Глава 6
Женская логика
Тут ничего не изменилось. Все те же вещи на столе: стакан с цветными карандашами, альбомы, любимые книги, маленький глобус, стеклянная куколка. Комод и сундук. На каминной полке – коллекция маленьких зверушек из аметрина, камня рода. Занавески в цветочек, вязаные коврики на полу.
Обняла лежащего рядом с подушкой игрушечного кота и уткнулась носом в его макушку. Все так же пахнет лавандой и полынью.
Неужели я дома? В своей маленькой комнатке на чердаке, в уютной кровати, под любимым стеганым одеялом.
Все позади – стеклянная клетка, инквизиторы, опасности, волнения. И Бес жив! Только он тоже… позади. У него невеста. Нет, не буду думать о нем. Не хочу думать о нем! Я дома. Все живы. Все хорошо.
Дом – это место, где чувствуешь себя защищенным, любимым и нужным. Дом – это тепло, покой и уют, любовь и взаимопонимание. Дом – это шум и суета, немножечко беспорядка и капелька хаоса.
Часы с маятником на каминной полке в гостиной. Внизу на стекле трещина – Кати неудачно бросила мяч, когда мы были совсем маленькими.
Зимний пейзаж на стене: заяц убегает от охотника, притаившегося в кустах. Семейное предание гласит, что эту картину написал кто-то из основателей рода.
Ваза из темно-красного хрусталя. Если высыпать конфеты и посмотреть сквозь нее на солнце, то можно увидеть радугу.
Запахи пирогов с капустой, жареной картошки, вишневого варенья и липового чая.
Довольное щебетание малыша в детской, треск погремушек, звон колокольчиков.
Нагрянувшие в гости друзья – шум и веселье, объятия и слезы, последние новости и пожелания скорейшего возвращения.
От друзей я и узнала о Бесе. Жив, почти здоров, но период восстановления долгий. Таша обещала заскочить за мной, как только можно будет его навестить.
Лин обмолвился и о мурильмийских знакомых: Маризу зачислили в горный университет студенткой, а Алана будет преподавать. Кто бы сомневался! Получается, я буду учиться на одном курсе с Маризой? От судьбы не убежишь.
А Роберт тайком лакомился на кухне у мамы Али. Таше таки удалось посадить его на диету, но, как говорится, горбатого могила исправит. К моему удивлению, Таша не стала ругаться, обнаружив любимого над пустой тарелкой из-под пирожков. Я решила, что она постеснялась, но Роберт потом шепнул, мол, она очень рада, что мы с Бесом вернулись целыми и невредимыми, поэтому не может злиться.
Несколько дней я старательно отдыхала: спала, читала, гуляла, общалась с родными, играла с Лессом, помогала по дому. И делала вид, что не думаю о проблемах. Может, и проблем-то не было. Скучала по Бесу, но с ним все в порядке. Увидимся – поговорим, и все станет ясно. Мариза в однокурсницах – преодолимо. Драконы принимают в горный университет только достойных, значит, мне нужно перестать ревновать и принимать ее такой, какая она есть. Я тоже не конфетка, чтобы всем нравиться.
Были еще вопросы, на которые мне бы очень хотелось знать ответ. Но интуиция подсказывала, даже если спрошу – ничего не изменится. И все же решилась и как-то вечером отправилась в кабинет к отцу.
– Пришла? – улыбнулся папа, когда я заняла свое любимое место на подоконнике. Детская привычка: если разговор предстоял серьезный, я лезла на подоконник. – Что ж, слушаю.
Отлично. Значит, мои подозрения вовсе не подозрения. Покусав губы и досчитав про себя до десяти, выпалила:
– Когда я умерла?
Папа и глазом не моргнул. И почему он сам не рассказал мне о том, что у человека источник силы может появиться только в одном случае: если человек умер, а находящийся рядом дракон поделился с ним частью своей ауры. Это вроде как воскрешение, только такое возможно либо в первые минуты после смерти, до гибели клеток мозга, либо если человек находится в анабиозе, как Бес.
– Да тогда же, когда я тебя нашел, – ответил папа. – Ты умерла на моих глазах, и я провел ритуал. Конечно, ваши с Тимом игры совершенно ни при чем.
– Но ведь источника вроде бы и не было в детстве?
– Его можно блокировать.
– И зачем ты это сделал? – вырвалось у меня. – Я могла бы стать такой, как вы!
Тут же прикусила язык, ругая себя за несдержанность и грубость. Умница, Дженни! Ты снова ведешь себя, как ребенок.
– Прости, па…
– Прощаю, – усмехнулся отец. – Дочка, человек может стать драконом, только если до этого он был человеком. Понимаешь?
Задумалась: а ведь верно. С работающим источником я бы выросла драконом. Разве что внешность подкачала, но это не главное. Родители же дали мне возможность быть собой и стать драконом – по сути. Я знала разницу в восприятии мира драконами и людьми, и это бесценный опыт.
Кивнула и вздохнула. Задавать ли следующий вопрос? Ладно, рискну.
– Ты знаешь, откуда я? Кто мои биологические родители?
Мне было страшно спрашивать. Отец мог подумать, я хочу их найти. На самом деле искать я не собиралась. Роднее и ближе папы Кира и мамы Али никогда никого не будет. Однако после событий в Мурильмии мне стало любопытно, отчего я так похожа на Милу, сестру Беса. Случайность ли? А вдруг мы родственники? Учитывая, как в этой стране относятся к женщинам, родители вполне могли избавиться от ненужного ребенка. Горы Армансу – далековато от Мурильмии, но спонтанный портальный перенос может забросить человека куда угодно. Так что теоретически шансы быть родственницей Беса у меня были.
– И да, и нет.
Ответ прозвучал загадочно. Я занервничала, пытаясь понять, не обидело ли папу мое любопытство. Вроде бы внешне спокоен, и взгляд добродушный, теплый. Вот только пальцами он неторопливо выбивает дробь по столешнице, да кончик хвоста плотно обвился вокруг ножки стула.
– Не могу рассказать, прости, дочка, – добавил он, когда я уже собиралась снова просить прощения. – Тебе придется потерпеть.
Внутри все упало. Неужели не случайность и ниточки ведут в Мурильмию?
– Чего ты боишься?
– Что мы с Бесом родственники, – выдохнула я, забывшись.
Испугалась, а потом успокоилась. С кем еще можно поделиться страхами? Тем более, он что-то знает.
– Родственники? – опешил папа. – С кем родственники?
Пришлось выкладывать свои опасения.
– Интересная версия, – папа задумчиво почесал подбородок. – Могу тебя обрадовать, твоя схожесть с Милой – случайность. Удачная, к слову.
Соглашусь, удачная. Я много размышляла после того, как вернулась домой. Правильно ли поступил Бес, имел ли он право так поступить. И что было бы, если б он не спрятал меня под личиной своей сестры. По всему выходило, он спас меня от глупостей, которые я могла бы совершить, оставаясь собой. Вроде той, когда меня сбросила лошадь. Бес не мог рисковать, подавая мне знаки. Он сделал все, чтобы меня не убили сразу, и оставался рядом, поддерживая, как мог.
– Когда-нибудь ты расскажешь мне? – спросила я, смирившись с тем, что сейчас правду не узнать.
– Обязательно, – кивнул папа.
И все же обидно. Меня все еще считают маленькой девочкой, которая ничего не понимает. С другой стороны, разве не доверию я научилась за прошедший год? Ели отец считает, что сейчас не время для подобных разговоров, значит, так оно и есть. Пусть с этим тяжело смириться, но я ведь уже не ребенок. И про Яна спрашивать не буду. Если бы была какая-то информация, родители не стали бы скрывать. Лучше не вспоминать и не мучить ни их, ни себя.
– Пребывание в горном пошло тебе на пользу, – заметил папа, словно прочитал мои мысли. – Ты заметно повзрослела. Жаль, что через такие испытания, но я горжусь тобой.
Смутилась от похвалы. Разве это моя заслуга? Будь я одна, неизвестно еще, как все сложилось бы. До сих пор кормила бы микробов. Бес, Роберт, Таша, Лин, Инвар, Миларон – только благодаря им я выжила в нелегкое время.
– Мне помогали, папа. Многие, а больше всех – Бес. Бен Коул.
– А ты помогла ему, когда интуитивно прыгнула через портал, разве нет?
– Глупое решение, – насупилась я. – Могла бы передать картинку Инвару, он бы сам. Зря рисковала, да еще слово нарушила.
И кое-кто обещал выпороть меня за это. Вот уж никогда не поверю, что Бес на такое способен.
– А этот Коул… между вами что-то есть?
Сначала я удивилась, с каким раздражением папа об этом спросил, даже хвостом щелкнул, а потом улыбнулась, поняв мотив. Обычная родительская забота – ревность отца к предполагаемому зятю. Лойи, как же приятно!
– Нет, – ответила я честно. – Нет и быть не может.
Кажется, мне не поверили, однако решили сменить тему.
– Чем ты собираешься заняться до учебы?
– Вернусь в горный, буду работать в лаборатории у Миларона и учиться. Мне разрешили заниматься в библиотеке, у меня еще есть пробелы в образовании.
Это давно решено. Пусть там Бес и Мариза, но там же и другие мои друзья. И лучше заниматься делом, чем страдать.
– И правильно. Молодец, – одобрил мое решение отец.
Таша появилась, как и обещала, как только к Бесу стали пускать посетителей. Я сомневалась, стоит ли мне его навещать. Разумнее было бы тихо исчезнуть, не ставить его в неловкое положение, да и самой не расстраиваться лишний раз. Но ведь мы не перестали быть друзьями, и мне хотелось убедиться, что с ним все в порядке.
Приготовила для него целую корзинку гостинцев: пирожки с разными начинками, печенье, яблоки. Платье нацепила по такому случаю – ему же нравятся девочки в платьях. Это было вязаным, коротким и облегало фигуру. И прическу сделала – подняла волосы наверх и прихватила их красивой заколкой. Внешне я уже походила на саму себя – все изменения убрали. Наглядевшись в зеркало, горько вздохнула. До Маризы мне, как до неба, так к чему все эти ухищрения? Она яркая, красивая, живая. Я же обычная. Глаза вполне можно назвать красивыми, однако даже они теряются на фоне небесно-синих глаз невесты.
Мое преимущество только в схожести с Милой, но оно же – мой главный недостаток. Бес видит во мне сестру, причем младшую и глупенькую, а не равную себе девушку, с которой ему было бы интересно встречаться. Тем более, невеста…
«Бес, а у тебя есть… девушка?» – «Нет. А что?» – «Была?..»
А ведь тогда он так и не ответил, разговор зашел о его сестре, а потом…
«Ты меня не любишь…» – «Ты мне нравишься, но я не уверен, что сейчас уместно…» – «Я тебе нравлюсь, но только как сестра, так?» – «А тебе не приходило в голову, что с младшими сестрами так не целуются?»
Воспоминания обожгли, заставили сердце биться сильнее. Может, Мариза соврала. Никакая она не невеста. Была, но ведь прошло столько времени! Бес не обманывал меня, я чувствовала: в ту ночь он сдержался, но при иных обстоятельствах… Достаточно вспомнить его взгляд, его нежные прикосновения…
Дженни, держи себя в руках!
Хотела переодеться в привычные брюки и рубашку, да Таша не дала. Подхватила под руку и утащила через портал в горный.
Предполагала, что встреча будет непростой. Трусила, переживала, нервничала. А вдруг не смогу притворяться? Вдруг расплачусь? Вдруг не хватит сил улыбаться и врать, как все замечательно?
Не пришлось.
Лин перехватил меня у дверей палаты Беса. Мрачный, злой, напряженный.
– Погоди, Мыша. – Он взял меня за руку и отвел в сторону.
– Что-то случилось? – испугалась я.
– Нет, все в порядке. Честное слово, – добавил Лин, заметив, что я ему не верю. – С Беном все в порядке. Но он не хочет тебя видеть.
Внутри все оборвалось. Дыхание перехватило. Только бы не заплакать! Не хочет видеть? Бес? Не хочет. Совсем.
Я не стала переспрашивать. Судя по лицу Лина, ему самому неприятно сообщать мне такую новость. Но что поделать, он лучший друг. А я теперь, видимо, никто.
Удалиться с гордо поднятой головой. Эффектно. И глупо. А если Лин все же обманывает меня? Вдруг с Бесом что-то неладно? Или, того хуже, он все-таки умер там, у инквизиторов, и все это время меня обманывали. Ни за что не уйду, пока собственными глазами его не увижу!
– Держи. – Я сунула Лину корзинку со снедью.
И рванула к палате Беса.
– Дженни! – Лин кинулся следом, но было уже поздно.
Я распахнула дверь и влетела внутрь. Маленькая прихожая, еще одна дверь.
Бес сидел в кровати, опершись спиной на подушки. Немножко бледный, слегка осунувшийся, но живой. Рядом на стуле расположилась Мариза. В руках она держала миску, судя по запаху, с бульоном. И она кормила им Беса. С ложечки.
Я застыла на пороге. Бес, увидев меня, побледнел еще больше. Даже жалко стало – вот-вот в обморок грохнется.
– Дженни! – обрадовалась Мариза. – Хорошо выглядишь. Заходи, мы уже почти закончили. Поболтаем.
– Спасибо, как-нибудь в другой раз. Наверное, – выдавила я, пытаясь непринужденно улыбнуться. – Просто зашла убедиться, что с Беном все в порядке. Не буду вам мешать. Выздоравливай, Бен.
Он дернулся, как от удара. Сердце снова сжалось. Зря я побеспокоила Беса, надо было послушаться Лина. А теперь поздно сожалеть.
Развернулась и пошла прочь.
Очнулась в парке и поняла, что стою на берегу озера, вокруг которого мы когда-то гуляли по ночам. Вернуть бы то время! Все было так просто. Я могла мечтать. Бес рядом. Никаких сестер и инквизиторов. Никакой Маризы!
Наклонилась за камнем, размахнулась и со всей силы швырнула его в озеро. Плеск. По воде пошли круги. Прыгнуть бы следом. Может, тогда он пожалеет о глупом мышонке, которому теперь так больно и одиноко.
– Дженни, не смей! – раздался рядом испуганный голос Таши. – И думать не смей, слышишь?
Обернулась и посмотрела на подругу. Не сразу поняла, о чем она, а потом мне стало стыдно. Таша почувствовала мое настроение. А я, как эгоистка, думала только о себе. Больно? Да. Но ведь ничего же не было. Бес ничего мне не обещал. Глупые мечты маленькой девочки. Он же красивый, сильный, надежный. Любая влюбится! Одиноко? Неправда. Есть Таша, Роберт. И Лин, что стоит поодаль и не решается ко мне подойти. Есть родители, братья и сестры. Это Бес давно уже один, без семьи. Знак принадлежности к королевскому роду и судьба предателя родины. Его родные, должно быть, давно от него отреклись. Мариза – ниточка, связывающая его с прошлым. Мне ли его осуждать?
И все же во рту горько, как будто наелась полыни. И губы дрожат. Я хочу казаться сильной и мудрой, но внутри меня все та же маленькая ранимая девочка. И пусть. Ее больше никто не увидит.
– Извини, Таша, я тебя напугала, – покаялась я, обнимая подругу. – Больше не буду, честно.
– Да уж вижу, – махнула лапой Таша. – Чего ты так расстроилась-то? Ты дома, а Мариза тут. Бен действительно очень слаб пока, разве плохо, что она о нем заботится?
От этих простых слов стало еще больнее. Я и не подумала, что за Бесом нужно ухаживать, не настаивала на том, чтобы вернуться раньше. Ждала, когда позовут.
– Он не захотел меня видеть, – тихо произнесла я. – Обиделся, что меня не было рядом?
– Горе ты мое, иди уже сюда, – окликнула Таша Лина в свойственной ей манере. – Что это вообще было-то, а? Вы же знали, что я за Мышей ушла.
– Как будто вы Бена не знаете! – вспылил Лин, подойдя поближе. – «Не смей пускать, не хочу, чтобы она видела меня таким!»
– Каким… таким? – опешила Таша.
– Бедным, больным и немощным! – рявкнул Лин, потом шумно вздохнул, рыкнул и потряс головой. – Прошу прощения, не сдержался.
– А Мариза? – спросила я. – Ее он не стесняется?
– Мариза вообще не интересуется его мнением, – мрачно ответил Лин. – Он ее терпит рядом исключительно из природной вежливости.
– Разве? – усмехнулась я. – Может, потому что она его невеста?
– Да он тебя любит! – хором возмутились Лин и Таша.
И тут же переглянулись. Таша досадливо повела плечом.
Вот это новость! Ладно, у Лина могут быть и неправильные выводы, но Таша чувствует и знает наверняка. И что мне теперь делать?
– Мыша, пойми, Бен вбил себе в голову, что он тебя предал, – вздохнул Лин. – Этого я вообще не должен говорить, но… чую я, наделаете вы глупостей, если не поговорите. И он первый не начнет, и ты после того, что сегодня произошло, не захочешь. Бен так и будет думать, что ты на него зла и не можешь простить ему поведения у инквизиторов. У него не было иного выхода, понимаешь?
– Понимаю, – кивнула я, – но ты прав, говорить об этом следует ему, не тебе. Мне навестить его снова, когда он решит, что имеет достаточно бодрый вид?
Не удержалась от колкости. За маской сарказма вообще удобно прятаться.
– Если я попрошу тебя, ты поговоришь с ним? – тихо спросил Лин. – Переступив через собственную гордость? Пожалуйста.
– Поговорю, – решила я, – но не сейчас. Мне нужно время, чтобы подумать.
Я и вправду плохо понимала, что теперь делать. В себе бы разобраться. Меня здорово напугал собственный эгоизм, и я понимала: нельзя просто объявить Маризе, мол, теперь я буду кормить Беса с ложечки. Дождаться, когда он окончательно поправится, и тогда поговорить? Как все сложно!
– Таша, перенеси меня домой, пожалуйста.
Чувствовала, поступаю неправильно, и все же сбежала. Домой, к маме. Взрослая? Ха!
Когда вернулась домой, мама играла с Лессом. Я даже запыхтела сначала от обиды. Всегда была младшей в семье, и если мне требовалось внимание родителей, то получала его незамедлительно. Запыхтела – и тут же смутилась, поймав удивленный мамин взгляд.
Неправда, я не такая! Это все нервы. Присела рядом с малышом, взяла в руки игрушку. Мама одобряюще улыбнулась.
Вскоре пришла Мира и забрала Лесса на прогулку. Мы с мамой остались одни в доме. Остальные еще не вернулись – кто-то с работы, кто-то с учебы. А тетушка Ренни с Лией так вообще гостили у каких-то дальних родственников, к моему счастью.
– Что случилось, детка? – спросила мама, обнимая меня.
И тут я расплакалась.
Слишком долго терпела. Слишком все запутано и больно. И ведь с мамой можно! Это ведь мама…
Она успокаивала меня, поглаживая лапкой по спине, по волосам. Шептала на ухо что-то ласковое и нежное. А потом, когда я наплакалась всласть, выслушала мой сбивчивый и несвязный рассказ о наших с Бесом взаимоотношениях.
– Детка, ты влюбилась.
– Это так больно!
– Это по-разному, девочка моя. И горько, и сладко. В молодости всегда так – либо паришь в небе, либо заливаешь подушку слезами.
– Хочешь сказать, у нас нормальные отношения?
– Детка, у вас пока ветер в голове. Не обижайся, дослушай. Твой Бес – хороший мальчик. Для меня – мальчик, не спорь. Да, он постарше тебя, опытнее, но не в этом дело. Похоже, до тебя он и не любил никого толком. Девочки были – встречался, ухаживал. Ай, не всхлипывай, разве ты этого не знала? Только вот как будто не всерьез, понарошку. А потом появилась ты и чем-то его зацепила. Да так, что он голову потерял. Не веришь?
– Не очень… Но ты говори, слушать приятно. Хоть помечтаю, какая я… необычная…
– А зря смеешься. Почему думаешь, что тебя нельзя полюбить? Любят не только за внешнюю красоту. У тебя есть душа, детка, и она прекрасна. Ай, не спорь с мамой. Мама лучше знает. Я же видела его, когда тебя принесли раненую от Шейора. О, в тех глазах уже жила любовь. Хотя он, конечно же, догадался обо всем гораздо позже.
– Мама, тебе бы сказки рассказывать…
– А ты слушай и не перебивай. Думаешь, он просто так бегал к тебе в бокс?
– Я похожа на его сестру, я же говорила.
– Это он себе оправдание придумал. И тебя заставил поверить.
– И почему тогда он столько времени молчал? Целых полгода приходил ко мне – и шарахался, когда я пыталась сблизиться с ним.
– Смешная ты, детка. Молодой красивый мальчик целых полгода ходит к тебе, нарушая правила, а ты думаешь, просто потому, что ты похожа на его сестру? И не шарахался он. Он боялся.
– Чего?!
– Себя, детка, себя. Он не знал, как правильно с тобой обращаться. Ты же не такая, как все.
– Обычная я… Мамуль, мне безумно приятно, что для тебя я лучшая девочка на свете. Но ты преувеличиваешь.
– Возможно, ты права, я немного не так выразилась. Ты для него не такая, как все. Тебя-то он полюбил. Вот он для тебя обычный?
– Нет… Он особенный!
– Вот видишь. Поняла, о чем я?
– Поняла.
– А теперь мама будет говорить неприятные вещи. Постарайся услышать, детка. Я не хочу тебя обидеть, но кто еще, кроме мамы, может такое сказать…
– Мамуль! Я же уже не ребенок.
– Еще какой ребенок. И не спорь с мамой, для мамы ты всегда ребенок. Ты хорошая добрая девочка, детка, но ты тоже эгоистка. Твой Бес окружил тебя заботой, а ты с удовольствием подчинялась, требуя, чтобы о тебе заботились.
– Ма-а-ам…
– Ничего, лучше сейчас поплачь. Ты же уже и сама поняла, верно? Да и не нарочно ты, я же знаю. Просто это приятно, когда заботятся. Но нужно же и что-то давать взамен?
– И он обиделся, да? Из-за того, что я ничего…
– Да нет, конечно же! Он и дальше с удовольствием будет носить тебя на руках и подстилать соломку везде, где только можно. Только разве тебе это нужно, детка? Ты пойми, в заботе мужчины нет ничего плохого, но ты сама становишься зависимой, если ты просто позволяешь себя любить.
– Я понимаю, ма… Правда. Только что мне сейчас-то делать? Как поступить?
– Поговори с ним. Он ждет этого разговора не меньше, чем ты. Ждет – и боится. Вы глупые дети. А нужно просто выслушать друг друга.
– Хорошо, мамочка. Ты у меня самая лучшая, правда…
Говорят, если хочешь рассмешить богов, расскажи им о своих планах. На следующий день столкнулась с Маризой у входа в медкорпус. Мы перекинулись ничего не значащими фразами, вроде «как дела» и «прекрасная сегодня погода». Вместе дошли до палаты, хотя я и порывалась сбежать. Как застать Беса одного, если эта рыжая постоянно крутится рядом?
В палате никого не было.
– Бен Коул? – переспросил дежурный. – Мы отпустили его еще вчера вечером.
Вчера, значит. И ко мне он не приходил, даже невидимкой – я бы почувствовала. Однако и к Маризе тоже не заглядывал, судя по ее изумленному виду.
Дома Беса тоже не обнаружилось. Я набросилась на Лина, но тут вмешался Роберт:
– Бен у моих родителей. Он поживет там какое-то время, отдохнет, наберется сил. Пусть побудет один, Мыша, ему это необходимо.
Даже так? Что ж, пусть побудет. Я снова была на грани отчаяния. И где мне взять силы, чтобы набраться терпения и ждать?
Мне казалось, чем дольше длится наша разлука, тем дальше мы друг от друга.