Глава 4
Вещь
Перепугалась не на шутку, даже голова закружилась и в глазах потемнело. Почему я такая невезучая! И невнимательная! Нет бы наверх посмотреть! Ох, и что теперь?
Попыталась вспомнить, какое наказание меня ждет. Порка-то в любом случае, только вот публичная или нет? Если нет, никто же проверять не будет. А Бес не станет меня бить. А если публичная… Ой-ой-ой!
И Беса нет, как назло! Вдруг сосед прямо сейчас заявится и потащит меня на площадь? Не буду дверь открывать. Лойи всемогущий, спаси и сохрани.
Спрятавшись на кухне, прислушивалась к каждому шороху. Стучат? Идут? Нет, мне только кажется. Потом успокоилась и решила: чему быть, того не миновать. И если уж притащила уголь, то можно и ужином заняться.
К приходу Беса все было готово: горячая вода в баке, вкусная еда на столе и послушная жена, тихонько сидящая в уголке. Может, пронесет?
Муж явился злой и уставший. На меня даже не посмотрел и молча кивнул в знак благодарности, получив полотенце после умывания.
– Как дела? – осторожно спросила я, когда Бес сел за стол.
– Это кошмар какой-то, – скупо поделился он впечатлениями, вяло помешивая ложкой в тарелке. – Больных много, никто их толком не лечит. Извини, мышонок, ты старалась, но мне кусок в горло не лезет. – Он отодвинул тарелку и встал из-за стола. – У тебя тут все в порядке?
Ответить не успела, в прихожей звякнул колокольчик. Бес нахмурился и пошел открывать. Я же словно приросла к полу, не в силах сдвинуться с места. Наверняка сосед! Дождался, когда муж вернется домой, и теперь пришел жаловаться.
Предчувствия меня не обманули. Бес пригласил кого-то в дом – мужские голоса слышались сначала из прихожей, потом из гостиной. Говорили недолго, вскоре Бес появился на кухне.
– Ты выходила из дома во внутренний двор? – спросил он тихо.
Осмелилась посмотреть на него и тут же опустила глаза долу. Нет, он не злился. Его настроение выдавали лишь глаза – уставшие и потемневшие. Мол, ничего другого от никчемной девчонки и не ожидал.
– Да.
А что я могла еще ответить? Меня видели.
– Почему? Была причина?
– Да. Уголь… В доме не было, а без него…
– Ясно, – перебил меня Бес. – Пойдем. – И шепнул на ухо, когда я подошла к нему: – Глаза не поднимай и не перечь.
Гостей двое. Я видела только их ноги в вычищенных до блеска сапогах.
– Моя жена не отрицает свою вину, – произнес Бес. – Она будет наказана. Благодарю вас за визит.
– Пятьдесят и при нас, – услышала я хриплый мужской голос.
– Нет, – спокойно возразил Бес, – тридцать и наедине. Это послушная женщина, нарушение такого уровня первое, причина может считаться уважительной. Вы же видели, она несла уголь, которого не было в доме. Иначе я остался бы без ужина.
Лойи всемогущий, они торгуются, как на базаре! Я же живая, я тут стою. Чтоб вам всем провалиться с вашими обычаями!
– Хорошо, тридцать наедине, но мы подождем, – милостиво согласился сосед. – И два часа на всеобщее порицание.
А это они о чем? Они… подождут? Пока муж будет меня пороть? А потом… на площадь к позорному столбу? С трудом сглотнула, ощущая, как язык царапает небо.
– Часа будет довольно. Джамила, принеси гостям чаю, – велел мне Бес, дотронувшись до плеча.
Пожалуй, если бы не прикосновение, так бы статуей и торчала посреди гостиной.
– Да, лийон, – выдавила я принятое обращение и удалилась на кухню.
Руки и ноги дрожали, разум отказывался понимать дикие обычаи. Как так можно? Прийти в дом, нажаловаться на женщину, а потом сидеть и чаек попивать, пока в соседней комнате ее бьют? Когда читала об этом в книжках, и то с трудом верила. Думала, привирают, хоть Бес и утверждал обратное. И только оказавшись на месте женщины-вещи, поняла, насколько все ужасно.
Чай заварила по всем правилам, собрала поднос, уставив его вазочками со сладостями и выпечкой. Отнесла все в гостиную и снова замерла в ожидании приказаний мужа.
– Прошу вас, угощайтесь. Джамила, иди за мной.
От тихого и спокойного тона бросало то в жар, то в холод. Вслед за Бесом я послушно зашла в спальню, он закрыл дверь, и только тогда я подняла голову. Бес не смотрел на меня, рылся в сумке с вещами. Потом повернулся, бледный, губы плотно сжаты, а в руках – хлыст.
И тут я совершенно потеряла голову от страха.
– Не надо… – прошептала одними губами.
Бес слегка наклонил голову набок и прищурился.
– Не надо, пожалуйста, – уже громче, отступая назад и вжимаясь спиной в дверь.
Бес шагнул ко мне, схватил за локоть и развернул лицом к двери.
– Не надо! – взвизгнула я, обмирая.
Хлыст рассек воздух и звонко щелкнул.
Закричала от ужаса и осеклась. Боли не было.
– Вот так и продолжай орать, – прошипел Бес, наклонившись к моему уху. – Громче и жалостливее. И заплачь, если сможешь.
Хлыст снова щелкнул. Да что же это такое? Магия? Не может быть! Пользоваться силой тут нельзя. Тогда как? Я же слышу звук – так хлыст может впиваться только в тело.
– Ори, я сказал. – Бес чувствительно тряхнул меня за плечо.
Он держал меня так, чтобы я не могла посмотреть, что происходит сзади. И все же я извернулась и взвизгнула по-настоящему, когда увидела, как он опускает хлыст на свое бедро.
Слезы брызнули из глаз:
– Не надо!
– Уже лучше. Так и продолжай.
Сильная рука прижала меня к двери, и больше я не могла пошевелиться. Но кричала и плакала по-настоящему – мне даже казалось, я чувствую боль от ударов. Бес благородно принял на себя то, что должно было достаться мне, и у меня сердце разрывалось от жалости и от стыда.
Когда «порка» закончилась, Бес рывком развернул меня к себе лицом. Я увидела капельки пота на его лбу и над верхней губой и безумство в глазах.
– Прости, мышонок, – еле слышно прошептал он, – сейчас тебе будет очень больно, но иначе никак.
И он отвесил мне пощечину. Я закричала от неожиданности, схватилась за щеку и тут же получила еще одну оплеуху – по другой щеке. Действительно больно! Заплакала еще сильнее, размазывая по лицу слезы. Бес отшвырнул хлыст и выволок меня в гостиную.
Я громко всхлипывала, прижимая ладони к горящим щекам. Неужели кошмар еще не закончился? И куда меня тащат? Мужчин в комнате я даже не заметила, Бес быстро вывел меня в прихожую, а потом и на улицу, за калитку.
– Мышонок, вот тут, – он показал на каменный постамент, – тебе придется простоять час. Ты сильная, ты выдержишь. Я приду за тобой, когда время истечет.
Он помог мне взобраться и вернулся в дом, а я осталась одна на улице – оглушенная, заплаканная, растрепанная. Происходящее все еще плохо укладывалось в голове и казалось сном. Надо проснуться, и кошмар закончится. Ущипнула себя и убедилась – не сплю. Заодно поняла – идет дождь, мелкий и противный, и уже стемнело.
Странные люди! Выходить из дома нельзя, а наказанных выгоняют на улицу в домашней одежде, даже без уродливого плаща с капюшоном. Вскоре я промокла и продрогла. Зубы стучали и от холода, и от плача. Так и не смогла успокоиться – корила себя за то, что не послушалась и вышла во двор, жалела Беса, содрогаясь от мысли, как ему больно, а ведь еще приходится притворяться перед соседями, будто все в порядке, проклинала Мурильмию с ее порядками и обычаями.
Спустя какое-то время послышались голоса – Бес провожал гостей. Пригладила волосы, выпрямилась и одернула платье. Соседи ушли, Бес снова зашел в дом.
Дождь вымочил одежду до нитки, морозный весенний ветер превратил ее в ледяную корку. Замерзла так, что не чувствовала ни рук, ни ног. Все силы уходили лишь на то, чтобы удержаться и не упасть. А потом просто поняла – все, больше не могу. И стала медленно оседать.
Не хочу… Не хочу… Не хочу…
Я отчаянно сопротивлялась, не желая возвращаться из забытья. Однако кто-то определенно желал иного. Дернулась и отпихнула руку с пузырьком. Едко пахнущая жидкость все же заставила меня очнуться.
Перед глазами все плывет и путается так же, как и мысли в голове. И в ушах гудит. Сквозь шум пробивается знакомый голос. Не понимаю, что мне говорят. И тела не чувствую – только холод, который пробрался до костей и заставляет меня трястись от озноба.
– Не засыпай!
Вновь резкий запах. Бр-р-р!
– Дженни!
– Джа-ми-ла, – упрямо поправила я, еле ворочая языком и сфокусировав взгляд.
И обнаружила, что лежу на диване, а рядом сидит Бес.
– Убью, – хрипло пообещал он, резко рванув пуговицы на платье и буквально вытряхивая меня из него.
И кого он собрался убивать?
Мокрая ткань сопротивлялась, я – тоже. Как могла, конечно. Нет, конечно, меня он убивать не будет, но никакого желания обнажаться перед мужчиной не было. А именно этого он и добивался. Когда платье пало смертью храбрых – Бес попросту разорвал его в нескольких местах, – настала очередь всего остального.
– Не надо, – хныкала я, пытаясь отбиться, – пожалуйста, не надо.
– Да нужна ты мне, – шипел он сквозь зубы, – мокрое же все, заболеешь!
– Я сама…
– Я быстрее!
С меня сдернули чулки.
– Му… му… мучитель… – всхлипнула я.
– Да.
И лишилась сорочки.
– Ти… ти…
– Тиран, – подсказал Бес, стаскивая с меня нижнее белье.
Я зажмурилась. Очень логично, да?
Меня быстро, но бережно завернули во что-то теплое и пушистое, подхватили на руки и куда-то понесли. Потом развернули и опустили… в бочку.
После холодного дождя теплая вода показалась мне обжигающе горячей и, взвизгнув, я попыталась вырваться. Куда там! Бес держал крепко. И когда только успел воду согреть? Неужели пока я мокла на улице?
– Пожалуйста, сиди спокойно, – умоляюще попросил он. – Я не могу применить магию, в доме полно сигнальных амулетов. А ты заболеешь, если не согреешься.
Амулеты? Значит, местные все же решили проверить доктора.
– А прослушка? – уже осмысленно спросила я, опускаясь в воду по самые уши.
– Прослушки нет, – ответил Бес, зачерпывая кувшином воду из бочки и выливая ее в канализацию. Взамен он добавил кипятку и разболтал его рукой. – Нужно еще горячее. Вытерпишь?
– Лей, – согласилась я, – как будто выбор есть.
У Беса был прибор, обнаруживающий накопители. Ни один амулет без накопителя работать не будет. Смешно, да? Запретить магию и использовать магию, чтобы ловить нарушителей.
– Технических штучек они боятся еще больше, – продолжал тем временем Бес, подливая в бочку еще кипятка. – И потому слушать нас не могут, ресурс ограничен.
Я чихнула.
– Вот! Говорил же!
– Да откуда я знала, что кто-то на дереве караулит? – пробормотала я, краснея. – Заборы высокие, глухие, а угля нет, плиту не растопить. Прости меня, пожалуйста.
Всхлипнула и снова расплакалась.
– Ой, не реви! – Бес неловко погладил меня рукой по волосам. – Все уже позади. Не реви, я сказал! Ты вообще правильно поступила.
– Как это? – удивилась я, тут же перестав хлюпать носом.
– Много нюансов, только местные могут понять. Бывают ситуации, когда женщина знает – последует наказание, но не нарушить правила нельзя. Оставить мужа без ужина – худшее преступление, чем выйти во двор в запрещенный день, и карается строже.
– Но ты же велел мне не готовить…
– Про это они не знали.
– Бред, – фыркнула я. – Так и это тоже была проверка?
– Скорее всего. – Бес снова добавил кипятку, а потом поймал меня за подбородок, заставив посмотреть ему в глаза. – Прости, мне пришлось ударить тебя.
И осторожно прикоснулся к пострадавшему месту.
– Прекрати.
Он перестал гладить мою щеку, хотя я просила совсем о другом. Пришлось пояснять:
– Ты поступил правильно, я не в обиде.
– И с синяком…
Ой, только не это! Мне определенно не нравится, когда Бес похож на побитую собаку. Надо срочно менять тему разговора.
– Все равно не понимаю этих людей. У них угроза эпидемии, они ждут врача из столицы. И устраивают проверки! Умирать от болезни, которую можно вылечить, да еще и подозревать любого, кто приходит помочь. Зачем?
– Давай волосы вымою, – Бес плеснул еще горячей воды и взял с полочки пузырек с жидким душистым мылом. – И нечего пищать, ничего у тебя не отвалится, – быстро добавил он в ответ на мои возражения. – И глаза закрой.
Хорошо, уговорил. Я уже согрелась, кожу приятно пощипывало. В воду добавлены какие-то травы, надо полагать, лечебные. Меня так разморило от тепла, что и о приличиях забыла. Подушечками пальцев Бес осторожно массировал голову, втирая мыло в корни волос. Очень приятно.
– Политика, мышонок.
Решила, Бес не хочет отвечать на вопрос, поэтому вздрогнула от неожиданности.
– Спорные земли?
– Да, – согласился он. – Инвар предупреждал, проверять будут тщательно. Они тут ждут вмешательства. Не в правилах драконов игнорировать такие события. Как только в городке официально объявят эпидемию черной чумы, его тут же сожгут, вместе со всеми жителями.
Дикие люди!
– И инквизиция где-то рядом?
– Нет необходимости. Амулетов достаточно, чтобы зафиксировать применение силы, а они появятся по сигналу. Коллира находится далеко от ордена, да и своего центра тут нет.
– Но как же тогда…
– А это уже не твоя забота, – перебил меня Бес, догадавшись, о чем я хочу спросить. – Зажмурь покрепче глаза, буду смывать мыло.
Я не понимала, как Бес с Лином будут переносить в Коллиру лекарство, если о любом применении силы будет тут же известно инквизиторам. И Бес определенно не хотел говорить на эту тему.
– И все же, почему сюда послали нас? – Я решила подобраться к интересующему меня вопросу с другой стороны. – Студенты, без особого опыта, а я так вообще – ходячее недоразумение.
– Сюда послали меня, – ответил Бес, мрачнея, – а некоторые особо одаренные сами захотели разделение ответственности. И ходячее недоразумение само вляпалось, если уж на то пошло. Хватит болтать, вставай, вытираться будем.
Волосы он уже промыл и туго замотал в полотенце. Интересно, откуда такие навыки? Явно не впервые все это делает.
– Отвернулся бы, – пробурчала я без особой надежды, что он послушается.
– И чего я там еще не видел? – скептически приподнял бровь Бес. – И вообще, жена обязана слушаться мужа. Быстро вставай!
Пришлось подчиниться. Не прятаться же в бочке?
Бес ополоснул меня чистой водой, извлек из бочки, обмотал огромным полотенцем, отнес в спальню к растопленному камину, растер, облачил в длинную сорочку и завернул в одеяло. Бес не стеснялся разглядывать мое тело, но не позволил себе ни одной вольности. Только забота, как будто я – маленькая девочка. Я же краснела и смущалась, но все же нежилась и млела от приятных прикосновений.
Потом он, подкинув в огонь пару поленьев, уселся на пол рядом с камином и положил на колени подушку.
– Волосы у тебя мокрые, – напомнил он в ответ на мой удивленный взгляд, – ложись сюда головой. Да не укушу же я тебя!
Последнее было произнесено с такой досадой, что мне стало стыдно. Сам устал и наверняка так ничего и не ел, возится со мной и терпит капризы. Как бы я к нему ни относилась, сейчас мне не в чем его упрекнуть.
– А тебе… не будет больно? – смущенно спросила я, вспомнив о хлысте.
– Не понимаю, о чем ты, – процедил сквозь зубы Бес, но потом смягчился, потеплев глазами: – Я мужчина, мышонок, тебе не стоит переживать из-за ерунды.
– Прости. Правда, не хотела, чтобы так вышло, – тихо произнесла я, укладываясь головой на подушку.
– Недостаток опыта – не преступление, – отозвался Бес, тщательно вытирая мои волосы. – Кто не ошибается, тот не живет.
И гребень достал. Нет, определенно для него не в новинку эти женские занятия.
– Бес, а у тебя есть… девушка?
Спросила и сама испугалась. Зачем спросила? Не хочу услышать ответ. Рука с гребнем замерла, но всего лишь на мгновение.
– Нет. А что?
– Была?
Кажется, мне уже не остановиться.
– Мышонок, ты меня пугаешь. С чего вдруг такие вопросы?
– Любопытно.
– Что именно? Была ли у меня девушка или что-то другое?
– Где-то же ты научился так ловко купать… и волосы…
Бес плавно водил гребешком по моим волосам. И ведь не дергал, терпеливо разбирал спутавшиеся прядки. Зря начала этот разговор. Молчит, не хочет отвечать.
– У меня была сестра, младшая, примерно твоего возраста, – наконец произнес он. – И, пожалуйста, сейчас больше ни о чем не спрашивай. Просто помолчи.
Так вот оно как. Впервые Бес хоть что-то поведал о своей прошлой жизни, и его вынужденное признание объяснило многое.
Была. Значит, сейчас ее нет. Умерла? Ох, нельзя спрашивать, нельзя. Захочет – сам расскажет. Зато теперь понятна его забота и желание воспитывать. Он относится ко мне, как к младшей сестренке. Это так мило. И так… так…
И не заметила, как всхлипнула.
– Больно? – удивился Бес.
– Нет.
Рейо меня побери! Еще и слезы потекли.
– Как нет? А что тогда? Ты чего опять плачешь?!
– Ты меня не любишь.
Лучше уж сразу правду сказать, и пусть посмеется надо мной.
– Всегда обожал женскую логику, – пробурчал Бес. – Ни с того ни с сего слезы и – бах! – нелепые обвинения.
– Никаких обвинений, – грустно произнесла я. – Ты же заботишься обо мне, как о…
– Я же просил!
– Прости.
– Мышонок, ты просто устала, тебе надо отдохнуть. Вот только волосы немного подсохнут, подожди чуточку и ляжешь спать. – Бес тактично намекнул, что не намерен говорить о любви.
– Мне казалось, я тебе нравлюсь, – упорствовала я.
– Ты мне нравишься, но я не уверен, что сейчас уместно…
– Я тебе нравлюсь, но только как сестра, так?
– Дженни, я же просил!
– Но я не о твоей сестре, а о нас!
– И я тоже.
Бес говорил спокойно и даже тихо, но чувствовалось – он сдерживается из последних сил. Злится? Но почему? Разве я не права? Или ему просто неприятно это обсуждать?
– Бес, не злись.
– Не зли меня, и я не буду злиться.
– А чем я тебя злю?
– Глупостью.
Ах, вот как! Снова «маленький глупый мышонок»?!
– Конечно! – Я резко села, чтобы не смотреть на него снизу вверх. – Не приходило в голову, что тебе это кажется глупостью, а для меня – всерьез?
– А тебе не приходило в голову, что с младшими сестрами так не целуются? – вкрадчиво поинтересовался Бес.
– Как так?
Зачем спросила? Ведь сразу поняла. Просто не смогла вовремя замолчать. Правильно говорят, язык мой – враг мой.
– Я бы показал – как. Но после этого мне будет очень сложно остановиться. – Бес смерил меня тяжелым взглядом. – Так что просто напряги память. А лучше досуши волосы и ложись.
Он кинул мне гребень, встал и вышел из спальни.
Я могла бы побежать за ним следом и сказать: останавливаться вовсе не обязательно. Могла бы просто извиниться. Но смалодушничала и осталась в спальне. Или почувствовала – сейчас лучше его не тревожить?
Бес так и не вернулся. Засыпая, я слышала его шаги и скрип старого дивана в гостиной.
