ГЛАВА 11
Нам с ангелом повезло, раскрасневшись после бега, мы ввалились на полигон буквально за миг до того, как под куполом раздался зловещий хохот, а в центре зала заклубилась Тьма. Но вышедший из нее Мессир, окинув нас подозрительным взором, ничего не сказал и, к моему немалому удивлению, больше не уделил ни капельки своего драгоценного внимания. Больше того, впервые за три недели задержал нас до самой полуночи и заодно поставил меня в пару с Ишейном. Видимо решив таким образом отомстить за прошлую ночь.
Вдоволь поглумившись друг над другом и всласть исцарапав обоюдно физиономии, мы с белобрысым разошлись, вполне довольные результатами поединка. Меня от серьезных ранений спас костюм охотницы, а Ишейн не получил увечий лишь потому, что принял вторую ипостась и на время стал гораздо быстрее, чем обычно.
— В следующий раз не минется, — процедил полудемон, когда мы вышли на улицу и портанулись за пределы полигона. — Я запомнил твои приемы, Хель.
Я презрительно фыркнула.
— Я твои — тоже.
— Тебе со мной не сравниться, — усмехнулся он, выпрастывая из складок одежды и разворачивая за спиной широкие крылья. — Ты слаба, суккуба.
Я очаровательно улыбнулась и кивнула в сторону медленно выступивших из-за деревьев акинарцев.
— А как насчет них?
При виде бесшумно ступающих массивных зверей, на мордах которых появилось кровожадное выражение, Ишейн на мгновение опешил. Но тут же ощерился и, одним мощным рывком поднявшись в воздух, сплюнул:
— Тварь! Знать бы, кто тебе делает такие подарки!
Проводив долгим взглядом стремительно удаляющегося полукровку, я задумчиво посмотрела на оборотней. Но спросить ничего не успела, потому что на тропинку с оглушающим треском вывалился огромный бурый медведь и, заметив нас с ангелом, радостно взревел.
— Все нормально, Хель? — спросила выглянувшая из-за его спины Улька. А затем бесстрашно подошла к Расу и пихнула его в бок кулачком. — Представляешь, из-за этого чудовища я даже не опоздала на урок! И вернулась быстрее тебя — бегает он с невероятной скоростью.
Подошедший Васька недовольно засопел, и баньши тут же потрепала его за уши.
— Ты тоже очень быстрый, Васенька. И ничего страшного, что эти два изверга ни разу тебе не проиграли. Посмотри, какие они здоровые! И их всегда двое, тогда как ты у нас один-единственный.
С этими словами она с чувством чмокнула оборотня в нос, отчего прибалдевший медведь как стоял, так и сел, растерянно дотронувшись лапой до морды.
— Ну? Как все прошло? — деловито прожужжал в воздухе Шмуль, придирчиво изучая нас с ангелом. — Вижу, что неплохо. Руки-ноги на месте, головы не оторваны… Будем считать, что вы отучились успешно. Теперь домой?
— Домой, — согласилась я и, в сотый раз за вечер покосившись на акинарцев, которые тут же скрылись в лесу, надолго замолчала, — вопросов к ним с каждым мгновением становилось все больше. Однако волки обратно не вернулись, хотя я нутром чуяла — они все время держались поблизости и глаз с нас не спускали. Вплоть до того момента, пока за нами не захлопнулась дверь общежития.
В библиотеку я рванула сразу, как только мы добрались до комнаты, а Улька залезла в душ отмываться. Зная, что она пробултыхается там не меньше двух часов, я на всякий случай оставила на столе записку, а сама выскользнула в окно и отравилась выяснять, чем нам грозит дружба с малознакомыми волками.
К моему огромному удивлению, информации на эту тему оказалось удручающе мало. Вернее, книг по оборотням имелось предостаточно, но вот незадача: какие-то изверги — я даже догадываюсь, кто именно, — очень грамотно уничтожили необходимые мне сведения. Где-то страничку выдрали, где-то чернила опрокинули, а где и вовсе зачеркали нужные строчки, не пожалев на это магического карандаша.
Я потратила полтора часа, чтобы перелопатить гору всевозможной литературы, но иных данных, кроме тех, что эта парочка соизволила нам сообщить, найти так и не смогла. И, видимо, уже никогда не найду, потому что самых интересных книг в наличии вообще не оказалось.
«Что ж вы за звери такие? — с раздражением подумала я, захлопывая последний том и поднимаясь из-за стола. — И почему не хотите, чтобы о вас знали больше?»
Уже возвращаясь в общагу, я заметила мелькнувший в кустах серый хвост и недобро прищурилась. Попыталась было поймать наглецов на горячем, но, полчаса покружив над парком, никого не увидела — оборотни как сквозь землю провалились. А потом вспомнила, где можно найти редкие книги, в которых точно никто и ничего не посмеет испортить, и решительно тряхнула головой.
«Ну, держитесь, мохнатые! Я все равно выясню, что у вас за контракт такой, даже если для этого мне придется потревожить Темного Князя!»
— Ишад? — прошептала я, осторожно просовывая голову в библиотеку. — Ишад, ты еще не спишь?
Погруженное в темноту помещение оказалось пустым. Ни старого демона, ни отложенных для меня книг, ни, хвала всем пернатым, муженька поблизости не наблюдалось.
Воровато оглянувшись, я на цыпочках прокралась внутрь и снова тихонько позвала:
— Иша-а-ад?
Неожиданно под нижними стеллажами что-то заскреблось.
— Госпожа? — донеслось оттуда настороженное, и в темноте что-то тускло сверкнуло. — Госпожа, это ты?
— Я, Ишад, — снова прошептала я, подлетая ближе и наклоняясь, чтобы убедиться, что не ошиблась. — Ты что там делаешь?
— Тебя жду! — внезапно рявкнул старик. И вдруг без предупреждения дунул на меня какой-то светящейся гадостью.
— Апчхи! — звучно чихнула я, в последний момент успев отпрянуть, но все-таки вдохнув толику золотистой, похожей на мою собственную, пыльцы. — А-апчхи! Тьфу! Ты что творишь, поганец?
— Шкуру свою спасаю! — с неожиданной яростью зашипел демон, вылезая из-под полки. — Ты где столько времени пропадала, бессовестная? Почему на зов не являлась? У хозяина приступ бешенства вторые сутки не проходит, а тебя все нет и нет!
Протерев глаза, я обнаружила, что почти целиком, за исключением кистей, стоп и головы, покрыта какой-то светящейся гадостью, и раздраженно глянула на подлого старикашку.
— И что из этого?
— А то! Лютует он — страх! Никак не можем успокоить!
— Это не мои проблемы. Я точно не собираюсь никого успокаивать, — фыркнула я, пытаясь стряхнуть с себя гадость, которой меня обсыпали. — Да и ему ни к чему больше притворяться. Все, что хотел, он от меня уже получил.
У старика исказилось лицо, а глаза недобро блеснули.
— Не хочешь по-хорошему — придется по-плохому, госпожа. Пыльца не сотрется, можешь не стараться. По ней любой тебя опознает, не только я. И проснуться до рассвета она тебе не даст, я слишком долго подбирал этот состав.
Я ошеломленно моргнула, а потом осознала сказанное и чуть не взвыла. Это что же, меня теперь любой дурак сможет увидеть? Даже муженек?
— Ты что со мной сделал, гаденыш?!
— Что должен был! — прорычал дед.
— Ах ты, предатель! Я к тебе со всей душой, а ты подставить меня вздумал?
— Нет! — не сдержавшись, рявкнул во весь голос демон. — Жить просто хочу! Поняла? Лети к Князю, кому сказано! Или умрешь вместе с нами!
— Да я ж тебя…
— Ишад! — неожиданно взревели в соседней комнате, и мы со стариком одновременно вздрогнули.
Ишад, к сожалению, сориентировался быстрее и, выскользнув из моих рук, готовых вот-вот сомкнуться на его горле, быстрее молнии юркнул обратно под стеллаж, где и затаился, почти не дыша. Тогда как я, увы, соображала медленно. И когда дверь от мощного пинка слетела с петель, оказалась прямо на пути разъяренного Князя, бешено озирающегося в поисках того, кого можно убить.
Признаться, я давно его в такой ярости не видела, поэтому и промешкала. Завороженно уставилась на его абсолютно белое лицо, на котором, как маски, с неимоверной скоростью менялись различные выражения. Непроизвольно затаила дыхание, когда черные глаза впились в мой полупрозрачный силуэт, и… возблагодарила Создателя за то, что до сих пор не имею тела, когда чужие когти со злостью полоснули воздух перед моим лицом.
— Что это такое? — процедил муженек, безуспешно попытавшись схватить меня за горло.
Я сообразила, что он не видит деталей, сложила руки в молитвенном жесте и кротким голоском пропела:
— Я — твоя совесть, Князюшка!
— Кто?! — недоверчиво замер он. Но затем его глаза сузились, меняющееся с бешеной скоростью лицо застыло, а на руке возник до отвращения знакомый лиловый шар, от которого я, даже будучи привидением, ощутила смертельную угрозу. — Совесть, говоришь? Что ж ты тогда от меня бегаешь, а?!
Его рука дернулась, а я свечой взмыла под самый потолок, уворачиваясь от удара Абсолютной Тьмы, и уже оттуда пропищала:
— Так ведь жить хочу, Князюшка! А ты больно скор на расправу.
Тьма беззвучно жахнула по стене, и в ней появилось не запланированное при строительстве окно.
— Я в своем праве! — рявкнул его темнейшество, запустив в меня второй шар, и в библиотеке стало одним окном больше.
Я метнулась к другой стене, надеясь, что раритетные книги муженек не захочет уничтожать, и снова пискнула:
— Кто ж тебя обидел-то, Князюшка? Какая сволочь ипостась-то твою бешеную разозлила?
— А ты не знаешь?!
Я в третий раз шарахнулась в сторону, пугливо покосившись на дыру в потолке и, юркнув на верхний этаж, уже оттуда призналась:
— Нет.
Бах!
Рядом со мной открылось еще одно «окно», сквозь которое снизу полилось ядовито-лиловое сияние. Я снова взлетела и, торопливо оглядевшись, обнаружила, что нахожусь в богато убранной комнате, стены которой сплошь покрыты древними рунами. Теми самыми, которые, похоже, не давали мне проходить сквозь стены.
— А ну вернись! — взревел из библиотеки Темный Князь, проделывая очередную дыру в полу.
— Нет уж, лучше вы к нам, — пробормотала я, улучив момент, когда демон расправил крылья и залетел на верхний этаж, и проворно юркнула обратно в библиотеку. А затем рванула к зияющей дырами стене, сквозь которую просвечивало беззвездное небо.
— Стоять! — гаркнул мне в спину муженек, доламывая потолок окончательно. — Вернись, кому сказал! Это приказ!
— Я вашим приказам, Князюшка, не подчиняюсь, — фыркнула я, мухой вылетая наружу. — И вообще, я почти свободная женщина. — А затем вполголоса пробормотала: — Вы ж со мной, можно сказать, разводитесь…
Что там ответил Князь, я сквозь грохот осыпающейся стены не разобрала. Но на всякий случай помчалась быстрее. А то как жахнет в спину, как спалит мне крылышки к такой-то бабушке, и буду я покалеченным призраком до самого утра по подворотням прятаться. Раньше ведь пыльца не исчезнет? И где этот козлорогий предатель ее только выкопал?
Вернусь, все рога ему обломаю!
Мельком покосившись вниз, я тихо присвистнула: первый раз видела владения мужа снаружи, и они, надо сказать, впечатляли. Посреди бескрайней пустыни дымился огромный, заполненный дымящейся лавой котлован, в стенах которого скрывался такой же огромный, выточенный прямо в скале замок, уходящий глубоко под землю на много-много этажей. На его фасаде красовались скалящиеся в злобных ухмылках черепа, искусно вырубленные прямо в скале лапы, крылья и хвосты каких-то немыслимо уродливых тварей, которых какая-то неведомая сила однажды швырнула в расплавленную породу, где они и застыли на века…
Понятно, что антураж на любителя и предназначен больше для гостей, но с непривычки пробирает до печенок. Хорошо, что внутри этой показухи нет и в помине и в личных покоях муженек предпочитает обстановку попроще. Не то я бы там точно рехнулась.
Кстати, где он сам-то? Что-то не слышно, не видно… неужто отстал?
— Ох ты ж, чудище мое крылатое, — вздохнула я, на мгновение обернувшись и увидев несущийся за мной по пятам клубок Тьмы, в котором едва угадывался мужской силуэт. — Кто ж тебя раздраконил до такой степени, что ты теперь сам не свой?
Неожиданно на моем пути возникла невидимая преграда, и я со всего маху ткнулась в нее носом. Да так лихо, что перекувырнулась в воздухе, зашипела от боли и камнем полетела вниз, до последнего царапая когтями прозрачную, невесть откуда взявшуюся стену, словно мотылек в стакане. Правда, в лаву все-таки не свалилась — сообразила отлететь в сторону и снова подняться повыше. Но там меня уже ждало озлобленное нечто, совсем недавно бывшее законным мужем.
— Дальше тебе ходу нет, — холодно сообщил Князь, когда мы снова поравнялись. — Это заклинание удержит даже архангела, так что можешь не стараться.
Я на пробу потыкала воздух пальцем, но была вынуждена признать — ловушка что надо. Ее не видно, не слышно, а то, что на каждое касание едва заметно проступает сложнейший рунный рисунок, так на то мой муж и сильнейший в Преисподней, чтобы плести вот такие чудовищные сети и накидывать их сразу на весь кратер. Жаль, не знала, что он на такое способен.
Развернувшись к нему лицом, я демонстративно сложила руки на груди и участливо осведомилась:
— Ну что? Полегчало тебе, Князюшка? Выпустил пар?
Муженек вместо ответа швырнул в меня сгусток Тьмы.
— Видимо, нет. Но совесть — штука живучая, — пропыхтела я, своевременно увернувшись. — Меня так просто не убьешь… Вот скажи, чего ты взъелся?
— Полагаешь, у меня нет повода? — прошипел Князь, вновь поднимая руку для удара.
— А разве есть?
— Значит, измену ты поводом не считаешь?
— Чью измену? — удивилась я, настороженно следя за формирующимся на ладони демона сгустком. — Прости, я не в курсе — кто и когда успел тебе изменить?
Сгустившаяся вокруг Князя Тьма неожиданно рассеялась, и передо мной оказался бешено раздувающий ноздри белокожий демон, покрытый переливающейся чешуей.
— Моя жена была с другим, — на удивление тихо и опасно спокойно сообщил он, буравя меня тяжелым взглядом.
— Чего-о?! — От изумления я едва не свалилась в лаву. — Окстись, Княже! Да ты бредишь!
— Мои метки не ошибаются, даже когда кто-то пытается их обмануть.
Я воззрилась на заледеневшего демона со смесью недоверия и удивления. Нет, я, конечно, подозревала, что Князюшка прислушивается к узам. Сознавала, что какие-то отголоски того дурацкого массажа могли до него долететь. Прекрасно помнила, как маменька говорила, что мужчины склонны преувеличивать… но чтоб настолько?!
— Княже, прости, но я Тьмой готова поклясться, что жена тебе ни разу не изменила.
— Клянись, — тяжело посмотрел на меня демон.
— Что? — сперва не поняла я. А потом заглянула в его пылающие глаза и покачала головой. — Все-таки ты ревнивец, Князюшка… И не смотри на меня, как на предательницу! Клянусь Тьмой, твоя последняя супруга не держала даже мысли об измене! Она не была с другим мужчиной. А если и прикасалась к кому-то, то не по собственному желанию и не с целью кого-то соблазнить.
— Тогда зачем? — прошипел его темнейшество, выпуская когти.
— Затем, что надо! — не сдержалась я. — Может, ей проходу не дают всякие сволочи, которым не страшна твоя хваленая метка. Может, кому-то из них ей пришлось морду наглую бить! И вообще, как твоя совесть, я давно должна была поинтересоваться: с чего бы в последнее время начали гаснуть ее брачные браслеты?
— Это я хотел спросить у тебя, — процедил муж, придвигаясь ко мне вплотную. — Брачные узы на жену я накладывал сам. И, пока я жив, цвет рун будет отражать ее желание быть моей. Они были белыми, когда она уходила! А теперь темнеют день ото дня! О чем я, по-твоему, должен был подумать?
Я растерянно опустила взгляд на свои руки, но, к счастью, руны видны не были — пыльца на них не попала. А когда подняла голову, Князь оказался так близко, что мы обязательно стукнулись бы лбами, если бы я была настоящей.
— Так что скажешь, совесть? — зло прищурился Князь, прижимая меня к невидимой стене. — Почему же это стало возможным?
Я бестрепетно встретила его взгляд.
— Может, потому, что она увидела тебя с другой? И отчего-то посчитала, что это ты ей изменил?
У мужа потемнело лицо.
— Это не было изменой. Я всего лишь наказал одну самоуверенную тварь.
— И долго наказывал? — фыркнула я. — Час? Два?
— Чтобы вытянуть из нее силы, много времени не потребовалось. Она не такая стойкая, как Ри. Сдалась почти сразу.
Я озадачилась.
— Погоди, я не поняла… ты что, ее убил?
— Нет. Но как женщина она мне неинтересна.
— Хочешь сказать, ты к ней не прикасался? — недоверчиво спросила я, раз за разом вспоминая случившееся и остро жалея, что не досмотрела до конца.
— Прикасался. Но постель, если ты об этом, не делил, — сухо отозвался Князь, и вот тогда я озадачилась еще больше.
Что за чепуха? Если муж мне не изменял, тогда почему потускнели руны? Я что, сама их… просто потому, что вообразила невесть что? А этим утром и вовсе решила, что пора подыскать другого покровителя?
Стоп. Неужто руны реагируют не на его, а на мои мысли и эмоции? Всего лишь потому, что это он так пожелал? Но тогда получается, что это я… своими руками… чуть не разрушила собственный брак?!
От этой невероятной мысли у меня вытянулось лицо, а Темный Князь так же неожиданно отстранился.
— Две руны из двенадцати, совесть… Тебе известно, какие чувства испытывала моя жена, когда они погасли?
— Раздражение, — машинально откликнулась я, все еще находясь под впечатлением. — Разочарование. Обида.
— И все? — недоверчиво спросил он, и я, прислушавшись к себе, кивнула.
— Ненависти к тебе она и сейчас не испытывает. Да и мстить за измену не собирается.
Князь поджал губы и отвернулся. А затем взмахнул крыльями и начал стремительно отдаляться.
— Эй, погоди! — спохватилась я, поняв, что убивать меня больше не будут. — Князюшка, ты куда?
— Я выяснил, что хотел, — обронил он, не оборачиваясь. — Поэтому живи… пока что.
— Да? А пыльцу с меня снять? А домой отпустить?!
Князь развернулся всем корпусом и смерил меня скептическим взглядом.
— Обойдешься, — скупо бросил, наконец, он. — К тому же, ты еще можешь мне понадобиться.
Я оторопела от такой наглости, а он в это время мигнул и исчез, не удосужившись даже попрощаться. Я же повисела какое-то время, подумала, после чего решительно развернулась и устремилась обратно к замку. Не проводить же остаток ночи впустую?
— Иша-а-ад! — вкрадчиво позвала я, залетев в ту же дыру в стене, из которой недавно вылетела. — Ишадушка-а! Я вернулась…
— Цела, госпожа? — раздалось недоверчивое из-под стеллажа. — А как же хозяин?
— Успокоился, на твое счастье, — промурлыкала я, присматривая на полках томик потяжелее. — Но ты ведь во мне не сомневался, правда?
— Никак нет, госпожа! — раздалось подобострастное снизу, однако из-под полки старый козел предусмотрительно не вылез.
— Ну-ка, покажись, морда бесстыжая, — ласково попросила я, вытаскивая тяжеленную книгу с огромной металлической бляхой на обложке.
— Зачем? — прикинулся дурачком демон. — Меня и тут все устраивает.
— Ишад, вылезай, не то хуже будет.
— Чего? — недовольно засопел демон. — Хозяину на меня пожалуешься?
— Нет. Сама разберусь! — Я мстительно прищурилась и, прицелившись на голос, изо всей силы запустила книжку точно в щель между полом и металлической стойкой.
— У-у-у-уй! — взвыл старик не своим голосом и, едва не опрокинув стеллаж, опрометью выскочил наружу, зажимая ладонями подбитый глаз. — Госпожа, за что?! Я ведь и за тебя радел тоже! Не только за свой живот! Кто бы, кроме тебя, Князюшку родненького угомонил? Кто б посмел ему в глаза разных гадостей наговорить, да еще и уцелеть при этом?
Я окончательно вызверилась.
— А кто на меня дрянью этой плюнул? По чьей вине мне пришлось жизнью рисковать, хотя можно было этого не делать? Как я теперь отсюда уйду, а? Думаешь, у меня своих дел нет?!
— Есть! — взвыл старик, когда я со злости швырнула в него еще одну книгу. — Ой, есть, госпожа! Но и ты меня пойми — страшно помирать во цвете лет-то!
— Какое — во цвете? Да тебя на том свете давным-давно все черти обыскались!
— Так и пущай дальше ищут, — жалобно хныкнул дед, получив по мягкому месту еще одним увесистым томиком. — Что ж я, жить не хочу, что ли? Думаешь, если постарел, так ни на что больше не гожусь?
Я перевела дух и опустила занесенную руку.
— Ты прав… ты мне еще нужен, зараза белобрысая, поэтому проваливай, пока живой. И чтоб ни одной душе обо мне не проболтался! А добудешь книгу про акинарских оборотней, может, я тебя даже прощу. Когда-нибудь. Особенно, если отмоюсь от той дряни, в которой ты меня иску…
Мой взгляд внезапно упал на дверь, ведущую в княжескую спальню, а в голове забрезжила гениальная идея. Я кровожадно оскалилась, едва не доведя поднявшегося на ноги деда до обморока, и опрометью ринулась в купальню, надеясь, что вода сумеет сделать то, что оказалось недоступно моим полупрозрачным рукам.
— Ну-ка, проверим, — пробормотала я, с трудом откручивая тугой вентиль. И непроизвольно зажмурилась, когда сверху обрушился целый водопад. Затем с облегчением уставилась на струящиеся по рукам золотистые искорки, собирающиеся внизу в настоящий водоворот, и торжествующе потерла ладошки. — Ура! Работает!
— Чего шумишь? — Раздавшийся от дверей голос заставил меня вздрогнуть и суматошно обернуться. А Темный Князь, успевший принять человеческий облик, шагнул через порог и поморщился. — Решила мне купальню перепачкать? Или опять сбежать надумала?
— Быть твоей совестью нелегко, — буркнула я и на всякий случай попятилась, оставляя на полу светящиеся лужи. — Приходится изворачиваться, чтобы не прибили.
Князь, если и услышал, виду не подал. Просто занял мое место, подставил лицо под бьющие сверху тугие струи и на какое-то время замер, позволяя собой любоваться, и снова, как в первый раз, демонстрируя потрясающую для демона беспечность. А потом опять, как тогда, оперся ладонями в стену и, выгнувшись, негромко зарычал.
Нерешительно протянув руку, я дотронулась до его лица.
— Наверное, твоя жена такая же собственница, как и ты, — прошептала едва слышно, медленно скользя кончиками пальцев по складке между бровей. — И тоже хочет тебя лишь для себя одной. Чтобы был только ее… и только для нее. Жаль, что этого не будет.
— Почему? — так же тихо спросил он, не открывая глаз.
Я невесело улыбнулась: все-таки слышит.
— Потому что признать — это не значит смириться, а принять кого-то — совсем не значит быть покорной ему во всем. Из ваших отношений вряд ли получится что-то хорошее: она слишком недоверчивая, а ты чересчур упрямый.
— Ты действительно похожа на совесть, — криво усмехнулся Князь, открывая глаза. — Не боишься сказать правду в лицо и уходишь именно в тот момент, когда особенно нужна.
— Я не ухожу, — неслышно шепнула я, отступая еще дальше и скрываясь в поднявшихся клубах пара. — Просто иногда ты перестаешь меня замечать.
