ГЛАВА 16

Утром, наскоро перекусив, я выдвинулась к деревне: сегодня была моя очередь. Местом наблюдения мы выбрали тот самый чердак, на котором Гриша засел в первый раз. Прошло около двух часов. На дороге, ведущей к деревне, я заметила какое-то движение. Отодвинувшись вглубь чердака, чтобы не было видно блеска линз, я приподняла бинокль.

Немцы. На дороге я увидела пятерых. Еще какое-то количество шло по обе стороны дороги, я видела, как шевелятся кусты. Идущие по дороге немцы на это никак не реагировали, из чего я сделала вывод, что по лесу идут свои. Сколько же их может там быть? И какова цель их визита? Будут ли они прочесывать деревню или просто пройдут мимо? Я решила не рисковать и на время отойти в лес. Но, посмотрев в ту сторону, увидела на краю деревни мелькающие фигуры в камуфляже. Вот оно как! Сначала они обошли деревню лесом и перекрыли из нее выход с противоположной стороны. А уже только потом по дороге подошли остальные. Это не просто прикомандированное подразделение! Это профессионалы контрпартизанской борьбы. В их неторопливых движениях ощущалась какая-то уверенность в своих силах. Бежать уже не получалось. Воевать с целой толпой фрицев в мои задачи не входило. Ясно, что ребята поддержат, но, во-первых, это будет не сразу, а во-вторых, после этого из деревни придется уходить. И всей операции каюк. Поэтому будем прятаться. В глубине чердака мы заранее оборудовали убежище. Во время дежурства мы все по очереди таскали туда обломки досок и прочий мусор. Под обломившейся балкой мы устроили лежку для одного человека. На первый взгляд это была просто обрушившаяся крыша, и даже в упор невозможно было рассмотреть скрывающегося там человека. Осмотрев место, где я сидела, на предмет следов, указывающих на мое присутствие, я таковых не обнаружила. И с чистой совестью забралась в лежку. Еще минут через двадцать я услышала, как на улице скрипит песок под ногами приближающихся немцев. Потом эти шаги стали слышнее. Кто-то поднимался наверх. Прильнув к щели, я увидела грузного немца. В руках он тащил пулемет. Подойдя к окну, он уселся аккурат на наше место и примостил пулемет на подоконник. После этого он замер и почти перестал дышать. Интересно, это они что же — засаду здесь устраивают? Хотелось бы знать, на кого? Исходя из имевшейся у меня информации, кандидат мог быть только один. Тем временем и остальные немцы потихоньку затихли. Во всяком случае я не слышала больше никого. Так прошел еще час. Фрицы не подавали признаков жизни. Однако… Еще через час ко мне подойдет смена. Во всяком случае должна подойти. Правда, если ребята засекли передвижения немцев, то они будут ждать. А если не засекли? На этот счет у нас тоже был сигнал. И, забираясь в лежку, я его задействовала. Чердак имел несколько окон, выходивших в разные стороны. В одно из них мы вставили кусок железного листа. Наблюдать он не мешал, а снятый и положенный на пол, означал сигнал «внимание!». Открытое окно хорошо просматривалось в бинокль из леса. И отсутствие листа замечалось сразу же. Так что, надеюсь, ребята, прежде чем идти, глянут в этом направлении.

Стоп… Что-то произошло в деревне. Я услышала шаги, голоса и обрывки команд. Немцы выходили из развалин и строились на улице. Сквозь щели в разбитой крыше я могла видеть фланг их построения. Всего их было около десяти человек. Может быть, и больше, но в моем поле зрения они не появлялись. Отрывистая команда, — и они зашагали к выходу из деревни. Странно! Они уходят? Почему не все? Мой пулеметчик остался сидеть на своем месте. Да и входило их в деревню больше. Сквозь дырки в крыше я могла видеть уходящий отряд, в нем было не более десяти-пятнадцати человек.

Они выходят? Но не все. Кто-то смотрит на деревню. И эта комедия для него. Мол, мы уходим, в деревне пусто. Сейчас они уйдут в лес, и те, кто за ними наблюдают, придут сюда. На пулеметы. И я ничего не смогу сделать. Ну, положим, этого пулеметчика я уберу. Но ведь есть еще и другие. Я еще не знаю, сколько их и где они сидят. Да и вылезать раньше времени — тоже не самая лучшая идея. Сколько человек может войти в деревню? Исходя из количества оставленных в засаде людей, а я оценивала их приблизительно в десять человек, вошедших не должно быть слишком много. Два-три человека, не более. Как долго они еще будут сидеть в своем убежище? Через несколько часов стемнеет, видимость ухудшится. В равной степени плохо будет всем, и входящим, и сидящим в засаде. Значит, пойдут они скоро, примерно через час. Нет никакой необходимости высиживать в лесу дольше после того, как наблюдатель засек уходящий отряд. Сейчас немцы ушли, но ведь они могут и вернуться. Должны же они где-то стать на ночлег. А до ближайшей деревни отсюда километров тридцать. Не дойти. А для ночлега эта деревня ничуть не хуже любого другого места. Вокруг лес, а в лесу полно болот. Не дюже комфортное место для ночевки. А из этой деревни можно выйти не только по той дороге, по которой пришли немцы. Есть выход к реке, и по двум другим дорогам отойти можно. Болота же за деревней меньше, и даже лес относительно свободно проходим. Выгодно в свое время деревню построили. Как раз на перекрестке дорог стояла.

Фрицы затихли совсем — ни звука, ни вздоха. Явно готовились к чему-то. К чему? Понятное дело, что из своей ухоронки я могла видеть только небольшие кусочки от общей картины. Но повисшее в воздухе напряжение, похоже, и меня коснулось каким-то образом. Осторожно, стараясь не зашуметь, я вытащила из кобуры наган. Из кармана достала глушитель и стала прикручивать его на ствол.

Немец у окна внезапно напрягся, приподнялся, и я расслышала внизу осторожные шаги. Шел один человек. Временами он останавливался, словно бы прислушиваясь. Потом снова делал пару шагов и опять стоял. Вот он, тот, кого ждали немцы. Стрелять? Валить этого, сидящего передо мною фрица? Судя по позе пулеметчика, по тому, как он сопровождал стволом цель, человека этого он видел. Но не стрелял. Почему? Хотят взять его живым, и пулеметчик сидит тут на подстраховке? Тогда выстрел ничего не даст. Внизу наверняка есть еще солдаты. Да и, несмотря на глушитель, выстрел могут услышать. Тогда всем хана — начнут стрелять на поражение. И этого, внизу, ухлопают, да и мне уже не уйти. Нет, не буду пока стрелять, обожду чуток…

— Хальт! Стоять!

Я даже вздрогнула от резкого выкрика.

И тут же ударил пулемет. Длинной, патронов на тридцать, очередью. Немец у окна приподнялся и описал пулеметным стволом странную фигуру, словно бы очерчивая что-то, невидимое мне.

Топот ног, резкие, отрывистые команды.

Все внезапно затихло, я слышала только напряженное дыхание пулеметчика.

Звук шагов, кто-то шел из глубины дома. Похоже, он сидел прямо подо мною. А я не слышала его, даже и не подозревала, что в доме кроме меня и пулеметчика есть кто-то еще.

Стукнула дверь, неизвестный вышел на улицу.

— Подполковник Леонов? Позвольте представиться — гауптман Борг, — немец очень неплохо говорил по-русски. — Очень рад, что наша игра в кошки-мышки наконец закончилась. Будьте так любезны — положите свое оружие. Не надо делать глупостей, вы же разумный человек…