Куплет седьмой Я НЕ УЧАСТВУЮ В ВОЙНЕ, ОНА УЧАСТВУЕТ ВО МНЕ

— Ну и все, завтра выезжаем. — Влад поправил наушник, бросил взгляд на человека, сидящего рядом. — Что-то ты совсем не рад. Так не любишь природу, или в душе уже нет места для романтики?

— А хрен ли ее любить, — буркнул Погромщик.

Как и все люди, служба которых проходила в основном вне теплой вонючести каптерок и кондиционированной свежести больших штабов, он давно выработал самое что ни на есть потребительское отношение к той самой природе. Дмитрий охотно восседал под водочку с закуской в саду или ночевал на открытой веранде. А вот торчать сутками где-то вдали от цивилизации, кормить собой всякую летающую и ползающую погань, черт знает чем питаться самому и не спать ночами Погромщик категорически не желал. Он совершенно искренне расстраивался от мысли о том, что ему все равно это делать.

— Выше голову, дружище, — заявил московский интурист и набулькал себе в чашку кипятку из самовара, не электрического, явно родом из проклятого прошлого. — Нас ждет настоящая жизнь, полная опасностей и приключений. Как в романах Майн Рида.

— Главное, чтобы не как в немецкой порнухе. В смысле, чтобы нас с тобой не оттрахали, — пояснил самым непонятливым киевлянин, напрочь лишенный романтики. — А то слишком уж гладко все пока идет.

— Это точно, — согласился Влад. — Как в учебном кино. Наш друг который уже день шляется по городу, наружка за ним бродит как приклеенная, и все счастливы. Красота! Даже жалко, что эта лафа вот-вот закончится. Все необходимое оборудование собрано, завтра ближе к вечеру он выезжает. Я двигаю следом, ты будешь ждать всех, кто приедет, на месте.

— Уверен, что так все и будет?

— Если честно, нет, — сказал Влад и долил в чашку заварки из чайника, такого же пузатого, как народный избранник, пошедший на второй срок. — Но уж больно хочется верить.

— Если я правильно понял, ты ожидаешь сюрпризов.

— Ты все правильно понял, — подтвердил Влад и вздохнул.

Приблизительно то же самое время. Соломенский район Киева

— Ну?.. — Толя дождался, пока напарник напьется чаю.

Именно его, а ни в коем случае не пепси или воды с газом, якобы минеральной и как будто из источника. В жару надо пить непременно горячий чай, и ничего больше.

— Порядок. — Костя отставил в сторону чашку и принялся вытирать полотенцем пот, выступивший на лице и теле. — Завтра все закончится.

— Хорошо бы, — меланхолично отозвался бывший лучший следователь узкого профиля. — Самое время разобраться с клиентом, поделить бабки и рвануть во весь опор.

— Куда?

— Подальше друг от друга, — задумчиво ответил он и закурил. — Хочу спросить, что ты думаешь обо всем том, что происходит здесь и сейчас?

Другой специалист узкого профиля откинулся в кресле и ответил:

— Думать — это не мой профиль. А что ты, собственно имеешь в виду?

— Уж больно все с самого начала хорошо и правильно складывается, — пояснил Толя. — Даже местные топтуны ни разу не облажались.

— Не понимаю. — Отставной главный мокрушник выпрямился в кресле и снова потянулся к чайнику. — Если все идет именно так, как и должно, то какого черта тебе еще надо?

— Если честно, и сам не понимаю, — отозвался тот. — Только что-то странное, неестественное есть во всей этой истории. Как бы твой парень нам сюрприз не устроил.

— Это вряд ли, — уверенно заявил Костя. — Он же не разработчик и даже не опер. Не последний дурень, конечно, но и не гений разведки. Кое-что умеет, но только то, чему его учили.

— Хороший, кстати, спец был?

— Почему это был? — удивился Костя. — Он и до сих пор есть. Пока. Неплохой работник, но не более того. Я, к слову сказать, лучше.

— Как скромно.

— При чем тут скромность? Говорю как есть. — Костя отпил остывшего чаю и продолжил: — А еще был у нас один дедок, Георгий Михайлович. — Голос его вдруг потеплел. — Вот это настоящий умелец, еще той, старой школы. Меня когда-то натаскивал, потом и этого, молодого.

— Насколько мне известно, с ним тоже пытались разобраться.

— Куда им против дяди Жоры. — Костя усмехнулся. — ушел и растворился без осадка, хрен теперь найдешь. Вот и слава богу. Этот умелец даже в одиночку устроил бы нам еще тот цирк на конной тяге.

— Ладно. — Толя встал. — Давай-ка, брат, спать. Завтра у нас тяжелый день. С утреца едем в гостиницу, пакуем клиента, душевно общаемся с ним, а потом действуем по обстановке.

— Как скажешь.

Напарник уснул сразу, а Толя еще долго ворочался. Он курил на балконе, пил чай и опять хватался за сигарету. Уснул только в третьем часу, когда в мозгу окончательно оформился план. В том числе и в отношении человека, посапывающего за тонкой стенкой. Толкового и умелого, даже слишком.

Тот же город и район. Несколькими минутами позже

— Значит, клиент за трое суток сподобился достать все необходимое для погружения и покрутиться на местности?

— Да.

— А выезжает он завтра?

— Так точно, заказал машину на половину четвертого.

— А те двое, конечно же, следом?

— Да, вы все правильно поняли.

— Что по этому поводу думаете?

— Все идет по плану.

— У кого?

— У всех.

— Тонко подмечено. — Эти слова прозвучали достаточно язвительно. — Значит, так. Поднимайте людей. В первую очередь закрываем вопрос с той сладкой парочкой из Москвы.

— Срок?

— До пяти утра.

— А потом?

— Разберитесь с их наружкой, только ласково, без крови. Все последующие задачи будут поставлены по мере выполнения предыдущих.

— Я не вполне понимаю, если честно…

— Честность приветствуется, а понимать вам ничего не требуется. Мне вас отрекомендовали как хорошего исполнителя. Вот и исполняйте. — Человек, сказавший все это, отключил телефон, извлек из холодильника бутылочку минеральной воды без газа.

Потом он приземлился в кресло у окна, забросил ноги на подоконник и долго сидел так, отхлебывая по глотку минералку и совершенно не глядя в окно на ночные улицы с высоты пятнадцатого этажа.

Слишком много их было, стран, городов и улиц. Интерес к ним у него давно потерялся. Да и не до того было. Есть о чем задуматься, когда все взятые вершины уже за спиной, а впереди только финишная прямая, упирающаяся, разумеется, в кладбище. Например, о том, какой он был болван, когда принял предложение весьма уважаемых людей и согласился поучаствовать во всем этом.

Этот неглупый человек очень скоро разобрался, что к чему, и понял, что выйти живым из этой истории будет ой как трудновато. Вот только сдавать назад уже было поздно.

С тех пор постоянно ломал голову над тем, как же все-таки ему выкрутиться из этой ситуации. Ведь выход есть всегда. «Трудновато» совсем не обязательно означает «невозможно». Все решится завтра. Сработать необходимо будет максимально эффективно и предельно неожиданно. Сразу для всех.

Киев, раннее утро, приятная прохлада

Тиха украинская ночь, тут классик, безусловно, прав. А еще прекрасна. Только раннее утро все равно приятнее, особенно летом.

Чем, спросите? Да хотя бы прохладой и свежестью. С каким удовольствием воспел бы я его, непременно в рифму, ямбом с хореем, вошел вслед за Александром Сергеевичем в умы сограждан и школьные хрестоматии, да боженька на талант поскупился.

Город, измученный июльским зноем, крепко спал под негромкий щебет птичек, наслаждаясь недолгой прохладой. Затих и дом, старенькая пятиэтажная хрущевка на перекрестке Стадионной улицы и Воздухофлотского проспекта, совершенно безлюдных в такую рань.

Какой-то на удивление ловкий гражданин с изящной легкостью обезьяны, карабкающейся по веткам, поднялся по стене на балкон второго этажа с той стороны дома, которая почти вплотную примыкала к бетонному забору войсковой части. Гражданина подобное соседство, как видно, совершенно не пугало. Он явно не верил в то, что бдительный часовой его обнаружит и поднимет тревогу. Тут же взметнется в ружье караул, заревут моторы мощной бронетехники, в воздухе зашелестят лопастями вертолеты, а посреди Днепра всплывет пара атомных подводных лодок, вооруженных стратегическими ракетами.

Этот ловкач был абсолютно прав. В наше время на территории бывшего Союза нет более мирного, я бы даже сказал, безобидного и беззащитного учреждения, нежели какое угодно военное.

Неизвестный субъект меж тем перебрался с балкона второго этажа на третий. Остановился у наполовину открытой двери, ведущей в комнату, и прислушался. Потом он достал из набедренного кармана ствол с глушителем и тихо, как бестелесный призрак, просочился вовнутрь, умудрившись при этом не задеть кастрюлю, поставленную в дверях кверху донышком, и эмалированную кружку, водруженную на нее.

Отставному следователю Толе заслуженно или не совсем, но повезло. Он умер во сне, быстро и почти безболезненно. Наверное, несколько раньше срока, хотя кто знает, когда должно наступить это самое твое время.

Костя что-то почувствовал, но только и успел, что сунуть руку под подушку. Неизвестный субъект, появившийся в дверях, на удивление быстро и точно выстрелил навскидку. Совершенно из другого пистолета, что интересно.

Квартиру, ставшую местом преступления, он покинул уже нормальным способом, то есть через дверь. Ничего с собой не прихватил, напротив, гильзы и оба орудия убийства оставил там, предварительно дав покойникам подержаться за их рукоятки.

Поступив таким вот образом, убийца в меру собственной испорченности поиздевался над компетентными органами, представители которых очень скоро — при такой-то жаре! — вслед за мухами слетятся на запах. Или, наоборот, дал им подсказку. Дескать, прибыли в Киев кляты москали, остановились на ночь, горилки выпили, слегка закусили, а потом на почве внезапно возникших неприязненных отношений выпустили друг в друга по пуле. После этого они окончательно рассорились и разошлись.

Один из них, получивший девять граммов в затылок, отправился в гостиную, прилег там на диван и помер. Второй словил пулю в переносицу, потом ушел в спальню и с комфортом окочурился на широкой кровати под простынкой. Москали, в общем, что с них взять.

Вы скажете, что это дурь несусветная, да? А вот и нет. Даже напротив. Преступление, грамотно раскрытое по горячим следам или свежей вони. Это если в мелочи особо не вдаваться и правильно оформить протокол.

С мышками-наружками вопрос действительно был решен вполне себе мирно. В их машину, стоящую в укромном месте, подсели двое серьезных джентльменов. Они популярно объяснили экипажу, что работа закончена, можно и даже нужно возвращаться на базу.

Спорить с ними никто не стал. Это в кино сотрудники наружного наблюдения вырубают кого ни попадя хитрыми приемчиками да метко стреляют во все, что движется. На самом же деле им даже оружие не положено.

В задачи наружников, разведчиков, как их еще называют, входит исключительно слежка и ничего, кроме нее. Не такая уж и простая, между прочим, работа. Поэтому настоящий профессионал такого профиля стоит на рынке специфических услуг подороже, чем сразу несколько отморозков со стволами.

Среди членов экипажа машины боевой, несших службу у гостиницы «Лыбедь», ни дураков, ни героев не оказалось. Они внимательно выслушали то, что им было сказано, понятливо кивнули, завели мотор и отчалили восвояси.