– Убедились? Пусто здесь. Нет никого, как я и говорил!

Не в порядке. Точно не в порядке… Я сделал аккуратный шаг назад и, покрутив головой по сторонам, тихо зашипел.

Бам-с! Это хлопнула о переборку дверь первой от салона каюты. Несколько секунд тишины и… Бам-с! Следующая. Черт, это они сейчас и сюда доберутся! Кто «они»? Да какая разница!

Я беззвучно стукнул себя ладонью по лбу и ринулся к люку. На койку вставать нельзя. Зря я, что ли, ее «выглаживал» согласно стандартам военного флота? Вещи-вещи-вещи… Так, робу в шкаф, а больше ничего на виду нет. Стол убран, носки на полу не валяются. Чисто. Если сразу в рундук под койкой не полезут, то никаких следов моего присутствия не обнаружат. Бам-с!

Ох, надо спешить. Тихо, но быстро… настолько быстро, насколько позволяют руны на моем теле. Откинуть люк, подпрыгнуть… есть.

Уже почти закрыв створку, я услышал звук удара и увидел, как распахнулась настежь дверь моей каюты. Успел… А теперь на полусогнутых, без шума и пыли, вперед, к люку, ведущему в рубку. Здесь есть очень удобный закуток, в котором меня никто не заметит, если не решит прогуляться по всему техотсеку… Ветер… ветер… хм, ну, думаю, ма-аленький сквознячок никто не заметит, а?

Поток воздуха, легкий, почти неощутимый, но полностью послушный моей воле, скользнул сквозь незаметные щели вниз, в основной объем, и я сосредоточился на той информации, что потекла от моего шпиона.

Трое… нет, четверо, считая Ветрова. И у троих оружие в руках, но… чуть расслабились, убедились, что больше никого нет? Хорошо бы…

Неожиданно корпус шлюпа дрогнул. Явно включились рунные круги, а следом, прямо у меня над ухом, загудели нагнетатели. Маршевый режим в ангаре?! Не понял… Куда это мы?

От размышления меня отвлек выстрел и последовавшая за ним возня в рубке. Кажется, наставник только что получил по зубам. А стрелял… кто и зачем стрелял?

– А ты не зыркай, не зыркай! Сказано же было: аккуратненько. А ты что творишь? Вон, чуть соседний борт не разворотил, – с какими-то издевательскими нотками протянул один из гостей. – Или ты из-за телеграфа переживаешь? Так это мелочи, право слово.

– Тьфу… – Воздух донес до меня железистый привкус крови наставника. – Сам бы попробовал на одних рунах «танцевать».

– Не груби.

И еще один удар. Эти идиоты что, в самом деле убиться решили? Так попросили бы меня, зачем хороший шлюп портить? А он обязательно испортится, если так отвлекать пилота! Хряпнемся или об стену, или об какого-нибудь соседа… как пить дать!

Впрочем, я добрый, сам помогу, без просьб. Ветерок сообщил всю возможную информацию, можно начинать действовать. И начну я, пожалуй, с того урода, который почему-то застрял в салоне на корме. Аккуратненько.

Не отпуская контроль за стихией и продолжая внимательно отслеживать действия гостей, я беззвучно заскользил по «кишке» технического отсека к кормовому салону и остановился у люка. Стоп. Теперь нужно сосредоточиться.

Обдав для верности стоящего посреди салона противника легким ветерком, фиксирую его положение и… удавку ему на шею!

Захватчик не успел дернуться, как горло сдавил поток воздуха, не хуже чем рояльной струной, честное слово. Рывок! Вот черт! Замучаюсь же салон отмывать! Все заляпал…

Тело с перерезанной удавкой шеей постояло несколько секунд, фонтанируя кровью, и, подломившись в ногах, рухнуло, своротив по пути половину раскладной столешницы. Ноги дернулись раз, другой… аллес.

– Громов! Эй, Герман, что там у тебя случилось? – Очевидно, грохот от разнесенного стола и падения тела не остались незамеченными.

А я аж вздрогнул, услышав фамилию, но уже в следующую секунду улыбнулся. Надо же, как интересно. Жаль, что не Георгий… ох, с каким удовольствием бы я придушил старого хрена… за все его потакания сестрицам и братцу с теткой.

Так, отставить. Не время и не место. Я аккуратно приподнял крышку люка, ровно настолько, чтобы видеть неплотно прикрытую дверь в коридор… и-и…

Дверь распахнулась, и пистолет в моей руке дважды кашлянул. Тихо и ненавязчиво. Идиоты… сухопутные. Как можно было оставить техотсек без осмотра?

Закрыв крышку и не отпуская послушный ветерок, я понесся обратно… на этот раз к люку в мою каюту.

Подо мной слышались изумленные восклицания, окрик, явно адресованный Ветрову, злая ругань и… опять звуки ударов. Нельзя так. Нельзя так с пилотами!

Едва ветер донес до меня информацию о том, что последний из противников промчался мимо двери, я соскользнул на койку в своей каюте и метнулся следом. Воздух, разрываемый моим телом, застонал, и я еле успел придержать уже летящий в затылок последнему гостю кулак. От удара мужик споткнулся и медленно полетел носом вперед, прямо на стальную решетку фальшпола. Уф… получилось. А то пришлось бы еще и коридор от кровищи замывать, будто мне салона мало. Жив? Жив, с-собака такая.

Надо бы его чем-то связать, да пойти посмотреть, как там Ветров… а то что-то больно тихо в рубке…

– Святослав Георгиевич, вы живы? – крикнул я на весь дирижабль.

– Жив. А эти? – донесся до меня слабый голос Ветрова.

– Двое готовы, один дышит.

– Лихо… ключ найди от наручников. У последнего должен быть.

– Есть. – Нашарив ключ в одном из карманов пребывающего в отключке бандита, я помчался в рубку.

Святослав Георгиевич стоял у штурманского стола, держась за него обеими руками. Сильно его приложили… все лицо в кровавых разводах. Бровь рассечена, скула разодрана… печаткой, что ли, заехали? Я перевел взгляд на стол и вздохнул. Судьба у меня такая, отмывать «Резвый» от крови, очевидно…

– Что, хорош? – криво улыбнулся распухающими губами Ветров.

Я только кивнул в ответ и принялся расстегивать стянувшие его запястья браслеты.

– Сами умоетесь? Мне надо живого упаковать.

Пришла очередь кивать Святослава Георгиевича. Правда, при этом его неслабо так повело… Черт, совсем не вовремя…

Только спеленав бандита с помощью его собственных наручников и найденных на одном из трупов второй парой по принципу левая рука – правая нога и правая рука – левая нога, за спиной, естественно, я вернулся к уже умывшемуся, кое-как приведшему себя в порядок Ветрову и наконец задал вопрос, который не давал мне покоя с самого появления наставника и компании на борту «Резвого»:

– Что с Хельгой?

Неладное Ветров почувствовал, когда оказался на пирсе, где меж двух длинных и широких перронов покоилась туша «Солнца Велиграда». Вокруг суетился народ, сновали туда-сюда матросы и портовые рабочие, но ни Хельги, ни представителя грузополучателя… как, собственно, и самого груза, на пирсе не было.

Еще раз окинув взглядом ангар и не обнаружив никаких следов младшего штурмана, Ветров втянул носом воздух и, проклиная свою мнительность, направился к откинутой грузовой аппарели «кита». Где его и приняли. Появившийся в трюме уже знакомый Святославу представитель грузополучателя хлопнул по стенке одного из двух доставленных Хельгой ящиков, но не успел Ветров облегченно вздохнуть, как рядом нарисовались два молодчика, мгновенно скрутили его в бараний рог и в полусогнутом состоянии подтащили к довольно улыбнувшемуся получателю груза.

– Не советую дергаться, милейший, – с отчетливым немецким акцентом проговорил офицер. – Во-первых, бессмысленно, а во-вторых, одно неверное движение, и ваша очаровательная помощница обзаведется лишней дыркой в голове.

Увидев, что Ветров перестал вырываться, получатель груза улыбнулся:

– Правильно. Верите ли, у меня совсем нет желания вас убивать. В конце концов, и вы и я просто делаем свою работу, не так ли? Посему у меня есть предложение. Вы, под присмотром моих людей, разумеется, выводите свой шлюп из города, а я возвращаю вам вашу девочку. Спустится на парашюте у ближайшего городка, там ее и подберете. А моих охранников оставите.