Перед глазами зажегся красный огонёк на приборной панели. Артур Ллойд – в другое время Заре показался бы смешным его сосредоточенный вид в сочетании с растрёпанной шевелюрой – приблизил имплант-сканер к её лицу.

– Не шевелитесь, – Артур прижал к её лбу холодную влажную поверхность сканера. – Готово. – Он отошёл, вчитываясь в видимый лишь ему отчёт диагностики. Зара Янг с отвращением отёрла лоб.

Она сидела в тихой комнате «Ллойд Нейролаб», забитой приборами. Она плохо помнила, как сюда попала. Слепящее бессильное бешенство, которое овладело ей после пытки, начало отступать только сейчас. Поражённая рука до сих пор немела. Кроме них с Артуром, в комнате были Либи Эстевес и Гвинед Ллойд. Обе смотрели на Зару сочувствующе и встревоженно – как на больную, которой только что сообщили смертельный диагноз. «Как я себя вела? Что им наговорила?» Впрочем, неважно. Важным было только то, что этот чудак Артур найдёт в её голове – следы взлома, совершённого Мейригом.

– Говорите! – потребовала она. – Что там?

– Все сегменты чистые, – Артур почему-то нахмурился. – Никаких повреждений, никаких троянских программ. Червь прополз по памяти, что-то скачал и не оставил следов.

– Что именно скачал? – ей не понравилось это «что-то».

– Невозможно сказать. Следы очень хорошо зачищены. Он ухитрился полностью стереть все логи своих действий. – Программист почти восхищённо покачал головой. – Очень умелая штука…

– Какая там умелая? – огрызнулась Зара. – Вы идиот? У меня пыткой вырвали права доступа к оси импланта. – Она глубоко вдохнула и выдохнула, успокаиваясь. – Значит, мы не знаем, что они вытащили из моей памяти. И если что-то о проекте… – Она закрыла руками лицо и издала стон. – Я должна сказать папе. Пусть он решит, что делать. Гвинед! Проводите меня к Прасаду.

Гвинед Ллойд неуверенно кивнула и повернулась к выходу. Зара и Либи последовали за ней. Когда три женщины вышли из домена Ллойд на магистраль Нион, их уже дожидался лифт.

Мысль о предстоящем разговоре с отцом была невыносима. Заре предстояло донести на себя и выслушать приговор – и уже не имея никаких оправданий.

Теперь-то она точно провалилась, безоговорочно. Она выдала тайну, которую отец доверил ей – и что самое позорное, раскололась на первой секунде… Она должна, обязана была выдержать эту боль! Ведь она тренировалась, ведь папа специально для таких случаев заставлял её проходить вирт-симуляторы пыток… О, если бы он знал, что реальная боль настолько отличается от виртуальной… Стоп. Уж не ищет ли она оправдания? Нет! Никаких отговорок. Она виновна перед папой, виновна перед Эриксом. И она примет заслуженное наказание.

Лифт остановился у штаба экстрагарда. Здесь, в ведомстве Прасада, располагался узел прямой межпланетной связи. Только сейчас, проходя между рабочими местами операторов узла – эти операторы провожали её удивлённо-тревожными взглядами – Зара осознала, в каком она виде. Вся в грязи, платье изорвано в лохмотья… Но на приведение себя в порядок катастрофически не было времени.

– Док Янг, – тон Прасада был скорее удивлённым, чем сочувствующим. – С вами всё в порядке?

– Нет времени на болтовню. Мне нужна прямая связь с Венерой, защищённый канал.

Полковник жестом пригласил Зару в соседнюю крохотную комнату.

– По каналу высшей защиты передаём только текстовые сообщения, – объяснил он. – Набирайте руками на клавиатуре. Мысленный набор небезопасен – радиосигнал диадемы можно перехватить.

– Не надо всё объяснять как идиотке! Я, может, выгляжу как сумасшедшая, но это не значит, что… Короче, оставьте меня одну!

Прасад равнодушно кивнул и оставил её наедине с клавиатурой и чёрным экраном.

Зара вздохнула, собираясь с мыслями.

Коротко, по-деловому. Никаких излияний чувств и, конечно, никаких оправданий. Она опустила пальцы на клавиши и быстро, не задумываясь, набрала:

Адресат: Максвелл Янг

Отправитель: Зара Янг

Текст: Папа, у меня две новости. Хорошая: я больше не в плену – Араун дал мне бежать. Плохая: меня догнали и под пыткой заставили дать доступ в имплант. Цифровую память я очистила сразу, но они залезли в биологическую. Это сделал человек по имени Гвидион Мейриг. Я не смогла узнать, что именно он выкачал. Допускаю худшее. Да, я не выдержала. Прости, если сможешь. Что делать?

Она снова судорожно вздохнула. Перечитать, исправить, пригладить слог? Нет, никаких колебаний. Она нажала «Отправить».

Сообщение шифруется…

Сообщение зашифровано.

Сообщение отправлено: 2481/08/01 9:05:04

Время прохождения сигнала Рианнон-Венера

1005 секунд.

Сообщение в пути…

Ждать ответа нужно было больше получаса. Вполне достаточно, чтобы отвлечься и попытаться понять, что происходит в колонии.

– У вас есть где вымыться и переодеться? – спросила она Прасада, выходя из комнаты связи.

– Да, конечно, – полковник взял её под руку. – Пройдёмте в полость отдыха. Вам принесут дзентай.

В просторной полости отдыха стоял успокаивающий полумрак. Здесь было всё для хорошего расслабления – мягкие диваны, массажные кресла, ванна вместимостью человек в десять. Чуть-чуть побольше бы времени…

– Останьтесь, полковник, – сказала Зара, снимая с себя остатки платья. – Проведём маленький военный совет. Даймон, вызвать Либи и Гвинед! – скомандовала она и залезла в ванну.

Она почти задремала, нежась в горячей ароматизированной воде, когда в комнате появились Ллойд и Эстевес.

– Гвинед, рассказывайте, – Зара встала из воды. Вокруг немедленно заурчали сушители, со всех сторон повеял горячий воздух, волосы синим вихрем затрепетали вокруг головы. – Опишите ситуацию, только коротко.

– Осталось пятнадцать минут, – прайм-админ, обычно невозмутимая, сейчас явно нервничала. – В 9-30, если Араун не сдастся, надо начинать штурм.

– А почему именно в 9-30?

– Потому что в 10–15 заканчивается военное положение, и я должна буду уступить Арауну очередь преемства моей сигиллы.

– Что? – Заре показалось, что она не поняла или ослышалась. – Араун что, станет прайм-админом?

– Нет, он станет вайс-админом, моим наследником. Если со мной что-то случится до 10–15, мою сигиллу получит она, – Гвинед кивнула на Либи. – А если после – Араун. Да, увы. Потому что все, кто стоит в очереди наследования между мной и Арауном – у него в плену и лежат без сознания.

– Ясно. Что за гнилой порядок! – Зара вылезла из ванны. Сервобот приложил к её спине форменный чёрный дзентай Космофлота. Костюм из смарт-кожи, прошитой волокнами с памятью формы, раскрылся по швам, начал облекать её тело. – Но почему вы дали на штурм так много, целых 45 минут?

– Потому что он затянется, – вступила в разговор Либи. – Я не знаю, что творится на территории Арауна. Не знаю, как он построил оборону. Посылала на разведку «блох» и «многоножек», но всех выловили.

– А камеры? – удивилась Зара. Последние швы дзентая соединились и затянулись на её предплечьях, груди, щиколотках. – Обычные камеры, стационарные?

– Они их отключили от общей интрасети. Замкнули на свой собственный изолированный сервер. Короче, мне придётся бить вслепую. Поэтому ожидаю серьёзных потерь и затягивания драки…

– Время 9-20, – вмешалась Гвинед. – Достаточно. Док Янг, вы одобряете наш план?

– Погодите, – отмахнулась Зара. – Камеры отключены от сети? Но я-то, когда бежала из плена, смотрела через их камеры. Мой даймон давал картинку именно с них.

– Да ты что? – Либи даже вскочила на ноги от волнения. – Значит, у тебя были права VIP-гостя на их сервере?

– Выходит, что так… С ума сойти, Араун позволил мне даже это! Сейчас проверю. Может, они и сейчас у меня есть? «Изображение с камер в Ллисе», – мысленно скомандовала она. – «Показать всем присутствующим!»

Либи восторженно ахнула. Команда сработала. Они видели Ллис, заставленный рядами медбоксов, видели охранников в цветах мятежных доменов, видели роботов у дверей.

– Дальше! – потребовала Либи. – Следующие залы! Покажи все посты охраны!

Вражеский сервер послушно выдавал картинку за картинкой. Они увидели банкетный зал, несколько соседних полостей и коридоров, кухню, откуда Зара бежала через световод, маленькую столовую, где она усыпила Арауна… Всё погасло. «Вы лишены доступа к серверу домена Араун», – бесстрастно доложил даймон.

– Отлично, просто отлично, – Либи выглядела совершенно счастливой, её аура искрилась и играла радугами. – Теперь я знаю про них всё. Поимеем их вчистую. Немедленно перегруппирую наши ударные отряды… Зара, я могу идти? – нетерпеливо потребовала она.

– Иди, иди, – Зара махнула рукой. Бодрое настроение Либи передалось и ей, несмотря на то, что вот-вот должен был прийти ответ отца. Её приговор. Но думать о нём не хотелось. – Гвин, полковник, вы тоже пока свободны. А я что-то проголодалась. Серво, принеси поесть! – приказала она сервоботу и не раздумывая ткнула в первый же пункт возникшего в воздухе меню. Трубочки из мясного листа с овощным рагу – сойдёт для военного времени.

Она как раз доедала последнюю трубочку, когда даймон пригласил её в комнату межпланетной связи.

Отправлено: 2481/08/01 9:25:12

Получено: 2481/08/01 9:41:57

Адресат: Зара Янг

Отправитель: Максвелл Янг

Текст: Дорогая девочка! Держись и поправляйся. Те, кто причинил тебе боль, пожалеют об этом, и очень скоро. Надеюсь, тебе не нанесли серьёзных повреждений? В любом случае Мейриг стократно заплатит за всё.

Зара откинулась в кресле и некоторое время сидела без движения.

Сейчас она не думала ни об отце, ни о письме.

Она вспомнила то, что больше всего хотела бы стереть из памяти – людей, погибших из-за неё сегодня. Дин Гриффит, ещё два эмбриотехника, которые так и остались для неё безымянными, и нерождённый младенец в утерине. Зара не была виновата в их гибели, что бы ни говорил Мейриг. Они просто случайно попали под огонь – в неправильное время в неправильном месте… Да, в их гибели она ещё могла оправдаться.

Но чем она оправдает то, что сделает сейчас?

Оправдает не перед законом, не перед публикой, а перед своей совестью? Ей уже никогда не смыть с себя эту кровь. Может, отец неправ? Может, в ней нет никакой внутренней силы? Почему она думает о какой-то совести? Либо сила, либо совесть, третьего не дано… Хватит! – одёрнула она себя. Хватит переживаний. Будь сильной. Действуй! Бейся, Арджуна! Делай что должно, и будь что будет.

Зара энергично тряхнула головой, отгоняя лишние мысли и сомнения.

– Прасада на связь, – скомандовала она. – Полковник! Приказываю отрубить связь с Солнетом для всего астероида. Отключите физически все антенны общего доступа. Все антенны, к которым может подключиться Араун.

– Есть. – Прасад кивнул, не удивляясь и не задавая вопросов, и это почему-то вдохнуло в Зару ещё больше решимости.

– Даймон, вызвать сюда Либертину и Гвинед! – отдала он следующую команду. – Но не одновременно. Так, чтобы Гвинед пришла позже минут на пять.

План сложился в её голове легко, как детская головоломка. Зара перечитала письмо, стараясь запомнить наизусть. Она могла бы приказать даймону сохранить письмо в цифровой памяти, но не хотела. Письмо компрометировало отца – а значит, не имело права существовать. Но сначала показать его Либи. Зара стёрла последние – слишком личные – абзацы в тот самый момент, когда вошла телохранительница.

– Что там такое? – не слишком вежливо поинтересовалась Либи. – Что-то действительно важное? Я через двадцать минут начинаю штурм.

– Сначала почитай, – Зара уступила ей место у монитора.

Дочитав письмо, Либи понимающе кивнула.

– Ага. Думаю, такое дело лучше проводить без тётушки Гвин.

– Согласна. Если у тебя не заладится, я смогу действовать по… второму варианту? – Зара указала на фразу «зачистка без проникновения внутрь».

– Заблокируй входы-выходы в этот сегмент, – без выражения сказала Либи, – перекрой световоды и вентиляционные шахты, выпусти воздух в космос. Прасад должен это уметь, и прайм-админская сигилла у него будет. Если я погибну – он следующий в очереди.

Зара кивнула.

– Это хорошо. Потому что второй вариант плох, но третий уж совсем плох. Десять тысяч ни в чём не повинных жителей…

Вошла Гвинед, и Зара резко замолчала.

– Какие-то новости? – прайм-админ переводила настороженный взгляд с одной девушки на другую.

– Да, – сказала Либи, – пришло письмо овер-коммандера. Прочтите.

Гвинед доверчиво наклонилась к монитору.

Либи в тот же момент сдёрнула с неё диадему. Одновременно в другой руке Либертины с неуловимой быстротой возник пистолет-инъектор и упёрся в сонную артерию Гвинед. Щёлкнул выстрел. Гвинед вздрогнула. Бесконечное удивление изобразилось на её лице.

– Что это? – проговорила она. – Зачем вы это?… – Она попыталась встать, но ноги подкосились, и Либи едва успела подхватить её в падении.

– Вот и всё, – довольно сказала Эстевес. – Я прайм-админ!

– С повышением, – Зара дружески пожала ей руку. – Что теперь?

– Займись переправкой её и прочего груза на «Азатот». Ну а я… – Либи похлопала по кобуре на поясе. – Пошла на свидание с Арауном.

– Давай. – Зара обняла и поцеловала её. – Береги себя, – прошептала она в ухо телохранительницы. – Не заставляй прибегать ко второму варианту, ладно?

Когда Либертина, выходя из комнаты, обернулась на прощание, её глаза светились. Зара нетерпеливо махнула ей рукой.

Она перевела взгляд на экран, где всё ещё горели буквы папиного письма. Пора стереть. Враги, наверное, убили бы сотню людей, чтобы заполучить этот текст. Зара поднесла руку к клавиатуре, и тут гадкая мыслишка вкралась в сознание.

Что если не стирать? Оставить эту улику – на случай чего – чтобы оправдаться. Мол, не сама устроила бойню, а по приказу Максвелла Янга…

Нет, какая мерзость! Мерзость! Она с отвращением отбросила подлую мысль и решительно стёрла письмо.

Ну уж нет! Она не будет прятаться за спину отца. Если придётся пролить кровь, пусть эта кровь будет на ней. Её считают пустышкой, капризной принцессочкой. Но в ней есть внутренняя сила, есть! И у неё достаточно мужества, чтобы взять на себя всю ответственность. Кровь – значит, кровь. Она должна справиться, и она справится. Она наделала уже достаточно глупостей.

Она больше не имеет права подвести папу. И не подведёт.

Жители Рабата и Слободы не понаслышке знали, что такое война. Оба предместья выросли из лагерей беженцев, что спасались от нескончаемых войн между Русией и Иделистаном. Знали жители и о том, что происходит во время войны с национальной валютой. Деньги, ходившие в предместьях – так называемые «юни» – были привязаны к энерго, валюте космоса. «Раз война – значит, энерго упадёт, а с ним и юни», решили сметливые жители предместий, и с самого утра пятницы, 4 сафара 1917 года Хиджры, потянулись к обменникам.

Власти отреагировали быстро. По местному радио выступил раис Садретдин Камалов, глава Рабата. На Земле никто не воюет, успокоил раис своих подданных, всё идёт своим чередом, все финансовые обязательства космиков остаются в силе. И разъяснил по-простому: курс энерго не упадёт, а значит, не упадут и юни. Вот этого говорить не стоило. После таких слов уже и не самые сметливые люди сообразили, что надо делать.

Все, кто хранил сбережения в юни, бросились к обменным лавкам – избавляться от кафирских бумажек, пока те совсем не обратились в труху. За считанные минуты очереди вытянулись на кварталы. Кассиры, все в поту, еле успевали переписывать курсовые таблички. За какой-то час курс покупки юни упал на триста процентов. Курс продажи почему-то не шелохнулся, но кого он интересовал? Обезумевшие люди по любой цене рвали из рук то, что теперь казалось им твёрдой валютой – иделистанские ахмади и русские расчётные единицы – реды. В торговых рядах творилось что-то невообразимое. Сметали всё. Кое-где над лавками уже повисли наспех намалёванные плакаты: «Юни не принимаем», кое-где уже дрались в очередях – и повсюду орали, проклиная грабителей-менял и торговцев.

Хозяева обменников – Бабаджан Галимов и тот же Садретдин Камалов – тем временем потирали руки. Они-то знали, что курс энерго (а значит, и юни) привязан к джоулю и определяется не рынком и не банками, а средней энтропией Вселенной. Энерго не упал шестьдесят лет назад, когда Марс и Луна отпали от Венеры, а значит, не должен был упасть и сейчас. Массовое безумие сулило менялам баснословную прибыль. Но когда ажиотаж перерос в погромы, даже менялы поняли, что пора бы и честь знать. То ли заломленный в обменнике Галимова курс вышел за какую-то психологическую отметку, то ли закончились реды и ахмади, то ли народ просто остервенел – но в какой-то момент склока в очереди переросла в бунт. Охранников избили и прогнали. Перепуганный кассир забаррикадировался и позвонил хозяину. Галимов немедленно выслал на базар машину с вооружёнными до зубов нукерами – вывезти выручку, и позвонил Камалову.

– Мы сегодня достаточно заработали, Садри, – без обиняков сказал он. – Прикажи закрыть базар и выведи полицию, пусть успокоят людей.

Раис немного поколебался (его-то собственный обменник ещё не трогали), но осторожность взяла верх над жадностью. Он выслал отряд полиции на базар. Однако народ был уже так возбуждён, что не разошёлся даже после выстрелов в воздух. Тогда офицер полиции – ещё молодой человек, жаждавший показать крутизну – приказал стрелять по толпе. Это возымело действие. Люди разбежались, а на земле осталось двенадцать трупов. Камалов пожурил офицера за излишнее рвение, но наказывать не стал: в конце концов, мятеж был подавлен (в тот момент раису казалось, что это так).

Тем временем Малик Хамид-оглы Мирзаев не слишком поддался общей панике. У него не было сбережений в юни – все деньги вкладывал в чайхану – так что падение курса ему прямо не грозило. Другое тревожило гораздо больше. Саид, единственный сын. Как он там, в колонии? И что с ним будет, если небесная война придёт в Новую Москву?

Мирзаев запер чайхану, сказал жене никому не открывать, сунул за пояс пистолет и пошёл в благотворительную миссию – связываться с Саидом. Миссия была заперта. У входа гомонил возбуждённый народ – кто-то пустил слух, что здесь меняют юни на золото «по справедливому курсу». Дело было ещё до побоища на базаре. Громкоговоритель каждую минуту уговаривал расходиться, но это не помогало – толпа становилась только плотнее и угрюмее. Чем больше кафиры доказывали, что никакого золота у них нет, тем сильнее люди уверялись в обратном.

При виде толпы Мирзаев чуть не повернул назад – такой угрозой от неё веяло. Приличных людей здесь не было, все приличные люди разбежались по домам – защищать добро от грабителей. У миссии собрались те, кому нечего было защищать и нечего терять. Но тревога за Саида пересилила страх. Мирзаев кое-как протиснулся к двери, объясняя, что у него сын в больнице. Все знали чайханщика, поэтому верили и расступались. У запертой двери пришлось долго ругаться через микрофон с охранником – «капитана Конти зови, он меня знает!» – пока охранник не сдался. Дверь всё равно не открыли, Конти не появился, но хотя бы кто-то из начальства вышел поговорить с Мирзаевым через дверь.

– Где мой сын? – Мирзаев грохнул кулаком в дверь. – Где Саид? Давай связь!

– Нет связи, нет! – выкрикнул кто-то из начальства. – И вашего Саида нет в сети, я проверил! Его увезли из колонии.

– Увезли? Куда?

– Откуда я знаю! Это Гриффит, при чём тут мы? Спрашивайте у Гриффита!

Мирзаев сам не помнил, как сошёл с крыльца в толпу – а та почему-то расступилась перед ним и притихла. Не мог он вспомнить и того, что сказал людям. Но от его слов по всей многосотенной массе прошёл возмущённый гул. «Детей забирают! Шайтаны! Сначала деньги – теперь детей!» Это оказалось последней каплей. Долго копившееся негодование прорвалось. В зарешеченное окно миссии полетел первый камень. Людская волна с рёвом попёрла на дверь, отбросив Мирзаева в сторону и вдавив в стену.

Кое-как чайханщик выполз из давки. Сейчас ему хотелось только одного – добраться до дому живым. Немного отойдя, он услышал сверху рокот: над миссией висел рингер, длинная чёрная машина с красным медведем на борту. Двери открылись, и спасатели в полной боевой экипировке посыпались на плоскую крышу миссии. Мирзаев не стал дожидаться, чем всё кончится. И так было ясно, что кончится всё стрельбой. Оправив и отряхнув одежду, он решительно направился в махаллу Науруз. Было ясно: пока заварушка не кончится, нечего и думать найти Саида.

Между тем настало время джумы, пятничного полуденного намаза. Люди сходились в соборную мечеть в самом злобном настроении. Трудно сказать, кто вызывал у них больше ненависти – гоги-магоги, полицейские или богачи вроде Камалова и Галимова. Богачи хорошо понимали ситуацию, поэтому в мечеть не явились, да и полиция больше не высовывалась из казарм. После молитвы имам произнёс хутбу о мире, порядке и благочинии, но был так бледен от страха, что проповедь не особо подействовала. Закончив, никем не слышимый в нарастающем шуме, имам исчез, и молитва окончательно перешла в митинг.

– Где раис? – орали возмутители спокойствия. – Где Бабаджан? Куда попрятались? Кафиры воруют наших детей, а наша полиция в нас же стреляет! Идём к администрации! Пусть раис выйдет и ответит!

Толпа решительно повалила к администрации, скандируя: «Са-ид! Са-ид!» В один миг сын чайханщика, коварно похищенный гогами, превратился в знамя восстания, живое воплощение всех преступлений, что творили гоги и их приспешники-богачи. С каждым пройденным кварталом толпа росла и становилась всё яростнее, у неё уже появился лидер – Салим Атаев, зазывала с Галимовского базара – ещё вчера известный лишь лужёной глоткой и склочным характером.

– Верните Саида! Отдайте убийц! – орал Атаев громче всех остальных, и устрашающе размахивал двумя пистолетами (по дороге мятежники успели разграбить оружейную лавку). Но когда народ вышел к администрации, резать оказалось некого. Площадь была пуста.

Раис Камалов бежал, как только узнал о нападении на миссию. Разрешения на жительство в Новой Москве для себя и семьи давным-давно были у него в кармане. Собственными руками он оттащил сейф с драгоценностями в машину, усадил жён и детей во вторую, спереди и сзади пустил машины с охраной, и рванул в колонию.

Разочарованная и лишённая цели толпа рассыпалась по Рабату. Толпа была зла. Её ярость не насытилась. Жажда крови не была удовлетворена.

Медленно и насторожённо Арлекин ехал по пустым улицам Рабата. От самого въезда до махаллы Хаджи-Умар ему не встретилось ни одного прохожего – только запертые двери и задраенные наглухо витрины. Очевидно, народ засел по домам в страхе перед погромщиками. Никаких погромщиков тоже не наблюдалось, хотя стрельба на востоке не утихала, а временами слышалась и из других концов предместья. Да, не задерживаться. Меняем деньги и бегом.

Арлекин подъехал к конторе ростовщика Гарифа Гафурова. Контора была закрыта, как и всё в Рабате, но для оперативника это ничего не значило. Гафуров работал на экстрагард – а экстрагард до некоторой степени крышевал его бизнес. Так что Арлекин всегда мог войти в служебную дверь и поменять энерго на реды по нормальному курсу. Он подъехал к бронированной двери служебного входа и припарковался впритирку.

– Сиди тут, – сказал он Игорю, – машину никому не открывай, ни с кем не разговаривай. Я сейчас.

Он вышел из мобиля, поднёс запястье к замку двери. Замок щёлкнул, среагировав на его ID-чип. Арлекин потянул дверь. В коридоре, что вёл в жилые комнаты, стояла обычная душная полутьма. Он прошагал мимо дверей туалета и ванной.

– Гариф-ага! – позвал Арлекин.

И из-за звука своего голоса не услышал, как за спиной открылась дверь туалета.

Когда Арлекин почувствовал за собой движение, было поздно. Рука автоматически дёрнулась к кобуре. Но тот, за спиной, опередил его. Нечто твёрдое с круглой дыркой 32 калибра уткнулось в седьмой шейный позвонок. Арлекин поднял руки. Он не слишком нервничал. Это был обычный момент в его работе.

– Ты молодец, тихо двигаешься, – сказал он. – Давно работаешь на Гафурова?

– Шевели ногами, – прохрипел голос за спиной. Потная рука ощупала бока Арлекина и выдернула из кобуры «крамарж», ствол подтолкнул в спину. – Сейчас увидишь своего Гафурова.

В полутёмной гостиной со спущенными шторами и пыльной мебелью Арлекин в самом деле увидел своего информатора. Скорченного на полу, с разбитым в кровь лицом и связанными руками. Кажется, живого, но в глубокой отключке. Ростовщик был в гостиной не один. Двое гостей сидели: один на тахте, другой в скрипучем кресле-качалке. Судя по наколкам, люди из банды Красной Шапочки. Оба выглядели укуренными, но сидели правильно – полностью контролируя пространство.

– Спокойно, бойцы, – сказал Арлекин, – всё путём. Где Шапочка? Есть тема для разговора. – Надо было выиграть время. Он подал радиосигнал, как только ему в спину упёрли ствол, но помощь не могла прийти сразу.

– Спрашиваешь, где Шапочка? – Налётчик в кресле-качалке с ухмылкой кивнул на дверь в спальню. Оттуда доносились женские стоны со всхлипами – скорее стоны боли, чем наслаждения, несмотря на характерную ритмичность. – Ищет деньги ростовщика.

– Между ног его жены, – объяснил другой.

Налётчики заржали механическим укуренным смехом, а Арлекин сжал зубы, чувствуя нарастающее бешенство.

Надо же было попасться как ребёнку! А всё потому, что голова была занята чёрными цветами и прочей гнилью, вот и потерял бдительность… За дверью стон женщины оборвался страшным хлюпающим хрипом, и настала тишина.

Салман Красная Шапочка вальяжно вышел из спальни, вытирая нож какой-то окровавленной ветошью.

– Ассалям агалейкум, Брэм, дорогой, – сказал он без удивления.

– Агалейкум ассалям, Салман, даже не уважаемый. – Арлекин уже не думал, как бы протянуть время. – Ты что творишь? Гафуров работает под нами. Не знал?

– Вот и он так сказал, – Красная Шапочка легонько пнул неподвижное тело Гафурова. – А я ему говорю: не годится правоверному работать под свиноедами. Говорю: хоть и бизнес у тебя еврейский, и сам-то ты поганый шиит, а всё-таки мусульманин, а? Говорю: чем так жить, не лучше ли тебе умереть? – Красная Шапочка поднял ростовщика за волосы. – Брэм, дорогой, я тебя уважаю безмерно. Но знай: делать тебе в Рабате больше нечего. Кончилась ваша сила. И если хоть один мусульманин ещё надумает с вами водиться – окончит свои позорные дни вот так.

Красная Шапочка приложил лезвие ножа к кадыку Гафурова. На какой-то миг всё внимание банды обратилось на этот нож…

Работать.

Рухнуть как подкошенному под колени.

Провернуться в приседе и ребром ладони вышибить револьвер из руки стоящего за спиной.

Отклониться и резко ударить пяткой в его коленную чашечку. Этим ударом оттолкнуться, послать своё тело туда, куда отлетел только что выбитый револьвер.

Поймать револьвер в полёте.

Коснуться пола спиной в той самой точке, где Красная Шапочка свой тушей загораживает его от бандита в кресле-качалке.

Из положения лёжа выстрелить в бандита на тахте.

Услышать над самым ухом первый выстрел – от Красной Шапочки.

Всадить пулю Красной Шапочке в брюхо.

Ощутить чудовищный удар раскалённым прутом в голову.

В стремительно наползающей мгле найти цель – бандита в кресле – и сделать последний выстрел.

И перестать быть.

Лейтенант Либертина Эстевес глянула на часы, мигавшие в углу поля зрения. 10–01, симметричная цифра. Она уже часов тридцать не спала как следует, но ощущала во всём теле бодрость, а в голове – сухую, холодную, отстранённую ясность. Адский коктейль из дофамина, норадреналина и синтетических нейромодуляторов делает своё дело. Отходняк наступит потом. А сейчас пора начинать.

Она и ещё два бойца интрагарда стояли в полной готовности к началу штурма. Те двое – Райан Ким и Тео Юмура – были надёжные ребята, эриксиане. Оба, в отличие от Либи, уже имели опыт операций в Рианнон – подавляли беспорядки во время прошлого кризиса. Все трое ждали в технической полости снизу от Ллиса. По стенам вились трубы и сплетения кабелей, впереди было запертое люком устье, за ним, судя по карте, коридор, а дальше – территория мятежников.

В объём, захваченный Арауном, вело пятнадцать ходов. Если верить картинке с камер, к которым Зара имела доступ, мятежники равномерно расставили патрули по всем пятнадцати направлениям. Тут они ошиблись, потому что к трём проходам не было боковых ходов, а значит, к ним было труднее перебросить подкрепления. В этих слабых местах оборону стоило укрепить, но Араун не додумался. Туда-то Либи и подтянула свои три ударных отряда, включая тот, которым командовала сама.

Трое милитантов были с ног до головы облачены в углекомпозитные бронекостюмы, увешаны кинетическим и лазерным оружием, но не собирались драться сами без крайней необходимости. На то были роботы – боевые «мастиффы» с лазерами, «таксы» с иглострелами, транспортные «пони», разведывательные «блохи» и «многоножки». Каждый боец дистанционно управлял целым звеном разномастных ботов: Райан – передовым, Тео – резервным. Ну а сама Либи координировала их действия друг с другом и с остальными ударными отрядами.

Бойцы общались без слов – радиотелепатией через импланты. Не только ради быстроты, но и потому, что наглухо заткнули уши: даже слабый взрыв в замкнутом помещении гремит слишком опасно для барабанных перепонок. Поле зрения Либертины было сейчас разбито на десяток окон. В главном она видела то, что и должны были видеть её глаза, в боковых – картинки с камер других бойцов и роботов. 10–02, всё. Пора!

– Всем отрядам – код «Нуар», – отдала она мыслекоманду на штурм. Прошептала одними губами, неслышно ни для кого, свою боевую мантру: – Дона нобис пачем эт сальва нос а хостибус. – И, используя полномочия прайм-админа, приказала открыться всем дверям в мятежный объём.

Створки люка разъехались. Повинуясь мыслекомандам, первыми в проход поскакали «блохи». Либи вывела композитную картинку с их камер в главное окно – сейчас видеть «блошиными» глазами было важнее, чем собственными.

Коридор плавно загибался влево и уходил вверх. Очень удобно для обороны. Залегший за поворотом ствол бьет по ногам, а ты его не видишь – обычное дело в трёхмерных лабиринтах астероидов. «Мастифф» Райана рванул с места, с разгону взбежал по спирали сначала на внешнюю стену на повороте, а затем на потолок и дальше, в скрытую часть коридора. Из-за поворота коридор осветился мертвенно-белой вспышкой плазмы. Попадание! Игра началась.

Пошла картинка с камеры «мастиффа», до того ослеплённой взрывом. Коридор расширяется в полость, над полом – лучи растяжек, под потолком – датчики движения, водомагниевая мина лопнула от попадания лазера «мастиффа». Бойцы сразу пометили подозрительные точки – цели для уничтожения. Слишком много целей – у лазеров не хватит заряда батарей. Райан бросил вперёд «таксу», вооружённую игольной многостволкой. Приземистый бот вжался в пол – против отдачи, и расстрелял по отмеченным целям весь пакет стволов. Теперь чисто, можно посылать «блох» для более тщательной разведки.

В очищенной полости всё искрило, парило, плевалось брызгами – обстрел повредил трубопроводы и кабеля. Данные карты подтверждались – никаких боковых устьев, единственный выход – в технический бассейн. По команде Либертины колонна обеспечения втянулась в полость, «блохи» пробежались по кабелям и нашли один исправный, «пони» подтащил к нему трансформатор-мультизарядник, рукастый монтёр-«краб» подключил. Роботы звена Райана, как звери на водопой, потянулись заряжаться. На их место – в авангард наступления – выдвинулось свежее, не растратившее энергию звено Тео.

Крутая лестница вела через следующее устье вниз, в зал закрытого бассейна-отстойника. Грязно-кофейная муть технической воды лениво ходила волнами в горловинах рядом с изгибами труб. «Пони» уже сбросил в одну горловину эхолокатор, «крабы» тянули гирлянды датчиков. Прежде чем идти дальше, нужно получить картинку на всю толщу жидкости – бассейн может таить сюрпризы.

Локатор затарахтел и забулькал в горловине, жижа заплясала пенными выплесками стоячих волн. Перед глазами Либи начала построчно развёртываться акустическая картинка бассейна – чёрно-белая, грубозернистая… А вот и сюрприз. Вражеский робот-«трилобит» – подводный сборщик отстоя – волочит за собой явно наскоро сляпанный водомагниевый заряд. Сейчас нас будут заливать дерьмом… У нас нет подводных роботов… Отступать!

Команда к отступлению чуть запоздала. Картинка перед Либи резко пошла полосами, на экранах «блошиных» камер буро-чёрная жидкость вспучилась, взметнулась из горловин колоннами пены, разбилась о потолок. Картинки пропали. Либи едва успела закрыть люк, когда в него ударила волна с той стороны. В полость, где находились бойцы, проникло удушающее канализационное зловоние, да немного чёрной жижи просочилось в щель между створками.

10-07. Проклятье! Из-за этой задержки они могут и не успеть.

Нечего сомневаться, что роботы Райана и Тео большей частью выведены из строя. «Мастиффы» и «пони», скорее всего, выдержали купание, но от них мало толку без поддержки «блох» и «крабов» – а эти наверняка погибли. Проще бросить в бой резервные звенья, чем восполнять пострадавшие.

Два резервных звена имеются. Тео и Райан переключились на управление ими, Либи открыла люк, милитанты послали ботов вперёд и сами двинулись следом. Да, там опасно, но людям тоже надо идти вперёд – роботы не должны слишком отрываться от операторов, иначе связь станет ненадёжной и уязвимой.

Коридор и разминированная полость перед бассейном выглядели скверно – сверху донизу в вонючей жиже, со стен стекают вязкие чёрные струйки, развороченный мультизарядник слабо искрит. Повсюду валяются убитые «многоножки» и «крабы», а целые, но лишённые связи «пони», «таксы» и «мастиффы» бестолково мигают аварийными лампочками.

Отряд остановился перед спуском в бассейн. Чёрная жидкость всё ещё беспокойно плескалась. Ещё раз проверить эхолокатором. Теперь всё чисто. Либи приказала перекрыть все ведущие в бассейн трубы и обесточить насосы. Всё, больше такой фокус у Арауна не пройдёт.

К залу примыкали насосные, компрессорные и другие служебные полости. Судя по карте, все тупиковые, но проверять времени нет. Либи послала «пони» с «крабами» заминировать эти выходы, а сама, не задерживаясь, пошла дальше вокруг бассейна. По-быстрому запросила информацию у других отрядов. Второй шёл по графику, а третий тоже отставал – упёрся в баррикаду, неприятно, но ожидаемо. 10–09. Всё ещё можно успеть.

Бассейн остался за спиной. Впереди вход в вертикальную шахту, прямой путь в жилые полости. По карте там лестница, но в реальности – лишь куча лома, лестницу успели взорвать. Проклятье, новая задержка. Прежде чем войти в шахту, Райан послал ботов – снова обычная проверка и зачистка от мин. Стая «блох» проскакала по стенам к верхнему устью осмотреться. Затем «краб» взбежал с бухтой верёвочной лестницы, закрепил наверху, сбросил. «Мастифф» и «такса» Райана вскарабкались охранять верхнее устье, «мастифф» и «такса» Тео остались внизу прикрывать тыл.

Бойцы по очереди взобрались по лестнице, прыгая на руках через две ступени – тяготение было в четыре раза меньше привычного. Наверху оказалась мясоферма: тускло-красно освещённая полость, вся в аквариумах, где росли в питательной жидкости плёнки мясокультуры. Плёнки, каждая в две клетки толщиной, были почти невидимы – их выдавали только призрачно-муаровые разводы интерференции. Здесь – никаких ловушек. Видно, противник пожалел дорогую аппаратуру, не стал подставлять под удар. Линия обороны не здесь, а в следующей полости – в коридоре, что ведёт на кухню. В ту самую кухню близ банкетного зала, откуда Зара сбежала через световод. Оттуда уже рукой подать и до центра мятежа – Ллиса.

Так, срочное донесение от второго отряда: дошли до банкетного зала и вступили в бой, противников много – Араун стянул все силы с периметра; второй отряд просит помощи. Надо торопиться, совсем нет времени, но всё-таки, прежде чем открыть дверь, не помешает за неё заглянуть. Райан ударом бронированного кулака сбил со стены розетку и послал «многоножек» в канал кабеля – пролезть в коридор. Так и есть: за дверью ждут боты. Три «бульдога», не страшно, прорвёмся. По команде Либертины бойцы отошли с линии огня. Сейчас она откроет дверь, и боты пойдут в атаку.

«Вызывает Кадваллон Араун», – некстати доложил даймон. «Отклонить!» Говорить некогда и не о чем. Даже если мятежник хочет капитулировать, воля Максвелла Янга ясна – не оставлять в живых. 10–13. «Открыть дверь!»

«Таксы» и «пони» рванулись в открытый проём. Вспышки белого огня засверкали стробоскопической канонадой, вражеские «бульдоги» разнесли нападающих раньше, чем те успели выстрелить – но тем и не требовалось стрелять. «Таксы» и «пони» пожертвовали собой, чтобы заставить «бульдогов» разрядить батареи. Тем самым они расчистили дорогу «мастиффам».

«Мастиффы» уверенно шагнули в дверь. Новая серия беззвучных вспышек. Одна, вторая, третья… темнота. Всё, «бульдоги» уничтожены, путь свободен. Тео, Райан, а за ними Либи бегом двинулись в коридор. Третий отряд раньше их пришёл на помощь второму, сейчас в банкетном зале кипело побоище. Картинки с камер второго и третьего отряда гасли одна за другой – там гибли машины и люди… 10–14. Осталась одна минута.

Вот и кухня. Здесь уже ни ботов, ни мин – оборона противника на данном направлении истощена. Один только боец в броне – оператор тех самых «бульдогов» – стоит с поднятыми руками. Прости, брат – приказ живых не оставлять. Либи на бегу выпустила заряд ручного лазера в лицевой щиток шлема: на таком расстоянии не помогает никакая броня. Вот и устье в банкетный зал – поле главной битвы. «Открыть дверь!» Вперёд рванулись «мастиффы», готовые расстрелять остаток энергии батарей.

Вспышка, другая… Опоздали. Битва кончилась. Камеры «мастиффов» показывали пустой зал, весь в дыму, заваленный трупами людей и ботов. Кто-то из людей шевелился, и Либи вызвала санитаров. 10–15. «Срок ваших полномочий прайм-администратора истёк». А теперь уже и неважно. Пропустив вперёд Райана и Тео, она вошла в зал.

Первый ударный отряд, он же последний выживший, достиг цели. От Ллиса – логова мятежников – их отделяла одна дверь. «Открыть!»

Дверь не пошевелилась. «Вы лишены статуса в интрасети Колонии». Это уже тоже неважно. Либи выстрелила в дверь, следом начали палить её спутники. Пять попаданий подряд – и от двери осталась оплавленная дыра. Теперь всё. Либи отцепила от пояса две гранаты, выставили время. Дона нобис пачем эт сальва нос а хостибус… Закинула гранаты в дыру, прижалась к стене. Сальва нос Деус! Взрыв. Взрыв такой, что содрогнулась стена, а грохот проник сквозь заглушки шлема. Из дыры вылетел сноп пламени, шрапнель рикошетом забарабанила по броне. Вот и всё. Можно не проверять. Приказ выполнен, живых не осталось.

– Пить, – сипло пробормотал Кадваллон Араун.

Кто-то стоял рядом, уже наготове со стаканом воды. Араун жадно глотнул. После принудительного сна во всём теле была мучительная сухость и вялость, кружилась голова.

Он был в Ллисе – полулежал в одном из открытых медбоксов. Вокруг топтались соратники – Арауны, Эйноны, Мейриги – поглядывая беспокойно и насторожённо, все в тёмных аурах тревоги. Времени почти десять утра, он провалялся только час – значит, вывели из сна преждевременно.

Что случилось? Зачем он им понадобился? Судя по лицам и аурам соратников, ничего хорошего не происходило. Да и не могло происходить.

Араун давно понял, что они проиграли. Проиграли даже не тогда, когда выпустили Гвинед Ллойд из области поражения инфразвуком, а много раньше. Они были обречены с того момента, как узнали о прибытии Зары и поменяли первоначальный план.

Ведь сначала они хотели провести переворот в день Совета. Араун должен был устроить скандал на заседании, а потом покинуть Совет со всей оппозицией и хотя бы половиной нейтралов. Затем его люди врубили бы звукогенераторы и оглушили оставшихся в зале – и дело кончено, Рианнон свободна. Они готовились два дня – монтировали в нежилых полостях генераторы и усилители, нацеливали на зал Совета, настраивали на его резонансную частоту. Но когда по Колонии разнеслась новость о прибытии Зары, Араун понял, что Совет может вообще не состояться. И план пришлось менять на ходу.

В страшной спешке они заново проделали всю кропотливую работу с генераторами – перенацеливание на Ллис, настройку по частоте, синхронизацию – и всё это вслепую, без испытаний на малой мощности, без калибровки. Неудивительно, что при первом включении ничего не сработало – а пока неполадку исправили, Гвинед успела выйти из Ллиса. После этого уже ничего нельзя было сделать. Раз Араун не получил прайм-админской сигиллы, значит, конфликт был обречён на силовое разрешение – а в бою восставшие не имели шансов. Все ли это понимали? Араун насторожённо обвёл соратников взглядом. Лица серые и безнадёжные. Значит, все.

– Нас отключили от Солнета, – заговорил кто-то. – Похоже, они готовы начать штурм.

– Так, – Араун встал. – Это никуда не годится. Гвин играет с огнём! – Он постарался придать голосу полководческую бодрость, окрасил ауру серебром деловитости – хотя вряд ли этот спектакль ещё имел какой-то смысл. – Что ещё? Другие признаки подготовки?

– Зара Янг бежала, – заговорил Овайн Араун, брат, глава стражи безопасности. – Гвидион пытался её догнать, но…

– Об этом я сам расскажу, – прервал его Гвидион Мейриг.

– Хорошо, – Овайн кивнул, он явно торопился выложить всё что знал. – Почему-то у Зары был доступ к нашему серверу. И она только что к нему обращалась, смотрела картинки с камер. Я, конечно, это сразу пресёк, но…

– Понятно, – на том же слове оборвал его Кадваллон Араун. – Да, это подготовка штурма. Надо их остановить. Начало записи, – вслух скомандовал он даймону. – Док Гвинед Ллойд! Немедленно прекратите враждебные действия. Если через пять минут нам не вернут Солнет, а ваши бойцы не отступят, мы пойдём на крайние меры. Конец записи, послать через интрасеть.

– Мы от неё отключились, – напомнил Овайн.

– Подключись обратно. Необходима связь с Ллойд. Передать это предупреждение, а если она не прекратит…

Араун нахмурено оглядел ряды медбоксов.

– Все должны будут видеть, как мы…

Он вздохнул. Пришла пора назвать вещи своими именами.

– Как мы их убиваем.

Кто-то смущённо кашлянул. Руководители мятежа явно чувствовали себя неловко. Араун обошёл их, останавливаясь перед каждым и заглядывая в глаза. Этого взгляда никто не выдержал.

– Нам придётся убивать заложников, – медленно и раздельно заговорил Араун. – По-настоящему убивать. Кто-нибудь против? Пусть уходит и сдаётся. Должны остаться только те, кто пойдёт до конца. – Все молчали. – Ты, брат! – Араун ткнул Овайна в грудь. – Ты со мной?

– Да, Кэд, конечно, – Овайн не глядел брату в глаза.

– Ты? Ты? Все со мной? Отлично, друзья. Я в вас не сомневался. – Сейчас Арауну не приходило в голову ничего более ободряющего. Он уже понял, что на кнопки медбоксов «воздух – выкл.» придётся жать самому – но пусть соратники хотя бы не мешают. – Теперь все по местам. Овайн! Давай бегом, верни наш сервер в интрасеть.

Все с явным облегчением разошлись, и только Мейриг остался на месте. Араун глянул на него вопросительно.

– Надо поговорить с глазу на глаз, – сказал врач. – Насчёт Зары Янг.

– А, да. За какой гнилью ты устроил за ней погоню?

Мейриг опустил глаза.

– Когда ты дал ей уйти, я получил письмо из Фламмариона.

– И?

– Нам предлагали союз и поддержку, если мы скачаем кое-какую инфу из импланта Зары. Всякие пароли доступа. Ты спал, а нужно было срочно, и я решил… на свой страх и риск…

– Что?! – Вот этого Араун не ожидал.

– Догнал её. И… – Мейриг тяжело вздохнул. – Заставил открыть память.

Араун резко схватил его за плечо.

– Что значит – заставил? Ты причинил ей боль?

– Да, но… Ничего серьёзного, Кэд, клянусь! Я знаю технику. Девочка ушла целой и невредимой.

– По-здра-вля-ю, – прошипел Араун. – Ты погубил себя, а может, и нас всех. И чего ради? Пустых обещаний Далтона? Гниль и плесень! Далтон дал хоть какие-то гарантии помощи?

– Это был Сторм, – уточнил Мейриг, как будто это что-то меняло в его пользу.

– Ещё лучше! Даже не главный, а шестёрка! Ты хотя бы не все файлы им послал? – Араун сильно тряхнул его. – Ну? Скажи, что ты не полный идиот! Скажи, что ты придержал самые важные файлы!

Мейриг мягко высвободился.

– Не было времени разбираться. Я послал всё.

Он перехватил кулак Арауна, готовый врезаться ему в глаз, и резко вывернул руку.

– Не будь ребёнком, – очень тихо сказал Мейриг. – Я работаю на Фламмарион. И всегда работал, с самого начала.

Послышались хлопки взрывов, приглушённые расстоянием. Взрывы шли быстрыми сериями, как обычно при перестрелке ботов. 10–04. Штурм начался. Но сейчас Араун не мог думать даже о штурме.

– Ты работаешь на Луну?

– Да. И что? Луна – наш союзник.

– И ты ради Луны подставил нас и себя? Ты понимаешь, что теперь Зара не пойдёт ни на какие уступки? Что уничтожит нас без оглядки на заложников? Теперь, когда мы получили её секреты, она обязана нас убить, неужели ты этого не понимал?

– Да понимал, понимал, – Мейриг становился как будто всё спокойнее и спокойнее. – Именно поэтому и отправил на Луну всё. Чтобы сделать нашу смерть бесполезной. И кстати, не забудь сказать это Заре, когда восстановят связь.

– Что сказать? Не понял, – звуки взрывов заставляли Арауна туго соображать.

– Что её файлы уже на Луне, – терпеливо объяснил Мейриг. – Что уже поздно нас убивать, раз информация утекла. Она не настолько бешеная сука, чтобы перебить нас просто из мести, без рациональных причин.

– Кэд! – подбежавший Овайн схватил Арауна за руку. – Они идут. Наступают по трём направлениям – через бассейн, холодильник и магистраль Колл. Нашим патрулям не устоять!

– Все патрули с остальных направлений – стянуть в банкетный зал, – немедленно приказал Араун. Именно туда сходились три названных пути. – Связь с интрасетью восстановил?

– Да.

– Хорошо. Вызов, Зара Янг, срочно, – скомандовал он даймону. Прошло несколько секунд, прежде чем даймон откликнулся: «Вызов отклонён».

Араун скривился, как от боли.

– Всё-таки она настолько бешеная сука, – бросил он Мейригу. – Тогда Гвинед Ллойд, срочно.

– Вне доступа, – на этот раз без промедления ответил даймон.

– А у кого сейчас полномочия прайм-админа?

– У Либертины Эстевес.

– Это ещё кто такая? – удивился Араун. – Впрочем, вызывай.

– Вызов отклонён.

Араун выругался сквозь зубы.

– Вот так. С нами вообще не хотят говорить. Им не нужна наша капитуляция. – Он зло поглядел на Мейрига. – Ну? Где выход? Давай, говори. Это ведь ты их так озлобил. Что теперь?

Мейриг спокойно кивнул в угол, на гигантские шкафы звукоусилителей – тех самых, через которых они вчера оглушили Ллис инфразвуком. Тогда они были разнесены по нескольким полостям за пределами обитаемой зоны Колонии. Араун уже забыл, зачем они перетащили усилители в Ллис, да и вообще о них забыл – но теперь сразу догадался, что в них – спасение.

– Да. Молодец. Включай, – приказал он Мейригу. Настраивать аппаратуру времени уже не было. Выстрелы грохотали за стенкой, в банкетном зале. Да, проорать о себе на всю Колонию – это был их последний шанс, уже не на победу, а на выживание. Динамики оглушительно и невыносимо загудели, когда Араун поднёс к губам микрофон.

– ПРЕКРАТИТЕ ОГОНЬ! – с громкостью реактивного двигателя заревел над ухом его собственный голос. – МЫ СДАЁМСЯ! ФАЙЛЫ УЖЕ НА ЛУНЕ! ЗАЛОЖНИКИ ЖИВЫ! СДАЁМСЯ! ПРЕКРАТИТЕ ОГОНЬ!

Он положил микрофон, почти оглохнув – но главное он слышал. За стеной всё ещё стреляли. Никто не собирался класть оружие и принимать капитуляцию. Вот и конец. Араун встретился взглядом с Мейригом.

– Они хотят нас просто убить, – проговорил он, не слыша сам себя. – Им плевать на заложников. Они не берут живых…

– А вот нас с тобой могут и взять, – еле слышно проорал Мейриг в самое его ухо. – Делай как я! – Мейриг вытащил из поясной кобуры пистолет и приставил к своему виску… Неужели действительно осталось только это?

10-15.

– Вы получили сигиллу прайм-админа, – сказал даймон.

Его голос, слышимый не оглохшими ушами, а мозгом, был совершенно ясен.

– Стой! – Араун перехватил руку Мейрига. – Даймон, ещё раз!

– Вы получили сигиллу прайм-админа.

Чудо? Сумасшествие?

Гвин сдалась в шаге от победы? Или какой-то машинный сбой?

Или эта Либертина погибла, а назначить ей наследника Гвин не догадалась?

Да гниль и плесень, какая разница?

Что делать, как использовать этот подарок судьбы? Мейриг смотрел на него в недоумении. Так… Прежде всего обезвредить эту банду.

– Лишить всех прав Либертину Эстевес, – торопливо заговорил Араун, – Гвинед Ллойд, Зару Янг, Веспера Прасада… кого ещё? И всех сотрудников интрагарда и экстрагарда при исполнении. Лишить всех прав доступа ко всему!

– Сделано, – доложил даймон. Но было поздно.

Дверь в банкетный зал затряслась от прямых попаданий. Вспышка на мгновение ослепила Арауна, а когда зрение вернулось, в двери зияла дымная дыра. Два маленьких круглых предмета влетели в дыру, упали, покатились между медбоксами.

Это было последнее, что видел в жизни Араун.

Через час после Действия первого. Луна, Колония Фламмарион, личный кабинет прайм-администратора. Все стены – в шкафах красного дерева, из-за стёкол поблёскивает потёртое золотое тиснение на корешках книг. Из окна, обрамлённого бархатными портьерами с кистями, матово льётся рассеянный дневной свет. На зелёном сукне письменного стола – лампа с абажуром и пресс-папье из чёрного мрамора. За столом в массивном кожаном кресле сидит прайм-администратор АСТАР ДАЛТОН, в креслах перед столом – глава разведки ТАНИТ ЛАВАЛЛЕ и начальник оперативного штаба ОЛДРИН СТОРМ.

ДАЛТОН. Начнём с хороших новостей, друзья. Мы получили новые координаты Эрикса.

ЛАВАЛЛЕ (мечтательно улыбаясь). Добытые пытками у Зары Янг?

ДАЛТОН. Если быть совсем занудно-точным, добытые в навигационной сети Эрикса, в которую мы вошли под паролем бедняжки Зары. (В воздухе возникает глобус Венеры, бледно-жёлтый в сетке координат и мелкой россыпи топонимов. Показывает на точку в южном полушарии.) Лапута Эрикс вот здесь, над долиной Самундры. Тебе, кажется, неинтересно, Танит?

ЛАВАЛЛЕ. Скучно. Я предпочла бы послушать, каким способом её пытали. А эти координаты всё равно не имеют отношения к реальности.

СТОРМ. А какие имеют?

ЛАВАЛЛЕ. Те, что добыла моя агентура, конечно. (Показывает на другую точку.) Эрикс над Альфа Регио в районе Короны Евы. Нужно ли объяснять, почему?

СТОРМ. Объясни-ка, милая, объясни.

ЛАВАЛЛЕ (обращаясь не к нему, а к Далтону). Представь: твой человек с высоким уровнем доступа попадает в плен. Что ты сделаешь, как только узнаешь?

ДАЛТОН. Поменяю все коды доступа.

ЛАВАЛЛЕ. Именно. А подумав ещё минуту, догадаешься использовать старые коды, чтобы сливать дезу. Вот Янг так и сделал. Если бы мой агент был предателем, он бы дезу подтвердил, и у тебя были бы одинаковые данные. Но они разные. И это полностью снимает подозрения с моего агента. Теперь понятно?

ДАЛТОН. О да. Но Янг должен был предвидеть этот ход мысли, не так ли? Может, он нарочно слил противоречащие версии, чтобы мы приняли одну из них за утечку?

ЛАВАЛЛЕ. Это пустые гадания.

ДАЛТОН. Конечно. Как и у тебя. Мы оба рассуждаем на основе априорных гипотез… надеюсь, я не напутал с термином. Нельзя полагаться только на рассуждения о том, что мы сделали бы на месте Янга. Нужно что-то ещё.

ЛАВАЛЛЕ. Например?

ДАЛТОН. Например, я хотел бы знать, что за человек твой информатор.

ЛАВАЛЛЕ. Я позволю себе выразить непокорность, но мой ответ – нет. Делай со мной что хочешь, но я не раскрываю свои источники.

ДАЛТОН. Я и не прошу имени.

ЛАВАЛЛЕ. Хорошо, это один высокий чин в Эриксе.

ДАЛТОН. Я догадываюсь, что это не повар и не секс-работник. Меня не интересует его статус. Меня интересует его мотив.

ЛАВАЛЛЕ. У меня на него убийственный компромат. Если Макс Янг прочтёт хоть страницу из моего досье, то накажет его жестоко и беспощадно. Поверь, этот человек реально заинтересован в том, чтобы мы Янга уничтожили.

ДАЛТОН. Ну, или чтобы Янг уничтожил тебя. Вместе с твоим замечательным досье, разве нет? Но мы углубились в какие-то вязкие шпионские игры. Оставим эту тему. Есть вопрос поважнее (Вздыхая.) Уж не знаю, к сожалению или к счастью, но из памяти Зары выкачали не только пароли навигационной сети… (Вздыхая ещё тяжелее.) Друзья мои! Я давно хотел спросить, но как-то не решался… Вы верите, что контакт был?

СТОРМ. Ты что, серьёзно?

ЛАВАЛЛЕ. Обоснования есть, доказательств нет. Как в любой добротной теории заговора.

ДАЛТОН. А теперь есть и доказательство. Ознакомьтесь.

Все трое в молчании смотрят через импланты запись разговора Зары и Гвинед Ллойд в тихой комнате.

ДАЛТОН. Что скажете?

СТОРМ. Гниль и плесень! Плесень и гниль!

ЛАВАЛЛЕ. Очень, очень интересно…

ДАЛТОН. О да.

ЛАВАЛЛЕ. И очень много вопросов. Почему они так всполошились именно сейчас? Ведь эти аквилианские файлы у них давно, ещё с доударного времени. Почему только сейчас вспомнили про них?

СТОРМ. Они считают, что аквилиане вернулись. Доклад Грина и всё такое.

ЛАВАЛЛЕ (не слушая). Получается, что на Венере мы найдём ещё и полный аквилианский архив! Потрясающе! И вы ещё сомневались, что стоило затевать эту войну?

ДАЛТОН. Стоило, стоило. Давайте обсудим, как к этому относиться. Ясно, что у нас в руках – отменный компромат на Янга и его дело. Подумать только, первейший рыцарь-защитник человечества от Аквилы – и тайно пытается вступить с ней в контакт! Как по-вашему, друзья, стоит ли обнародовать запись?

ЛАВАЛЛЕ (со смехом). Астар! Дорогой! Если бы Гитлер в разгар мировой войны получил надёжные доказательства всемирного еврейского заговора – он что, положил бы их на полку? Запись ушла бы в сеть в тот же час!

ДАЛТОН. Кхм! Кхм! Всё-таки между мной и Гитлером есть различия.

СТОРМ. Усы длиннее?

ДАЛТОН. Не только. Но я о другом. Я отличаюсь от Гитлера тем, что на его месте продал бы запись евреям.

ЛАВАЛЛЕ. И почём бы продал? По-твоему, Янг готов сдать Эрикс и Рой в обмен на какую-то запись?

ДАЛТОН. Бывают и частичные уступки.

ЛАВАЛЛЕ. Идёт война. На войне никаких частичных уступок нет. Всё или ничего.

ДАЛТОН. Олдрин, твоё мнение?

СТОРМ. Продать. Но не Венере. Марсу. В обмен на вступление в войну.

ДАЛТОН (подумав). Это разумно.

ЛАВАЛЛЕ. Я чувствую себя оскорблённой.

ДАЛТОН. Осквернённой и поруганной?

ЛАВАЛЛЕ. Ты опять соглашаешься не со мной, а со Стормом. Хотя он опять несёт чушь! Зачем эта запись Нерии Вэй? Куда она её засунет? По-твоему, она способна вступить в войну из чистого любопытства?

СТОРМ. Знаешь, дорогая…

ДАЛТОН. Ну хватит, хватит. Будь по-твоему, Танит. Для разнообразия соглашусь с тобой (встаёт.) Я опубликую запись.

Занавес.

! – Персона. Имя == "Кадваллон Араун":

Зарегистрирована смерть 2481/08/01 10:15:46

! – Персона. Имя == "Гвидион Мейриг":

Зарегистрирована смерть 2481/08/01 10:15:46

! – Персона. Имя == "Ронабви Дифед":

Зарегистрирована смерть 2481/08/01 10:15:47

>? Персона. Должность == "Прайм-администратор" & Жив == ИСТИНА

& ВсостоянииИсполнятьОбязанности == ИСТИНА

NULL

>? Персона. Должность == «Вайс-администратор" & Жив == ИСТИНА

& ВСостоянииИсполнятьОбязанности == ИСТИНА

NULL

>? Персона. Должность == "Член Совета Колонии" & Жив == ИСТИНА

& ВСостоянииИсполнятьОбязанности == ИСТИНА

NULL

! – ОШИБКА 5981: НЕ СУЩЕСТВУЕТ ЧЕЛОВЕКА,

УПОЛНОМОЧЕННОГО УПРАВЛЯТЬ КОЛОНИЕЙ

! – ФАТАЛЬНАЯ ОШИБКА

! – ФАТАЛЬНАЯ ОШИБКА

! – ФАТАЛЬНАЯ ОШИБКА

– Полковник, почему у вас вечно такой недовольный вид? – поинтересовалась Зара.

Они с Прасадом ехали в лифте по магистрали Бейт в сторону космопорта. Третьей с ними была Гвинед Ллойд, мирно спящая в кресле. 10–02. С минуты на минуту Либи должна была начать штурм.

– А какой вид у меня должен быть? – огрызнулся Прасад.

– Решительный и молодцеватый, – Зара натянуто улыбалась. – Я вот свою социальную роль отыгрываю. Щебечу разную чепуху, как и положено легкомысленной избалованной принцессе. А вы?

– Я не в настроении щебетать, – буркнул полковник. – Всё весьма серьёзно. Вы придали операции нежелательный характер.

– Почему это я? – Голосом и аурой Зара изобразила удивлённое возмущение. – Если бы я и не вмешалась, Гвин всё равно провела бы штурм.

– И ответила бы за кровь.

– А теперь отвечу я. Вам-то какая разница?

– Разница такая, что вы улетите. Да и она, – Прасад кивнул на спящую Гвинед, – и ваша Либертина – все организаторы штурма улетят. А козлом отпущения назначат меня.

Зара пристально вгляделась в насупленное лицо Прасада.

– Полковник, чего вы от меня хотите?

Прасад поморщился. Кажется, его покоробила прямая постановка вопроса.

– Кто-то должен остаться в Рианнон, – решился он на ответную прямоту. – И понести ответственность. Кто-то из реальных виновников.

Зара в холодном недоумении подняла бровь.

– Вы имеете в виду меня?

– Конечно, не вас и не её, – Прасад снова кивнул на Гвинед. – Я же понимаю, что ни одну из вас овер-коммандер не отдаст.

Лифт встал. Двери открылись в аванзал космопорта. Прежде чем шагнуть к выходу, Зара секунду помедлила.

– А Либертину не отдам я, – твёрдо сказала она. – И это не обсуждается. Ищите себе козла отпущения в другом месте.

Повинуясь мыслекоманде Зары, кресло Гвинед покатилось вперёд. Они прошли половину зала, когда вдали застучали первые выстрелы. Зара невольно вздрогнула. Вызвать Либи? Посмотреть, как там она? Нет, не время. Только отвлеку её попусту и займу канал связи. Давай, подруга, вперёд, и береги себя! И не сомневайся, я тебя не сдам.

За толстым стеклом, что отделяло аванзал от внешнего вакуума, виднелся слабо освещённый причальный док. Там на раздвижном полу стояла капсула «Азатота». Вокруг похаживали два портовых робота и методично водили по корпусу сканерами дефектоскопии. Несколько минут назад Прасад приказал портовой службе подготовить капсулу к вылету. Предстартовая диагностика была в самом разгаре.

– А где Артур Ллойд? – поинтересовалась Зара. Сразу после усыпления Гвинед она приказала её мужу явиться в космопорт с «Уроборосом» и прочей электроникой. Артур, кажется, совсем не понял, что происходит, но не посмел возражать.

– Мас Ллойд едет сюда в лифте, – ответил Прасад. – Послушайте…

– Ну что ещё?

– Всё это плохо кончится. Араун убьёт заложников, Эстевес убьёт Арауна и его людей…

– Увы, полковник, – Зара окуталась тёмно-сиреневой аурой печали. – Я бы хотела избежать крови, но… Вы не посвящены. Вы не понимаете, насколько важна эта информация. Она стоит многих жизней, поверьте.

Прасад поглядел на неё с презрением.

– Вы принимаете меня за гуманиста? Меня не смущает гибель всех этих рианнонцев. Меня смущают последствия.

– Какие?

– Если Араун и заложники погибнут, у Колонии не останется ни одного кандидата в прайм-админы. И даже ни одного члена Совета.

Хлопки выстрелов стали чаще – штурм, кажется, был в разгаре.

– И что?

– Такая ситуация не предусмотрена в программе контрольного тьюринга. Он может работать только в подчинении прайм-админа или другого уполномоченного лица. А если все уполномоченные умрут? Я спрашивал у программистов – никто не знает, как Бюрократ себя поведёт. Говорят, что скорее всего зависнет или вырубится.

– Допустим, и что тогда? Чем это грозит?

– Не понимаете? – полковник нахмурился. – Система жизнеобеспечения станет неуправляемой. Она саморегулируется только частично, а для ручного контроля слишком сложна. Полноценно ей может управлять только тьюринг. Если он не заработает, то через пару дней нарушится циркуляция воздуха и воды. Экосистема Колонии начнёт умирать, а за ней и мы.

Зара с сомнением посмотрела на спящую Гвинед.

– Но она всё ещё прайм-админ, да? И её можно в любой момент разбудить. И она сможет приказывать тьюрингу…

– Да, это было бы разумно, – сказал Прасад.

Зара заколебалась. Разбудить её, в самом деле? Но… Вдруг взбунтуется, отменит штурм, откажется улетать? Ну уж нет.

– Не сейчас, – решила Зара. – Подожду, пока Либи доделает своё дело, а уж потом разбужу. – Она порылась в рюкзачке, нашла ампулу с нейтрализатором снотворного. – Кстати, полковник. Надеюсь, вы не собираетесь мне мешать?

Лицо Прасада дёрнулось.

– Если я с вами спорю, это не значит, что я нелоялен.

Его возмущение было таким неподдельным, что Зара почувствовала укол вины.

– Простите, полковник. Это только нервы, честное слово. Давайте погрузим Гвин в капсулу.

Не говоря ни слова, Прасад с оскорблённым видом поднял на руки Гвинед и скрылся с ней в люке. Зара ходила по аванзалу взад-вперёд, вслушиваясь в звуки стрельбы и пытаясь сообразить, что происходит там, наверху, в коридорах вокруг Ллиса. Кто берёт верх? И где уже, наконец, этот недотёпа Артур?

Грузовой лифт открылся. Показались три сервобота-погрузчика и платформа, заставленная аппаратурой. Зара сразу узнала кейс «Уробороса», и от сердца у неё немного отлегло. Артур Ллойд вышел следом и почти бегом устремился к Заре. Его лицо было перекошено.

– Где Гвин? Что происходит?

– Спокойно, мас Ллойд, – Зара послала Артуру самую обезоруживающую из своих улыбок. – Слышите? Идёт бой. Ради безопасности нам с вами лучше переместиться на корабль.

– Я хочу поговорить с женой!

– Она спит. Очень устала и попросила снотворное. Загляните в капсулу и сами убедитесь. – Артур недоверчиво сунул голову в люк и чуть не столкнулся с выходившим оттуда Прасадом. – Убедились? Теперь грузите аппаратуру.

– Хорошо. – Несколько успокоенный Артур повёл платформу и сервоботов к грузовому люку капсулы. Зара глянула на Прасада.

– Бой уже у самого Ллиса, – сказал полковник без выражения. – Я держу связь со вторым ударным отрядом. Есть потери.

– Либи? – У Зары перехватило дыхание.

– Жива. Ещё не дошла до самой мясорубки… А это что? – полковник насторожился и к чему-то прислушался.

– … Огонь!.. – донёсся сквозь выстрелы голос Арауна. – Мы сдаёмся! Файлы уже на Луне! Заложники живы! Сдаёмся! Прекратите огонь!

– Файлы на Луне?! О, нет… – Зара в отчаянии закрыла лицо.

Всё было напрасно! Всё пропало! Она провалилась!

Прасад резко схватил её за руку.

– Ваша информация ушла. Понимаете? Вам больше нет смысла их убивать. Командуйте отбой! – жёстким, почти приказным тоном потребовал он.

– Да. Да. Хорошо, – Зара взяла себя в руки. Да, она провалила миссию, но ещё по крайней мере могла спасти Рианнон. – Даймон, вызов Либертины Эстевес, по спецсвязи, срочно, высший приоритет…

– Нет доступа к спецсвязи, – доложил даймон.

– Что?!

– Вы лишены статуса в интрасети Колонии.

– Я?! – Зара в растерянности повернулась к Прасаду. – Даймон говорит, я лишена статуса в сети. Что творится?

– Я тоже, – Прасад выглядел спокойным как труп. – Время 10–15. Араун стал прайм-админом и лишил нас всех прав. Я же говорил – надо было разбудить Гвинед. А сейчас…

Взрыв, казалось, произошёл совсем рядом. Долгое эхо – отражения от бесчисленных стен полостей – прокатилось по аванзалу. Потом настала тишина. Никто больше не стрелял.

– Что это? – почему-то шёпотом проговорила Зара. – Все погибли?

Прасад пожал плечами.

– У меня всё ещё нет связи. Ничего не могу сказать.

– Вот теперь пора будить Гвинед, – решила Зара.

Портовые роботы уже закончили работу. Они стояли в стенных нишах дока, мигая зелёными огоньками – все системы в норме, капсула готова к отлёту. Зара шагнула в люк и по гофрированному коридору шлюза прошла в кабину.

Двенадцать одинаковых ярко-синих кресел располагались рядами, как в салоне маленького самолёта. За ними грузовая площадка была забита наскоро закреплёнными коробами аппаратуры. Супруги Ллойд уже устроились в первом ряду – Гвинед по-прежнему спала, Артур беспокойно вертелся.

– Что там взорвалось?

– Помолчите!

Заре было не до Артура. Она достала ампулу антиснотворного, поднесла к медбраслету Гвинед. Артур протестующе вскрикнул. Не обращая на него внимания, Зара вставила ампулу в разъём браслета и включила дозатор. Просыпайся, Гвин. Ты внезапно стала нужна.

– Всем колониалам Рианнон! – ровный бесполый голос машины заполнил помещение. – Говорит контрольный тьюринг Колонии. Возникла нештатная ситуация. Все члены Совета погибли, прайм-администратор не может исполнять обязанности. Ради выживания Рианнон я в чрезвычайном порядке отменяю ограничения моих прав. Завтра в 12–00 будут проведены выборы нового состава Совета. До этого времени я присваиваю себе сигиллу и все полномочия прайм-администратора.

– Что это?… – забормотала Гвинед, просыпаясь. – Где я? Что происходит?

– Помолчите! – зашипела на неё Зара.

– Мой первый приказ – арестовать виновников кризиса, – продолжал тьюринг. – Лейтенант Либертина Эстевес, вы обвиняетесь в массовом убийстве. Док Зара Янг, вы обвиняетесь в организации массового убийства. Док Гвинед Ллойд, вы обвиняетесь в содействии заговору Кадваллона Арауна. Вам всем запрещено покидать Рианнон. Дожидайтесь ареста. Сопротивление бесполезно. Все боевые роботы управляются мной.

– Что за гной и смрад? – повысила голос Гвинед. В другое время Зара удивилась бы, какие выражения могут слетать с уст вечно холодной и невозмутимой учёной. – Бюрократ, ты свихнулся? Что ты несёшь?

– Запретите ему! – Зара толкнула её в бок. – Заявите о себе!

– Контрольный тьюринг! Я – прайм-администратор – док – Гвинед – Ллойд! – громко и раздельно, будто говоря со слабоумным, произнесла Гвинед. – Я жива. Я способна исполнять обязанности. Верни мне сигиллу!

– Док Ллойд, – бесстрастно отозвался Бюрократ, – я лишил вас полномочий за предполагаемое соучастие в заговоре Арауна. Если суд вас оправдает, вы будете восстановлены в должности. А сейчас дожидайтесь ареста.

– Пыль, и плесень, и ржавь! – выругалась Гвинед (Артур только таращил на неё глаза). – Ничего не понимаю. Зара, мы в вашей капсуле? Надо улетать.

– Никуда мы не летим! – отрезала Зара. – Дожидаемся Либи, ясно?

– Где она?

– Командует штурмом… то есть командовала… Гнилая муть! Я теперь даже не знаю, жива ли она! – голос Зары истерически дрогнул.

– Зара, хватит сантиментов! Командуйте старт! – прикрикнула на неё Гвинед. – Если рядом с ней боевые боты, и ими управляет Бюрократ – она уже арестована. Вытащите вашу подружку потом! Уносим ноги сейчас же!

– Ладно, уносим, – Зара бросилась в кресло. Гель с мягким чавканьем принял её вес, ремни автоматически выползли из боковин ложемента и застегнулись. – Даймон! Программа управления капсулой.

– Есть. – К счастью, связь с капсулой работала – она шла не через рианнонские сервера, контролируемые Бюрократом, а напрямую.

– Капсула! Задаю цель – встреча и стыковка с «Азатотом».

– До выхода на траекторию сближения с кораблём 115 секунд, – предупредила капсула.

– Свяжись с ним. Пусть включит двигатели и сам идёт на сближение. Вылетаем немедленно. Ключ на старт!

– Не могу отстыковаться, – капсула продолжала капризничать.

– В чём проблема?

– База Рианнон запрещает старт.

– Гвин! Этот ваш тьюринг запретил нам старт! – голос Зары был готов сорваться. – Что делать?

Гвинед со стоном схватилась за голову.

– Можно перевести док на ручное управление, – вмешался в разговор всеми забытый Артур.

– Так переведи! – потребовала Гвинед.

– Мне придётся выйти.

– Ну и выходи, чего ты ждёшь?

– Если я выйду и вас отправлю, я сюда не вернусь, – Артур нерешительно переводил взгляд с Гвинед на Зару и обратно. – А аппаратура у вас. Как же проект?

– Сейчас не до проекта! – не давая Заре времени на колебания, решила Гвинед. – Заберём тебя потом. Тебе-то арест не грозит! Иди, иди!

Когда Артур выбрался из кресла и исчез в люке, Зара посмотрела на Гвинед с удивлением. Она ещё не видела прайм-админа такой.

– Что творится? – спросила Гвинед мгновением раньше, чем Зара успела задать тот же самый вопрос. – Зачем вы меня усыпили?

– Давайте не сейчас, Гвин. Отложим наши разборки. Сейчас главное – улететь…

– База Рианнон разрешила старт, – очень кстати сообщила капсула.

– Ну так стартуй!

Наконец-то окружающая среда начала подчиняться. Внутренний люк шлюза захлопнулся, внизу что-то протяжно заскрежетало – это разъехались створки пола – а потом капсула мягко провалилась. Вес исчез. К горлу подступила тошнота. Капсула выпала из Рианнон в открытый космос. Они летели.