Необходимость отвечать на ожидания других людей
Множество препятствий на пути развития отношений вызывает навязанная необходимость соответствовать ожиданиям других людей, пытаясь либо удовлетворить их, либо просто всегда полагаться на них.
Катрина говорит о своем возлюбленном: «Я знаю, что нужна ему. Он развелся, но все же продолжает жить со своей женой. Он несчастлив в этой ситуации, но не может оставить свою жену. Каждая попытка уйти от нее заканчивается неудачно. Я должна просто принять эту ситуацию. Если я откажусь от него, он будет ужасно несчастлив».
Жан-Поль эмоционально рассказывает, об ожиданиях своей женщины: «Она хочет, чтобы я проводил вместе с ней два выходных каждый месяц у ее родителей. Она ненавидит свою мать, а так как она знает, что у меня отлично получается ладить с ней, она думает, что так ее мать будет чувствовать себе менее несчастной».
Луиза наконец поняла, что невероятное рождение ее дочери («Я сделала аборт в клинике, а два месяца спустя поняла, что все еще беременна») — своего рода ответ на ожидания ее матери: «Мне было тридцать пять лет, никто из моих братьев не был женат, и она постоянно спрашивала меня: “Когда же ты подаришь мне внука или внучку?”»
Луиза, ее дочь, ее мать
Да, отвечать на ожидания близких людей, забыв о себе, весьма опасно. Во-первых, мы не знаем, чего на самом деле от нас хотят — часто требования окружающих весьма противоречивы. Во-вторых, невозможно быть собой, заставляя себя исполнять требования других.
«Терроризм» в отношениях развивается именно за счет нашей потребности исполнять явные или тайные ожидания других. Некоторые люди угрозами покончить жизнь самоубийством, головными болями, отчаянием и осуждением вызывают в нас не что иное, как сочувствие. Они не могут ни заставить нас почувствовать себя виноватыми, ни пробудить в нас желание защитить их и помочь им.
Любое явно или неявно выраженное ожидание давит на нас, цепляясь за наше желание соответствовать ожиданиям других.
Ожидания не давят на нас, если мы себя ими не обременяем.
Например, мужчина обязан давать полный отчет о том, что он делал во время отсутствия своей подруги. Он говорит ей даже о том, что ее раздражает, тем самым отдаляя ее от себя, а она даже не понимает, что происходит: «Я не могу помешать говорить ему об этом».
«Я так хочу, чтобы моя дочь стала по-настоящему самостоятельной: заботилась о себе, нашла себе жилье, чтобы была возможность продолжать учиться. И я не перестаю ей помогать, решать проблемы за нее, думать о том, что она должна или не должна будет сделать. Сама того не осознавая, я преследую ее своими желаниями и не позволяю ей иметь собственные».
Потребность удовлетворять эмоциональные требования других заложена в нас еще в детстве. В этот период мы зависим от родителей, у нас нет ни опыта, ни осознания себя как личности, только инстинкт выживания, желание быть понятым и принятым, тактические и интуитивные восприятия. Дети обладают удивительной способностью стимулировать свое окружение, пробуждать у близких желание заботиться о них, вызывать беспокойство, заполучать и переключать на себя все внимание родителей.
В подростковом возрасте многие стремятся избавиться от навязанной необходимости постоянно отвечать на ожидания окружающих, поступая наперекор тому, что от них ждут. Попытка освободиться опять же обусловлена воздействием других людей. Тут необходимо разграничивать себя и свое желание всем нравиться.
Девушка не проходит конкурс в престижный парижский институт. Если бы она прошла его, то ей нужно было бы покинуть родной город, отдалиться от матери. Потерпев неудачу, девушка остается дома около матери, тем самым продолжая выполнять желание матери, чтобы дочь была всегда рядом с ней.
«Будь я на твоем месте...»
Сколько родителей игнорируют тот факт, что только они сами могут отпустить своих детей, то есть позволить им жить где угодно и как угодно.
Взрослые очень хотят понимать, угадывать, предчувствовать и предвидеть ожидания другого человека, чтобы таким образом самоутвердиться и чувствовать, что о них заботятся, их понимают, любят, ими восхищаются, чтобы избежать разочарования, чтобы ощущать себя незаменимыми и нужными. И такое поведение формирует верность идеальному образу себя.
Некоторые живут «через подставных лиц», проникая в жизнь другого человека и через него удовлетворяя чужие потребности.
Такое поведение порождает много парадоксов и зачастую заводит нас в тупик:
□ Если я слышу в чьем-то требовании: «Сопротивляйся мне, не слушайся меня», я постараюсь пойти наперекор, чтобы в итоге все-таки повиноваться.
□ Когда кто-то меня атакует и вместе с тем хочет, чтобы я был сильнее его, чтобы я смог успокоить его, получается так, что я теряю самого себя, делая его сильнее (а не себя!). Как же я могу владеть собой, если во мне преобладает стремление ответить на атаку? Ведь я способен потерять себя, стремясь разобраться и исполнить желания окружающих меня людей, особенно если эти желания либо слишком идеалистичны, либо искажены.
«В идеале она ждет от меня, что я всегда буду разделять ее точку зрения, когда она сама постоянно оспаривает мою. Она унижает меня, при этом притворяясь, что придает значение моему мнимому согласию...»
«Он провоцирует меня, затрагивая больные темы и пользуясь моей незащищенностью. И он требует от меня (так я, по крайней мере, его понимаю) рассказывать ему про все сомнения... и открыто говорить про свои трудности...»
«Она нападает на меня, потому что ей нужно с кем-то ругаться. Ей требуется скандал, чтобы выплеснуть накопившуюся злость...»
«Она ругает меня за неорганизованность только для того, чтобы я восхищалась ее педантичностью...»
«Она принижает себя, чтобы я смог взять на себя роль наставника, которого она будет слушаться и не будет бояться...»
«Он предлагает мне уйти от него, чтобы я еще больше захотела с ним жить...»
«Она сама подталкивает меня к тому, чтобы я ее бросил, чтобы еще раз доказать себе самой, что ни один мужчина не сможет полюбить ее по-настоящему...»
Бесчисленны идеализированные ожидания, ожидания-опасения, ожидания-попытки, просто странные ожидания.
Одни и те же реакции ведут нас и в тупик, и к близким отношениям.
«Меня довольно быстро останавливает реакция другого человека. Если он не проявляет никаких знаков внимания к тому, что я говорю, я немедленно замолкаю. Малейшая тень раздражения, мелькнувшая на его лице, — и я тут же сдаю свои позиции».
«Я рассказала ему о своей печали, а он сказал мне: "Ох! Мне не нравится, когда ты грустишь, ведь существует столько других вещей". И я тут же пытаюсь настроить себя на иной лад».
«Меня раздражает то, что он говорит, но ведь это совсем не означает, что он должен немедленно замолчать. Мое раздражение меня тоже чему-то учит».
«Я раздражаю тебя?»
«Нет, нет...»(Я должен был сказать "да".) (Что ж, продолжай, я хочу выслушать до конца твою точку зрения, которая меня так раздражает.)
«Ты изменял мне?»
«Раз ты об этом спрашиваешь, то да, один раз...»
«Когда? С кем?»
«Это было прошлым летом...»
И я довела себя, стала плакать от злости и горечи.
«Но ты хотела знать!»
Да, я хотела знать, но я не могу запретить себе реагировать на это. Я хочу знать, даже страдая при этом каждой клеточкой своего тела. Я хочу знать, несмотря на всю свою уязвимость.
Множество чувств и мыслей остаются невыраженными из-за опасений того, как другой человек воспримет их, то есть мы сами боимся своей реакции на чужую реакцию и страшимся последствий. Невысказанное, циркулирующее между двумя людьми, любящими друг друга, в определенный момент времени занимает все свободное пространство. Оно выливается в молчание и чувство незавершенности, уничтожающее любовь.
«Никогда я не осмеливалась сказать это своей матери, я боялась обидеть ее, ведь она уже в возрасте, у нее есть право спокойно уйти из жизни».
И это спрятанное «что» убивает, останавливает нас, отдаляет от людей, мешает нам спокойно жить... Важное событие, которое не может быть разделено двумя любящими друг друга людьми. Впрочем, наступит день, когда кто-нибудь из них задастся вопросом на эту тему: «Я имею право...», «Какое право я имею ему говорить, что...», «Я не имею никакого права...». Сколько тупиковых ситуаций в отношениях создают эти ложные и неуместные вопросы!
Поражает, как запретные темы продолжают довлеть над уже выросшими детьми и их родителями.
«Мы не можем обо всем говорить. В любом случае это все уже в прошлом».
И так невысказанное будет преследовать нас, заставляя сдерживаться, молчать, хранить все в себе, прятать. Однажды Франсуаза Дольто сказала: «Мы так часто оказываемся на планете Молчанье...»
«Никогда я не осмеливалась сказать своей матери, что...»
Мы же предлагаем осмелиться сказать о пережитом.
«Это все, что я пережил, испытал, прочувствовал, вот след от того, что я хранил в себе. Сейчас мне важно рассказать тебе обо всем, чтобы ты узнала, что именно мы так долго игнорировали...»
Нужно осмеливаться говорить, сохраняя ответственность за то, что было пережито вместе.
«Будем хранить молчание и свои страдания каждый при себе...»
«Если я скажу ей, что мне скучно, ей станет больно. Она будет считать себя обязанной стараться изо всех сил развлекать меня или просто не пригласит меня больше».
«Если я скажу ему, что мне нравится, когда со мной говорят начистоту, он огорчится и больше ничего мне не скажет».
«Если я скажу ей, что мне неприятно чувствовать от нее запах табака, она смутится и больше не будет меня целовать».
«Если я скажу ему, что мне не нравится, как он за мной ухаживает, это остановит его и он перестанет быть таким непосредственным. Должна ли я делать вид, что мне все нравится, и заставлять его думать, что все хорошо?»
«Если я покажу, как меня раздражает видеть ее рядом с этим пошлым и самодовольным мужчиной, то ее это заденет и она прекратит рассказывать мне о своих чувствах и мыслях».
«Если бы он только слышал все замечания и упреки, возникающие у меня внутри, когда он разговаривает со мной, он перестал бы со мной общаться».
«Если я скажу ей, что знаю, что она врет, ей будет неудобно, а я стану упрекать себя за то, что ее унизил».
«Если я скажу ему, что хочу, чтобы он позвонил мне завтра, он не сможет мне отказать, и тогда я не буду знать, позвонит ли он из-за того, что дал обещание, или потому, что сам хотел этого. И когда он позвонит, у меня все равно останется неприятный осадок».
«Если я расскажу ей о своих параллельных отношениях, она испортит наши встречи своими намеками».
«Если он узнает, что я не выходила из дому все выходные, ожидая его звонка, он почувствует себя виноватым... и оскорбленным. Он осудит меня за отсутствие независимости. Он хочет, чтобы я была независимой, а мне нравится от него зависеть».
Чтобы не наделать бед своим вмешательством в чужую жизнь, я замолкаю. И именно мое молчание приносит настоящий вред мне самому и окружающим меня людям.
Ведь молчание говорит тысячью способами. Сколько жестов, фраз с двойным и даже тройным дном будет возникать при каждой встрече! Недовольное, обвиняющее, ужасное, непроницаемое молчание, делающее присутствие друг рядом с другом еще невыносимее.
Такие узлы завязываются из-за высокой чувствительности к реакциям окружающих, из-за низкого порога терпимости к страданиям, унижениям или злости других. Из-за слишком сильной реакции на реакцию.
Сила пассивной зависимости, слабость и самовредительство живут в тех, кто измучен чувством вины, угрызениями совести и нескончаемыми потребностями.
Груз молчаливых ожиданий давит на того, кто думает, что способен исправить человека, беря его под свою ответственность.
«Я не могу попросить его уйти», — говорит женщина, у которой после своего развода поселился сорокалетний брат-алкоголик. «У него больше никого нет. Если я оставлю его, он поедет к родителям или станет бродягой.
Я не могу с ним так поступить. Я сожалею, что его жена развелась с ним. Двадцать лет она жила с ним и могла бы продолжать жить и дальше, ей незачем было разводиться с ним из-за этого...»
В течение многих лет она испытывала ужас от жизни с алкоголиком вместо того, чтобы жить так, как ей хочется: «Я теряю себя в этих отношениях».
Идеализированное или искаженное представление других людей о нас отталкивает нас от них, если они видят, что мы сами хотим в какой-то мере соответствовать этому образу.
Если кто-то другой диктует нам, как мы должны себя вести, что делать и кем быть, если он говорит за нас, все это становится слишком сложным и невыносимым только из-за того, что мы подчиняемся, соглашаемся и одобряем внутренне такое поведение. Если не брать в расчет такого рода вмешательства, то вполне возможно рассматривать точку зрения других людей как интересное предложение (возможно, в ней есть хорошие идеи), знак внимания (мы важны для кого-то) или как точку зрения, о которой мы даже и не догадывались.
Вмешиваясь в нашу жизнь, люди способны расширять наши горизонты и показывать новые возможности. В любом случае только мы сами можем управлять своей жизнью. Тот, кто диктует свои условия, является не кем иным, как диктатором, и представляет реальную угрозу для нашей жизни.
В любви угроза для жизни заключается в потере любимого человека или разрыве отношений. Разрыве не столько физическом, сколько эмоциональном. Нас все меньше становится друг в друге, мы начинаем быть чем-то «проходящим». И для того, чтобы остаться в другом человеке, мы отказываемся от своего и постепенно растворяемся в его ожиданиях.
Страх перед потерей и одиночеством во многих любовных отношениях служит своего рода цементирующей основой. Этот цемент будет держать людей вместе на протяжении долгого времени, мужчин и женщин, которых, по сути, разделяет все.
Меня пугаешь не ты, меня пугает собственный страх, с которым я боюсь встретиться лицом к лицу.
Процесс взросления, приближающий человека к пониманию самого себя, заключается в освобождении от постоянной потребности быть любимым и признанным. И в особенности — от потребности быть любимым за то, кем мы на самом деле не являемся.
Ведь на самом деле что делает эта молодая итальянка, живущая во Франции, когда не осмеливается сказать своей глубоко религиозной матери-католичке, что уже несколько лет встречается с женатым мужчиной?
«Я боюсь потерять ее любовь, если она узнает, как я живу. Она скажет мне: "Ты больше не моя дочь". Она способна отвергнуть меня и не любить больше никогда».
Во время своих поездок к матери в Италию эта девушка продолжает вести себя как примерная дочь, девственница, не интересующаяся мужчинами. Кого же тогда любит ее мать? Несуществующий образ, мираж. Но девушка сама ставит себя в такое шаткое положение, заставляющее ее думать, что ее любят за то, кем она на самом деле не является, за те ценности, в которые она сама не верит.
Она не способна почувствовать себя по-настоящему любимой, так как прячется от любви, чтобы избежать материнского разочарования. В итоге она остается без настоящей любви, принимая такую несколько искаженную любовь своей матери. Она сама поддерживает эту инфантильную и глупую игру. Позволяя любить себя за то, кем она на самом деле не является, она получает только отблески настоящих чувств.
Теперь посмотрим, как создаются ложные чувства.
В любой семье существуют эмоции «сверх нормы», которые рассматриваются как «плохие» (например, ярость, грусть или сексуальность). И дети, как и любые другие члены семьи, скрывают подобные чувства из страха, что их не будут любить за то, что в конечном итоге становится частью их самих, которую они успешно отрицают.
Иногда случается так, что необходимость исполнять очевидные желания других людей приводит к потере того, что на самом деле ищем: любви и уважения.
Молодая девушка вышла замуж за фермера, чья жизненная цель — продолжить дело своего отца, а именно — сохранить ферму. Он работает и живет в сельской местности. После шести месяцев совместной жизни девушке надоела деревня, и она ставит ультиматум своему мужу:
«Выбирай, либо ферма твоего отца, либо я».
«Я выбираю тебя», — отвечает муж.
«В этот день, — рассказывает она нам, все мое восхищение и любовь, которые он во мне вызывал, испарились. Я получила то, что хотела. Но, согласившись со мной, он стал похож на зомби. Это больше не он, он оставил ради меня дело своей жизни и все*свои мечты. Я упрекаю его в том, что он не стал отстаивать свою позицию, а отказался от своего мнения из-за моего желания жить в городе. Помимо этого, он разочаровал своего отца, которого так любил и которым так восхищался. Получилось так, что я больше не могу ему доверять.
Я все поняла слишком поздно, когда уже была поймана в ловушку собственным требованием».
Даже если ее муж и почувствовал, что ее настоящим желанием было желание, чтобы он не согласился на переезд, и, зная это, он все же пошел ей навстречу и согласился, он тоже оказался в ловушке.
Ультиматум — не что иное, как попытка заставить другого сделать выбор за нас самих.
Такая динамика часто наблюдается в отношениях родителей и детей.
Мать «мальчика» двадцати пяти лет, который все еще продолжает жить вместе с ней, не учась и не работая, пишет: «Я бы хотела, чтобы он решил уехать, нашел свой угол. Ведь он даже не убирает собственную комнату, там настоящий свинарник».
Она не может сама принять решение и выставить сына вон, и таким образом она просит его принять решение.
Часто самым сложным бывает момент, когда тебя просят сделать «что-нибудь».
Нежелание разочаровать других (на меня будут смотреть как на не оправдавшего надежды) отдаляет нас от собственных поступков и желаний.
«Я была задета разочарованием, которое он испытал, не найдя во мне идеальную женщину. Я не стремилась соответствовать его туманному и весьма противоречивому образу идеальной женщины, который он мне озвучил и описал полуфразами. Или же мельком в разговорах со своими друзьями он упоминал „женщину, созданную для него". Он нарисовал некий волшебный образ женщины, которому я пыталась подражать. И в один прекрасный момент я почувствовала невероятную пропасть, невыносимое расхождение между мной настоящей и мной, которой я пыталась быть. Я до ужаса была зла на себя.
Да, многие годы я теряла себя, заставляя себя исполнять его желания. Какое облегчение и какую панику я испытала после нашего развода, пытаясь найти саму себя, не имеющую ничего общего с его ожиданиями».
Мужчина, оказавшийся на больничной койке, чувствует растерянность и тревогу. После небольшого хирургического вмешательства, он настаивает на постоянном присутствии жены: «Приходи вовремя. Приходи два раза в день. Останься еще на чуть-чуть».
И вдруг она начинает злиться: «Прекрати свои требования. Мне хочется давать тому, кто ни о чем меня не просит. Твои требования убивают мои добрые намерения. Если я еще прихожу к тебе сюда, то только по велению долга».
Он топчется на месте, пытаясь решить неразрешимую дилемму: «Она просит меня ничего не требовать от нее, но я не могу приучить себя к установленным границам. И значит, я должен перестать требовать, чтобы она снова смогла отдавать мне, но это же полнейший бред! Это то же требование, только преподнесенное в другой форме: она диктует условия, а я не могу делать так, как она хочет. Таким образом, она не согласна со мной, а я не согласен с ней. И что же я должен делать?»
Глупые диалоги, ложное поведение приводят к сомнениям, тревоге, отрицанию себя.
Противостоять эмоциональным требованиям людей можно только одним способом: не пытаться ни отвечать на них, ни противостоять им. Следует выслушать и понять, то есть подтвердить их право на существование.
Чудо происходит:
□ когда наши естественные действия совпадают с желаниями
близких людей;
□ когда на свои ожидания мы получаем неожиданный ответ, открывающий для нас новые горизонты;
□ когда нет необходимости думать и анализировать, чтобы проживать такие моменты;
□ когда мы записываем чужие ожидания на бумагу, а потом сравниваем написанное нами и услышанное от них самих, результат может вдохновлять.
Лучший способ сохранить отношения — остаться верным самому себе, уважать свои убеждения и точку зрения: «Поступая так, останусь ли я в согласии С самим собой?»
Мы называем это быть верным самому себе. Это когда мы сами себя уважаем, когда наши действия и убеждения не идут вразрез друг с другом, когда наши чувства и поступки совпадают.
Следует достигать такого внутреннего согласия, быть цельной личностью и внимательно прислушиваться к себе.
Он говорил такие слова, которые позволяли услышать самого себя.
Назад: Ложные обязательства
Дальше: Любовные тупики
