Глава 13
День спустя
А ночь сегодня выпала какая-то беспокойная…
Сказалось ли недавнее возбуждение или виной тому послужило что-то иное — не знаю. Но сон упрямо не шел в мою голову.
А стоило забыться хоть ненамного, как в ней начинали всплывать какие-то непонятные обрывки снов… или не снов? Но были они столь пугающе ярки и осязаемы, что аж холодный пот пробивал… руки начинали шарить по одеялу, разыскивая рукоятку несуществующего автомата.
Нет уж, так спать — только нечистого тешить!
Встаю и одеваюсь, набрасываю перевязь с Рунным клинком. При касании его, в голове как-то просветляется. Клинок словно бы успокаивает меня. Порою кажется, что он даже что-то шепчет на ухо.
Понимаю, что всё это последствия недосыпа и недавней схватки, но всё равно — какие-то мысли на этот счет всё же остаются в моей голове.
Рунный клинок…
Легендарное и страшное оружие Серых.
Оружие, которое убивает в человеке вообще всё.
В голове с трудом укладывается это страшное слово.
Можно убить тело, но душа — она бессмертна! Так говорили мне монахи, и я не находил противоречия в этих словах.
Но вот оно — жуткое оружие. Способное уничтожить саму сущность бытия — бессмертную душу. Или оно отправляет её прямиком в ад? Уж лучше бы тогда убивало…
Но ко мне клинок благорасположен. Хозяину он не страшен, даже наоборот. Помогает и защищает. Даже бриться им можно, как мне говорили. Правда — только мне самому. Хотя, сказать по правде, таких мыслей у меня как-то вот не возникало пока. Да и в будущем… навряд ли я стану использовать это оружие, чтобы, например, нарубить им веток для костра.
А для чего стану?
Не знаю, пока…
То, что человек умирает от него мгновенно — я уже видел. И не скажу, чтобы это зрелище наполнило меня какими-то особенными чувствами. Во всяком случае, чувства какого-то превосходства — точно не возникло.
«Тебе можно дать в руки пулемет — станешь ли ты сильнее? Опаснее — да», — всплыли в моей памяти слова отца.
Да, я стал намного более опасным, нежели раньше. Но стал ли сильнее? Не уверен… по крайней мере ничего такого не ощущается. Быстрее бегать не стал, на крышу с земли тоже, наверное, не запрыгну. И коня не подниму.
Но в этом ли сила?
Не идет сон…
Выхожу во двор и дружески киваю часовому. Сейчас на посту стоит один из сыновей хозяина — кряжистый Генеро. Крепкий и сильный парень, он мне как-то сразу глянулся. И не мне одному — Лексли с одобрением поглядывал в его сторону, глядя, как ловко он орудует копьем. Да и топором парень работал любому на зависть. Что и говорить, старый сержант — его отец, времени даром не терял. У него было трое сыновей, этот средний. И всех он обучил так, что хоть сегодня — в строй! Впрочем, одетый в доспех, Генеро и сейчас выглядел заправским воином.
— Не спится, милорд? — без тени подобострастия спрашивает он. Просто знак уважения к старшему по положению — по годам-то он меня обогнал.
— Не идёт что-то сон… Может, схожу, чуток пройдусь? Глядишь, и нагуляю сон-то…
— И то верно. Воздух тут у нас такой! — часовой качает головой. — Как крепкое вино, ей-богу! Пьянит! Все, кто приезжает сюда, так говорят.
— Похоже на то, — киваю в ответ. — Я недалеко — до опушки леса и назад.
— Если что — свистите!
— Непременно!
А воздух тут, действительно, необыкновенный! Не скажу, чтобы пьянящий — но какой-то по-особенному свежий. В доме это не так ощущается, а вот здесь…
Под ногами хрустнули веточки — вот и опушка леса. Нахожу небольшой пенек и присаживаюсь. Здесь, за моей спиной растет здоровенный куст, с густо переплетёнными (насколько мне удается рассмотреть) ветвями. На него даже можно опереться, что я и делаю. Почти как в кресле, только мягче — ветви пружинят.
Тихо тут…
И хорошо.
Посижу немного, может быть, и пройдет мое возбуждение.
Наверное, я задремал, сам того не замечая. Ненадолго, но тем не менее. А вот проснулся оттого, что что-то словно бы толкнуло меня в бедро — там, где висел на перевязи Рунный клинок.
Открыв глаза, некоторое время сижу неподвижно. Самое неразумное, что можно сделать после внезапного пробуждения — это вскочить на ноги, выдавая себя шумом. Лексли не раз и не два вдалбливал это в наши головы — дошло, сижу и не трепыхаюсь.
Что-то изменилось в лесу.
Ещё не совсем понимаю, что же именно, но чувствую.
Совершенно машинально кладу руку на клинок. Хотя это я сам себе вру — помню же, как обострились внезапно все мои чувства тогда, в переулке. А вдруг?
Так и произошло — мир словно бы стал четче и яснее.
Шаги!
Осторожные и почти неслышные. И чьё-то напряженное дыхание. Кисловатый запах пота — человек устал или тяжело чем-то нагружен.
Тихий лязг металла — вооружён?
И что тут необычного?
Мало ли народа ходит по лесу? Да ещё и вооруженного… с топорами, например… за дровами пошли.
Это ранним утром-то? Когда ещё солнце не взошло? Немного таких гуляк… и явно не просто так он здесь расходился.
Плавно сползаю с пенька — одним длинным непрерывным движением, стараясь не слишком потревожить ветки, на которые я опираюсь. Они, разумеется, выпрямляются — но медленно, не производя при этом особенного шума. И вот — я уже в полуприседе, совершенно скрытый густым кустарником.
Вовремя!
Над кустами что-то мелькнуло.
В обычной ситуации я ничего бы не разглядел: всё-таки ещё недостаточно светло. Но сейчас, когда моя рука лежит на клинке, вижу — и гораздо лучше, чем просто так.
А над кустами проплывают верхушки шлемов. Самые разные — это точно не солдаты. В смысле — к одному отряду они не принадлежат, слишком уж большое разнообразие снаряжения, насколько отсюда можно разглядеть. Прошло пять человек — и в трех разных типах шлемов. Обычно так не бывает, каждый командир отряда старается одевать своих солдат однообразно. В меру своих возможностей, разумеется. Но такой разносортицы, как правило, не допускают. Тем более — наемники. От их внешнего вида зависит и та плата, которую они могут получить с нанимателя — и в немалой степени.
А кто же это?
Солдаты небогатого барона?
В принципе… возможно.
И я бы понял это, встретив их глубоко в лесу — занятых поиском разбойников. Вот там, в самом деле, не до красоты и однообразия.
Но здесь — у жилья?
То, кем является хозяин хутора — ни для кого не секрет. Уж для местного-то барона — однозначно! И предположить, что именно тут станут укрывать разбойников? Да ерунда какая-то!
Окликнуть?
Потребовать объяснений?
Нет уж… подожду.
А ноги сами несут меня к кустам — искать приключений на то место, откуда эти самые ноги растут…
Их не пятеро — больше!
Сам того не ожидая, оказываюсь почти посередине довольно-таки немаленького отряда. И если бы я не сидел тихо на пеньке, совершенно скрытый густыми ветками, и став, таким образом, почти незаметным, то меня засекли бы уже давно — отряд шел широким фронтом. А вот в густой кустарник никто лезть не захотел, обошли стороной. И меня не заметили. Ничего не имею против этого, при случае даже спасибо скажу…
Где-то на фланге раздался звук — щелчок!
И идущие по лесу люди останавливаются. Они почти уже вышли на опушку. От строений хутора их пока ещё закрывает подлесок. Но дальше пока никто не идет.
А с противоположной стороны хутора течет река — и берег крутоватый. Подойти с той стороны, в принципе, возможно, но место там открытое, видимость шагов на триста — часовой увидит. Зато отсюда — самое то. До построек чуть более ста шагов. Тренированный солдат пробежит это расстояние достаточно быстро — на хуторе никто и проснуться толком не успеет. Да, часовой увидит или услышит — даже поднимет тревогу. И что? Выстроить грамотную оборону менее чем за минуту? Хм…
Снова щелчки, скрип — заряжают арбалеты?
Выглядываю из-за толстого дерева, за которым прячусь. В пяти шагах от меня пыхтит, заряжая свое оружие, плотный мужик. Шлем у него есть, а вот другого военного снаряжения не заметно — обычная одежда рядового охотника. А зачем охотнику солдатский шлем? Волки и медведи уже вооружились мечами? Не знал… Наверное, тут какие-то необыкновенные волки.
А вот мужик стоит того, чтобы повнимательнее к нему присмотреться… Одежда у него потасканная и неопрятная, давно не стираная. Кисловатый запах пота я ощущаю даже здесь (между нами говоря, это как-то странно — особая чувствительность к запахам никогда не была моим коньком!), и это лишний раз подтверждает то, что он не является солдатом или баронским дружинником. Там до подобного не дошли бы. Да и одет он как-то вразнобой… на ногах сапоги — великоваты, точно не для него тачались. Куртка — старая и поношенная, тоже, похоже, что с чужого плеча.
Но арбалет — ухоженный. Вычищен и вроде бы в порядке…
Разбойник?
Очень даже вероятно.
Но нападать на дом отставного Кота?
Их атаман умом подвинулся?
Понятное дело, что весь отряд сюда не заявится. Но один-два человека прибудут — и к бабке не ходи. И не надо облегченно вздыхать: два Кота, с их-то навыками вести дознание и находить нестандартные пути решения проблем — тот ещё подарочек! Да и никакой барон не откажет им в просьбе дать на время десяток-другой дружинников для общего блага. Бывали уже прецеденты…
А если это пришлые? Может же такое быть?
Очень даже вероятно.
Тихая команда — тонкая цепочка людей двинулась вперед, к домам.
Ага, значит, стрелки прикроют атакующих… нет. От кого прикрывать-то? Никто же не стреляет с той стороны.
Стало быть, у них иная задача… какая же?
Да они просто следят за тем, чтобы никто не сбежал! Ведь всадник может прорваться через цепочку пеших разбойников. И тогда его встретят стрелы засадников. К реке не уйти, откос там крутой и течение быстрое, сразу не переплыть. А потом и не дадут, арбалет добьет и до того берега.
Значит, это не просто грабители — убийцы!
Ну, что ж, ребята, всё вы правильно рассчитали… кроме одного. Не учли того, что дичь-то может и с зубами оказаться…
Мужик закончил заряжать арбалет, воткнул перед собою в землю несколько болтов и облегченно вздохнул — к бою готов! Готов расстреливать бегущих…
С этой мыслью он и помер…
Хожу я тихо, вес не настолько велик, чтобы подо мною дрожала земля, так что противник просто не успел обернуться на тихий шорох.
Клинок — в ножны, арбалет к плечу!
Щелк!
И уткнулся носом в землю кряжистый бородач в потертой кольчуге. Выпала из рук тяжелая секира…
Носок в стремя, руки на тетиву! Разогнись!
Сколько прицельных выстрелов должен давать тренированный арбалетчик в минуту?
Нас учили — шесть.
Выходило не у всех. Мой рекорд — пять.
Но сегодня я его, похоже, что побил…
После того, как рухнул третий разбойник, до всех остальных, наконец, дошло. А тут ещё и мне удалось удачно подстрелить его соседа — он жутко завопил, получив болт в бедро.
Неприятно, согласен. И очень болезненно — так я туда и целился именно для получения такого эффекта.
Хриплый возглас слева!
Стрелять наугад через ветки?
А перезарядить-то я ещё не успел… и не успею, похоже. Да и болтов осталось всего два.
Хватаю с земли основательный сук и зашвыриваю его в кусты. Он с треском исчезает в зарослях, сбивая с толку подходящих сюда людей.
А я тихо укатываюсь в противоположную сторону.
Хрен его знает, сколько здесь ещё таких стрелков? Шуровать тут в одиночку, разумеется, можно. Только очень недолго и с ожидаемым эффектом. Прижмут к земле стрелами и болтами, обойдут и… не хочу.
Идея-то была хорошая, только вот исполнение… увы, оказалось не самым удачным.
Прокатившись по траве, вываливаюсь прямо под ноги бегущим разбойникам.
Надо сказать, что встреча эта оказалась несколько неожиданной для всех. Хотя для меня — пожалуй, что менее неожиданной…
Я-то в общем-то представлял себе, с кем могу столкнуться. И подсознательно к этому был готов.
А вот троица разбойников такой встречи совсем не могла предвидеть.
И ближайший из них за это поплатился.
Брошенный мною арбалет ударяет его куда-то в бедро. Не камень из пращи, согласен. Но все же — достаточно тяжелый предмет, быстрому бегу и успешной драке такая штука совсем не способствует.
Вот и полетел кубарем злодей, дав мне время на то, чтобы ткнуть арбалетным болтом в брюхо его сотоварищу. Раз уж так вышло, что я этот самый болт в руке держу — не пропадать же добру?
А что?
Болт — вещь крепкая, и пырнуть им можно ничуть не хуже, чем кинжалом. Даже лучше — глубже войдёт.
Он и вошел, сразу уменьшив число моих противников ещё на одного человека. Насмерть или нет, неизвестно — но драться не сможет и он.
А третьего удалось достать клинком.
Совсем чуток — однако этого хватило…
Лес наполнился криками — бежали, похоже, со всех сторон. Да уж… разворошил я осиное гнездо!
А вот слева кричат меньше… почему? Народу там не так много?
Раз так — туда и рванем. На поле категорически нельзя — подстрелят. Не один же тут арбалетчик был? Да и лучники… мне вот как-то все едино в данном случае… Что арбалет, что лук — и того не хочу, и этого.
И меча тоже не хочу. И топора.
Топор-то как раз и прилетел!
И всего на палец левее плеча. Чуток бы в сторону — и хорош…
Ноги, мои ноги!
Выносите своего хозяина!
Легенс обернулся на шум шагов — кто-то пробирался сквозь кусты. Услышав звук шагов, насторожились и его сопровождающие — в их руках появились взведённые арбалеты. А один из них, прикинув, откуда подходит визитер, скользнул в кусты таким образом, чтобы зайти ему со спины. Парни в охране графа были тертые, прошли огонь и воду, и учить их не требовалось — все исполняли даже не по первому слову — по намеку. В городе они на глаза графским гостям не показывались — смотрели издали. Но здесь — лесная чаща. Да и собеседники у их хозяина тут, скажем так — своеобразные. Даже слишком… оно, конечно, правильно — смелость свою являть, только ведь и головою тоже думать нужно. Хотя бы — иногда. Смотря перед кем являть, многие этого просто не оценят. Позарится такой вот собеседник на толстый кошелек — да и забудет все свои обещания… легко может стилетом ткнуть… или ножом — оно как-то уже без разницы станет. И то, и другое здоровья не прибавляет.
Правда, разговору хозяина его телохранители не мешали — топтались себе в сторонке, тщательно изображая недалёких увальней. И не особо прислушивались к словам — острый слух иногда сильно вредит всему остальному, например, шее… или тому месту, откуда ноги растут.
Так что Легенс оказался со своим визави, практически, наедине…
— Ну?! Что там у вас?
Предводитель разбойников снял шляпу и стряхнул с неё хвойные иголки и сухие веточки, нападавшие сверху, когда он пробирался сквозь заросли. Неторопливо водрузил её назад.
— Да ничего особенного, ваша милость…
В его голосе появились новые, несвойственные ему ранее, нотки — и граф насторожился.
— А поконкретнее? Вы взяли хутор?
— Ну, если называть эти дома хутором, то я — епископ!
— Не понял… — королевский советник удивленно взглянул на разбойника. — Там что, замок построить успели?
— Оно, ваша милость, может и лучше было бы… По крайней мере — мы тогда сразу отказались бы от этой затеи…
— Та-а-а-к… — протянул граф, разглядывая своего собеседника. — Ну-ну…
— Я слыхал, ваша милость, что сержанты редко когда бывают совсем отставными — в смысле, не очень скоро ими становятся. Думаю, что и этот не у котла с кашей всю службу просидел — это уж точно!
— С чего вы это взяли, милейший?
— Да он там целый форт отгрохал — в такой не сразу и войдешь-то…
— Конкретнее!
— Извольте, ваша милость. Дома и сараи стоят четырехугольником, стены соприкасаются друг с другом. Входов только два — и оба закрыты воротами. Часовой внутри и часовой в лесу — на дальних подступах. Со стороны реки не подойти, там открытое место.
— И это форт? У вас вполне достаточно народа, чтобы разметать его по бревнышку!
— Не спорю — если бы удалось подойти тихо. Но часовой в лесу поднял тревогу, напал на нас со спины и ранил одного из моих людей. Тот закричал — и тогда тот часовой, что был внутри, затрубил в рог. Стоило нам подбежать к стенам — нас встретили стрелами…
— А поджечь не пробовали?
— Крыши засыпаны землей — зажигательные стрелы бесполезны. А при стрельбе по стенам осажденные ухитряются лить воду откуда-то из под крыш… У них внутри колодец, так что воды хватает.
— И что, вы уже пали духом? Долго они так высидят? Сколько у вас погибло людей?
— Часовой в лесу зарубил двоих — и одного подстрелил из подобранного арбалета. Троих ранил. Ещё четырех человек мы потеряли у стен… Не в этом дело, ваша милость! Воевали и в худших условиях!
— А в чём же?
Разбойник воровато осмотрелся по сторонам и подошел поближе.
— Этот часовой в лесу… Скажите, ваша милость, как может умереть человек от небольшой царапины?
— Может — если оружие отравлено.
— Да? А куда тогда, позвольте спросить, делась вся кровь из тела? Ладно, одного из моих парней пропороли насквозь — могла и вытечь… только непонятно — куда? На земле пятна нет! А вот второй — тот умер от небольшой царапины. В иное время он бы и внимания особенного на неё не обратил… И тоже — крови нет, будто её кто-то выпил. Кто это — там, в лесу, ваша милость?
Граф задумчиво посмотрел на собеседника.
— А где ваш… э-э-э… ну, тот, второй…
— Умер, ваша милость. Случайный болт со стороны хутора…
— Не из леса?
— И так может быть, — кивнул разбойник. — Так всё же, ваша милость! С кем мы воюем?
— Где он?
— Ушел. Добрался до наших коней, угнал одного — и скрылся в лесу. Я отправил за ним погоню… но они не слишком-то спешат, вы же понимаете…
— Сколько вам ещё нужно? Чтобы мне принесли его голову?
— Не в этом дело…
— Вот что, любезный! Жалованная грамота от короля, с прощением всех прегрешений — для всех. Цену — удваиваю против существующей. Осаду с хутора не снимать, там никто не должен уцелеть! Подкрепления будут уже к вечеру. Пятьдесят человек — хватит вам?
— Ну…
— Лично вам — дворянская грамота!
— И всё же…
— Принятие на королевскую службу — достаточно?
— Я должен вам верить?
Легенс вздохнул и, вытащив из дорожной сумки лист бумаги, развернул его перед главарем.
— Читать умеешь?
— Могем малость…
Разбойник пробежал глазами текст и посерьёзнел. Почтительно поклонился королевскому советнику.
— Ну? — требовательно спросил граф.
— Сделаем. Тем более что этого бегуна всё-таки зацепили. Немного, но кровушку пустить ему удалось. У одного из моих парней есть собаки, я распоряжусь их прислать… Не слишком-то далеко он успеет убежать — даже и на лошади.
Ноги меня всё-таки не вынесли… в смысле — не вынесли целым и невредимым. Так-то убежать удалось, повезло… пробежав по кустам метров сто, я натолкнулся на импровизированную коновязь: к веткам упавшего дерева было привязано десятка полтора лошадей. Резонно решив, что верхом я точно смогу оторваться от противника быстрее, нежели пешим, отвязав наиболее симпатичного с виду коня, вспрыгиваю в седло. И не следует полагать, что это выглядит дезертирством с поля боя — ещё пробираясь сквозь кусты, я услышал звук рога. Того самого, что висел на поясе у Генеро. Стало быть, вопли подстреленного мною разбойника на хуторе услышали — и сделали из этого правильные выводы. Вот и славно — взять хутор с наскока теперь не выйдет. Значит, свою задачу (которую мне, однако же, никто и не ставил) я выполнил и имею полное право подумать о сохранении собственной задницы. А поскольку означенная часть тела по отдельности от прочих пока что не путешествует, заодно и голову поберегу…
Но вот тут мое везение и закончилось!
Стоило коню проскакать метров двадцать, как сзади заорало сразу несколько голосов. Сильно ошибусь, если предположу, что мне вслед кричали здравицы и пожелания доброй дороги. А уж когда над головой прожужжал арбалетный болт, намерения кричавших и вовсе стали ясны, как божий день.
Эх, нет у меня шпор! Так бы коня сейчас и подогнал…
Хотя, впрочем, есть и другие способы…
Правда, сказать по чести, я и не предполагал, что они могут быть настолько радикальными.
Над головою свистнули ещё стрелы — по мне лупят ещё и лучники (фигово, у них скорострельность выше, могут и достать…), моё бедро обожгло ударом. И почти тотчас же конь совершил громадный прыжок. Да такой, что я еле удержался в седле!
Закусив удила, он рванулся вперёд, не разбирая дороги. Пришлось пригнуться к лошадиной шее, чтобы встречная ветка не вынесла бы меня из седла. Только этого сейчас и не хватало…
Проскакав таким аллюром несколько километров (слава Богу, что я хоть в седле удержался…), коняшка сдал, видимо, запыхался. Сбавив скорость, он повернул к видневшемуся неподалеку ручейку.
Ага, щас!
Попьет он воды опосля такой бешеной скачки — и всё, можно выбраковывать. Кто же станет поить запыхавшегося коня?! Нет уж…
Перехватив покрепче повод, осаживаю его. Неохотно (и далеко не сразу) конь всё-таки останавливается.
Спрыгиваю на землю… и из моих губ вырываются совсем не благодарственные словеса! А нечто, прямо противоположное!
На левую ногу больно встать!
Не просто так меня садануло…
Арбалетный болт (не стрела из лука, та завязла бы в ране) вспорол мне бедро — всё седло залито кровью. Хорошо хоть глубже не прошел — скользнул поверху, иначе на этом бы мое путешествие и закончилось — прямо здесь.
Но свалившись на траву, повод я всё же не выпустил. И благодаря этому сейчас удерживаю коня от поспешного рывка к воде — тащить лежащего человека ему не так-то и удобно.
Ухватившись за стремя, подтягиваюсь… и вот правая нога уже опирается на землю. А левая — она пока что вне игры… Ну-ка, родной, давай-ка вон к тем кустикам…
Изловчившись, набрасываю повод на крепкий сук и затягиваю его узлом — теперь коню отсюда не уйти! Но стоять ему так тоже нельзя — надо выводить его, пока не отдышится.
Что я там недавно говорил о том, что Рунным клинком нельзя рубить сучья? Ну, хорошо, не говорил — думал… Можно — и даже нужно, когда припрёт!
Пара взмахов (как острым ножом краюху хлеба резать…) — и левой подмышкой опираюсь на импровизированный костыль. Теперь можно ходить… нет — передвигаться. Бедро бы ещё перевязать… кровь, хотя и не течет более ручьём, но понемногу капает. Однако ж так тоже долго не будет — стоит только ногу нагрузить…
Порывшись в карманах, нахожу какой-то шнурок (откуда он там взялся-то?) и подвязываю им костыль — теперь не потеряю. Ногу постараюсь не напрягать, насколько это выйдет.
Всё, лошадка, потопали!
Ага… И его стрела не обошла — торчит обломок в крупе. Как вытащить? Только тронь — и он так наподдаст!
Но вариантов нет — надо тащить… целитель я, или где? Среди некоторых полезных навыков, мать передала мне знание некоторых специфических точек на теле. Как у человека — так и у некоторых животных. Правда, тут надо и Пламене сказать спасибо — большинство знаний о лошадях (и аналогичных точках у них) я почерпнул именно от неё.
Ну, точки — и что?
А то…
Снова заработал клинок, срезая длинные колючки с ближайшего куста. Хорошо, что тут таких множество. Не знаю, как поведёт себя живое существо, уколи я его щепкой, которую только что выстрогал Рунным клинком. Может — ничего и не произойдёт. А может — буду с досадой взирать на мертвую конскую тушу…
Укол!
Конь чуть дернулся.
Так…
Вторая колючка… третья…
Он больше не реагирует, когда я трогаю обломанное древко — иглы сработали! Не слишком надолго — это скоро пройдёт! Надо спешить… да и про себя не забыть. Благо что колючек хватает пока. Плохо, что сам себе — то есть, наложением рук, я помочь не могу — это и не каждый целитель сможет, откровенно говоря. Сотворить такое — мастерство почти запредельное, и мать-то не может, где уж мне… Так что — будем и себя колючками колоть, другого варианта нет.
Опа!
А больно!
Или я уколол неудачно?
Следующая… а вот здесь уже боли не так много — первый укол подействовал? Ладно, третья пошла!
Кровь пока не течёт, свернулась уже, стало быть, рану можно попозже перевязать.
Сейчас — конь! Моя единственная надежда и путь к спасению — пешком я из леса не выберусь. Да и неизвестно даже — куда идти-то? Неслись-то мы не разбирая дороги, куда кривая вывезет… вот она и вывезла. Неведомо в какие дебри.
Есть! Кидаю стрелу в сторону.
Теперь — выгул, пока он ещё не совсем запалил свое дыхание.
Отвязываю повод и крепко держу его в руке.
Шаг, ещё шаг… Кривовато… но я не на балу, и со всех сторон не смотрят придворные. И не слушают (что правильно) — мои речи сейчас трудно назвать утончёнными. А что — каков танец, таковы и песни…
Проклятье, сколько ж его тут выгуливать-то?! Прошкандыбаем ещё чуток — и я отвалюсь бесчувственным… никакие иголки не спасут.
Нет, вот он уже дышит не так тяжко… Ещё немного — и к воде можно подпустить.
