Обращаясь в 2004 г. к группе богатых сторонников-либералов, Хилари Клинтон заявила о том, что потребность постоянно расширяющегося государства в поступлениях означает, что богатым следует смириться с перспективой повышения налогов. Слышать такое никому не нравится, поэтому Клинтон изложила свою мысль другими словами. Она сказала: «Мы собираемся забрать у вас собственность во имя общего блага».

Разумеется, разговор о повышении налогов с сидящими в зале людьми не способствует их общему благу. Как было показано, «отбирание» денег у «богатых», которые создают рабочие места в стране, еще никогда не помогало бедным.

Довод об «общем благе» всегда используют, чтобы убедить людей согласиться с повышением налогов и введением более строгих правил. И все же процветание и демократию, которые являются подлинным общим благом, порождает свобода, а не бюрократия и ограничения Большого Правительства.

Как мы уже отмечали, Стив Джобс не мог бы осуществить свои изменяющие мир инновации, если бы вырос в социалистической Сирии, на родине своего биологического отца. Во всех случаях экономика демократического капитализма, в которой индивидуумы и предприятия пользуются максимальной свободой и имеют возможность делать самостоятельный выбор, лучше служит общему благу.

Нет системы, которая производила бы благосостояние и выводила людей из нищеты эффективнее, чем это делает демократический капитализм. Американцы живут дольше, чем жители других стран, и у них выше уровень жизни. В период 2003-2007 гг. рост одной лишь американской экономики превысил по объему всю китайскую экономику. Экономические реформы, способствующие свободе рынка, особенно после падения Берлинской стены, принесли беспрецедентный взрыв богатства Индии, Китаю, Бразилии и странам Центральной и Восточной Европы, а также Латинской Америки и Африки.

Известный историк экономики Дейдра Макклоски назвала это раскрепощение мировой экономики «Большой экономической историей» нашего времени. Открытые рынки могут вызывать потрясения. Но в конце концов они очень мощно увеличивают общее благо для населения мира. Макклоски пишет: «Идея буржуазного достоинства и свободы привела к росту реальных доходов на душу населения, которые в ценах 2010 г. выросли с 3 долл. в день в мире 1800 г. до более 100 долл. [в день] в странах, которые приняли буржуазный путь и его созидательное разрушение». Самую горькую нужду и минимальные блага находишь в тех развивающихся странах, где господствует государство и экономической активности чинят бесконечные бюрократические препятствия. Чтобы начать бизнес в Зимбабве, предприниматели должны заплатить правительству вознаграждения, в совокупности эквивалентные пятикратному доходу на душу населения в этой стране. Для сравнения скажем, что в США эти вознаграждения сугубо номинальны.

Если правительства дают людям свободы вроде права собственности, «общее благо» новых государств возрастает неизмеримо. Люди, не доверяющие домовладельцам и «жадным» застройщикам, не могут оценить моральный аспект владения собственностью. Там, где люди имеют права собственности, землю и здания можно использовать как обеспечение займов, и они становятся источниками капитала. Когда в Китае захотели осуществить либерализацию своей экономики, там начали расширять права собственности и разрешили людям владеть собственными домами (однако земля под домами остается собственностью государства, которое может в любой момент ее конфисковать).

Эдвард Йункинс, исполнительный директор Института изучения капитализма и морали в Иезуитском университете Вилинг, отмечает, что владение собственностью способствует самоопределению, поскольку владение собственностью «основано на естественном человеческом желании и праве на выживание и преследовании личных представлений о счастье».

Это одна из причин, по которым экономическая свобода является силой, работающей на демократию, другое социальное благо. По словам Йункинса, «свобода основана на собственности: если человеку можно владеть активами, ему можно и обладать свободой слова, вероисповедания [и] печати». Люди, имеющие право выбора на рынке, начинают в конце концов стремиться и к расширению права политического выбора.

Историк Фредерик Джексон Тёрнер подчеркивает это обстоятельство в своем классическом «тезисе Тёрнера» о культурном и политическом влиянии американской границы. Стремление к положениям, предусматривающим более либеральное право голоса в конституциях таких штатов, как Виргиния и Нью-Йорк, исходило от людей из пограничных районов этих штатов. Тёрнер писал в книге «Фронтир в американской истории» («The Significance of the Frontier in American History»): «Подъем демократии как эффективной силы в стране начался с преобладания западных территорий при Джексоне и Уильяме Генри Гаррисоне, и это означало триумф границы...».

Другую причину того, что открытые рынки способствуют демократии, объясняет сотрудник Института Катона Дэниел Грисволд: «Экономическая свобода и торговля ею создают противовес мощи государства». Вероятность выстоять в противоборстве с авторитарными правителями выше у состоятельных, образованных людей и корпораций, обладающих ресурсами и возможностями для защиты.

И заключительное благо: экономическая свобода и право выбора делают людей счастливее. Исследователи Себастьяно Баветта и Пьетро Наварра из Лондонской школы экономики проанализировали информацию из 60 стран, собранную в базе данных World Value Survey и Индексе экономической свободы, составленном Heritage Foundation/Wall Street Journal. Баветта и Наварра установили, что счастье коррелирует с экономической свободой и восприятием автономии, чувством контроля над собственной жизнью.