9
В башне я просидела две недели.
Бродила, завернувшись в одеяло, по комнате, скребла наледь на забранном частой решеткой окне, часами бездумно смотрела на тлеющие угли в жаровнях. Первые дни, помню, все прислушивалась — не раздадутся ли гулкие шаги, не появится ли Йарра с ремнем.
— Упаси боги, ты хоть раз, хоть с кем. Шкуру спущу.
Но графа не было. И вообще никого не было — даже слуг. Только Тимар по утрам и вечерам стоял у входа в башню, смотрел, запрокинув голову вверх. При виде брата я залезала на подоконник, прижималась к стеклу, махала ему, кричала, что люблю, хоть и знала, что не услышит…
Еду и дрова мне подавали через люк в стене, с помощью подъемного механизма. Тим еще одежду прислал и туалетные принадлежности. И короткую записку, из которой я узнала, что Уголек не появляется в замке третий месяц, но ее видели у границ Леса, что война окончена, но на Островах снова мятежи, и что Йарра сейчас в столице — у него крупные неприятности из-за пропавшего наследника Лизарии. Титула графа Его Сиятельство, конечно, не лишат — все-таки победоносный полководец, но из Совета турнуть могут запросто. Владения ему уже урезали, отобрав три острова Архипелага Трой и один из Архипелага Ласточки.
От всех этих новостей голова шла кругом. Я снова и снова спрашивала себя — а правильно ли поступила, солгав? Может, еще не поздно сознаться? Не обязательно же девочку убьют — в конце концов, запасных принцесс в жены княжичу много не бывает!
Но…
Йарра знает, что я спасла Ришара, — об этом красноречиво намекнула хлесткая пощечина. Что сделает граф после известия о неверном направлении поисков, думать не хотелось. Особенно если учесть, что последнюю неделю ребенка разыскивает Сибилл, обходящий Аликанту по спирали, а не только с юга.
И упасите Светлые, Раду догадается о ночи с Арно!
Лжи и предательства он мне не простит, даже несмотря на то, что я его лето.
Стукнул засов, повернулся ключ, пахнуло теплом от снятого замка. Я сползла с подоконника и осторожно улыбнулась:
— Доброе утро, господин.
Вместо приветствия Его Сиятельство защелкнул на моей руке поводок. Развернулся и вышел.
Помню, я сначала даже обрадовалась при виде широкого браслета, украшенного затейливой вязью рун и камнем направления. Решила, что легко отделалась. Поводок — все же не ремень… Неужели пронесло? Спасибо, Анара!
Впаянный в браслет бриллиант угрожающе мигнул, и я бросилась вслед за графом.
— Ваше Сиятельство!
— Да? — Йарра даже не повернулся, быстро спускаясь по узкой винтовой лестнице.
— У вас все в порядке? Тим говорил…
— Тимар слишком много болтает, — резко оборвал меня граф.
Радость исчезла.
— Господин, я могу все объяснить…
— У меня нет времени на болтовню, — отмахнулся граф, — через полчаса я уезжаю на Архипелаги. Ты едешь со мной, так что рекомендую собрать вещи, иначе перейдешь на побережье в чем есть.
— Но это не болтовня, это важно! Раду! — обогнав Йарру, я встала посреди лестницы.
— По-моему, я ясно дал понять, что не желаю с тобой разговаривать, — остановился граф.
У него новая морщина на лбу — поперечная, прямо посередине, и глубокая царапина на щеке. Я потянулась потрогать — как раньше, в лагере, но Йарра перехватил мою руку, больно сжал.
— Я запретил обращаться ко мне по имени. Проблемы с памятью, Лира?.. Через полчаса в кабинете. — Оттеснил меня с дороги и, распахнув двери, вышел из башни. Мне, чтобы попасть во двор, пришлось налечь на окованное бронзой дерево грудью.
— Господин! — захлебнулась я, схватив холодного воздуха. Оскальзываясь, побежала за Йаррой, поймала край его плаща. — Какое допустимое расстояние у артефакта?
— Двадцать лиг. — Освободился, скрылся в замке.
Йарра пренебрегал мной настолько откровенно, что это заметили все — слуги, рыцари, перешептывающиеся оруженосцы. Выдохнув и задрав подбородок, я прикрыла браслет, улыбнулась и неторопливо, будто так и нужно, пошла к главному входу. Брыга с два я дам повод для сплетен, разревевшись! А оказавшись внутри, промокнула уголки глаз подолом туники и со всех ног понеслась к брату. Плевать на вещи, я Тима полгода не видела!
Прошмыгнула в приоткрытую дверь библиотеки, подкралась к Тимару, закрыла ему глаза ладонями:
— Угадай, кто?
Тим засмеялся, сжал мои пальцы, повернулся — и я замерла, уставившись на резной браслет на его запястье. Неснимаемый, украшенный рунами, он был точной копией моего поводка, только вместо бриллианта мелкие сапфиры.
Йарра закольцевал артефакты на моем брате. Если расстояние между мной и Его Сиятельством превысит двадцать лиг, пострадаю не я, плохо будет Тиму. Перед глазами все поплыло.
— Он с ума сошел!..
— Я его не чувствую почти, — покрутил браслет Тимар. — Писать неудобно. — И усмехнулся. — Иди, обниму, что ли, блудная сестра…
Улыбка его была невеселой.
— Нет… Нет-нет-нет… Нет, подожди! — уперлась я в его плечи. — Как же так?! То есть он наказывает меня через тебя?!
— Он опасается, что ты снова исчезнешь. Но ты ведь больше не станешь, правда? — заглянул мне в глаза Тимар.
— Нет, конечно, нет!.. Тим, я поговорю с ним! Я заставлю его снять это с тебя!
Мне дурно стало при мысли о том, что Тим — совсем как я три недели назад! — будет смотреть на руку и ждать боли, разряда, ожогов. Ведь мы с Йаррой можем попасть в бурю, в магическую аномалию, меня могут похитить, а графа убить и увезти тело! Что угодно может случиться! — и брат понимает это не хуже меня. Вот откуда эта вымученная улыбка, бледные веснушки и горькие складки в уголках рта!
— Хей, не вздумай с ним сейчас ругаться. — Тимар сжал мое лицо в ладонях. — Слышишь? Посмотри на меня. Я серьезно, не лезь к нему, иначе попадешь под горячую руку. Из-за того, что граф упустил наследника Лизарии, Луар отобрал у него армию. Йарра снова Второй, его понизили, фактически сослали на Архипелаги. У графа полгода, чтобы навести там порядок, иначе он потеряет еще и флот. Вдобавок князь велел ему поспособствовать смене Протектора на Трой, спихнув его друга, лорда Каара! Йарра сейчас злой, как волкодлак, — все его усилия за десять лет пошли псу под хвост — из-за тебя. Не нарывайся, Лира, слышишь? — встряхнул меня Тим. — «Да, господин, нет, господин». Лучше даже без «нет», поняла? О браслете забудь. Смотри, — поднял он рукав, — здесь даже трети камней нет, Йарра их сковырнул, оставил только пять из двух дюжин. Со мной ничего не случится! Представь, что это просто украшение…
— Но это НЕ украшение! Ты что, не понимаешь?! — оттолкнула я брата. — Это НЕ украшение! Он права не имел так с тобой поступать!
— Не смей! Лира!..
В кабинет Йарры я вошла без стука. Его Сиятельство перебирал документы, раскладывал их по папкам. Часть в сейф, часть с собой, остальное в камин.
Йарра кивком указал на стул:
— Сядь. Я заканчиваю.
Я осталась стоять.
— Снимите браслет с Тимара, господин. Пожалуйста…
— С какой стати? — Йарра разорвал бумаги, поджег.
— Я прошу вас…
Граф хмыкнул, отвернулся.
— Но Тим же ни при чем! — выкрикнула я. — Это…
— Тон сбавь, — сверкнул глазами Йарра.
— Простите. Ваше Сиятельство… Господин, это моя вина, за что вы наказываете Тима? Это я ослушалась вас под Пратчей, не он!
— Только под Пратчей? Или еще под кем-то, лисенок? — оторвался наконец от документов граф.
— Я… Вы… Я и… — заикалась я, пытаясь подобрать слова. — Это случайно вышло, я клянусь!
— Случайно, значит, — аккуратно прикрыл дверцу сейфа Йарра. — Ты случайно трахалась с Ришаром, потом случайно начала с ним сосаться и откачивать от яда, я правильно тебя понял?
Лучше бы ударил.
Так со мной никогда не разговаривали, и от Раду… от графа я ожидала этого меньше всего. В глазах защипало.
— Ваше Сиятельство… Я…
— Что — ты? Что? Ну?.. — зарычал граф. — С кем еще ты была за эти месяцы, Лира? Всему табору дала?
Что он несет?! И если знает о римела, зачем поливает меня и их грязью?!
— Что вы говорите такое! Римела меня спасли! — всхлипнула я. — Сначала под Пратчей, когда я умирала, потом от мародеров, выходили после Паладинов!
— А от драконов они тебя не спасали? — язвительно спросил Йарра. — Умирала, говоришь? У храмовников была? Ну и где твои раны? Шрамы? Следы? Где они?.. От храмовников еще никто целым не уходил! Покажи мне!
— Меня Арно вылечил…
Графа перекосило.
— Не лги! — Он стукнул по столу так, что подпрыгнуло пресс-папье. — Ришар не борг и не целитель!
— Почему вы мне не верите?! Вы же ничего не знаете!
— А я и не хочу ничего знать! — Злость графа прорвалась, как созревший нарыв. — Не хочу, слышишь меня?!
…иначе я не знаю, что с тобой сделаю. За то, что сама целовала другого. За то, что не отрицаешь связь с ним, за то, что стащила ребенка только потому, что догадалась — я рядом! За то, что чуть не рехнулся, пока искал тебя, лживую суку. За то, что из-за тебя — из-за тебя, дрянь! — потерял контроль над армией и две тысячи рейнов годового дохода от Островов. За то, что могу потерять флот. За то, что несмотря на это…
— Я не хочу ничего знать, я видел достаточно! — зарычал граф, и татуировки на его груди загорелись. По-настоящему загорелись!
Рубашка задымила, и Йарра с проклятием сорвал ее, бросил под ноги. Я молча смотрела, как он затаптывает пламя, потом снова заговорила:
— Ваше Сиятельство… Пожалуйста… Меня наказывайте, не Тима… Я что угодно сделаю, только снимите с него браслет! — Голос сорвался, остаток фразы я прошептала.
— Все, что угодно, значит? — противно улыбнулся граф и, широко расставив ноги, сел в кресло. — Давай. Делай. Ты знаешь, чего я хочу.
Знаю.
Я опустилась перед Йаррой на колени, дернула ремень на его брюках. Тугая бляха не поддалась. Закусив губу, я попробовала еще раз. Потом еще, но даже на полпалыда не смогла ее сдвинуть. Я тянула, прокручивала, трепала этот брыгов кусок серебра и чувствовала, как от сдерживаемых рыданий меня начинает трясти.
— Н-не… п-п-получается…
Йарра не стал мне помогать. Громко хмыкнул и, вдосталь насладившись моим унижением, оттолкнул.
— Дура.
Резко встал, едва не опрокинув кресло.
— Поднимись! Не позорь себя и род, в который тебя приняли! Браслет с Тимара я не сниму.
— Почему — нет?! Наденьте его на меня! Делайте со мной что хотите, что считаете нужным, но Тима не трогайте!.. Пусть меня Сибилл считает! Ему вы поверите?
— Я не привык пускать в свою постель третьего, — отрезал Йарра. — Тем более Сибилла сейчас нет в княжестве.
— Но Ваше Сиятельство…
— Разговор окончен. Вещи собрала?
— Господин!
— Все, Лира, хватит! — рявкнул граф, и я съежилась, ожидая пощечины.
Не тронул.
Отошел к камину, оттолкнул шкуру подальше от огня, поворошил поленья, чтобы быстрее прогорели. Вернулся к столу, зазвенел ключами, запирая сейф, поставил печать. Надел дублет — прямо на голое тело.
— Идем.
— Господин…
— Поднимайся!
— Ваше Сиятельство, ну послушайте меня, пожалуйста! — снова заплакала я. — Тогда, под Пратчей, на меня напали люди лорда Стена, меня…
Я вскрикнула, когда граф больно дернул меня за косу, заставляя приподняться.
— Да-да, на тебя напали, а римела тебя спасли, и от храмовников уберегли, и от драконов, — прошипел Йарра. — А потом ты случайно переспала с Ришаром!
— Простите меня! — зарыдала я.
— Я дал тебе свое имя, положение, защиту… В глаза смотри, смесок… Я вытащил тебя из грязи, я выполнял твои прихоти и капризы. А ты все похерила. Наслаждайся результатами, — оттолкнул он меня.
— Вы несправедливы, — выдавила я.
Внутри разгоралась злость. Почему он мне не верит?! Почему не хочет выслушать? Почему не позовет Сибилла, как делал это раньше? Мне плевать, даже если маг увидит наши с Йаррой ночи! Или граф стыдится меня? Стыдится того, что шептал мне, того, как ласкал?! Как же, Высокому Лорду невместно целовать каждый пальчик на ногах смеска.
— Снимите свой браслет, — процедила я, глядя на Йарру, и вспыхнула флером. — Сейчас же!
Я тоже могу по-плохому.
Нельзя избавиться от поводка, не расстегнув ограничителя на руке графа. Флер задержит Йарру в кабинете, а я освобожу Тима и выброшу артефакты в подземный колодец. Брыга с два их достанут без мага, но к тому времени, как он доберется до замка, браслеты унесет течением.
— Снимите!
Взгляд Йарры затуманился. Граф покорно кивнул и пробежался пальцами по одному ему известным насечкам. По темному металлу ограничителя пошла трещина. Зубчатая, она становилась все шире, разжимая браслет, и точно такая же щель появилась на моем поводке.
— Снимите!
Светлые, помогите! Еще чуть-чуть…
Йарра вдруг застыл, поднял на меня безумный взгляд. Засмеялся, ударил себя по щеке, встряхнул головой, разгоняя муть флера, и восторженное выражение на его лице сменилось ненавистью.
— Ах ты стерва… — Браслет с громким щелчком закрылся.
— Снимите! — взвизгнула я, продавливая графа. Я же была так близко! — Снимите его!
— Нет!
Йарру затрясло — задергалась голова, как в конвульсиях, изогнулось тело. Он упал на колени, вцепился пальцами в плиты пола.
— Прекрати… Лира! Запорю…
Ломать графа было жутко. Но вместе с ужасом поднималась и злая радость — вот вам, Ваше Сиятельство! Хотели надо мной посмеяться — получите!
— Снимите браслет!
— Нет!
Противостояние воли — моей и его. На коленях, друг против друга: глаза в глаза, оскал в оскал. Алая струйка от его губы вниз по подбородку — прокусил, и точно такая же из моего носа — я вытерла ее рукавом. Пот по его вискам, по лбу, по груди — и у меня. Только кровавый.
Крупная дрожь, стучащие зубы, сиплое дыхание — мне тяжело, я еще ни разу не сияла так долго, принуждая человека к действию. Но и ему плохо! Флер пригнул Йарру к полу не хуже кованого сапога, граф скалится, рычит, горбится, бьет себя по лицу, пытаясь совладать…
А потом у меня внутри что-то лопнуло. В голове взорвалась сверхновая, в ушах зазвенело, и я потеряла сознание.
Открыв глаза, я обнаружила на лодыжках металлические поножи — точные копии тех, что надевали на меня храмовники. Узкая койка странно раскачивалась, комнатушка размерами больше напоминала чулан, а снаружи доносились крики чаек, альбатросов и шум океана.
