Глава 01
I
«Ради всего святого, позовите врача!»
Проводив взглядом удаляющуюся по тропинке Катерину, Нил обернулся и увидел рядом с часовней Мигеля Арройо, стоящего на коленях.
— Что случилось? — спросил Нил, направляясь к нему. И тут он увидел распростертое тело. — О боже, это Фелпс?
Арройо осторожно перевернул тело, открывая лицо дона Нбанеса, и поднялся на ноги.
— Я боялся этого.
— Он мертв?
— Если хотите, пощупайте пульс.
Нил отпрянул назад.
— Чего вы боялись?
Взяв Адмирари за руку, Арройо направился к дому.
— Трэгер вернулся.
— Трэгер?
— Он заявился в штаб-квартиру «Справедливости и мира», угрожая мне. — Остановившись, Арройо оглянулся назад. — Я не хочу оставлять его просто так, на земле.
Он что, предлагает Нилу остаться сторожить тело?
— Что с ним произошло?
Мигель вздохнул.
— Кто сообщит эту новость Кларе?
— Только не я.
Смерив его взглядом, Арройо кивнул:
— Я чувствую то же самое. Жаль, что здесь нет женщин.
— Катерина только что направилась к Джейсону Фелпсу. Позвать ее?
— А что насчет той женщины, которая работает на Ханнана?
— О, они уехали.
Войдя в дом, они первым делом увидели Джорджа Уорта. Арройо пригласил его выйти на улицу.
— Джордж… — начал Арройо. Он шумно вздохнул. — Джордж, мы с Нилом только что обнаружили одну ужасную вещь.
Нил вспоминал свой номер в мотеле «Тореадор», страстно желая оказаться там. Конечно, это не пятизвездочная «Плаза», но, по крайней мере, там не валяются тела. Мертвые тела. Осторожнее, осторожнее. Нил напомнил себе о том, что Лулу уже в пути. Слава богу. Ему хотелось снова погрузиться в нормальное состояние семейной жизни, ради разнообразия переспать со своей собственной женой, убраться ко всем чертям из Калифорнии, пока этот штат не отделился окончательно.
Арройо взял Джорджа за руку, и все трое поспешили к часовне.
— В чем дело?
Вместо ответа Мигель подвел Джорджа к телу. Тот склонился над ним, затем присел на корточки. Положил руку дону Ибанесу на шею:
— Ради всего святого, позовите врача!
Радуясь тому, что его отпустили, Нил бросился бегом в дом.
— И брата Леоне! — крикнул ему вдогонку Джордж. — Пусть он немедленно придет сюда.
— Что стряслось? — спросила Клара, когда Нил ворвался в дом.
— О, господи… Послушайте, мне нужно вызвать врача. И священника. Брата Леоне.
У Клары округлились глаза и приоткрылся рот, но она не произнесла ни звука.
— Это мой отец?
— Он рядом с часовней. С ним Джордж и Арройо. Где телефон?
Нил проводил взглядом Клару, вышедшую на улицу и торопливо направившуюся к базилике. Телефон. Где телефон? И тут Нил вспомнил про свой сотовый. Господи… Достав телефон, он набрал 911.
* * *
Только карете «Скорой помощи» с включенной сиреной удалось рассеять толпу журналистов перед воротами, но когда ворота открылись, пресса хлынула вперед, подобно пехотинцам, идущим в атаку следом за танком. Оставив брата Леоне с доном Ибанесом, Джордж Уорт отправился открывать ворота; сейчас он сопровождал санитаров к телу. Мигель Арройо остался на дорожке, дожидаясь приближающихся журналистов и фотографов. Телевизионный микроавтобус не смог объехать «Скорую помощь», однако съемочная группа быстро выбралась из него и развернула свою аппаратуру. Арройо терпеливо ждал, подняв руку, чтобы усмирить нетерпение других. К нему подошел Нил.
— Я Мигель Арройо из «Справедливости и мира», — начал он.
— Какого черта здесь делает «Скорая помощь»? — крикнул какой-то журналист.
— С доном Ибанесом произошло нечто страшное. Как вам известно, это его дом. Скоро мы узнаем, будет ли он жить. На него напал бывший сотрудник ЦРУ Винсент Трэгер, который лично признался мне в том, что собирается это сделать. И ему это удалось.
Можно было не говорить собравшимся о неудавшейся попытке Трэгера вернуть чудодейственный образ Мадонны Гваделупской в храм в Мехико. Именно этот сюжет и привел сюда журналистов. Однако упоминание о бывшем спецагенте заинтересовало их больше, чем известие о покушении на дона Ибанеса. Нил поймал себя на том, как же у него мало общего с этой сворой.
Арройо начал пересказывать всем известные события в Мехико, и послышались недовольные возгласы. Не обращая на них внимания, Арройо продолжал, выстраивая дело против Трэгера. Обращаясь прямо в объектив телекамеры, он рассказал о том, как Винсент пришел к нему в кабинет, как он запер его там и подал сигнал тревоги. Однако к тому времени, как подоспели силы правопорядка, Трэгеру удалось бежать.
— И вот он появился здесь, — продолжал Арройо, повышая голос. — Появился здесь, чтобы напасть на одного из самых уважаемых жителей Напа-Вэлли.
— Почему?
— Чтобы заставить замолчать человека, знавшего, как Трэгер поступил со священным изображением Мадонны Гваделупской.
После чего под пристальным взглядом телекамеры Арройо достал сотовый телефон и вызвал правоохранительные органы.
Развернувшись, Нил направился к дому. Он увидел Джорджа, который, предоставив санитарам заниматься своим делом, утешал Клару. Рядом с санитарами находился брат Леоне, занимавшийся своим делом. Вид священника вызвал у Нила неприятные воспоминания. Обойдя стороной маленькую группу, Адмирари направился по тропинке, по которой учила Катерина.
В кабинете горел свет. Похоже, Джейсон Фелпс заснул за письменным столом. Войдя в дом, Нил на цыпочках прокрался через кабинет. Оказавшись у лестницы, он увидел на втором этаже свет. Осторожно поднимаясь наверх, негромко окликнул:
— Катерина! Катерина!
Когда Нил оказался на втором этаже, из комнаты выскочила Катерина и бросилась ему в объятия:
— Это не я, Нил! Клянусь богом, это не я!
Заключив ее в свои объятия, Адмирари почувствовал, как к нему возвращаются воспоминания, которые он тщетно пытался искоренить. Нил прижал ее к себе.
— Такое случается со всеми, — прошептал он.
Высвободившись, Катерина с ужасом посмотрела на него.
— Разве ты его не видел?
— Катерина, сейчас с ним занимаются санитары. И священник.
— С Джейсоном?
Нил попытался снова ее обнять. Пока профессор дремлет, весь дом в их руках.
— Нет, нет. С доном Ибанесом.
Внезапно Нил почувствовал, что Катерина смотрит куда-то за его спину. Обернувшись, он увидел Винсента Трэгера, внезапно материализовавшегося из воздуха.
— Черт побери, что происходит по соседству? — спросил Трэгер.
Нил шагнул к Катерине, вспоминая слова Арройо. Чувство это было не слишком приятное: столкнуться лицом к лицу с человеком, на которого охотятся в двух странах. Даже несмотря на присутствие Катерины.
— С доном Ибанесом стряслось несчастье, — сказал Нил, поражаясь тому, насколько спокойно прозвучал его голос.
— Арройо, этот ублюдок! Значит, ему удалось прикончить обоих.
Теперь Катерина бросилась в объятия Трэгера:
— Это не я! Я вошла в кабинет и увидела его. Он был уже мертв.
— Вы тут ни при чем, — заверил ее Трэгер.
Это что, признание?
— Арройо. Вы его видели? — спросил Нила Трэгер.
— В настоящий момент он проводит пресс-конференцию по соседству, объясняя, как вы хотели расправиться с доном Ибанесом.
Трэгер устремился вниз по лестнице, грохоча по ступенькам.
— Что произошло с доном Ибанесом? — спросила Катерина.
Нил раскрыл свои объятия, и она бросилась в них.
— Долгая история, дорогая. Где мы сможем присесть?
II
«Поспи хоть немного»
Лоури предложил Трэгеру встретиться в букинистическом магазине «Лавка древностей» в Пало-Альто.
Этот магазин периодически служил Лоури местом отдыха от кухни приюта рабочих-католиков, и, несмотря на фальшивые пролетарские наряды посетителей и ослепительные улыбки продавцов в духе «чем я могу вам помочь», ему здесь нравилось.
Конечно, были книги. Особенно Лоури нравилось радикальное чтиво — у него появлялась возможность не обращать внимания на целые полки, заставленные томами. И еще был бесплатный кофе для тех, кто не принес закрытый крышечкой стаканчик из соседнего кафе быстрого обслуживания, вцепившись в него так, словно это был спасательный круг. Кофе и кресла-качалки, в которых так уютно читать. Студентов немного; те, кто умел читать, изучали рекламные листовки из киосков, которыми так кстати был заставлен весь студенческий городок. Здесь посетители были преимущественно среднего возраста, и каждый боролся с этим как мог. Женщины с седыми волосами, длинными, как у молоденьких девочек, в потертых юбках, перешитых из джинсов, с украшенными заклепками карманами, подчеркивающими ягодицы, в блузках с огромными вырезами, с бусами размерами со старинные мельничные жернова, с праведным выражением лица никогла не курящих, страдающих от табачного дыма. Мужчины были и того хуже. В сандалиях на босу ногу, патлатые, с серьгами в ушах и вызывающими перстнями на руках, в очках с узкими полумесяцами стекол, придающих им двусмысленное выражение. Лоури обожал их всех. Они словно возвращали ему его собственную загубленную молодость. Здесь он мог качаться в кресле, читать и наблюдать за посетителями, на время забыв потерянные души, для которых готовил.
У него на коленях лежал раскрытый том «Трумэн и холодная война» Джорджа Микэмбла. Ему всегда нравился старина Гарри, достойный противник, не ведающий о том, что он окружен коммунистами. «Я из Миссури». Лоури был тоже родом из Миссури, из городка Джоплин; в нем он не был уже сорок лет. Автор с пониманием описывал решение сбросить вторую бомбу на безоружную Хиросиму. Это вызвало воспоминания о дне победы, когда всем казалось, что с войнами покончено навсегда.
Войдя в магазин, Лоури подошел к прилавку и спросил, есть ли в продаже «Майн кампф». За кассой стояла хозяйка, короткая, толстая, с безумной прической.
— Что это?
— Немецкая поваренная книга.
Хозяйка втянула верхний подбородок во все остальные.
— Кулинарных книг у нас не бывает.
Этим вопросом Лоури обозначил свое право рыться на полках.
Качнувшись в кресле, он поднялся на ноги, вернул книгу на полку и вышел на улицу покурить, получая от сигареты удовольствия меньше, чем от гневных взглядов потрясенных прохожих. Человеческое жертвоприношение не удостоится и поднятых бровей, но сигарета! В обязательных тридцати футах от входа в магазин стояла скамейка, в тени, обсыпанная большими увядающими листьями.
Трэгер позвонил, покидая Напа-Вэлли, снова в бегах, как это было уже на протяжении целой недели. Ему нужно переговорить с Лоури, о чем — он не сказал. После того как Трэгер поставил вето на приюте рабочих-католиков, Лоури предложил этот букинистический магазин. Быть может, Трэгеру известно, когда, черт побери, собирается возвращаться Джордж Уорт. Если он вообще собирается возвращаться.
Мимо неспешной походкой прошли школьницы, демонстрируя обнаженные животы и татуировки на задницах. Обязательные ранцы вынуждали их идти, наклоняясь вперед. Лоури тщетно попытался вспомнить, что такое вожделение. Это надо оставить Джорджу. Уступит ли он соблазнам Клары Ибанес, отказавшись от юношеских мечтаний? Бедняга относится к этому первобытному желанию, как к какому-то омерзительному соблазну. Джордж не рожден для нищеты, хоть он и выбрал ее для себя. Обет бедности — это совершенно другое дело. Кто видел хоть раз тощего францисканца? Груз бедности давит на плечи большинства братьев сильнее, чем два других обета. О, как жадно набрасываются средства информации на все эти скандалы, связанные со священнослужителями! Подумать только, эти лицемерные дегенераты занимаются тем, чего хочется всем остальным…
Кто-то подсел к Лоури.
— Я как раз собирался зайти внутрь, но увидел тебя тут, — сказал Трэгер.
— Как идет война?
— У тебя есть еще одна?
Лоури протянул ему пачку сигарет.
— Выглядишь ты просто жутко.
— Расскажи мне про Арройо.
— Я видел, как он изображал по телевизору Золя. J’accuse! Весьма выразительно.
— Сукин сын!
— У него есть мать?
— Мне нужно немного поспать. Потом мы сможем поговорить.
— Можешь расположиться в кабинете Джорджа. Там есть койка.
— Да я мог бы поспать и на полу.
— В качестве покаяния?
— Я ничего не ел со вчерашнего дня.
— Как насчет похлебки?
Когда они встали со скамейки, Лоури спросил:
— Где ты оставил свою машину?
— Неважно. Я ее все равно угнал.
Они вернулись пешком в приют рабочих-католиков, где Лоури приготовил яичницу с колбасой. Запах из кухни разбудил «гостей», дремавших в общем зале. Лоури включил над плитой обе вытяжки.
— Лучше отнести это в кабинет Джорджа, — сказал он, накрывая сковороду фартуком.
Трэгер открыл перед ним дверь, и они прошли в кабинет. Устроившись за письменным столом, Винсент в считаные минуты расправился с яичницей.
— А ты проголодался.
— Я боялся останавливаться. Только менял машины.
— Отрасти бороду.
— Я только что ее сбрил.
— Темные очки — это чересчур очевидно.
Похоже, Трэгер начисто забыл про очки. Он сдвинул их на лоб. Глаза были красные от усталости, лицо осунулось.
— Поспи хоть немного.
* * *
Прошло несколько часов и две трапезы, прежде чем Трэгер наконец вышел из кабинета Джорджа. Он снова был голоден. На этот раз Лоури угостил его ветчиной и яйцами всмятку.
— Меню у нас ограниченное.
— Все просто объедение.
— Моя стряпня пришлась бы тебе по душе в любом случае.
Трэгер лишь выразительно посмотрел на него.
— Арройо пытался убить дона Ибанеса. Почему?
И не то чтобы он надеялся, что у Лоури есть ответ на этот вопрос; просто ему нужно было поговорить с кем-нибудь о той грязи, в которую он вляпался. По телевидению его обвинили в нападении на почтенного дона Ибанеса, по-прежнему остававшегося в коме. К этому обвинению было добавлено убийство Джейсона Фелпса. Однако полицию Калифорнии, как местную, так и штата, в первую очередь поставила на ноги попытка всучить копию образа Мадонны Гваделупской.
— За мной охотятся и мои прежние дружки.
— Так какой же у тебя план?
— Я предпочитаю импровизировать на ходу.
Из нагрудного кармана рубашки Трэгера послышался какой-то звук. Сотовый телефон. Он достал аппарат:
— Кросби! Ты где?
III
«Это какая-то бессмыслица»
Некоторые бредовые мысли Ната Ханнана имели свои притягательные стороны, и Лора постаралась обойтись без обычной критики.
Хорошая мысль, — сказала она, когда Нат предложил ей отправиться в Рим и посоветоваться с братом Джоном.
Рей не мог скрыть удивления:
— Чем он может помочь?
Это не имело значения. Творец и главная шишка «Эмпедокла» принял решение, и это было главным.
— Мне тоже лететь в Рим?
— Рей! — воскликнул Нат. — Я не могу отпустить вас обоих.
— Назовем это пробным расставанием, — милым тоном проворковала Лора.
Плохая шутка. Похоже, Нат был готов передумать. Какой в его представлении должна быть супружеская жизнь?
— Разлука раздувает пламя любви, — добавила Лора, и Нат кивнул. Ну и как мог не сработать заезженный штамп?
Через двенадцать часов после этого разговора Лора уже сидела напротив Джона, за одним из многочисленных столиков на узкой улочке Борджо-Пио напротив ворот Святой Анны Ватикана, заполненной ресторанами и кафе.
— Трэгер работает на Ханнана? — спросил Джон.
— Работал. Трудно уволить человека, которого никак не удается найти.
— В любом случае Нат опять пригласил Кросби. Помня о предыдущем щедром гонораре, тот с готовностью принял новое предложение.
— Вы хотите, чтобы я разыскал Трэгера? И что потом?
— Если вы найдете его, вы найдете пропавший образ.
— Сейчас все ищут Трэгера, — заметил Кросби.
— Но не все знают его так же хорошо, как вы.
После того как Кросби взялся за дело, Нату пришла в голову мысль отправить Лору к брату.
— И вот я здесь, — жизнерадостно сказала она, глядя на площадь Святого Петра.
Джон, тощий, как удочка, был в сутане и воротничке.
— Лора, ну чем я могу помочь?
— Ну, ты можешь помочь мне сделать заказ.
Лора заказала трубочки с мясом и салат. Попробовав вино, она поморщилась.
— Это обычное столовое вино, Лора.
— Из каких отбросов его делают?
— Оно ненамного хуже того, что мы пьем в обители.
В обители Святой Марфы, общежития внутри стен Ватикана, в котором у Джона было две комнаты. Как куратор Ватиканской библиотеки, он получил мансардный домик на крыше, однако в нем пролилось столько крови, что Джон по-прежнему предпочитал оставаться в обители. Он налил Лоре минеральной воды.
За десертом Джона осенила мысль, как он сможет помочь сестре. Может быть. Гектор Падилья, уроженец Мексики, в настоящее время член совета епископов.
— Он бенедиктинец. Перед тем как стать епископом, был в числе тех, кто служил в храме Мадонны Гваделупской.
— Когда можно будет с ним встретиться?
Джон взглянул на часы.
— Придется немного подождать. Сейчас время сиесты.
— А ты тоже спишь днем?
— Разве нынешний папа не немец?
Это помогло Лоре признаться в том, что и ее саму тоже клонит в сон. Джон проводил ее до входа в гостиницу «Колумбус» на виа делла Кончильяционе и не поцеловал на прощание. Кто может знать, что они брат с сестрой? Один человек помещался в кабине лифта свободно; двое уже оказывались в интимной близости. Лора вспомнила, как останавливалась в этой гостинице вместе с Реем. Она уже скучала по нему.
* * *
Протягивая руку, епископ Падилья был похож на Кортеса. Лора взяла было его руку, но он высвободил ее, поднимая выше. Поцеловать перстень? Что ж, а почему бы и нет? Они находились в холле обители Святой Марфы. Обстановка здесь была средневековая: неудобные кресла с высокими спинками и массивный стол, а на нем две вазы с розами и вычурное распятие. Внешне это чем-то напоминало алтарь. Над столом висела репродукция Мадонны Гваделупской, скромно потупившей взор. Не потому ли Джон выбрал именно этот холл?
Они сели, и Джон объяснил епископу, почему его сестра здесь. Лицо Падильи исказилось болью.
— Мои бедные братья, — сказал он. — Они видят в случившемся свою вину, в первую очередь аббат.
Епископ узнал о том, что произошло, от своих бывших собратьев-монахов, что дополнило сообщения, появившиеся в средствах массовой информации.
— Все эти беспорядки, стрельба и бог весть что еще… Полагаю, именно в этом и заключался мотив ограбления. Если так, похитители добились своего на все сто. А мои бедные братья решили, что поступили мудро, подменив оригинал на копию. Если бы я был там, то воспротивился бы отправке образа в Напа-Вэлли.
И действительно, тайная переправка священного образа в копию храма в Калифорнии сейчас выглядела глупостью, хотя бы потому, что привела к настоящему ограблению.
— Ваше преосвященство, вы знакомы с доном Ибанесом?
— Он был частым гостем в храме. Очень набожный человек. Как он?
— До сих пор в коме.
— Бедняга. Я отслужу мессу за его выздоровление. Дон Ибанес щедро жертвовал на нужды Церкви. И он приютил у себя Леоне.
— Брата Леоне?
Падилла грустно усмехнулся:
— Не каждому человеку предназначено жить среди людей. Для монаха это большой недостаток. — Он помолчал. — Должен признаться, сам я скучаю по монастырской жизни. Но Леоне предпочел бы быть отшельником.
Разумеется, епископу Падилье было прекрасно известно, что произошло в Мехико, когда во вскрытой упаковке оказалась лишь еще одна копия. Его взгляд сам собой перешел на репродукцию на стене.
— Я только никак не могу взять в толк, что же случилось на другом конце, в Калифорнии.
— Этого никто не понимает, — сказала Лора.
Она рассказала Падилье, что удалось собрать по крупицам ей, Рею и Нату, когда они летали в Калифорнию, пытаясь выяснить на месте, почему тщательно составленный план закончился полным провалом. Дон Ибанес заверил их, что оригинал был помещен в пенопластовый ящик. Это сделал лично брат Леоне, после чего заклеил ящик скотчем. Разумеется, епископа заинтересовал второй ящик: тот, в котором находилась копия, которая до того висела в часовне дона Ибанеса.
— Человек, у которого хранился второй ящик, был убит.
— О, господи!
— И Трэгера, который работал на Ната Ханнана, обвинили в этом убийстве, а также в покушении на дона Ибанеса.
— Это тот самый человек, который возвратил рукопись с третьей тайной Фатимы, — напомнил епископу Джон.
— Зачем ему было совершать все это?
Лора лишь молча пожала плечами.
— Это какая-то бессмыслица. Трэгера обвинили в том, что он пытался нас обмануть, вручив копию священного образа. Определенно, он должен был понимать — это понимал любой, — что подобный обман невозможен. И сейчас его разыскивают, потому что он якобы где-то припрятал оригинал. Зачем Трэгеру отправляться в Мехико и пытаться выдать копию за оригинал, если тот уже был у него в руках?
— Теперь вы видите, почему нам так не терпится задать ему эти самые вопросы.
Однако Падилья еще не закончил:
— После чего Трэгер возвращается в Калифорнию и убивает одного человека и едва не убивает другого. Какими мотивами он мог руководствоваться? — Казалось, епископ разговаривает сам с собой, высказывая вслух эти вопросы. Он покачал головой. — Нет, во всем этом замешан кто-то другой. Человек, для которого дон Ибанес и его сосед представляли угрозу.
— Ваше преосвященство, вы знакомы с Мигелем Арройо?
Нахмурившись, Падилья потер лицо.
— Я не могу поверить, что святые братья доверили чудодейственный образ этому человеку. Однако это было именно так.
— И Арройо благополучно доставил образ дону Ибанесу.
Епископ Падилья кивнул:
— Полагаю, именно поэтому он находился там, когда картину готовили к возвращению.
* * *
Когда они расстались с епископом, Лора сказала брату:
— По-моему, никакого толка от этой встречи нет.
— Я так не думаю.
— Почему?
— Конечно, прямо Падилья этого не сказал, но, несомненно, он подозревает, что за всеми этими загадками стоит Мигель Арройо.
IV
«Больше никаких вопросов?»
Хотя Лора и постаралась как могла подготовить приезд Кросби, нельзя сказать, что в доме дона Ибанеса его встретили с распростертыми объятиями. Клара напомнила ему одну из его собственных дочерей, ту, которая была больше похожа на мать. Она обладала учтивым достоинством, более действенным, чем бестолковая суета бродяги. Можно было подумать, что молодая женщина уже в трауре.
— Как ваш отец?
— Благодарю вас.
По-видимому, за вопрос, но каков ответ?
— Он по-прежнему в коме?
Мужчина, стоявший у Клары за спиной, состроил лицо и выразительно затряс головой. Ага.
— Наверное, мне лучше поговорить с вашим братом.
Смех Клары явился для Кросби такой неожиданностью, что он отступил назад. Она все еще смеялась, представляя ему Джорджа Уорта. Что ж, по крайней мере, лед был разбит. Уорт провел гостя в огромную гостиную с балками под потолком и камином, в который, казалось, можно было войти не пригибаясь. Общий мотив был испанским, хотя Кросби не смог бы сказать, что понимает под этим. Не успели они усесться, как появилась девушка с оливками, вином и бокалами.
— Спасибо, Карлотта. Это вино собственного разлива, — объяснил Уорт, наполняя бокалы.
Этикетка на бутылке гласила: «Хуан Диего».
— Его так зовут?
Уорт посмотрел на Кросби так, будто теперь уже он готов был расхохотаться.
— Вино?
— Я имел в виду марку.
— Хуаном Диего звали того святого, которому явилась Богородица. Мадонна Гваделупская.
— Разумеется. — Ну, теперь он это знает.
— Чего ждет от вас мистер Ханнан?
Уорт пригубил вино, и Кросби последовал его примеру.
— Хорошее вино, — заметил он, и это действительно было так. — Он хочет, чтобы я нашел Трэгера.
Уорт удивленно поднял брови:
— Сейчас его многие разыскивают.
— Знаю.
— И что вы сделаете, когда его найдете?
— Мы с Трэгером старые друзья, вместе работали в управлении.
— В ЦРУ.
— Это было давно. Ханнан нанял меня до того, как нанял Трэгера.
— Он вас выставил?
— У меня есть свое дело.
— Однако вы нашли время для поручения мистера Ханнана?
— Как я уже говорил, мы с Трэгером старые друзья. Я не думаю, что он сделал все то, в чем его обвиняют.
— Вам нужно будет найти истинного виновника.
— Всему свой черед.
— Как вы возьметесь за поиски Трэгера?
— Профессиональная тайна. Первым делом я хочу просто осмотреться здесь, посмотреть, что к чему. Кто здесь живет?
— Теперь одна лишь Клара. Конечно, ее отец в больнице. Однако его уже перевели из реанимации. Брат Леоне от него не отходит.
— Брат Леоне?
— Священник. Монах-бенедиктинец. Он получил от своего настоятеля разрешение жить здесь.
— Он духовник дона Ибанеса?
Уорту понравилось это слово.
— Хорошее определение. Брат Леоне служит мессу в часовне. В последнее время ему приходится служить ее в больнице.
— Ну а девушка?
Уорт не сразу сообразил, кого он имел в виду.
— А, это Карлотта.
— А ее как вы назовете?
— Она работает по дому. Ее отец Карлос, садовник.
— И это все?
— Томас, водитель дона Ибанеса, живет в доме над гаражом. И я, разумеется, сейчас также живу здесь. Чтобы находиться рядом с Кларой.
— Приятная обязанность.
Похоже, Уорт смутился.
— Мы с Кларой вместе учились в Стэнфордском университете. Сейчас я заведую приютом рабочих-католиков в Пало-Альто.
— Что это такое?
Уорт задумался.
— Можно назвать это центром для бездомных.
Клара так и не присоединилась к ним, и когда они допили вино, Уорт проводил Кросби осмотреть часовню. Место преступления, хотя он так не выразился. По дороге к базилике Уорт объяснил, что это точная копия храма в Мехико, только в уменьшенном виде. Кросби это знал, однако он хотел, чтобы Уорт рассказал даже то, что уже было ему известно. Джордж остановился.
— Вот здесь мы обнаружили дона Ибанеса, — сказал он.
Они постояли, словно в знак памяти.
— А там что?
Там живет Джейсон Фелпс. Жил. Дон Ибанес продал ему эту землю, когда тот удалился на покой.
— Они дружили между собой?
Уорт усмехнулся:
— Они были во всем полными противоположностями.
— Врагами?
— Едва ли. Джейсон Фелпс был известным атеистом. Я полагал, вы это знаете.
Кросби это действительно знал. Два владения соединялись тропинкой. Уорт и Кросби вошли в часовню. Уорт перекрестился и преклонил колени. Кросби последовал его примеру.
— Здесь хранится святое причастие.
Полумрак часовни освещался одинокой красной лампочкой. Только теперь Кросби заметил человека. Мужчина стоял на полу на коленях, вытянув руки, совершенно неподвижный.
— Карлос, — шепнул Уорт.
— А.
Когда они снова вышли на улицу, Кросби сказал, что хочет просто осмотреться вокруг, если это можно.
— Разумеется.
— Карлос и его дочь живут в особняке?
— Карлотта живет в особняке. А у ее отца отдельный домик.
— Когда я закончу, я вернусь к вам. Спасибо.
— Больше никаких вопросов?
— А у вас еще остались ответы?
— Сначала нужно услышать вопросы.
— Я просто хочу посмотреть, где все это произошло.
Они пожали друг другу руки, и Уорт направился в дом.
Кросби обошел вокруг часовни и увидел в пятидесяти ярдах небольшой домик. Необожженный кирпич, черепичная крыша, клумба, подстриженные кусты. Казалось, это был домик из сказки. У Кросби перед глазами возник образ старика, стоящего на коленях на полу часовни раскинув руки, словно распятый на кресте.
За гаражом, где оставил свою машину Кросби, имелась маленькая пристройка, что-то вроде сарая. Сюда складывали мусор, перед тем как отвезти его на свалку. Пригнувшись, Кросби шагнул внутрь. Мухи, зловоние отбросов. В дальнем контейнере виднелся кусок большого белого пластика. Нет, пенопласта. Кросби провел рукой по пузырчатому материалу, и его палец что-то нащупал. Он вытащил из контейнера половину ящика. В пенопласт было вставлено маленькое распятие, заклеенное скотчем.
* * *
Кросби уже собирался сесть в машину, но в самый последний момент остановился. Пройдя мимо особняка, он снова направился к часовне. Карлос как раз вышел на улицу, щурясь от дневного света. Мельком взглянув на гостя, он двинулся дальше. Кросби захотелось взглянуть на тропинку, соединявшую это ухоженное поместье с соседним владением.
Пройдя по тропинке, обсаженной деревьями, он увидел на лужайке двух женщин. Одна держала в руках лопату. Обе молчали. Кросби представил себя самого и Уорта, стоящих на том месте, где был обнаружен дон Ибанес. Приблизившись к женщинам, он кашлянул. Они обернулись; одна посмотрела на него с гневом, другая бросила взгляд, о котором он не стал бы рассказывать своей жене.
— Моя фамилия Кросби.
Он объяснил женщинам, почему здесь. Кокетливая сказала, что ее зовут Катериной.
— Найдите его! — воскликнула разгневанная Мирна.
V
«Джейсон никогда меня так не называл»
Когда Катерина позвонила Мирне, чтобы сообщить о случившемся с Джейсоном Фелпсом, та, судя по всему, уже была в пути. Разумеется, средства массовой информации теперь уже расколотой надвое страны должны были упомянуть о смерти известного антрополога, однако Фелпс был знаменит не столько своими научными заслугами, сколько непримиримой критикой католической религии и ее блеска и суеты. Эта фраза показалась Катерине знакомой, и она спросила Джейсона почему.
— Потому что ты росла в католической вере, любимая. И осуждала сатану и его блеск и суету.
Да, правда. Почему отказаться от веры в сатану было труднее, чем забыть все остальное?
Разумеется, Катерина узнала о том, что Мирна спешит в Калифорнию, только когда та приехала сюда. После того как тело Фелпса увезли, Катерина снова заняла свою бывшую комнату. Единственной альтернативой было бы поселиться в мотеле «Тореадор».
— Я остановилась как раз там, — сказала Мирна.
— Глупо. Перебирайся сюда.
— Ты ведешь себя как хозяйка дома.
— В общем, ею я и была. — Незачем говорить Мирне, что Джейсон выставил ее из своего дома.
— Катерина, когда я рассказывала тебе о Джейсоне, я понятия не имела, что у тебя на него есть виды.
— О чем ты говоришь? Я ведь тогда его не знала. На самом деле все получилось как раз наоборот. И, конечно, это было взаимным.
— Конечно.
Катерине было смешно наблюдать за реакцией Мирны. Что ж, в конце концов, Джейсон Фелпс был любовью всей ее жизни. И лишь трудность найти работу по специальности вынудила Мирну расстаться с ним. Ну а потом — потом было уже слишком поздно.
— Университет не мог позволить себе взять меня, а я не могла позволить себе перебраться в Калифорнию, — как-то раз объяснила Мирна Катерине.
Тогда последней не пришло в голову предложить Мирне жить у Джейсона. Теперь до нее дошло, почему Мирна разговаривала так странно, когда она позвонила ей несколько недель назад, после того как устроилась на новом месте. По телефону она ясно дала понять, что имела в виду под «устроилась».
И вот теперь Мирна спросила:
— Он выбил у тебя из головы всю эту чушь?
— О, какие у нас с ним были разговоры… Милые, молчаливые. Даже не представляю себе, что бы я делала без Джейсона.
Раздраженная, Мирна просто не могла сдерживать свои чувства. Раздраженная? Да она бесилась от ревности!
— Я останусь здесь, Катерина. Я выпишусь из мотеля.
— Я съезжу с тобой.
— В этом нет необходимости.
— Мирна, мне было так одиноко.
* * *
Какие воспоминания вызвал мотель! Пока Мирна поднялась к себе собирать вещи, Катерина направилась в бар и застала там Нила Адмирари за столиком вместе с красивой, хотя и излишне полноватой женщиной. Бесконечная радость, написанная у него на лице, подтолкнула Катерину подойти к столику. Нил смущенно встал:
— Это Лулу. Моя жена. Лулу, это Катерина.
Он вел себя так, словно его жена только что застала их вдвоем в постели.
— Я полагала, все журналисты уже разъехались.
— Нил пишет книгу, — объяснила Лулу. — Вы к нам присоединитесь?
— Книгу! — воскликнула Катерина, подсаживаясь к столику. Это было гораздо занятнее, чем издеваться над Мирной.
Нил принялся сбивчиво объяснять жене, кто такая Катерина.
— Она была компаньонкой Джейсона Фелпса. Я правильно выразился?
— Джейсон никогда меня так не называл.
Проклятие. Лулу снисходительно усмехнулась. Что ж, одного хорошего взгляда на Нила без тумана вожделения было достаточно, чтобы все понять. Катерина с трудом верила, что ее пленил этот невзрачный мужчина.
В двери зала заглянула Мирна. Катерина помахала рукой, и она подкатила свой чемодан к столику, стуча колесиками по плиткам пола. К удивлению Катерины, Нил поздоровался с Мирной.
— Только не говорите, что вы уезжаете из гостиницы.
Та бросила на него многозначительный взгляд. Лулу с любопытством разглядывала Мирну. Что она могла в ней увидеть, кроме тощей непривлекательной женщины с короткими волосами и плоской грудью? Катерине захотелось, чтобы если Лулу станет ревновать мужа к кому-то, то пусть это будет она. Нет, на самом деле ей этого вовсе не хотелось. Неужели Нил Адмирари когда-либо казался ей привлекательным?
— Мы с вами здесь вроде как постоянные гости, — сказал Нил. — Мне будет одиноко.
— Ну, теперь у тебя есть я, — проворковала Лулу.
Насколько могла понять Катерина, бедняге Нилу предстояло пройти через ад. Но из-за Мирны?..
— Катерина, ну что, пойдем?
— О, вы должны с нами выпить, — елейным голосом предложила Лулу.
— Я не пью, — сказала Мирна — это утверждение можно было понимать по-разному.
Наступила натянутая тишина. Катерина встала.
— Мне было очень приятно наконец познакомиться с вами, Лулу. Нил похож на молодожена.
— А он и есть молодожен.
— Неужели?
Мирна покатила чемодан к выходу. Пожав плечами молодоженам, Катерина направилась следом за ней.
* * *
— Какой отвратительный тип, — заметила Мирна, когда они сели в машину.
— Он пишет книгу.
— По его виду не скажешь, что он умеет читать.
— Ты произвела на него сильное впечатление.
— Что ты имеешь в виду?
— Мирна, ты не виновата в том, что мужчины находят тебя привлекательной.
Ого! Мирна самодовольно усмехнулась. Ну и характер у нее!
Когда Катерина объяснила, что Мирне предстоит жить в комнате Джейсона, та заколебалась.
— Я не суеверная.
— Его призрак приходит только по ночам.
— Прекрати! Ты хоть представляешь, что подумал бы Джейсон, если бы услышал твои слова?
— Я полагаю, он меня слышит.
— Катерина, пожалуйста, не надо! Что нам нужно будет сделать?
Она имела в виду тело Джейсона.
— Как раз об этом я и хотела с тобой поговорить, Мирна.
— Никаких похорон. Никакой панихиды. Он будет кремирован. И мы погребем его здесь.
И вот теперь они стояли во дворе, закопав урну с прахом Джейсона в пятнадцати ярдах от дверей его кабинета. Когда на тропинке появился Кросби, обе женщины молчали, поминая усопшего.
Кросби хотел осмотреть то место, где было обнаружено тело Джейсона. Говоря это, он бросил взгляд на свежую могилу. Мирна похлопала по холмику лопатой.
— Цветы мы посадим потом.
— О, ему это понравится.
Мирна сверкнула глазами на подругу. Они прошли в дом. Когда Катерина описала, где был обнаружен Джейсон, лежащий на письменном столе, Мирна вздрогнула.
— Я оставлю вас одних.
Когда Мирна ушла, Катерина сказала:
— Она неисправимая сводница.
Кросби ее не понял — или притворился, что не понял, что было так же плохо.
VI
«Разве краска уже высохла?»
Трэгер удивился, когда ему позвонил Кросби, и не потому, что тот знал его номер, — вспомнить хотя бы все те звонки, которыми они обменивались во время бесплодной охоты в Покателло; ему достаточно было только просмотреть список набранных номеров, — а потому, что тот снова работал на Ханнана.
— Меня он уволил?
— Как он мог тебя уволить, если никак не может тебя найти?
— Значит, мы снова работаем вместе.
— Верно. Где мы можем встретиться?
Уилл Кросби привык действовать честно, тут никаких сомнений не было, но Трэгера все равно не покидала тревога. Одно дело — что Кросби известен номер его сотового телефона; но если он будет знать, где находится Трэгер, это уже совершенно другое дело.
— Как Ханнан описал тебе твою работу?
— Найти тебя.
— А потом?
— Винс, я знаю, что ты не делал ничего из того, в чем тебя обвиняют.
— Я тоже это знаю, но много ли мне от этого толку?
— Ты знаком с Джорджем Уортом?
К Трэгеру вернулась тревога. Разговаривая с Кросби, он сидел в кабинете Уорта. Но Кросби не может этого знать, ведь так? Или он просто закидывает удочку?
— Я с ним знаком.
— Он дал мне хороший совет. Нам достаточно будет найти истинного виновника, и ты станешь чист.
— А без Уорта ты сам до этого не мог дойти?
— Порой бывает лучше услышать констатацию очевидного.
— Откуда ты звонишь?
— Я только что покинул поместье дона Ибанеса и еду по долине.
— Ты знаешь, где находится Пало-Альто?
— Уж как-нибудь найду.
— Там есть букинистический магазин «Лавка древностей». Спросишь, как его найти.
— Постараюсь добраться туда как можно быстрее.
— Ты приедешь туда раньше меня. — Незачем сообщать Кросби, что он уже находится неподалеку.
— Букинистический магазин «Лавка древностей». Кто им заведует, малышка Нелл?
— Подожди, ты сам ее увидишь.
Завершив разговор, Трэгер начал жалеть о том, что сказал Кросби, но затем ему пришла новая мысль. Если он не может довериться Кросби, значит, он действительно в очень глубоком дерьме.
— Ты здесь сам с собой разговаривал?
— Мне позвонил напарник.
— А я полагал, ты работаешь один.
— Бывший коллега. Ханнан нанял его еще до меня, но затем мы с ним занимались одним делом. И вот теперь, когда я пропал, Ханнан снова к нему обратился.
— Чтобы найти тебя.
— Совершенно верно.
— Ты ему доверяешь?
— Я буду осторожен.
Трэгер решил изобразить человека, совершающего оздоровительную пробежку по бульвару, и убедиться, что Кросби приедет один. Если у него будут помощники, они прибудут на место заранее. Но если Трэгер будет бегать взад и вперед мимо магазина, помощники обязательно обратят на него внимание. К тому же ему придется захватить с собой рюкзачок, а бегуны не носят за спиной рюкзачки.
— Хочешь, я пойду на встречу с тобой? — предложил Лоури.
Трэгер задумался. Предложение ему понравилось.
— Ты иди так, как есть.
Сам он подошел к груде поношенной одежды, выбрал старую серую футболку и потертые джинсы.
— К этому наряду отлично подойдут кроссовки.
Все, что угодно, только не сандалии. Ноги у Трэгера все еще болели после пешего перехода от Мехико к границе. Он нашел пару кроссовок, огромных, наверное, четырнадцатого размера. В них его ступням было уютно и просторно. До букинистического магазина было пять кварталов, но они с Лоури пошли пешком.
* * *
Лоури занял позицию на скамейке напротив букинистического магазина и раскрыл захваченную с собой книгу. Конечно, он действительно собирался читать, однако в данных обстоятельствах книга казалась реквизитом. На противоположной стороне бульвара стояли скамейки, с интервалом в двадцать пять ярдов, в тени деревьев. Та скамейка, что приглянулась Трэгеру, уже была занята женщиной с ястребиным носом, оранжевыми волосами и недоброжелательным лицом. Она смотрела на то, как Винсент смотрит на нее. Трэгер ей что-то шепнул.
— Что?
— Разве краска уже высохла?
Женщина вскочила на ноги, едва не потеряв равновесие, и попыталась осмотреть свой зад. Она позвала на помощь Трэгера. Тот покачал головой.
— Почему не повесили табличку?
Ее сумочка на длинном ремешке едва не волочилась по асфальту.
— Когда их покрасили? — недовольно спросила женщина.
— Одному Богу известно.
Трэгер сел на скамейку и достал сигареты. Женщина ахнула так, словно он был эксгибиционистом. Закинув руки на спинку скамейки, Трэгер проследил взглядом, как женщина удалилась гневной походкой, ритмично раскачивая сумочкой. Он закурил сигарету, достал лэптоп и положил рюкзачок на скамейку рядом с собой, чтобы к нему никто не подсел. Обнаружив, что его беспроводной модем здесь ловит Интернет, изучил последние новости. Интернет-газета «Драдж рипорт» поместила его портрет на первой странице с подписью: «Разыскивается». Фотография была по меньшей мере десятилетней давности, однако с тех пор Трэгер не особенно изменился. Проверив свою электронную почту, он обнаружил сообщение от Дортмунда. «Почаще оглядывайся назад». Только и всего. Трэгер почувствовал себя как та женщина, решившая, что она села на свежую краску. Он убрал компьютер.
На противоположной стороне улицы Лоури растянулся во весь рост на скамейке, положив голову на подлокотник и прикрыв лицо шляпой. Раскрытая книга лежала на груди. Да, хороший помощник!
Часа через два на улице появилась машина. Водитель ехал медленно, нагнувшись вперед и разглядывая вывески на домах. Проехав мимо букинистического магазина, он остановился и несколько минут сидел в машине, прежде чем выйти. Это был Кросби, в костюме и с чемоданчиком. Он медленно прошел мимо книжного магазина к скамейке, на которой лежал Лоури. При звуках его голоса Лоури сел, и Кросби отступил назад, рассыпаясь в извинениях. Трэгер закинул рюкзачок за плечо и пересек улицу.
— Этот человек к вам пристает? — спросил он Лоури.
— Привет, Трэгер. И что дальше?
— Мы воспользуемся твоей машиной.
* * *
Лоури нужно было приготовить ужин, поэтому Трэгер и Кросби зашли в кабинет Джорджа Уорта, чтобы обсудить план действий.
— Ты удрал через окно? — спросил Кросби, после того как Трэгер рассказал ему о встрече с Арройо в штаб-квартире «Справедливости и мира». Похоже, рассказ доставил ему наслаждение.
— К счастью, я увидел, как к стоянке подъезжают патрульные машины.
Кросби понравилось, как Трэгер рассказал ему про стоянку на противоположной стороне улицы, где он дожидался Арройо.
— Добыча сама превратилась в охотника.
Трэгер нахмурился.
— Но подонку удалось улизнуть.
— Где он сейчас?
— Там, где мы хотели бы его видеть. И вот здесь в игру вступаешь ты.
В присутствии Трэгера Кросби позвонил в штаб-квартиру «Справедливости и мира» и сообщил, что Игнатий Ханнан нанял его выследить бывшего сотрудника ЦРУ, пытавшегося вручить копию чудодейственного образа. Ему предложили подождать. Он отставил трубку от уха, чтобы и Трэгер тоже услышал. Вместо мелодии ожидания — «Боевой гимн республики». Дверь открылась, и в кабинет вошел Лоури, все еще в фартуке. «Гости» поужинали.
— Уилл Кросби, — обратился Кросби к трубке, снова прижатой к уху. — Это Мигель Арройо?
Увы. Кросби снова объяснил свое задание, настаивая на том, что ему необходимо переговорить лично с Арройо.
— Где? — Кросби вопросительно посмотрел на Трэгера, но Лоури отобрал у него телефон.
— Мигель? Говорит Лоури. Вот мое предложение. Почему бы нам не встретиться в Санта-Ане, у епископа Сапиенсы? Конечно, я буду там. — Какое-то время он молча слушал. — Хорошо. Отлично. Más tarde.
Лоури положил трубку.
— Нейтральная территория. Не думаю, что Мигель согласился бы приехать сюда. К тому же Санта-Ана находится как раз посредине.
— Он в Сан-Диего?
Лоури виновато пожал плечами:
— Я не спрашивал. — Но он тотчас же исправился, объяснив преимущества встречи в Санта-Ане: — Арройо считает Сапиенсу своим почитателем.
Епископ, когда Лоури ему позвонил, сказал, что будет рад принять у себя таких гостей.
Полчаса спустя все трое тронулись в путь, направляясь в Санта-Ану.
Когда Трэгер спросил Лоури, как смогут обойтись без него в приюте рабочих-католиков, тот ответил:
— Джордж Уорт возвращается.
VII
«Нил, ты без меня безобразничал?»
Лулу обнаружила в Интернете сообщение о том, что святой отец принял отставку Эмилио Сапиенсы, епископа Санта-Аны. Приводились слова епископа, заявившего, что он намеревается провести остаток своих дней, служа бедным более непосредственным образом, чем когда он был епископом. Лулу прочитала сообщение вслух Нилу, лежавшему на кровати в номере в «Тореадоре», и тот в ответ проворчал что-то невнятное.
Однако Лулу была так возбуждена, что начисто забыла про первую серьезную размолвку с мужем. Черт побери, чем здесь занимался Нил? Все до одной шлюхи в баре вели себя так, будто им было известно нечто такое, о чем Лулу даже не подозревала. Негодование Нила в ответ на ее замечание об этом лишь подтвердило, что дело тут нечисто.
— Нил, эта Катерина показалась мне очень общительной женщиной.
— Как и та жена из Бата.
— Это признание?
— Лулу, милая моя, ты не в епитрахили.
— А что на ней было надето? Если вообще что-то было?
— На жене из Бата? Махровый халат.
— Нил, ты без меня безобразничал?
Если ничего не было, почему он разозлился? Черт побери, он не потерпит подобных расспросов! Если она ему не верит, что это за брак?
— Именно это я и пытаюсь выяснить.
— Почему ты просто не спросила у нее, когда у тебя была такая возможность?
— Потому что уже знала ответ.
Нил в ярости выбежал из номера, а Лула прошла в ванную и расплакалась. Однако это далось нелегко; ей пришлось выжимать из себя слезы, прижимаясь лицом к зеркалу и стараясь представить себя обманутой женой. Розита, горничная, наверняка знала все, что происходит в этом убогом мотеле, но Лулу не смогла заставить себя обратиться к ней с расспросами. Вместо этого она позвонила в регистратуру и спросила, выписалась ли Мирна, наперед зная, что та уже выписалась.
— Мирна?
— Фамилию я не знаю.
В трубке послышался шум, затем:
— Мирна Биттл? Она у нас больше не живет.
— Черт. Когда она у вас поселилась?
— Она уже выписалась. — По голосу чувствовалось, что портье не горит желанием помогать. — У вас какие-то неприятности?
— Боже милосердный, нет. Сколько дней мисс Биттл прожила здесь?
После небольшой паузы портье сказал:
— Пять дней.
— Я так и думала. Спасибо.
Мирна, тощая, как удочка, похоже так и не научившаяся улыбаться? Лулу попыталась представить себе это. У нее ничего не получилось. А вот Катерина — что ж, Лулу хорошо знала такой тип женщин. Но Катерина все это время жила в доме Джейсона Фелпса.
Вернувшись в ванную, Лулу сполоснула лицо, чуть тронула помадой губы и спустилась в бар. Нил сидел в кабинке, надутый.
— Красавчик, можно угостить тебя коктейлем?
— Спроси у моей жены.
— Она сказала, что ничего не имеет против.
Подсаживаясь к мужу, Лулу умышленно задела его своим задом.
— Я хочу сделать признание.
Нил с тревогой посмотрел на нее.
— Когда тебя не было… Не знаю, Нил, что на меня нашло. Это была самая настоящая оргия. Их было трое или четверо.
— Давай вернемся в номер.
Потом, обессиленный, он задремал, но Лулу не смогла заснуть. Встав с кровати, она вошла в Интернет и нашла сообщение про Сапиенсу. Лулу все еще сидела за компьютером, когда Нил проснулся.
— Нил, я собираюсь написать об этом человеке статью.
— Определенно или неопределенно?
— Епископ Сапиенса, Нил. Ты только подумай.
Нил задумался. Разумеется, ему было известно, как проявил себя Сапиенса, став епископом в Санта-Ане. Во всех спорах он принимал сторону иммигрантов, участвовал в шествиях, выступал с публичными речами. Однако во всех материалах о Сапиенсе непременно упоминались «Диснейленд» и «Сады Буша», и это было своеобразной ложкой дегтя, словно епископ щеголял своим радикализмом. Постепенно Нил начал откликаться на энтузиазм Лулу. Он встал с кровати и оделся.
— Ты права. Какого черта мы здесь торчим?
— Да так, убиваем время.
— Этим можно заниматься где угодно.
* * *
Сапиенса словно помолодел на десять лет. Он шлепал по дому в сандалиях, в свободной рубашке полудюжины пестрых цветов и просторных брюках защитного цвета. Казалось, он даже постройнел, но, наверное, тут все дело было в рубашке. Гостей Сапиенса встретил так, словно ждал их. С сияющим лицом он показал им письмо. Конечно, это было официальное письмо, подписанное «Гектор Падилья, ОСБ, Совет епископов». Однако внизу теми же самыми чернилами, что и подпись, была сделана небольшая приписка. «Вы были примером всем нам. Благослови вас Бог. Мы обязательно должны встретиться».
— ОСБ? Буквы точно в правильном порядке?
— Да, если речь идет об ордене Святого Бенедикта. Он хороший человек.
Лулу рассказала Сапиенсе о своем намерении написать о нем статью. Он поднял руку. Епископального перстня уже не было. Неужели Сапиенса решил, что его разжаловали в рядовые?
— Об этом не может быть и речи. Я сверну свой шатер, словно бедуин, и так же бесшумно удалюсь.
— Эмилио, вы в долгу перед людьми…
Опустив подбородок, Сапиенса молча посмотрел на Лулу. Та обмякла.
— Конечно, я могу обойтись и без вашего согласия.
— Вы не пойдете наперекор моим желаниям.
Что это будет за материал, если она не сможет взять у него интервью? Разумеется, можно будет сделать основой сюжета самоуничижение Сапиенсы, по необходимости превратив это в главную добродетель. Епископ, предпочитающий держаться в тени.
— А что насчет стремления работать непосредственно на бедных? — спросил Нил.
— Что вам известно об организации рабочих-католиков?
— В юности я работал в ней добровольцем.
— Добровольцем? — Лулу постаралась скрыть свое разочарование.
Раздался звонок в дверь, и Сапиенса всем своим видом показал, что ему не хочется открывать.
— Может быть, мне посмотреть, кто это? — предложила Лулу.
Сапиенса все еще размышлял, когда она встала и подошла к двери. Сквозь сетку на нее смотрел Трэгер. Трэгер!
VIII
Случайная биологическая конструкция
Катерина рассчитывала, что Мирна наведет в доме порядок, превратив его в памятник Джейсону Фелпсу. Зачем тревожиться насчет будущего, если не веришь ни в какое будущее? Если ты умер, то ты умер. Разве не так? Пусть простодушные бормочут молитвы, веря в рай, в вечную жизнь в бесконечном блаженстве; но Джейсон, Мирна и им подобные полагают, что им это лучше известно. Человек является лишь случайной комбинацией материи, и каким бы сложным ни получился механизм, создавался он без какого бы то ни было плана. Просто так получилось. Случайная биологическая конструкция. И называть все это наукой по меньшей мере нелепо. Катерина помнила еретические замечания Джейсона по поводу так называемых точных наук. Верный способ вывести Мирну из себя заключался в том, чтобы отзываться о Джейсоне так, будто он по-прежнему был здесь, с ними. Не в воспоминаниях, а рядом. Однако время от времени Катерина заставала Мирну стоящей перед небольшим холмиком, под которым покоился прах Джейсона Фелпса. Какой смысл горевать, если от него остался только пепел?
Вся беда заключалась в том, что подобные мысли ударяли по самой Катерине. С верой своей юности она распрощалась не из-за каких-то глубоких убеждений — просто сначала было неудачное замужество, затем последовала цепочка случайных связей, после которых оставалось одно лишь отчаяние. Какой раскрепощенной женщиной она себя считала! «Срывайте розы поскорей».
Как все это печально. Порой Катерине казалось, что исцеление Джейсоном Фелпсом, предложенное Мирной, на самом деле бумерангом ударило по ней самой. Однако ей не хотелось заострять на этом внимание.
Мимолетная связь с Нилом Адмирари превратила всю ее жизнь в фарс. Украденные мгновения вместе с ожиревшим мужчиной не первой молодости, влюбленным в себя. Бедная Лулу. Вот только Катерина завидовала Лулу не потому, что у той был Нил — ради всего святого, — а потому, что она была… ну, цельной, что ли, каковой сама Катерина стать и не надеялась. Поэтому она отправилась домой к дону Ибанесу, чтобы поговорить с Кларой.
Пройдя по тропинке, Катерина оказалась на лужайке за особняком и, посмотрев в сторону часовни, увидела брата Леоне. Священник своим видом ей что-то напомнил, но она не могла понять, что именно. Быть может, ее собственную утерянную невинность. Катерина медленно приблизилась к брату Леоне. Тот обернулся, услышав ее шаги.
— Он пока что не может никого принимать. — Руки священника были скрыты под наплечником. Он поклонился. — Прошу простить меня за резкость. Дон Ибанес только что вернулся домой из больницы.
— Замечательно! — И замечательно для Клары.
Пока они шли к дому, брат Леоне подробно описал состояние дона Ибанеса. Удар по голове оказался не таким серьезным, как казалось сначала. Правда, у престарелого идальго прихватило сердце.
Священник сказал, что сменит Клару, не отходившую от изголовья отца. В дверях он остановился и обернулся.
— Вы хотите его увидеть?
— Не сейчас, потом, — пробормотала Катерина. Только не это!
— Отцу надо будет восстанавливать речь, — сказала Клара, спустившись к подруге. — Но, слава богу, все худшее позади. Теперь он идет на поправку.
— Где Джордж?
Клара умолкла, всматриваясь Катерине в лицо.
— Пойдем.
Они вышли на террасу.
— Джордж вернулся в Пало-Альто.
— Навсегда?
— Катерина, он никак не может принять решение.
— О тебе?
— Он хочет, чтобы на этот вопрос ответила я. Стоит мне сказать одно слово, и он тотчас же бросит приют рабочих-католиков.
Катерине это показалось шантажом. В любом случае ответственность ляжет на Клару. Джордж сможет утешаться этой мыслью: предоставленный сам себе, он продолжал бы свою благородную работу. Катерина сама не могла сказать, как она относится к подобным благочестивым устремлениям. Определенно, те, кто занимается такой работой, получают сильный эмоциональный заряд. Справедливо ли это? Катерина не знала ответ. Она просто не понимала, в чем проблема. Жениться на Кларе и жить долго и счастливо — или до конца дней своих разливать похлебку убогим и опустившимся. Разумеется, Джордж хотел, чтобы Клара присоединилась к нему на раздаче похлебки.
— И никто не может вправить твоему Джорджу мозги?
Кларе это не понравилось.
— Он советовался с братом Леоне.
Очень двусмысленный подход. Так можно оправдать оба решения. Джордж решил вернуться в Пало-Альто, чтобы поразмыслить в одиночестве.
— Ему неудобно за свое длительное отсутствие.
— Что ж, в конце концов, твой отец…
Клара знала, что Мирна поселилась дома у Джейсона, однако до сих пор она с ней еще не встречалась.
— Может быть, как-нибудь вы с ней заглянете к нам в гости? Посидим, выпьем.
— Мирна не пьет.
— Мне хотелось бы с ней познакомиться.
— Она сейчас бегает.
Клара обрадовалась, услышав это. Конечно, и она сама также занимается оздоровительным бегом. Но если Мирну побуждает совершать ежедневные пробежки мысль о том, что в конце концов она станет такой, как Клара, ей лучше сразу повесить кроссовки на крючок.
IX
Cui bono?
Увидев за дверью Лулу ван Аккерн, Трэгер был изумлен не меньше ее. Похоже, Лулу перепугалась до смерти, а когда к Винсу присоединились Кросби и Лоури, она просто пришла в ужас.
— Епископ Сапиенса нас ждет, — вежливо промолвил Лоури.
И тут за спиной Лулу появился сам Сапиенса:
— А, заходите, заходите.
Как только дверь отворилась, Трэгер протиснулся мимо епископа, горя нетерпением осмотреть дом. Неужели Арройо уже здесь? Но Трэгер обнаружил одного только Нила Адмирари. Журналист работал на компьютере за столом у окна, в которое проникал восхитительный аромат апельсинов из рощи за домом.
— Давненько мы не виделись, — заметил Адмирари.
— Когда вы сюда приехали?
В комнату вошли Сапиенса и остальные гости. Трэгеру это совсем не понравилось. Приезд в Санта-Ану имел смысл как способ заманить Арройо; но дом, полный журналистов? Напротив, Кросби, похоже, был рад.
— Замечательно. Церковь, государственные структуры и пресса.
— Что здесь происходит? — хотела знать Лулу.
Сапиенса отвел ее в сторону, чтобы все объяснить, и Адмирари последовал за ними. Трэгер уже собирался подойти к окну, оставленному Нилом, как к лучшему наблюдательному пункту, но тут послышался голос Арройо. Глава «Справедливости и мира» находился на кухне, весело болтая с епископом и журналистами. Лоури положил руку Трэгеру на плечо. Кросби направился на кухню.
— Арройо? Спасибо за то, что не поленились приехать.
— Я хочу поймать этого ублюдка не меньше вашего. Это сумасшедший! Мне несказанно повезло, что я остался жив.
Арройо и Кросби вошли в комнату бок о бок. При виде Трэгера потрясенный глава «Справедливости и мира» неподвижно застыл на месте. Он оглянулся назад. Сапиенса улыбнулся, подбадривая его.
— Мигель, мы намереваемся рассеять тайну и недоумение последних нескольких недель.
— Эмилио, этот человек — беглый преступник. За его голову назначена награда.
— Возможно, ты ее получишь.
Арройо показалось, что он теперь все понял. Кросби заманил Трэгера на эту встречу, позаботившись о присутствии безупречных свидетелей. Не обращая на Винсента внимания, он прошел в комнату.
— Мне было бы гораздо спокойнее, если бы этот человек был в наручниках.
Трэгер подошел к Арройо, положил ему на грудь руку с растопыренными пальцами и толкнул. Не удержав равновесия, Мигель отшатнулся назад, ухватился за лампу и, падая на пол, увлек ее за собой. Упав, он тотчас же откатился в сторону, выхватил пистолет и направил его на Трэгера, затем проворно поднялся на ноги. Его взгляд был прикован к Винсенту, однако обратился он к Кросби:
— Вы меня принимаете за полного дурака? Я подозревал, что вы двое заодно. Дом окружен. Ваше преосвященство, вы меня удивили.
— Далеко не в такой степени, Мигель, в какой ты удивил меня. Убери оружие.
— И не собираюсь.
Сапиенса помолчал.
— Очень хорошо. Если ты так чувствуешь себя безопаснее. В любом случае хочу узнать, какую роль ты сыграл во всех этих событиях.
— Зачем ты убил Джейсона Фелпса? — спросил Трэгер.
Он с трудом сдерживал желание броситься на дерзкого маленького латиноамериканца, и неважно, что тот вооружен. Видит Бог, больше Арройо его не проведет. Однако его вопрос оказал странное действие. Мигель опустил пистолет.
— Любопытный ход, Трэгер. Я так понимаю, что дона Ибанеса ты также хочешь повесить на меня.
— Это самые недавние дела, Мигель. Сейчас незачем в них вдаваться. — Сапиенса поднял упавшую лампу и уселся в кресло, освобожденное Нилом Адмирари. — Давайте все устроимся поудобнее, пока ты будешь перед нами оправдываться.
— Оправдываться?
— Чудодейственный образ, Мигель. Где он?
Казалось, Арройо был искренне поражен этим вопросом. Он с осуждением посмотрел на епископа:
— Если бы я знал, я бы вам сказал.
Последовав примеру Сапиенсы, Кросби также сел. Нил и Лулу застыли в дверях на кухню, прижимаясь друг к другу. Трэгер продолжал стоять, не отрывая взгляда от теперь уже неопасного оружия, готовый вцепиться в Арройо в любой момент.
— Начнем с самого начала, Мигель, — сказал епископ.
Арройо посмотрел на него, на Нила и Лулу, на Кросби и Лоури.
— Я сяду, только когда сядет он.
— Трэгер, — сказал Кросби, — пожалуйста.
Все эти дни, начиная с побега из Мехико, после того как он открыл пенопластовый ящик и обнаружил, что тщательно составленный план, так гладко исполненный, завершился лишь доставкой копии пропавшего образа; затем долгий изнурительный переход пешком до границы, Финикс и Флагстафф, перелет с Сан-Диего, встреча с Арройо и вынужденное отступление через окно туалета из здания, окруженного полицейскими, преследование Арройо по шоссе номер 101, — все это, а теперь еще и присутствие всех этих людей вселило в Трэгера подозрение и сомнение. На чьей стороне Кросби? Кто в своем уме встанет на сторону Трэгера? Задача Кросби заключалась в том, чтобы найти его. Неужели эта встреча является западней?
Протянув руку, Сапиенса забрал у Арройо пистолет, и тот сел. Трэгер с опаской отошел в дальний угол, чтобы иметь путь к отступлению, если дело дойдет до этого. Аромат цветущих апельсиновых деревьев проникал в открытое окно и наполнял комнату. У Трэгера мелькнуло воспоминание о том, как он выбирался через узкое окошко туалета. Блефовал ли Арройо, утверждая, что дом оцеплен?
Мигель устроился поудобнее. У кресла, в котором он сидел, были деревянные подлокотники, зеленая кожаная обивка и пестрое покрывало на спинке. Арройо с улыбкой оглядел собравшихся.
— Очень хорошо. Произошло вот что.
Именно Арройо предупредил монахов, несущих службу в храме Мадонны Гваделупской, о возможном похищении чудодейственного образа.
— Как ты об этом узнал?
— На самом деле, ваше преосвященство, я придумал все сам. Требовалось нечто из ряда вон выходящее, чтобы сдвинуть с мертвой точки дела на юго-западе, и в первую очередь здесь, в Калифорнии. К нашему народу относятся как к незваным пришельцам на земле, которая по праву принадлежит ему. Был ли более верный способ поднять людей, чем осквернение самого почитаемого образа Латинской Америки? Я обратился за помощью к дону Ибанесу и получил ее. Монахи его знали и доверяли ему. Им пришлась по душе мысль переправить священный образ в копию храма, возведенную доном Ибанесом в своем поместье. Изображение сняли, на его место повесили копию, а оригинал я привез в часовню дона Ибанеса, где она благополучно находилась во время последовавших беспорядков.
— Но если сообщение о предстоящем ограблении было уловкой, что можно сказать про кощунственное вторжение вооруженных людей в святыню? Мигель, при этом погибли люди.
Похоже, Арройо не мог решить, что ему надеть на лицо — скорбь епископа или торжествующую усмешку. Одержала верх усмешка.
— В конечном счете все складывается к лучшему, как, несомненно, кто-то уже сказал. Даже монахи, бывает, распускают язык. Только аббату и настоятелю было известно о переправке образа. Остальные монахи ничего не знали, но они проведали о намечающемся ограблении. Пошли слухи, и мексиканское правительство связалось с Вашингтоном — несомненно, потому, что я в свое время намекнул, что преступление собираются совершить «Мужественные всадники».
— А это действительно было так?
— Кросби и Трэгер смогут подтвердить мое предположение. Полагаю, группа их бывших товарищей по оружию ворвалась в храм и похитила копию. Разумеется, они были уверены, что наносят предупредительный удар. Вы знаете человека по фамилии Морган?
Кросби переглянулся с Трэгером.
— Морган убит.
— Подорвался на собственной мине, повторяя расхожее клише. Двойной агент. Услышав о том, что именно я предупредил монахов о готовящемся ограблении, Морган связался со мной. Его соратники задумали передать похищенную копию образа в руки «Мужественных всадников». Затем Морган сделал свое роковое предложение. Он собирался продать копию, получить вознаграждение, предложенное Игнатием Ханнаном, и скрыться там, где скрываются в таких случаях.
Трэгер подумал о том, что произошло на долговременной стоянке аэропорта Сан-Франциско. Подумал о Глэдис Стоун. Не была ли она вторым агентом, внедренным в ряды «Мужественных всадников», чтобы присматривать за Морганом?
— Ну, хорошо, Арройо. Итак, ты доставил образ в часовню дона Ибанеса. Теперь давай поговорим о попытке вернуть его на законное место.
— Трэгер, клянусь, я, как и ты, теряюсь в догадках.
— Черт побери, я вовсе не теряюсь в догадках. Каким образом тебе удалось осуществить подмену?
Арройо посмотрел на Сапиенсу:
— Наверное, я должен быть польщен этим намеком на мою предполагаемую ловкость. Не могу передать словами то, что я почувствовал, узнав о случившемся в храме в Мехико. — Он перевел взгляд на Трэгера: — Как ты это провернул? Ты ведь увозил оригинал. Тебе все верили. Дон Ибанес доверял тебе, а ты его предал.
— Cui bono? — пробормотал Сапиенса.
— Не понимаю, — сказал Арройо.
— Мигель, неужели ты всерьез думаешь, что мы поверим, будто Трэгер обеспечил провал своего собственного плана? Какой ему был от этого толк?
— Оригинал я даже не держал в руках, — сказал Винсент. — Ящик с копией, доставленный в Мехико, вручил мне лично дон Ибанес. Я не спускал с него глаз. Я понятия не имел, что предпринимаю такие меры предосторожности ради копии. Итак, Арройо, где оригинал?
— Повторяю, я понятия не имею.
— Ты призываешь Бога своим свидетелем?
— Трэгер, это твоих рук дело. Зачем ты это сделал? На этот вопрос можешь ответить только ты. Но я могу высказать предположение. Ты мог передать оригинал Игнатию Ханнану, который, несомненно, озолотил бы тебя за хлопоты. Раз уж об этом зашла речь, ты мог бы передать оригинал и дону Ибанесу. Ты пытался убить его, после того как он в негодовании отверг твое предложение?
— Мигель, Мигель, пожалуйста, остановись! Давайте подведем итоги. — Сапиенса сложил руки, словно в молитве. — Посмотрим, к чему мы пришли. Трэгер обвиняет Арройо в том, что тот знает, где находится оригинал.
— Вот почему я ношусь высунув язык, пытаясь его найти? — взорвался Трэгер.
Разъединив руки, Сапиенса показал ему ладонь.
— В свою очередь, Арройо обвиняет тебя. Разумеется, оба вы настаиваете на своей невиновности. Так как же нам разрешить эту проблему?
— Замечательно! — воскликнул Нил Адмирари. — И как же?
В этот момент Трэгер увидел вереницу патрульных машин, подъезжающих к зданию. О, господи, это западня! Целью всей этой болтовни было задержать его до прибытия полиции. В одно мгновение Винсент подскочил к окну. Выпрыгнув на улицу, он устремился к апельсиновой роще. Его ноги в ботинках четырнадцатого размера глубоко проваливались в рыхлую землю, и бежать быстро было невозможно. Как оказалось, роща кишела полицейскими. Трэгер метнулся в другую сторону, чувствуя, что его загнали в угол. Споткнувшись, он попытался выхватить пистолет, но тут прогремел выстрел, и он ощутил обжигающую боль в бедре. Полицейские набросились на него со всех сторон, повалили его на землю. Трэгера перевернули на спину, прижали руки и ноги. У него отобрали оружие. Показался Кросби, печально наблюдавший за ним:
— Отлично сработано, Трэгер.
