Глава 13

Конечно, спорить или выспрашивать на ходу Антония не решилась, последовав за мужем. За спиной раздался нестройный хор возмущённых воплей, постепенно удалявшийся, но Ив и не думал сбавлять скорость, стремительно скача по дороге. Едва деревня скрылась за поворотом, герцог свернул на неприметную тропинку в лес, зорко оглядываясь по сторонам и словно к чему-то прислушиваясь.

Антония стойко терпела, не приставая с расспросами, и старалась не обращать внимания на напряжённое лицо Ива, его слегка отсутствующий взгляд и поджатые губы, и лежавшую на рукоятке меча ладонь. Они действительно убегали, и то, как Ив петлял по лесу, то и дело меняя направление, лишь подтверждало эти мысли. Но ведь весь вечер и всю ночь он был с ней, что могло такого случиться? И что кричал этот человек, что за угрозы? Ив только одного осадил, того пьяного, и на словах, не на деле. Даже пальцем не прикоснулся.

— Так что, муж, ты собираешься посвятить меня в подробности нашего бегства или так и оставишь мучиться в догадках? — язвительно поинтересовалась Антония, не выдержав неизвестности, когда их маленький отряд в очередной раз повернул. — И при чём тут твои угрозы какому-то Хейну? Чего я не знаю, Ив?

— Ты хочешь объяснений прямо сейчас? — переспросил он, покосившись на Антонию, и натянул поводья, остановившись наконец.

— Мне бы хотелось всё же знать, от чего мы бежим, — сухо ответила она и вздёрнула подбородок. — Почему этот человек в чём-то тебя обвинял? И если нам действительно грозит какая-то опасность, скажи уж, будь так любезен! Если не забыл, я огнём владею! — Антония с трудом удержалась, чтобы не повысить голос, но возмущения в её тоне хватало.

Да, Ив воин и всё такое, но быть ему обузой Тони вовсе не хотелось. Она тоже может защитить, вспомнить хотя бы тот арбалетный болт! Ранкур же на мгновение прикрыл глаза, глубоко вздохнул и сдержанно кивнул.

— Ладно, ты права, — ответил он. — В конце концов, ты будущая королева и должна знать наших врагов, — Ив мрачно усмехнулся, его пальцы неосознанно крепче сжали рукоятку меча. — Мой двоюродный дядя, граф Энтеррай де Инсальф, жаждет умостить свою задницу на мягкий плюш королевского трона, и вчера утром он лично попытался уговорить меня уступить ему место, — Ранкур хмыкнул.

— Наверное, ему не понравилось, что ты не согласился, да? — Тони слегка улыбнулась, решив не выяснять, почему Ив сразу не рассказал ей об этой встрече.

Вообще, надо с ним подробнее обсудить, насколько скрытным можно или нельзя быть с собственной супругой, иначе у них не получится наладить отношения. Хм, и какое отношение дядя мужа имеет к злости крестьян на них самих? Как-то очень уж издалека Ив начал. Он покосился на неё со странным выражением.

— Настолько не понравилось, что он решил действовать, не откладывая на то время, когда мы прибудем в Айвену, — герцог поморщился, потом нахмурился, словно собираясь с духом, и всё-таки продолжил. — Кто-то из его людей, видимо, следил за нами до самой деревни и решил воспользоваться случаем, — Ив снова замолчал. — Помнишь того бугая, который пытался заговорить с тобой? — Антония кивнула, у неё вдоль спины совершенно неожиданно пробежал холодок, и она засомневалась, хочет ли знать дальше. — Кто-то подслушал наш разговор, и этого парня утром нашли недалеко от площади, — Ив помрачнел, сжав крепче поводья. — С выколотыми глазами.

Антония охнула, поднеся ладонь ко рту, её зрачки расширились от страха, а к горлу подкатил горький ком. Живое воображение быстренько нарисовало картинку, от которой подвело живот, и Тони судорожно сглотнула. Она помнила угрозу мужа, но ведь любому понятно, что он не всерьёз это говорил! Да и, недоразумение разрешилось, и вообще они до утра вместе были, Тони готова была подтвердить это перед любым количеством свидетелей.

— Подожди, но почему мы убежали? — она нахмурилась. — Ведь тогда точно подумают, что ты виноват! Надо было просто объяснить…

— Огонёчек, я тебя уверяю, наши объяснения никому не нужны, найдутся свидетели, которые подтвердят, что мы с этим типом поссорились из-за тебя и кто-то, кто видел, как он пошёл за нами, — фыркнул Ив. — Хотя бы тот же заводила, который кричал нам вслед, наверняка прихвостень дяди, тот самый якобы свидетель. Если бы мы ехали, как полагается, со свитой и прочим барахлом, нас вряд ли бы посмели задеть. А так, очень легко поднять жителей деревни против чужаков, тронувших их, — Ранкур говорил так уверенно, со знанием дела, что Антония, собравшаяся возразить, промолчала. — И что самое главное, у моего дядюшки, ррыхра ему в печёнку, руки останутся чистыми, — ещё больше помрачнел Ив. — А меня обвинят в убийстве местного.

— Но ведь это не так! — возмутилась Антония, сдвинув брови. — И ты ведь можешь читать эмоции, ты сможешь узнать, что свидетель лжёт!

— Тони, я — чужак, — раздельно произнёс Ив. — И ты — тоже. Твой огонь, кстати, здесь, в лесу, опасен, так что не вздумай швыряться огненными шарами. Так вот, деревенские живут здесь и знают друг друга с детства. И плевать они хотели на титулы и звания, понимаешь или нет? — в его голосе прорезалось раздражение. — А даром я не настолько хорошо умею пользоваться, чтобы доказать, что кто-то врёт, или заставить его говорить правду. Это хорошо, что я рано встал и случайно услышал разговор на кухне, и что дядюшкин посланец ещё не успел прийти на постоялый двор, указывая на нас! — Ив резко замолчал и выдохнул, и продолжил уже спокойнее. — Не будь наивной, Тони. Если бы мы не убежали, мы бы так просто не выбрались из той деревни. Если бы выбрались, — чуть помолчав, добавил Ив, а потом подобрался, его взгляд стал отсутствующим. — Та-а-ак… — протянул тихо герцог.

Девушка вздрогнула, её глаза заметались по деревьям впереди, а руки невольно крепче сжали поводья.

— Что?.. — осипшим от нервного волнения голосом переспросила она.

— Нас ищут, — отрывисто пояснил Ив. — Вот гадёныш, сгоношил всё-таки! — со злым восхищением произнёс он и прищурился. — Так, нет, петлять по лесу мне не улыбается…

Он замолчал, прикрыв глаза, и Антония постаралась унять подступавшую к горлу панику, доверившись мужу. Ранкур же застыл, его лицо стало напряжённым, и по виску скатилась капля пота. Тони, с беспокойством поглядывая на него, кусала губы, обдумывая услышанное. Картинка вырисовывалась нерадостная, если не сказать больше. И если поначалу ей ещё казалось, что Ив поступил неразумно, сбежав, то теперь она понимала, что он прав: это была грамотно расставленная ловушка, которой они чудом избежали. Неожиданно поблизости раздался шум, будто бы трещали ветви под чьей-то тяжёлой поступью, и Антония вздрогнула сильнее, заозиравшись в страхе, но Ив не шевелился, не собираясь никуда ехать. Лошади фыркали и нервно переступали ногами, шум усилился, Тони уловила странные звуки, похожие на хрюканье и рычание. Впереди между деревьев замелькали тёмные тени, постепенно удаляясь от них в сторону деревни, и снова глянув на Ива, Антония заметила удовлетворённую улыбку на его губах.

— Вот теперь можно ехать, преследовать не будут, — кивнул он и пустил лошадь рысью.

Некоторое время они ехали молча, но Тони не давал покоя вопрос, который она наконец озвучила.

— А разве они не понимают, что если бы эти деревенские нас… казнили без суда и следствия, на основании одних лишь домыслов, что это именно ты виноват, — Антония запнулась, потом продолжила. — Королева Исабель стёрла бы с лица земли их деревушку?

— Думаешь, они бы поверили, что племянница королевы путешествует вот так запросто, без свиты и охраны? — хмыкнул Ив оглянувшись на неё. — Столица далеко, Огонёчек, и королева тоже, а убит один из своих, я же говорил, — повторил он. — так просто нас бы не отпустили, поверь, а при грамотном провокаторе, живыми так уж точно, — Ранкур зло прищурился, глядя прямо перед собой. — Дядюшка прекрасно знал, как воспользоваться случаем, ррыхра ему в печень!

А Тони подумала, что её муж не такой уж простачок, каким старательно прикидывался, и пусть он и проводил много времени на границе, в интригах тоже кое-что понимал.

— Что ты сделал? — полюбопытствовала она, вспомнив неясные тени и шум в лесу.

— Вспугнул стадо диких кабанов и усилил их природную ярость, — спокойно пояснил Ив. — Деревенские близко подобрались, видимо, кто-то на лошадях был, я ещё и их страх усилил. Так что, преследовать нас точно не будут. И ещё, нам придётся ночевать в лесу, — произнёс Ив, покосившись на Антонию. — На дорогу мы не поедем, как бы там засады где не было, в обход пойдём. Я карту захватил на всякий случай, не заблудимся.

— Хорошо, — кивнула Антония, не возражая. — Они точно нас не догонят? — с опаской спросила девушка, оглянувшись через плечо и окинув лес позади тревожным взглядом.

— Кабаны их отпугнут, а то ещё придётся и отлавливать этих тварей по самой деревне, если кто-то добежит, — Ив покачал головой. — Но мешкать не стоит, мало ли, что. Их всё-таки больше, даже при всей нашей с тобой магии мы вряд ли справимся с обозлённой толпой в пятнадцать-двадцать человек.

— Тогда поехали, — решительно отозвалась Антония и стукнула пятками лошадь.

Раз надо, значит надо, и жаловаться на усталость или боль в мышцах после целого дня в седле Тони не собиралась. Безопасность важнее. А с дядюшкой, пожалуй, они разберутся, когда прибудут в Айвену.

День прошёл однообразно: они ехали через лес, Ив чутко прислушивался, нет ли кого позади или вообще вокруг, и на их счастье, всё оставалось спокойно. Видимо, кабаны оказались угрозой посерьёзнее, чем побег предполагаемого виновника в смерти своего. Однако Ив всё равно торопился, и они даже перекусили на ходу, не останавливаясь на полноценный обед. Он присматривался к супруге, ловил её эмоции, стараясь понять, насколько она устала, не надо ли сбросить темп, но Антония к его удивлению, держалась отлично. То ли привыкла за эти два дня к дороге, то ли действительно проснулись давние навыки, однако юная герцогиня не жаловалась, не кривилась и не вздыхала украдкой.

Ив до самого позднего вечера, когда лес окутали густые сумерки, ожидал подвоха. Ну не мог дядюшка так просто оставить исчезновение своего конкурента из расставленной ловушки! Герцог не ослаблял внимание, прислушиваясь к шорохам и звукам вокруг, напряжённо проверяя, не мелькнут ли на границе восприятия чужие эмоции, выдавшие бы приближение врагов лучше, чем даже случайный треск ветки под ногой или копытом. Магию не обманешь никакими чарами или щитами, и в который раз Ив мысленно сказал спасибо богам, что случайная встреча с Антонией принесла ему такой полезный дар. Сейчас с его помощью Ранкур мог защитить их обоих. Однако погони так и не было. Что ж, это к лучшему. Когда стемнело окончательно, Тони зажгла светлячки с разрешения Ива, они нашли подходящую поляну, и после некоторого колебания он всё же счёл безопасным развести небольшой костёр и как следует поужинать.

Тони, хотя уже и зевала, едва слезла с лошади, тут же заявила:

— Я за хворостом пойду! — и перед ней вспыхнули ещё несколько оранжевых огоньков.

— Куда? — остановил её Ив, зыркнув из-под нахмуренных бровей. — Сиди здесь, я сам всё сделаю, — он снял с сёдел сумки и положил их под деревом.

— Но, И-и-ив! — с обидой протянула Тони, смешно выпятив нижнюю губу.

Он сдержал порыв рявкнуть на неугомонную девчонку, снова вбившую себе что-то в голову, и утомлённо вздохнул.

— Что? — переспросил Ив, остановившись на границе поляны.

— Я… — она вдруг запнулась, опустила голову и затеребила пуговицу на куртке. — Я тоже хочу быть полезной… — еле слышно призналась вдруг Антония, и мужчина чуть не расхохотался от удивления.

Кажется, его маленькая супруга не желала быть ему в тягость, наивно полагая, что может чем-то помочь. Ив хмыкнул и покачал головой.

— Тогда расстели одеяла и сделай так, чтобы, когда я вернулся, ты всё ещё сидела здесь, — отозвался он и прихватил котелок. — И я не искал тебя по кустам, поняла? Сам всё сделаю, — ворчливо добавил Ив и скрылся в темноте среди деревьев.

Антония коротко вздохнула, покосилась ему вслед и послушно достала из сумок одеяла, завернувшись в одно из них — к вечеру стало прохладнее, и пока не было живого огня, чтобы согреться. Она в самом деле хотела помочь, но он почему-то отказался. Ну и ладно. Девушка устроилась на расстеленном одеяле, огляделась и решила от нечего делать потренироваться в левитации — вокруг лежало достаточно мелких веток для её нужд. И когда вернулся Ив с охапкой хвороста и наполненным водой из ближайшего ручья котелком, Тони послушно сидела на поляне, играясь в воздухе сухими веточками, от усердия приоткрыв рот. Ив не удержался от усмешки, скользнул по супруге взглядом и занялся готовкой. Хворост вспыхнул, едва он сложил его в кругу камней, и Тони даже не взглянула в его сторону, и ни одна веточка при этом не упала. Своим первым даром Огонёчек пользовалась практически на уровне инстинктов, чем невольно восхитился Ив.

Через некоторое время над поляной поплыл пряный аромат похлёбки, и Антония тут же забыла про упражнения, разом уронив все веточки и придвинувшись ближе к огню. Её глаза заблестели, она облизнулась и схватила протянутую ей миску с ложкой. Тони внимательно следила за тем, как Ив накладывал еду, и совсем не видела выражения его лица и не заметила, как на нём мелькнула задумчивость, а в глубине глаз — что-то, похожее на нежность.

— Не обожгись, — предупредил он негромко, когда Тони, поставив миску на колени и ухватив горбушку хлеба, набрала полную ложку вкусного варева.

— Угу, — кивнула она, осторожно подув на похлёбку.

Ужинали в молчании, уютном и общем, одном на двоих. Время от времени Антония косилась на жующего с аппетитом супруга, и в груди отчего-то становилось тесно, а дыхание перехватывало. Огонь бросал на его лицо резкие тени, и оно казалось грубее, чем в жизни, но Антония знала, как преображает его улыбка или ехидная усмешка. И какими глубокими, словно бездонные озёра, становятся его глаза, когда в нём просыпается страсть и желание… Тони прерывисто вздохнула, чуть не подавилась куском холодной ветчины и поспешно запила квасом из фляги. Кажется, она начинает привязываться к Иву? Она задумчиво собрала мякишем остатки похлёбки, отправила кусочек в рот и отложила пустую миску. Слишком волнительная и сложная мысль, чтобы обдумывать её сейчас, когда усталость навалилась разом после целого дня пути, и от сытого ужина клонит в сон.

Осоловело моргнув, Тони привалилась к тёплому и большому Иву, сладко зевнула и не стала сопротивляться — завтра им предстоял ещё один длинный день. Девушка смутно помнила, как её осторожно уложили, заботливо укутали в тёплое одеяло, и к спине прижалось сильное тело. Что-то мурлыкнув уже в полусне, Антония свернулась клубочком, поудобнее устроившись в надёжных объятиях, и нырнула в сон почти сразу, пригревшись и тихонько засопев. А Ив ещё долго лежал без сна, прислушиваясь к её дыханию и то и дело ловил себя на том, что сам забывает сделать вдох, увлёкшись странными и приятными ощущениями от того, что Огонёчек так доверчиво прижимается к нему.

На следующий день они снова ехали по лесу, а в обед Ив даже решил сделать получасовой привал, поскольку в окрестностях по-прежнему не наблюдалось никого кроме зверья да птиц. Тропинка постепенно превратилась в некое подобие заброшенной или очень старой дороги, но вела она в правильном направлении, как выяснил Ив, сверившись с картой, и они с неё не сворачивали. Темневшие впереди горы потихоньку приближались, точнее даже не горы — высокие холмы, снега их вершины не покрывали, а лишь густой лес, казавшийся издалека бархатным тёмно-зелёным покрывалом. Погода продолжала радовать солнцем и ясным небом, и постепенно Антония перестала думать об оставленных позади врагах, тем более, живьём она их и не видела. Девушка повеселела, стала чаще улыбаться, и то и дело устраивала мелкие шалости: то шишками бросаться начнёт, то ускачет вперёд, вынуждая Ива догонять, а то вообще сорвала со свисающей ветки какую-то пушистую метёлку и всё той же левитацией принялась щекотать мужнину шею. В конце концов, Ив поймал расшалившуюся супругу и пересадил к себе, крепко обняв и наказав сидеть спокойно — они всё-таки немножко торопились. А Тони опять пригрелась и задремала…

По дороге они ехали три дня, постепенно поднимаясь к седловине, и лес вокруг потихоньку густел, появилось больше хвойных деревьев, и к радости Антонии, то и дело попадались кусты с лесными ягодами, которые она прямо на ходу с удовольствием обирала. Ещё и Ива кормила, тоже на ходу, левитацией поднося к его губам сочные дары природы. А потом, конечно, грех было не слизнуть сладкий сок с его губ вкусным поцелуем. Эту поездку, лишь в самом начале омрачённую неприятной встречей и происшествием в деревне, Антония вспоминала часто, уверенная, что именно тогда в душе зародилось нечто большее, чем просто признательность и доброе отношение к мужу. Его ненавязчивая забота, то, с какой охотой он принимал участие в её дурачествах, даже то, как Ив дразнил юную супругу, находя удовольствие в её эмоциональных вспышках, всё это сплетало между ними невидимую, но крепкую сеть. Она опутывала тонкими нитями, привязывала с каждым днём всё сильнее, и Антония, вспоминая своё нежелание выходить замуж, теперь только удивлялась собственному упрямству и глупости. Конечно, за эти дни она вряд ли успела узнать Ива так хорошо, чтобы понять до конца, что он за человек. Однако одно Тони поняла совершенно чётко: муж в обиду её не даст. И рядом с ним ей не было нужды пытаться быть взрослой, как она опасалась, и вовсе не такой уж скучный оказался сам Ив.

К закату третьего дня дорога неожиданно закончилась: лес раздался в стороны, открывая небольшую площадку, на которой стоял к изумлению путников, монастырь, причём действующий, о чём говорили светившиеся тёплым жёлтым светом окошки. Дорога упиралась в ворота, сам монастырь окружала довольно высокая стена.

— Попробуем заночевать здесь, — решил Ив, остановившись и спешившись. — Надеюсь, пустят.

— И хорошо бы у них нашлась горячая вода и ванна… — мечтательно протянула Антония, ей казалось, у неё скоро кожа начнёт чесаться от пыли.

Встретившаяся им вчера мелкая речушка не особо помогла, поскольку она текла с гор и вода в ней не располагала к долгим омовениям. Было бы озеро, Тони попробовала бы нагреть, но текучую воду сделать тёплой — слишком сложно. Ив кивнул, подошёл к воротам и громко постучал деревянным молотком по стальной пластине. Звук громко разнёсся в чистом воздухе, и Антония невольно вздрогнула, поближе подойдя к Иву и нащупав его ладонь. Он же вовсе обнял её за плечи одной рукой и привлёк к себе.

— Не думаю, что здесь опасно, — уверенно заявил Ранкур. — Это же монастырь Харвальда.

Тони знала, что монастыри Божественной пары, или отдельно Эйар или её супруга действительно держались особняком от всех политических и прочих дрязг. Они принимали в свои стены всех, кто хотел уйти от внешнего мира, спрятаться по разным причинам, возможно, найти себя, кому это требовалось. Кто-то уходил на короткое время и потом возвращался к большой жизни, кто-то оставался навсегда, кому нечего больше было ждать и не осталось, ради кого или чего жить. Монастыри располагались в уединённых, спокойных и тихих местах, в них всегда радовались гостям, желающим отдохнуть в умиротворении, а монахи и монашки слыли доброжелательными и приятными в общении.

За воротами раздался звук шагов, потом открылось окошко и в нём показался светлый овал лица.

— Доброго вечера, путники, — доброжелательно поздоровались с ними, и тут же загремел засов. — Проходите, — монах распахнул створку и посторонился, пропуская поздних гостей. — Давайте, я отведу ваших лошадей, а вам — вон туда, — он махнул в сторону массивного трёхэтажного здания посередине двора. — Вас там встретит дежурный брат и всё расскажет.

Брови Антонии поползли вверх, она проводила невысокого, кряжистого мужчину в серой рясе удивлённым взглядом. Ив спокойно отдал ему поводья лошадей, только снял сначала сумки, и ничем не выказывал тревоги, и Тони успокоилась окончательно. Повеселев, она с любопытством огляделась, пока они неторопливо шли к основному зданию монастыря. Сама территория занимала не много места: Антония углядела в тени несколько построек, видимо, хозяйственного назначения, монах увёл лошадей куда-то за главное здание, значит, там по всей видимости находились конюшни. Около ворот стояла привратницкая, над крышей главного здания угадывались несколько башен. И всё. Наверное, на заднем дворе ещё что-то было, но, естественно, сейчас Тони не собиралась обследовать территорию. Они зашли в дверь и оказались в просторном холле с низким потолком и деревянной лестницей в углу.

Гладко обтёсанные стены, сложенные из светло-жёлтого известняка, украшали только несколько потёртых гобеленов с нейтральными сюжетами, из мебели здесь была лишь пара деревянных скамеек. На полу лежала свежая солома, освещалось помещение масляными светильниками, и в холле царил полумрак. Около лестницы виднелись две двери, одна вела налево, другая — прямо, дальше, вглубь дома. Справа Тони заметила арку, но за ней пространство не освещалось, и что там, оставалось непонятным. В воздухе плыл тонкий приятный аромат сушёных трав, и в общем, несмотря на скудность обстановки, мрачного ощущения не создавалось. Едва они вошли, к ним сразу из арки поспешил ещё один монах в такой же серой рясе, но высокий и худой, с венчиком седых волос, роскошной белоснежной бородой и добрым взглядом выцветших серо-голубых глаз.

— Далеко вас занесло, — заметил он, улыбнувшись в бороду. — Заблудились?

— Немного, — не стал вдаваться в подробности Ив. — Мы с женой едем в Айвену…

— Ой, пойдёмте, пойдёмте, я покажу ваши комнаты, — перебил его монах, не дослушав, махнул рукой и взял подсвечник. Зажёг его от лампы и бодро поспешил к лестнице. — Отдохнёте, выспитесь, завтра и поговорите с настоятелем. Вечерняя трапеза у нас уже была, но если вы голодны, можете спуститься в кухню, — их проводник снова махнул рукой, теперь уже в сторону той арки, откуда он вышел. — Там кладовая открыта, выберите, что вам по вкусу. Не разносолы, конечно, но и не бедствуем, — монах оглянулся на нас. — Комната тоже в порядке, мы поддерживаем чистоту в гостевых на случай путников, — он не переставал улыбаться, и по лестнице поднялся довольно резво для его возраста. — Подъём у нас рано, однако можете не беспокоиться, вас никто тревожить не будет.

— Простите, а помыться у вас можно? — робко поинтересовалась Тони, уже приготовившись к ответу, что уже поздно, все спят, а воду надо таскать из колодца во дворе…

Нагреть её она и сама могла, к счастью. Монах остановился на верхней площадке, на его лице появилось озадаченное выражение, и он почесал лысину.

— У нас есть купальни, дверь под лестницей и до конца коридора, если хотите. К сожалению, только так, мы люди неприхотливые, — монах развёл руками. — Здесь горячие источники рядом, так что, вода тёплая, — добавил он радостную для Антонии новость.

— Это просто отлично! — воодушевилась девушка, даже усталость слегка отступила перед перспективой наконец смыть с себя дорожную пыль. — Спасибо вам!

Их проводник добродушно усмехнулся, глянув на неё, потом снова пошёл вперёд по коридору мимо закрытых дверей и остановился только в конце.

— Вот ваша комната. Это этаж для гостей, поэтому тут сейчас пусто, вы одни — пояснил монах. — Хорошего отдыха, спокойной ночи.

Вручив Иву подсвечник, монах склонил голову и скрылся в коридоре. Тони небрежным щелчком повесила в воздухе огненные шарики, чтобы стало посветлее, и оглядела выделенную им комнату. Довольно широкая кровать, окно в частом переплёте, стол около него, два стула и невысокий шкаф в углу. На полу — плетёная циновка, гладкие стены украшали лишь несколько сухих букетиков, источавших всё тот же тонкий приятный аромат. Правда, было довольно прохладно, но Тони обнаружила жаровню с потухшими углями, и один из шариков опустился на них, жадно растворившись в чёрных кусочках, и вскоре они уже радостно замерцали оранжевыми искорками.

— Ну что, кушать будем? — спросил Ив, положив сумки у кровати.

— И мыться, — решительно заявила Тони, присев около них и достав чистую одежду. — У меня ощущение, что я уже чешусь от этой пыли! — пожаловалась она и выпрямилась, глянув на супруга.

Он хмыкнул и усмехнулся уголком губ.

— Ну тогда пойдём, сначала проведаем их кладовую, а потом помоемся, — согласился он и сдёрнул с кровати покрывало.

Антония немного удивилась, увидев, что он его с собой взял, когда они вышли, но спрашивать не стала. До кухни и кладовой добрались без происшествий — за той аркой располагалась небольшая передняя, где Ив и Тони взяли широкий деревянный поднос, а дальше за дверью обещанная кухня. Кладовую тоже нашли и поживились там твёрдым сыром, зеленью, окороком домашнего копчения — от него вкусно пахло ароматными травами, и возможно даже его сделали здесь, в монастыре. Ещё Тони нашла оставшийся от ужина хлеб, немного овощей и ещё жареного мяса — судя по всему, какая-то птица. У девушки слюнки потекли от вида снеди, громоздившейся на подносе, но Ив с хитрой усмешкой не дал ей цапнуть вкусные кусочки.

— Бери вон бутыль с вином и пошли, — заявил он, направившись к выходу из кухни. — Совместим приятное с полезным и поужинаем в купальнях.

Предложение пришлось Тони по нраву — почему бы нет? Подхватив наполовину пустую оплетённую бутылку, она поспешила за мужем, повесив перед ним в воздухе уже привычные огненные шарики. Помня указание монаха, они прошли через дверь около лестницы, и длинный коридор привёл их в довольно просторное помещение, заполненное паром и странным запахом, щекотавшим ноздри. И здесь было не в пример теплее, чем в остальном доме, к радости Тони. В помещении в середине располагался бассейн, занимая почти всё пространство, но как выяснила Антония, чуть дальше имелся проход в небольшие купальни без дверей, где тоже находились бассейны, только меньше размерами, и там ещё стояли скамьи, чтобы складывать вещи. Глаза Тони загорелись при виде исходившей паром воды, она даже про поздний ужин на время позабыла, так захотелось окунуться в бассейн и наконец почувствовать себя чистой. Кусок мыла, который она купила ещё в Реннаре, девушка захватила с собой, и быстро раздевшись, с восторженным писком спрыгнула в бассейн, оказавшийся для неё довольно глубоким — почти по шею. Вверху в углу имелся носик стока, а прямо из стены напротив в каменную чашу выбивался ручеёк, и таким образом, вода очищалась сама после помывки.

Температура оказалась даже не тёплой, а горячей, на взгляд Антонии, но она только жмурилась от удовольствия, намыливаясь и совсем позабыв про супруга, увлёкшись помывкой.

— Давай, я, — раздался за её спиной негромкий голос, и Тони чуть не подпрыгнула от неожиданности.

Волос коснулись его широкие ладони, пальцы удивительно нежно и бережно для такого крупного мужчины перебрали влажные пряди, и Антония замерла, дыша через раз. Сердце забилось тяжело и неровно, она всей кожей ощущала близость Ива, слышала и его дыхание. Уставившись в тёмную воду, она стояла смирно, позволяя мужу медленно намыливать её волосы. И отчего-то это действие казалось Антонии гораздо интимнее, чем даже самые смелые его ласки.

— У тебя красивые волосы, — пробормотал Ив. — Мне нравится прикасаться к ним, — его пальцы мягко помассировали Тони макушку, и она, прикусив губу и прикрыв глаза, чуть откинула голову, прерывисто вздохнув.

Конечно, не изысканный витиеватый придворный комплимент, но Ив говорил искренне, и это дорогого стоило. Закончив с её волосами, герцог скользнул ладонями по плечам Тони, стирая капельки, и она, качнувшись назад, прислонилась к его груди — в коленках появилась слабость, и возникла настоятельная необходимость в опоре. Большой и надёжной, как её супруг. Рука Ива тут же обвилась вокруг Антонии, прижимая крепче, и они на несколько мгновений замерли, впитывая необычное ощущение единения, близости, охватившее их. Тишину нарушал только тихий звук падающих капель и их дыхание, а ещё — суматошный стук сердец. И что-то такое возникло сейчас между ними, пока не любовь — слишком мало времени прошло для такого серьёзного чувства, но уже и не чужие, связанные только лишь брачными метками и плотским влечением. Антония чуть повернула голову и потёрлась щекой об грудь Ива, её пальчики легли на предплечье мужа. Вдруг охватила дрожь от непонятных эмоций, требовавших выхода, и когда Ранкур зашевелился, потянув куда-то за собой назад, Тони была рада и такому нарушению звенящей, волнующей тишины.

Оказывается, около бортика тянулась каменная скамья под водой, на которую Ив и опустился, устроив Тони на коленях. Она же, извернувшись, села к нему лицом, внимательно всмотревшись в неожиданно серьёзные глаза мужа, сейчас похожие на вечернее небо, на котором затерялись несколько искорок-звёзд. А потом изрекла:

— А мы есть прямо здесь будем?

Ив моргнул, на его лице мелькнуло озадаченное выражение, а потом он расхохотался, откинув голову и удерживая Тони за талию. Она обиженно поджала губы и стукнула его кулачком в плечо.

— Что смешного? — возмущённо спросила она, нахмурив брови.

— Ничего, — отсмеявшись, ответил Ив с широкой ухмылкой. — Ты порой такая забавная, Огонёчек, — добавил он и, приподнявшись, придвинул поднос с едой к краю бассейна. — Ешь, только в воду не роняй.

Она закатила глаза и фыркнула, без всякого стеснения устроившись верхом на коленях супруга — так было удобнее.

— Не имею привычки мусорить там, где не надо, — отозвалась Тони и потянулась к еде на подносе.

Дальше было весёлое кормление супруга сооружённым бутербродом, поскольку ему было не слишком удобно поворачиваться к подносу с Антонией на коленях — слезать она категорически отказалась. От сводов помещения то и дело отражался звонкий смех девушки, плеск воды, создавая причудливое эхо, и Тони сама не поняла, как так получилось, что когда поднос почти опустел, а оставшееся вино в бутылке тоже закончилось, она первая поцеловала Ива. Немного неуверенно, и в прикосновении её губ было больше нежности, чем страсти, и Ранкур замер, боясь спугнуть порыв супруги. Он придерживал её за талию, тихонько поглаживая гладкую кожу под водой, и изо всех сил сдерживал взбурлившее желание, отвечая на поцелуй ласково и осторожно. Сейчас торопиться не хотелось, а хотелось воспользоваться этими мгновениями отдыха как можно полнее, растянуть их. Ив позволил ладоням Тони блуждать по своему телу, изучая рельеф, дотрагиваясь, спускаясь всё ниже, и при этом она не отрывалась от его губ, продлевая бесконечно сладкий поцелуй с лёгким привкусом вина.

Сегодня всё было немножко не так, как обычно: Ив предоставил Огонёчку быть главной, усмиряя желание схватить в охапку и перехватить инициативу, как всегда бывало. Он решил попробовать не только поменяться ролями, но и вдруг захотелось сделать ей приятное. Подарить нежность. Новое, необычное желание заставило его замереть с гулко колотящимся сердцем, и именно этот момент Тони выбрала, чтобы легко пробежаться под водой пальчиками по его уже давно напряжённому члену. Ив резко выдохнул ей в губы, кровь застучала в висках, и он, на мгновение отстранившись, потерялся в бездонных озёрах глаз супруги. Казалось, они таинственно мерцают в густом полумраке купальни, а задумчивая улыбка Огонёчка стала загадочной и предвкушающей. Опустив ресницы, она обхватила твёрдую плоть и чуть сжала, и Ранкур тихо зашипел от избытка эмоций, вцепившись в край скамьи — собственные инстинкты сошли с ума и требовали немедленного удовлетворения.

— Огонёчек… — прохрипел он и замолчал, чуть не подавившись вдохом — Антония приподнялась и медленно опустилась.

Сразу стало так хорошо, так правильно ощущать, как мышцы горячего лона мягко сжались вокруг его ствола.

— Ив… — прошептала Тони ему в губы и сделала плавное движение бёдрами, снова закрыв ему рот поцелуем, только уже гораздо увереннее.

Да, они не торопились. И Антония в этот раз была главной, выбирая сама и ритм, и скорость, с какой двигаться. Она смотрела ему в глаза, завораживая улыбкой, не давала отвести взгляд, да Ив и сам не хотел закрывать глаза, всё крепче сжимая тонкую талию и чувствуя, что сердце сейчас выскочит через уши и упорхнёт птицей из купальни. Страсть не бурлила, угрожая выплеснуться через край, затопить с головой, она медленно растекалась по венам густым, горячим сиропом, закручиваясь в тугую спираль внизу живота. А эта юная искусительница со взглядом и улыбкой сирены только растягивала мучительно-сладкое ожидание, то замедляясь, то совсем замирая, то постепенно ускоряясь и заставляя Ива тихонько рычать сквозь зубы. Как же быстро Огонёчек училась, и сколько искренности было в её чувствах и эмоциях…

В какой-то момент Иву показалось, пар вокруг них начал посверкивать серебристыми искорками, но отвлекаться и разглядывать это странное явление ему было некогда, да и не до того стало. Напряжение зашкаливало, требуя разрядки, и Ранкур, крепко сжав упругие ягодицы Антонии, уже сам контролировал движения, стремительно приближая их обоих к волшебному фейерверку наслаждения. Девушка, обхватив его за шею, уткнулась лицом и вдруг, тихо всхлипнув, чувствительно прикусила Ива, отчего он дёрнулся и резко прижал Тони к себе, ощущая, как сжались её мышцы, и мир растворился в яркой вспышке. Эхо длинного, ликующего стона Огонёчка заметалось под сводами купальни, и Иву на мгновение почудилось, что искорок вокруг стало больше, они закрутились в странный хоровод, словно отражение их с Антонией страсти. Прикрыв глаза, он расслабленно откинулся на бортик, бережно придерживая жену, обмякшую в его руках, и смаковал это всё ещё непривычно острое чувство единения со своей женщиной, слыша суматошный стук её сердца и прерывистое дыхание.

— М-м-м, надеюсь, эти купальни далеко от основных помещений, — пробормотала Тони всё ещё немного хриплым голосом, в котором слышалось слишком много довольных ноток.

Ив тихо хмыкнул, ничего не сказав, и сквозь ресницы посмотрел на доверчиво прижавшуюся к его плечу голову. И едва удержал удивлённый возглас: на тёмных, влажных волосах Антонии посверкивали искорки, ему не показалось. На его ладони, медленно гладившей шелковистые локоны, они переливались тоже, и не только на ладони — на предплечье, и на плече.

…Где-то неимоверно далеко от монастыря, в полутёмной спальне, на широкой кровати вздрогнул и проснулся мужчина, резко сел и уставился перед собой невидящим взглядом. За столетия одиночества он давно осознал свою ошибку, давно раскаялся и так устал засыпать и просыпаться в холодной постели один. Он уже не наблюдал за тем, кто мог бы принести ему спасение, разуверившись в том, что пророчество исполнится, но сейчас странное, пронзительное чувство заставило надежду загореться безумной звездой в душе. Неужели?..

Они добрались до спальни далеко за полночь, вдоволь наплескавшись в купальне и сделав ещё один набег на кладовую монастыря. Серебристая пыльца оказалась в самом деле настоящей и спокойно смылась водой, но никаких неприятных или других ощущений ни Ив, ни Антония не испытывали. И дополнительных знаков на телах не появилось, по крайней мере, на первый взгляд точно. Свои узоры они не знали до последнего завитка, чтобы с уверенностью ответить, что к ним ничего не прибавилось, а поскольку внятного объяснения появления этой странной пыльцы не находилось, Ив попросту махнул рукой. Тони же предположила, что возможно, это пар обладает какими-то особыми свойствами, вот и выпала эта странная пыльца.

— Если от неё никакого вреда, мне всё равно, откуда она взялась, — решительно заявил Ив и вытащил супругу из бассейна, наклонившись и легко подхватив её под мышки. — Всё, пойдём, а то уснёшь ещё в воде, — решительно прервал он обсуждение столь необычного явления.

Антония не возражала, позволив завернуть себя в то самое покрывало: одеваться в чистое не очень хотелось, поскольку всё равно пришлось бы раздеваться вскоре в их комнатах. Её походная одежда была мокрой, поскольку Ив ещё и стиркой занялся к великому удивлению Тони. Наблюдая высоко поднятые брови Огонёчка, когда он полоскал её рубашку, герцог усмехнулся и невозмутимо произнёс:

— Что тебя так удивляет, жена? Я солдат, а на границе прачки, знаешь ли, не ходят строем за отрядом. Иногда по неделе приходилось в лесах шляться, — он поморщился и аккуратно выжал рубашку. — А то и больше.

Закончив, он натянул штаны — чистые, как заметила Тони, укутал её в покрывало и подхватил на руки. Пустой поднос с бутылкой держала девушка, а одежда повисла рядом с ними в воздухе. Антония решила попробовать, и у неё получилось поднять не слишком тяжёлый предмет, пусть и больше обычных, с которыми она тренировалась. Поднос и бутылку они оставили на кухне и поднялись к себе. Комната уже хорошо прогрелась от жаровни, но Ив всё равно заставил Тони влезть в одну из его рубашек, смотревшуюся на ней как раз, как ночная сорочка. Достаточно удобная, потому что прикрывала ноги до середины бедра и не мешалась, и Антония, ворча, натянула её, уже успев привыкнуть к тому, что теперь спит обнажённой.

Укутавшись одеялом и подтянув колени к подбородку, она наблюдала, как Ив развешивает её одежду на стуле и дверях шкафа, чтобы высохла до утра, и вдруг спросила:

— А ты узнал, кто послал тех странных людей, стрелявших в тебя болтом с сонным зельем?

Он оглянулся, смерил Антонию внимательным взглядом и в свою очередь поинтересовался:

— А ты готова рассказать мне, кто надоумил тебя пуститься в бега со свадьбы, Огонёчек?

Тони отвела глаза и смутилась. С момента возвращения они не касались этой темы по взаимному согласию, ведь девушка больше не собиралась делать глупостей, не видя в этом смысла.

— Почему ты думаешь, что… мне кто-то помог? — пробормотала она, изучая узоры на покрывале и не решаясь посмотреть на супруга.

— Потому что ты понятия не имеешь, что происходит за границами города, и где какие постоялые дворы вообще есть, — доходчиво объяснил Ив, повернувшись и скрестив руки на груди, в его голосе отчётливо слышалась ирония. — А между тем, ты достаточно уверенно направлялась туда, где подралась с местными. Так кто, Тони? Я не буду ругаться и наказывать, — со смешком добавил он. — Мне просто интересно, насколько правильны мои выводы.

Антония длинно вздохнула, уже пожалев, что затронула эту тему, но всё же призналась:

— Я Тери попросила, — совсем тихо ответила Тони и тут же добавила, не поднимая головы, в защиту подруги. — Она не хотела, это я её уговорила! И… она упоминала, что ей предложила помощь в организации всего какая-то маркиза, — чуть запнувшись, закончила Антония, решив быть откровенной до конца.

Муж ведь пообещал никого не наказывать и не сердиться.

— Маркиза, значит, — протянул Ив, и Тони показалось, в его словах прозвучали зловещие нотки. Он в несколько шагов оказался рядом с кроватью и опёрся на край ладонями, нависнув над девушкой, невольно сжавшейся от тревоги. — Так вот, наивная моя, твои предположения о ком-то из моих бывших любовниц оказались верными, и я почти уверен, что к этим нападениям приложила руку именно эта самая маркиза, — Ив помолчал, полюбовался на ошарашенное личико супруги и закончил. — Ионель де ла Ресадо, это о ней ты спрашивала. Кроме неё больше никому из моих прошлых женщин нет дела до моего положения и статуса, — герцог неожиданно коснулся губами кончика носа Антонии и поднял указательный палец. — Отсюда вывод, Огонёчек: не доверяй незнакомым людям, особенно свою жизнь и безопасность.

Он выпрямился и с совершенно невозмутимым видом стянул штаны, пока Тони пыталась уложить в голове неожиданные сведения.

— И ты не наказал её?! — наконец возмущённо изрекла она. — Между прочим, эта дама пыталась продать меня в рабство!!

— Не ты, а те разбойники, — хмыкнул Ив и сел на край кровати. — Двигайся, — он потянул за край одеяла, разрушая уютное гнездо, которое устроила себе Тони. — Я бы вряд ли что-то доказал, Ионель слишком осторожная. Да и какая разница, мы всё равно уезжали, — он пожал плечами и забрался под одеяло, которое наконец отвоевал у Антонии.

— Как это какая разница?! А если бы она что-то подстроила там, до нашего отъезда? — продолжала бурчать Тони, возмущение не желало успокаиваться.

Ив раздражённо вздохнул и подгрёб к себе грозно сопевшую супругу.

— Дорогая моя, ты думаешь, что говоришь? За прямое покушение на племянницу королевы её бы упекли пожизненно, если не казнили на месте, — отозвался он и крепко обнял Тони, лишив её возможности выбраться из своих рук. — Спи уже, несносное создание, — Ив смачно зевнул ей чуть ли не в ухо и уткнулся носом в затылок. — Завтра отдохнём, так и быть… — пробормотал он уже в полусне.

— Но Ив… — попыталась Антония развить тему дальше, однако муж поддерживать беседу не стал.

— Тони! — предупреждающе произнёс Ранкур. — Спи, я сказал.

Ей ничего не оставалось, как замолчать, а вскоре мысли девушки стали путаться, и она, пригревшись в кольце надёжных объятий, тихонько соскользнула в крепкий сон до самого позднего утра.

Конечно, Ив не удивился, проснувшись следующим днём раньше жены. Девочка утомилась за дни пути, да и легли они вчера поздно, и теперь она пользовалась моментом, распластавшись на нём и тихонько сопя, приоткрыв ротик. Маленькая, тёплая кошечка. На Ива накатил такой могучий приступ умиления этим созданием, что аж в носу засвербело, и он едва не чихнул. Сдержался только потому, что не хотел будить сладко спящую супругу — пусть отдыхает, пока есть возможность. Он аккуратно поправил одеяло на её плече, убрал упавшую на лицо Тони прядь и осторожно обнял свою герцогиню. Она не проснулась, лишь сонно пошевелилась, ресницы дрогнули, но и только. На губах Ива появилась довольная улыбка, а в груди разлилось тепло: он поймал себя на том, что уже привык чувствовать это приятное умиротворение, просыпаясь утром и наслаждаясь ощущением тёплого и мягкого тела спящей жены в своих объятиях. От этого в животе словно кто-то щекотал изнутри невидимыми лапками.

Прикрыв глаза, Ив тихонько вздохнул, его мысли перескочили на ночную беседу с Антонией. В общем, да, она права, а он был дурак, что не сложил сразу два и два и не предположил, что Ионель не станет сидеть, сложа руки. Но и в открытую действовать тоже не станет, она не настолько глупа, вынужден был признать Ив. Когда он увидел её во дворце после их с Тони возвращения и поймал отголоски тревоги и досады в эмоциях бывшей любовницы, то ему всё стало понятно и без доказательств. Да, можно было бы стукнуть Исабель, маркизу бы упекли в застенки темницы, и там бы точно вытрясли всё, но… Иву некогда было заниматься всем этим, он хотел поскорее уехать и оставить в прошлом нелепые притязания Ионель. В Айвену она если и поедет, то уж точно во дворец не попадёт, Ив постарается этого не допустить. Ну и, если она не полная дура и не совсем помешалась на своих планах всё-таки выйти замуж за Ива, то даже если её и понесёт в столицу соседнего государства, леди должно хватить благоразумия не попадаться на глаза ни самому Ранкуру, ни Антонии. И вообще, угроза козней дяди гораздо более реальная, чем нелепые попытки бывшей любовницы вернуть то, что, по сути, никогда ей и не принадлежало.

Задумавшись, Ив машинально запустил пальцы в почти распущенную косу Тони, перебирая шелковистые локоны, и это её разбудило.

— М-м-м, — сонно промычала девушка, потянувшись и став ещё больше похожей на взъерошенную со сна и очень миленькую кошечку. — Уже утро, да? — пробормотала она слегка хриплым голосом и приподняла голову, уставившись на Ива посеревшими глазами.

— Утро, — кивнул он, его улыбка стала шире, а ладонь провела по волосам, пригладив их. — Отдохнула?

— Ага, — она зевнула, прикрыв рот ладошкой, и села, улыбнувшись в ответ. — Хочу есть! — заявила супруга. — Пойдём?

Через некоторое время они сидели на кухне и завтракали свежими лепёшками с начинками из сыра, овощей и мяса, запивая вкусным травяным отваром.

— Я бы здесь осталась на пару денёчков, — вздохнула Антония, покосившись в окно, во двор монастыря. — Тут хорошо…

Обитателей было не слышно и не видно, только иногда кто-то из них проходил через двор, торопясь по своим делам. Однако монастырь не казался пустым, несмотря на тишину, из холла время от времени раздавались шаги и негромкие голоса.

— Огонёчек, нам ехать надо, — Ив покачал головой. — Неизвестно, что дядя затевает, да и твои фрейлины тоже едут следом, не забыла? — он усмехнулся. — Будет странно, если свита будущей королевы приедет раньше самой королевы, не находишь?

— Я понимаю, — немного грустно кивнула Тони и откусила ещё кусок лепёшки.

Их разговор прервался появлением на кухне монаха, как и все, одетого в серую рясу. Уже немолодой, чуть ниже ростом, чем Ив, он смотрел на них с неизменной доброжелательной улыбкой, от которой из уголков глаз разбегались лучики-морщинки, густые тёмные волосы, словно щедро припорошенные солью, были собраны в аккуратный хвостик на затылке.

— Приветствую в нашем монастыре, — поздоровался он и присел за стол. — Я — брат Маркус, настоятель.