Я встал, тяжело опираясь на ствол автомата, уперев приклад в дорожное покрытие и едва не выронив планшет. Бег, прыжки и перекаты не прошли даром, но боль и слабость оставались где-то далеко на заднем плане, словно существовали в другой реальности, отдельно от меня. Боже. Что. Я. Наделал.

Первые шаги по направлению к машине принцессы – тому, что от неё осталось – я проделал «на автопилоте»: нужно было что-то делать – и я пошёл. Попадания пушечных выстрелов что-то подожгли в броневике-вездеходе, и некоторые пробоины тускло алели, служа своеобразным ориентиром в темноте. Очень хотелось сказать себе: да это просто дурной сон, такого просто не могло произойти… вот только что-то затянулся он, этот сон. Лечь бы прямо здесь и отрубиться, уснуть и проснуться в своей постели в «Каменном цветке», а проснувшись – долго умываться холодной водой, постепенно забывая ночной кошмар. А потом, на второй день, на практику…

— Егор, это ты? — раздался слабый и какой-то надтреснутый голос Мамедовой из-за внедорожника. Мир, медленно «уплывающий» от меня куда-то в сторону, рывком вернулся на место: в нос ударила вонь сгоревшего пластика, нагретого металла и знакомый запах разлитой крови вперемешку с нечистотами. Сам не заметил, как дошёл.

— Света? — ночная прохлада, запахи, звёзды над головой и тихий треск пламени внутри стальной коробки, ещё недавно бывшей машиной, в который раз напомнили мне, что ещё ничего не закончилось. В голове пронёсся настоящий ураган мыслей: про то, что «френдли файр» на войне обычное дело, пусть об этом и не принято говорить, что, несмотря на результат вмешательства Ирис, я спас одноклассницу, что где-то там, в ночи, осталась лежать без сознания ещё одна шестнадцатилетняя девушка, лишившаяся в эту страшную ночь родителей, что я, по сути, ничего и не мог сделать… Усилием воли смяв и выкинув из головы всю эту… неуместную мыслительную активность, я сосредоточился на текущем. Впрочем, отметив краем сознания, что в упавшей темноте Мамедовой всё равно не разобрать, кого убили напавшие враги, а кого пристрелила «цветок» с крыши. Вот и хорошо… — Как ты меня узнала?

— Ш-шаги. И з-запах… — неожиданно начала заикаться девушка и вдруг натурально всхлипнула. — Егор, это правда ты? Я не брежу?!

— Да я, я. Сейчас подойду к тебе – только обойду машину, — я споткнулся о что-то мягкое, судя по отсутствию ответной реакции – труп. — И Ирис тут. Это она стреляла.

Последняя фраза вырвалась у меня совершенно автоматически – и заставила досадливо скривиться. Вот ведь… уже и пытаюсь вину на подопечную переложить, молодец, блин. Ещё раз запнувшись, я наконец-то вспомнил про компьютер в руке – и стал подсвечивать себе дисплеем.

— Видишь меня?

— Вижу… вижу! — Мамедова вынырнула из темноты – и сразу же вцепилась в мой халат, едва не заставив выронить источник света. — Живой!

— Живой, живой, — я неловко приобнял старшеклассницу, стараясь не уронить с плеча «собаку». — А ты какого ожидала? Мёртвого?

— Я думала, умерла. Тихо, темно… Твой призрак пришёл за мной… — сообщила мне в плечо Светка, не разжимая рук.

— Ясно, — только теперь я сообразил, что моя однокашница была здорово не в себе. — Мы живы, всё хорошо. Идём, нужно уходить отсюда. Там ещё Жаргал…

— Подождите…

Незнакомый голос в темноте, когда вокруг только трупы, уже сам по себе по эффекту был не хуже выстрела над самым ухом. Если бы не Светка, всё ещё цепляющаяся за меня – ей-ей полоснул бы очередью на звук – а так только дёрнулся. Зато у моего автономного оружия таких проблем не было.

— Стой!!!

К счастью, андроид опять корректно обработала команду без личностного обращения. А я – достаточно накрутил себя, чтобы отдать приказ не раздумывая ни мгновения. Вовремя: в быстро светлеющем сумраке я разглядел Ирис, уже успевшую спрыгнуть и прильнувшую к дороге, наведя автомат на кого-то под днищем броневездехода… Стоп, свет?!

— Не стреляйте… пожалуйста, — попросил тот же голос. Женский. Я выдохнул и убрал палец от спускового крючка, а «собаку» опустил. Даже не заметил, как успел оттолкнуть Мамедову. Впрочем, та тоже не обратила внимания на мои действия: сначала с недоверием на лице уставилась на машину, а потом с невнятным возгласом кинулась помогать выбраться из-под днища женщине… молодой женщине с растрёпанной косой и в «степном» камуфляже. Перепачканное тёмными разводами лицо, чуть раскосые, удивительно голубые глаза – определённо, я уже видел её. Дважды: в бинокль – именно она заметила наше наблюдение из кафе в «Монголии», и несколько минут назад – метавшей шаровую молнию.

— Егор, это Анна! Та самая! — радостно сообщила мне одноклассница, вцепившись в принцессу точно так же, как до этого в меня… и осеклась, проследив за моим взглядом. Заклинание, созданное выжившей магессой, вышло на режим – и в его неестественно чётком свете без теней мне открылась картина боя… Или, скорее, бойни. Я на негнущихся ногах сделал несколько шагов, машинально переступая через лужи крови и наклонился над Хонгурзул. Посреди буквально растерзанных, разорванных и разрубленных тел, Красный Тюльпан Монголии казалась просто прилёгшей отдохнуть – если бы не рукоять десантного ножа под левой грудью. Мгновенная смерть. Остальным повезло меньше.

Ми-8 после штурмового захода сбросил десант – вот почему был открыт люк. Броня внедорожника оказалась достаточно хороша, чтобы удержать пробившие один борт снаряды внутри машины, и успевшие укрыться за ней выжили… и прожили ещё чуть-чуть. Их было всего шестеро, десантников из вертолёта, шесть человек в форме ВДВ ВС Империи, в этот раз при знаках различия. И эти шестеро за двадцать секунд до вмешательства Ирис буквально разорвали всю свиту принцессы, потеряв, правда, в рукопашной двоих – одного забрал с собой мужчина-телохранитель, второго зарубила не иначе как чудом успевшая выхватить меч Солонго. Наверное, она всё же была хорошей мечницей, наша физкультурница, не зря её Найдакова потащила на представление Анне… Остальные даже оружие развернуть не успели – а некоторые и просто повернуться лицом к своей смерти. А потом до места схватки добралась Ирис – и уничтожила нападавших с методичностью боевой машины, которой и являлась. Выстрелами в головы.

Среди «камков» двух разных цветов пестрели нарядные ткани яркой гражданской одежды – но подходить и смотреть я не стал. Только, повинуясь какому-то глубинному порыву, закрыл глаза погибшей лучнице. Потом обернулся к принцессе. Встретившись со мной взглядом, та вздрогнула.

— Фёдор… мой хранитель… швырнул под днище, крикнул не двигаться, когда шум винтов… я… дальше не видела…

— …Уходим, — больше ничего произнести не получилось.

Не важно куда – только бы не видеть этого. Не видеть – и хоть ненадолго забыть. Забыть, отчего так пусто в груди – и в голове.

Вертолёт упал удачно. Не успел набрать высоту, ударился не о землю, а о дом, который затормозил падение… Пилотов это, правда, не спасло. Зато винтокрылая машина с раздавленной всмятку кабиной не загорелась, ярким маяком демонстрируя неполный успех попытки убить дочь Императора. Я не выбирал направление движения – просто свернул на ближайшую улицу, лишь бы отойти от завала тел, а геликоптер действительно не успел толком ни взлететь, ни набрать скорость после выброски десанта. Тихий звук за спиной заставил меня обернуться – до этого я даже не полюбопытствовал, пошли за мной спасённые девушки или нет. Пошли. И теперь блондинка во все глаза смотрела на погибшую машину. Я подошёл, дотронулся до плеча что-то беззвучно шепчущей одноклассницы, и – как будто включили звук.

— Номер, — сказала Светлана Мамедова, дочь генерала, командующего учениями на Полигоне. — Это «разъездной» вертолёт моего отца.