Люди, высоко оценивающие достижения таких предпринимателей, как Стив Джобс или Генри Форд, могут тем не менее с трудом находить созидательность в финансовом секторе. И.это стало особенно верным после экономического кризиса.

Режиссер Майкл Мур выражает мнение, которое разделяют многие, причем не только придерживающиеся крайне левых взглядов. Нормально, если люди получают вознаграждения за «производство или изобретение вещей». Но Мур выступает против «вознаграждений людей, которые делают деньги из денег, или переводят деньги из одних предприятий в другие, или дробят закладные на тысячи фрагментов и продают эти частицы закладных Китаю».

Ньют Гингрич, добивавшийся выдвижения в качестве кандидата в президенты от республиканской партии, произвел фурор на правом политическом фланге, среди сторонников свободного рынка, высказав сходные критические замечания по поводу деятельности своего главного соперника Митта Ромни в Bain Capital, инвестиционной компании, одним из учредителей которой тот был. Ромни руководил этой компанией в 90-е годы. Гингрич спрашивал: «Действительно ли капитализм — это способность горстки богатых манипулировать жизнью тысяч других людей и отбирать деньги, или же капитализм — немного дефектная система?»

Многие усомнились в нравственности доходов, которые Ромни получал за счет налогов. Оказалось, что Ромни платил налоги по ставке 15%. Потому что получал доходы от инвестиций. Ни критики Ромни, ни СМИ не уделили должного внимания обоснованию ставки налога на прирост капитала. По словам критиков, выходило, что прирост капитала гарантирован, хотя на самом деле большинство новых рискованных предприятий и операций терпят крах. Ставки налога на прирост капитала низки, потому что инвесторы вроде Ромни помогают обществу, рискуя деньгами, которые они инвестируют в предприятия других людей, а эти предприятия могут как оказаться успешными, так и прогореть. Не все инвестиции Ромни были удачными. А те, что оказались удачными, создали тысячи рабочих мест и сотни миллионов долларов, полученных инвесторами и акционерами. Но для крикливых критиков Ромни был богачом, который просто «перемещал деньги из одних предприятий в другие» и получал несправедливые налоговые льготы.

Такие чувства коренятся в старинных предрассудках. Экономист Томас Соуэлл блистательно пишет о давнем, присутствующем во многих культурах недоверии к «меньшинствам посредников». Посредники включают не только евреев и иммигрантов из Азии в США, но и представителей таких этнических или религиозных меньшинств, как ибо в Нигерии и парсы в Индии. Как объясняет Соуэлл, предрассудки и вражда к этим группам никогда не сводились с этнической враждебности. Соуэлл пишет: «Розничную торговлю и ростовщичество экономически примитивно мыслящие люди издавна воспринимали как деятельность, которая „на самом деле“ ничто не привносит в экономическое благоденствие сообщества». Подобно Майклу Муру, люди на протяжении столетий не могли понять, каким образом те, кто «делает деньги из денег» действительно делают что-то полезное для общества.

Это самая серьезная ошибка из всех, какие Мур и ему подобные могут совершить. Компании вроде Bain Capital, занимающиеся коллективным инвестированием, — главная причина того, что в США рабочие места возникают быстрее, а темпы экономического роста выше, чем в других развитых странах. Немногие понимают, что венчурные предприятия возникли в США и, за исключением Великобритании, остаются преимущественно американским явлением. В середине первого десятилетия XXI в., до финансового кризиса, США инвестировали 27 млрд долл, в новые компании, тогда как в Великобритании в новые компании было вложено только 10 млрд долл. Другие страны, например Нидерланды и Франция, инвестируют в венчурные предприятия намного меньшие суммы, а в Италии венчурного капитала почти нет. Компании, подобные Bain Capital, как будет показано в главе 5, — яркий пример того, как рискованные предприятия могут возникать и становиться генераторами инноваций, рабочих мест и богатства.

В числе компаний, росту и расцвету которых помогла Bain Capital, — Staples, The Weather Channel, Brookstone, Sealy Corporation и Burger King.

А что сказать о жалобах Ньюта Гингрича на то, что деятельность компаний вроде Bain Capital часто уничтожает рабочие места? Да, такое случается, но обвинение вводит в заблуждение и направлено не на тех, на кого нужно. Появление и ликвидация рабочих мест происходят в экономике постоянно, даже без «помощи» компаний вроде Bain Capital. Как мы объяснили в начале этой главы, созидательное разрушение некоторых рабочих мест и компаний — необходимое следствие креативности рынка. Согласно недавнему исследованию ученых Чикагского университета, Университета штата Мэриленд и Гарвардского университета в долгосрочной перспективе венчурные компании уничтожают рабочие места не в большей мере, чем это делают остальные отрасли экономики. Поначалу, на стадии рационализации компаний, которую проводят в целях повышения конкурентоспособности реорганизуемых организаций, происходит уничтожение большего количества рабочих мест. Но позднее происходит создание рабочих мест в количествах, которые восполняют понесенные изначально потери. Многие предприятия, которые, казалось, обречены на банкротство, были спасены и получили лучшие возможности для развития.

В опубликованной в Wall Street Journal статье Дэниел Хеннингер отмечает, что после того как США вышли из экономического застоя 70-х годов XX в., инвестиционные компании вроде Bain Capital помогли «спасти Америку» в течение последующего десятилетия, создав «спящие» предприятия. Хеннингер напоминает: «Тогда это называли „десятилетием алчности“: у ворот стояли варвары, стремившиеся растащить активы. Практически все расхожие представления об этом периоде неверны. Правильно понятые 1980-е годы XX в. — время появления компании Bain Capital — были поразительным периодом, когда всегда неунывающая Америка нашла путь к спасению от превращения в то, чем стала современная Европа — бывшей глобальной державой».