Позвольте откровенно признаться, что я не намерен тратить время на анализ решений, принятых в начале 2009 года, — слишком много воды утекло с тех пор. Данная книга посвящена вопросу, что делать сейчас, а не разбору ошибок прошлого. Тем не менее избежать краткого описания того, как администрация президента Обамы, в целом придерживавшаяся кейнсианских взглядов, не сумела правильно отреагировать на кризис, невозможно.

Существуют две соперничающие теории, объясняющие, почему меры стимулирования, предпринятые Бараком Обамой, оказались столь неадекватными. Одна ставит во главу угла политические ограничения. Согласно этой теории, президент сделал все, что мог. Вторая постулирует, что администрация не сумела понять, насколько серьезен кризис, а также оценить политические последствия своего неэффективного плана. Лично я считаю, что противники адекватного стимулирования на самом деле проявили упорство, но мы никогда не узнаем, действительно ли они помешали принять план, который мог спасти экономику, поскольку Обама и его помощники даже не пытались приступить к решительным действиям.

Не подлежит сомнениям, что политическая обстановка была сложной, в основном из-за правил работы американского сената, в котором для преодоления обструкции требуется 60 голосов. Похоже, при вступлении в должность Барак Обама ожидал, что его усилия по спасению экономики поддержат обе партии. Он глубоко заблуждался. С первого же дня республиканцы встали в жесткую оппозицию всем его предложениям. В конечном счете президенту удалось обеспечить 60 голосов законодателей, заручившись поддержкой трех сенаторов-республиканцев с умеренными взглядами, но взамен они потребовали урезать общую сумму на 100 миллиардов долларов за счет сокращения помощи штатам и органам местного самоуправления.

Многие эксперты видят в этом требовании сокращения стимулирующих мер демонстрацию того, что о большей сумме речь просто не могла идти. Лично я думаю, что все не так однозначно. Во-первых, в поведении этих трех сенаторов могла иметь место необходимость: законодатели были обязаны добиваться сокращений, чтобы доказать, что они не предали корпоративные интересы. Следовательно, вполне логично предположить, что реально на стимулирующие экономику меры предполагалось ассигновать не 787 миллиардов долларов, а на 100 миллиардов меньше, чем предложил Обама. Если бы он запросил больше, то в любом случае всего бы не получил, но и конечный результат был бы весомее.

Кроме того, компромиссу с этими тремя республиканцами существовала альтернатива: Обама мог утвердить нужную сумму при помощи согласования — парламентской процедуры, позволяющей избежать обструкции и снижающей необходимое число голосов в сенате до 50 (при разделении их поровну решающий голос принадлежит вице-президенту). В 2010 году демократы использовали согласование для принятия реформы здравоохранения. Такая тактика вовсе не редкость: снижение налогов при Буше оба раза — в 2001 и 2003 году — принималось именно при согласовании, причем в последний раз голоса распределились поровну, и решающим оказался голос Дика Чейни.

С утверждением, что Обама получил максимум возможного, есть еще одна проблема: президент и его администрация никогда не называли большую сумму. Наоборот, когда закон представлялся сенату, глава государства заявил, что «вообще-то план именно такой, какой требуется, это верные масштабы». Высокопоставленные чиновники и сегодня не говорят, что план оказался заниженным из-за сопротивления республиканцев, а настаивают, что в то время никто не осознавал потребности в более глобальных мерах. Даже в декабре 2011 года пресс-секретарь Белого дома Джей Карни утверждал следующее: «В то время, в январе 2009 года, ни общество, ни Уолл-стрит, ни ученые-экономисты не знали, в какую глубокую экономическую яму мы попали».

Как уже было сказано, дело вовсе не в этом. Так что же произошло?

Райан Лизза из журнала «The New Yorker» раздобыл и опубликовал докладную записку об экономической политике, которую в декабре 2008 года подготовил для избранного президентом Обамы Ларри Саммерс, впоследствии ведущий экономист новой администрации. Этот документ, насчитывающий 57 страниц, явно писал не один человек, причем не все авторы одинаково хорошо понимали, в чем, собственно, проблема. На с. 11 мы находим показательный фрагмент, в котором приводятся аргументы против значительных ассигнований в экономику. Вот три его главных пункта:

1. Слишком большой пакет помощи может внести хаос в работу рынков и напугать общество, вследствие чего станет контрпродуктивным.

2. Экономика в течение двух следующих лет способна лишь переварить предложенный объем приоритетных инвестиций.

3. В процессе легче восполнить недостаток финансовых стимулов, чем избавиться от излишков. При необходимости можно будет сделать следующие шаги.

В первом из этих пунктов речь, в частности, идет об угрозе со стороны линчевателей облигаций, более подробно о которой мы поговорим в следующей главе. Сейчас же достаточно сказать, что эти опасения не оправдались. Второй пункт не вызывает возражений, только непонятны ограничения помощи штатам и органам местного самоуправления, которые были предусмотрены. После принятия закона «О восстановлении и реинвестировании американской экономики» Джо Стиглиц заметил, что он (закон) обеспечивает небольшую помощь федеральных властей, но явно недостаточную. Значит, придется увольнять учителей и сотрудников системы здравоохранения, одновременно нанимая строительных рабочих. Это немного странно для пакета помощи от государства.

Кроме того, почему был обозначен двухлетний горизонт программы, если существовала вероятность продолжительного экономического кризиса?

И наконец, третий пункт, относительно возможности выделить дополнительные средства, был полностью ошибочен — по крайней мере, для меня это стало очевидно уже тогда. Не могу не сказать, что экономическая команда президента серьезно недооценила политическую ситуацию.

Таким образом, по ряду причин администрация Обамы приняла правильные, но совершенно недостаточные по масштабам меры. Как мы позже увидим, такую же ошибку допустили в Европе, хотя и по другим причинам.