Леонид Каганов, Сергей Чекмаев
Модель для сборки
Рассказ написан специально к XX-летнему юбилею программы «Модель для сборки»
Официантка вернулась к нашему столику и вскинула блокнотик, обнажив элегантную татуировку на запястье. Красивая. Очень. Я спохватился и опустил глаза.
– «Клаус» светлый, вот этот, ноль пять. – Макс отчеркнул ногтем строчку в меню, которое я рассматривал.
– Безалкогольного пива сегодня никакого нет.
– Не вопрос. – Макс снова потянулся к меню. – Тогда… о, безалкогольный глинтвейн. Но яблок не кладите. Какая у вас красивая татушка! – сказал он без паузы.
– Спасибо, – ослепительно улыбнулась официантка и повернулась ко мне: – А вам?
– Мне… – Я снова задумался, раз за разом пробегая строчки. Пауза неприлично затянулась. – Мне то же самое.
– Безалкогольный глинтвейн? – уточнила она.
Я кивнул.
– И тоже без яблок?
Я изобразил лицом, мол, само собой. Официантка ушла.
– Зачем? – удивился Макс. – Здесь изумительное пиво. Ты не за рулем. И у тебя нет аллергии на яблоки.
– Так было проще, – отмахнулся я. – Слушай, я на самом деле что хотел у тебя…
– Снова денег одолжить, – перебил Макс.
Я осекся и замолчал.
И тут его прорвало. Мне даже стыдно стало – так он меня отчитывал. Словно маленького.
Обычно от меня Максовы упреки отскакивают, как горох от стены, но сегодня он что-то совсем разошелся.
– Слушай, Егор! – он всегда меня так зовет. Любит всем имена коверкать, жену свою Таньку называет Тяной, а меня каждый раз по-новому, то Гарри, то Гариным, а сейчас вот – Егором. – Тебе самому не надоело так жить?! Двадцать три года мужику, а все еще колупаешься в своем институте, нормальной работы – нет, и с девушками постоянный затык. Даже познакомиться ни с кем не можешь.
А что делать, если на третьем курсе я брал академку? Вот и получается, что до сих пор на учебе. На работу же не берет никто – без стажа и диплома кому я нужен?
Макс не унимался:
– Ты же вообще не умеешь принимать решения! Думаешь всегда по три дня и в итоге – так и зависаешь посередине. Как тот осел – меж двух стогов сена. Сколько можно, Гарри? Пора найти свое место в жизни!
– Критиковать каждый может, лучше бы посоветовал чего… – смог вставить я.
– Пффф… Да что тут советовать?! Просто начни делать хоть что-нибудь! Принимай какие-нибудь решения, пусть неправильные – потом исправишь! Хоть с чего-то начни!
– С чего, например?
– Вот опять он ждет готовых ответов! – Макс безнадежно закрыл лицо ладонью и тяжело вздохнул.
Официантка поставила две дымящиеся чашки на картонные кружочки и унесла меню. Мы сидели и молча пили глинтвейн, пока на дне не осталась гуща из мелких фруктовых кусочков. Макс взял чашку на вытянутую руку, прищурил глаз и задумчиво рассматривал остатки.
– Ты что там, по кофейной гуще гадаешь? – пошутил я.
– Да вроде яблок не положили… – пробормотал Макс рассеянно и вдруг вскинулся: – Я понял, что тебе надо! Гадание!
– Как это? – удивился я.
– Гадай по книге!
– По какой?!
– Да по любой! Выбираешь наугад страницу, случайную фразу и действуешь, как она подсказывает. Может, хоть так у тебя что-нибудь получится!
– Спасибо, – скривился я. – Ценный совет настоящего друга.
– Нет у меня для тебя других советов, Гоша… – вздохнул он. – Кончились.
Он бегло глянул на часы, полез во внутренний карман пиджака, достал словно заранее заготовленный конверт и положил передо мной на стол.
– Отдашь, когда на работу устроишься. Минус глинтвейн за мой счет. – Он встал. – Побегу. Мне еще дочкам книжку читать, они теперь без книжки не засыпают.
– А ты им аудиокниги ставить не пробовал? – оживился я. – Мне тут на день рождения сестра подарила наушники со встроенным плеером! Поначалу я подумал: зачем мне? Музыку слушать и на телефоне можно, но потом вот нашел применение. Накачал в память старых записей моей любимой «Модели для сборки». Знаешь, в долгой дороге всегда приятно послушать завораживающий голос, который рассказывает тебе фантастические истории. Возьми эти наушники как бы в залог. Твоим дочкам… – Я полез в сумку, но Макс жестом остановил меня.
– Рано им пока аудиокниги, в три и в пять. Требуют, чтоб папа лично читал. Даже не Тяна.
– Ну ладно, привет им всем! – сказал я, пряча наушники с некоторым облегчением. – И спасибо тебе огромное, ты мне сейчас очень помог!
– Откуда ты знаешь? – удивился Макс. – Ты ж еще не пробовал по книге гадать?
– Я про деньги! – кивнул я на конверт.
– А… Да не за что.
Вот так и поговорили. Но заноза в голове осталась.
Она зудела всю дорогу, пока я ехал в метро домой. Книгу? Какую? У меня же книг дома нет, все в электронке качаю. Может, специальный гадательный том купить?
Я представил себя открывающим по утрам толстенный фолиант с магическими рунами на обложке. Представил, как, зажмурясь, тычу пальцем в желтоватые от времени страницы. И фыркнул. Бред какой-то… На меня совершенно не похоже, да и вряд ли этот странный ритуал принесет какую-то пользу. Или все-таки попробовать?
Ну-ка, стоп! Получается, что я и сейчас не могу решение принять? Опять спорю сам с собой и не знаю, что выбрать. Выходит, Макс прав?
Механический голос объявил мою остановку, я едва успел выскочить из вагона и пересел на другую линию. Привычно полез в сумку за наушниками… и тут меня осенило: вот же она, книга!
А что, если… ну да, использовать плеер для гадания! Выбрать наугад рассказ, отмотать на случайное место и начать слушать. Чем не подсказка?
Не знаю только, будет ли с этого какой-то результат. Вряд ли. Странный какой-то способ принимать решения. Или попробовать? Тьфу, опять сомнения! Слышал бы Макс, точно сейчас уже пистон мне вставил.
Игорь – нерешительный, да? А вот увидишь! Прямо с завтрашнего дня и начну!
С самого утра я подготовился по-взрослому. Положил рядом блокнот, чтобы записывать фразы-подсказки. Достал наушники, включил случайный выбор треков и надел на голову. Нащупал кнопку перемотки и потыкал несколько раз, чтоб выпал самый случайный трек. Знакомый голос произнес: «В эфире – «Модель для сборки». Незаметно присоединяйтесь!»
Я снова нажал перемотку, но на этот раз не отпускал несколько бесконечно долгих секунд – чтобы переместиться в далекую глубину файла. Послышалась мягкая музыка, и прозвучал знакомый голос:
«– У нас есть работа! – восторженно закричал Арнольд.
– Да, – подтвердил Грегор, – но какая.
– Мы и хотели работу потруднее, – заметил Арнольд. – А если нам повезет, то мы обеспеченные люди».
Я снял наушники и улыбнулся знакомому с детства тексту. Не знал, что «Модель для сборки» начитала и его тоже.
– Гадательная книга советует начать с поиска работы, – констатировал я удовлетворенно, хоть и с некоторой долей разочарования: все-таки ждал более ярких сюрпризов. – Никакого двойного толкования нет, и если я думаю правильно, то мне предлагают найти работу. В солидной компании с перспективами. «А если нам повезет, мы обеспеченные люди», – повторил я.
Хорошо, но как искать? Узнать на кафедре, нет ли хорошей вакансии? Развесить объявления в интернете? Обзвонить знакомых? Нет, у них не стоит спрашивать! Хорош я буду, если позвоню в десять утра с вопросом, нет ли у тебя на примете успешной, динамично развивающейся фирмы для меня, любимого. Половина моих друзей фрилансят, а значит – еще спят сладким сном и просто пошлют, а другая половина как раз сидит на первой паре. Где, кстати, и мне пора уже быть, а то опять наберу хвостов к концу сессии.
Но надо все-таки попробовать: раз велели искать работу, будем искать. Вопрос: где искать?
Я снова нацепил наушники и повторил фокус.
«– …что я вернусь из сафари живым?
– Мы ничего не гарантируем, – ответил служащий, – кроме динозавров. – Он повернулся. – Вот мистер Тревис, он будет вашим проводником в Прошлое. Он скажет вам, где и когда стрелять. Если скажет «не стрелять», значит – не стрелять».
В первый момент услышанное поставило меня в тупик. Но в следующий миг я сообразил, что слово «сафари» у меня ассоциируется лишь с одноименным браузером – кажется, я его тоже себе устанавливал. Да и слово «проводник» казалось уж слишком компьютерным. Вряд ли это имел в виду старина Брэдбери, но… Я решительно включил ноутбук. Выходит, кто-то «скажет мне, когда и где стрелять»… Игра становилась увлекательной – прямо как мои любимые компьютерные квесты. А вот, кстати, и они, легки на помине: «Сафари» услужливо распахнул страницу игрового портала, которую запомнил со времен последнего запуска.
Первым делом на экран выкатилось рекламное окно и загородило весь обзор. «Летай по небу, стреляй по фашистам!» – гласил дурацкий слоган. Ненавижу. Вроде бы солидная игровая корпорация «Формасофт», но давать рекламу своих «Небесных асов-2» во всплывающем окне… Кыш, «Формасофт»! Я привычно нашарил мышкой крестик, и надпись пропала.
Тут я задумался. По правилам ли моей игры было захлопнуть это окошко? Не слишком ли много самодеятельности я проявляю? А вдруг это и был тот загадочный мистер Тревис, который обещал мне что-то сообщить насчет стрельбы?
Я раз за разом обновлял страницу сайта, но логотип «Небесных асов» больше не показывался. В рекламном окошке мелькало что угодно – от горящих туров в Египет до магнитного поплавка в бензобак, который якобы втрое снижал расход бензина своим присутствием. А вот пилота, истошно жмущего на гашетку в воздушном бою, больше не было. Единственное, чего мне удалось добиться, – снова появилась реклама от «Формасофт», но совсем другой их игры. В первый миг я с перепугу прочел «Мистер Тревис», и сердце радостно ёкнуло. Но меня ждало горькое разочарование: это оказался всего лишь «Мастер Тетрис». Видал я эту унылую поделку для скучающих бухгалтерш, спасибо. Я закрыл и это окно. И призадумался. Как-то уж очень буквально и настойчиво мне подсовывают этот «Формасофт». Может, отправиться на их официальный сайт?
Я так и сделал. И сразу же увидел то, что не оставляло никаких сомнений – это было послание мне, ответ на все мои вопросы.
«Наши вакансии: требуется тестировщик игр. Занятость неполная, оплата сдельная, полный соцпакет».
Вау! Вакансия мечты! Тестер! Тестер игрушек! Продолжать сидеть и играть в компьютерные игры все свободное время, только за деньги! Ничего себе! Почему мне раньше ничего такого не попадалось? Я кликнул на ссылку, зарегистрировался, вбил электронную почту и мобильник и записался на собеседование. Не прошло и пяти минут, как мне пришло SMS: «Вам назначено собеседование на сегодня: 15.20, ДЦ «Москва-Сити», офис 2801, этаж 28».
Жизнь приобретала стремительность, за которой я не поспевал. В голове толпились самые разные мысли, но теперь в основном испуганные. Кому я сгожусь в офисе известной международной корпорации? Которая ведет дела при помощи молниеносных SMS? В небоскребе на 28-м этаже? Что я скажу там? Как я успею сочинить резюме за оставшиеся пару часов? Да и в чем мне, черт побери, пойти? У меня же костюма нет. Точнее, есть какой-то со школьных времен, с выпускного, но он на мне сейчас сидит как на корове седло. Таким пугалом приду, что с порога выставят. Ну, а в джинсах же не пойдешь? Или в джинсах все-таки? Может, у них там, в гейм-индустрии, как раз и принят спортивно-молодежный стиль? Тьфу, черт, опять ничего решить не могу!
Хм, а что посоветует плеер? Вдруг мне повезет путем долгих ассоциаций выжать из очередной бессвязной фразы хоть какой-то намек на одежду? Ну-ка…
«…доктора Феликса Хониккера, отца атомной бомбы, отца троих детей, отца льда-девять. Предполагаемый производитель великанши и карлика был совсем маленького роста. Из всей коллекции Анджелиных окаменелостей мне больше всего понравилась та фотография, где…»
Не дослушав этот поток бреда, я испуганно нажал паузу. Понятия не имею, что это было за произведение – видимо, кто-то из молодых авторов. Если это был набор советов по одежде, то он меня потряс: атомная бомба, трое детей, окаменелости, великаны, карлики… Что это могло значить? Я долго перебирал самые сумасшедшие варианты, но как ни бился, не смог придумать никакой связи со стилем одежды. Лишь слово «доктор» вызвало в памяти белый халат и круглое зеркало на лбу, а имя «Феликс» – фуражку, кожаный плащ до пят и военный френч с «маузером». Это уже граничило с галлюцинацией, потому что я мог поклясться чем угодно, что в жизни не встречал никаких Феликсов и вообще никогда не слышал, чтобы кого-то звали этим редчайшим иностранным именем. Которое, если верить Википедии (куда я на всякий случай заглянул), в Древнем Риме означало «преуспевающий», хотя давалось в основном рабам. Это железно возвращало мои мысли к теме офисного труда, но никак не отвечало на вопрос, что надеть. Для собеседования одинаково не годился и докторский халат, и военный плащ.
Игра, казавшаяся сперва такой забавной, превратилась в полное фуфло. Я, конечно, догадывался, что рано или поздно плеер сдуется, но так хотелось поиграть еще…
Я попытался нащупать обратную перемотку, чтобы прослушать фразу снова – вдруг я забыл что-то важное? Но коснулся паузы, и плеер продолжил с того места, где остановился:
«…та фотография, где он был весь закутан – в зимнем пальто, в шарфе, галошах и вязаной шерстяной шапке с огромным помпоном на макушке».
Оказывается, я просто не до конца докрутил послание! Вот неожиданная удача! Мелькнула даже игривая мысль, что плеер сам придумал этот текст секунду назад специально для меня – уж больно подробной оказалась инструкция. Шарф и пальто у меня были, а вязаную шапку с огромным помпоном я точно знал, где взять: у сестры была именно такая, прямо точь-в-точь! Не было только галош. Честно говоря, я даже не представлял, как выглядят эти старинные штуки. «Возможно, автор все-таки не из молодых», – подумал я мельком. А затем принял решение не надевать галоши совсем. И без них мой наряд будет, мягко говоря, слишком экстравагантным. Спасибо хоть на том, что не халат врача.
Впрочем, терять мне было нечего – раз плеер требует, чтоб я оделся хипстером, значит, будет хипстер. Шарфы сейчас в моде, а шапку с помпоном сниму в вестибюле.
Плеер теперь казался мне почти что разумным существом.
В бюро пропусков мне объяснили, что на 28-й этаж можно попасть лишь в сопровождении сотрудника. Я позвонил из вестибюля по внутреннему телефону – сказал, что приехал в «Формасофт» и мне назначена встреча. Меня попросили подождать.
Вскоре появилась проводница. Я, конечно, предполагал, что выйдет фотомодель с ногами от ушей, но и предположить не мог, насколько она окажется красивой! Строго говоря, фотомоделью из глянцевого журнала девушка и не была – не слишком высокая, не слишком грудастая и без того бессмысленного выражения, которое я привык видеть на обложках. Она была даже не на каблуках. Быть может, для фотомодели ее черты даже не очень и подходили. Кто знает, вдруг у нее был чересчур массивный подбородок или заостренный нос? Или, ровно наоборот, подбородок был чрезмерно тонкий, а нос, напротив, полноват? Лично я не смог бы сказать об этом ничего, потому что мой мозг отказывался воспринимать ее по частям – для меня она была изумительно красива вся сразу, во всем своем образе, каждой своей чертой, каждой складкой одежды, и даже небольшая папка в ее руке показалась мне удивительно гармоничной. Красота была во всем, что принадлежало ей: в походке, взгляде, улыбке, движении ресниц, укладке волос, в деловом офисном костюме, облегавшем ее фигуру. Я и не представлял, что так бывает – наверно, это и была та самая любовь с первого взгляда. И голос ее тоже оказался красивым.
– Кто в «Формасофт», вы?
Разумеется, я тут же потупился и на ее вопрос смог лишь выразительно кивнуть. Так выразительно, словно бы сделал головой глубокий поклон, демонстрируя макушку. Поняв, что стою в этой нелепой позе уже секунду, я поднял голову – и увидел ее расширенные глаза.
Черт! Проклятая шапка с помпончиком – забыл ее снять!
Я немедленно сдернул с головы этот шедевр галантерейного искусства. Девушка застыла неподвижно, с каким-то даже детским изумлением созерцая мое лицо. Наверное, никогда раньше не видела хипстеров.
Эх, зря я послушал плеер! Сейчас погонят меня отсюда.
– Так это… вы… к нам? – снова повторила она с той смущенной интонацией, с какой бы наверняка заговорил с ней я сам, если бы мы поменялись ролями и в мои обязанности входило встречать в вестибюле гостей офиса, а тут внезапно бы мне явилась божественная красота.
Вот только я совершенно не понимал, чем мог ей приглянуться – ведь я точно не фотомодель.
– Зовите меня просто Игорь, – выдавил я, но смутился своей развязности и поправился: – Игорь Красницкий.
Она почему-то солнечно улыбнулась, от чего стала красивее раз в пять, и записала мое имя в свою папку. Я окончательно растерялся.
– Ну конечно, Игорь! Вы отлично говорите, совсем без акцента. – Она помедлила, потом снова повторила: – Игорь.
Хихикнула и протянула мне свою прохладную ладошку.
– Меня зовут Инга. Пойдемте со мной. Вас примет директор российского филиала господин Говоров, к счастью, он сегодня на месте.
Меня? Директор? Это еще зачем? Или у них тут заведено, чтобы начальство проверяло каждого нового сотрудника, даже самого распоследнего тестера? Ничего себе порядочки!
Пока мы шли по длиннющему коридору, я терялся в догадках. Так и подмывало задать Инге несколько наводящих вопросов, но от неловкости я даже рот не мог раскрыть. А когда в лифте, нажимая на кнопку, она случайно коснулась моего рукава, чуть не провалился сквозь землю. Ну какого черта я надел этот дурацкий шарф и идиотское пальто?!
В приемной директора, пока Инга проскользнула в кабинет, я наконец смог скинуть свои нелепые одежды и в кабинет прошел уже вполне нормальным человеком в джемпере и брюках.
– Добрый день! Рад приветствовать вас в нашем филиале, который является, не побоюсь этого слова, логовом настоящих профессионалов…
Директор Говоров оказался молодым, налысо бритым мужиком с суетливыми жестами, но громким, хорошо поставленным голосом. Он вышел меня встречать и даже гостеприимно развернул кресло.
– Садитесь, пожалуйста! Чаю, кофе? Может быть, рюмочку коньячку с дороги? – Говоров подмигнул мне и указал ладонью на сейф, но вдруг спохватился и побледнел, не смея глянуть ни на меня, ни на бронированную дверцу.
Теперь я понял, что в кабинете и впрямь чувствуется запах коньяка. Черт возьми, что здесь происходит, они тут всех алкоголем угощают? Мне решительно не хотелось ни чаю, ни кофе, ни тем более коньяка. Кто я такой и чем заслужил право пить здесь чужие чаи? Но статья, прочитанная мною когда-то в глянцевом журнале, авторитетно уверяла, что предложение напитка – важный ритуал собеседования. И отказаться – значит, продемонстрировать свою закрытость и некоммуникабельность. Ужасно хотелось включить наушники, ярмом висевшие у меня на шее, и спросить совета. Но никакого способа сделать это у меня сейчас не было.
– Спасибо, чаю, – выдавил я. – Если вас не затруднит.
Господин Говоров деловито щелкнул пальцами, и Инга тут же исчезла.
«Знать бы заранее, что он так бесцеремонно погонит за чаем это божественное существо, – предпочел бы коньяк из сейфа», – подумалось мне.
Тем временем Говоров обратился ко мне с проникновенной речью об успехах компании, время от времени осведомляясь:
– Я все понятно объясняю? Если что, могу повторить.
– Нет-нет, все ясно. Будьте добры, продолжайте…
– …так вот, как я уже сказал, наш филиал добился увеличения прибыли на двенадцать с половиной процентов только в этом году. Количество скачиваний основных продуктов, к сожалению, пока не выросло, но мы надеемся, что рекламная кампания, запущенная в прошлом месяце…
Где-то на десятой минуте я немного отошел от первого шока и стал незаметно разглядывать кабинет. Модерновая обстановка и дизайнерская мебель соседствовали здесь с красивыми гардинами в стиле прошлого века и массивной пепельницей из какой-то экзотической раковины. Такой своего рода китч. Как с таким вкусом они дизайнят игрушки?
Впрочем, не мне критиковать будущее начальство. Велят поставить себе такую же пепельницу – поставлю хоть в центре рабочего стола… Я спохватился, сообразив, что мысленно принял себя на работу. Какая самонадеянность!
– Вот такие результаты наших трудов. – По этой фразе я понял, что речь подошла к концу и можно чуть передохнуть. – Я сейчас распоряжусь, вам подготовят личный кабинет, и вы сможете приступить к работе. Здесь у вас будет все необходимое, я ручаюсь. Инга введет в курс дела, но если вдруг какие вопросы – немедленно обращайтесь ко мне, для вас мои двери всегда открыты!
Личный кабинет поверг меня в шок.
Не знаю, кому как, а мне рабочее место тестера представлялось совсем иначе. Например, у меня дома – с отчетами по Интернету. На худой конец я полагал, это будет нечто вроде загончика в огромной комнате, разделенной перегородками. Чтобы все сидели на виду друг у друга и начальства – ну, как в кино показывают. А здесь…
Мне выделили красивое и просторное помещение, обставленное дорого и со вкусом – не хуже, чем у директора Говорова, но без китчевых финтифлюшек. Модерновый стол с «Маком» последней модели, отдельный уголок для заседаний с десятком стульев и проектором, жутко неудобный на вид диван и кулер, похожий на машину времени из старого фильма. Показав мне кабинет, Инга ушла.
Оставшись один, я судорожно схватился за наушники. Честно сказать, у меня даже внятного вопроса к ним не было, одно недоумение и тревога. Вдруг книга сейчас объяснит мне, что я все сделал неправильно? Или хотя бы расскажет, как поступить дальше?
«В этой коробке сидит демон, который рисует картинки, – коротко перевел Ринсвинд. – Делайте, что говорит этот псих, и он даст вам золота».
Вот так! Гадальная книга велела мне прекратить панику и выполнять указания. Но вот чьи указания? Кого она назвала психом, рисующим картинки? Может, имелось в виду мое новое начальство в корпорации, которая рисует игры? Или демон в коробке – это сам плеер с аудиокнигами? А может, псих – это я, и мне следует больше прислушиваться к самому себе? Хотя нет, было же сказано: демон в коробке…
Мои размышления прервал стук в дверь кабинета – неожиданно гулкий, словно стучали по большому ящику, в котором я сидел. Там, за дверью, явно скопились люди: я слышал их голоса, по гулу мне казалось, что пришло несколько человек, возможно, даже целая толпа. Но их оказалось всего двое – ведущий гейм-дизайнер, назвавшийся Виктором, и милая, изящная девушка с кокетливым румянцем на щеках, которая едва успела представиться Ириной.
Больше она не смогла вставить ни слова: Виктор полностью завладел моим вниманием и говорил за десятерых. Я сразу понял, почему мне казалось, будто за дверью их много: он сам себе задавал вопросы, отвечал, загонял себя в угол аргументами и сам же виртуозно из них выпутывался.
– …наш проект, коллекционная карточная игра с элементами ММО, получил Гран-при на выставке идей «Игроника» в прошлом году! Оценки критиков – великолепные! Но на этом все – продажи не растут. Регистраций буквально считаные сотни. Мы-то надеялись вскоре выкатить продукт даже на мировой рынок! Но пока что выбрали весь рекламный бюджет по России, а эффекта все равно нет! Вы спросите – почему? Да потому что игроков мало, им не с кем сражаться, ведь игра с одними только ботами быстро надоедает. Им подавай живых противников! И как мы ни стараемся, не получается выправить ситуацию! Вон наш арт-лид, Ирина – а она, о-о, художник от бога! – нарисовала такие замечательные карточки, и все равно: закачки стоят на месте. Да, мы отлично понимаем, что подобных игр сейчас много. Но у нас – что? Особая игровая механика! Такой ни у кого нет! Прекрасные арты! Идеально продуманный сеттинг! Я даже не представляю, можно ли сочинить что-то более захватывающее…
Виктор так искренне переживал за судьбу проекта и так убедительно жестикулировал, что походил и на психа, и на демона одновременно. Я молчал и внимательно слушал, пока он мне скажет что-нибудь сделать или предложит золота. Но он ничего от меня не требовал, лишь продолжал рассказывать, повторяя все по кругу и снабжая все новыми подробностями.
Наконец он иссяк, и я понял, что настала моя очередь что-то произнести. Но что я мог сказать? Я же нанимался тестером, а не заместителем директора по развитию или креативным продюсером.
– Вы хотите, чтобы я занялся этим вопросом? – аккуратно спросил я, ожидая, что он сейчас даст мне указания, а то и обещанное золото в виде первого аванса.
Но Виктор лишь помотал головой и открыл рот, а Ирина его опередила.
– Нет-нет, что вы! – воскликнула она, незаметно пихая Виктора локтем. – Виктор вовсе не хочет, чтобы вы бросили свои дела и занялись этой проблемой прямо сегодня! Просто сейчас у нас должна быть планерка, где мы собирались решать судьбу проекта. Виктор просто хотел ввести вас в курс проблемы. Мы подумали, что раз уж вы сегодня здесь, возможно, вам было бы интересно побывать на нашей планерке и, может быть, свежим взглядом, ну, в общем… – она умолкла.
– Большое спасибо, все понятно, – кивнул я на всякий случай. – Планерка так планерка.
– Может, тогда сразу переместимся в Сиреневую переговорку? – оживился Виктор.
Мне не осталось ничего другого, как последовать за ними.
Сиреневая переговорка оказалась вовсе не сиреневой – обычная белая комната с громадным овальным столом, в центре которого были небрежно свалены настольные микрофоны, а среди них светила зеленым огоньком небольшая веб-камера. Мне показалось, что она смотрит точно на меня, и я подумал, что наверняка большое начальство приглядывает за тем, что происходит на планерках. И лишь когда я заметил на стене здоровенную картину-натюрморт, где художник изобразил букет сирени в вазе, стало понятно, почему переговорка называется Сиреневой. Интересно, а какие еще переговорки у них есть? Должно быть, есть Розовая? Или какая-нибудь Маргариточная? Мне стало смешно.
– Я вижу, вы хотите что-то нам сказать для начала? – сдержанно поинтересовался Виктор.
– Нет-нет! Можно я для начала посижу в углу, как будто меня нет, и просто послушаю? – вырвалось у меня жалобно.
Сказал – и сам испугался своего слезливого тона. Но окружающие так весело засмеялись, словно это была очень удачная шутка.
– Ну действительно, Виктор, – раздался голос Инги, я и не заметил, как она появилась. – Человек первый день у нас, пусть он просто послушает.
Она проводила меня в дальний конец переговорки и села рядом. Народу пришло человек двенадцать. Инга шепотом представляла мне входящих, я делал вид, что запоминаю, хотя тут же запутался в именах и должностях. Каждый из вошедших украдкой оглядывался до тех пор, пока не замечал меня. После чего садился на свое место.
Собрание начала Инга. Она сообщила присутствующим, что у нас сегодня гость, кивнула на меня и объявила мое имя, украдкой глянув в свою папочку – похоже, имена новичков тут запоминают не сразу. Затем она передала слово Виктору, и тот принялся повторять все то, что я уже слышал: перспективная карточная игра, прекрасная идея, нулевые продажи. Похоже, и все остальные это слышали не в первый раз, поэтому Виктор как бы снова говорил для меня. Ситуация с игрой была до унылого ясной, но я понятия не имел, чем тут можно помочь.
Когда Виктор закончил, все молчали. Тогда Инга (видимо, она была кем-то вроде местного организатора) предложила высказываться по часовой стрелке. Первый выступавший долго рассуждал о необходимости нового рекламного бюджета. Второй предложил провести фокус-группу, чтобы переделать дизайн и игровую механику. Третий заявил, что надо сменить название, и с ходу предложил устроить мозговой штурм. Теперь заговорили все хором – каждый принялся предлагать название, одно нелепее другого. Начался ожесточенный спор, и теперь все кричали одновременно, забыв и про меня, и про очередность выступлений. Помимо Виктора, особенно шумел молодой паренек, одетый в толстовку с изображением компьютерных внутренностей, отчего он сам казался говорящим компьютером – видно, кто-то из программистов, но пользующийся уважением. Ему возражал толстяк в галстуке – он поминутно вскакивал, словно воспарял над столом, театрально простирал руки над присутствующими и без умолку сыпал названиями, которые больше годились для коробки конфет, нежели для игры. Остальные тоже не молчали. Мозговой штурм продолжался долго и со стороны выглядел совершенно бессмысленным занятием. Видимо, до спорщиков это тоже начало доходить – в очередной раз глянув на меня, Виктор спросил, нет ли у «нашего гостя» каких-то мыслей.
Все немедленно замолчали и уставились на меня. Я был готов провалиться сквозь землю. Они ждали мыслей, но у меня их не было совершенно. Ни одной. Для начала пришлось встать.
– Может быть… – начал я, чтобы потянуть время.
Некоторые из присутствующих схватили авторучки, словно приготовились поставить мне оценку. Это было невыносимо. Я вдруг с ужасом осознал, что меня пока никто не взял на работу, никакого договора со мной не подписали. А значит, они продолжают меня тестировать! И сейчас как раз наступил тот самый момент, когда они решат, гожусь я или нет. Но совершенно не знал, что им сказать.
– Может быть, – повторил я безнадежно, – сделаем пятиминутный перерыв?
– Гениально! – с чувством произнес Виктор, все заметно расслабились и потянулись прочь из комнаты.
Я вышел в коридор, поинтересовался, где туалет, зашел в кабинку, запер дверцу и только здесь наконец позволил себе нацепить на голову наушники.
«Ну, книга! – взмолился я. – Дай мне подсказку! Как назвать игру?»
«…совершенно бесплатно», – отчетливо произнес голос окончание фразы.
Я вздрогнул. А голос продолжал:
«…полностью оснащен в соответствии с вашей спецификацией, которую вы заполнили на него перед отбытием с Земли. Преданный, надежный, безотказный спутник разделит с вами трудности во время удивительного, тяжелого, но дерзкого путешествия, на которое только способен отважиться человек; впервые в истории обеспечит…» и далее в том же духе. Заканчивая бриться, Джон Изидор подумал: а не опаздывает ли он на работу?»
Оставалось совершенно неясно, что же за совет я получил – ничего, похожего на название игры, не прозвучало. Какое-то путешествие? Зато в услышанном был четкий намек: побыстрее вернуться к работе и не опоздать. Поколебавшись, я решил испытать судьбу снова – выбрал другой файл и еще раз включил подсказку.
«…даром», – убежденно объявил чтец. Я снова вздрогнул и стал ожидать пояснений. Голос словно специально выдержал паузу и деловито забубнил:
«Да и для автоматики золото подходит лучше, чем любой другой металл – кстати, я был почти уверен, что «голова» у «Работяги» была битком набита золотом. Мне нужно было лишь найти себе работу и разузнать, что сделали в своих «конурках под лестницей» мои коллеги, пока меня не было».
И снова я не получил никакой новой информации. Работяги? Золото? Но и здесь прозвучал тот же самый приказ – вернуться к коллегам и к работе. Приказ был настолько недвусмысленный, что я не осмелился испытывать судьбу снова. Но с чем я к ним вернусь? Что я сейчас скажу? Ответа не было. Гадальная книга заманила меня в капкан и теперь отказывалась давать подсказку. Вернись, мол, к работе и думай собственной головой.
В полном унынии я вышел из кабинки и побрел в Сиреневую переговорку. И вовремя – все уже ждали меня.
– Что ж, продолжим, – деловито сказал Виктор и повернулся ко мне: – Какое-то название вам понравилось из того, что мы предлагали?
Я молчал, лихорадочно соображая, и все пытался вспомнить хоть одно из названий. Но не помнил ни одного. Зато в голове прочно засели слова, услышанные из наушников.
– Совершенно бесплатно! – вдруг процитировал я, стараясь повторить интонацию чтеца.
– Как? – растерянно переспросил Виктор.
– Даром! – ответил я второй цитатой.
Все удивленно смотрели на меня, ожидая пояснений.
– Мне кажется, – сказал я, лихорадочно перебирая в памяти все свои знания об играх, – проблема в том, что неудачна экономическая модель. Это же массовый онлайн-проект, верно? Я бы не купил регистрацию в такой игре. Мне кажется, имеет смысл отменить подписку – сделать игру бесплатной для скачивания и запустить рекламу по новой. Набрать базу игроков, а зарабатывать позже – на дополнительных бонусах.
Все смотрели на меня задумчиво. Оценок на листках не ставил никто.
– Гениально, – привычным тоном объявил Виктор. – Модель фри-ту-плей. Только у нас это не сработает. Останемся без прибыли, только и всего. Какие бонусы, кто их купит?
– Ну, попробуем. Что еще делать, – возразил ему кто-то.
И все без команды поднялись и стали расходиться по делам. Собрание в Сиреневой переговорке закончилось.
Мне не осталось ничего другого, как отправиться к себе в кабинет. Мысли толкались в голове беспорядочно. Прошел ли я экзамен? Приняли меня на работу? Во сколько здесь вообще уходят домой? А что, если правда игру сделают бесплатной? И вдруг безнадежно-мечтательное – эх, а вот бы подружиться с Ингой поближе…
Я решительно отогнал эту мысль и натянул на голову плеер – пусть подскажет, что мне делать дальше.
Голос чтеца произнес самым невинным тоном:
«Десятое марта две тысячи тридцать девятого года. Сегодня ужинал с Эйлин. Приятный вечер. Потом – старинный луна-парк на Лонг-Айленде. Поразвлекались на славу. Внимательно слежу за людьми. Что-то в них есть. Что-то в них есть особенное – но что? Никак не возьму в толк. Детская мода: мальчик, переодетый компьютером. Другой планирует на высоте второго этажа над Пятой авеню, осыпая прохожих сладким драже. А те кивают ему, улыбаются добродушно. Идиллия. Просто не верится!»
Я стянул наушники и задумался. Незнакомая мне книга удивительно точно комментировала всю ситуацию сегодняшнего дня и даже отдельных персонажей летучки. С выводом я был тоже совершенно согласен: идиллия, не верится. И люди прекрасные. А вот советов не прозвучало. Предлагалось лишь порадоваться за неизвестного героя, который поужинал со своей Эйлин и провел вечер приятно…
Часы в подставке для ручек на моем столе вдруг щелкнули и показали ровно 18.00, а следом в коридоре послышались голоса и бодрые шаги – сотрудники прощались, расходясь по домам.
Я решительно вышел из кабинета, разыскал Ингу и, набравшись храбрости, аккуратно спросил, где она предпочитает ужинать после работы.
Вскоре мы сидели в уютном кафе в том же здании и весело болтали – о «Формасофте», об играх. Похоже, ей со мной было не скучно. Нет, не подумайте, это был просто дружеский ужин, ничего личного. Быть может, в игровых конторах романы на работе вовсе запрещены? Особенно с помощницей директора? Или она просто высокопоставленная секретарша?
Я удалился в туалет, чтобы спросить совета у наушников, но там, как назло, сел аккумулятор. Пришлось вернуться ни с чем. Я загадал так: если Инга разрешит мне заплатить за нее, значит, я ей не безразличен и что-то личное возможно. Этот факт я тоже когда-то давно прочитал в журнальной инструкции – выходит, у меня и до гадательной книги было что-то вроде советчиков.
Но Инга замахала руками, вынула какую-то желтую карточку и объяснила, что всем сотрудникам здесь положены бесплатные ужины. Получилось, что заплатила за меня она.
Как это трактовать, я не понял, а у «Модели для сборки» спрашивать было глупо.
Неделя пролетела незаметно. Каждое утро я приезжал в офис, и начиналась круговерть – обсуждения, планерки, беседы. Тестировать игры мне тоже давали, но чаще спрашивали совета. Инга держалась дружелюбно и явно была ко мне неравнодушна, но что-то мешало сблизить дистанцию.
Постепенно все привыкли, что я ношу на шее большие наушники и надеваю их иногда даже в самые напряженные моменты – вот до чего я обнаглел. На немой вопрос я объяснил, что релаксирующая музыка помогает мне сосредоточиться, и с тех пор мне уже не нужно было слушать предсказания, запершись в туалетной кабинке.
Гадальная книга по-прежнему исправно давала советы. Но теперь они были все менее конкретными. Последний четкий совет прозвучал, когда у нас возник спор с самим Говоровым. Он размахивал руками, дышал коньяком, я точно знал, что он не прав, но совершенно не представлял, как ему возразить. Тогда книга ответила классикой:
«Робот должен повиноваться всем приказам, которые дает человек, кроме тех случаев, когда эти приказы противоречат Первому Закону».
Я рассудил, что из всех законов первый – это прибыль для компании. И поступил по-своему. Но постарался обставить это максимально корректно, потому что следующий совет книги призывал быть мягче:
«– Помни, дитя, мы учимся не железной пляске Вестероса, пляске рыцаря, рубящего и молотящего. Нет. Это будет танец Браавоса, танец воды, быстрый и внезапный. Все люди созданы из воды, ты это знаешь?»
Но все чаще мне приходилось мучительно додумывать, что же имелось в виду. Вот, например, книга сообщала мне:
«– …взгляни на эту игрушку, – сказал Форд Зафоду. Они стояли у звездного багги апельсинового цвета с черными солнцеломами по бокам. Собственно, звездными такие кораблики назывались по ошибке – они могли лишь прыгать от планеты к планете. Но в изяществе линий им нельзя было отказать. Рядом с багги разместился лимузин длиной ярдов тридцать. Создавая его, конструктор, казалось, преследовал одну цель – заочно уморить от зависти любого, кто только взглянет на его детище».
Как это понять? Я размышлял над бредовым предсказанием почти сутки. А затем вдруг сообразил, какая из фраз больше врезалась в память: «Конструктор, казалось, преследовал одну цель – заочно». Заочно! Это решало все мои застарелые проблемы. Я пошел и честно поговорил с деканом нашего факультета. Объяснил ему ситуацию, рассказал про работу, он отнесся с пониманием и разрешил мне перевестись на заочное отделение. Я обложился учебниками и в первый же вечер с удивлением понял, что после прекращения пустой студенческой болтовни, зевания и просиживания джинсов на дневных институтских скамейках моя учеба стала в разы эффективнее.
Или вот в пятницу, когда мы с Ингой пошли в бар, к нам подсел пьяный парень, потихоньку стал невнятно шипеть разные гадости про «все бабы суки» и поглядывать при этом на Ингу, в общем, мешал разговаривать и вообще нарывался. Вероятно, мне следовало хорошенько двинуть ему в рыло, как учили поступать в таком случае все фильмы и книги. Нет, я совсем не мастер бокса, но этот дурак был в таком состоянии, что все равно ничем не смог бы мне ответить. Я спросил у плеера, как мне быть, и получил ответ:
«Язон пожал плечами и погладил чешуйчатое чудовище.
– Рогонос, – сообщил механический голос. – Одежда и обувь не защищают. Убей его.
Послышался резкий хлопок, и запрограммированный на звук холостого выстрела рогонос упал на бок».
На первый взгляд казалось, что плеер советует затеять драку в пятничном баре. Признаться, я надеялся, что он меня, наоборот, отговорит от дебоша. Еще немного поразмыслив, я решил, что термин «рогонос», вероятно, объясняет причины его сегодняшнего алкоголизма и ненависти в адрес женщин. А основная идея совета, вероятно, заключалась лишь в первой фразе? Я пожал плечами, похлопал чудовище по плечу и вежливо, но решительно отбуксировал рогоноса через весь зал к гардеробу – он и не сопротивлялся. Там я прислонил его к стенке, он тут же стал сползать на пол, но это была уже проблема гардеробщика с охранником – больше мы с Ингой этого господина не видели.
В другой раз наушники выдали такое:
«– Видишь ли, – ответил Марвин, – ты ведь яйцо ганзера.
– Это мне известно, – сказало яйцо ганзера. – Я яйцо ганзера, факт. А что, теперь так, ни с того ни с сего, это запрещается законом?
– Конечно, нет, – ответил Марвин. – Но дело в том, что я как раз охочусь за яйцами ганзеров».
Я как раз сидел на заседании директоров филиала в Розовой переговорке – меня почему-то пригласили туда. Обсуждались стратегии развития игровых продуктов, от меня ждали совета – а тут вместо совета какое-то говорящее яйцо. Я мысленно крутил образ и так и эдак, пока вдруг меня не осенило: говорящее яйцо – метафора смартфона! Я тут же встал и предложил сделать облегченные версии для всех ведущих игр корпорации в виде мобильных приложений. И эта идея была встречена овациями.
Но все чаще плеер нес бред, который никак не поддавался осмыслению. И даже не всегда соответствовал логике русского языка:
«Боковые жвальца принялись пожевывать основание черепа. Обездвиженное тело Сарасти уже не билось, а лишь подрагивало – мешок мускулов и забитых помехами двигательных нервов».
Вот как такое понимать? А время от времени гадальная книга принималась откровенно стыдить меня:
«– Невежество! – визжал он. – Жуков ведрами в него не сыплют. Жуки сами падают в него с дивной избирательностью!»
А иногда откровенно иронизировала над моей привычкой спрашивать советов. Как-то раз плеер с чувством произнес:
«Скоро фарфоровая головка Жихаря вся забилась чужими словами. Больше не лезло, и нужно было поскорее все забыть, чтобы дать простор собственному разумению».
Но в любом случае жизнь била ключом и обрела настоящий смысл. Единственное, что меня беспокоило: никакого договора со мной до сих пор не заключили, и ждать ли мне зарплату в конце месяца – пока неясно. А спрашивать почему-то я стеснялся, наверное, от неловкости. Несмотря на то что я питался в офисе, деньги, одолженные Максом, подходили к концу. Конечно, я спрашивал у плеера, чего мне ждать по окончании тестового месяца – если это был тестовый месяц. Но книга предсказаний отвечала сумбурно:
«…открыл следующую карту, сердце мое забилось так, словно хотело выпрыгнуть из груди. Это был я. Я видел себя в зеркало, когда брился, и это был тот самый парень за зеркалом. Зеленые глаза, черные волосы, и одет в черное с серебром, конечно же. На плечах плащ, чуть раздуваемый ветром. Черные высокие сапоги, как у Эрика. Клинок на боку, только потяжелее и не такой длинный, как у него. На руках – перчатки, отливающие чешуйками серебра. Пряжка под горлом в виде серебряной розы. Я, Корвин».
Я попробовал это осмыслить и так и эдак, а затем просто купил на последние деньги серебряные сережки для Инги. И, встретив ее утром в вестибюле, не стал тянуть, а вручил их прямо в лифте, где мы оказались вдвоем. И получил первый поцелуй – жаркий и искренний, длиной в 28 этажей. Мы договорились сегодня после работы как следует отметить вторую неделю нашего знакомства.
День в ожидании чуда тянулся бесконечно: мелкие дела, просмотр и тестирование игр, пара совещаний, обед. После обеда должно было состояться большое собрание директоров – ходили слухи, что какой-то важный чин должен приехать из европейского офиса, но кто именно – никто пока не знал. Дело в том, что директорат центрального подразделения «Формасофта» издавна славился привычкой являться в локальные филиалы без предупреждения. О том, что к нам кто-то едет, узнали только что и совершенно случайно – через общий координационный центр из Европы свалился заказ водителям, обслуживающим «Формасофт», встретить кого-то важного в аэропорту и привезти сразу в офис.
Когда я вошел в Маргариточную переговорку, я уже понял по напряженным лицам, что кто-то приехал. Но все почему-то смотрели на меня. Я не сразу заметил иностранного гостя, но когда заметил – сердце мое забилось так, словно хотело выпрыгнуть из груди. Это был сам Иштван Формаш – главный разработчик движка игры «Небесные асы» и отец-основатель собственно всей корпорации «Формасофт».
Я мог теперь поклясться, что это точно он. Хотя гость был мало похож на свой улыбающийся образ за штурвалом в наглухо застегнутом летном шлеме и авиационных очках. Этот здоровенный портрет в раме висел у нас прямо над ресепшеном на этаже. Но там Формаш скорее напоминал Гагарина. В отличие от многих обитателей офиса, я еще ни разу не встречал его ни в жизни, ни на видеопереговорах. Меня ждал сюрприз… Я видел себя в зеркало – и это был тот самый парень за зеркалом. Видимо, Иштван только что вошел и не успел даже раздеться. А прилетел издалека: у нас с самого утра жарило настоящее весеннее солнце – даже в переговорке окно распахнуто настежь, – а на нем были черные высокие сапоги, плащ, на шее длинный шарф, а в руке он сжимал перчатки и… вязаную шапку с огромным хипстерским помпоном.
Конечно, он был постарше меня – лет на восемь как минимум. И чуть повыше ростом. У него были темнее волосы и гуще брови. Но в остальном…
– И как это понимать? – тихо спросил Говоров в наступившей тишине, переводя взгляд с меня на Иштвана. – Самозванец! – взвизгнул он неожиданно высоким голосом, нелепо пошатнулся, и в воздухе почудился запах коньячного перегара. – Как это понимать?! Отвечай!!!
Я уже все понял. Но что я мог ответить?
Я лишь нацепил наушники и привычно нажал кнопку. Не знаю, какой рассказ «Модели для сборки» открылся и на каком месте, но голоса не было – лишь играла мягкая музыка. Я слушал ее секунду, две, три…
А потом Говоров подскочил ко мне и сорвал наушники.
– Вызывайте полицию! – орал он. – Мошенник! Самозванец!
– Отдайте наушники, – сказал я твердо.
– Наушники?! – издевательски переспросил Говоров. – Вон отсюда!
Он размахнулся и с яростью швырнул их в сторону окна.
– Нет!!! – заорал я, бросился вперед, сшиб Говорова и рванул дальше, но было поздно.
Словно в замедленной съемке, я увидел, как большие черные наушники, крутясь в воздухе, брякнулись на подоконник, подпрыгнули, перевернулись в воздухе, снова брякнулись, но уже другим боком, замерли, покачнулись… и соскользнули вниз.
Высунувшись по пояс, я видел, как они, кружась, будто кленовое семечко, падают в далекую-далекую бездну, пока не превратились в неразличимую точку. Меня бережно держали со всех сторон, словно боялись, что я выпрыгну следом.
И в этот момент заговорил Иштван – на английском, русского он, конечно, не знал. Иштван говорил спокойно, доброжелательно и даже слегка насмешливо.
Он рассказал, что уже две недели с любопытством наблюдает за тем, что происходит в русском филиале. И с удивлением следит за результатами, которые наконец сдвинулись с места: вдруг на пустом месте создан отдел разработки мобильных приложений, карточная игра ММО за полторы недели собрала рекордные 170 тысяч игроков, а прибыль от такой ерунды, как покупка дополнительной минуты и бонусных премиальных карт, уже на сегодняшний день почти окупила разработку… И это стало той каплей, когда филиал корпорации, который до сих пор едва выходил в ноль, наконец-то стал приносить прибыль.
Не буду вас грузить долгими подробностями, скажу лишь, что Иштван Формаш оказался парнем приятным, не злым и остроумным – ну прямо как я. После недолгих разбирательств господин Говоров был уволен за невыполнение обязанностей и хронический алкоголизм. Повернувшись ко мне, Формаш все тем же спокойным тоном спросил, готов ли я занять его место – место директора?
Место директора филиала! Круги поплыли у меня перед глазами. Что ему ответить?! К сожалению, плеер больше не мог ничего подсказать. Я оглянулся по сторонам, заметил ободряющий взгляд Инги, улыбку Виктора – все ждали ответа «да». Но я собрался с силами и произнес:
– Извините, но я считаю, что пока не гожусь для этой важной должности. Я еще мало понимаю в бизнесе, и мне предстоит многому научиться…
Сказал и в первую секунду даже не поверил своим словам. Что? Я впервые сам принял решение? Без подсказки наушников, просто так, сразу, не колеблясь, взял и ответил? Жаль, что Макс меня не слышит. Впрочем, если все так, как я думаю, то еще услышит и не раз. Ох, да… И – конечно же – я все испортил! Ну кто же отказывается от такого предложения? Какой же я все-таки робкий дурак без правильных подсказок!
Но Иштван улыбнулся и потрепал меня по плечу.
– Молодец! – сказал он удовлетворенно, словно только того и ждал. – Это была важная последняя проверка, и ты ее прошел. Мои партнеры убеждали меня, что ты – злоумышленник, обманом проникший в фирму, чтобы пробраться в руководство. Но теперь я убедился: ты честный, искренний и очень толковый парень. Разумеется, ты пока не готов занять пост директора, тебе предстоит многому учиться. Директором я назначаю Виктора. А тебя мы примем на работу обычным гейм-дизайнером, но с правом решающего голоса. И с обязательным карьерным повышением, как только ты закончишь институт. Я правильно понимаю, что остался всего год?
После совещания Инга призналась, что закрутить роман с Формашом ей мешали самые разнообразные тараканы в голове: она объясняла, но я так и не понял, какие именно, что-то там по поводу неуместного карьеризма, а еще, что Иштван – женат. Но теперь, когда я оказался самозванцем…
В общем, сейчас мы живем вместе и к осени планируем пожениться.
Я сам в основном занят отделом мобильных приложений – много проблем, много нюансов, много появляется идей.
На день рождения Инга сделала мне подарок: нашла и заказала ту самую модель наушников. Она думала меня обрадовать, но… Нет, я, конечно, ее поблагодарил, но зачем мне теперь эти наушники? Они будут у меня лежать, и я буду… что? Думать о них, оглядываться, искать чужих советов про жизнь и работу? Нет! Я сказал Инге, что наушники меня отвлекают от любви к ней, и тайком передарил их Максу, не распечатывая.
А «Модель для сборки» я каждый день слушаю в своей машине, когда мы с Ингой едем на работу через долгие московские пробки. Рассказы помогают нам в жизни своими советами уже без всяких подсказок. Ведь именно для этого и придумали когда-то музыкально-фантастическую радиопередачу: делать людей лучше.
