В конце 1880-х годов весь мир облетела сенсация: исследователь Генрих Шлиман раскопал древнюю Трою! Ту Трою, которую считали сказкой не только великие поэты Гете и Байрон, но и многие европейские ученые.

В XIX веке уже мало кто верил, что Троя реально существовала и что ее можно найти. Сам Генрих Шлиман мечтой о Трое загорелся еще в детстве, когда увидел в подаренной отцом на Рождество книге «Всемирная история для детей» картинку с изображением гибели этого славного города. Мальчик не хотел верить, что Троя безвозвратно погибла и ничего не осталось от столь могучего когда-то города. Уже будучи взрослым, Шлиман решил во что бы то ни стало найти следы героев «Илиады» и «Одиссеи». Впервые он посетил «Трою» в 1869 году, с большим трудом получив от турецкого паши разрешение на раскопки. По договору Шлиман должен был отдавать половину (по другим данным – две трети) всех найденных ценностей Высокой Порте.

Раскопки начались в 1871 году на северо-западе Турции – на холме Гиссарлык, недалеко от пролива Дарданеллы. С античных времен море уже отступило от берега на семь километров, и можно было только догадываться, что когда-то здесь был портовый город. Равнина была неплодородной, работать на грунте было трудно, особенно в условиях жары и малярии. Но все же здесь вырос археологический лагерь. Сюда для Шлимана поставляли инвентарь для раскопок, а со временем построили даже узкоколейку.

Самым удачным оказался сезон 1873 года. Именно тогда были найдены сокровища, названные Шлиманом «кладом Приама».

Кстати, современные раскопки показали, что Шлиман сначала нашел не гомеровскую Трою, а еще более древнее поселение. Но тогда немецкому археологу казалось, что он ходит по улицам, где некогда ходил царь Приам – именно его сын похитил у спартанца Менелая его жену – прекрасную Елену.

Сенсационная запись «Нашел клад царя Приама» появилась в дневнике Шлимана 17 июня 1873 года. В этот день рабочие раскопали участок близ городской стены, где (по Гомеру) Андромаха прощалась с Гектором перед его уходом на поединок с Ахиллом. Ранним утром в раскопе что-то блеснуло. Опасаясь со стороны рабочих кражи, Шлиман отпустил всех, спустился в траншею и унес к себе в дом все, что обнаружил.

Клад царя Приама – более десяти тысяч вещей – находился в серебряном двуручном сосуде. Помимо тысячи золотых бусин, там были ожерелья, браслеты, серьги, височные кольца, налобная золотая лента и две золотые диадемы. Был здесь и массивный золотой сосуд (весом около шестисот граммов), который, вероятно, предназначался для ритуальных жертвоприношений.

Сами бусины были очень разнообразные по форме: мелкий бисер, тонкие трубочки, бусинки с лепестками. Когда берлинский реставратор Кукенбург выполнил реконструкцию нагрудного украшения, у него получилось двадцать великолепных нитей ожерелья. На нижней нити было подвешено сорок семь золотых стержней, а в центре располагался стержень особый, с тонкими нарезками.

Найденные в кладе Приама дольчатые серьги были выполнены в виде полукольца, свитого из проволочек (от двух до семи). Среди колец встречались крупные массивные экземпляры с толстой иглой. В уши такие серьги явно не вдевали, и ученые впоследствии назвали их височными кольцами.

Очень изысканные серьги имели форму корзиночки, к которой снизу были прикреплены тонкие цепочки с висящими на них стилизованными фигурками богини. Работа древних ювелиров поражала мастерством. Серьги были украшены зернью и филигранью.

По мнению специалистов, такие вещи могли быть изготовлены только с помощью увеличительного стекла. И в самом деле, в последнем кладе было найдено много линз из горного хрусталя, некоторые из них давали двукратное увеличение.

Кроме золотых вещей в троянском кладе были найдены кости домашних животных, а также семена разных растений. Орудия и топоры были каменные, ни одного – из меди. Многочисленные глиняные сосуды были частично выполнены руками, а некоторые – на гончарном круге.

Из троянских находок сам Генрих Шлиман особенно ценил ритуальные топоры-молоты, найденные им в 1890 году. Эти топоры-молоты относятся к шедеврам мирового искусства. Совершенство их так велико, что некоторые ученые засомневались в том, что их могли сделать в середине III тысячелетия до н. э. Все они хорошо сохранились, лишь один (из афганского лазурита) был поврежден. Вероятно, он использовался в ритуале.

На двух топорах ученые обнаружили следы позолоты. Эти топоры могли быть атрибутами царя или царицы, исполнявшими жреческие функции.

Из найденного во время раскопок Шлиман так ничего и не отдал Порте. Вместо этого тайно все переправил в Афины. Высокая Порта сочла себя ограбленной и возбудила против Шлимана дело об утайке национальных сокровищ. В 1874 году в Афинах состоялся суд. По его решению Шлиман должен был уплатить денежный штраф (надо сказать, довольно умеренный).

В дальнейшем отношения с Турцией у Шлимана наладились, и он еще несколько раз возобновлял раскопки.

А что же сокровища? Генрих Шлиман хотел подарить их любимой Элладе, но греческий парламент не принял дара. Тогда Шлиман стал предлагать приобрести свои находки музеям Европы – Британскому национальному музею, Лувру, Эрмитажу и другим.

Убеждая французские власти купить у него клад Трои, Шлиман подчеркивал, что речь идет об уникальных предметах троянского происхождения. Одно только это слово, говорил он, заставит трепетать все сердца и будет каждый год привлекать в Париж миллионы посетителей. И тем не менее музей не хотел принять троянские сокровища, хотя в их числе находились такие шедевры, как две диадемы, одна из которых была сделана из более чем шестнадцати тясяч звеньев золотой цепи.

А все дело в том, что Г. Шлиман прослыл великим мистификатором. Подозревали, что он компоновал свои клады из вещей различного происхождения. Найденные им предметы не соотносились с археологическим контекстом, одни не стыковались с другими. Обстоятельства находки клада Приама тоже выглядели сомнительно. Так, например, София Шлиман, которая якобы присутствовала при этом, на самом деле в те дни находилась в Афинах, где ухаживала за больным отцом.

Наконец в 1881 году сокровища царя Приама благосклонно принял Берлинский музей. Генрих Шлиман подчеркнул, что он подарил их немецкому народу. В благодарность ему присвоили звание почетного гражданина Берлина.

Так троянский клад оказался в Берлинском музее древней и древнейшей истории. Перед Второй мировой войной директор музея, предвидя опасность гибели бесценных находок, упаковал их и хранил в бункере в районе Тиргартен.

При падении Берлина троянский клад был передан советскому командованию, и в июне 1945 года его отправили в Москву (двести пятьдесят девять предметов, в том числе и троянский клад) и частично в Ленинград (четыреста четырнадцать предметов из бронзы, глины и меди). Правда, в недавно опубликованных воспоминаниях А. Белокопытова (он вывозил из поверженного Берлина Пергамский алтарь и клад Приама) сообщалось, что сокровища Трои он случайно обнаружил в невзрачных деревянных ящиках в бункере зенитной батареи берлинского зоопарка.

В Советском Союзе трофеи из Берлина хранились в режиме особой секретности, и только в 1993 году правительство России объявило, что сокровища Трои находятся в Москве.