Отличаться
Прогрессировать — это значит отделяться, что совсем не означает расставаться и теряться. Мы считаем, что жизнь сродни последовательности рождений. Сначала мы появляемся на свет из живота своей матери, потом мы должны избавиться от своего воображаемого детства или избавиться от страхов, желаний, разочарований и личных убеждений отца. Это попытка продолжается и повторяется еще много раз: любящие нас люди хотят нас заставить разделять их страхи, желания, убеждения.
Вот так, от рождения к рождению, питаемые жизненными соками, мы приходим к жизни.
Жизнь — это движение, стремление признать себя иным, отличным от других.
Работа над собой помогает самоутвердиться и выйти из состояния зависимости или противостояния. Мы заметили, что большинство человеческих взаимодействий сводятся в отношениях к двум позициям.
«Жизнь есть не что иное, как последовательность рождений»
Одна — несогласие — проявляется в открытой или неявной манере. Диапазон «подчинений» огромен. Это может быть псевдосогласие («Да, мне ведь ничего не стоит согласиться с этим!», «Ему так будет приятно!»), ложное присоединение (которое не затрагивает нас по-настоящему) и даже ущемление собственной позиции.
Гамма несогласий тоже велика — от сознательного до бессознательного саботажа.
«Только на границе я обнаружил, что забыл паспорт. Я расценил это как собственный отказ от поездки за рубеж...»
«Он ясно дал мне понять, что не хочет детей, и я, подчиняясь ему, предохранялась. А затем (я не знаю, что произошло!) я обнаружила, что беременна...»
Несогласие может выражаться открытым или замаскированным отказом, бегством, конфликтом или даже желанием уничтожить партнера.
Необходима выдержка, чтобы уметь позиционировать себя и противостоять попыткам окружающих поместить нас туда, куда они хотят нас поместить, не допустить, чтобы они нас заключили в свое восприятие.
В паре, например, четкое позиционирование одного из партнеров приводит к оппозиции другого и попыткам трансформировать эту позицию в реакционное расположение духа. Мы спрашиваем себя, нет ли здесь какой-то культурной особенности, свойственной западному обществу — быть в оппозиции. Мы отметили, что любое предложение диалога в состоянии спокойствия и согласия оказывается невыносимым для другого и стимулирует оппозиционные поступки, что сводит к нулю мирное расположение партнера.
Чувствуем ли мы себя более уверенно в борьбе, чем в состоянии покоя? Эта динамика выстраивается двумя позициями-фетишами: уверенностью и сомнением. Уверенность открывает дверь к диалогу; сомнение или неуверенность требуют убеждения, ответа. Между уверенностью и неуверенностью есть место для доверия, то есть для риска.
Я беру на себя риск проявить себя, выразить то, что я сейчас чувствую.
«Я бы хотел второго ребенка», — говорит он.
«Но ты не понимаешь: нам ведь и так сейчас нелегко приходится, а это только осложнит нашу жизнь...»
Она не выражает свое мнение, а сразу нападает на мнение мужа. Она хочет изменить его желание. А он, твердо стоя на своем, продолжает повторять: «Я хочу второго ребенка».
Тогда она попытается воздействовать на него, приписав ему какие-то намерения: «Ты не думаешь обо мне, о моем желании вернуться к полной жизни, моем страхе перед родами, ты эгоист...»
А он, как заевшая пластинка, повторяет: «Я всего лишь сказал, что хочу второго ребенка».
Что мешает этой женщине:
□ Признать желание своего мужа?
□ Выразить свое мнение — сказать о своем нежелании рожать второго ребенка в данный момент?
Она могла бы услышать, что это желание значит для мужа. Она могла бы заставить услышать себя, сказав, что для нее второй ребенок представляет только лишения. Она могла бы поговорить с мужем о собственных приоритетах. Они могли бы обсудить свои позиции — то, в чем они расходятся.
Общаясь с кем-то, каждый из нас отталкивается от своих порогов толерантности, зон нетерпимости, раздвоений желаний и страхов. Общение остается испытанием, даже если нам приятно разделять чью-нибудь точку зрения.