Двадцать два
Мы пересекали Канзас по краю грозового фронта и гнались за светом, пока солнце не село. Потом мы ехали в гнетущей непроницаемой темноте. Тучи продолжали затягивать небо и наконец закрыли все звезды до единой. А когда пошел дождь — примерно через полчаса после захода солнца, — видимость упала почти до нуля даже при включенных фарах.
За руль села Бекс, а я забрался на ее место. Теперь было почти бесполезно высматривать возможную погоню. Пока мы никого не заметили, но это вовсе не означало, что следует расслабиться. Вероятно, наши преследователи просто умело маскировались. Не исключалось, что ливень сделает их беспечными и заставит приблизиться к мини-вэну, чтобы не потерять нас из виду. Но, открыв огонь в таких условиях, я могу случайно прострелить себе ногу.
К счастью, завывания ветра помешали Бекс и Махиру слышать мой голос.
— Господи, Джорджи! — шептал я. — Похоже, ураган хочет зашвырнуть нас прямо в Калифорнию.
Мне это не нравится, — ответила она напряженным, острым, как бритва, голосом. Вдруг я смогу увидеть сестру, если чуточку повернусь вправо? Наверняка она следит за дорогой, держа в руках любимый пистолет сорокового калибра. Я потряс головой, чтобы прийти в себя. А Джорджи добавила: — Что-то здесь неправильно. Почему нет никакой слежки?
— Может, они не уверены, что в ЦКЗ были именно мы.
Объяснение показалось мне идиотским еще в тот момент, когда слетало с моих губ. Люди, с которыми сотрудничал доктор Уинн, должны были знать о его намерении внедрить к нам Келли. Он не мог затеять вспышку инфекции в Окленде дистанционно. И, разумеется, он не мог устроить воздушный налет без одобрения высших инстанций. Обнаружение мертвой Келли в лаборатории смутило бы законопослушных сотрудников ЦКЗ, но коррупционеры сразу бы поняли, что привело ее обратно в Мемфис. Именно они должны были начать наблюдение. И где они?
Слишком все легко и просто.
— Понимаю. — Я сделал вдох, тщетно вглядываясь во мрак. Мне даже захотелось увидеть преследователей. Свет чужих фар рассеял бы черноту. Бесполезно — сплошная пелена дождя. — Наше дело табак, Джорджи. Похоже, мы здорово вляпались.
Надо было лучше продумать отступление. Должен существовать другой способ. — В голосе моей сестры появилась горечь. — Мне следовало все предусмотреть.
Я не стал спорить. Сестра всегда отличалась упрямством. А уж мертвую Джорджию было невозможно переубедить.
— В общем, теперь мы едем домой, перегруппировываемся и снова отправляемся в бега. Хорошо бы стать невидимками. У Мегги нам больше оставаться нельзя.
Ее тоже нельзя бросать. — Я практически почувствовал на себе решительный взгляд Джорджии, когда она добавила: — Это небезопасно.
— Черт, — прошептал я и поерзал на сиденье.
У Мегги никогда не было потребности становиться блогером или кем-то еще. У девчонки имелись родительские деньги, и она вообще могла не беспокоиться за свое существование, а тусоваться и эпатировать сетевую аудиторию. Я никогда толком не знал, как они познакомились с Баффи. Но это не имело значения. Они были подругами, когда Мегги начала работать на нашем сайте, и оставались друзьями до дня гибели Баффи. И только Мегги мы могли пригласить на должность главы отдела сочинительства. Она сразу поразила нас своим мастерством… хотя ей в принципе это и не нужно было. Многие приходят в новостной бизнес, поскольку что-то действительно не дает им покоя. А Мегги просто хотелось интересно и с толком провести время. Свою работу она делала прекрасно, профессионально. Теперь она оказалась в опасности, как и все мы.
Она знала, что ее может ожидать, — заметила Джорджия.
Она пыталась меня утешить. Но сестре это не удалось.
— Неужели? — хмыкнул я. — А как же Баффи?
Джорджия промолчала.
— Шон? — Махир обратился ко мне, почти крича, чтобы перекрыть ветер. — Беспроводная связь накрылась. Соединение с GPS больше нет. Стоит помолиться о том, чтобы дорожные знаки просматривались.
— Восторг, — откликнулся я мрачно. — Каковы последние известные координаты?
— Примерно двадцать минут назад мы пересекли границу Колорадо, — сообщила Бекс. — Хочу объехать Денвер — срезать через Сентенниал, чтобы в Вайоминге вообще не показываться. Как только доберемся до Невады, сменишь меня за рулем.
— Договорились. — Я перегнулся через спинку сиденья. — Но мне нужно немного поспать. Махир, не последишь за дорогой через заднее стекло? Если тебе что-то не понравится, просто разбуди.
— Заметано, я справлюсь, — ответил он и отстегнул ремень безопасности.
Я растянулся на среднем сиденье, а Махир пробрался мимо меня. Из пакета с дешевыми картофельными чипсами получилась неплохая (хотя паршиво пахнущая) подушка. Моя куртка служила одеялом — кстати, получше тех, которые мне предлагали в некоторых мотелях. Я закрыл глаза, слушая шум дождя и современную кантри-музыку, лившуюся из динамиков. Призрачные пальцы Джорджии прикоснулись к моему лбу, стали гладить кожу, снимая напряжение. Мир померк. Я погрузился в сон.
Спустя пару сотен миль — то есть через пять с половиной часов — я открыл глаза. Махир отключился на заднем сиденье. Радиоприемник просто надрывался каким-то жутким треком. Мне показалось, что облачность уже не такая густая. Кое-где виднелись просветы. Ветер по-прежнему гудел с бешеной силой. Я вяло приподнялся, сел и протер глаза. Дважды сглотнув слюну, я прохрипел:
— Где мы?
— Проехали примерно тридцать миль по Неваде, — ответила Бекс.
Ее голос прозвучал устало. Я собрался спросить, как она ухитрилась до сих пор не заснуть, но увидел валяющиеся на полу пустые банки от «Red Bull». Странно. Когда я ложился, их и в помине не было.
— Пробежалась за продуктами?
— Вроде того. — Бекс встретилась со мной взглядом в зеркале заднего обзора, и я понял, что она близка к панике. — Беспроводной связи по-прежнему нет. Я даже радиосигнал толком поймать не могу. Двадцать минут назад остановилась заправиться. Там ни души. В магазинчике висит табличка «Открыто» — и никого. Я похватала, что смогла унести, наполнила бак и дала деру.
— А что ты взяла, кроме «Red Bull»?
— Какие-то «левые» пончики, копченого лосося и колу. Кстати, бутылок тебе хватит на всю Неваду. — Бекс сосредоточила внимание на дороге. — Думаю, больше нам не следует останавливаться — только в случае крайней необходимости. Здесь явно что-то не так.
— Объясни-ка. — Я запустил руку в проход между сиденьями, нащупал пакет с колой. Там же была коробка с пончиками. Судя по внешнему виду — явная дешевка, наверняка со вкусом расплавленной пластмассы вперемежку с соевым шоколадом. Затем я перебрался на переднее пассажирское сиденье, рядом с Бекс.
— После Берлингтона я ни одного человека не видела, — сообщила она, сжимая руль с такой силой, что у нее костяшки пальцев побелели. — Хотя улицы выглядели нормально. Местные спешили кто куда, чтобы скрыться от грозы. Некоторые убирали со двора свои вещи. В общем, все, как обычно. Через Сентенниал мы проезжали слишком поздно. Неудивительно, что там было безлюдно. Но теперь… солнце встало час назад. Должны быть машины, пешеходы. Но куда же они подевались, черт побери?
— А если у них выходной? Или праздник?
— Не уверена. Думаю, случилось нечто действительно ужасное. — Бекс нажала кнопку поиска станций на панели радиоприемника и ругнулась, услышав шипение. В итоге поиск закончился на той же станции, которая передавала «законсервированные» кантри-мелодии. — Ноль новостей в прямом эфире. Работают только запрограммированные музыкальные каналы. Я бы что угодно сделала, чтобы попасть в Интернет, богом клянусь. Что-то стряслось.
— Позвонить не пробовала?
Звонок с незащищенного мобильника мог выдать наше местоположение. Мы оставили его в качестве последней соломинки. Но я доверял Бекс и не стал бы ее ругать.
Она медленно выдохнула и кивнула.
— Пыталась.
— И?
— И… короче, связи нет. — Она вцепилась в руль. — Всюду «занято». Я даже в «911» пробиться не смогла. Никого, Шон. И так — по всей стране.
— Эй. — Я положил руку ей на плечо. — Успокойся, ладно? Здесь есть какое-то разумное объяснение.
— Неужели? — хмыкнула Бекс.
Неужели? — эхом повторила Джорджия.
— Не знаю, — признался я. — Но нам еще долго добираться до дома Мегги, поэтому давай возьмем себя в руки. Если ты не против, мне бы хотелось избежать аварии со смертельным исходом.
Я обернулся и посмотрел на Махира. Он лежал на заднем сиденье с закрытыми глазами, укрытый свитером Келли. «Почему бы и нет? — с грустью подумал я. — Вряд ли она снова наденет свой свитер».
Бекс кивнула:
— Пожалуй, ты прав.
— Ты знаешь, что я прав. Это во мне самое противное.
В ответ на мои слова Бекс едва заметно улыбнулась:
— Точно.
— Когда Махир отрубился?
— Примерно через полчаса после Сентенниала. Пусть отдохнет. На пустой дороге нас разве что разбомбить могут. А военный самолет Махир вряд ли бы обнаружил. Он все время клевал носом. И я разрешила ему перестать притворяться, что полон сил.
— Бедняга. Совсем не привык к полевым условиям.
— Шон, к нашей ситуации нельзя привыкнуть. Толпы зомби, заброшенные супермаркеты, скейтбординг в городах-призраках… Разумеется, для такой работы мы отлично подготовлены. Но война с ЦКЗ и всемирный заговор? Я не для этой цели стала ирвином.
— А для чего?
Бекс бросила на меня взгляд и озадаченно спросила:
— Что?
— Почему ты стала ирвином? — Я махнул рукой в сторону ветрового стекла, указывая на грозу. — Между прочим, у нас сейчас есть несколько часов. Что толку гадать, вымерло все население Земли или нет? Мы сами поймем, когда до Уида доберемся. Ты лучше ответь на мой вопрос, а я пока залью свою систему кофеином, чтобы не заснуть за рулем.
— Ладно. Я… — Бекс сделала глубокий вдох и забарабанила пальцами по рулю. — А как же получилось, что ты этим даже не интересовался?
— Когда ты поступила на работу, мы были слишком заняты. Потом началась кампания Римана, и закрутилась вся эта кутерьма. А после… не знаю. Пожалуй, вел себя как последний идиот, а ведь мог догадаться, что с тобой надо было потолковать. Прости. Я опоздал.
— Хорошо. — Бекс кивнула. — Ты ведь в курсе, что я родом с Восточного побережья?
— Вестминстер, как «Люди-Икс».
— Нет. Вестчестер, штат Нью-Йорк. Никаких мутантов. Куча денег. Очень старых сбережений. — Бекс помолчала и продолжала: — Мои родители относятся к другой весовой категории — в отличие от семейства Гарсиа. Но они вполне обеспечены. У меня и моих сестер было почти сказочное детство. В три часа дня — урок танцев, в пять — верховая езда и, представь себе, на настоящей лошади. Возможно, это была самая большая опасность, которая могла нам угрожать. Родители с нас глаз не спускали. По идее, мне следовало поступить в университет, учиться на правильном и надежном факультете, получить степень. Потом, конечно, вернуться домой и выйти замуж за мужчину, как говорили до Пробуждения, достойного моей кандидатуры.
— А ты?
— Я училась в Вассаре. Специализировалась в английском языке, а непрофилирующим предметом была американская история. Мне стало интересно, как изменялась наша страна, и со временем я поняла, что хочу заниматься массмедиа. — Бекс сбавила скорость, чтобы объехать упавшую поперек дороги ветку. — Но я сказала родителям, что буду изучать политологию в Нью-Йоркском университете. Хотя на самом деле я защитила диплом как кинорежиссер. Моя вторая специальность — журналистика. Когда отец с матерью все узнали, они лишили меня наследства.
— Ничего себе… — не веря собственным ушам, произнес я.
Бекс не обратила на мою реплику внимания. Может, и к лучшему.
— Я трудилась фрилансером около восьми месяцев, а затем увидела объявление, что вашему сайту нужен работник в отдел фактических новостей. Тогда я делала репортажи из горячих точек, но и фактическими новостями также занималась… Нужно было выживать. Я обосновалась в доме без лифта в Джерси-сити, на завтрак, обед и ужин ела соевую лапшу. Я отправила резюме и просто стала ждать. Но я надеялась на ответ.
— На Джорджию твое резюме произвело большое впечатление.
— Спасибо. — Бекс улыбнулась. — После второй пресс-конференции я поняла, что карьера новостника — не для меня. Мне хотелось достучаться до окружающих, пока они не вскочат и не начнут хоть что-нибудь делать. И я стала пытаться найти что-нибудь подходящее. Мне просто хотелось… ну, чего-то повеселее, для разнообразия. Наверное, мне просто хотелось жить, несмотря ни на что.
— Круто. — Я одним долгим глотком выпил остаток колы, вытер губы тыльной стороной ладони и бросил бутылку назад. — Спасибо за рассказ. Если устала, я готов сесть за руль.
— Ладно. Думаю, у нас уже не должно остаться тайн, верно? — Бекс сбавила скорость. — Кстати, насчет твоего разговора с Аларихом. К чему все эти словечки про козью морду?
Я поморщился.
Бекс сердито посмотрела на меня и остановила мини-вэн на обочине.
— Эй, я, между прочим, ответила на твой вопрос.
— Да, понимаю. Но, в общем, это очень непросто. — Я отстегнул ремень безопасности и скользнул в проход между сиденьями, чтобы дать Бекс возможность перейти на пассажирское место. — Ну, ты ведь в курсе, как у нас все обстояло с Мейсонами? Как они усыновили меня и Джорджию после того, как их биологический сын умер во время Пробуждения?
— Я читала эссе Джорджии, — осторожно произнесла Бекс.
— Короче, после ее гибели Мейсоны пытались забрать файлы моей сестры. Мы даже судились за ее имущество. Они проиграли. Джорджия очень серьезно составила завещание. Но они жутко разозлились.
— Значит, козья морда…
— Предназначается Мейсонам. — Я пристегнулся. — У цепных псов, гоняющихся за рейтингами, никогда не получится похоронить историю. Черт побери, вдруг нам повезет? А если кому-то суждено погибнуть, то это будут они?
— По-моему, нельзя так говорить о своих родителях.
— Будь они моими настоящими родителями, мне стало бы, пожалуй, совестно. — Я взглянул на Бекс. — Поспи немного. За меня не беспокойся.
Она кивнула. Я не понял по ее лицу, о чем она думала. В ее взгляде промелькнуло понимание или, хуже того, жалость.
— Хорошо.
Я вернул машину с обочины на шоссе. От дождя асфальт стал скользким, и ехать по нему было немного опасно. Тем не менее потоки воды смыли большую часть мусора с хайвея. Уже неплохо. Дорожные работы после Пробуждения стали гораздо более опасными, чем раньше. В системе американских автострад произвели изменения, направленные на то, чтобы зомби не стали попадаться на пути каждый день. Там, где существовал риск наводнений, дороги приподняли. Дренаж также улучшили — не сравнить со стандартами, действовавшими до Пробуждения. Теперь крупным автомобильным магистралям в принципе ничего не страшно, за исключением, наверное, великого потопа. Ну а мы как раз ехали по одной из важнейших дорог страны. Пусть себе дождь льет как из ведра. Мы доберемся домой.
Но кое в чем Бекс была права. Наш мини-вэн был единственным на трассе. Мы мчались по Неваде, но даже не встретили обычных полицейских патрулей. Именно это сильно встревожило. Пункты проверки были переведены на автоматический режим. Я думал, что автомобили появятся, когда прекратится дождь, но ошибся. Ехать по пустому, залитому солнцем шоссе оказалось еще неприятнее, чем в темноте. Местность приобрела зловещий вид. Я начал думать, что Америка опустела.
Из динамиков радиоприемника в основном звучал статичный шум. Немногочисленные станции передавали заранее спрограммированные плей-листы. Я был единственным, кто не спал, а потому не мог проверить беспроводную связь. Пробовал звонить с мобильного, но линии оказались заняты. Когда мы пересекли границу Калифорнии, проснулся Махир. Он пересел на среднее сиденье и сонно осведомился:
— Мы где?
— В Калифорнии. Сейчас остановимся, чтобы заправиться. Бекс купила пончики. Дерьмовые, но съедобные. В пакете позади меня.
— Ура.
Махир выудил из пакета коробку с пончиками, посыпанными чем-то, слегка напоминающим сахарную пудру. Я бы не стал гадать, что это за «химия». Даже дегустировать не хотелось. Махир оказался храбрее. Миновало несколько минут относительной тишины, а потом он спросил, упоенно жуя пончик:
— Давеко иффо?
— Не разговаривай с набитым ртом, дружище. Отвратительная привычка. Ехать нам еще часов пять. Впереди — стоянка дальнобойщиков. Я заправлю машину, а ты попытайся наладить Wi-Fi.
Махир проглотил пончик и кивнул:
— Без проблем.
— Вот и славненько.
Мне не хотелось признаваться, но я боялся останавливать мини-вэн, когда мои спутники спали. В реальном мире за пределами нашего салона царила опасность. Интуиция мне подсказывала, что если я выйду в эту пустоту один, то могу никогда и не вернуться.
Стоянка дальнобойщиков этого впечатления не развеяла. Кафе закрыто, окна спрятались за металлическими ставнями. И ни одной машины в поле зрения. Заливая в бак бензин, я сжимал одной рукой рукоятку пистолета. Я не стал протирать стекла и чистить решетку радиатора. Вся обстановка действовала на нервы. Ирвину приходится учиться доверять внутреннему голосу. Он всегда подскажет тебе, что пора сматываться.
Плохо дело, — вымолвила Джорджия.
— Точно, — пробурчал я и вернулся в машину. — Махир, как Wi-Fi?
— Безуспешно. Местные сети либо блокированы, либо случилось нечто серьезное. Будем добираться вслепую.
— Чтобы жизнь медом не казалась. — Я вставил ключ зажигания. Мотор завел легко — слава богу, хотя бы мини-вэн не доставлял хлопот. Молча мы выехали на шоссе.
С началом подъездной дороги, ведущей к дому Мегги, мы поравнялись за час до захода солнца. Бекс сидела за рулем, я расположился рядом с ней, а Махир устроился на заднем сиденье. Подключив лэптоп к зарядному устройству автомобиля, он остервенело барабанил по клавишам. Он не поднимал голову уже часа четыре — записывал все, что мы видели и слышали. Прирожденный новостник. Привычный звук меня утешал. Когда-то так же работала Джорджия.
Мы миновали первые и вторые ворота. Автоматы просмотрели наши документы и пропустили нас.
— Неужели мы у Мегги? — удивилась Бекс. — Еще немножко и… черт! — Она с силой нажала на тормоза.
Меня качнуло вперед, и я едва не стукнулся лбом о приборную доску. Сзади послышался грохот. Непристегнувшийся Махир распростерся в проходе.
— Бекс, что такое? — сердито вопросил я.
Она мне не ответила. Только подняла дрожащий палец и указала на лежащий впереди участок дороги. И я вытаращил глаза от изумления.
Именно третьи ворота поместья Мегги требуют от посетителей взаимодействия с системой безопасности. Сегодня все выглядело по-другому. Ворота оказались открыты нараспашку. Путь нам преградили трое охранников, облаченные так, словно в окрестностях бушевала вспышка инфекции, а именно — в костюмы противохимической защиты. Мало того, они были вооружены штурмовыми винтовками. Лица мужчин прятались за масками противогазов. Именно это подсказало мне, что здесь действительно — не учебная тревога. Такие противогазы носить очень противно. Никто их не напялил бы без серьезной причины.
Один из охранников поманил нас. Бекс медленно вела машину вперед, пока он не дал нам знак остановиться. Мужчина подошел к мини-вэну и постучал дулом винтовки по стеклу с моей стороны.
— Пожалуйста, опустите стекло, сэр, — сказал он.
Сглотнув ком, до боли сдавивший горло, я выполнил распоряжение.
— А-а-а, привет, — выговорил я. — Ведь вы — один из охранников Мегги, то есть… ниндзя? Удивительно. Я и не думал, что вы существуете на самом деле.
— Документы.
— Конечно.
Я достал бумажник и протянул ему журналистское удостоверение.
— Все трое.
— Понятно. Бекс? Махир? Давайте.
— Сейчас.
Спустя миг я подал обе пластиковые карточки охраннику-ниндзя.
— Скажите, а эти меры связаны с полным исчезновением населения американского Среднего Запада? Мы, признаться, немного напуганы, а мне бы хотелось поскорее добраться до туалета.
Я болтал, чтобы избавиться от дурного предчувствия, что с Мегги и Аларихом случилось нечто ужасное. А если мы явились к месту расследования преступления? Наверняка. Единственное логичное объяснение.
Ниндзя игнорировал мои вопросы. Он поочередно сунул наши карточки в портативное считывающее устройство, а затем возвратил мне их, выдавая по одной. Потом сделал знак напарнику. Тот подошел к мини-вэну со стопкой суперсовременных анализаторов крови. Я узнал модель, с помощью которой нас обследовали, когда погибла Джорджия.
— Пожалуйста, передайте приборы вашим спутникам, — распорядился первый охранник, а второй осторожно подал мне анализаторы через окно. Он старался не прикасаться к моим пальцам, словно я мог быть носителем инфекции, способной проникнуть на его кожу сквозь перчатки из трехслойного кевлара. На такое не способен даже Келлис-Эмберли. Живой вирус, слава богу, передается только при прямом контакте с жидкостями организма. Кроме того, наше путешествие длилось уже не первый день, и мы не могли быть больны.
Я протянул одно устройство Бекс и подождал, когда Махир заберет второй анализатор. Но я не спускал глаз с ниндзя. Действительно, он был одет так, будто находился в самом центре опасной зоны. Но он не соблюдал протокол. При вспышке вообще никому не позволялось находиться вне зданий. Кроме того, в таких обстоятельствах охранники обязаны сразу расстрелять любого постороннего.
— Что случилось?
— Пожалуйста, откройте крышку и приступите к сдаче анализа.
Пока я видел лишь троих ниндзя. Вероятно, поблизости прячется полдюжины невидимок. Если все они вооружены так же сурово, как их коллеги, ссориться с ребятами не стоило. Можно запросто отправиться на тот свет, даже не успев глазом моргнуть. Я сдвинув брови, послушался охранника. Крышка закрылась, и моя рука с растопыренными пальцами оказалась запертой внутри прибора. Негромкие щелчки рядом со мной подсказали, что Бекс и Махир последовали моему примеру. Я продолжал наблюдать за охранником, пытаясь хоть что-нибудь понять.
Теперь мужчина смотрел на огоньки на панели анализатора. Я вдруг со страхом обнаружил, что его напарники окружили мини-вэн и приготовились стрелять в ту же секунду, как только у кого-то из нас обнаружится положительный результат анализа. Салон моментально зальет кровью, машина превратится в передвижную горячую точку, станет душно от запаха пороха…
У крови, высыхающей на стенках, много разных оттенков — красный, коричневый и… о боже, Джорджи, думаю, мне не справиться без тебя. Похоже, мне не позволено сделать это без тебя. Я прошу тебя! Убери кровь, открой глаза, и если ты меня когда-нибудь любила, вернись, убери кровь и вернись…
Сквозь звон в ушах пробился голос Джорджии — ясный, спокойный, утешающий:
Это осталось в прошлом, и тогда машина была другая. Ты чист.
— Что? — оторопело произнес я, прежде чем вспомнил, что разговаривать с самим собой в присутствии незнакомых людей — не самая лучшая мысль.
Ниндзя ничего не услышал, а возможно, его проинструктировали насчет моих маленьких слабостей.
— Благодарю за сотрудничество, мистер Мейсон, — отчеканил он.
Откуда ни возьмись появился четвертый охранник. Сколько же их еще прячется в засаде? Но мне уже расхотелось это узнавать. Он принес большой пакет для сбора биологически опасных отходов.
— Если вы соберете и сложите сюда использованные анализаторы, мы будем рады позволить вам продолжить путь.
— А… конечно. — Свободной рукой я взял пакет, бросил в него горящий зеленым огоньком анализатор и передал все Бекс.
— Может быть, вы нам объясните, что стряслось? Честное слово, мы вообще не в курсе. Меня такое положение дел сильно пугает.
— Меня тоже, — добавила Бекс.
— И меня, — подал голос Махир, бросив анализатор с зеленым огоньком в пакет. — Полагаю, в моей жизни не было худшего отпуска, чем этот.
— Мистер Мейсон, мисс Этертон, мистер Гоуда.
Ниндзя молча протянул к окну руку. И снова мы начали передавать все по цепочке. Бекс быстро вернула мне пресловутый пакет, я вручил его охраннику. А он отдал его четвертому напарнику, который моментально исчез в кустах, растущих вдоль дороги.
— Будьте добры, продолжайте ехать к дому. Мисс Гарсиа с нетерпением ждет вас.
Вероятно, Мегги известили о нашем прибытии, как только мы проехали через первые ворота.
— Ну, так что же творится в Калифорнии?
— Прошу вас, следуйте моим указаниям. — Охранник помедлил, а когда заговорил вновь, его голос прозвучал гораздо более человечно. Я даже услышал в нем нотки страха. — Вам небезопасно здесь находиться. Впрочем, как и всем нам. Поднимите стекло и проезжайте.
— Ясно. Спасибо. — Я повернулся к Бекс. Она словно не могла решить, пугаться ей или злиться. — Ребята, надеюсь, вы поняли. Давайте убираться отсюда, пока они не решили пристрелить нас для надежности.
— Ох, точно. — Девушка изо всех сил нажала на педаль газа, мотор взревел, и мы помчались по серпантину подъездной дороги.
Другие ворота были уже открыты, и каждые охранялись двумя ниндзя в костюмах противохимической защиты. Один их вид мог напугать любого. Налицо все признаки форс-мажорных обстоятельств.
Дверь дома Мегги оказалась заперта, ставни захлопнуты. Ни одна створка не дрогнула, когда мы парковались. Бекс выключила двигатель и стала смотреть на особняк через ветровое стекло.
— Что теперь? — тихо вымолвила она.
— Хватаем самое необходимое и бежим на крыльцо, — заявил я, взяв сумку с лэптопом и пистолетами. — Ситуация реально опасная, если сейчас перед обителью Мегги торчат дядьки в костюмах ПХЗ. Считайте, что, как только мы войдем в дом, наружу не выйдем — разве что только грянет апокалипсис.
— Очень смешно, — вздохнул Махир. — А мне кажется, мы от него, родимого, как раз прятаться собираемся.
На счет «три», — подсказала Джорджия.
— О'кей. Один, два… — И в следующую секунду я опрометью несся к дому, перебросив сумку через плечо. Я услышал, как хлопнули дверцы мини-вэна. Бекс и Махир устремились за мной. Бекс бежала чуточку быстрее.
Для того чтобы войти в жилище Мегги, анализ крови не требовался. Если ты миновал все посты охраны — значит чист. По крайней мере, раньше все обстояло именно таким образом. Я рванул на себя парадную дверь и увидел вход в аварийную шлюзовую камеру — такую легко установить поперек коридора или дверного проема. Она была рассчитана на троих человек.
Дверцы для собак предусмотрено не было. Полагаю, бульдожек из дома не выпускали.
Махир и Бекс втиснулись в камеру следом за мной, а я все еще озадаченно озирался по сторонам. Но спустя миг дверь автоматически закрылась. Махир надавил на нее и вытаращил глаза.
— Мы взаперти, — пробормотал он.
— А я почему-то не удивлен, — признался я.
— Приветствую вас, — произнес искусственный голос.
Мы дружно вздрогнули.
Первой в себя пришла Бекс. Она кашлянула и сказала:
— Привет, дом. Что мы должны сделать?
— Пожалуйста, снимите верхнюю одежду и положите ее в контейнер для стерилизации.
Внизу одной из стен открылась панель, за которой находился металлический лоток.
— Ты хочешь, чтобы мы разделись? — Слова прямо-таки вылетели у меня изо рта.
— Пожалуйста, снимите верхнюю одежду, — повторил голос дома, наделенный безграничным спокойствием робота. — Как только потенциально загрязненные материалы поступят на стерилизацию, можно будет приступить к анализам крови.
Махир кашлянул.
— Прошу прощения, но…
— Отказ от выполнения требований приведет к стерилизации.
Да… Пожалуй, даже у роботов терпение не бывает безграничным.
— А как же аппаратура? — осведомился я. — Лэптопы этого не выдержат.
Рядом с первой открылась вторая панель.
— Пожалуйста, поместите сюда вашу аппаратуру, — произнес голос. — Все, что не имеет следов загрязнения, будет вам возвращено. Ткани будут отделены и стерилизованы. Материалы, продемонстрировавшие положительный результат исследования на загрязнение, будут уничтожены. У вас есть пять минут для выполнения требований.
— Хватит препираться с этим жутким домом. Просто сделаем, как он велит, ладно? — И я уложил набитую сумку в лоток, стащил через голову рубашку и сунул ее в отверстие в стене, которое начало медленно закрываться. — Что-то у меня сегодня нет настроения стерилизоваться.
— Чего не сделаешь ради журналистики, — проворчал Махир, раздеваясь.
Не прошло и минуты, как мы трое стояли босиком, в нижнем белье и старались не смотреть друг на друга. Поскольку мы были стиснуты, как сардины в банке, это оказалось трудновато. Панель не закрывалась до тех пор, пока мы не положили в контейнер последний предмет одежды.
— Пожалуйста, прижмите ладони к тестовым анализаторам, — распорядился голос. — Процедура начнется, как только все выполнят данное требование.
— Как же я ненавижу говорящие машины, — пробормотал я и в сердцах ударил ладонью по камере.
Попытки Бекс и Махира прижать ладони к панелям привели к тому, что мы втроем словно начали играть в «Твистер». Я не замечал, насколько узкий в доме коридор, пока не оказался в этой тесной душегубке. Наконец нам удалось достичь контакта с анализаторами. Замигали огоньки.
— Мы точно не подцепили инфекцию, когда проезжали через ворота, — пробормотал Махир растерянно.
Я его не винил. Я и сам чувствовал себя не слишком уверенно.
— А если дело во вспышке? — спросила Бекс, озвучив мысль, которую я отчаянно гнал от себя. — Возможно, именно поэтому ни души не было на дорогах… А охранники в противогазах. Наверняка вирус вырвался на волю и начал распространяться воздушно-капельным путем.
— Он уже давно такой, — произнес я.
Он действительно распространялся воздушно-капельным путем, но не в том суть. Бекс не имела в виду пассивный, «доброжелательный» вариант Келлис-Эмберли, который защищает нас от простуд и рака. Она говорила о живой вирусной культуре, превращающей человека в чудовище. Зомби способен пожрать свою родню, чтобы кормить все тот же вирус.
— Полагаю, очень скоро мы это узнаем, — подытожил Махир.
Словно по команде, огоньки на панелях перестали мигать и зажглись ровным зеленым светом. Первой повезло Бекс, за ней — Махиру, а у меня анализатор «завис» еще на несколько секунд. Этого было достаточно, чтобы изрядно пощекотать мне нервы. Но он сжалился надо мной. Загорелся зеленый свет, послышалось шипение гидравлического механизма. Дверь вот-вот должна была открыться.
— Благодарю вас за понимание, — сказал дом.
Я нацелил на потолок поднятые средние пальцы.
Махир и Бекс протиснулись мимо меня. Я адресовал автоматике пару смачных пожеланий, выбрался из камеры и прошел в гостиную, где нас ждали Мегги и Аларих. Бекс бросилась к Алариху, они обнялись. Махир отошел в сторону и скрестил руки на груди. Я огляделся по сторонам.
Теперь я обнаружил, что ставни не просто закрыты. Они оказались накрепко заперты и укреплены листами прозрачного пластика. Пол в комнате был усеян тявкающими бульдожками. Вся стая томилась в неволе из-за очередной беды.
Мегги спокойно подошла ко мне, отвесила увесистую пощечину и тут же обвила мои плечи руками.
— Мы думали, что вас нет в живых, — прошипела она сквозь зубы. — Вы вообще перестали звонить, и мы решили, что вы умерли. Ты — скотина. В следующий раз постарайся хотя бы смс послать.
— А если другого раза не будет?
В отличие от меня, Мегги была одета, поэтому я смутился. Я вырвался из ее объятий и обвел взглядом комнату. — Я понимаю… Я сам велел вам закрыть окна, но не до такой же степени…
— Погоди? — обескураженный Аларих отстранился от Бекс. — О чем ты? Разве вы не в курсе того, что случилось?
Мегги несколько секунд изучала мое лицо, и ее взгляд наполнился ужасом.
— О господи… — прошептала она. — Вы ничего не знаете?
— О чем? — Я покачал головой. — Мы не видели ни одного человека, пока ехали по Канзасу, но предположили, что непогода загнала местных жителей по домам…
— Не только гроза.
Аларих нервно пробежал через всю комнату и схватил пульт от телевизора. Он сразу же переключил канал, и появившуюся на экране рекламу сменила картинка CNN.
Я увидел улицу, затопленную водой. Титры подсказали: «Майами, прямой эфир». Диктор говорил негромко и взволнованно. Он упомянул о числе погибших и о поиске оставшихся в живых. Но я его почти не слушал. Эта новость заставила меня замереть. Мой разум отказывался осознавать то, что видели мои глаза.
Как обычно, Джорджия первой поняла реальность происходящего и помогла мне.
О боже… — в ужасе прошептала она.
Я не мог с ней спорить.
Улицу усеивал мусор. Повсюду стояли брошенные автомобили. Потоки грязной воды тщетно пытались протиснуться в забитые всякой дрянью стоки. Следовало прочистить их, пока наводнение не достигло максимума. Тут и там мелькали люди в флуоресцентных оранжевых ветровках. Они, пошатываясь, брели по тротуарам вместе с остальными. Еще ни разу я не видел столько зараженных в одном месте. Я сосчитал до пятидесяти, а потом отключился. Я уже не мог трезво мыслить.
— Повторяем: Федеральное Правительство объявило штат Флорида опасной зоной. Неинфицированных горожан просят оставаться в своих домах и ждать помощи. Всех обнаруженных на улице могут застрелить без предупреждения. Каждый, кто покинул свое жилище, считается зараженным. С ним будут обращаться в соответствии с протоколом. Пожалуйста, оставайтесь дома и ждите помощи.
У диктора сорвался голос, он потерял ритм своей старательно подготовленной речи. Кадры с наводнением стали транслироваться в тишине.
Взяв себя в руки, мужчина заговорил:
— Сообщения о подобных вспышках поступают из Хантсвиля, Нового Орлеана, Батон-Ружа и Хьюстона. Пока у нас нет точных данных о числе зараженных, но число погибших исчисляется тысячами и неуклонно возрастает. — Он снова умолк. Пауза получилась слишком долгой. Затем он произнес: — Некоторые источники называют происходящее вторым Пробуждением. Вероятно, они не ошибаются. Да простит и помилует Бог всех нас.
Послышался характерный звук — диктор положил микрофон на стол и покинул студию. Мы молча продолжали наблюдать за катастрофой, разворачивающейся на наших глазах…
— Вот так, — сказал Аларих монотонно, и я вдруг вспомнил, что почти все его родные живут во Флориде. — Второе Пробуждение. Вы проехали через главный очаг и ничего не заметили.
— О боже, — прошептал я, эхом отозвавшись на восклицание Джорджии.
Картинка в эфире дрогнула и сменилась. В титрах было указано: «Хантсвиль». Диктор в эфир не вернулся.
— Это правда?
Конец света, — прошептала Джорджия, и я согласился.
Мегги без всякого стеснения плакала. Слезы ручьями текли по ее щекам. Нос у нее покраснел, кожа на нем шелушилась. Она взяла меня за руку, и я не стал отстраняться. Я позволил ей сплести пальцы с моими. Бекс встала рядом с Аларихом, и он снова обнял ее и прижал к груди. Все мы впятером неподвижно застыли перед телевизором.
Мы замерли, в оцепенении глядя на конец света.
