Чем больше становится государство, тем сильнее бюрократы стремятся к расширению своей власти. «Закон Паркинсона» приложим и к принуждению: первоначальный текст конституции США занимал всего лишь четыре страницы и состоял примерно из 4,400 слов. Сравните эти цифры с законопроектом о реформе здравоохранения, который насчитывает 2,700 страниц и 500 тысяч слов. Это слишком большой объем, чтобы документ могли прочитать даже его сторонники. Или возьмем закон Додда-Франка о «финансовой реформе», в котором 2,300 страниц. Эксперт по юридическим вопросам и реформатор Филип К. Говард пишет, что «десятилетия накопления законов» дают нам «более чем 100,000,000 слов, содержащихся в имеющих обязательную силу законах и правилах».

Одно правило, одна норма регулирования или один бюрократический орган может вызвать бессчетные и совершенно неожиданные нарушения фундаментальных прав. Американцы разных религиозных мировоззрений были возмущены, когда администрация Обамы объявила, что Закон о здравоохранении заставит работодателей, исповедующих католицизм, нарушить свои религиозные убеждения и предложить своим работникам страхование, включающее контрацепцию.

Кардинал Тимоти Долан, президент Национальной конференции католических епископов, выразил негодование по поводу позиции администрации, вызвавшее дальнейший отклик католической общины: «Никогда прежде федеральное правительство не заставляло людей и организации выходить на рынок и покупать вероисповедания. Это не должно происходить в государстве, где свободное отправление религии занимает первое место в Билле о правах».

Однако это сильное сопротивление католической церкви лишь подтвердило худшие опасения противников «Обамаохранения». Многие с самого начала предсказывали: принудительный характер этого закона выходит за рамки здравоохранения.

Такое чрезмерное вмешательство государства типично для сегодняшнего огромного пакета законов, явно написанных для того, чтобы дать бюрократам почти неограниченную власть. Закон Додда-Франка о реформе Уолл-стрит и защите потребителей, подписанный президентом в 2010 г., — в этом отношении настоящий шедевр. Сторонники утверждают, что так называемая реформа Додда-Франка была необходима, чтобы защитить людей от ограбления бессовестными компаниями и предотвращения повторения финансового кризиса 2007-2009 гг. Но в Америке к тому моменту уже были законы, защищающие людей от мошенничества. Закон Додда-Франка ничего не сделал для исправления огромных искажений ипотечных рынков, созданных двумя государственными гигантами, Fannie Mae и Freddie Mac. Не затронул этот закон и реальных причин кризиса.

Что этот закон действительно сделал? Он учредил бюрократические органы вроде Совета по надзору за финансовой стабильностью, который наделен полномочиями «выявлять возникающие в финансовой системе риски и реагировать на них». При этом так никогда и не было дано четкого определения понятия «системный риск». Системным риском является то, что таким образом называет правительство, а подобные определения могут, конечно, изменяться чуть ли не ежедневно.

Другим порождением закона Додда-Франка является Бюро финансовой защиты потребителей. Миссия этого органа — защищать потребителей от «несправедливых, вводящих в заблуждение или неправомочных» практик финансовых компаний. В действительности это, возможно, совсем ничего не значит. Джеймс Гаттузо из Heritage Foundation указывает на то, что «сам термин „неправомочный“ открыт для самых разных толкований, и его содержание никогда прежде не было определено законом».

Собственно говоря, смутность, неопределенность — главенствующая характеристика закона Додда-Франка. К сожалению, в этом нет ничего случайного. Правила, открытые для разных толкований, дают бюрократам больше власти, создают возможности для политически мотивированного принуждения к исполнению, а также для несправедливости и злоупотреблений.

Как отмечает активист Гровер Норквист, ползучее принуждение имеет место и в налогообложении. Например, когда в 1969 г. был введен очень высокий минимальный налог, его предполагали применять только в отношении богатых. К 2012 г. этот налог распространялся на 4 миллиона домохозяйств. В 2013 г. он коснется еще более чем 27 миллионов домохозяйств. В устроенном Большим Правительством мире принуждения это называют «распространением богатства». К несчастью, это распространение богатства приводит к тому, что большинство людей становятся гораздо беднее.