотреть, как она растет. А еще там много зверей – охоться не хочу. И воду можно пить без боязни заболеть.
Хм, не очень-то правдоподобно, но…
– А он не сказал тебе, где лежат такие земли?
– На севере. Он всегда так и говорил – на севере.
– Ну тогда пошли на север!
Я надеялась, что он-то знает, в каком направлении нужно двигаться. А то из меня на Поверхности никудышный проводник – заверну за угол и тут же потеряюсь.
– Надо подождать прихода ночи. Днем гораздо больше шансов напороться на банду. А еще я думаю, что ты сгоришь.
– Сгорю?!..
И я представила себя поджаривающейся на вертеле.
– На солнце, – слабо улыбнулся Невидимка. – Бандиты не зажарят нас. И не съедят. Так что за это не бойся.
– А что насчет воды? Еду-то мы сможем добыть в дороге, а вот…
– Я думал об этом. Внизу, в доме, есть запас воды. Нам нужно ее вскипятить. Если получится, то проблема решена.
– Можно на задах развести огонь!
А в самом деле, тут полно всяких деревяшек! И я поднялась и отправилась обыскивать шкафы. Нашла кастрюлю. Теперь надо бы как-то ее приладить над огнем. И мы целый день потратили на то, чтобы соорудить что-то похожее на очаг.
– Как считаешь, получится?
Я лишь покачала головой. Невидимка стоял на часах, а я разводила огонь. С одной стороны, лучшего и желать нельзя, с другой – я все равно нервничала. Нет, конечно, если появятся бандиты, он их обязательно увидит. Но звуки вокруг оказались абсолютно непривычными, и я не отличала опасные от безобидных. Вскидывалась, к примеру, на писк зверьков. Или на хлопанье крыльев. К тому же зрение у меня было не то что под землей – даже в солнцезащитных очках я едва терпела резь в глазах. Не привыкла еще к солнечному свету. И хотя коже было приятно и тепло, Невидимка все время меня заталкивал в дом.
– Хорошего понемногу, Двойка. Тебе нужно привыкнуть, иначе облезешь клочьями!
Да, точно. Он же так и сказал – сгоришь на солнце. А оно выглядело соответствующе – оранжевое, разъяренное, жгучее. Я взглянула на него через темное стекло очков и удивилась, как же мы умудрились утратить память о таком потрясающем явлении? Внизу, в анклаве, никогда не упоминали, чем отличаются ночь и день. Рассказывали только о жгучем воздухе и воде, обжигающей, как пламя. Похоже, нам достались неполные и перепутанные воспоминания. Как печально… А Хранитель слов, выходит, пересказывал лживые предания. М-да, обидно, когда жизнь тратится впустую…
Я сидела в кладовке, а Невидимка заканчивал работу. В комнате стояли пыльные, сделанные из толстой бумаги ящики. Я перебирала лежавшие в них предметы. Нашла какую-то металлическую штуку – на первый взгляд не пойми что, но чем больше я ковырялась в коробках, тем больше частей к ней находила. Нож я опознала, а вот остальные инструменты – нет. Вот две какие-то штуки – явно для накалывания. А на что годится другое – уму непостижимо. Штуки весили совсем немного и прекрасно складывались, так что я положила их в сумку.
Через открытую дверь я наблюдала, как Невидимка работает. Он вытащил отцовскую зажигалку и поджег кучу маленьких предметов. Постепенно занялись деревяшки, огонь разгорелся, высоко взметнулось яркое и чистое пламя. К небу потянулись струйки дыма. В анклаве не разрешали разводить такие высокие костры. А здесь – кому какое дело до нас. В голове мелькнуло – а что, если кто-то заметит огонь и придет посмотреть, кто это тут развлекается? Ну и пусть. Мы разберемся с чужаками.
Он обернулся:
– Нашла что-нибудь полезное?
– Похоже, что да.
И я принялась рыться дальше. Обидно все-таки, что он не разрешает мне выходить наружу. Интересно, я так и останусь бесполезной обузой? И тут на высокой полке я заметила пыльный металлический ящик. Я спустила его вниз и попыталась открыть. Наверное, там что-то важное. Похоже, открывать его нужно было, что-то вставляя в дырочку.
Вскоре я нашла, что нужно туда вставить – штучка подходила по форме. Я сунула ее в отверстие и услышала щелчок. А когда подняла крышку, обнаружила там чудесную вещь. Книгу. Не часть книги, не отдельные страницы. А целую книгу. Причем не тоненькую, как те, что я нашла в туннеле. Я смотрела на нее и не решалась прикоснуться.
На бежевой обложке отчетливо различались выпуклые буквы и выполненный зеленым затейливый рисунок: девочка в странной одежде, мелкий с крыльями и птица. Я с трудом, но прочла: «История Фотогена и Никтерис. Сказки авторства Джорджа Макдональда». Какие-то слова я понимала, какие-то нет. Книга заворожила меня. Затаив дыхание, я ее раскрыла. Она тихонько хрустнула – такое впечатление, что к ней давно никто не прикасался. Да так оно, наверно, и было. Водя пальцем по строчкам, я медленно, по складам читала. Из книги на меня выпрыгивали слово за словом: «Лондон: Артур С. Фитфилд, 1902. Изд-во Гревилла МакДональда, отпечатано в типографии С. Кларка, Манчестер».
С крайней осторожностью я перевернула страницу. И чуть не задохнулась от ужаса: в книге кто-то осмелился писать! Хранитель слов пришел бы в неописуемую ярость. Разбирая написанное пожелтевшими чернилами, я прочла: «Грейси от Мэри. С любовью». Наверно, это имена. Значит, книгу преподнесли в подарок. Люди из погибшего, старого мира прикасались к ней. Мечтали о чем-то. Только я никогда не узнаю, чем все закончилось. Они были точно такие же, как я! Эта мысль растеклась внутри приятной теплотой.
И я забыла о горестях. О страхах. Об опасностях. Кончиком пальца я поддела следующую страницу и перевернула. Голова кружилась от нежданного счастья.

 

Жила некогда ведьма, пожелавшая знать все. Но чем ведьма мудрее, тем сильнее расшибает себе голову о вставшую на пути преграду. Звали ее Уэйто, и в мыслях ее царил волк. Ничто не внушало ей любви само по себе – только любопытство. От природы она не отличалась жестокостью; жестокой сделал ее волк.
Уэйто была высокой и стройной, белокожей и рыжеволосой, и в черных глазах ее вспыхивало алое пламя. Порою сильное, статное тело ее сводила судорога, она падала на четвереньки и сидела так некоторое время, дрожа крупной дрожью и глядя через плечо, словно волк, покинув ее мысли, прыгнул ей на спину.

 

– Что это? – спросил Невидимка.
Я инстинктивно попыталась спрятать книгу, но вовремя опомнилась. И чуть не рассмеялась от облегчения – меня никто не накажет! Молча я протянула ему свое сокровище. Он посмотрел и взял книгу в руки – почтительно и осторожно, как и я. Только читал он быстрее, и когда прочитал первую страницу, наши взгляды встретились. В его глазах стоял благоговейный ужас.
– Мы возьмем ее с собой, – тихо сказала я. – Она же легкая.
Он положил книгу в мою сумку и вернулся к работе. К вечеру мы накипятили достаточное для нескольких дней дороги количество воды. В глубине души я боялась покидать этот дом – успела привыкнуть к комнатам. Здесь, внутри, можно ничего не опасаться. А вот снаружи надо всем нависало чудовищно огромное небо. Такое здоровенное, что мне хотелось от него спрятаться.
В эту ночь темнота была какая-то другая. Я сняла очки и посмотрела вверх. Между блестящих точек висела изогнутая серебряная полоска. Выглядела она точь-в-точь как кривой кинжал – красивый и смертельно опасный. Таким можно небо напополам располосовать.
Я не показывала виду, как напугана. Вместо этого я оделась и подпоясалась перевязью, словно это был обычный патрульный наряд. Посмотрела, в порядке ли оружие и припасы. И закинула сумку на плечо с приличествующей Охотнице решимостью. Я не боюсь ночи. Я справлюсь.
«Но ты же больше не Охотница. Ты просто девчонка с шестью шрамами на руках».
Ну и что. У Невидимки тоже шесть шрамов. Меня изгнало племя, но я не одна. И это замечательно! Если бы я тут одна оказалась, давно бы сдалась и расклеилась! Но, с другой стороны, а что тут такого особо ужасного, на этой Поверхности? Просто много всего непривычного. Но Невидимка – он такой спокойный и решительный. И, глядя на него, я верила, что когда-нибудь мы доберемся до зеленой земли, о которой рассказывал его отец. А если не доберемся, значит, зеленой земли просто нет. Но мы, по крайней мере, сделаем все от нас зависящее, чтобы найти ее.
Я вышла наружу, и надо мной раскатился грохот, от которого сотряслась земля. Я прижалась спиной к стене здания. Съежившись, я стояла под струями воды, которая лилась, как из труб в душевой анклава – только с гораздо более сильным напором! В одну минуту я промокла с ног до головы и стояла, не в силах пошевелиться, задрав лицо и глядя в небо.
– Не бойся. Это дождь.
Невидимка подошел совсем близко – я чувствовала на щеке его горячее дыхание. По телу пробежала дрожь, и словно бы решив отозваться, далеко в небесах грохнуло, сотрясая почву под ногами. Невидимка тоже стоял, подняв лицо к льющейся сверху воде, впитывая ее каждой порой тела, а я глядела на него через серебряную занавесь струй, смотрела, как они обтекают его бледное лицо, укрывая прекрасные черты прозрачной маской воды… Капли дождя дрожали на острых ресницах, и я хотела бы…
Нет. Нет. Не хотела бы. Не должна я этого хотеть! Дождь. Дождь. Надо подумать о чем-нибудь другом – ведь это же дождь!!!
– Он не жжется, – прошептала я.
На самом деле он не просто не обжигал – он ласкал тело. Я чувствовала себя… потрясающе. У меня давно не было возможности принять душ, а это вполне его заменяло! Я улыбнулась. Медленно поворачиваясь, восхищенно созерцала вспышки света в небе. Капли били по земле, и звук походил одновременно на топот толпы и шорохи шепота. В жизни не слышала ничего прекраснее! И если нужно идти под дождем – замечательно! Я совсем не против! Лишь бы книга не промокла. Мне очень, очень хотелось прочитать, что там было дальше…
– Нет, не жжется. Они ошибались.
«В чем только они не ошибались…» В первый раз в жизни я поняла, что мне жалко людей из анклава – скованных правилами, привязанных к одному месту. Они никогда, никогда не увидят того же, что и я! Они всю жизнь проживут и умрут в темноте.
– Я хочу вернуться, – твердо сказала я. – Старейшины должны узнать правду.
Невидимка положил руки мне на плечи:
– Они не станут тебя слушать, Двойка. Нас убьют, как только заметят. Кроме того… неужели ты думаешь, что я им не рассказал?
И тут мне стало тошно. Конечно. Он им все рассказал. А они скрыли от нас правду. Даже слухов не пошло. Невидимка присоединился к гражданам, но они молчали как рыбы. Никто так и не узнал, откуда Невидимка взялся, что видел, где побывал. Я-то думала, он просто не хочет говорить об этом, ему больно вспоминать. А сейчас поняла – все совсем не так.
– Они тебе пригрозили.
– Какая же это угроза… Выбор, Двойка, выбор. Либо дерись за нас, либо умри.
Он повторил то же, что и раньше, но только теперь я осознала огромность истины и громадность лжи за его словами. Так значит, они знали правду. Но они держали нас во тьме – сознательно. Держали во тьме неведения. И в настоящей, кромешной тьме туннелей. Почва ушла у меня из-под ног, я растерялась и поняла, что не знаю, во что верить. Более того, не знаю, нужно ли во что-то верить…
– Вот почему ты никогда не пытался ни с кем сойтись. Почему избегал разговоров…
Разве что с Флажок он дружил. Да, он же так и сказал – она мой единственный друг в анклаве. Возможно, она тоже верила в необходимость перемен. А если бы я помогла им, если бы не сбежала так трусливо – может, Флажок осталась бы в живых. И тут меня осенило: ну конечно. Шпионы старейшин подслушали наш разговор. Ее и так подозревали. А наша с ней беседа означала для нее смертный приговор.
– Я боялся. Боялся, что они причинят вред тем, кого я люблю. Чтобы преподать мне урок и держать под контролем.
– Так значит, ты все время ждал нападения. Все то время, пока был с нами…
Он лишь пожал плечами:
– У меня был свой угол. И еда. А после курса тренировок работа тоже казалась несложной. Меня оставили в покое, никто ко мне не лез. Здесь, наверху, все могло гораздо хуже обернуться…
– Извини. Я и подозревать не могла…
Он промолчал в ответ, и я поняла, что разговор окончен. Ну, тут его сложно упрекнуть. Какой смысл обсуждать что-то, если ничего не изменишь?
И мы выступили в путь – на север. Во всяком случае, Невидимка сказал, что север именно там. И постепенно горестное разочарование вытесняла пробуждающаяся робкая надежда. Да, конечно, плохо, что пришлось расстаться с Наперсток, с Камнем. С мелкими. Но нужно понять и принять, что делать нечего – это уже произошло.
А если есть в мире место лучше этого, мы его обязательно отыщем.
Мы шли, а я наслаждалась прохладой. Подставляла лицо хлещущим струям воды. Дождь посеребрил здания, размыл очертания – я словно бы смотрела сквозь слезы. Невидимка крутил головой и приглядывался к знакам на стенах. Намалеванные красным и белым символы предупреждали о таящихся в темноте опасностях.
– Вы на нашей территории, – жестко проговорил кто-то.
Шум дождя заглушил их шаги – иначе я бы услышала. Они зашли сзади и неожиданно окружили нас. Все парни, помладше нас, и все как один вооруженные. Они уступали нам в возрасте, но не в боевых навыках. Да еще и этот свирепый огонь в глазах – я такого в анклаве не видала… Выходит, Невидимка говорил чистую правду. И разом стало понятно, почему он выбрал темноту и сражения с Уродами – и ушел в туннели.
Невидимка выступил вперед, прикрывая меня. Зачем? Нас же окружили. Я повернулась лицом к бандитам. Будем драться спина к спине. К тому же он в красках обрисовал мое будущее, если я попаду к ним в лапы. Ну уж нет. Лучше погибнуть, сражаясь.
Вспоминая уроки ближнего боя, я пересчитала врагов. Восемь. Все они держали оружие так, что было ясно – обращаться с ним они умеют. И все выглядели посильнее обычного туннельного Урода. Отдохнувшие, отъевшиеся рыла. Если дело дойдет до драки, она станет самым серьезным боем в моей жизни. При одной мысли о таком я довольно улыбнулась.
– Нам неприятности не нужны, – громко сказал Невидимка. – Мы просто пройдем мимо – и уйдем с концами.
Здоровяк помотал головой:
– Не-а. Не уйдете вы никуда.
Видно, он у них был за главаря. Другие посматривали на него в ожидании приказов. Если завалить главного, остальные вполне могут разбежаться. Вот кого я атакую первым. Плавным движением я вытянула из ножен кинжалы.
И хищно улыбнулась Невидимке:
– Ну что, за дело? Поубиваем всех, до кого дотянемся?
Назад: Неизвестность
Дальше: Сопротивление