Глава 17
Издав невнятный возглас, Антония с готовностью прильнула к нему, с удовольствием ответив — и куда только раздражение подевалось. Обвив руками его шею, Тони притянула мужа ближе, буквально впившись в его губы, покусывая и тут же зализывая, и тело отозвалось тягучей истомой, закрутившейся внизу живота в жаркую спираль. Тони запустила пальчики в волосы, чуть сжав пряди, и натянула их, а у Ива от её действий окончательно помутился рассудок и осталось только одно желание: обладать ею, снова сделать своей, почувствовать, что Огонёчек принадлежит только ему. Переместив руки на её талию, Ив притиснул Антонию ещё ближе к себе, нащупывая шнуровку на платье, но тут она дёрнула его за волосы, заставив прервать поцелуй, и тихо рассмеялась слегка хриплым голосом.
— Ив, я — твоя жена, — с ласковой улыбкой произнесла она, глядя на него блестящими от разбуженных эмоций глазами. — И я не собираюсь тебе изменять. Но и заставлять ходить тебя туда, где тебе будет скучно, тоже не собираюсь, — она чуть нахмурилась. — Я знаю границы, за которые не стоит переходить в общении с молодыми людьми, милый, и я прошу тебя, впредь не веди себя, как неотёсанный мужлан, договорились? Ты — будущий король, не стоит изображать перед подданными ревнивого и невоспитанного бугая, хорошо? — Антония снова улыбнулась.
Ранкур прикрыл глаза, длинно вздохнул и прислонился лбом к её лбу, успокаивая дыхание и разошедшееся от их страстного поцелуя сердце.
— Постараюсь, — пробормотал он, а потом вдруг отстранился и взял Антонию на руки.
Она хотела было возмутиться, что их могут увидеть, а потом махнула рукой и прижалась щекой к его виску. Хочет — пускай несёт, всё равно вечер, народу во дворце почти нет уже. А даже если кто и встретится, Ив имеет полное право носить на руках собственную жену, ничего зазорного в этом нет.
Уже много позже, когда удовлетворённая и довольная супруга тихонько сопела под носом, Ив лежал, обнимая её одной рукой, и отрешённо смотрел в потолок — сон никак не хотел к нему идти. Мысли то возвращались к сегодняшнему неприятному происшествию, о котором он не рассказал Антонии, не желая её волновать, то крутились вокруг этого пресловутого вечера. Как она смеялась, веселилась и танцевала, и ей явно это нравилось, а Ив вдруг испытал пугающее чувство неуверенности, что он проигрывает этим придворным хлыщам в галантности и умении ухаживать. А ведь Тони, как молодой девушке, наверняка этого хотелось, вон как у неё блестели глаза и румянились щёки, когда вокруг неё увивался этот юнец. Да, конечно, он чувствовал, что её чувства к нему далеки от чего-то серьёзного, но… Ррыхровы потроха, она ему улыбалась! Не так нежно, как ему, и всё-таки, всё-таки… «Надо завтра с дядей поговорить», — решительно подумал Ив и повернулся, подгребая сонную и уютную Антонию себе под бок. Уж Ариго наверняка знает, как нужно ухаживать за женщинами, а Ранкур был твёрдо намерен именно это и делать — ухаживать за собственной женой.
Осторожно коснувшись губами темноволосой макушки, Ив крепче обнял Огонёчка и почти успокоенный, уснул наконец. С каких пор ему было важно, чтобы супруга не смотрела ни на кого, кроме него, герцог предпочитал не задумываться.
Этим же днём, ранее, в коридорах дворца.
Ив спешил с совещания с советниками на еженедельный разбор жалоб, к которому Ариго его тоже подключил сразу, и был погружён в бумаги, которые ему следовало изучить, чтобы быть в курсе дел. Наверное, поэтому он слишком поздно заметил того, с кем меньше всего хотел встречаться, только когда граф де Инсальф уже окликнул его.
— Ваша светлость, — в голосе родственничка слишком явно слышалась ирония, но Ив не поддался.
Подняв голову от бумаг, он окинул чем-то ужасно довольного недруга рассеянным взглядом.
— Простите, граф, я очень тороплюсь, — обронил он, ничуть не покривив душой.
— Я не займу у вас много вашего драгоценного времени, всего минут десять, — граф и не думал уступать ему дорогу, а учитывая, что разговор происходил в одном из коридоров, обойти его было затруднительно.
И что-то такое было в его торжествующей усмешке, что Ив моментально насторожился, хотя и не подал вида, и решил, что сейчас самое время кое-что проверить из полученных навыков новой магии. Герцог осторожно ослабил щиты, убедился, что злорадное настроение Инсальфа таит в себе какую-то пакость, и мимолётно пожалел, что ещё не умеет проникать глубоко в сознание и читать мысли. Ничего, придворный маг Ариго пообещал, что к концу этого месяца Ив освоит и этот уровень ментального дара.
— Пройдёмте, — скупо бросил Ив и свернул в ближайшую дверь.
Потом обернулся к графу, смерил его взглядом и поднял бровь.
— Я вас слушаю, милорд, — сухо произнёс Ранкур, сунув папку с бумагами под мышку.
Инсальф сразу перестал улыбаться, подобрался и прищурился.
— У нас с вами остался незаконченный разговор, племянничек, — сквозь зубы процедил он, не скрывая презрения. — Надеюсь, в этот раз вы проявите благоразумие в вопросе отказа от престола, ибо в противном случае Ариго узнает, что его наследник не так уж чист и хорош, как ему хочется думать.
Ив демонстративно посмотрел на часы, стоявшие на каминной полке.
— У вас осталось семь минут, — обронил он, сдержав эмоции, его голос звучал ровно и бесстрастно.
— У меня имеются свидетели вашего преступления в некоей маленькой деревне в Ровенне, — не стал ходить вокруг да около граф. — Вы тогда сумели избежать наказания, но это вам не поможет…
— Вашему так называемому свидетелю я мозг наизнанку выверну и заставлю признаться в том, что это вы убили того беднягу, — перебил Ив, не желая дальше выслушивать беспочвенные обвинения. — Здесь вам не безымянная деревня, и не толпа тупых крестьян, которых легко убедить даже в том, что небо — зелёное, — герцог шагнул к Инсальфу, нависнув над ним, и тот невольно отступил, впервые, пожалуй, отметив, что наследник — опасный противник. — Если не хотите неприятностей, граф, утихните и убирайтесь обратно к себе в поместье, — равнодушно произнёс Ранкур. — Ещё раз попытаетесь вмешаться в мою жизнь, я всерьёз возьмусь за расследование той истории в деревне, и поверьте, сухим из воды вы не выйдете. Хорошего дня, ваша милость, — обойдя застывшего статуей Инсальфа, Ив вышел из комнаты и поспешил к дяде, досадуя на то, что с очередными кознями графа всё-таки опаздывает на важную встречу.
Ив опасался, что граф последует за ним, не желая отвязаться, но — обошлось. То ли внял угрозе, то ли решил, что с наскока упрямого родственничка не возьмёшь, и такими нелепыми и грубо сляпанными обвинениями в Айвене не получится убрать Ранкура с политической арены. Мысленно фыркнув, герцог углубился в изучение бумаг по пути к кабинету Ариго, и следующие несколько часов занимался исключительно делами и беседой с просителями. В какой-то момент король Айвены замолчал и лишь изредка вмешивался в разговор, наблюдая со стороны за Ивом, с головой ушедшим в исполнение роли наследника. И если поначалу на лицах просителей сквозило пренебрежение, когда они узнавали, кто перед ними сидит рядом с Ариго, то дальше способность Ива легко распознать ложь и докопаться до настоящего положения вещей, даже несмотря на собранные доказательства и свидетельства вызывала уже совсем другие эмоции и реакцию. Ариго же, наблюдая за племянником, убедился, что ему нравится заниматься разбором прошений, наводить справедливость. Тем более, его ментальный дар позволял в самом деле добиваться оной, как бы ни противились решению якобы виноватые, пытаясь убедить, что всё совсем не так. Одного пронзительного, тяжёлого взгляда Ива хватало, чтобы окоротить самых неугомонных и возмущённых.
Когда через пару часов они сделали короткий перерыв, Ариго, наклонив голову, одобрительно обронил:
— Молодец, Ив. Хорошо справляешься.
Ранкур рассеянно кивнул, отпив глоток вина.
— Ты знаешь, что бабуля проявила интерес к Тони? — известил он родственника. — Ты ей сказал?
— Зачем? — усмехнулся Ариго. — Наринна всегда в курсе всего, что происходит во дворце, пусть и отстранилась от активного участия в придворной жизни. Зато твоя супруга в надёжных руках, можешь не сомневаться.
— Да не сомневаюсь, мой Огонёчек тоже, знаешь ли, не даст себя в обиду, — на губах Ива мелькнула ответная усмешка.
Ариго снова подметил, как назвал свою жену Ив, и лишь уверился в том, что увидел ещё в первую встречу с четой. Возможно, герцог сам ещё не осознавал, но к Антонии он испытывал серьёзные чувства, не просто привязанность и благодарность за полезный третий дар. Король откинулся на спинку стула, прикрыл глаза и потёр лоб. Вдруг навалилась усталость, захотелось лечь и побыть некоторое время в тишине, а по телу разлилась противная слабость.
— Дядя? — Ив сразу отреагировал на состояние короля и осторожно дотронулся до его сжатой в кулак второй ладони. — Всё хорошо?
— Ив, — Ариго открыл глаза и посмотрел на мужчину. — Я хочу, чтобы завтра ты присутствовал на совещании без меня.
Ранкур нахмурился. Не то, чтобы его испугала такая просьба, он не сомневался, что сможет справиться с советниками и министрами, и всё же, не рановато ли для такого решения?
— Почему? — прямо спросил герцог, с беспокойством поглядывая на дядю.
Тот криво улыбнулся, не отводя взгляда.
— Ты прекрасно знаешь, почему. Мне остался самое большее, месяц, Ив, я уже говорил. Чем быстрее ты примешь на себя мои обязанности и займёшь моё место, хотя бы для начала в управлении страной, тем лучше будет для всех. И дар твой — отличное подспорье, я давно хочу вывести на чистую воду кое-кого из советников, — Ариго поморщился. — Больно наглыми они стали. Пора проредить состав и обновить кровь.
Ив помолчал, не видя смысла спорить с дядей — он тоже чувствовал, насколько сильно устал король, хотя и старается не показать этого. Да, пожалуй, месяц, может, полтора, это всё, что ему осталось. Ранкур сдержал вздох: Ариго не любит жалость, как и проявлять свою слабость, даже перед близкими людьми.
— Хорошо, — Ив отставил пустой бокал. — Тогда давай продолжим. Сколько там ещё осталось?..
Оставалось много — Ариго хотел освободить время для подготовки к предстоящему вечеру, которым, кстати, тоже предстояло заниматься и Иву тоже, что, конечно, не привело его в восторг. Мелькнула мысль, а не попросить ли бабулю, потому как Ранкур мало разбирался в нюансах украшения парадной залы и выборе закусок к торжеству. Можно было бы и Антонию, она-то уж точно справится, но супруга только-только осваивалась во дворце, и Иву не хотелось увеличивать ей поводов для беспокойства. Пусть обживётся, познакомится с обстановкой, а дальше потихоньку и обязанностей у неё прибавится. Бабушка наверняка просветит насчёт них. Антония… Неугомонный Огонёчек, неизменно радовавший Ива яркими эмоциями и трогательной заботой, искренней нежностью. Мысли герцога перескочили с работы на жену, и последние часы он то и дело отвлекался, не в силах сосредоточиться на разговоре и обсуждении. После обеда прошло уже много времени, стрелки подходили к восьми вечера, и всё сильнее хотелось увидеть Тони. Расспросить, как прошла прогулка, как ей бабуля, как успехи в изучении левитации. Да просто обнять её, вдохнуть аромат ванили и мёда и поцеловать мягкие, податливые губы.
— Всё, иди уже, — ворчливо произнёс Ариго, когда за очередным посетителем закрылась дверь. — Ты не здесь мыслями, это и без ментального дара понятно, — он широко улыбнулся. — На сегодня хватит. Завтра утром в моём кабинете встретимся, я бумаги передам, дальше без меня, — король перестал улыбаться и вздохнул. — После приёма, на следующей неделе, надо бы обговорить твоё путешествие по стране с инспекцией, как будущего наследника. Проверишь, как обстоят дела на местах, заодно наместников и управляющих городами тоже посмотришь, насколько они честные. Хорошего вечера, Ив, — Ариго протянул племяннику руку.
Ранкур пожал ладонь, попрощался и поспешил в их новые покои — Тони, наверное, уже там, ждёт его к ужину. Однако, увидев пустую столовую и не найдя супруги в спальне, Ив вспомнил, что она говорила о каком-то вечере здесь, во дворце, куда её собиралась взять Наринна. Рассеянно размышляя, дождаться жену здесь или пойти на поиски, Ранкур переоделся, побродил по новым комнатам, оценил их переделку — стало уютнее, исчезла безликость, и везде уже витал едва уловимый запах Антонии, — и понял, что ждать не может. Он слишком соскучился, и даже готов провести некоторое время на этом вечере, если Тони там нравится, лишь бы рядом с Огонёчком. Окинув себя взглядом и решив, что выглядит вполне прилично, Ив вышел из апартаментов и направился на поиски супруги. Невидимый компас внутри безошибочно вёл его на первый этаж, минуя, полупустые салоны и гостиные, пока Ив не услышал шум голосов и музыку. Ниточка вела туда, и он уверенно направился вперёд. Подходя ближе, Ранкур невольно замедлил шаг, на мгновение его посетило замешательство и неуверенность: он не был завсегдатаем таких вот салонных посиделок, и понятия не имел, что на них делать, и вообще, будет ли уместно смотреться его появление, или туда нужно особое приглашение? Ив же почти не разбирался в придворном этикете!
Ив неслышно подошёл к гостиной и замер на пороге, сразу найдя взглядом супругу. Она улыбалась, сияющее личико лучилось радостью, глаза блестели. То и дело раздавался её звонкий смех, Антония что-то оживлённо обсуждала, обмахиваясь веером, и герцог подмечал взгляды, которые на неё бросали присутствовавшие в гостиной мужчины. Тони чувствовала себя здесь, как рыба в воде, и Ив, до сих пор видевший супругу только на одном торжественном приёме, и то, практически мельком, сейчас вынужден был признать: светская жизнь — это её стихия, на самом деле. Антония выглядела обворожительно, естественно, каждое движение отточено и выверено. У Ива странно сдавило в груди, он нахмурился, не в силах оторвать взгляд от Тони. Он бы уж точно смотрелся здесь чуждо. Ранкур не умел расточать изысканные комплименты и поддержать светскую беседу ни о чём, он не смог бы в глаза улыбаться лицемерам, зная, что скрывается за их улыбками, особенно сейчас, благодаря дару. Мельком герцог заметил и свою бывшую любовницу, явно недовольную появлением Антонии и тем, что она так быстро завоевала внимание всех, находившихся в гостиной. На несколько мгновений его даже охватила гордость за жену, легко вошедшую в придворную жизнь. Но потом её пригласил какой-то франт и она согласилась с ним станцевать…
Его светлость выдержал ровно несколько минут этого безобразия, а потом шагнул ближе, позволив всем присутствующим увидеть себя, глаза Ива не отрывались от пары в центре гостиной. Его Огонёчек улыбалась этому хлыщу, смотревшему на неё чуть ли не с плотоядным интересом! Метнувшуюся к Ранкуру маркизу он даже не удостоил взглядом, а вот радость, которая отразилась на лице Тони, когда она повернулась к мужу, окатила Ива живительной, яркой и свежей волной. Это слегка притушило странное жжение в груди и недовольство, но всё равно герцогу хотелось как можно скорее увести Тони отсюда, подальше от жадных взглядов остальных. Потом разберётся со своими эмоциями, и как смириться с тем, что впереди будет ещё много таких приёмов, и далеко не на всех он сможет присутствовать вместе с Антонией.
Вся злость и раздражение прошли после первого же поцелуя, а дальнейшие слова Тони почти полностью успокоили Ива. Потом был уютный вечер вдвоём, обязательные уроки, и уже совсем ближе к полуночи — жаркие объятия, снова поцелуи и сладкое до головокружения осознание, что Огонёчек принадлежит ему и только ему, вся, целиком и без остатка. И, ррыхр его раздери, Ив сделает всё, чтобы она даже не смотрела на других кавалеров на этих её вечерах.
Этим же вечером, один из особняков в Барисе.
Ионель вольготно раскинулась в большом уютном кресле, разглядывая на свет закатного солнца вино насыщенного рубинового цвета. Она сидела в гостиной на втором этаже городского дома Кристофа, куда он её пригласил на ужин после длительной прогулки по городу, и лениво размышляла, стоит ли поддаться на недвусмысленно горевшее в глазах некроманта желание и восхищение, или не сдаваться подольше. С другой стороны, затягивать с решением вопроса с дрянной девчонкой рядом с Ивом тоже не хотелось. И вообще, зачем отказывать себе в удовольствии? Тем более, когда Кристоф сказал, что леди произвела на него впечатление ещё с той, давней встречи несколько месяцев назад? Да и сам молодой лорд был Ионели симпатичен, а уязвлённое женское самолюбие после выходки Ива требовало подтверждения, что она ещё интересна мужчинам.
Маркиза перевела оценивающий взгляд на Кристофа, сидевшего напротив, поболтала вино и лениво улыбнулась.
— Скажите, какой у вас второй дар кроме некромантии, Крис? — небрежно поинтересовалась она.
— О, совершенно бесполезный, — он вздохнул, поморщился и подцепил вилкой полупрозрачный кусочек розовой копчёной ветчины. — Магия Земли, крайне редко её использую. А почему вы спрашиваете?
Ионель помолчала, потом решилась. Один раз этот человек уже помог ей, не задавая неудобных вопросов, может, и сейчас получится? А может даже и бесплатно, если маркиза сумеет влюбить его в себя…
— Дело в том, что мне очень мешает один человек, — медленно ответила она, глядя Кристофу в глаза. — Но к нему крайне сложно подобраться, и прошлый способ к ней вряд ли подойдёт.
— К ней? — улыбнулся Кристоф, потянувшись через стол и протягивая гостье сочную дольку персика.
— К ней, — в глазах Ионели полыхнула ненависть, лицо на несколько мгновений исказилось, но потом разгладилось, и она, наклонившись вперёд, аккуратно взяла губами фрукт, глядя в глаза некроманту.
При этом шустрый язычок маркизы шаловливо пощекотал пальцы Кристофа, заставив его вздрогнуть от неожиданности.
— И кто же она? — мужчина поднял бровь, удерживая взгляд Ионели. — И что вы хотите с ней сделать, моя прелестная леди?
— М-м, это жена герцога де Ранкура, — с показным равнодушием ответила маркиза, откинувшись обратно на спинку кресла. — А что сделать, — она помолчала, обдумывая вопрос, потом ответила. — Убить было бы слишком просто. А вот поссорить — самое то, — на губах Ионели появилась нехорошая усмешка.
— Вы его любите? — негромко переспросил Кристоф, внимательно наблюдая за женщиной.
Она мечтательно прикрыла глаза, а потом снова посмотрела на собеседника.
— Было дело, — обронила маркиза и сделала глоток, после чего медленно облизнула губы. — Но он меня обманул. А я такое не прощаю, — проворковала Ионель, её пальцы ласкающим движением погладили ножку бокала.
Некромант поднялся, не отрывая от неё глаз, приблизился и, опёршись ладонями о подлокотники кресла, наклонился к Ионели.
— Месть? — тихо выдохнул он, вынув бокал из пальцев гостьи.
— Вы мне поможете, милорд? — почти шёпотом спросила Нелли, задышав чаще — близость Кристофа волновала её, исходивший от него аромат пряностей и чего-то терпкого будоражил кровь.
А у неё давно не было мужчины, да ещё такого, который бы так смотрел… Молодого, симпатичного и очень полезного, почти влюблённого в неё. Пальчик Ионель коснулся его щеки, провёл по ней, погладил губы и спустился на шею Кристофу, погладив пуговицу на рубашке. Он же поймал её ладонь, мягко прижал к ручке кресла и так же зафиксировал вторую руку женщины.
— И что мне за эту помощь будет? — вкрадчиво поинтересовался он, обжигая ей дыханием губы.
Ионель выгнулась, чувствуя, как в крови зажегся огонь, стремительно пробежался по венам и затаился внизу живота, постреливая искрами желания. Не отрывая взгляда от расширившихся зрачков Кристофа, она сбросила туфельку и откровенным образом отвела ногу, положив её на широкий подлокотник рядом с ладонью некроманта.
— То, что рискнёте взять, если смелый, милорд, — грудным, низким голосом ответила Ионель и снова облизнулась, в её глазах замерцал огонёк предвкушения.
— Деньги мне неинтересны, — уже слегка хриплым голосом ответил он и впился наконец в эти дразнящие губы жёстким, грубым поцелуем, опёршись коленом между раздвинутых ног Ионели.
Через несколько мгновений, не отрываясь от жадного рта маркизы, Кристоф рывком задрал ворох юбок, добираясь до желанного тела, и обнаружил ещё одну пикантную и очень приятную деталь — леди не носила нижнего белья. Или она, предвидя, чем закончится сегодняшняя прогулка, специально его не надела?.. Выяснять этот вопрос прямо сейчас лорд Гердефи не стал, занятый куда более интересным делом.
А план, как применить жажду мести маркизы на пользу уже их с отцом планам, Кристоф решил обсудить уже на следующий день, вместе с графом де Инсальфом.
Утро следующего дня, покои Ива и Антонии.
Сегодня маленькая упрямица категорически не собиралась отпускать его слишком быстро, по-хозяйски устроившись верхом на бёдрах Ива и не давая встать. Нет, при желании он, естественно, легко мог высвободиться, но — не хотел. До совещания, на котором Ранкур пообещал быть, ещё оставалось достаточно времени. Заложив руки за голову, герцог с широкой ухмылкой любовался решительным личиком супруги, строго смотревшей ему в глаза. Учитывая, что на ней в этот момент был лишь тонкий кружевной пеньюар, ещё и распахнутый, выглядела Антония… забавно, соблазнительно и мило.
— Муж, доведи до сведения своего секретаря, что у тебя изменится расписание, — заявила она, уткнув пальчик ему в грудь. — В нём появятся ещё и светские обязанности. Ты вчера был угрюмым букой, а это совершенно не подходит будущему королю!
— М-м, и какие же новые обязанности у меня появятся? — лениво осведомился Ив, любуясь розовыми горошинами сосков и запрещая себе опускать взгляд ниже.
Иначе Тони не договорит, он не узнает её планов, и вполне возможно, опоздает на совещание.
— Во-первых, ты должен будешь хотя бы несколько раз в неделю сопровождать меня на прогулке по парку, — начала перечислять Антония. — Во-вторых, посещать не только торжественные мероприятия во дворце, но и бывать на других вечерах и приёмах, не на каждом, но опять же, пару раз в неделю хватит, — она загнула второй пальчик. — И в-третьих, Ив, я хочу полноценную прогулку по Барису! С тобой, — требовательно добавила она. — Ты же покажешь мне город, правда? — проворковала Тони, хлопнув ресницами. — А то ты с утра до вечера со своими бумагами и делами, а я соскучилась! — её голос звучал так жалобно, что Ив не выдержал, тихо хохотнул и, наклонившись, схватил супругу в охапку.
Потом подтянул к себе, устроил на коленях и нежно прижал, вдохнув сладкий аромат ванили и мёда.
— Как скажешь, Огонёчек, — проникновенно ответил он, коснувшись губами розового ушка. — В твоём обществе любое светское сборище перестаёт быть скучным.
— И хватит уже ревновать, мужлан, — ворчливо добавила она, несильно стукнув его по предплечью. — Это неприлично, в конце концов, Ив, незачем показывать всем, что ты мне не доверяешь, — несколько мгновений помолчав, произнесла Антония.
Ранкур расслышал в её голосе нотки грусти, и ему тут же стало стыдно за вчерашнюю выходку, но… он и вправду ревновал, и ничего не мог с этим поделать.
— Доверяю, — шепнул он, крепче обняв Антонию. — Конечно, доверяю, моя герцогиня.
И замолчал, не зная, что ещё сказать. Ив снова пообещал себе расспросить дядю, как ухаживать за собственной женой, чтобы она улыбалась как можно чаще. Тони тихонько вздохнула, потёрлась щекой об его колючий подбородок, потом завозилась, высвобождаясь, и посмотрела на Ива.
— Я есть хочу, — заявила она непринуждённо, но от его внимательного взгляда и обострённых чувств не укрылось её лёгкое замешательство и волнение.
После уютного семейного завтрака Ив отправился на встречу с дядей в благодушном и умиротворённом настроении, с широкой улыбкой на лице. И первое, что он спросил, переступив порог кабинета короля, было следующее:
— Как за ней ухаживать? Этому можно научиться?
Брови Ариго поползли вверх, он смерил племянника удивлённым взглядом, а когда понял, о чём тот, громко и с удовольствием рассмеялся.
— Какие вопросы, Ив, ну надо же! Ладно, садись, расскажу. Но сначала, — он поднял палец, — узнай у её подружки, какие предпочтения у твоей очаровательной супруги, иначе промахнёшься с подарками.
— Подарки? — Ранкур обескураженно посмотрел на родственника. — Мне придётся их дарить?
Ариго усмехнулся.
— Ну ты же хотел научиться ухаживать, Ив, а подарки — обязательный элемент. Значит, слушай…
Этим же днём, чуть позже.
Погружённая в эмоции и новые переживания, Антония совсем позабыла про статс-даму, посчитав, что леди поставлена на место и мелкие гадости ей делать не будет. А даже если и делала, кулон защитил. После той прогулки маркиза де Монрени не показывалась на глаза Антонии, хотя по своим обязанностям она должна представить будущей королеве список дам, которые достойны войти в свиту фрейлинами. Тони решила дать леди ещё шанс и не стала звать её и отчитывать, тем более, на ближайшее время у неё стояла встреча с управляющим и урок по левитации. А ещё, сегодня должны были принести на примерку платье к предстоящему приёму. В разгар обсуждений с управляющим в новые покои четы Ранкуров вдруг вошла Наринна, и по её недовольному лицу Антония поняла, что что-то случилось.
— Ваше величество, — она присела в реверансе, господин Клери тоже почтительно склонился перед вдовствующей королевой.
— Антония, ты заставляешь меня ждать, — довольно резко произнесла Наринна, смерив Тони взглядом.
— Простите? — искренне удивилась девушка и вопросительно посмотрела на собеседницу.
— Я передала маркизе де Монрени, что желаю тебя видеть, нам надо обсудить список твоих фрейлин и ещё кое-что по мелочи, — пояснила Наринна.
Антония прищурилась и выпрямилась.
— Мне ничего не передавали, — кратко ответила она и, не дожидаясь приказа королевы, дёрнула шнурок звонка, вызывая горничную. Служанка явилась быстро, и Тони попросила: — Позови маркизу де Монрени, скажи, я срочно хочу её видеть. Если леди не явится сама, я прикажу страже привести её, так и передай, — добавила жёстко Тони.
Она не позволит какой-то высокомерной выскочке вести себя подобным возмутительным образом. Тони казалось, что леди достаточно умна, чтобы не ударяться в мелочную месть, особенно после той отповеди на первой прогулке и, кажется, ошиблась. Пока ждали статс-даму, Антония, хмурясь и кусая губы, мерила шагами уже готовую гостиную, а Наринна внимательно наблюдала за ней, скрестив руки на груди.
— Сама справишься? — уточнила она, и получив молчаливый кивок герцогини де Ранкур, опустилась в кресло, замерев там безмолвной фигурой.
Маркиза де Монрени появилась достаточно быстро, однако она не скрывала недовольства вызовом, и её реверанс граничил с небрежным. Ровно до тех пор, пока взгляд леди не остановился на молчаливой королеве. Лицо статс-дамы слегка побледнело, зрачки расширились.
— Леди, мне стало известно, что вы не передали просьбу её величества, адресованную мне. По какой причине? — холодно поинтересовалась Тони, встав перед леди.
— Наверное, это горничная, я попросила её известить вас, — объяснение маркизы звучало гладко, но откуда-то Антония знала, что это ложь.
— Вы хотите, чтобы я вызвала сейчас эту горничную и допросила её? — герцогиня прищурилась, смерила собеседницу взглядом. — Миледи, советую вам очень хорошо подумать в следующий раз, и если вас попросили лично передать просьбу, не стоит перекладывать это поручение на другие плечи, — Антония посмотрела Селисии в глаза. — Мне не нужна война, леди, — совсем тихо, чётко произнесла она. — Но если вы и дальше будете продолжать, боюсь, долго при дворе не задержитесь. И никакие покровители вам не помогут. Всего хорошего, — Тони развернулась и потеряла всякий интерес к статс-даме.
А после ухода маркизы она закончила обсуждение с управляющим, и они с Наринной занялись выбором будущих фрейлин из числа придворных дам Айвены.
Следующие дни до торжественного приёма в честь наследника и его супруги оказались к удивлению Антонии, полны приятных сюрпризов, и в первую очередь от Ива, как ни странно. Тони ужасно умилило, когда Тересия под большим секретом сообщила, что его светлость пригласил графиню де Охеда для личной беседы на предмет пристрастий собственной супруги.
— И что ты ему сказала? — хихикая, спросила Антония, сгорая от любопытства, что же задумал её медведь.
— Правду, конечно, — Тери выразительно посмотрела на подругу. — Что из цветов ты любишь ирисы, к драгоценным камням относишься ровно, но любишь всякие оригинальные и необычные украшения. А ещё, он спрашивал, любишь ли ты животных, — графиня усмехнулась.
Антония закатила глаза и уже не сдержала громкого смеха — они сидели в том самом внутреннем садике, вход куда был возможен только из личных королевских покоев.
— Он что, хочет подарить мне котёнка?! — выговорила она, чуть успокоившись.
— Мне кажется, да, — Тересия немного виновато вздохнула и покосилась на Тони. — Я сказала, что у тебя их никогда не было…
Юная герцогиня постаралась изобразить удивление как можно правдоподобнее, когда во время ставшей регулярной прогулки с фрейлинами по парку слуга передал ей корзинку, накрытую пледом. Она ощущала, что Ив где-то рядом, и наверняка напряжённо ожидает её реакции, поэтому обнаружив внутри именно то, что предполагала — пушистый серый комочек, с недовольным попискиванием пытавшийся стащить с шеи бантик, Антония была в восторге. Животных она в самом деле любила, а уж котята не могли не вызвать умиление, особенно такие очаровательные, как подаренный супругом.
Ещё, были оставленные в местах, где она точно сможет их найти, ирисы, и Антонии стоило больших трудов сдерживаться и не улыбаться во весь рот при встрече с Ивом — почему-то ей казалось, начни она расспрашивать о цветах, муж будет отнекиваться. Потому что, когда Тони поинтересовалась о котёнке, доблестный герцог изо всех сил попытался изобразить недоумение. «По-моему, кто-то ужасно смущается признаваться, что ухаживает за мной!» — мелькнула у неё ехидная мысль, но старания Ранкура умиляли, и Антония не стала вводить его в ещё большее замешательство, требуя каких-то объяснений и тем более признаний. Ей достаточно было действий, а не слов, они ведь говорили о чувствах гораздо лучше. В том, что чувства всё-таки были, и королева-мать права, она верила, ведь сердце её не обманывало. Взгляды, прикосновения, улыбки — точнее, та, особая, которой Ив улыбался только ей, всё намекало на то, что он относится к своему Огонёчку с трепетом. И у Тони у самой замирало сердце при взгляде на широкоплечую фигуру мужа, и уже не волновали бывшие любовницы, которые пытались обратить на себя внимание Ива, едва он появлялся в пределах видимости. Ранкур их совсем не замечал, как и попытки сделать ему всякие предложения с помощью вееров. Одну из таких бесстыдниц прямо на прогулке Ив осадил сам, подойдя к ней и высказав оторопевшей леди в лицо:
— Миледи, не думаю, что воспитанной даме пристало делать подобные предложения женатому мужчине, да ещё и прилюдно, — спокойно произнёс он, потом повернулся к Антонии и мягко улыбнулся. — Ваша светлость, мне кажется, нам стоит продолжить прогулку в другом месте, — и поднёс ладонь Тони к губам, не сводя с неё взгляда.
После этого в присутствии Тони придворные дамы остерегались даже завуалированно приставать к наследнику трона Айвены. Точку в противостоянии Антонии и бывших пассий мужа поставил один из вечеров, куда её пригласили буквально накануне торжественного приёма, и куда она пришла вместе с Тересией. Там хозяйка вечера попыталась изобразить неудачный инцидент и подстроить падение чашки с чаем на платье Антонии. Откуда ей было знать о третьем даре юной герцогини, и о том, что благодаря ежедневным тренировкам она уже очень даже прилично с ним управляется. В результате якобы неудачного столкновения чашка повисла в воздухе, не перевернувшись, Тони с невозмутимым видом поставила её обратно на блюдце, а буквально несколькими минутами спустя из камина, около которого стояла леди, вылетело несколько искр — прогорели дрова. И ну совершенно случайно они упали на расшитый жемчугом шёлковый подол платья, и естественно, Антония решила помочь хозяйке приёма и погасила начавшую тлеть ткать первым, что попалось под руку. Красным вином из бокала, стоявшего на столике.
— О, как жаль, среди ваших горничных никто не владеет бытовой магией? — Тони изобразила сочувствие и мило улыбнулась, глядя прямо в глаза леди, в которых плескалась бессильная злоба. — Иначе платье безнадёжно испорчено, но ведь это лучше, чем если бы оно полностью сгорело, правда? — улыбка Тони превратилась в усмешку. — Кстати, миледи, вам никто не сказал, один из моих даров — это магия Огня? — понизив голос, так, чтобы их никто не слышал, добавила она и выпрямилась.
После этого Антония забрала Тересию и с чувством выполненного долга вернулась во дворец. Она была уверена, на торжественном приёме завтра больше никто из охотниц за титулом королевы не посмеет переходить ей дорогу. Однако, Тони пугали притихшие статс-дама и граф де Инсальф: первая больше не пыталась делать гадостей даже в мелочах, и даже её фрейлинам, а второй и вовсе почти не показывался во дворце. Свои опасения она высказала позже, вечером, когда они с Ивом лежали в своей спальне в новых покоях, на пушистой шкуре перед камином. Открытая бутылка с лёгким золотистым вином стояла на низком столике, рядом — тарелка с фруктами, Антония в небрежно запахнутом, тонком кружевном пеньюаре удобно устроилась в объятиях мужа, прислонившись к его груди спиной и держа бокал в одной руке. Ив обнимал её за талию, и его ладонь, проникнув под единственный предмет одежды на Тони, тихонько поглаживала чувствительный живот супруги.
— Мне как-то не по себе, Ив, — призналась она, глядя на мерцающие угли в камине, и пригубила вино. — Не верится, что они вот так просто сдались и решили отойти в сторону.
— Ариго ещё жив, — напомнил Ив, вынув бокал из её пальцев и тоже сделав глоток. — А за тобой Наринна стоит, маркиза де Монтени слишком на рожон лезть не будет, ты ведь тоже ей зубки показала. Тем более, уверен, до неё уже дошли слухи о твоих умениях в магии, — он усмехнулся и провёл губами по виску Тони. — А они у тебя всяко выше неё.
— Да, королева говорила, у этой леди какие-то слабые дары, — рассеянно кивнула Антония, чуть повернув голову и потёршись щекой о плечо Ива. — И всё равно, тревожно как-то…
— Всё хорошо будет, Огонёчек, — мягко перебил её Ранкур, его ладонь скользнула выше и обняла розовое полушарие, палец погладил тёмную горошину соска. — Ты мне веришь? — понизив голос почти до шёпота, спросил он, наклонившись к Антонии.
Она подняла голову, отставила бокал и улыбнулась, закинув руку на шею Иву.
— Верю, — тихо ответила Тони, запустив пальчики в рыжие пряди, и притянула его к себе, накрывая рот Ранкура поцелуем.
Некоторое время Антония не думала ни о чём кроме настойчивых и горячих губ Ива, моментально пробудивших дремавший в крови огонь, однако продолжения за поцелуем не последовало, как она ожидала. Герцог отстранился, и Тони едва удержалась от разочарованного возгласа. Она встретилась с его внимательным взглядом, неожиданно серьёзным, и подняла брови.
— Ив? — негромко позвала она мужа, от смутного ожидания в груди стало гулко, и сердце забилось чуть быстрее.
— Я хочу кое-что отдать тебе, — так же негромко ответил он и пошевелился, вынудив Антонию выпрямиться.
Ранкур встал и вышел из спальни в соседний кабинет, Тони проводила его озадаченным взглядом и допила вино. Вернулся Ив быстро, с большой деревянной шкатулкой, украшенной резьбой и перламутровыми пластинками. Он снова опустился рядом с Антонией и протянул ей ящичек.
— Это твоё теперь, — Ив по-прежнему оставался серьёзным.
Открывая крышку, Тони почему-то затаила дыхание, в горле пересохло, а пальцы задрожали. Внутри лежал роскошный гарнитур: колье, серьги и диадема, огненные рубины в золотой оправе, и кое-где поблёскивали бриллианты. У девушки перехватило дыхание при виде драгоценностей, они явно выглядели старинными, с крупными камнями, но удивительным образом, не вульгарными и не грубыми.
— Я у бабули попросил, — нарушил тишину Ив и достал из шкатулки диадему. — В нашей семье они передаются по женской линии, раньше принадлежали моей тёте, — он аккуратно опустил украшение на тёмные локоны жены. — Теперь твои, Огонёчек, — ладони герцога легли на плечи замершей Антонии. — Я хочу, чтобы ты завтра надела их на приём, пусть все увидят, что у Айвены появилась новая королева.
Она медленно подняла руки, ощупала покоящуюся на голове диадему — тяжёлую, отметила Тони, — потом перевела взгляд, в котором плескалось волнение, на Ива.
— Они… красивые, — еле слышным шёпотом произнесла она, ощущая, как гулко бьётся в груди сердце.
Ранкур поймал её ладонь — ту самую, на которой красовался фамильный перстень, — и поднёс тонкие пальцы к губам, не сводя с Антонии глаз.
— Как и ты, мой Огонёчек, — чуть хриплым голосом ответил он и бережно перецеловал каждый, потом улыбнулся уголком рта. — Моя маленькая смелая королева.
Эти две фразы были дороже ей самых изысканных комплиментов и признаний, потому что шли от сердца. Антония это чувствовала, видела в глазах мужа, в его улыбке. Пусть он далеко не так красноречив, как большинство придворных щёголей, но зато его слова были искренними, и это значило для Тони больше, чем все подарки и цветы. Она тихо рассмеялась, ощущая себя самой счастливой, подалась вперёд и притянула Ива к себе, придерживая диадему рукой, и они снова целовались. Долго, страстно, намеренно растягивая эти сладкие мгновения, наслаждаясь ими. В какой момент муж перенёс её на кровать, Антония и не заметила, захваченная собственными эмоциями и стремлением быть рядом с Ивом, снова принадлежать ему. И пусть пока ещё она робела вслух озвучить то, что чувствовала к своему герцогу, Тони постаралась выразить это смелыми ласками и жаркими поцелуями. Она признается, обязательно, только немного позже. И вообще, нужны ли ему слова, когда гораздо лучше за Антонию говорили её действия?..
Больше до самого утра никакие тревоги её не заботили. Муж отлично знал, как отвлечь от мрачных дум. И только когда Тони уснула на плече Ива, он тихо-тихо, на грани слышимости, произнёс всего одно слово: «Люблю…» Крепко сжав свою главную драгоценность в объятиях, Ранкур уткнулся в растрёпанные тёмные локоны, вдохнул медовый аромат и успокоенно нырнул в сон.
За несколько дней до приёма, особняк Кристофа Гердефи.
— Ты уверен, что она сюда не заявится? — уточнил на всякий случай граф де Инсальф, с аппетитом глядя на свою тарелку — сегодня они все обедали у Кристофа.
— Уверен, — кивнул некромант и усмехнулся. — Я же ввёл её в высшее общество Бариса, у неё там какое-то женское сборище сегодня, — он пренебрежительно хмыкнул. — Мы только вечером встретимся.
— Хорошо, — граф кивнул. — Значит, леди хочет рассорить Ранкура с супругой? — он прищурился.
— Да, якобы отомстить, но на самом деле, подозреваю, сама метит в королевы, — Кристоф равнодушно пожал плечами. — На худой конец, в фаворитки.
— Ну понятно, — Энтерай поморщился. — Этого хочет половина его бывших любовниц.
— Девчонка всех их на место ставит, а герцог ни на кого не смотрит и влюблён в неё по уши, — вставила своё слово маркиза де Монтени с кислым выражением на лице.
— Влюблён, значит? — заинтересованно переспросил граф и медленно улыбнулся, его взгляд стал отсутствующим. — Это хорошо, что влюблён… Значит, она ему очень дорога, — его глаза опасно блеснули.
Статс-дама с любопытством покосилась на любовника.
— Ты это к чему? — поинтересовалась она.
Граф посмотрел на Селисию.
— Ты же хотела поставить на место герцогиню? Вот и будет у тебя такая возможность, — Энтерай откинулся на спинку стула и отхлебнул вина из бокала.
— У тебя уже есть план, папа? — уточнил Кристоф. — Леди свалила всю подготовку на меня, — усмехнулся он. — Она предпочитает действовать чужими руками.
— Что ж, пусть леди и дальше думает, что ты играешь на её стороне, — невозмутимо ответил Энтерай. — Ну а мы воспользуемся этим.
— И что ты придумал? — Селисия отложила вилку, переплела пальцы и положила на них подбородок, не сводя взгляда с любовника.
— Самое простое, как можно поссорить эту парочку — убедить одного из них в том, что другой изменил, — начал излагать граф. — Проще это сделать с герцогиней, женщины более мнительные и эмоциональные, — он усмехнулся и покосился на Селисию. — Всё, что надо сделать, это увести её будущее величество из зала подальше от супруга, хотя бы минут на десять. Кристоф? — Энтерай посмотрел на сына. — У тебя есть несколько дней, чтобы подумать, как у тебя это получится. Селисия, — он перевёл взгляд на маркизу. — На тебе Ранкур. Он опаснее, потому что, похоже, владеет ментальной магией, но я достану хороший амулет, он прикроет твоё сознание. Ты передашь ему записку от маркизы де ла Ресадо.
Леди нахмурилась и побарабанила пальцами по столу.
— Ментальная магия? — с сомнением произнесла она. — Амулет точно защитит от неё?
— Я проверял, — кратко ответил Энтерай. — И потом, ты проведёшь с ним всего несколько минут, надо, чтобы он пришёл в определённое место. Детали — на приёме, — решительно заявил граф де Инсальф. — Я всё подготовлю, — он аккуратно промокнул губы салфеткой и поднялся. — Недолго Ранкуру в наследниках ходить, — зловеще улыбнулся Энтерай, его взгляд на мгновение стал отсутствующим. — Селисия, мне ещё кое-что с тобой надо будет обсудить, завтра вечером жду у себя, — тоном, не терпящим возражений, добавил граф. — Кристоф, продолжай увиваться вокруг этой Ионель, пусть считает, что ты у неё на крючке.
Некромант наклонил голову, соглашаясь со словами отца.
— И да, Селисия, ещё раз напоминаю, держись тихо с герцогиней, — граф де Инсальф пристально посмотрел на любовницу. — Не должно возникнуть никаких подозрений в твою сторону, поняла?
Статс-дама поджала губы и кивнула.
— Более чем, милорд, — скупо ответила она и тоже поднялась. — Меня ждут дела во дворце, прошу простить, господа.
Изобразив чопорный реверанс, маркиза де Монрени вышла из столовой, а спустя некоторое время дом Кристофа покинул и граф де Инсальф. Он был уверен, план сработает, пусть даже придуманный немного наспех. Ранкур вряд ли разбирается в интригах настолько, чтобы заподозрить что-то, а девчонка слишком молода. С бывшим гаремом своего муженька она, может, и справляется, но с Энтераем, имеющим за плечами не одну блестящую комбинацию, вряд ли совладает. Воодушевлённый, граф поспешил домой: предстояло собрать единомышленников, обрисовать им предстоящее дело и подготовить все необходимые бумаги. На судьбу герцогини де Ранкур ему было откровенно наплевать, он всего лишь собирался с её помощью вынудить упрямого родственника отказаться от престола в его пользу. А подстроить потом смерть Ранкура Энтераю не составляло сложности, когда сын — некромант, это дело нескольких дней. Ариго ничего не останется, как смириться с положением вещей и принять графа де Инсальфа, как и должно было быть изначально.
