Глава 15
Ид проснулся от каких-то странных звуков.
Бруно отчаянно царапал дверь, скулил и лаял, просовывая лапы внутрь, чуть не задевая за ноги Ида. Вскоре, на его шум и возню, прибежала Тэсия. — Что ты тут делаешь, глупый пёс? Что ты там ищешь? И где, кстати, твой хозяин? Так это он называется, присматривает за тобой? Пойду, позову его. Пусть сам с тобой разбирается.
Неро она нашла, рядом с его матерью. — Ну и знаешь, где сейчас твой пес? Тэсия по-деловому, сердито упёрла руки в бока.
Неро вскочил. — Нет, моя маленькая госпожа. Он обернулся по сторонам, ища глазами пса, и позвал его, — Бруно, Бруно, ко мне.
— Не надо никого звать. Идём, я покажу тебе, где твой глупый пес.
Тэсия привела мальчика к щенку. Бруно заливался лаем, и бросался на дверь, просовывая туда лапу. Изнутри послышался сдавленный крик. Бруно задел лапой Ида, и мальчик инстинктивно крикнул от страха. Тэсия с Неро отпрыгнули от двери.
— Там кто-то есть. Там точно кто-то есть, — выкрикнула Тэсия. — Надо сказать папе, — и девочка выбежала из модуля.
Через несколько минут Леонтий, Лисипп и Самакс, в несколько здоровых сильных рук, расшатали створку двери. Запорка, мешающая ее движению, вылетела, дверь отошла назад в положение «открыто», и перед взорами присутствующих, предстал, перепуганный до смерти, Ид.
— Вот это да! Вот это сюрприз! А то тут некоторые спрашивали, где же эти зеленокожие? А тут оказывается, отродье того самого лгуна, который пообещал нам, всё здесь рассказать. Ну, щенок, сейчас ты нам на все вопросы и ответишь.
Леонтий схватил Ида, который был до того напуган, что даже и не подумывал о каком-либо сопротивлении, и поволок того на улицу. Леонтий протащил его до самого центра площадки, и бросил на землю.
Поглядеть на своего недавнего тюремщика, а теперь представшего перед ними в роли жертвы, сбежались все, кто сейчас был на плато. Все обиды и разногласие были забыты в мгновение ока. Сейчас всех объединял интерес к общему врагу, причине всех их злоключений последних суток.
Ид видел вокруг себя лица, перекошенные от злобы и ненависти. Они махали в его сторону руками, и говорили все одновременно и, хотя он вроде понимал, о чем они говорят, но от страха и стресса, он не понимал и малую часть того, что он слышал. От всего этого, мальчик закрыл голову руками и сжался в комок.
Просочившийся сквозь частокол ног, Бруно подошел к мальчику, принюхался к нему и лизнул его руки, закрывающие лицо. Крики и ругань не стихали, но тут на помощь к талану, бросилась Тэсия и, заслонив его собой от всех, закричала. — Что вы все на него набросились? Не видите, что ему страшно. Может, если мы его попросим, — он нам сам всё расскажет? Что ж вы, взрослые, все на одного маленького набросились?
Хильдебальд, стиснул зубы. — Это детёныш наших врагов. Значит он наш враг. Просить я ничего не буду. Если он не начнёт сам все рассказывать начистоту, — то я сброшу его отсюда, вниз.
— Ну, а если ты его сбросишь вниз, как мы тогда узнаем, где мы, и что с нами происходит? — парировала Тэсия.
Хильдебальд от злости заскрежетал зубами, и перевел глаза на Леонтия. Римлянин, ехидно улыбнулся. — А ведь вполне разумный вопрос. Познакомьтесь — это моя дочь. Мы — римляне, и нам свойственно сначала думать, а потом что-то делать.
Хильдебальд распрямился. — Ладно, давай пусть сама пробует.
Тэсия наклонилась к Иду, и погладила его по волосам. Волосы были необыкновенно шелковисты, и в тоже время упруги и приятны на ощупь, — отметила про себя, Тэсия, и вдруг она случайно натолкнулась на наросты позади ушной раковины. Ид вздрогнул. Девочка заглянула ему в глаза. — Не бойся, тебя здесь никто не тронет. Ты можешь всем нам рассказать, что здесь происходит? А то мы тут ничего не понимаем.
Ид убрал руки с лица.
— А может, ты кушать хочешь? А не осталось у кого-нибудь яблочка? — обратилась она ко всем.
Ольдих с неохотой полез себе за пазуху, и достал оттуда яблоко и кинул его девочке. Тэсия протянула яблоко талану. Ид взял яблоко в руки, и принюхался к нему.
— Кушай, кушай, это вкусно, — нам всем понравилось.
Ид надкусил яблоко, и приятная влага потекла ему в рот, после чего он почувствовал невероятное облегчение.
— Кушай быстрее уже. Наслаждается тут он. А мы, что, вечность тут ждать будем? — крикнул кто-то в толпе, по-вандальски.
Хильдебальд обернувшись, посмотрел на говорившего. Это был Ульрик.
Ид поднялся на ноги и замялся. — Я даже не знаю с чего начать?
— А что по нам не видно, что мы никуда не спешим? Рассказывай уже, — воскликнул Леонтий.
— А я даже не знаю, на каком языке вам рассказывать. Вы говорите на разных языках, а я знаю только ваш язык, — тут Ид показал на Леонтия и ваш, — и он ткнул в сторону Ульрика. — На каком мне говорить?
— На римском. — Нет, на вандальском, — посыпалось со всех сторон.
Леонтий посмотрел на Хильдебальда. — Поскольку, владеющих латынью здесь большинство, то пусть объясняет сначала по-нашему, а потом если понадобится, объяснит и твоим. Тем более нашим языком, владеют некоторые из вас. Это будет справедливо.
— Хорошо, римлянин, пусть будет по-твоему.
— Говори, — сказал римлянин.
Мальчик осмотрелся вокруг. Теперь это были не лица, искаженные ненавистью, а лица, которые ждали, чтоб им объяснили, — что же здесь все-таки происходит, и мальчику уже не было, так страшно смотреть на них.
— Меня зовут Ид. Я талан.
Ид увидел непонимание на лицах слушавших. — Ну, вот ты человек, ты человек, ты человек, — Ид произвольно указывал на кого-то в толпе, — а я талан. Все, кого вы видели похожим на меня, с зеленым цветом кожи — это таланы. Мы с планеты Таураан.
На лицах слушателей опять повисло непонимание.
— Хорошо. Мне тогда нужно что-то, чтобы нарисовать. Ид увидел, как собака держит в зубах и грызет какую-то палку. — Можно мне её взять?
Тэсия подошла к Бруно и отобрала у пса игрушку. Пес прилег и опустил недовольную морду на передние лапы. Ид нарисовал на земле круг, потом рядом круг второй. — Вот смотрите. Это ваша планета, а это моя.
На лицах недоумение и непонимание приобретало все более тяжелые формы.
— Ну, вот таланы живут на этой планете, а вы живете на этой.
— А где это — на этой планете? — воскликнул, удивленный Лисипп. — Вы что, живете на другой стороне Земли? А, вот почему тогда мы вас никогда раньше не видели, — вздохнул грек с облегчением.
— С какой другой стороны? С другой стороны чего? — Ид не понимал, что ему сейчас говорит грек.
— Боже всевышний, ну вразуми же это твое неразумное создание, — вступил в беседу отец Дарион. — Всем же известно, что земля имеет форму в виде диска. И мы все живем на нём сверху, а что внизу творится — так это ад, в котором мы уже находимся, и скоро нас всех поджарят черти.
— Чего — то пока не видно раскаленных сковородок со скворчащим на них маслом, — подразнил священнослужителя грек. В толпе заулыбались.
— Слепцу это естественно и не видно. Но я не вижу, как мы отсюда спустимся, и никто это не видит. Так что считайте это место, где мы находимся, и есть большая сковородка, на которой мы поджаримся на этом пекле, — парировал Дарион. Смешки сразу резко поутихли.
— Может, мы всё же послушаем зеленокожего, а не эти философские измышления, — недовольно посмотрел на Леонтия, Хильдебальд. Мои-то, молча, слушают и не перебивают.
— Какой ещё диск? — недоуменно спросил Ид. Понятно, надо ему показать им на предметах, — задумался он.
— А у вас есть еще эти, яблоки? — спросил талан.
— Ты что, опять жрать собрался? — надвинулся на него Леонтий.
— Нет, — извинительно-испуганным тоном, сказал Ид, — они мне нужны, чтобы показать.
Хильдебальд строго посмотрел на Ольдиха. Тот нехотя высыпал из-за пазухи несколько яблок.
— Вот смотрите, сказал Ид, — это ваша планета. Она имеет форму шара, как и все планеты во вселенной. И вы живете здесь, здесь, здесь, — Ид крутил в руках яблоко, и тыкал в него с разных сторон.
— Господи, я не могу слушать больше этой ереси, — Дарион снова поднялся, и в большом волнении начал ходить взад-вперед.
Хильдебальд, захрипел, еле себя, сдерживая, — Или вы заткнёте рот своему святоше, или это сделаю я?
Леонтий тоже терял терпение. — Святой отец, может уже действительно хватит? Или вы молчите и сидите здесь, или мы вас закроем вон в той адовой машине?
— Нет, нет, я больше никогда не вступлю ногой в это дьявольское приспособление. Я только об одном молю. Очнитесь же вы все. Это же дьявол говорит его устами, и он делает это нарочно устами младенца. Дьявол очень коварен. Видите ли, у него земля имеет форму шара. Да это же самая страшная ересь, что может услышать господь наш Всевышний, — и тут Дарион заткнулся, ибо увидел, как к нему приближались двое вандалов, с явным намерением совершить над ним насилие, и начал молча отступать от круга слушающих.
Ид продолжал, показывая на другом яблоке. — И вот, мы также живем на другой планете.
— Ну, мы поняли уже, что ты живешь на одном яблоке, а мы на другом, — с издевкой, сказал Леонтий. — А где эта твоя планета? Как ее, Туран?
— Таураан, — поправил его мальчик. — А она где-то вот там, и Ид ткнул неопределенно в небо. — Ну, примерно, наверное, там.
Все смотрели на небо и молча, переваривали услышанное.
— То есть ты хочешь сказать — ты оттуда? — спросила, ошеломленная Тэсия.
— Да, всё что, вы видите на небосводе, — это такие же планеты, как и ваша Земля, и как мой Таураан.
Только все они необитаемы. И на очень-очень немногих существуют хоть какие-то формы жизни. И еще гораздо реже, на них встречаются разумные существа. В основном это почти всегда голые, безжизненные планеты, где кроме камня, ничего нет. И вот, Таураан — изначально очень старая планета, стал постепенно становиться непригодным для жилья. И нам, чтобы выжить, надо было выбрать другую планету. Где в первую очередь — есть много воды, потому что на Таураане ее очень мало. И вот мы выбрали вашу планету, и мы переселились бы на планету Земля, а вы на …
И тут Ид осекся и замолчал, потому что то, что он сейчас скажет — очень не понравится его слушателям.
Хильдебальд, начинал понимать, куда клонит этот зеленокожий. — А с нами, что вы тогда решили?
— А вас мы отправляем на Таураан, — пролепетал Ид.
— То есть, я так понимаю тебя, Ид, детеныш талана, — багровея от злости, рычал Леонтий. — Вы выкидываете нас с наших земель, и лишаете нас всего, а сами берёте и пользуетесь всем, что принадлежало нам. А нас вы посылаете на свой, Богом забытый, умирающий Таураан? Знаешь что малец, — да я сейчас лично тебя разорву.
— Думаю это не лучшая затея, римлянин. Особенно для тех, кто сначала думает, а потом делает, — вернул ему сторицей, Хильдебальд. — Мы возьмем этого сопляка в заложники и заставим этих зеленокожих, каких их там, талан, — Хильдебальд говорил с плохо скрываемой ненавистью, — заставим их отправить нас обратно, домой.
— По-моему мальчишка не врёт, — вступил в разговор, молчавший до сих пор Трир, и посмотрел на Хильдебальда, который сильно напрягся. — Сейчас не время нам враждовать, командир. Дай доскажу до конца. Мальчишка, скорее всего не врёт. Кто-нибудь днём обратил внимание на Солнце? На то, что оно взошло на западе и село на востоке. Это — или точно не наша планета, или это козни дьявола.
Подкравшийся снова к слушателям, отец Дарион вновь завопил. — Ага, я же вам говорил. Вот даже такие дикари, как вандалы, это уже признают, — но увидев снова недружественные лица воинов, благоразумно осёкся.
— Значит, это Таураан — сказал, остывающий Леонтий. — Так что, мы сюда прилетели на этой вот посудине? — Леонтий посмотрел на модуль.
Ид поспешно кивнул. Он явно боялся раздразнить этого большого человека. Он, конечно, хоть и выделялся ростом среди землян, но был гораздо ниже ростом любого взрослого талана, но для десятилетнего мальчика-подростка, он всё равно был большим и грозным. Но дальше утаивать от них правду не было смысла.
— Но знаете, это не Таураан, — тихо произнес мальчик.
— Как это не Таураан? — развернулся изумленный Леонтий. — Нам только что убедительно доказали, что это не Земля, а теперь ты говоришь что это и не Таураан. Ты что, совсем нам хочешь мозги запутать?
— Нет-нет, — испуганно забормотал мальчик, — но это не Таураан. Я же говорил, что Таураан — планета со скудным и редким зеленым покровом. А тут, — вы посмотрите сами, — сколько здесь зелени. На Таураане такого и близко нет.
— Представляю себе тогда, в какую же дыру, они хотели всех нас запихнуть. На их, этот Таураан, — со злостью произнес Хильдебальд. — Наверное, какая-то безжизненная пустошь.
— Но, это и не Земля, — продолжил Ид. — Ваш друг всё правильно сказал, — и он указал на Трира.
— Ахах, да он такой же мне друг, как и ты. Он тоже пришел на мою землю, чтобы забрать чужое и поживиться готовеньким, — прорычал Леонтий. — Ну и где же мы тогда, в конце концов?
— Я не знаю, — растерянно развел руками мальчик. — Или мы сбились с пути, когда летели на Таураан, или что, скорее всего, как мне кажется, нас намеренно сюда направили.
— А это ещё зачем? — спросила, погрузившаяся в осмысление услышанного, Тэсия.
— Ну, возможно, чтобы заставить моего отца помешать тому, что будет творить Аркенар, и, наверное, отец меня уже везде ищет.
— Кто такой, ещё этот Аркенар? — вскинул брови римлянин.
— Это главнокомандующий всех войск талан, и он считает, что всех землян надо уничтожить. А Амун, это наша Верховная правительница настояла на том, чтобы землян переселили на Таураан.
— Ааа, то есть, чтобы нам всем ещё оказать неслыханную милость? — горько усмехнулся Леонтий. — Ну, тогда мы ей, наверное, спасибо должны сказать — за то, что нас не истребили, как крыс.
— А твой отец, он за какой вариант был? — наклонился к мальчику Хильдебальд. — Чтобы нас того, — умертвить или всё же пожалеть, как решила ваша эта, Верховная правительница?
— Нет, мой отец считал, что мы сможем жить вместе, и вас никуда не надо отправлять. Вопрос был лишь в том, что очень многие земные болезни людей были для нас смертельны, а мой отец нашел лекарство против этого и доказал, что наше совместное существование возможно. Но его всё равно не послушали, и решили, что вас надо переселять, — Ид испуганно втянул голову.
— Ну вот, а сейчас оказывается, что твой отец вообще такой добряк, каких свет ещё не видывал, сейчас прям расплачусь. Леонтий тяжко вдохнул и с шумом выдохнул. — Ладно, не сверну я тебе голову. Пока. Но тогда всё же, где мы находимся?
— А это надо посмотреть на бортовом компьютере модуля?
— Где?
— Ну, там, — Ид махнул в сторону модуля.
— Ну, так чего мы тут стоим, ждем?
Эрдэнэ очень хотелось пойти посмотреть, — а зачем собрались все эти люди, и зачем они слушают этого зеленокожего, но бабушка остановила её.
— Нечего тебе там делать, сиди здесь.
— Ну, бабушка, я одним глазком, ну мне очень интересно.
— Что тебе там может быть интересно? Там одни чужие, и язык их мне непонятен.
— Ну да, — протянула задумчиво девочка, — странные они какие-то, у них и глаза какие-то другие, а у некоторых и кожа вообще темная. А у этих зеленых вообще на руках не пять пальцев, а четыре, да и ноги у них какие-то странные. Бабушка, а откуда они все? Почему я раньше их не видела? Они, что — прятались от нас?
Цэрэн была явно не в духе и на болтовню девочки, особого внимания не обращала. Солнце уже садилось, Октай давно уже должен был вернуться, но пока от беркута не было ни слуху, ни духу. Девочка знала, что в такие моменты к бабушке, лучше не лезть с расспросами.
Но тут было столько новых людей, и ей безумно хотелось с ними пообщаться. Она даже запомнила этого мальчика, который раздавал всем, эти вкусные плоды. Она помнила, что однажды бабушка как-то приносила ей попробовать, что-то похожее на это. Но тот плод был не таким сочным, и самое главное — он был кислым, а этот был таким вкусным, что Эрдэнэ сейчас поняла, — что ничего вкуснее этого, она в своей жизни никогда не ела. Точно, она опять проголодалась, поскольку все мысли у нее сейчас были только и заняты, что этим неведомым плодом.
Эрдэнэ, как бы нехотя встала, лениво потянулась и начала нарочно ходить вокруг бабушки. Через некоторое время она естественно довела бабушку до логичной фразы. — Ты что, не можешь уже крутиться, где-нибудь в другом месте?
Эрдэнэ, изобразила обиду на лице.
— Да, пожаааааалуйста, — растянула она, и, заметив, что бабушка не следит за ней, тут же помчалась ко всем, собравшимся вокруг этого странного зеленокожего существа. Эрдэнэ нашла глазами Промиуса, и, растолкав толпу перед ним, подошла к нему сзади, и дернула за рукав.
Промиус, также ничего не понимал, что сейчас говорил Ид, но он периодически толкал, рядом стоящего толстяка, Ольдиха и тот, злясь, что его отвлекают, с неохотой пересказывал суть мальчику. В пересказе толстяка было столько всего непонятного, и мальчик чувствовал, что он уже перестает понимать, о чем здесь вообще идет речь. Вот и сейчас его кто-то трогает за плечо. Он раздраженно отмахивался, пока его с силой, не дернули за рукав.
— Ну что ещё такое? — он развернулся и увидел эту странную рыжеволосую девочку, которую заприметил еще тогда, когда они сидели в большой клетке.
Эрдэнэ надоело, что на ее вежливые призывы не откликаются, и она с силой дернула мальчика за рукав. У мальчика, когда он развернулся, было очень недовольное лицо, но когда он увидел ее, его лицо смягчилось, и он что-то сказал.
— Я не понимаю тебя, — сказала она, — а у тебя ещё есть те вкусняшки, которые ты мне дал?
У мальчика было недоуменное лицо, и он опять что-то сказал.
— Я же тебе сказала, что я тебя не понимаю. Я спрашиваю тебя только одно — есть ли у тебя ещё эти вкусняшки?
И тут она поняла, что мальчик также, не понимает её языка, как и она его. Она сложила кулачки перед собой и начала их держать перед собой и показывать, как она их кушает, но мальчик снова ничего не понимал.
Девочка обернулась по сторонам, и вдруг увидела, что в руках зеленокожего были как раз эти плоды, и радостно указала Промиусу на них. Мальчик повернулся, и, увидев, на что указывала Эрдэнэ, тут же рассмеялся, и что-то сказал, рядом стоящему с ним, большому толстому человеку. Тот недовольно вынул из-за пазухи яблоко, и отдал его мальчику. Промиус с довольным лицом дал девочке фрукт. Эрдэнэ сразу же захрустела им.
— Спасибо, — сказала она, не прекращая жевать. — Меня зовут Эрдэнэ, а тебя как? Мальчик опять непонимающе пожал плечами.
— Эрдэнэ, — она начала тыкать себя в грудь и говорить, растягивая слова по слогам. — Эр — дэ — нэ, — а потом ткнула мальчика в грудь.
— Ааааа, — догадался мальчик. — Про — ми — ус. Про — ми — ус, — радостно сказал он, и показал на нее пальцем, — Эрдэнэ.
Девочка кивнула и улыбнулась.
— Эрдэнэ, ты где? Сзади послышался недобрый голос бабушки, которая судя по голосу, уже приближалась к ней. Эрдэнэ нагнулась, и, обежав толпу с другой стороны, припустила к тому месту, где должна была сидеть неотлучно. Добежав, девочка быстро села, изображая вид, что она никогда отсюда в жизни не уходила.
— Эрдэнэ ты где, негодница? — бабушкин голос все больше набирал металла в голосе.
— Я здесь, бабушка.
Цэрэн злилась на всех и вся. На ситуацию, в которую она попала. Она впервые не руководила событиями и не знала, как ей поступить, и это её очень раздражало. Она злилась на Октая, который непонятно куда пропал, в придачу тут сидит неподалеку, этот назойливый Тургэн, который все время лезет к ней с расспросами. Но он, хоть и был ей врагом, но всё же был вполне ей понятен. А вот эти все, — белые, черные, зеленые, они все как-то сразу свалились на ее голову, так что она уже ничего не понимала. А тут ещё и эта девчонка, вечно куда-то пропадает. А, ну вот она где. Ну, сейчас она у меня получит, за то, что шастает, где попало.
Вдруг в ночном небе раздался звук, который Цэрэн узнала бы из тысячи похожих. Это был Октай. Старуха ответно пронзительно свистнула, и через минуту беркут спланировал рядом с нею и внучкой. Старуха так обрадовалась возвращению птицы, что принялась гладить по спине Октая, и рука, случайно соскользнула к ногам птицы, и попала во что-то липкое, старуха поднесла руку к лицу и понюхала. Это была кровь.
Ид, сопровождаемой толпой из возбужденных землян, вошел в модуль. Он подошел к бортовому компьютеру, и приложил на приборную доску свою четырехпалую ладонь. Сканер загорелся, прокатилось несколько световых волн и из громкоговорителя зазвучало — «Идентификация пройдена. Открыт доступ ко всем системам».
Все присутствующие начали озираться. Леонтий сжал плечо мальчишки.
— Что ты сейчас сделал? И кто это сейчас говорит? Ид, тщетно пытаясь высвободиться из тяжелых объятий землянина, произнес.
— Я сейчас говорю с кораблем.
Леонтий, крайне пораженный этим, начал настороженно озираться по сторонам. — А что, он живой?
— Ну, в некотором смысле, да.
— А что он тебе сейчас говорит? А ну скажи ему говорить на нашем языке, чтоб я понимал.
— Он это не умеет.
— Что ж ты мне врёшь постоянно, головастик. Леонтий еще сильнее сжал его плечо. — А как ты тогда наш язык понимаешь?
— Ну, потому что я его изучил, и вы мой язык можете изучить легко, а чтобы это сделал он, — надо очень постараться, но я это не умею.
Ид делал безуспешные попытки вырваться из хватки землянина.
— Как? А ну говори, быстро? Я знаю языки всех моих врагов и друзей. Вот вандальский знаю, язык скифов-вольных детей степей знаю, язык эфиопов понимаю, а вот ваш зеленокожий язык, не знаю.
— Ну как вам это объяснить, чтобы вы поняли? Для этого надо залезть в одну из этих камер, из которых мы все отсюда вылезли, и немножко поспать, а когда проснётесь — будете знать любой язык.
— Ты хочешь, чтобы я снова полез в это корыто? Да ты за кого меня принимаешь, щенок? Леонтий схватил Ида за горло.
Ид захрипел. — Ну, если это не Земля, и вы хотите вернуться назад, то другого способа, как снова залезть в эти камеры, и в них перелететь обратно — у нас нет. Только так живой организм может пережить долгий перелет. Как попали сюда — так и выберемся.
Леонтий, понимая доводы мальчика, отпустил его. — Вот вроде логично всё объясняешь, только вот, не верю я тебе. Ладно, я ещё подумаю, нужно ли мне знать ваш язык. Ну ладно, давай уже спрашивай у этой жестянки, — где мы?
Ид снова положил ладонь на сенсорную панель, и скомандовал — «Показать график последних перемещений». На табло побежали строчки и из громкоговорителя раздалось. «Последнее перемещение, точка отправки — Галактика Млечный путь, Солнечная система, планета Земля. Время в пути — 2 месяца, 28 дней, 8 часов, 37 минут, 5 секунд, исходя из исчисления, принятых в точке отправки. Точка прибытия ……» — тут табло замигало, и громкоговоритель начал трещать. «Место прибытия не определено. Запретные территории …место не определено … место не определено. Недопустимая команда» и экран погас.
Ид сильно побледнел и замолчал. До него начала доходить картина происходящего.
— Ну, что он сказал, говори же? — тряс его за плечи Леонтий.
— Он не знает, где мы находимся, но мы находимся очень далеко. Очень-очень далеко и от Земли, и от Таураана. Очень далеко, — сказал Ид и сполз по стене, обхватив лицо руками.
Леонтий с недоверием смотрел на мальчика. — И что, теперь мы, вообще непонятно где, и тебе непонятно, как мы отсюда сможем выбраться? Я не верю тебе. Ты всё лжешь, щенок зеленокожий.
— Я не лгу, — Ид поднял на него, полные уныния и отчаяния, глаза.
— Тогда врёт этот твой железный друг. Леонтий с силой ударил по стенке модуля.
— Он вообще не может врать. Он создан, чтобы говорить только правду, — тихо сказал мальчик.
— Значит, значит, — Леонтий не мог подобрать слова. — Значит, ты не правильно его понял. Ты же мальчишка, может, ты всего не понимаешь?
Значит, так, — в голове Леонтия созрел план. — Мы сейчас засунем одного из нас, в эту штуковину, и ты его научишь вашему языку, и мы проверим, кто тут говорит правду, и говорят ли её здесь вообще.
— Ну что, кто туда полезет? — сказал Леонтий, и посмотрел на всех присутствующих. Все попятились назад или начали отводить взгляд, от римлянина. — Ну, смелее — это же безопасно, — обращался ко всем, Леонтий.
— А кто это сказал? Этот что-ли, зеленокожий? — выступил вперед Хильдебальд. — Ты же сам сказал, что мы ему не верим. А вдруг он нас обманывает? Может, полководец, ты сам полезешь туда, и на собственном примере всем покажешь? — с улыбкой добавил вандал.
— Может и полезу. Но мне надо, чтобы здесь был порядок, а пока меня не будет, — вы тут все перебьёте, друг друга, — быстро нашелся римлянин. — А, хотя, — в голову Леонтия пришла мысль. — Где тут тот мальчишка, раб с собакой? А ну-ка, позовите его сюда.
Неро привели в модуль. Леонтий наклонился и пристально посмотрел на мальчика. — Ну что, хочешь ещё раз спасти свою маленькую хозяйку? Ты её уже один раз спас, и сейчас ещё раз требуется твоя помощь. Ты же хочешь спасти её, себя и всех нас?
Неро слабо понимал, что от него хотят, но раз надо спасти Тэсию, то он ради неё готов на всё, что угодно, и он кивнул, в знак согласия.
— Ну и отлично, тебе всего лишь надо эту ночь поспать здесь, — Леонтий показал на капсулу и посмотрел на Ида. — Я правильно говорю?
Ид кивнул, — Ну в принципе так.
Неро отступил назад. — Хозяин, а зачем это надо?
— Ты что, уже передумал спасти твою госпожу?
Вдруг Неро сзади кто-то схватил за руку. Это была Тэсия. — А я тоже хочу знать язык зеленокожих, и я тоже лягу в эту штуку.
Леонтий опешил. — Но дочка, не надо, сначала вот он пусть попробует, а потом уже….
Хильдебальд, свистнул от удивления. — Римлянин, а твоя дочка, всё больше и больше меня удивляет.
Тут Леонтий выпрямился во весь рост. — У нас даже маленькие женщины храбрее твоих воинов, вандал.
Тэсия прервала их разговор, и обратилась к Иду. — Только я хочу знать, не только твой язык, но и вандальский. А также хочу понимать то, о чем говорит вот она, — и девочка указала на Эрдэнэ, которая опять прибежала на общий шум, творившийся в этой странной большой штуке, из которой они все вылезли, и очутились на этой скале.
— Да, но я тоже не знаю этот язык. Надо её подвести сюда поближе к компьютеру. Ну, к этой говорящей штуке, и она сама определит его.
Эрдэнэ, увидев, что все взоры, теперь обращены на неё, — тут же заулыбалась, и хотела по-тихому, уже улизнуть отсюда, но её подхватили сильные руки мужчин, и понесли к бортовому компьютеру. Эрдэнэ начала царапаться и вырываться из рук. Пока её дотащили до искомого места, она успела вылить на головы этих грубиянов, целый поток проклятий, которые она только знала, не забыв пригрозить при этом, что она позовёт бабушку, которая им всем сейчас покажет.
Индикатор определения загорелся зеленым цветом. Ид махнул рукой, — Можно уже отпустить её.
Эрдэнэ отпустили на пол, она отбежала от них на достаточное расстояние, но увидев, что ею уже никто не интересуется, остановилась в недоумении. Зачем хватали, зачем отпустили? Вот уж точно, какие-то странные люди.
Ид продолжил. — Ну, значит, я тогда вам обоим поставил знание к утру трех языков, и он остановился. — А знаете, чтобы вы были уверены, что это не опасно, я тоже пойду, посплю в этой камере, вместе с вами. Я ведь тоже не знаю язык этой девочки и женщины с птицей. Сейчас я покажу, как с этим надо обращаться. Он подошел к одной камере и позвал к себе Неро. — Ложись сюда, не бойся.
Неро подошел к камере, и тут он вспомнил, как он ещё утром видел в ней маму. Он остановился и повернулся к зеленокожему, но увидел, как в соседнюю камеру смело ложится Тэсия, и ему стало стыдно за свой страх. Он залез внутрь и вытянул ноги.
Ид продолжал, — А вот здесь есть кнопка открытия — закрытия створки, — и он нажал её. Стеклянная крышка наехала на основание и закрыла герметически камеру, оставив внутри хорошо просматриваемого, лежащего Неро.
— Через несколько минут наступит сон, — Ид нажал на кнопку на камере у Тэсии, — и завтра утром крышка сама откроется, и они будут знать то, о чем говорят все здесь присутствующие. Только ни в коем случае раньше времени ничего не нажимайте. Утром они сами откроются.
Ид залез в третью камеру, высунулся и, изогнувшись, нажал на кнопку, и быстро сложился внутри камеры. Присутствующие обступили их. Леонтий подошел к камере дочки. Тэсия улыбнулась ему, потом приподняла руку, чтобы помахать ему, но глаза её быстро смыкались, и рука бессильно упала на грудь девочки. Тэсия заснула, — в этом не было никаких сомнений. Грудь равномерно вздымалась, лицо её было безмятежно, только временами её веки нервно подергивались.
Эрдэнэ, поняв, что её уже никто не атакует, тоже приблизилась к камере с Неро. Мальчик уже спал. Как он мог так быстро заснуть? — подумала девочка. — Только что, ведь туда залез и уже заснул. Как так? И почему у него такая темная кожа? Правда, не такая темная, как у этих взрослых, которые вместе с ним, но всё равно это было так необычно. Тут раздались крики на улице, и они все выбежали из модуля. На небе луна постепенно становилась ярко-голубого цвета.
Хильдебальд, смотря на небо, произнес. — Действительно, этот зеленокожий лягушонок нам не врёт. Это точно не наша Земля.
