Глава 35. Ужин при свечах
С рыбой и пельменями я управился достаточно быстро – недаром, выходит, аппетит нагуливал, ел так, что аж за ушами трещало. А вот Жанна, напротив, довольно прохладно отнеслась к процессу поглощения пищи. Впрочем, оно и понятно – салат не жаркое, и даже его количество в качество вряд ли когда перейдет, сколько себя ни убеждай в обратном.
Короче, за то время, что я потратил на ужин, женушка моя, дай бог, лишь на четверть уменьшила содержимое своей супермиски. Да и то для нее это оказалось сродни подвигу – после пяти минут ковыряния вилкой в салате она могла только вздыхать да глядеть с тоской на мои «вылизанные» подчистую тарелки.
Не помочь любимой супруге я, конечно, не мог. И потому, отодвинув в сторону солонки, свечки и прочую хренотень, отнял у нее салатницу, подтянул посуду к себе и взялся за дело. Которое, как известно, боится мастера.
Мастером, как выяснилось, я оказался отменным – с овощами разобрался так же просто, как и с пельменями, оставив на «поле боя» лишь пустой, вычищенный до зеркального блеска фарфоровый «тазик», мыть который – одно удовольствие. Жанна же, пока я боролся с салатом, старательно боролась с иными соблазнами. Ее искушал халявный десерт, выставленный на стол хитромудрым «официантом» Синицыным. Что, я вам честно скажу, испытание весьма и весьма серьезное. По крайней мере, для меня. Ну а для блюдущей фигуру Жанны тем более – она то протягивала руку к тарелке с пирожными и фруктами, то отдергивала, то протягивала, то отдергивала, то протя… Увы, искушение оказалось сильнее.
– А! Черт с ней, с фигурой! Один раз живем, – пробормотала жена, решительно придвигая к себе тарелку. Я тоже не остался в стороне, и в итоге уже через минуту от десерта осталось одно лишь воспоминание. «Что ж, туда ему и дорога! Уф!»
Откинувшись на спинку стула, я вытер со лба пот. «Объелся, однако! И это хорошо – на полный желудок заниматься делами гораздо приятнее». Подумал и повернулся к соседнему столику.
Как оказалось, мадемуазель Маленькая и пан Костенко трапезу свою завершили чуть раньше и теперь, не отвлекаясь на мелочи, вовсю наслаждались неторопливой беседой и экзотическими напитками. Правда, в отличие от нас с Жанной, они решили не ограничивать себя простой водой. Виолетта Матвеевна потягивала через трубочку какой-то янтарного цвета напиток (не иначе, тот самый «секс на пляже»), а Иван Семёнович аккуратно, удерживая на весу и блюдце, и чашку, маленькими глоточками отхлебывал из последней чай с… молоком. Всем своим видом демонстрируя почти неземное блаженство. «Да уж. Никогда не понимал глиничан. Чай с молоком! Какая чушь! Бр-р-р!»
– Уже уходите? – невинно поинтересовался я у соседей через минуту-другую.
Виолетта Матвеевна оставила в сторону опустевший бокал и, покачав головой, произнесла с видимым сожалением:
– Да. Нам, пожалуй, пора.
– А куда торопиться-то? – неожиданно возразил ей пухленький закусалец. – Хорошо ведь сидим.
– Ты считаешь, рано? – удивилась наша землячка. – Но ты ведь сам го…
– Да ерунда это всё, – благодушно отмахнулся пан Костенко. – Обстановка почти камеральная. Не холодно, не жарко. Да и люди кругом очень даже приятные. Так что… отчего бы и не посидеть тут, скажем, еще полчаса?
– Ты думаешь? – засомневалась было Виолетта Матвеевна, но, поразмышляв секунды три-четыре, всё же согласилась с доводами соседа по столику. – Ладно, посидим. Только я тогда еще чего-нибудь себе закажу.
Она поднялась со стула, одернула платье, а затем не спеша направилась к выходу из ресторана, предполагая, видимо, «поработать» с меню интерактивного стенда.
– А зачем уходить-то? – поинтересовался я у Ивана Семёновича. – Можно же у официанта спросить.
– Она стесняется, – усмехнулся тот, вновь наполняя чашку и опять добавляя в чай молоко.
Я хмыкнул, но ничего комментировать не стал. Сами понимаете – у каждого в голове свои тараканы. В том числе и у такой серьезной дамы, как Виолетта Матвеевна. Впрочем, оно и к лучшему – закусалец остался один и потому не стоило больше отодвигать дела в долгий ящик. Колоть надо было господина шпиона, а потом по-быстрому решать свои финансовые проблемы.
Дождавшись, когда пан Костенко поднесет чашку ко рту, я многозначительно покивал и, глянув в сторону ушедшей мадемуазель Маленькой, произнес заранее подготовленную фразу:
– Везучий ты мужик, Иван Семёнович. Хороший у тебя… ФАРТ!
Сидящая напротив Жанна прыснула.
Ну да, все верно, она ведь когда-то уже объясняла мне, что означает это слово на глинике. В сугубо научном и культурном смысле «фарт» – всего лишь жаргонное обозначение одного физиологического процесса. Известного всем и каждому, но не слишком приветствуемого в обществе, поскольку сопровождается он весьма «интересными» звуками. Звуками выхода из человеческого организма излишних, хм, газов. Короче, если по-простому, то это всего-навсего… э-э… ну, в общем, вы всё правильно поняли. Оставалось лишь пронаблюдать за «объектом». Точнее, за его реакцией.
С реакцией Ивана Семёновича я не ошибся. Она оказалась стандартной.
– Угх…кх…арх, – отплевываясь и чертыхаясь, «закусалец» пытался стряхнуть с рубашки пролитый на нее чай. Безуспешно. – От ты ж, блин! Мать твою!
Я был доволен. Пан шпион, по-моему, даже звук соответствующий из себя выдавил. Нечаянно. Тот самый, гы-гы-гы, специфический. Или мне это просто почудилось? Впрочем, не важно. Главное, что «шутка» всё-таки состоялась, а эффект от нее превзошел все мыслимые и немыслимые ожидания.
Едва сдерживающая смех Жанна встала и подошла к тихо матерящемуся Ивану Семёновичу:
– Допомога потрибна або сами впораетэся, панэ Костэнко?
– Спасибо, не надо. Я сам, – ответил внезапно позабывший ридну мову, красный как рак «закусалец». – Я сам. Щас… умоюсь схожу.
Поднявшись со стула, он махнул рукой и шустро засеменил куда-то в конец заставленного столами и стульями зала. Не переставая при этом отряхиваться и отплевываться.
Мы с женой переглянулись, а затем она, подняв к небу глаза, задумчиво произнесла, словно бы размышляя о чем-то:
– Пойти что ли прогуляться?
Я пожал плечами. Приняв молчание за согласие, Жанна медленно двинулась в ту же сторону, куда убежал оконфузившийся Иван Семёнович.
Вернулась она минуты через две и, заняв свое место за столиком, внимательно посмотрела на меня:
– Знаешь, как он умывается?
Я помотал головой.
– Заткнул раковину пробкой, налил воды и…
– И начал плескаться в ней как типичный представитель туманного Бальбиона, – завершил я начатую женой мысль.
– Типичнейший, – подтвердила она, а потом спросила. – Тет-а-тет с ним будешь общаться или помочь?
Ответить я не успел.
– Ой, а куда Иван Семёнович подевался?
Вернувшаяся в ресторан Виолетта Матвеевна растерянно переводила взгляд с нашего стола на свой, видимо, пытаясь понять, что тут произошло и куда пропал ее новый знакомый.
– Ты себе уже заказала чего? – вопросом на вопрос ответила Жанна.
– Нет, но…
– Слушай, здесь есть какие-нибудь магазины хорошие? – опять перебила Жанна подругу. – Мне просто муж обещал… Ты ведь обещал? Да?
Супруга повернулась ко мне, изображая «крутую блондинку».
– Ну да, было дело, – вздохнул я.
– Поможешь мне, Виолетточка? – жена вновь переключилась на Виолетту Матвеевну. – Я тут хотела немножечко гардероб обновить. Мне Андрей обещал, еще в космопорту. А на мужиков-то, сама знаешь, надежды никакой. Самой всё приходится выцарапывать, искать, а потом еще…
Н-да, «блондинка» из Жанны получилась просто замечательная: ее собеседница смогла вклиниться в кажущийся нескончаемым монолог не больше трех раз, да и то – одними междометиями. Впрочем, судя по загоревшимся глазам мадемуазель Маленькой, идея совершить совместный вояж по магазинам показалась ей весьма и весьма привлекательной. Что не могло не радовать: деловой разговор с паном Костенко, по моему разумению, должен был проходить без свидетелей. И потому в ответ на брошенный вскользь взгляд жены я лишь наклонил голову, всецело одобряя ее придумку с шоп-туром.
В общем, уже через пару минут дамы сдвинули стулья и принялись активно обсуждать детали предстоящего шоппинга. По доносящимся до меня обрывкам фраз, произносимых отчетливым шепотом, было ясно – поход по приотельным бутикам отложить или отменить уже не удастся. И затянется он, как минимум, часа на два, не меньше…
– …думаю, успеем, – говорила Виолетта Матвеевна. – Они до полуночи работают.
– Ты уверена? – спрашивала ее Жанна. – А вдруг раньше закроются?
– Тогда надо поторопиться. Я тут, кстати, в «Ватоне» одну кофточку присмотрела, так она…
– …мужика голыми руками не возьмешь, – шептала моя благоверная, наклоняясь к подруге.
– Это точно, – хихикала та в ответ. – Там много еще чего нужно.
– Голого, – уточняла Жанна, смеясь…
– …на мужчину вообще нельзя повышать голос, – улыбалась ее габаритная собеседница.
– Точно. Он должен бояться взгляда…
– …а разве это сейчас носят? – сомневалась одна.
– Ты что, не знаешь?! – распахивая глаза, изумлялась другая. – Это же последний писк!..
Короче, общаться подобным образом милые дамы могли бы еще очень и очень долго, однако время уже поджимало. И, что самое обидное, поджимало оно не столько их, сколько меня – Иван Семёнович мог появиться в любую минуту.
– Жанн, вы сюда возвращаться будете? Или сразу в номер? – поинтересовался я, прерывая «увлекательнейшую» беседу.
Жанна и Виолетта Матвеевна подняли головы одновременно, с недоумением глядя на того, кто так бесцеремонно вмешался в их диалог.
– Я спрашиваю, мне тебя ждать или сразу в номер? – повторил я вопрос.
– В номер? – переспросила жена, видимо, пытаясь понять, в чем проблема. – А, ну да, точно. В номер… Ты, Андрюш, это… лучше не жди. Лучше сразу в номер, – а потом добавила. – Мы ненадолго.
«Ждать не нужно, потому что ненадолго», – мысленно усмехнулся я. – «Что ж, женская логика, ничего не попишешь. Но, в принципе…»
– Андре-ей! – неожиданно прозвучало над самым ухом.
– А? Что? – встрепенулся я, выходя из состояния задумчивости.
Жанна стояла передо мной, уперев руки в бока.
«Господи! Ну что еще?»
Супруга покачала головой и продемонстрировала, что ей от меня нужно. Классическим жестом – потерев большим пальцем об указательный.
«Тьфу ты, черт! Совсем забыл! Деньги!»
Сунув руку в карман, я вытащил сложенную вдвое пачку купюр и, отделив от нее три не самые крупные, передал жене остальные.
– Спасибо, милый! – чмокнула меня в щеку супруга.
Я вздохнул.
«Ну да. Гардероб для женщины – это лекарство. А на здоровье экономить нельзя!»
Когда дамы ушли, я еще раз пересчитал оставшуюся наличность. Хотя чего ее считать – всего три купюры осталось. Две по двадцать и одна десятка, итого пятьдесят секто. Не густо, но на пиво хватит, если, конечно, не упиваться им как хелиманские бюргеры. А у Жанны, выходит, больше тысячи на руках – надеюсь, все зараз не потратит. Хотя… ну да, она хоть и экономная, но иногда, увы, увлекается. Впрочем, ладно, пусть тратит, у меня ведь тут все равно один гешефт намечается, так что компенсируем потери с лихвой. Думаю, прокатит.
Наливаю в стакан воды. Устраиваюсь поудобнее. Жду.
