Анна Клевская (1515–1557) – четвертая супруга английского короля Генриха VIII.

Принцесса Анна была вторым ребенком в семье герцога Клевского Иоганна III Миролюбивого и Марии фон Юлих-Берг. Родилась она 22 сентября 1515 года в Дюссельдорфе. По отцовской линии принадлежала к древнему роду Ламарков.

О детстве и юности принцессы известно немного. Кроме нее в семье воспитывались еще две дочери – Сибилла и Амелия, а также сын Вильгельм. Анна была очень близка с матерью, герцогиней Марией.

Образование Анны, как и ее сестер, было сведено к необходимому минимуму. Ее учили читать и писать на родном языке, но не обучали латыни, она не умела ни петь, ни танцевать, ни играть на музыкальных инструментах. Зато маленькая принцесса имела кроткий нрав и умела рукодельничать.

В 1527 году Анна была обручена с Франсуа I – герцогом Лотарингским, сыном и наследником Антуана Доброго. Жениху в то время было только десять лет, поэтому помолвка носила неофициальный характер и была отменена в 1535 году.

Принцессе Анне было двадцать три года, когда король Англии Генрих VIII после смерти своей третьей жены Джейн Сеймур озаботился поисками новой супруги. Несмотря на наличие наследного принца Эдуарда, судьба династии по-прежнему была туманной, и для обеспечения преемственности королю был необходим еще один сын. Скандальная же личная жизнь Генриха снискала ему настолько зловещую репутацию на континенте, что ни один европейский государь не желал выдавать за него дочь или сестру. Отказавшись вновь связывать себя узами родства с испанскими монархами, Генрих решил подыскать себе жену-француженку. У короля Франциска была дочь на выданье – Маргарита, а также у герцога де Гиза – Рене, Луиза и Мари. Через посла Франции при английском дворе Генрих уведомил Франциска о желании встретиться с благородными девицами в Кале, чтобы выбрать самую достойную из них. Однако король Франциск отклонил предложение, заметив, что француженок не принято выставлять, «словно рысистых скакунов на ярмарке».

После такой позорной неудачи с французскими невестами Генрих обратил внимание на недавно овдовевшую герцогиню Кристину Миланскую. Весной 1538 года он отправил в Брюссель своего придворного художника Ганса Гольбейна с поручением написать портрет герцогини, от которого позже пришел в восторг. Однако посланникам короля, которого в народе называли «Синей бородой», Кристина ответила, что не желает выходить замуж за Генриха, поскольку «Его Величество так быстро был избавлен от прежних королев… что ее советники полагают, будто ее двоюродная бабушка (первая супруга Генриха Екатерина) была отравлена, вторая жена (Анна) безвинно казнена, а третья потеряла жизнь из-за неправильного ухода за ней после родов».

К 1538 году в отношениях английского королевства с католическими европейскими державами наступило значительное ухудшение, особенно после расправы над родственниками кардинала Реджинальда Поула, заподозренными в заговоре против короля, хотя они всего лишь выступали за восстановление католицизма в Англии. В очередной раз Папа объявил об отлучении Генриха от церкви, а его сторонники планировали вторжение в Англию.

Прислушавшись к настойчивым рекомендациям Томаса Кромвеля, король решил посредством брака заручиться поддержкой какого-либо протестантского государства. Выбор пал на немецкую принцессу, поскольку еще раньше Джон Хаттон, английский посол в Брюсселе, сообщал, что у герцога Клевского есть дочь. Правда, вскоре выяснилось, что у герцога две незамужние дочери: Анна и Амелия.

На момент приезда послов Генриха герцогом Клевским был уже Вильгельм – сын недавно скончавшегося Иоганна. Он имел весьма строгие понятия о женской скромности, и, когда принцесс официально представили послам, на них были настолько громоздкие платья и плотные головные уборы, а лица скрывались под безобразными вуалями, что тем не удалось разглядеть внешность девушек. Музыка и танцы также были запрещены, к огорчению Генриха, поэтому таланты потенциальных невест в этих областях также остались неизвестны.

После доклада об этом Кромвелю тот немедля отправил Ганса Гольбейна написать портреты сестер, а королю сообщил: «Все восхваляют красоту леди Анны, так как и лицо, и фигура ее восхитительны. Она далеко превосходит герцогиню Саксонскую, как золотое солнце превосходит серебряную луну. Все восхваляют ее добродетель и честность вместе со скромностью, которая ясно видна в ее наружности».

Вильгельм Клевский поначалу отнесся к этой затее без всякого энтузиазма. Однако он быстро изменил свое мнение, когда узнал, что Генрих готов жениться на одной из его сестер, не требуя приданого, но при условии, что ему понравится портрет. Вполне возможно, что Кромвель, предложивший этот брак и рассчитывавший таким образом упрочить свое положение, дал художнику указание изобразить Анну в самом выгодном свете. Но все получилось: Генрих настолько влюбился в портрет, что велел продолжить переговоры, хотя и несколько приуныл, узнав, что Анна не владеет ни иностранными языками, ни светскими талантами. Тем не менее послы заверили его, что принцесса умна и способна, поэтому она вполне в состоянии быстро выучить английский язык.

Услышав о готовившемся брачном союзе, последователи протестантизма в Англии и за ее пределами обрадовались, полагая, что под влиянием новой супруги Генрих упрочит положение этой религии в королевстве. Но король отнюдь не собирался потакать протестантам и рассчитывал на то, что в замужестве Анна примет католическую веру. Впоследствии Анна действительно не принимала никакого участия в протестантских движениях, а кроме того, вследствие дружбы с дочерью Генриха – принцессой Марией, стала католичкой.

4 сентября 1539 года был подписан брачный договор, и невеста отправилась в путешествие к берегам туманного Альбиона. В Англию вели два пути: один – по морю, а другой – по суше через порт Кале, откуда уже за день можно было достичь Англии. Поскольку первый отвергли из-за опасений, что длительное морское путешествие скажется на фигуре принцессы, и она станет непривлекательной для будущего мужа (в последние годы Генрих предпочитал полных женщин), то выбрали путь по суше.

Если бы в канун 1540 года кто-то из жителей графства Кент выглянул на улицу, он увидел бы довольно необычную картину: кортеж всадников, закутанных в дорогие меха, стремглав мчался по дороге в Рочестер, в епископский дворец. Король Генрих так желал увидеть невесту, что решил предпринять этот неофициальный визит. Там, в Рочестере, и состоялось первое знакомство жениха и невесты. На протяжении всей встречи король и принцесса оставались наедине, причем жених еле скрывал свое разочарование. Покидая Анну, Генрих сказал: «Я не вижу ничего из того, что было представлено мне на картинах и в донесениях. Мне стыдно, что люди так ее восхваляли, – и я ее совсем не люблю!»

После возвращения в Гринвич король сразу же обрушил гнев на Кромвеля, отозвавшись о невесте как о «здоровенной фламандской кобыле». Ведь если Гольбейна, по его мнению, можно было простить (он художник и многое видит иначе, чем остальные люди), то как можно простить министра, организовавшего этот брак? Кромвель же в свою очередь попытался возложить всю вину на главу делегации Саутгемптона: «Когда адмирал обнаружил, что принцесса отличается от портрета и описаний, ему следовало задержать ее в Кале, а самому уведомить короля, что она не так хороша, как представлялось».

Неизвестно, что именно особенно не понравилось Генриху в невесте, но в течение нескольких оставшихся до венчания дней юристы короля пытались найти способ расторгнуть помолвку. Однако Кромвель все-таки убедил Генриха, что брак уже практически заключен и было бы крайне неосмотрительно отправить принцессу назад. Такое оскорбление грозило бы неприятностями с братом Анны, а кроме того, оставляло Англию без союзников в случае нападения французов или испанцев.

Их свадьба состоялась 6 января 1540 года в королевском дворце Бэлла Корт в Гринвиче. Генрих в этот день произнес такую фразу: «Милорды, если бы не мир и мое государство, я не сделал бы того, что я должен сделать, ни за что на земле». И многозначительно посмотрел на Кромвеля…

В личном общении с Кромвелем Генрих постоянно жаловался на то, что Анна совсем неподходящая для него жена. Между тем сама новоиспеченная королева держалась с достоинством – она постепенно осваивала английский язык и изысканные манеры, чем вызывала симпатию у многих, за исключением собственного мужа. Анна стала хорошей мачехой для принца Эдуарда и леди Елизаветы, и даже леди Мария, поначалу отнесшаяся к новой жене отца с презрением, вскоре подружилась с ней. Жизнь при английском дворе пришлась по нраву королеве: она полюбила музыку и танцы, завела себе ручного попугая и проводила время, играя в карты со своими фрейлинами и меняя роскошные наряды.

На самом деле Анна Клевская была совсем не похожа на миниатюрных белокурых англичанок со светлой, почти прозрачной кожей, которые так нравились мужчинам. У нее были большие, хотя изящной формы, руки, темные волосы, по-своему красивое лицо с пухлыми губами, прямым носом и большими карими глазами, но она была слишком высокой для девушки. Если бы не строгое воспитание, которое получали все знатные девушки в Клевии, то Анна могла бы даже считаться красавицей. Однако неловкость, незнание нравов английского двора и излишняя скромность поначалу создавали о ней впечатление как о простушке. Наверное, именно поэтому она не приглянулась королю. Но через время, привыкнув к новой стране и научившись всему тому, что умели английские леди, Анна словно расцвела и получила заслуженное внимание.

Но в это время за закрытыми дверями двор смеялся над фарсом, в который превратился королевский брак. Фрейлины новой королевы знали, что жена она только формально. При дворе, где интриги и измены были обычным делом, не могли поверить в такую наивную неопытность Анны Клевской. «Когда он приходит ко мне в постель, то целует меня, берет за руку и говорит: „Спокойной ночи, любимая”, а утром целует и говорит: „До свидания, дорогая”. Разве этого не достаточно?» К счастью, королева еще плохо говорила по-английски и не понимала, что является объектом злых насмешек. В любом случае Анна смогла сохранить достоинство в таком положении. Многие англичане любили свою королеву и восхищались ее смелостью и здравым смыслом. Народ помнил, как на турнире в честь свадьбы она появилась в платье на английский манер и во «французском капюшоне», который, по всеобщему мнению, был ей очень к лицу. Однако, как Анна ни старалась угодить мужу, это не оказывало на него никакого воздействия…

При этом Анна была очень умна, благодаря чему ее признали в обществе. Очень открытый и жизнерадостный человек, она любила давать советы и готова была всегда поддержать других. Оставаясь очень любознательной и отчаянной, она иногда проявляла большую подозрительность, но свой гнев старалась держать в себе, была покорна, послушна, очень ответственна и дружелюбна.

К весне 1540 года альянс с герцогом Клевским стал уже неактуален, поскольку франко-испанский союз дал трещину, и Генрих собирался вновь завоевать доверие императора Карла. В марте на заседании Тайного совета король заявил о своих сомнениях относительно законности брака с Анной по причине ее расторгнутой помолвки с герцогом Лотарингским, подчеркнув, что это препятствие мешает ему консумировать свой брак. Министры же обнадежили его, сказав, что неисполнение супружеских обязанностей – вполне веский довод для аннулирования брака.

На то время король уже имел и поддержку влиятельных лиц. Некоторые придворные, являвшиеся сторонниками католицизма, среди которых был и Томас Говард, третий герцог Норфолк, хотели поскорее избавиться от Анны Клевской, воспринимаемой английскими реформистами как символ протестантизма. Кромвель же и его окружение были оппозицией консервативно-католической партии Норфолка. Кстати, воспользовавшись отвращением короля к Анне, именно Норфолк способствовал опале Кромвеля как главного виновника неудачного королевского брака. При этом на место королевы герцог прочил свою юную племянницу, служившую фрейлиной у Анны, леди Кэтрин Говард, которой Генрих нескрываемо симпатизировал.

Итак, в июне 1540 года Томас Кромвель был арестован по обвинению в государственной измене и заключен в Тауэр, а Анну, якобы из-за близившейся эпидемии чумы, отослали в Ричмонд. В парламенте начали срочно решать вопрос о расторжении брака. Поводом для развода послужили документы, свидетельствовавшие о первой помолвке Анны с герцогом Лотарингским, заявление короля, что «его женили против воли» и отсутствие перспективы появления наследников из-за невозможности Генриха вступать с женой в интимные отношения. К чести Генриха, никаких претензий к самой Анне высказано не было, в его намерения входило лишь желание развестись с ней, чтобы жениться на Кэтрин Говард.

Когда 6 июля 1540 года посланники короля Чарльз Брэндон и Стивен Гардинер прибыли к Анне, чтобы убедить ее согласиться на расторжение брака, она без возражений уступила всем требованиям. В благодарность за это король назначил ей приличный ежегодный доход в четыре тысячи фунтов и – при условии, что она останется в Англии, – подарил несколько богатых поместий, в том числе замок Хивер, когда-то принадлежавший семье Анны Болейн.

Кроме того, Генрих приказал парламенту издать указ, согласно которому Анна могла «действовать как свободная женщина, не нуждаясь в разрешении Его Величества». Вместо своего унизительного брака она получила независимость, которой редко пользовались женщины в то время. Ей оказывали почести, достойные принцессы Англии, у нее появилось много друзей – она успела полюбить эту страну и неудивительно, что не пожелала возвращаться на родину. Возможно, Анна Клевская была не самой красивой или образованной из шести жен Генриха VIII, но, без сомнения, ей повезло больше всех…

9 июля 1540 года брак Генриха VIII и Анны Клевской был официально расторгнут. Но после развода король оставил Анну в своей семье: как его «любимая сестра», она была одной из первых дам при дворе новой королевы Кэтрин и дочерей Генриха. Кроме того, «любящий брат» разрешил ей повторно вступить в брак, если она пожелает. Анна же в ответ позволила бывшему мужу контролировать ее переписку с родными. По его просьбе она отправила письмо своему брату герцогу Вильгельму, сообщив, что совершенно счастлива и довольна своим статусом «родственницы короля».

Так прошло полгода. Новый 1541 год Анна отмечала со старым-новым семейством в Хэмптон-корте. Генрих, еще недавно не выносивший ее в качестве жены, теперь тепло относился к ней. Придворные полюбили ее за простоту и добродушие, а после казни Кэтрин Говард многие надеялись, что король снова женится на Анне. Послам же герцога Клевского, просившего разрешения у короля «взять ее обратно», архиепископ Томас Кранмер ответил категорическим отказом.

Несмотря на королевское позволение на повторный брак, Анна пренебрегла этой привилегией. Ее вполне удовлетворяло положение в обществе и то, что она не зависит ни от кого, кроме Генриха, с которым у нее сложились дружеские отношения. Для женщины той эпохи она располагала небывалой свободой и явно не собиралась от нее отказываться.

Анна Клевская пережила двух последующих королев Англии и своего венценосного супруга Генриха. Она стала свидетельницей смерти юного короля Эдуарда VI, заговора герцога Нортумберлендского с целью посадить на трон Джейн Грей и тем самым сохранить протестантство в Англии. Она была очень рада, что страна сделала выбор в пользу Марии Тюдор. В октябре 1533 года Анна присутствовала на коронации Марии в Вестминстерском аббатстве и делила один паланкин с принцессой Елизаветой во время процессии…

Незадолго до смерти Анна Клевская переехала в поместье в лондонском Челси, ранее принадлежавшее Катарине Парр. Там она и умерла 17 июля 1557 года. Похоронили ее в Вестминстерском аббатстве, отпев с пышной церемонией.