На эти слова означенный мастер отреагировал несколько запоздало, но вполне ожидаемо. Черный зрачок второго револьвера, тут же оказавшегося в его левой руке, уставился на меня.

– Да убери ты свои игрушки, Федор! – поморщился Ветров.

Маска хозяина дома «вздохнула» явно рассинхронизированными клапанами, и я покачал головой. Что это за мастер такой, если не может отладить собственную «шкуру»?!

– Ветров… ты. Значит, не соврал Руджиери… – медленно протянул Боргезе и, убрав револьверы в открытые кобуры, махнул затянутой в жесткую перчатку рукой. – Проходите, нечего на пороге стоять да сквозняки гонять.

Честно говоря, следуя за наставником, в дом неадекватного артефактора я вошел с немалой опаской. Кто знает, что этому умельцу придет в голову в следующий момент? А ну как решит, что гости ему не по нраву, да начнет палить из своих «гаубиц» во все стороны… Вот ведь сделал Ветров подарок на день рождения, хм…

Впрочем, насчет дома я, кажется, несколько поспешил. Стоило мне перешагнуть высокий комингс, как дверь за спиной совершенно самостоятельно захлопнулась, щелкнув кремальерами, и я обнаружил, что мы находимся в пустом маленьком тамбуре. Боргезе что-то буркнул, и Ветров, толкнув меня локтем в бок, тут же нацепил собственную маску. Я было притормозил, но, заслышав шипение, последовал примеру наставника. Вовремя. Тихо клацнул штуцер подключенного к спасбаллону шланга, и тамбур моментально наполнился каким-то белесым газом. Следом взвыла мощная вытяжка… А Боргезе как стоял перед дверью, так и стоит.

Освещение в тамбуре внезапно мигнуло раз, другой… и только после третьего сигнала хозяин дома принялся отпирать вторую дверь, подход к которой он до этого старательно загораживал своим телом.

Вот теперь мы оказались собственно в доме. Точнее, в мастерской, огромном помещении с низкими, едва ли выше двух метров, потолками, заставленном многочисленными столами, верстаками и тумбочками. Я огляделся и невольно присвистнул, стягивая маску.

Хельга бы сказала, что здесь полный кавардак и помойка, я же, как и подопечные Водопьянова, окажись они на моем месте, понял, что попал на самый настоящий Клондайк артефакторов. Все горизонтальные поверхности в этой комнате оказались просто-таки заваленными многочисленными деталями, инструментами и полуразобранными… или недособранными, это как посмотреть, приборами.

– Итак, что тебе… вам от меня нужно? – сняв шлем и покосившись в мою сторону, резко спросил хозяин дома у Ветрова, устраиваясь в единственном свободном кресле.

– Федор, ты бы хоть чаю предложил, брюзга старый, – покачав головой, вздохнул Святослав Георгиевич, после чего небрежным жестом скинув с дивана блеснувшие рунескриптами шестерни, с удобством на нем устроился.

Проводив взглядом раскатившиеся по полу детали, хозяин дома поморщился, стянул с левой руки перчатку и, ожесточенно потерев ладонью морщинистое лицо, поднял на Ветрова взгляд воспаленно-красных глаз.

– Святослав, давай не будем ходить вокруг да около… Говори, зачем пришел, и проваливай туда, откуда взялся, – неожиданно тихо проговорил артефактор.

– Ла-адно… – чуть растерянно протянул Святослав Георгиевич и, на миг о чем-то задумавшись, махнул рукой. – У тебя чертежи чудо-счет сохранились?

– Тебе зачем? – удивился артефактор. – Неужто на старости лет решил за ум взяться?

– Не старей тебя, – фыркнул Ветров, и его собеседник вдруг усмехнулся:

– Это точно. Ладно, может быть, тебе действительно еще не поздно выучиться чему-то путному… – кивнул он и, поднявшись с кресла, направился куда-то вглубь комнаты. Хлопнула дверь, и в помещении воцарилась тишина.

– Он… всегда такой? – поинтересовался я у наставника.

Тот пожал плечами:

– Пять лет назад был поприветливей. – И после небольшой паузы уточнил: – Совсем немного.

– Поня-атно. А что за чудо-счеты такие?

– Увидишь.

И я увидел. К нашему обоюдному удивлению, через несколько минут артефактор вернулся в комнату не только с тубусом для чертежей, но и с увесистым кофром…

Чудо-счеты больше всего походили на виденный мною когда-то арифмометр. Вот только шкал, окошек, регистров и различных тумблеров на нем оказалось не в пример больше, да и сам прибор был куда массивнее здешнего предка вычислителя. Зато когда я понял, что вместо цифр на шкалах нанесены руны… тихо, почти беззвучно охнул. Это, конечно, не вычислитель, но, если я правильно понял, передо мной сейчас лежит вещь, способная ускорить любую серьезную работу с рунескриптами как минимум впятеро! Операторы, описания… простейшие соответствия. Сказка!

Одно странно, почему я о подобных вещах до сих пор ничего не слышал и даже упоминаний не встречал? А ведь искал, было дело…

– Чертежи. – Тубус перекочевал на колени Ветрова, а следом чуть ли не в нос наставнику прилетела толстая тетрадь. – Инструкция. Забирайте вместе с железкой и катитесь на все четыре стороны, на восемь ветров. Чтоб глаза мои вас не видели!

Последнюю фразу артефактор разве что не прорычал и, защелкнув замки кофра, сунул его мне в руки.

– Щедро, – хмыкнул Ветров и кивнул мне. – Поблагодари господина Боргезе за подарок, Кирилл. Где твои манеры?

Но стоило мне открыть рот, как артефактор о-очень убедительно продемонстрировал, что такой «пустяк» не стоит благодарности… С рыком и хватанием за оружие.

Как мы очутились в переходе, за дверью с медной табличкой, я и сам не понял.

– Хм, и даже чаю не предложил, – констатировал Ветров, полюбовавшись на захлопнувшуюся за нами дверь. – Я всегда говорил, что к старости Федя обязательно станет жутким скрягой. Ну что ж, значит, попьем чаю со сластями в другом месте.

Поняв, что на тему старого знакомца Ветров говорить не хочет, я оставил расспросы и, погладив обтянутый кожей твердый бок кофра, переключился на другое:

– Мы что, еще куда-то пойдем?

– Разумеется, – пожав плечами, кивнул Святослав Георгиевич и, расправив усы, ухмыльнулся. – Нужно еще один вопрос решить… пока он в проблему не превратился.

Я нахмурился. Меньше всего на свете мне хотелось сейчас возиться с какими-то там гипотетическими проблемами. У меня новая игрушка появилась… хочется побыстрее ее изучить.

– Угомонись, Кирилл. Никуда эта железяка от тебя не убежит, – усмехнулся Ветров и, покрутив головой, решительно указал в сторону ближайшего перекрестка, образованного двумя переходами: – Идем, нам в ту сторону.

На этот раз обошлось без поездок на здешнем метро. А жаль, я не отказался бы еще раз полюбоваться сверху на парящий город.

Но нет, мы с Ветровым галопом пронеслись через несколько галерей и переходов, поднялись на поверхность в каком-то переулке и вышли на широкую, сверкающую разноцветьем подсвеченных афиш и рекламных стендов улицу, оказавшись на которой я невольно удивился количеству прогуливающихся в столь поздний час людей. А Ветров чуть сбавил шаг. И правильно, кофр с «вычислителем» хоть и невелик, но пузат и неудобен. И вроде бы весит килограммов пять, не больше, но бегать с ним по улице удовольствие невеликое. Пристроившись справа от перешедшего с рыси на прогулочный шаг наставника, я попытался услышать, о чем он бормочет себе под нос… и с удивлением узнал мотив старой матросской песни, кажется пришедшей на воздушный флот вместе с традициями морского, еще парусных времен.

– О, полюбуйся, Кирилл. В любом парящем городе обязательно есть здание оперного театра. Своих артистов тут, конечно, нет, зато гастролеры в очередь выстраиваются. Наверняка и сегодня дают что-то интересное, – кивнув в сторону огромного помпезного здания, внезапно заговорил Ветров. – Но нам туда не надо. А надо… так, второй или третий? Нет, точно третий переулок, аккурат за кондитерской. О, а вот и она…

– Хм. И что это за место? – поинтересовался я, когда мы остановились перед невысоким особняком с бордовыми «маркизами», закрывающими арочные окна чуть ли не до половины.

– Идем, сам увидишь и поймешь. Кстати, учти на будущее. Вот такие вот шторы – признак высокого класса. Не только в парящих городах, везде, – поучающе заметил Ветров и уже с долей угрозы добавил: – Узнаю, что решил сэкономить на заведении, уши оборву!