Солнце закатывалось, когда Арлекин и Валериан вышли в сад. Дым над Новой Москвой как будто стал реже – должно быть, пожары в основном погасили. Зато стрельба стала чаще – надо думать, Колония бросила все силы на борьбу с мародёрами.

– Что он такое пишет, ваш Игорь? – спросил Арлекин. – Вы что-то знаете? Это ваш внутренний шифр?

Валериан пожал плечами.

– Не представляю, мой друг. У нас нет внутреннего шифра, а если бы и был – Игорь не знал бы его. Мне незнакомо это письмо. Ясно одно. – Гейммастер сделал задумчивую паузу. – Игорь получил эту способность от чёрного цветка. Кстати, не хотите взглянуть на цветок?

Арлекин молча кивнул.

Они подошли к задней двери в белёной стене медиториума. Валериан отворил электронный замок своим ID-чипом. Лестница спускалась в подвальный коридор, а тот упирался в следующую дверь – стальную, с механическим кодовым замком.

– Ваша личная тюрьма? – поинтересовался Арлекин.

– Покаянная келья. – Валериан набрал код и потянул на себя тяжёлую дверь. – Место, где согрешивший брат или сестра может в уединении, вдали от шума и забот, предаться глубокому самосозерцанию… Вот он, ваш цветок.

Камера без окон, освещённая лампой дневного света, была бела и чиста. Стены украшали «Подсолнухи» и «Звёздная ночь» Ван Гога. Посредине – между лежанкой и унитазом – стояло пластмассовое ведро с землёй, а из него рос чёрный цветок.

Здесь, при полном безветрии, было ясно видно, что цветок способен двигаться самостоятельно. При появлении людей он как будто встрепенулся, насторожённо повёл тонкими усиками… Слабый гнилостно-сладкий запах наполнял камеру.

– Ну и что дальше? – спросил Арлекин.

– Мои люди вытащат его, и я устрою ритуальное сожжение. Но отложим это на завтра. Сейчас братья и сестры слишком устали.

– Договорились. Идёмте отсюда. – Цветок слегка нервировал Арлекина, хотя в этом он ни за что не признался бы.

Они вышли в сад. Красное солнце тлело в ветвях деревьев. Какая-то прихожанка-нуб ровняла граблями песчаную дорожку. Валериан небрежным движением благословил её, проходя.

– Как насчёт моего поручения? – спросил Арлекин. – Придумали?

– О да.

Гейммастер неторопливо шествовал по дорожке к своему дому, спрятанному в самом дальнем уголке сада. Домик будто сошёл с иллюстрации к детской сказке: черепичная крыша, пузатая печная труба, уютная скособоченность, тёпло-розовая в закатном свете штукатурка стен.

– Если оно не пересекается с моим основным заданием, я к вашим услугам.

– Я ничего не знаю о вашем основном задании и предпочитаю не знать, – Валериан со скрипом отворил массивную деревянную дверь. – Но думаю, что вряд ли. Начать придётся издалека. Вы что-нибудь знаете об истории реалианской религии, мой друг?

В полутьме прихожей Валериан вряд ли мог разглядеть презрительную усмешку Арлекина.

– Аналогично. Ничего не знаю и предпочитаю не знать.

– А зря. – Они прошли в кабинет, дышащий комфортом и солидностью. – Для вашего задания это совершенно необходимо. Я расскажу вам главное. Зонд «Граффос». Когда-нибудь о нём слышали? – Валериан гостеприимно указал Арлекину на диван, обтянутый гобеленом ручной работы.

– Нет, – сказал Арлекин, одновременно мыслекомандой запрашивая справку у даймона. GraFFOS (Gravitational Focus Flyby Observation of Salome), беспилотная космическая миссия НАСА. Цель – прямое наблюдение кислородной планеты Саломея через телескоп умеренного диаметра из гравитационного фокуса Солнца. Старт 31 октября 2055 года, разгон до скорости 57 км/с ядерно-электрическим двигателем, вывод на радиальную траекторию гравитационными манёврами у Юпитера и Сатурна. Миссия не завершена, связь с аппаратом потеряна 14 января 2103 г. на гелиоцентрическом расстоянии 524 а. е…. Сколько-сколько астрономических единиц? 524? Почти одна сотая светового года? Арлекин удивился: он не думал, что земные аппараты когда-либо залетали так далеко. – Нет, – повторил он. – Первый раз слышу. Расскажите, очень интересно.

– Они хотели получше рассмотреть так называемую Саломею, – как будто с сожалением проговорил Валериан. – Как они считали, первую открытую обитаемую планету. Послали зонд в какую-то особую точку… По их теориям, там Солнце своей гравитацией фокусирует лучи света от Саломеи, как линза… Они рассчитывали разглядеть континенты, чуть ли не города… Они самонадеянно полагали, что им дадут это сделать.

– Они – это кто?

– Да ваши астрономы с их смешными приборчиками. С их нелепой уверенностью, что за пределами Солсистемы что-то существует… и что сама Солсистема существует на самом деле. Произошло то, что должно было произойти. «Граффос» летел пятьдесят лет и все эти годы работал как часы. До цели, этой особой точки, оставалось чуть-чуть… Но связь внезапно оборвалась. В совершенно пустом пространстве ни с того ни с сего пропала, и зонд был потерян. Прискорбная случайность, аппаратный сбой. Так, по крайней мере, объявили официально.

– А на самом деле его скушал Тёмный Разработчик.

– А на самом деле, – спокойно продолжил Валериан, – зонд ударился об экран. Сферу вокруг Солсистемы, на которой Разработчики показывают нам все эти звёзды и галактики. Сама сфера, естественно, виртуальна, как и мы сами, но с точки зрения Зонда, это была непроницаемая стена. Зонд разбился.

– Но я так понял, это только начало истории.

– Именно. Перед самым обрывом связи зонд передал некий сигнал… НАСА это скрыло, но информация просочилась через Неда Локвуда. Последнего оператора связи с «Граффосом». В его смену как раз и произошёл обрыв. Великий Гейммастер Нед, как мы его называем. Первый Пророк Истины.

– Заинтриговали, – сказал Арлекин, торопливой мыслекомандой вызывая справку. Нед Локвуд (2076–2110), американский религиозный деятель… родился… учился… работал в НАСА на низших технических должностях… по его собственным неподтверждённым заявлениям, участвовал в миссии GraFFOS в качестве оператора связи… вступил в телепатический контакт… после ухода из НАСА опубликовал нашумевшую… выступил… организовал… в период расцвета НЛО-культов после открытия Кальциевого Города… т. наз. реалианство… десятки тысяч фанатичных поклонников… баллотировался в Конгресс США… сексуальные скандалы… финансовые аферы… 10 октября 2110 г. покончил с собой. – И что же он узнал?

– Правду, – просто сказал Валериан. – Правду о том, как устроена Вселенная. Какое место мы занимаем в ней. Кто такие аквилиане. Почему они якобы хотят на нас напасть. И заметьте – узнал за восемьдесят лет до того, как ваши горе-астрономы увидели так называемый старт аквилианского флота…

– А люди в чёрном, конечно, всё засекретили, – подхватил Арлекин. – Но Локвуд тайно скопировал запись передачи и сохранил у себя. Я прав?

– Правы, мой саркастичный друг, – сухо ответил Валериан. – Он посвятил расшифровке передачи всю оставшуюся жизнь. Кое-что расшифровал, пытался рассказать людям… Власти, конечно, его оклеветали, объявили безумцем, преследовали… Довели до самоубийства… если это было самоубийство. Но главное он успел рассказать. – В голосе Валериана появились проповеднические ноты. – Гейммастер Нед вскрыл фрагмент кода, на котором работает наш мир. Его Откровение – фундамент учения нашей церкви. – Валериан кивнул на уставленную книгами полку.

– Что же было в передаче? – поинтересовался Арлекин. – Что-нибудь про белые балахоны? Про подсолнухи?

– Мой друг, – сказал Валериан ещё суше, – я уже понял, что вы человек ироничный и презирающий суеверия. Довольно давно понял. Право, не стоит напоминать об этом так назойливо. – Арлекин промолчал. – Все читкоды, кроме последнего, окончательного. Кроме Годмода. Вот что было в передаче, но не буду об этом. Перехожу к сути вашего задания. Гейммастер Нед никогда не публиковал оригинал записи. Только свои переводы – оно и понятно, среди читкодов были весьма опасные. Он никого не допускал к оригиналу и запретил делать копии. Лишь во время самых священных церемоний геймеры имели счастье лицезреть Родонитовый Ковчег, в котором Истиноучитель хранил Космическое Откровение…

– Ладно, понятно. Этот ваш святой Грааль таинственно пропал. Моя задача – найти его. Так?

– Не забегайте вперёд, мой друг, – Валериан поморщился. – После гибели гейммастера Неда Ковчег перешёл к его преемнику, потом к следующему, и так передавался от Первосвященника к Первосвященнику в течение трёхсот шестидесяти четырёх лет. – Местоблюститель тяжело вздохнул. – Цепь передачи оборвалась десять лет назад.

– Оборвалась на вас, – догадался Арлекин.

– Именно, мой сообразительный друг. Когда я вступил в церковь, во главе её стоял ложный, недостойный учитель. Его звали Мирослав, – У Валериана дёрнулся уголок рта. – Этот старый шарлатан проповедовал ересь о многоуровневой реальности, об Игре над Игрой, и показывал фокусы, выдавая себя за чудотворца. Община его разоблачила и изгнала…

– Но он забрал с собой Ковчег, – подхватил Арлекин.

– Мой друг, вы что, нарочно крадёте у меня ударные фразы? – возмутился Валериан. – Да, он похитил Родонитовый Ковчег, а с ним и оригинал Откровения.

– И за триста с чем-то лет никто так и не осмелился сделать копию?

– А зачем? – пожал плечами Валериан. – Кому нужны эти терабайты галиматьи? Всё равно никто кроме Локвуда не был способен увидеть в них смысл. Зачем нам оригинал, когда есть писания самого гейммастера Неда? – Местоблюститель встал, шагнул к шкафу, провёл рукой по строю книжных корешков. – Вот, смотрите, версия перевода 2105 года. Расширенная версия 2107 года. Прижизненные дополнения… Посмертные дополнения… Канонический русский перевод… Комментарий гейммастера Барбары… Компендиум толкований северной школы… Ну и мой скромный вклад в эту священную традицию, – Валериан снял с полки и любовно погладил толстый том в красной коже. С обложки сияли золотым тиснением причудливые буквы: «Г•М VАЛЄRIАNЪ * ПОЛNАЯ ΣИМФОNIЯ ОТКRОVЄNIЙ». – Ну и скажите на милость, мой друг – когда мы обладаем таким богатством Предания, зачем нам какое-то невнятное Писание?

– В чём тогда ценность оригинала?

– Иногда, мой друг, вы демонстрируете прискорбную наивность, – вздохнул Валериан. – Или пытаетесь таковую изобразить. Ценность представляют не какие-то там битые файлы на давно нечитаемом носителе. Ценность представляет Родонитовый Ковчег. В качестве священной реликвии и символа моего сана, – Истиноучитель горделиво выпрямился. – Община избрала меня местоблюстителем престола Первосвященника, но пока Ковчег не у меня, полноправным Первосвященником мне не быть. Теперь понимаете?

– О да, – Арлекин довольно улыбнулся. Ну конечно – всё дело было во власти, иначе и быть не могло – Итак? Куда умыкнул ковчег ваш Мирослав?

Валериан скривился от одного звука ненавистного имени.

– Мирослав!.. Я десять лет ничего не слышал об этом проходимце. А недавно услышал. – Гейммастер сел. Протянул тяжёлую паузу. – Он объявился на Зелёном Мосту. Ковчег до сих пор у него. И он не оставил своих претензий на главенство в церкви. Нашёл там покровителей, сколотил что-то вроде банды… В общем, поднялся. – Валериан мрачнел с каждым словом. – И меня это пугает. Мирослав – жестокий, мстительный человек. И вполне способен подослать ко мне своего фанатика-ассасина…

– И поэтому вы решили подослать к нему меня? – ухмыльнулся Арлекин.

От такой прямоты местоблюститель поморщился.

– Зачем же так, мой друг! Не надо его убивать… если не будет иного выхода. Постарайтесь решить дело добром. В любом человеке, даже в последнем злодее, есть частицы высшей истины… Все мы в конечном счёте – заблудшие и забывшие свою сущность игроки из Реального Мира… Итак, если вы убедите Мирослава покаяться, вернуть Ковчег, признать меня Первосвященником, распустить банду и обратиться к истине и добродетели – честь вам и хвала!.. Ну а если нет… – Валериан пожал плечами. – Пусть он умрёт. Желательно всё-таки без мучений. Разберитесь с ним так или иначе, верните Ковчег – и мы в расчёте.

– Отличное задание, – сказал Арлекин с восхищением. – Просто мечта. Верно ли я понял, что в ереси Мирослава убийство не считается таким грехом, как у вас?

– Более чем верно поняли, мой друг. Убийство считается у него добродетелью. Ибо мы, подлинные реалиане, верим, что наша цель – осознание свой сущности и освобождение из Игры, возвращение в Реальный Мир, наш истинный дом. А эти еретики – что Реальный Мир на самом деле тоже виртуальный, что лестница миров бесконечна, что освобождение невозможно… Их цель – всемогущество в нашем мире! – в голосе Валериана заклокотала ярость. – Их цель – Годмод! И эта гнусная секта рассчитывает познать его через человеческие жертвоприношения, ритуальные пытки, кровавые оргии…

– Наверняка и он про вас говорит то же самое, – усмехнулся Арлекин, – но мне всё равно нравится. Искатель утерянного Ковчега, с ума сойти! Как он выглядит, ваш Ковчег?

Валериан вновь потянулся к шкафу и вытащил увесистый крупноформатный альбом. Этот был на английском: «Реалианское искусство. Каталог новомосковской коллекции». Гейммастер раскрыл альбом посредине. На фотографии оказалось нечто вроде пирамидальной этажерки; подпись гласила: «Гора Кайлас». Валериан перелистнул ещё несколько страниц, и Арлекин увидел цилиндрическую шкатулку из красивого марганцево-розового камня с чёрными прожилками. «Родонитовый Ковчег. Североамериканская школа, 2109 г.»

– Запомнил, – кивнул Арлекин, – не спутаю. Я берусь за вашу работу.

– Когда?

– Когда выполню своё основное задание. То самое, о котором вы не знаете и знать не хотите.

Валериан нахмурился.

– Не затягивайте это слишком надолго.

– Это зависит не только от меня. – Арлекин встал с дивана – видимо, слишком резко, потому что в голове тотчас проснулась боль. – Всё, гейммастер. Спокойной ночи.

– Да не иссякнет в вас сознание Истины, – Валериан встал и привычным беглым движением пальца начертил на его лбу Реальномирнную Спираль.

Арлекин проснулся оттого, что кто-то тряс его за плечо. Чьи-то глаза в темноте горели безумным пламенем… Глаза Игоря, конечно. Кого же ещё.

– Ну ты вовремя, – Арлекин протёр глаза. – Придумал мне поручение? – Игорь энергично закивал и потянул его за руку. Другой рукой он прижимал к боку толстую кипу тетрадей. – Ладно, ладно, иду.

Арлекин осторожно встал. Игорь немедленно потащил его к окну. Стояла глубокая ночь, в окне над садом и медиториумом чернело ясное глубокое небо – усеянное звёздами, вспыхивающее метеорами, мигающее огнями орбитальных баз.

– М! – промычал садовник, показывая куда-то на небо. – М!

Арлекин проследил направление его руки. Там, в южной части неба, горела яркая белая планета. Венера? Нет, слишком далеко от Солнца. Юпитер или Сатурн? Была бы на голове диадема – даймон определил бы сразу, но он оставил диадему в постели…

– Планета, – сказал Арлекин. – И что?

– М! – садовник потряс перед его носом кипой тетрадей. – М! – сделал вид, что швыряет тетради в сторону планеты. – М! – сунул тетради в руки Арлекина. – М! – прижал руку к сердцу.

– Ты… – медленно сказал Арлекин. – Хочешь… Чтобы я… Отправил… Твои записи?…

– М, м, м! – исступлённо закивал садовник.

– На… – Арлекин хотел было указать рукой и сказать «на эту планету» – но вовремя спохватился. – На планету Венера?

– М, м, м, м!

– Да ты сумасшедший, – сказал Арлекин. – И желания у тебя сумасшедшие. Ладно, – он дружественно хлопнул Игоря по плечу. – Раз ничего умнее не придумал – ладно, отправлю на Венеру. Обещал – сделаю.

Древний мост через Волгу назывался когда-то Зеленодольским. Но от города Зеленодольск не осталось даже воспоминаний, и время сократило лишние слоги названия. Зелёный мост (ещё не город, а сам мост) чудом пережил Удар, пожары, бури, пятилетнюю зиму и разлив Волги вслед за разрушением плотин. Потом люди вновь заселили Поволжье. Вблизи моста обосновалась коммуна неоанархистов и начала на нём зарабатывать. Хозяева моста брали пошлину и за проезд, и за проход судов, и стремительно богатели по мере того, как Волга возрождалась в качестве транспортной артерии. Так и родился Зелёный Мост – уже не сам мост, а город этого имени.

Выше Моста по реке лежала Русия, а ниже – Иделистан. Мало-помалу анархополис стал монопольным торговым посредником между державами, и только благодаря их соперничеству сохранил независимость. Стоило Русии потянуться к этому жирному кусочку, как мостовцы тотчас заключали союз с Иделистаном, или наоборот; а стоило наметиться союзу между Русией и Иделистаном, как Зелёный Мост немедленно бросался его расстраивать. И вот уже полтора с лишним века торговый город, зажатый между двумя аграрными империями, выживал, искусно лавируя, интригуя, подкупая, предавая и стравливая их между собой. Выживал, паразитируя на обеих, испытывая их лютую ненависть – и с каждым годом богател, рос и расцветал…

Переход от фронтира к цивилизации произошёл резко. Вот только что тянулись бесконечными островками и протоками камышовые болота, и вдруг сразу пошли усеянные лодками причалы, скромные домики городской окраины, палисадники, вывески «Rent lodak», трактиры с разухабистой музыкой. Жилые кварталы перемежались громадными корпусами фабрик, пакгаузов, складов – их стены поднимались прямо из воды, внутрь вёл канал, и в ворота можно было завести целую баржу. И снова утопающие в садах кварталы – в домах по-вечернему уютно загорались окна, хозяйки стаскивали бельё с верёвок, дети и домашние собаки играли на травянистом берегу. И опять склады и пакгаузы, а дальше причалы – уже не для лодок, а для больших грузовых кораблей, сухие доки, эллинги, портальные краны, четырёх-пятиэтажные деловые здания, вывески судоходных контор, гаражи, станции автозарядки, торговые ряды, банки, светящаяся реклама, толпы прохожих, забитые мобилями набережные, памятники, соборы, площади…

Уже темнело, когда «Ветлуга» пришвартовалась к причалу Верхнего речного вокзала. Остеклённое здание сияло огнями сверху донизу – от подножия колонн до фриза с метровыми золочёными буквами «SVABODNY GORAD ZYLEONY MOST». У подножия колонн кишело пёстрое человеческое месиво.

Как только Брендан и Саид сошли с трапа, хаос оглушил их и поглотил. Ходячие рекламы, зазывалы, продавцы – всё вокруг орало и мельтешило, всё жаждало броситься в глаза, завладеть вниманием. Брендан куда-то целеустремлённо тащил Саида сквозь это столпотворение – такими широкими шагами, что Саид едва успевал сосредоточить взгляд хоть на чём-нибудь в круговороте жадной пестроты. Глаза выхватывали, а сознание фиксировало лишь отдельные случайные детали: сияющую вывеску кафе «VREMJA ZHRATT», улыбчивое лицо старика в полосатом цилиндре, птичью маску с разинутым клювом в пуховом воротнике. Хаос вокзала незаметно перетекал в хаос улицы. Саид даже не заметил, как они оказались снаружи, под режущим светом фонарей – среди таксистов, уличных музыкантов, рикш, попрошаек. Потом как-то резко всё погасло и смолкло. Несколько опомнившись, Саид обнаружил, что Брендан тащит его по переулку, тихому и совершенно безлюдному.

Было уже совсем темно, ни одного фонаря не горело. Узкий и грязный переулок – скорее даже проход между домами, заставленный мусорными баками – освещали только вывески ядовито-неоновых цветов. Буквы шипели и моргали разбитыми лампами. Ощутимо воняло помоями и гарью.

– Где это мы? – изумился Саид.

– М-м… понятия не имею, – смущенно сказал Брендан. – Я только хотел поскорее вырваться из толпы… М-да. – Он остановился и огляделся. – Ну что ж. Здесь вроде есть недорогие гостиницы.

Действительно, вывески гостиниц горели почти над каждой из обшарпанных дверей. Трудно было выбрать, переводя взгляд с одной полуразбитой вывески на другую: все выглядели одинаково гнусно, от каждой веяло грязью и опасностью.

– Нас ведь зазывали в гостиницы там, на вокзале, – с упрёком сказал Саид. – Наверняка бы проводили в место получше.

Брендан хмыкнул.

– Слышал, что говорят об этом городе?

– Да, – припомнил Саид. – На Зелёном Мосту сам себя поимеешь за свои же деньги, да ещё и должен останешься.

– М-м… нет, я о другом. На Зелёном Мосту никогда не ходи, куда зазывают… Ладно, – решился он наконец, – остановимся здесь. В конце концов, это только на одну ночь.

Выбранная гостиница ничем не отличалась от остальных – облупленный пятиэтажный дом в два окна шириной, зажатый между точно такими же узкими зданиями ночного клуба («go-go non-stop») и почему-то банка («валютные операции круглосуточно»). «Primavera Super Luxury Inn» – зазывно мерцала вывеска. Брендан решительно раздвинул занавеску из светящихся светодиодных соломок и повлёк Саида за собой.

Безлюдный холл выглядел грязным и неухоженным, несмотря на то, что был погружён в полутьму. Над стойкой регистрации висела официального вида табличка: «Гостиница охраняется фирмой “Зилантовы Драконы”. Не играй с огнём!» За стойкой крепкий рослый старик в кожаном жилете заворожённо смотрел нетвизор, где опять что-то трещали про Зару Янг, Рианнон и Рой Светлячков. На шее старика болтался металлический кулон с эмблемой – крылатым драконом в короне.

– Добрый вечер, – с несколько робкой любезностью заговорил Брендан. – У вас есть двухместный номер на ночь? Недорогой, но с отдельной ванной?

– Четыреста красных, – старик не глядя сунул руку в шкафчик с ключами. – Третий этаж, в конце коридора, горячая вода идёт слабо… Таблички «Не беспокоить» нет, да и так вы никому не нужны… Деньги вперёд, – он взял у Брендана четыре бумажки и брякнул о стойку электронный ключ. – Всё, приятной ночи.

– И что… никаких документов? – не поверил Брендан. В Русии документы спрашивали на каждом шагу, даже при покупке билетов на ривербот.

Старик поглядел пренебрежительно.

– Зелёный Мост – свободный город. Плати и живи, – он опять отвернулся к экрану. – Ресторан на крыше, девок не предлагаю… понадобится вазелин – постучите горничной.

– Вот же хам! – вполголоса возмущался Брендан, пока они поднимались по тёмной скрипучей лестнице. Номер был предсказуемо убог – запах плесени, облезлые обои, мусор на ковре, забытая кем-то в шкафу пустая бутылка. – Пошли-ка поужинаем. Воображаю себе этот ресторан…

В ресторане на крыше, однако, было хорошо. Вокруг расстилалось море тёмных крыш и уличных огней. Небо над городом было светлым, но та звезда (Саид про себя продолжал звать Юпитер звездой) ясно горела даже на нём… Не сейчас, звезда моя, не сейчас. После, в номере, когда Брендан уснёт – тогда и поговорим.

Никого в ресторане не было, и они устроились на лучшем месте – у самого парапета. Официантка, ярко накрашенная девушка в коротком платье и стальном ошейнике с гравировкой «Собственность гостиницы», с усталым видом принесла меню, записала заказ. Стали ждать. Саид сидел лицом к парапету, с любопытством изучая вид на город.

Раньше ему не приходилось видеть ничего подобного. Огни вывесок и реклам над полутёмными провалами улиц, светящиеся пастельными цветами занавешенные окна, решётчатые зигзаги пожарных лестниц, крыши, усеянные антеннами, солнечными панелями и какими-то непонятными ажурными конструкциями… Всё это ничуть не напоминало ни Рабат, ни Новую Москву. Вдали чернела Волга, и бесконечной линией дрожащих золотых огней отражался в ней мост – тот самый, что дал городу имя, богатство и славу.

– Разрешите? – услышал Саид за спиной глухой голос, почти лишённый вопросительной интонации.

Он быстро обернулся – и вздрогнул.

Саид узнал этого человека сразу, хотя видел второй раз в жизни. Это был тот пожилой мужчина с серым одутловатым лицом, что подсел к ним на ривербот в Марпосаде, вместе с наёмниками. Тот самый, что показался Саиду страшнее любого головореза. Как он здесь оказался? Неужели нарочно шёл за ними, выследил их?

– Да-да, – нервно сказал Брендан, – конечно. Присаживайтесь. – Кажется, он тоже был напуган, но старался не показать виду.

– Мне стало интересно, – глухо сказал незнакомец. – Нечасто встретишь здесь космика. Первый раз на Мосту? – спросил он, отодвигая стул и усаживаясь.

– Да.

– Это заметно. Опытный человек, даже стеснённый в средствах, ни за что бы не остановился в этой дыре. Сколько с вас содрали – как бы не сотни две?

Брендан натянуто улыбнулся.

– А сами-то в этой дыре что делаете?

– Я на работе, – несколько туманно ответил незнакомец. – Кстати, представлюсь. Афиноген Мартынов, посредник по охранным и протекционным услугам, – он протянул Брендану ладонь для рукопожатия.

– Мастер Лу Брендан. Но… – Врач заметно напрягся. – Хотите предложить нам охранные услуги? Спасибо, мы не нуждаемся.

Мартынов засмеялся неприятным всхлипывающим смехом.

– Уверены, мас Брендан? Зелёный Мост – опасный город, а космик – лакомая добыча. Особенно если он в бегах, – нанёс он неожиданный удар. – И если это видно с первого взгляда.

– Почему это в бегах? – вконец растерялся Брендан.

– Вы – космик, – пожал плечами Мартынов. – Вы – врач, по нашим убогим меркам – обеспеченный человек. Но вы ходите по улицам в нестиранном рабочем комбинезоне. Каждому ясно, что это единственная вещь в вашем багаже. Да что у вас и вовсе нет багажа. Вы остановились в грязной дыре, а ваш спутник – мальчик другой расы, значит, не сын. – Мартынов впервые за разговор смерил Саида взглядом, и взгляд был такой, что Саиду захотелось залезть под стол. – Конечно, вы в бегах! – уверенно заключил посредник по охранным услугам. – Вы бежали из вашей колонии с юным любовником. Который слишком юн даже по вашим законам. Романтичнейшая история!

– Э-э, позвольте, ничего подобного, – заторопился Брендан. – На самом деле…

Мартынов оборвал его пренебрежительным взмахом руки.

– Мне неинтересно, как на самом деле. Я рассказываю, как ваша ситуация выглядит со стороны. Вы – беглый преступник, мас Брендан, а значит, вы беззащитны. Вы – добыча. Любой хищник прочтёт это у вас на лбу. Вы, конечно, не заметили, что вас вели от самого порта?

– Но у меня нет денег, – Брендан вытер салфеткой проступивший на лице пот.

– У вас есть вы, – веско сказал Мартынов. – Учёные рабы, знаете ли, стоят дорого. Особенно врачи. А уж врачи-космики… Такие мальчики дешевле, – кивнул он на Саида, – но на них и спрос больше. Вы же в курсе, что рабство у нас легально?

– Я в курсе, что у вас легально практически всё, – пробормотал Брендан.

– Это так. Зелёный Мост – свободный город. Но вашу собственную свободу никто не защитит, кроме вас самих… Или того, кому вы доверитесь, – Мартынов улыбнулся широкой и холодной улыбкой профессионала.

Саид вздрогнул, когда за его спиной сухо треснул и многократным эхом рассыпался над городом гром. Он быстро оглянулся. Пышный фейерверк расцветал над Зелёным Мостом, призрачно озаряя нагромождения его крыш, отражаясь в Волге.

– Вечеринка у принца Ибрагима Иделистанского, – Мартынов встал, тяжело опираясь на стол. – Я приглашён, поэтому, дорогой мас Брендан, не смею больше навязывать своё общество. Вот моя визитка, – он выложил из кармана золочёную пластиковую карточку. – Если понадобится помощь – надавите одновременно на три красных кружка.

– Я же говорю: у меня нет денег! Я не смогу заплатить!

– Кому нужны ваши деньги? – Мартынов пожал плечами. – Я же говорю, у вас есть вы.

– Предлагаете добровольно стать рабом?

– Не рабом, а протом, – поправил Мартынов. – Прот, от слова «протекция». Встать под временное, добровольное покровительство у сильной организации. Это Зелёный Мост, мас Брендан. Человеку, который чего-то стоит, здесь в одиночку не выжить. – Посредник по охранным услугам отвесил лёгкий поклон и двинулся к выходу. – Не хотите искать покровителя – найдёте хозяина, – бросил он через плечо. – Вернее, хозяин сам вас найдёт. Приятного аппетита.

Не дожидаясь ответа, Мартынов вышел.

Официантка принесла заказ. Под треск нескончаемого фейерверка они поужинали в угрюмом молчании. Брендан ничего не сказал по поводу разговора с Мартыновым – но Саид заметил, что врач убрал его визитку в карман.

Судя по всему, мартыновские предостережения подействовали. Когда они вернулись в номер, Брендан долго проверял замок на двери, а перед тем, как лечь спать, даже застопорил дверь ножкой стула. Но и это, похоже, не вполне его успокоило. Одолеваемый тревожными мыслями, Брендан долго ворочался и не мог заснуть.

Саид лежал в своей кровати, борясь со сном и чутко прислушиваясь к дыханию спутника. Наконец Брендан захрапел с тонким присвистом – и тогда Саид встал, прошёл на цыпочках в ванную, заперся и надел гарнитуру.

– Кэт! – шёпотом позвал он. – Помнишь наш разговор?

– Какой именно? – поинтересовалась Кэт, вылизывая лапку.

– Я хотел заказать передачу на эту звезду, на Юпитер.

– Да, помню. Мы остановились на том, что ты предложил мне самой задать характеристики приёмника. Задаю характеристики стандартного ретранслятора Солнета. – Кэт сделала секундную паузу, поумывалась лапой. – Провайдер «Миракула Инфотроникс» предлагает услуги прямой межпланетной связи с оптимальным соотношением цена-мощность-битрейт. – Кошка посыпала цифрами: килогерцы, киловатты, килобиты… – Оплата 10 энерго за мегабайт, – наконец сказала она что-то хотя бы наполовину понятное. – Плюс 10 энерго в минуту за наведение на Юпитер – дорого, потому что цель уникальная.

– Пойдёт, – махнул рукой Саид. Он понятия не имел, много это или мало.

– Требуется предоплата в размере 500 энерго.

– А у меня сколько?

– На твоём счету 150.

Саид тяжело вздохнул. Так он и думал, что не хватит. Не хотел брать грех на душу, а придётся…

– Подожди, – сказал он.

На цыпочках мальчик вернулся в спальню. Брендан всё похрапывал, завернувшись в одеяло. Перед сном Саид проследил, куда врач положил деньги. В ящик стола, как дурак – а ящик-то даже без замка. Ну и сам виноват!

Затаив дыхание, медленно-медленно, чтобы не скрипнуло, Саид выдвинул ящик и достал деньги.

Банк рядом с гостиницей работал круглосуточно – вывеска не врала. На приятном лице кассира не мелькнуло и тени удивления, когда мальчик шлёпнул на стойку пухлую пачку редов и сказал:

– Хочу положить на свой счёт в энерго.

– Конечно… мастер, – кассир как будто поколебался, какое обращение к нему применить. – Комиссия будет 12 %. Устраивает? – Саид со вздохом кивнул. Грабёж, а куда деваться? – Тогда разрешите ваш ID-чип.

Саид положил руку на стойку. Кассир провёл по запястью сканером, тот пискнул и засветился зелёным огоньком.

– Счёт в Банке Космофлота подтверждён и доступен. Какую сумму желаете положить, мас Мирзаев?

– Всё, что есть в пачке.

– 1465 энерго зачислены на ваш счёт, – кассир убрал пачку к себе. – Проверьте через вашего даймона. Всего доброго…

Операция не заняла и пяти минут.

Угрызения совести… Да, он украл, согрешил, оставил Брендана и себя без средств, но звезда-то важнее! Внутренний голос убеждал, что когда его слова дойдут до звезды – всё будет хорошо, у него появится столько денег, что он отдаст долг Брендану десятикратно, стократно… Саид на цыпочках вошёл в номер, тихо-тихо запер и застопорил стулом дверь. Убедился, что Брендан спит, и снова заперся в ванной.

– Кэт! Переведи им всё что у меня есть, – приказал он. – Я готов начать передачу.

– Деньги переведены. В каком формате передача? Аудио, текст, база данных?…

– Аудио.

– Прямой эфир или запись?

– Прямой эфир. – Пусть звезда услышит его сразу, как можно раньше.

– Хорошо. Антенна нацелена на Юпитер, всё готово к трансляции. Когда будешь готов, скажи «начало сообщения», а потом свой текст.

– Понял, – кивнул Саид. Его сердце тревожно забилось – сейчас, сейчас, ещё секунда, и послание полетит к звезде. Он перевёл дыхание, сосредоточился. Первое из таинственных слов само собой всплыло в памяти. – Начало сообщения. Øurřöœ, – тихонько запел он. – Ţzz… Fś||p… Θyŕæ… T!ā… Ųčhe… Ŋła…

Жигалка осенняя (Stomoxys calcitrans) – насекомое семейства настоящих мух. Длина – 5,5–7 мм. Распространена широко. Численность возрастает к концу лета – началу осени. Плодовитость 300–400 яиц, откладываемых кучками по 20–25 в навоз, на перегнивающие растительные остатки, иногда в раны животных и человека, где и развиваются личинки. В отличие от комнатной мухи, имаго Ж. о. – кровососы, нападающие на животных и человека. Встречаются и в помещениях. Ж. о. может переносить возбудителей сибирской язвы, туляремии, трипаносомозов и др. заболеваний. Входит в состав гнуса.

Адресат: овер-коммандер

Приоритет: абсолютный

Секретность: архив «А»

2 августа с. г. в 21–04 по всемирному времени спутники радиоразведки Космофлота зафиксировали трансляцию с Земли в направлении Юпитера (далее обозначена как «Вызов»). Источник сигнала был идентифицирован как коммерческий спутниковый ретранслятор компании «Миракула Инфотроникс» (Колония Шрихари, Земля). Руководству компании был направлен запрос о личных данных заказчика передачи. «Вызов» прервался в 22–53 из-за исчерпания средств на счету заказчика.

3 августа в 00–22 был зафиксирована трансляция из района Юпитера в направлении Земли (далее – «Ответ»). Ввиду её малой длительности (около секунды) запеленговать более точно источник сигнала не удалось.

«Вызов» производился на одной из стандартных несущих частот Солнета по протоколу DSNP. Передача представляет собой аудиозапись человеческого голоса (по вокальным характеристикам – белого подростка мужского пола) в формате SAV. Записанная последовательность звуков не является осмысленным текстом ни на одном из известных языков, но не является и чистым шумом: фонологический анализ выявил 256 чётко различимых фонем. Само их количество (2 в степени 8: одна фонема – восемь бит) и равномерное распределение по частоте (что совершенно не характерно для естественных языков) говорит о том, что перед нами не текст на каком-либо языке (пусть даже инопланетном), а закодированная звуками последовательность цифр.

Речевой аппарат человека не способен самостоятельно, быстро и безошибочно воспроизвести звуковой ряд из такого большого набора фонем (в вымершем африканском языке! Xóõ, самом фонематически богатом из естественных, их было всего 112). Приходится предполагать, что на протяжении «Вызова» речевые центры мозга вокалиста управлялись электронным или иным быстродействующим процессором. Объём закодированной информации, если принять соотношение «1 фонема – 1 байт», составляет около 64 килобайт.

«Ответ» по времени и спектральному профилю совпадал с естественным радиовсплеском магнитосферы Юпитера в декаметровом диапазоне. Однако плотность потока энергии всплеска, измеренная на Земле и в Околоземье, была в сотни раз выше, чем на других приёмных станциях Солсистемы. Естественное происхождение столь узконаправленного пучка маловероятно. Следует предположить, что некая «радиолинза» в районе Юпитера преобразовала часть излучения планеты в нацеленный на Землю коллимированный пучок.

Все эти данные заставляют сделать вывод, что с Земли на Юпитер был передан массив цифровой информации, причём весьма медленным и неэффективным способом – через посредство человека-вокалиста и его голосового аппарата. Адресат подтвердил приём, использовав для формирования сигнала естественную радиовспышку магнитосферы Юпитера.

Заказчик «Вызова», он же вокалист, идентифицирован как Саид Малик-оглы Мирзаев, несовершеннолетний наземник, подопечный Земного филиала «Рианнон Биосервис» (далее ЗФРБ). В момент передачи он находился в наземническом городе Зелёный Мост (Поволжье) в здании гостиницы «Primavera Super Luxury Inn» по адресу: 3-й Верхнепортовый переулок, д. 14. За гостиницей установлено скрытое наблюдение. Обнаружено, что Мирзаев проживает там вместе с Лу Бренданом, врачом из благотворительной больницы при ЗФРБ.

Удалось выяснить, что Мирзаев получил ID-чип (а с ним и доступ в Солнет) по личной заявке директора ЗФРБ Ллеу Гриффита. За день до трансляции Гриффит сдался интрагарду Новой Москвы, его нынешнее местонахождение неизвестно. Вся информация об отношениях Мирзаева с ЗФРБ максимально засекречена. Архивы филиала находятся в руках новомосковских служб безопасности, и даже если не погибли при бомбардировке, то нам недоступны.

Напрашивается предположение, что Саид Мирзаев – не более чем инструмент, реальным заказчиком передачи является Гриффит, а непосредственным куратором Мирзаева – Брендан.

В системе Юпитера не существует известных нам аппаратов, принимающих на солнетовских и других открытых частотах. Ничего не известно и о коллиматорах естественного излучения планеты. Представляется правдоподобным, что радиотрансляционная сеть у Юпитера была создана аквилианами или иной внесолнечной цивилизацией, которая использовала её для прослушивания Солнета, а теперь и для связи со своей земной агентурой.

Перехваченный радиообмен свидетельствует о том, что на Земле действует агентура аквилиан или иной неизвестной силы, располагающей ретрансляторами в системе Юпитера.

Эта агентура тесно связана с земным филиалом «Рианнон Биосервис».

Действия агентуры (если это не отвлекающий манёвр) говорят о слабой технической оснащённости и ничтожном бюджете: она не располагает ни собственными инструментами межпланетной связи, ни даже достаточными средствами для оплаты услуг стороннего провайдера.

Странный способ передачи информации через посредство контролируемого извне человеческого голосового аппарата пока не находит разумных объяснений.

1. Незамедлительно задержать и допросить Саида Мирзаева и Лу Брендана.

2. Переориентировать исследовательские орбитеры Космофлота в системе Юпитера на поиск антенны-коллиматора и других объектов чужой ретрансляционной сети.

1. В Департамент спецопераций, к исполнению.

2. В Институт астрономии Солсистемы, к исполнению.

Ознакомить д-ра Радж Кумара с материалами по делу «Чёрный цветок».

Арлекин сидел в постели при розовом свете ночника, о который билась ночная бабочка, и листал тетради садовника. Под сотню листов. Десятки тысяч загадочных символов. Арлекин, разумеется, даже не пытался в них разобраться. Его глаза бездумно сканировали страницу за страницей, посылая изображения в распознающую программу импланта, а уж та передавала оцифрованную последовательность байтов программе криптоанализа. Процессор импланта работал с такой загрузкой, что пришлось обмотать голову мокрым полотенцем – естественный кровоток не справлялся с охлаждением; ну а пока процессор перемалывал символы, Арлекин механически листал страницы и думал о своём.

Кое-что уже удалось выяснить. 256 символов, все встречаются с равной частотой. Значит, это не естественный язык, пусть даже инопланетный. Во всех естественных языках есть звуки более и менее редкие, но не здесь. Это цифровой код. Откуда у Игоря эти данные? Глупый вопрос. Я же видел, как он строчит, никуда не глядя. Автоматическое письмо, диктовка подсознания… Но в подсознании нет цифровой информации… Цифровой код… Где же я про него слышал, совсем недавно, и точно в связи с чёрным цветком?… Шефер… Гриффит… Мелантема… Ага! Шефер говорил, что мелантема считывает информацию с нейронов и записывает в четверичном коде на каких-то полимерных цепочках… Ну вот, значит, и записала – а теперь опять гонит в нейроны и заставляет несчастного дурачка строчить в тетрадку. А потом пересылать своим хозяевам на Юпитер… или Сатурн, какая разница? Всё равно текст пойдёт на Венеру, в разведку Космофлота. Обещал садовнику послать тетради на Венеру – так и сделаю, а аквилианам урок: не связывайтесь с дураком… Однако же интересно, почему тетрадью заинтересовался Валериан? Знает ли, что Игорь отдал их мне? А может, сам ему и поручил?… Непременно выяснить… Но это всё завтра. А сейчас спать, утро вечера мудренее.

Арлекин погасил ночник и сунул тетради под матрас, закрыл глаза…

Но сон не шёл. Мысли одолевали. Да нет, Валериан – просто шут, Валериан ничего не значит. Цветок – вот что важно. Что такое чёрный цветок? Что это за послание, которое он хочет передать на Юпитер? В какой степени контролирует Игоря… и Саида? И что это за история с зондом «Граффос» и этой планетой, как её… Саломея? Она действительно как-то связана с аквилианами? Или это всё религиозный бред? Неужели секта реалиан действительно что-то знает?… Прочь, бред! Вон из моей головы! Не заморачиваться. Моя задача – найти Саида, доставить в Кап-Яр и получить приз, а всё остальное – для развлечения в свободное время…

Арлекин принял снотворное, ещё немного поворочался и заснул.

Среди ночи его опять разбудил Игорь.

– Да что же такое… – пробормотал Арлекин. – Не могу я прямо сейчас это всё передать, пойми… – и осёкся, разглядев лицо Игоря.

На глазах садовника стояли слёзы… Слёзы счастья! Благодарно глядя Арлекину в глаза, Игорь схватил его руку и прижал к сердцу.

– Ты меня… благодаришь? – осторожно спросил Арлекин.

– М-м, – утвердительно промычал Игорь.

– За что? – (Игорь изобразил пальцами прямоугольник тетради, ткнул пальцем в небо, показал, как что-то бросает). – За отправку тетрадей?

– М-м, м-м, – садовник усердно кивал. Он замахал руками в какой-то страстной пантомиме – жесты выглядели выразительно, но Арлекин не понимал уже совсем ничего. Нет, понимал одно: Игорь почему-то считает, что тетради посланы.

– Ладно, ладно, рад стараться. Мы в расчёте?

– М-м! – Игорь благодарно кланялся, прижав к сердцу руку.

– Вот и славно. А сейчас дай мне поспать.

– М-м, м-м, – продолжая кланяться, садовник исчез за дверью.

Арлекин со вздохом накрылся одеялом – но бесполезно. Сон больше не шёл, и голова работала, хотел он того или нет.

Я не отправил ничего. С чего же садовник решил, что я отправил?

Допустим, он псих. Но чёрный цветок сделал Игоря психом с конкретной целью – чтобы он выполнил свою миссию. И ровно настолько психом, чтобы он её выполнил. Если в дурную голову садовника взбрело, что я отправил передачу – у него есть на то причина.

Причина может быть только одна. Юпитер, или там Сатурн, подтвердил приём. (Голова у Арлекина спросонья работала туго). Но ведь я ничего не передавал. С чего же он подтвердил приём?

Значит, провёл передачу кто-то другой.

Другой заражённый.

Имеющий доступ к связи… в отличие от садовника…

Арлекин откинул одеяло и вскочил как ужаленный.

Мальчишка!

Саид Мирзаев…

Горизонт на востоке едва начинал розоветь, когда Арлекин вышел из реалианского квартала. Он был одет неприметно, по-наземному – в куртку, рубашку и брюки: как обычно и ходил на задания за периметр. За плечом висела сумка с тетрадями садовника, на бедре – пустая кобура.

По безлюдным улицам Слободы он быстро шагал к Рабату.

Полчетвёртого по местным часам, надо поторапливаться.

Сколько у него времени, чтобы найти пацана? Чтобы добраться до него раньше космофлотовской группы захвата?

Передачу на Юпитер засекли, это ясно. Идентифицировать отправителя – минутное дело для разведки Космофлота. Доложить Янгу, получить приказ о задержании – на всё это около часа. А дальше всё зависит от того, где Саид. Если уже в Кап-Яре – его возьмут сразу, а если где-нибудь по дороге – в Иделистане или Русии – некоторая надежда есть.

Итак, где Саид?

Шагая по спящей предрассветной Слободе, Арлекин попробовал вызвать на связь Саида и Брендана. Не отвечал ни тот ни другой. Вызвать, что ли, Венди Миллер? Девочка больше не с ними и вряд ли что-то знает – но её рингер понадобится в любом случае.

К счастью, Венди ответила. Лётчица лежала в откинутом кресле своего рингера, укрывшись каким-то чехлом. Круглое веснушчатое лицо было заспанным.

– Живой, ну надо же, – она сладко зевнула. – Куда пропал? Почему на связь не выходил?

– После, радость моя, после. Ты где?

– Торчу второй день в гнилогнойном Нижгороде. Местные солдафоны задержали рингер. А врач с пацаном поплыли на риверботе в Кап-Яр.

– Это я уже знаю. Поднимай рингер и лети сейчас же за мной в Новую Москву.

– А кто мне его заправит? – возмутилась Венди. – Я же говорю, местные…

– Разбуди их всех и поставь на уши, – перебил Арлекин. – Ты умеешь, я знаю. Требуй топлива от имени Космофлота. Война кончилась, Новая Москва разбита. Гниль и плесень, да русские тебя на коленях должны умолять, чтобы заправилась их горючкой. Если они этого ещё не поняли – дай понять.

Венди хищно улыбнулась.

– О да! Это по мне. Жди меня через два часа. Где встречаемся?

– Найдёшь по маячку мобиля, – сказал Арлекин и отключился. Он не знал, цел ли его «Кингстон» после всего, что творилось в Рабате – но вообще такую машину непросто было повредить.

Главный вопрос: есть ли у него время?

Брендан с Саидом плывут по реке. За два дня половину Волги не проплыть, до Кап-Яра не добраться. Они в пути, где-то в районе Зелёного Моста. Отлично. Космофлотовской группе захвата лететь на рингере два часа. В общем, уйдёт у них на всё часа три. А у меня – как бы не пять: два часа ждать Венди, больше двух лететь с учётом дозаправки в Нижгороде, потом ещё искать их неведомо где, если так и не выйдут на связь…

Грязь и вонь, очень даже запросто можно остаться без премии!

Был час, когда спят даже мародёры и обкурившиеся налётчики. Арлекин не встретил никого, совсем никого на пути к махалле Хаджи-Умар.

Служебный вход в гафуровскую контору был заперт – значит, садовник догадался захлопнуть дверь вчера, когда выносил его раненого. Удачно. Арлекин отпер дверь ID-чипом, и трупный запах немедленно ударил в нос. «Отключить обоняние», – приказал он даймону.

В доме ростовщика было душно, темно и тихо, если не считать жужжания мух. Пол гостиной был чёрен от загустевшей крови. Пять трупов мешками валялись по всей комнате: Гафуров, Красная Шапочка и три его бойца. Лопата садовника, всаженная глубоко и крепко, торчала из затылка у одного. Липко чавкая по крови подошвами, Арлекин подошёл к убитому, наклонился, ощупал карманы. Нашёл «крамарж» и с удовлетворённой улыбкой вернул к себе в кобуру.

Затем его взгляд упал на полураскрытую сумку возле дивана. Внутри виднелись деньги: пухлые пачки розовых редов, салатовых ахмади, голубых юни – всё, что налётчики Красной Шапочки успели выгрести из комодов Гафурова. На глаз в сумке было наличных на полмиллиона энерго. Опять удачно. Арлекин пересыпал деньги в свою сумку, закинул на плечо. Он знал, что в этом доме можно найти куда больше, но не стал тратить время на поиски. Ему всё равно не вскрыть сейфов, да и не вынести всего в одиночку. Пусть повезёт кому-нибудь другому.

Выйдя из дома, Арлекин принялся весело насвистывать. Настроение было отличным, рабочим, бодрым.

«Кингстон» по-прежнему стоял за углом конторы, там же, где был оставлен – ни один человек без ID-чипа экстрагарда не смог бы завести двигатель. Поэтому машину просто изгадили уличной графикой протеста, расколотили окна и поснимали всё, что могли снять. Арлекин сунул руку в разбитое окно, открыл ID-чипом потайной бокс. Извлёк маячок, бронежилет, пояс, набитый магазинами к «крамаржу» и другими полезностями, надел всё под рубашку. Потом подумал, вернул на место маячок и опять вызвал Венди Миллер.

– Ты ещё не улетела, моя красавица? Вот и не улетай. Заправься и жди меня под Нижгородом, где-нибудь в степи – потом скинешь координаты.

– Сколько ждать-то? Опять два дня?

– На этот раз два часа, – пообещал Арлекин. – Если повезёт, – и отключился.

Он придумал эффективный, хотя и рискованный способ сэкономить время.

Но прежде чем улетать, он должен был заглянуть в махаллу Науруз.

Арлекину пришлось минут пять стучать в дверь Мирзаевых, пока не открылся глазок. Здесь его знали в лицо – он приходил позавчера, чтобы провести сеанс связи с Саидом. Залязгали замки. Грубо сваренная стальная дверь приоткрылась, в щели показалась чёрная борода Малика Мирзаева.

– Ассалям агалейкум, капитан Конти, – даже разбуженный в четыре утра, чайханщик не забывал о вежливости.

– Агалейкум ассалям, Малик-ага, – слегка поклонился Арлекин. – Я по поводу вашего сына.

Мирзаев открыл дверь шире. Он был в халате и держал в руках ружьё.

– Где Саид? Что с ним?

– Не знаю, Малик-ага, – Арлекин виновато повесил голову. – Я сам еду его искать. Саид в большой опасности. – Он сделал заминку: как будто колебался, стоит ли выдавать тайну. – Саид… Ладно, скажу вам правду. Его болезнь – не просто укус мухи. Парень угодил в серьёзную разборку, и сейчас его ищут опасные люди. Малик-ага! – Он приложил руку к сердцу. – Клянусь, я сделаю всё чтобы его спасти. – Мирзаев стоял в оцепенении, с полуоткрытым ртом. За его спиной показалась заспанная жена в халате. – Теперь слушайте. Саиду нельзя появляться здесь. Мне придётся спрятать его. Надолго. У вас есть родственники в Русии, на Зелёном Мосту, в Иделистане?

Мирзаевы переглянулись.

Затем Малик-ага повернулся к Арлекину и неуверенно, будто всё ещё не совсем доверяя ему, кивнул.

– В Ахмадабаде, – проговорил он, – двоюродный брат. Записывайте.

Арлекин ушел от Мирзаевых в начале пятого – ушёл как нельзя более довольный. Теперь он знал, где спрячется Саид, если каким-то чудом ускользнёт от группы захвата. Дела в Рабате закончены. Пора брать рингер и улетать.

Арлекин шел за рингером в Новую Москву.

Вернее, в то, что от неё осталось.

Периметра больше не было. Полоса микроволновой защиты была обесточена, забор повален воздушной волной.

Колония космиков всю свою историю старалась отгородиться от дикого, грязного, полного насилия мира наземников… и вот стена рухнула, и Рабат вошёл в Новую Москву.

Арлекин шёл по Марсианскому бульвару через южные кварталы Колонии. Они были дальше всего от взрывов и пострадали мало – здесь даже не было пожаров, только ударная волна выбила окна и поломала деревья. Эта часть Колонии была превращена в руины не бомбами, а человеческими руками.

Арлекин ясно представлял, как это происходило. В какой-то момент мародёры из Рабата обнаружили, что периметр рухнул, колониалы попрятались по бомбоубежищам, окна в домах выбиты, никто ничего не охраняет – заходи и грабь. А заодно и вымещай вековую ненависть к гогам-магогам – ломай, пачкай, порть всё, чего нельзя вынести…

И гости только-только вошли во вкус, когда хозяева начали вылезать из убежищ.

Порядок здесь только начали наводить. До уборки трупов ещё не дошли руки, тела валялись повсюду. Некоторые, впрочем, не лежали, а висели на фонарях с табличками на груди: «Мародёр», «Грабитель», «Насильник» – суд Линча в действии. На углах проспектов и квартальных проездов дежурили патрули.

Арлекин шёл всё дальше на север и углублялся во всё более разрушенные кварталы. Здесь, в центре Новой Москвы, только что отбушевали пожары. Остатки домов и деревьев были обуглены, спасатели разбирали почерневшие завалы.

Арлекин внимательно глядел по сторонам. Он хотел найти как можно более обширный и непроходимый завал – такой, чтобы не прошёл ни один мобиль. Зачем ему мобиль? Нужно, чтобы прислали рингер.

Квартал развалин, ещё вчера бывший учебным центром гильдии SCI, показался подходящим. Кое-как Арлекин пробрался через нагромождения вывороченных с арматурой, серых от пепла плит в самую середину руин. Заполз ногами вперёд в щель между плитами, содрал пластырь с раны, размазал кровь и грязь по лицу – будто только-только выполз из-под завала. И дал сигнал о помощи.

Арлекин вздохнул про себя с облегчением, когда до него донёсся усиливающийся рёв винтов. Синий четырёхмоторный рингер спасателей завис над руинами, взметая облака пепла. Выпустил ножки шасси, сел, не глуша моторов. Вертящиеся в кольцах винты-фенестроны казались дрожащими полупрозрачными дисками, от них во все стороны разлеталась пыль. Из-под хвоста рингера на кучу щебня откинулась аппарель, выбежали два санитара с носилками.

– Сюда! Сюда! – Сквозь рёв винтов Арлекин сам не слышал своего голоса. Он слабо помахал. Благодарно улыбнулся подбежавшим санитарам. Его осторожно выволокли, уложили на носилки, понесли к рингеру. Глядя в синий потолок кабины, Арлекин услышал, как поднимается аппарель и глохнет шум винтов.

– Спасибо, парни. – Он встал с носилок. – Вы хорошие. Не заставляйте меня делать вам больно, а? – «Крамарж» выскочил в руку из кобуры и упёрся в висок пилота. – До Нижгорода, пожалуйста.

Саид сидел на подоконнике, болтал ногой и глядел, как во внутреннем дворе гостиницы стая тощих кошек гуляет по мусорным бакам. За его спиной Брендан, в отчаянии стиснув виски, ходил по номеру взад-вперёд.

– Что делать?! – восклицал он. – Что делать?! Ты точно потратил всё? Ничего не оставил на счету?

– Н-н, – глухо промычал Саид, болтая ногой. За эту ночь он наговорил столько, что потерял голос.

– Я идиот. Ведь я знал, знал, что ты такое. Знал, что от тебя всего можно ожидать. Зачем я не купил билеты вчера? Мой счёт до сих пор заблокирован. Нам не на что ехать в Кап-Яр, не на что жить в гостинице, не на что жить вообще… Чем тебя кормить? – выкрикнул Брендан с яростью отчаяния. – Ты же ешь как стая собак! Моя аптечка… – задумался он вслух. – Разве опять что-нибудь продать? Но у меня больше нет никаких нарко… э-э, никаких дорогих лекарств. Найти работу? Наверное, можно… Врач-космик, это престижно здесь для любой клиники… Но тогда мы застрянем надолго… – Брендан остановился, повернулся к Саиду. – Я тебя, конечно, не виню. Тобой управляла мелантема, я понимаю. Но… – Ему вдруг что-то пришло в голову. – Слушай… Скажи ещё раз, я как-то не сообразил… На что ты потратил деньги?

– Передача на Юпитер, – сипло ответил Саид.

Этой ночью, запершись в ванной, он говорил часа два подряд, лишь изредка делая перерыв, чтобы глотнуть воды. Когда говорить стало совсем больно, он перешёл на шёпот… но пока не кончились деньги, он говорил. И он знал, что сказал звезде не всё, далеко не всё… Следующее слово просилось на язык – и он не знал, сколько всего у него слов в неведомых безднах памяти… Сколько ещё потребуется сеансов связи, чтобы передать всё послание? Сколько времени? Сколько денег?

– Передача? – с идиотским видом переспросил Брендан. – На Юпитер? Юпитер? Планету-гигант? Господи, зачем? Я понимаю, что мелантема… но как ты сам это объясняешь, я не могу понять? – Брендан не дал Саиду ответить. Его опять чем-то осенило. – Мелантема… радиопередача… ЧТО?! ЧТО ТЫ ПЕРЕДАЛ? – заорал он так, что Саид чуть не свалился с подоконника. Он слегка испугался: раньше Брендан ни разу на него не кричал.

– Послание, – сипло объяснил Саид. – Øurřöœ ţzz, – полилось из него. – Fś||p θyŕæ t!ā ųčhe ŋła… – Он заставил себя замолчать: бесполезно – звезда всё равно не слышит.

Зато Брендан слушал с открытым ртом.

– Что это значит? На каком языке? Откуда ты это взял?

Саид надсадно откашлялся, готовясь к долгому рассказу о звезде. Но тут перед глазами нарисовалась Кэт (он всё ещё носил гарнитуру) и промурлыкала:

– Брэм Конти вызывает на связь. Принять вызов?

Капитан Конти, ну наконец-то! Саид почувствовал невыразимое облегчение. Наконец-то сильный и опытный человек возьмёт дело в свои руки!

– Принять, – распорядился Саид. – Подожди, я отвечу Брэму Конти, – сказал он Брендану.

Врач рывком подскочил к нему и – мальчик не успел даже отшатнуться – сорвал с головы очки и наушники.

– Ты совсем с ума сошёл?! – Брендан швырнул гарнитуру в окно. – Выдавать себя после того как… Боже! – воскликнул он. – Боже! Боже!.. Что! Ты! Наделал! – Врач снова схватился за голову и забегал по номеру. – Ты – катастрофа! Ты понимаешь, что, может, погубил человечество? Объяснить тебе, что ты сделал, а? Мелантема исследовала твой организм! Записала всю информацию – в тебе же! И заставила – тебя же – отослать хозяевам! Теперь они знают всё о нас! О нашей биологии! О нервной системе! Они наделают ядов! Вирусов! Новых мелантем, ещё хуже этой!.. Это Зелёный Мост! – визжал Брендан, брызжа слюной. – Ты поимел себя за свои же деньги! – Он истерически хохотал.

Саид следил за ним в страхе.

Всё это, конечно, чушь. Брендан взбесился, потому что Саид его обокрал. Что же, понять его можно… Но звезда… нет, звезда не могла сделать ничего плохого! Это Саид знал твёрдо. Так говорил не только внутренний голос. Так сказала она сама!

Да! Да! Звезда ответила! Часа через полтора после того как передача прекратилась (Кэт сказала, что деньги кончились) – он в полном изнеможении рухнул в кровать… И увидел сон.

А может быть, и не сон – потому что ни разу в жизни Саид не видел снов столь же ярких и полнокровных.

Он видел небо – то небо, которое выше звёзд. Во всю ширь охвата взглядом перед ним сияли Джаннат, сады рая. Пирамида в сотню уступов, сложенная из золотых и серебряных кирпичей. Их мягкое свечение пробивалось сквозь буйную зелень пальм и чинар, сквозь колоннады кипарисов. Сады источали благоухание мускуса (Саид понятия не имел, как пахнет мускус, но твёрдо знал, что это он и есть). Невидимые хоры ангелов пели хвалу Аллаху. В тенистой чаще садов, под снегопадом лепестков с цветущих деревьев, пировали праведники, а им прислуживали черноокие девы, столь прекрасные, что сквозь их кожу просвечивал костный мозг… Неведомая сила влекла Саида всё выше, к вершине пирамиды – туда, где таинственным чёрным светом сияла Кааба ангелов, а над нею клонил стебель Лотос последнего предела, как две капли воды похожий на чёрный цветок.

И над всем этим царила его звезда. Звезда Юпитер, врата к престолу Всевышнего. Она светила, благоухала и пела. Её свет наполнял и животворил.

Я УСЛЫШАЛА ТЕБЯ, шептала звезда голосами ангелов. Я УСЛЫШАЛА. НО ТЫ ДОЛЖЕН СКАЗАТЬ МНЕ ВСЁ.

– Разве это не всё? – еле смог выговорить Саид.

СКАЖИ МНЕ ВСЁ ДО КОНЦА, повторяла звезда. Всё вокруг было её голосом, её речью. Уступы пирамиды, и аромат садов, и чёрное сияние небесной Каабы – всё это обращалось к Саиду, и всё несло лишь один смысл. СКАЖИ МНЕ, И Я ОТВОРЮ ВРАТА…

О, если бы он мог рассказать это Брендану! Если бы мог объяснить, что звезда – его друг, что звезда несёт только благо! Но что толку? Брендан вбил себе в голову дурные фантазии про аквилиан, яды и вирусы, и Саид понимал, что не пробьётся со своей истиной сквозь всю эту толщу заблуждений. Саид тяжело вздохнул. Брендан тоже перевёл дух.

– Передачу, конечно, перехватили, – спокойно сказал врач. – И Конти всё знает. Я думаю, ликвидаторы за нами уже выехали. Надо бежать. И сейчас же бежать. Вот только на какие деньги, vat snark?…

– Ликвидаторы? – переспросил Саид.

– А по-твоему что делают со шпионами врага? Ликвидируют.

– Шпионами?

– А ты ещё не понял, что ты шпион? Аквилианский? Пошли отсюда, – Брендан схватил Саида за руку, стащил с подоконника, потянул к двери. – Вчера этот работорговец предложил нам помощь. Он гнида и мразь, но сейчас ничем нельзя брезговать.

Вот уж с Мартыновым Саид совершенно не хотел иметь дела – и особенно принимать от него помощь.

– Не пойду! – он вырвал у Брендана руку.

– Пойдёшь, – Брендан схватил его снова, да с такой силой и решимостью, что Саид оторопел и перестал сопротивляться. Он даже не успел прихватить свой скромный багаж – пистолет и гарнитуру.

Волоча за собой Саида, Брендан сбежал по лестнице в холл. Там на диване сидел какой-то грузный, густобровый мужчина в сером, но Брендан не обратил на него внимания. Он сразу подбежал к стойке, где по-прежнему сидел вчерашний старик.

– Мы съезжаем! – Брендан громко стукнул ключом о стойку.

– Без вопросов, – старик ленивым движением вернул ключ в шкаф. – Тут вас искали, – кивнул он Брендану за спину.

Врач резко, нервно обернулся.

И сунул руку в карман.

В тот же миг прогремел выстрел.

Выстрел ударил по ушам, заставил Саида непроизвольно зажмуриться, сжаться… Сдавленный вскрик Брендана, глухой звук падения на пол… со всех сторон какие-то стуки, повелительные выкрики, шаги…

Чья-то тяжёлая рука легла на плечо. Саид вздрогнул и открыл глаза.

Двое в сером стояли перед ним, точные копии друг друга – грузные, одинаково густобровые. Один мягко, но крепко держал Саида за плечо и сверлил безжизненным взглядом. Другой держал на отлёте пистолет.

– Саид Мирзаев? – скучным низким голосом проговорил кто-то из близнецов.

Наверное, надо было что-то ответить… Да или нет?

Саид несмело скосил глаза.

Врач лежал на полу около стойки. Неподвижно. Скрючившись. Уткнувшись лицом в пол. Одна его рука пряталась в кармане, другая держалась за живот – и кровь проступала между сведёнными судорогой чёрными пальцами.

– Саид Мирзаев, – с нажимом повторил близнец, теперь уже утвердительно, а не вопросительно. – Вы обвиняетесь в измене человечеству. Ваше дело будет рассмотрено военным судом Космофлота. Вы арестованы. Руки.

Ликвидаторы, только теперь понял Саид. Ликвидаторы. Как Брендан и говорил.

Они убили Брендана. Саид это понимал – но ещё не мог поверить.

Как же так? Почему это случилось так быстро, так просто?

Саид не вырывался, не мог даже думать о том, чтобы вырваться, когда его грубо схватили за руки, и на запястьях сами собой стянулись, как живые, наручники из какого-то пружинистого металла. Его развернули к двери, толкнули в спину. Саид успел заметить, как один из близнецов деловито щупает тело Брендана, вынимает из кармана его руку, сжимающую золочёную карточку с красными кругами… Но другой близнец, не давая мальчику ни секунды задержки, с неодолимой силой тащил его за собой.

Перед гостиницей ждал мобиль, загородив собой переулок почти от стены до стены. Чёрный «Кингстон», совсем как у Брэма Конти. Перед Саидом сама собой открылась задняя дверь. Его втолкнули внутрь, в глухой металлический ящик кузова. Один из близнецов без видимого усилия швырнул следом тело, запечатанное в пластиковый мешок. Дверь захлопнулась. Машина рванула с места.