Юлиана Лебединская
Тень и Элиза
– Она спит?
– Не беспокойся, лекарство крепкое.
Хотелось обнять сестру, но тени не умеют обниматься.
– Тебе она никогда не нравилась, верно?
– Почему же, вначале…
…Вначале.
Вначале был призыв. Мауи-9 подверглась нападению. Об этом сообщили по всем рекомендованным каналам. Каждый день начинался и заканчивался посланием на чип: «Особо рекомендовано! Свежая новость. Усвойте без замедления!»
И он усваивал.
И миллионы других усваивали.
«Маленькой слаборазвитой планете, что не так давно стала частью Союза Шести, грозит опасность. Справка: Мауи-9 находится в двух световых годах от Новой Земли, к Союзу Шести присоединилась 38 лет назад…»
«Космолет Федерации зафиксирован на орбите Мауи-9».
«Федералы так и не простили Мауи-9 их выбора. Союз Шести выступает на защиту своей планеты…»
«Нас опередили. Боевики Федерации высадились в главном космопорту Мауи-9. Космопорт уничтожен. Это был красивейший космопорт во всем Союзе Шести планет, построен в честь присоединения к нему Мауи-9. Старый космопорт все еще наш».
«Федералы рассеялись по планете и бесчинствуют – регулярно обстреливают города планеты, грабят магазины, убивают женщин. Жители Мауи-9 создают отряды сопротивления, однако их сил и военного вооружения не хватает, чтобы дать достойный отпор».
И огонь. Голограммка перед глазами. Пламя, везде пламя! Изувеченные тела «девятых» – так похожих на людей, только со странным золотистым оттенком кожи. Крики, разрушенные стены зданий, разбитое ти-ви на асфальте перед двухэтажным домом с выбитыми стеклами.
Сволочи!
Эдик напился. А почему, черт возьми, и нет? Друзья закатили прощальную вечеринку – ему и товарищам, которые тоже вошли в состав седьмого космодесанта боевого корабля «Глаз стрекозы». С девочками вечеринка, как положено. У многих уже от одежды одни каблуки остались, хотя нет, это не каблук, это генмодификация ноги. К черту!
Он ткнулся носом в пышные женские груди, и тут же в ушах пикнуло, перед глазами вспыхнула голограмма.
Огонь!
«Особо рекомендовано! Усвойте немедленно! Свежайшая информация! Усвойте! Усвойте! Усвойте!»
Пятилетнюю девочку разорвало на части, по асфальту размазало золотистые внутренности. Над изувеченным телом рыдает мать со спутанными седыми волосами. Мрази-федералы, не видят, куда палят. Им, сволочам, все равно, что противник с допотопным автоматом, что мирный житель.
Ничего, ничего! Мы идем, встречайте нас!
К нему подошла Элиза, поднесла отрезвляющую смесь. Во девка, а! Он в чужие сиськи мордой тычется, а она его лекарствами поит. Друзья говорят: повезло! Мол, такую сговорчивую бабу попробуй найди. Вроде оно и так, но Эдика никогда не привлекала серая покорность. Вот Наташка, снайпер их, другое дело. Эдик поискал глазами высокую ладную фигуру с красноватым водопадом волос, завязанных в хвост. Огонь-девка. Хорошо, что с ними летит.
И Сашка – тоже. Кореш его. Сколько любовных подвигов на пару совершили, пришла пора подвигов новых.
Повоюем. Зададим жару. Век нас помнить будут.
Он взял стакан из рук Элизы. В ее глазах читалась любовь и беспокойство. За него. За всех них.
– Она словно сошла со страниц романов. Только вначале я считала ее Мелани Гамильтон. Все обычно любят Скарлетт, а я всегда восхищалась Мелани, правда, думала, что в жизни таких людей не бывает. Первое впечатление от Элизы: надо же, она существует!
– Вечно ты со своими древними книгами… – тень театрально вскинул руку, ладонь прошла сквозь сестру.
Ника усмехнулась и продолжила:
– Но потом я поняла, что она – не Мелани. Она – Мизери Стивена Кинга.
– Ты сообразила это гораздо раньше меня.
– А потом… – Ника вздохнула, прикрыла ладонью рот.
– Потом я умер.
Но умер он раньше.
В старом космопорту Мауи-9 их встретили. Свои. Военные с Новой Земли, с Лазурной Гавани, с Первого Причала, даже одно существо с Фиолетового Рассвета выползло. Но ни единого «девятого».
«Усвойте! Жители пострадавшей планеты приветствуют своих спасителей!» – улыбающиеся лица, слезы радости на глазах, золотистый ребенок на руках у новоземского воина с улыбкой а-ля «реклама зубного импланта».
Эдик моргнул, отгоняя усвоенное. Посмотрел на реальность.
Дорога на военную базу была безлюдна, золотистые человечки разбегались, едва завидев их аэромобили – черные плоские ромбы в небе. Аборигены поспешно запирали двери, захлопывали окна убогих домишек – одно-, двух-, реже трехэтажных. И так – весь путь. Некоторые дома были полуразрушены, некоторые – лишь с выбитыми стеклами, иногда встречались и сгоревшие дотла. Но больше все же целых, хоть и убогих, низеньких – высоток здесь, похоже, совсем не водилось. И везде одинаково перепуганные «золотистые», спешащие убраться подальше от бронированных аэромобилей. Да и сами аэромобили, как и редкие серебристые аэробусы – подарки Союза Шести, – странно смотрелись на улицах аутентичных городков.
– Чего это они? – Эдик кивнул на стайку детишек, что испуганно сжались в кучку при их появлении.
– Союзников боятся, – пожала плечами Наташа.
– Здесь чипы не работают, вот западло! – вставил Сашка. – А нас и не предупредили. Как же теперь информацию выбирать без рекомендации?
– Отставить разговоры, – рявкнул капитан Радоев. – Здесь у вас будет только один выбор: стрелять или подыхать.
– «Девятые» так и не согласились на установку на планете Системы Рекомендации Информации, хотя это и входило в условие присоединения к Союзу Шести, – красивым грудным голосом сообщила Наташа.
Она была единственная, кто мог безнаказанно говорить после команды «Отставить разговоры». Эдику, как и прочим, подобного не позволялось, даже несмотря на близкое знакомство капитана с его матерью, Селеной Лапиной.
– Я это перед отлетом усвоила, – продолжила Наташа. – Им федералы мозги хорошо промыли. Страшилок про СРИ нарассказывали. Они и испугались.
Эдик моргнул. Из заявлений Наташи не было понятно – чего же все-таки боятся «золотистые»? Федералов или их рассказов о СРИ? Но уточнять не решился.
Он умер в первый же месяц на Мауи-9. Если душа мертва, кому нужна физическая оболочка, верно? Он стрелял, в него стреляли, он расставлял мины и минные растяжки – был лучший в этом деле, нюхом чуял, куда именно ступит неприятель. Интуит. Вот где дар, обнаруженный еще в детстве, раскрылся. Сколько он пытался найти ему применение – все тщетно было. Странные ощущения, смутные предчувствия не выливались ни во что осознанное и оставались лишь невнятными образами. Здесь же – четкое понимание: мину надо ставить именно в этой точке, ни сантиметром дальше, ни миллиметром ближе.
Потом случались короткие передышки – и снова бои. Вроде все просто и понятно: вот враг, вот цель, но одна вещь, над которой поначалу не задумывался, не давала покоя…
– Наташа, послушай, – он прижался к женщине под жестким одеялом, – я одного не могу понять. Спросил Радоева, он матом выругался, трибуналом пригрозил. А я ведь только хотел… Среди федералов же нет золотокожих. Жители Мауи-9 – единственные, кого мы знаем с таким оттенком кожи.
– И что?
– Но с нами воюют они! «Девятые». Золотокожие. Других здесь нет! Только мы и они. Друг против друга. Где же отряды сопротивления, которые на нашей стороне? И где бойцы Федерации?
Снайпер взглянула на него, словно на неразумное существо с Фиолетового Рассвета.
– Маскируются, конечно.
И повернулась на другой бок.
А он открыл почту – на допотопном планшете, прихваченном предусмотрительной Наташей вместо временно бездействующих чипов. Прочел послания от матери и Элизы. Обе переживают. Обеим он рассказал про Наташу, с которой делил койку, едва корабль вышел из гиперпрыжка, а они – из анабиоза. Все равно больше не о чем рассказывать – письма с описанием военных действий не проходили, хоть ты тресни. Оно и правильно – враг не дремлет. Но что, вы думаете, ответила Элиза на известие о его фронтовом романе? «Как я рада, что о тебе есть кому позаботиться». Что у нее в голове?.. Или так сильно любит, или дура. Впрочем, на дуру не похожа. Пишет вот о новой своей разработке. «Тени умерших». Что за ерунда? Такое впечатление, что полписьма стерто. Какие-то новаторские изобретения в генетике и информационных технологиях.
Ничего не понятно. Спать.
А на следующий день был аэробус. Жители разрушенного за неделю городка с жизнерадостным названием Ясно-Утро спешили прочь от пылающих домов. Кто – в соседние, пока нетронутые города, кто – в космопорт, мечтая убраться подальше от ставшей адом планеты.
– Расставь «кузнечиков», рядовой.
На пропускной пункт они приехали за час до прибытия аэробуса. Вокруг – чисто поле… Хотя не такое уж чистое – большую часть сам заминировал. Груда булыжников, изображающих защитную стену, усталые бойцы Союза Шести, молодые пацанята, в основном не новоземские, в потрепанном камуфляже. И персональная переносная палатка капитана. Туда его Радоев и вызвал.
– «Кузнечиков»? – мотнул головой Эдик. – Где? Ожидается нападение на беженцев?
– На трассе, в секторе А. Выполнять!
– Но…
Он похолодел. Прикрыл глаза, вызывая картинку трассы, прикинул расположение мин вертикально направленного действия, больше известных как «кузнечики» – взлетающих на шесть-семь метров вверх. Стандартный пассажирский аэробус летит на высоте десять метров.
– Но… В этом секторе аэробус идет на снижение…
– Рядовой Эдуард Лапин. Вы получили приказ. Выполнять!
– Я не понимаю, господин капитан.
Радоев приблизился вплотную.
Черные усы, черные глаза и нелепая татуировка с многоглазой стрекозой на лбу. Отличительный знак их космодесанта. Эдуард Лапин внезапно порадовался, что себе не успел такую сделать, и тут же отмахнулся от неуместной мысли.
– Разве вам, рядовой, обязательно понимать приказы, чтобы выполнять их? – прошипел в лицо капитан.
Рядовой Эдуард Лапин вспотел. Взглянул в лицо командиру, облизал пересохшие губы и все-таки выдавил:
– Погибнут люди.
– «Девятки», ты хотел сказать, рядовой, – презрительно фыркнул капитан и вдруг схватил Эдуарда за грудки. – Ты думаешь, мне легко? «Золотистых», говоришь, среди союзников нет? Люди от «кузнечиков» погибнут? Мы Союз Шести должны спасти, понимаешь? Что значит несколько жизней по сравнению с безопасностью двадцати с лишним планет?! Выполнять приказ! Иначе самого посажу на «кузнечика». Пошел!
Он вышел прочь на ватных ногах. У одинокого булыжника распустился цветок с непроизносимым названием и крупными мясистыми лепестками разных оттенков синего – от фиалкового до бирюзового. Только на Мауи-9 такие растут. Рядом стояла Наташа. Красноватые волосы собраны в неизменный хвост, кепка защитного цвета, золотистые глаза. Почти такие же, как кожа тех, с кем мы воюем.
– Наташа…
Она стремительно подошла, положила руки ему на плечи. Словно в рекомендованном ти-ви-шоу.
– Знаю. Ты получил приказ. Так надо – чтобы спасти Союз Шести.
– От кого?
Он сам испугался своего вопроса, а Наташа и вовсе отшатнулась.
– Федералы напали на Мауи-9, на Союз Шести, на нас. Но все оказалось еще хуже, чем мы думали. Среди «девятых» много предателей. Они воюют против Союза Шести, вот и ответ на твой вопрос о золотокожих солдатах. Ты должен выполнить приказ.
– В этом автобусе нет солдат!
Тяжелая рука легла на плечо. Он обернулся. Сашка. Рядовой Александр Снегирь. И с ним еще двое бойцов из их десанта.
– Идем, друг, – оскалился рядовой Снегирь. – Приказано помочь тебе с установкой мин.
– И ты… Да что с вами?
– Приказ есть приказ, – холодно сказала Наташа.
И он выполнил.
Дальнейшее помнил смутно. Мины сработали точно, когда серебристый эллипсоид аэробуса пошел на снижение – он, как всегда, не ошибся. Часть людей – «девятых»! «девятых»! – погибла на месте, кто-то выскочил из окна, сломал руки-ноги, кто-то умудрился выжить при падении аэробуса, выскочить, избежать осколков «кузнечиков», броситься в поле и нарваться на мину… Тех, кто долго не нарывался, добивала Наташа из снайперской винтовки.
А потом он увидел глаза. Черные глаза перепуганного золотистого мальчонки, выглядывавшего из облезлых кустов при дороге. Как остался живым и незамеченным в этом аду, непонятно. Рядовой Эдуард Лапин даже подумать ничего не успел, а тело уже кинулось вперед, схватило мальчугана и помчалось прочь, через поле. Он знал, что поле заминировано, но также помнил – чувствовал – расположение каждой мины, ведь ставил их сам. И был уверен – погони не будет. Стрелять в спину? Возможно. Но не сразу. Пока опомнятся…
Боль обожгла ногу, потом вторую, острое жало впилось в позвоночник, он рухнул в метре от собственной растяжки, глаза заслонила красная пелена. Темноглазый золотокожий мальчонка прижался к нему и заскулил. Кажется, его не задело. Темно, как же темно, теплое у бока, детские глаза, где его глаза? Смотреть в глаза.
– Иди, – прохрипел рядовой Эдуард Лапин, нащупав взгляд. – Видишь… тропка… трава слегка… примята… Различаешь? Ступай… по ней… Не сворачивай… Четко… Ступай.
Дошел или нет – он уже не увидел.
– Как надоели смерти. Нелепые, никому не нужные, – Ника вскочила, зашагала по комнате.
Маленькая, хрупкая, со смешной короткой стрижкой. Отважная.
– Я на все пойду. Сама умру, лишь бы остановить это безумие.
– Не умирай. Живи. Должен ведь жить кто-то, кто понимает…
Рядовой Эдуард Лапин пришел в себя на больничной койке, в лазарете на базе. И пожалел, что не умер – он не мог пошевелить ни ногой, ни рукой, позвоночник перебит качественно. Наташа – меткий стрелок, профессионал в своем деле, как и он. На этом их сходство заканчивалось.
– Ты трус! – процедила ему Наташа в единственный свой визит. – Жалкий трусливый раб. Ты предал наше дело, пожалел врага. Видеть тебя не желаю.
– Тебе повезло, – сказал рядовой Александр Снегирь, – ПВС у тебя признали, а иначе – сразу бы под трибунал. А еще капитан сказал, что на тебе репортаж хороший сделали для усваивания. Так что – повезло вдвойне. Чего смотришь, будто не узнаешь? Это же я, Сашка…
Он отвернулся. А вскоре его отправили домой.
– Не вздумай высовываться, рядовой, – отрезал напоследок капитан Радоев, и стрекоза на его лбу нервно дернулась. – Дома для всех ты герой. Пока еще – живой, а не тень героя, понял? О матери подумай и о сестре, усвоил? Селене скажи, я все, что мог, сделал.
Чип заработал, едва он ступил на Новую Землю. Ха-ха, «ступил» – это громко сказано. Его – парализованного, привязанного ремнями к каталке – выкатил электронный медбрат корабля. И тут же…
«У вас одна тысяча двадцать четыре неусвоенного материала. Отсортировано по свежести и важности. Особо рекомендовано! Усвойте!»
Лицо. Его собственное перекошенное лицо, и черноглазый мальчишка, прижатый к груди. «Отважный боец Союза Шести спасает ребенка Мауи-9 от захватчиков Федерации, несколькими минутами ранее расстрелявших автобус с беженцами. Все беженцы погибли».
Он корчится на минном поле, глаза навыкате, горло хрипит.
«Боевики Федерации едва не убили нашего героя, спасителя мальчика-беженца. Вражеский снайпер прятался в кустах…»
Мальчик. Спаситель… Спасся! Спасся?.. Сюжет закончился, начался новый.
«Особо рекомендовано! Усвойте!»
«Новое изобретение генетического отдела Корпорации, возглавляемого Элизой Хорни, поможет пережить горечь внезапной утраты. Проект «Тень» вернет вам дорогого человека хотя бы на время, позволит попрощаться с теми, кого отобрала у вас Федерация, сказать все, что не успели, и медленно свыкнуться с мыслью о потере».
Эдуард с трудом вынырнул из информационного потока, мотнул головой. Ну и бред. Одно бредовее другого. «Хорошо, что лежу, а то бы упал…»
И бросил сообщение Элизе: «Забери меня».
– Я не мог показаться матери в том состоянии. Это убило бы ее на месте. Я… так думал тогда.
Сестра взяла его ладонь в свои. Она приловчилась складывать ладони так, что получалось почти настоящее прикосновение. Невесело усмехнулась.
– Знаешь, мама никогда не хотела делать тебя тенью. Говорила: если Эдичек вдруг погибнет, я буду помнить его живым, а не непонятно каким, полупрозрачным. Другие матери смотрели на нее, словно на говорящее существо с Фиолетового Рассвета.
Он вздохнул. Мать спокойно пережила известие о его ранении, не впала в истерику – как он боялся – при виде сына, распростертого на кровати, уже, правда, прооперированного и с действующими руками. Ника рассказывала, что и известие о его смерти она перенесла стоически. Но когда увидела тень…
– Кто же знал, что мой спаситель станет моим палачом? И не только моим. Всей семьи.
Элиза бросила на его лечение все силы. Как ведущий врач Корпорации и руководитель отдела генетики, задействовала все доступные ей средства, привлекала лучших специалистов. Под ее чутким руководством ему сделали три операции, но до конца он так и не восстановился – выращенные специально для него нервные волокна повели себя непредсказуемо. К рукам и верхней части тела чувствительность постепенно возвращалась, а ноги по-прежнему оставались бесполезными отростками. И боли в позвоночнике до конца не прошли. Но по крайней мере он жил.
Из госпиталя Элиза забрала его в свою квартиру – просторную, в центре главного Мегаполиса Новой Земли. Она отказалась от мысли нанять медсестру, а уж тем более – подключить сиделку-автомат. Вместо этого взяла бессрочный отпуск, чтобы ухаживать за ним сама – благо ее сбережений и его «бонусов героя» хватало минимум года на три спокойной жизни. Она вставала к нему ночью, когда он орал от болей, делала уколы, каждые два-три часа переворачивала с боку на бок, обтирала вспотевшее тело влажными салфетками, кормила с ложечки, меняла под ним простыни-памперсы, пока его руки достаточно не окрепли, чтобы делать все это самому…
И любила. Каждый ее взгляд, каждый вздох говорил о том, что Элиза беззаветно его любила. В итоге они оформили брак, сделав Элизу официальным его опекуном. Мать с сестрой, к его удивлению, навестили Эдуарда лишь раз – в госпитале.
Со временем молодожены даже сексом заниматься приловчились, благо интим-индустрия во все века процветала.
Впрочем, было нечто, что волновало Эдуарда Лапина больше, чем брак и личная жизнь, и даже больше, чем уже редкие, но все еще сильные боли. Он научился отрешаться от бесконечно-лживого информационного потока: «Усвойте! Наши герои освободили очередной городок от злобных федералов-захватчиков», «Усвойте! Захватчики совместно с предателями-«девятками» расстреляли детскую больницу», – и плевать, что следы на стене больницы могли оставить только снаряды новейшего оружия Союза Шести…
Но отрешиться мало – он искал правду.
Никого из их десанта эта война не насторожила, все продолжали, как заведенные, талдычить усвоенное. Но ведь должен быть хоть кто-то, кроме него, кто понял… кто знает… кто может объяснить… Слегка оправившись, он рыскал по глубинам Сети, собирал крохи информации.
Вот, например («рекомендация ниже среднего») – среди бойцов пятого космодесанта участились случаи ПВС, которые закончились массовыми самоубийствами. А ему ведь тоже ПВС приписывали…
Или вот («к усваиванию не рекомендуется») – корабль с ветеранами, находившимися на Мауи-9 с первых дней военной операции, затерялся в глубинах космоса. Вылетел с «золотой» планеты и… растворился. Даже осколков не обнаружено. Конечно же, обвиняют Федерацию, но Эдуард понимал – не все так просто. Ветераны могли бы многое рассказать.
А вот…
«Внимание! Категорически не рекомендовано!»
…форум Вернувшихся с Мауи-9 …
«Крайне ненужная информация! Вредная. Мусор!»
…«Зайти на форум».
Фонтан боли разрывает мозг, Эдуард хватается за виски, катится по кровати, падает на пол, стискивает зубы, царапает пальцами ковер, зеленый пушистый ковер Элизы.
Форум Вернувшихся захлопнулся. Боль отступила.
«Рекомендовано! Для снижения стресса прослушайте расслабляющую песенку: «Вот-те раз, вот-те раз – тебя смыло в унитаз!»
«Рекомендовано! Позитивные новости из зоны боевых действий на Мауи-9. Наши герои одержали очередную победу. Усвойте!»
«Рекомендовано!..»
К чер-р-р-рту!
Ему нужна информация. Элизы дома нет – редкий случай, но он знает, где хранится морфий. Подтянуться на руках, отползти от кровати – к бару, в другой конец комнаты. Там аптечка. Подтянуться. Дотяну-у-уться! Пальцы цепляют полупрозрачный пластиковый бокс с лекарствами, тот падает на пол – Эдуард едва успевает откатиться, но бокс задевает щеку, обжигает огнем. Неважно. Шприц, ампула.
Он должен попасть на форум.
Второй раз боль была сильной, но терпимой. Интересно, остальные так же сюда попадают? Посредством морфия? Или – чего посильнее?
Архив форума.
«На Мауи-9 обнаружены залежи ценных пород, неизвестных науке…»
«Федерация или Союз Шести – к кому присоединится Мауи-9?»
«Жителям Мауи-9 обещана полная автономия в составе Союза Шести планет».
«Почему – планет 20 с лишним, а Союз по-прежнему «Шести планет»?»
«Правительство Мауи-9 отказалось от введения повсеместной Системы Рекомендации Информации».
«Жители «золотой» планеты отказываются переезжать из своих городов, что затрудняет добычу породы. Из-за отказа от СРИ их практически невозможно переубедить…»
«Накануне 4-го юбилея Мауи-9 хочет выйти из состава Союза Шести».
«Правительство Федерации беспокоится за безопасность золотокожих…»
– Милый! Милый, что с тобой?
Зажужжали, закрываясь, двери, посыпались на пол магнитные карточки-ключи. Элиза бросилась к нему, опустилась рядом.
– Как ты здесь очутился? – она взглянула на осколки ампулы. – Морфий? Что произошло? Я же на пару часов всего вышла…
Она подхватила его под мышки, шелковистые черные волосы скользнули по лицу Эдуарда, обдали приятным запахом миндаля и первопричального тюльпана. Элиза дотащила его до кровати, уложила в постель.
– Элиза, все ложь, вокруг нас ложь. Нас одурачили, вдолбили в голову полную хрень, а мы пошли убивать. Недоумки. Котята слепые. Даже существа с Фиолетового Рассвета разумнее нас. Да послушай же!
Элиза слушала, кивала и улыбалась. Почти все их разговоры сводились к тому, что она слушала, кивала и улыбалась. Удобно – с одной стороны. Но сейчас ему нужен толковый собеседник, а не услужливое поддакивание. Он едва дождался, пока Элиза прекратит кудахтать, убедится, что с ним все в порядке, и оставит в покое.
А после кинулся рассылать сообщения всем подряд – боевым товарищам, знакомым по учебе, сестре. Мать беспокоить не стал. Многие контакты оказались заблокированы, другие – просто не ответили, от сестры пришла странная фраза: «Я уже не заноза в заднице?»
– Она нас к тебе не подпускала. С тобой невозможно было связаться…
– Она на какое-то время переключила все мои контакты на себя, говорила, так необходимо, пока я не восстановлюсь.
– А нам заявила, что ты не хочешь нас видеть. Я не поверила, приехала сюда, но она меня и на порог не пустила. Уверяла, это ты велел меня прогнать, назвал занозой в заднице. И улыбалась при этом… словно глыба ледяная, улыбнулась. Или – василиск древний. Я ей не поверила. Вернулась еще раз. Тогда меня не пустили даже в здание. Охранник сказал – твой приказ.
– Бред. Она всех так распугала. А я ничего не замечал. Сначала – из-за боли. Потом – весь ушел в поиски правды о войне. Я копал и копал, делился с ней, но Элизу это не интересовало. Ее вообще ни черта не интересовало, кроме проклятых теней и… меня. Впрочем, я тоже не слушал ее рассказов о проекте «Тени». А зря…
К тому дню, когда прикатила робо-медсестра, он уже многое выяснил. Союз Шести развязал эту войну даже не ради некой ценной породы, большей частью – чтобы спровоцировать Федерацию перед световым сообществом. Федерация же, несмотря на громкие обещания защитить жителей Мауи-9, реальную помощь оказывать не спешила, поддерживала золотокожих бойцов ровно настолько, чтобы их не смели с лица планеты. Два космогиганта решали свои проблемы, и не было им дела ни до разрушенной планетки, ни до поломанных судеб простых солдат, вроде него.
Он собрался поделиться размышлениями с Элизой – пусть хоть кивнет в ответ, и то хлеб, – но тут зажужжали двери, и в комнату вкатил зеленоватый цилиндр, сообщил что-то о плановом обследовании и велел дать руку. Он закатил рукав рубашки, все еще витая в своих мыслях. Рядом топталась сконфуженная Элиза. Эдуард вдруг взглянул на нее, как… как в первый раз. Бледная кожа, темные большие глаза, черные волосы разметались по плечам. Она выглядела такой юной. И уставшей.
«А ведь она, считай, похоронила себя в этой квартире».
Эдуард успел подумать, что надо бы хоть чем-то ее порадовать, как в вену впилась игла. И он заснул.
А проснулся в аду.
У него больше не было тела. Но была память. Он избавился от боли, но вместе с ней ушла и жизнь. Он больше не был привязан к кровати, мог свободно передвигаться по комнате, по квартире, но толку с того? Он больше не был собой, он стал… тенью?
– Что ты сделала? Что! Ты! Со мной! Сделала?! – он бросился к Элизе, к своей жене, своему ангелу-хранителю, а та сидела в кресле и невозмутимо наблюдала за его метаниями.
Как он выглядит со стороны? Эдакий полупрозрачный призрак из тупого ти-ви? А в зеркале отразится? Метнулся в прихожую, к зеркальным дверцам гардероба. Ох! Лучше бы не отражался.
– Что ты сделала?!!
– Ты был мертв, – глухо заговорила Элиза. – Твое ранение… Мы так и не вылечили его до конца. А я не смогла бы без тебя.
Он взвыл. Заметался по квартире, пролетая сквозь стены. А можно на улицу? Вдохнуть свежего воздуха впервые за… Ладно, не вдохнуть. Просто ощутить свободное пространство. Он кинулся к балкону, но нарвался на невидимую преграду.
– Ты не можешь выйти без меня. Ты завязан на мне, на мой чип. Все тени…
Тени… Тени! Оу-у-у-у-ы-ы-ы!
– Замолчи! Не хочу ничего слышать. Оставь меня.
Он метнулся к потолку, забился в угол, за навесным горшком с модифицированной лианой, растение шевелилось и расползалось по комнате. Гадость. Так. Успокоиться. Вспомнить все, что он слышал о проекте «Тени». Создан из-за внезапно большого количества погибших на Мауи-9. Первым бойцам обещали, что они едут едва ли не на курорт, вернутся скоро, с легкой победой и вечной славой. «Тень умершего» – синтез новейших информационных и генетических технологий. В зависимости от глубины душевной травмы родных, тень создается на неделю тире шесть месяцев. Интересно, какой срок дали Элизе?
– Эй! Когда это закончится? Сколько мне здесь торчать? Неделю? Месяц? Полгода?
Элиза встала с кресла. Свела брови.
– Я не понимаю. Обычно тени ведут себя спокойно, облегчают участь родственникам и женам. Это прописано в программе.
– Ты не ответила на вопрос!
– Мне как ведущему разработчику проекта разрешили оставить тебя навсегда. Пока я жива, будешь существовать и ты. Мы будем вместе. До конца.
Казалось, его крик сотряс стены. Но Элиза даже не поморщилась.
Три дня он бесцельно метался по квартире на глазах у изумленной Элизы. Бился бы об стены головой, если б мог. Завывал бы ночами, не будь это так пошло – воющий призрак.
Нет. Не выть и не биться. Успокоиться. Выход. Искать выход. Если он подключен к чипу Элизы, должен быть способ отключиться или хотя бы переключить, уменьшить срок… как-нибудь. Стояла глубокая ночь, Элиза спала. Он примостился рядом с ней на кровати и вдруг отчетливо услышал пульсацию. Словно стучало его сердце, только находилось оно… в голове у Элизы. Чип! Он ощущал его как часть себя. Чип звал, манил его, как Источник жизни. И он услышал бы его раньше, не бейся в истерике. Он сосредоточился, нащупал невидимую «пуповину» и нырнул сквозь мириады нейронов к Источнику.
Информация навалилась на него сотней разнообразнейших образов. Понадобилось немалое усилие, чтобы вычленить из них один – «Эдуард».
«быть с ним быть с ним быть с ним…»
«восстановление позвоночного столба с помощью генетических технологий, частичное восстановление, дефект выращенных волокон… запрограммировать дефект…»
«он мой он мой он мой…»
«никто к нам не войдет – покоя не испортит – никто не нужен нам – он мой он мой он мой…»
«хотят забрать его – куда не надо влез – отдать его? – но он уйдет без боли – хотя бы так – потом ко мне вернется – навсегда – он мой он мой он мой»
«что-то не так, я где-то просчиталась, он мыслит, и много, в программе ошибка, коррекции не поддается – на такой долгий срок теней еще не делали, но разве я могла иначе?»
«что я наделала? неважно, я их умнее, никто не узнает, отчет будет чистым, главное – мы вместе, навсегда, он мой, и он – привыкнет…»
Он вынырнул из Источника, отпрянул от кровати, где спало… это существо. Если бы тень могло стошнить, его бы вырвало. Метнулся к ненавистной лиане, затрясся всем призрачным телом. Он сможет скинуть горшок ей на башку? На вид тяжелый. Бах – и все закончится. Для обоих. Сосредоточиться и… Нет, лучше не так. Он вытрясет из нее признание, расскажет обо всем, что увидел в ее чипе и… Нет, не так. Он не скажет ничего. Не выдаст такой козырь. Он поступит иначе.
Днем он потребовал свидание с родными. Так и сказал: «Свидание». И захохотал в ответ на ледяное: «Ты не в тюрьме».
«Значит, выпусти меня». – «Ты – аномалия. Все остальные были благодарны за лишние дни жизни». – «Что ж, отключи меня». – «Ты отключишься с моей смертью».
Она не врала.
– Бедная мама. Когда она увидела тебя…
– Я жалею, что позвал вас обеих, а не тебя одну. Но жалею и о многом другом. Об убитых на Мауи-9. Кого мы убивали? Тех, кто нам доверился. Это не у них – «девятая планета», это все мы – в девятом круге.
Ника печально улыбнулась.
– Еще одна древняя книга.
– А здесь – моя персональная льдина, в которую я вмерз.
Мягкий толчок сообщил о завершении передачи данных – с чипа Элизы на Никин чип, в особую «незримую» секцию.
– Готово, – Ника поднялась, тронула рукою полупрозрачное плечо. – А за ней, судя по всему, скоро придут…
– Тогда тебе пора уходить. Из этой квартиры, из Мегаполиса…
– Без нее и тебя не станет.
– Мы это уже обсуждали.
– И все-таки, если ты передумал, я ведь теперь знаю, как это делается. Только скажи.
– Не передумал. За свою жизнь я натворил многое – и плохое, и, надеюсь, хорошее. За последние полгода благодаря доступу к чипу Элизы мы узнали и научились стольким вещам, что теперь тебе и нашим друзьям из Вернувшихся не составит труда донести правду до людей – и о войне, и о Союзе Шести.
Он помолчал, мотнул головой.
– Она ведь знала. С ее уровнем доступа к информации, она знала все про эту войну и молчала. А самое страшное – ей было все равно. Ее это просто не интересовало. Потому она и не поняла ничего о природе моей аномалии.
Ника закусила губу и ничего не сказала. Молчал и он. Все слова прощания казались пустыми и глупыми.
– Как бы там ни было, за свое равнодушие она заплатит, – заговорила вновь сестра. – Ее считают чуть ли не главой ополчения, а она и не в курсе даже. Никому так и не пришло в голову, что сливать важнейшую информацию и сплачивать сопротивление способна тень… Может, ее и не убьют сразу?
– Чип в любом случае вырубят. Как на Мауи-9. А если нет, побуду еще немного в личном аду. Днем больше, днем меньше. Главное, дело свое сделал. Все, что мог в своем положении.
И могу уйти. Наконец-то уйти…
Март, 2015
