22
Есть события, которые за неразличимое мгновение разделяют жизнь на «до» и «после». «До» – ты ещё ничего не подозреваешь, тебе кажется, что всё так и будет продолжаться: более или менее рутинно, с постепенным улучшением или ухудшением ситуации. И «после» – когда ты понимаешь, что все расчеты, все планы, все надежды – всё пошло прахом. Хотя лично я мог бы уже привыкнуть, наверное.
«— Я решила, нам надо расстаться.»
«— Всё хорошо, но для обучения по льготной квоте с последующим трудоустройством у вас не хватает зарегистрированного стажа работы по профилю. Да, мы не указываем это в конкурсных условиях, это неофициальный критерий.»
«— Меня зовут Тогжан Абишев, это по моему приглашению ваш лидер привел вас сюда…»
…Когда впереди, прямо по курсу скользящего низко над степью «автобуса» полыхнула быстрая яркая вспышка, я даже не понял, что меня отвлекло от планшета. Зато пилот всё понял прекрасно. Меня вдруг сильно повело влево: катер, не снижая хода, заложил широкую дугу. Безуспешно пытаясь понять, что вдруг такого произошло, из-за чего понадобился манёвр, я внезапно «зацепился» взглядом за поднимающееся где-то у горизонта облачко.
— Это что ещё за хрень?.. — вопрос вслух «вылетел» у меня совершенно неосознанно. Но, неожиданно, я получил ответ.
— Видимый эффект соответствует эффекту поражения наземной цели тяжёлой корректируемой или свободно падающей авиационной бомбой с объёмно-детонирующей боевой частью или ракетой оперативного мобильного тактического комплекса «Бьян-ху рен» в аналогичном исполнении. Координаты возможного места поражения предположительно совпадают с расположением комплекса строений санатория «Каменный цветок», — ровным голосом сообщила мне сидящая рядом Ирис и, чуть помолчав, вполне по-человечески пожаловалась: — Не могу определить характер события.
— Что? — подопечную я вполне расслышал и все слова понял, вот только моё сознание никак не желало сопоставить услышанное и увиденное с реальностью. Знаете, довольно тяжело после четырёх лет налаженной жизни вдруг взять и сразу поверить, что твой дом внезапно превратился в кучу щебёнки. Вместе со всеми, кто там находился.
— Применение тактического ОДБ против основной базы противоречит понятию учебно-тренировочного процесса… — БИУС поняла мою реплику по-своему и попыталась, в меру так мною и не отключенной «мимикрии» объяснить суть затруднений.
— Ты права, совершенно не соответствует… — машинально согласился я. — Такого просто…
Успевший развернуться на сто восемьдесят градусов катер слегка качнуло.
— …не может быть.
Гул двигателей катера сменил тональность, сбрасывая обороты. Когда я добрался до кабины пилота, катер уже остановился и лег на грунт. Тархан, растянув провод тангеты бортовой рации на полную длину, выбрался через свой люк на узкую внешнюю палубу СВП-транспорта и вглядывался в горизонт за кормой. В привычные звуки вечерней степи – шелест травы под лёгким ветерком, гул крыльев насекомых и посвист суриката диссонансно вплеталось шипение радиопомех. Я проследил за взглядом дружинника и увидел «неправильное» облачко, уже почти осевшее, совсем небольшое. Не привиделось.
— …Не может быть… — мой голос дрогнул, прозвучал откровенно жалко. Ирис могла ошибиться – запросто. Ее анализ ситуации был произведен на основе не такого уж большого числа типовых «боевых событий», которые я и Маркулов надергали из учебных видеопособий для учащихся ВТУ. К сожалению, те же события в «вертолётных» ракурсах, по большей части вложенные в боевые программы Агаты еще в старом мире, с земли выглядели по большей части совсем по-другому… Хотя далекий взрыв ОДБ мог и совпадать. Но в тот момент эти мысли в моей голове прошли даже не фоном – тенью: так меня впечатлил вид впервые на моей памяти растерянного и даже испуганного пилота. Лучше всяких слов заставив мгновенно поверить – произошло если не самое худшее, то что-то очень плохое.
— Тархан… — слова застряли у меня в горле, а сам я едва не упал, ухватившись за поручень – с такой яростью посмотрел на меня обернувшийся боец.
— Егор… ички… возвращайся в салон, — монгол с трудом взял себя в руки.
— Но…
— В САЛОН! — рявкнул мужчина, заставив меня заскочить в люк быстрее, чем осознать что я делаю, и попятиться между рядами кресел от вошедшего следом дружинника. — Сиди… те здесь и ждите! Пока я не вернусь. С борта – ни на шаг!
Я открыл рот, но с голосом словно что-то случилось – наружу не вырвалось ни звука. Пилот, потерявший ко мне интерес, аккуратно подвесил микрофон рации на своё место, сунул руку под приборную панель – и выверенным движением вытащил из под нее угловатый пистолет-пулемет «Сизу». Знакомый и привычный металлический щелчок затвора заставил меня вздрогнуть – и наконец-то придти в себя.
* * *
Я – мирный человек… был. Нельзя четыре года крутиться среди разработчиков оружия, принимать участие в разработке боевых роботов, включая натурные испытания – и остаться полностью «штафиркой». Нельзя было научить Ирис стрелять, самому ни разу не взяв в руки пистолет или автомат. В патронах меня тоже никто не ограничивал. Не сказать, что я был завзятым стрелком или как-то особенно полюбил «мужские игрушки» – но, по крайней мере, правила обращения с оружием затвердил крепко. Оружие в руках не терпит как паники, так и расслабленности. Один вид «ствола» в руках другого человека заставил меня собраться и нормально соображать. А заодно вспомнить, что в каком-то смысле вооружён гораздо сильнее, чем только что вновь покинувший рубку пилот.
— Отмена «иммобилизации», активировать «сопровождение», — приказал я Ирис, одновременно отстегивая ремни безопасности, удерживающие обездвиженного андроида. Молчащие двигатели и открытая створка люка позволили мне услышать, как Тархан откидывает крышку багажного отсека, встроенного в борт катера.
— Я всё время буду рядом, — уверила меня подопечная, вставая.
— Отлично, — я сразу почувствовал себя гораздо более уверенно. — А теперь…
— Готова помочь тебе всем, чем смогу, Егор, — «Цветок» так и не дождалась конца фразы, и своеобразно предупредила меня о не-инициации неполной команды. А то я не знаю… М-да, кажется, насчёт «прийти в себя» я несколько поторопился. Собственно, просто тупо скопировал тоже скорее рефлекторные, чем разумные действия Тархана – в непонятной и опасной ситуации первым делом схватился за оружие! А какое действие было бы верным? Посмотреть, что произошло с нашим домом, по совместительству – частным санаторием бека Абишева и лабораторией? Что там вообще могло взорваться, да ещё и с эффектом мощного объемного взрыва… Или всё-таки не там, а рядом? Шайтан. А связь? Всё то же «не удаётся установить…» Шайтан!
Я ещё раз выглянул в окно-иллюминатор: скорее, просто хотел увидеть, что делает пилот, и что он знает, что делать… Убедился, б…! То ли мне показалось, что я задумался буквально на несколько секунд, а на самом деле тупил гораздо дольше, то ли Тархан так быстро справился, но я увидел дружинника в тот момент, когда он перекидывал ногу через седло ярко-жёлтого мотоцикла-«эндуры». Выкаченного из грузового отсека, видимо – откуда иначе двухколёсной кроссовой машине взяться?. А я даже не подозревал, что «автобус» постоянно таскает это в «багажнике»… Впрочем, логично: для суши такой «железный конь» примерно соответствует надувной спасательной лодке или плоту. Степь не море, конечно, но застрять в надцати кэмэ от ближайшего человеческого жилья – не самое большое счастье. А так – мобильность на уровне, и скорость всего вдвое меньше…
В этот раз я не тормозил – пока мысли метеорами проносились в голове, открыл пассажирскую дверь и… Даже если бы дружинник не натянул кроссовый мотошлем, до того свисавший с руля, двигатель мотоцикла, заработавший с характерным трескучим гулом, с гарантией не дал бы мужчине услышать мой голос… Тем не менее, Тархан меня заметил, и парой энергичных жестов вполне понятно показал, что мы с подопечной должны сидеть на месте и ждать его возвращения – не одному мне пришла в голову «светлая» мысль «посмотреть на месте самому». Вот только мне эта идея уже больше не казалась умной… Но донести свое мнение до единственного человека, который пока был рядом, я уже никак не мог. Монгол-дружинник, лихо и уверенно газанув, рванул с места, приподняв переднее колесо, и его транспорт быстро понес его на восток.