Как и известный нам север, западные области (нынешний Синьцзян-Уйгурский автономный район КНР и восточные области Средней Азии, входившие в состав СССР) населяли кочевые народы, такие как усуни. А рядом с водоемами возникли еще города-государства. С возвышением северной империи Модэ все эти западные области вошли в сферу влияния хунну. Эта область, описанная в текстах того периода истории как их «правая рука», представляла особую важность для хунну потому, что оседлые жители городов-государств, возникших по кольцу вокруг бассейна реки Тарим, поставляли кочевникам сельскохозяйственные товары и изделия городских ремесленников.

Когда при династии Хань впервые речь зашла о нападении на хунну, ее правители послали мандарина по имени Чжан Цянь с делегацией из ста человек на поиски народа юэчжи, обитавшего в западных областях, на которого рассчитывали как на потенциального союзника в этом деле. Раньше юэчжи владели северными степями, но потом их изгнали на запад хунну. Следовательно, китайцы могли надеяться на их поддержку в борьбе против старых противников. Это китайское посольство перехватили хунну, направившие, однако, ко двору Хань сердитое послание следующего содержания: «Земли юэч-жей простираются к северу от нас. Зачем император династии Хань направил туда своих посланников? Если нам захочется послать дипломатов в царство Юэ [на юго-востоке Китая], то позволит ли император Хань нам это сделать?»²³ Чжан Цянь оставался в плену на протяжении десяти лет, и только потом наконец-то ему разрешили возвратиться в Китай в 126 году до н. э. С собой он привез первую подробную информацию о западных областях (карта 13).

1 – Утугу; 2 – Пулей; 3 – Цзюйян; 4 – Цзяохэ; 5 – Гаочан; 6 – Гуйшань; 7 – Чигу; 8 – Вейтоу; 9 – Аксу; 10 – Гумо; 11 – Цюцзы (Куча); 12 – Луньтай (генерал-губернатор западной области); 13 – Яньци (Карашар); 14 – Шуле (Кашгар); 15 – Лолань; 16 – Дуньхуан; 17 – Цзюцюань; 18 – Чжанъе; 19 – Увэй; 20 – Цзиньчен; 21 – Ланьши; 22 – Соцзюй (Яркенд); 23 – Пишань; 24 – Юйтянь (Хотан); 25 – Юйми; 26 – Цзинцзюэ; 27 – Цзюймо; 28 – Исюнь; 29 – Юйни

Вторжение на территорию Средней Азии началось с капитуляции одного из подчиненного хунну царей в 120 году до н. э. Район, в котором он правил, лежал между империей Хань и западными областями, поэтому с признанием им поражения китайцам открывались ворота дальше на запад. Как заметил Чжан Цянь: «Если мы используем эту возможность, чтобы послать богатые подарки усуням, убедить их двинуться на восток и занять принадлежавшую им раньше территорию, а потом отправить в жены нашу княжну, тогда правители династии Хань могли бы заключить с ними братский союз. При нынешних обстоятельствах они обязательно должны послушаться нас. Если мы убедим их слушаться нас, тогда хунну рискуют лишиться своей правой руки. Как только мы провозгласим союз с усунями, тут же правителя Дася [Бактрии] и других царств на западе можно было бы убедить приехать к нашему двору и признать себя нашими иноземными вассалами»²⁴. Вельможи китайского двора утвердили данное предложение, которым они определили курс внешней политики династии Хань в Средней Азии.

Кое-кто из ученых-синологов утверждает, будто китайцы двинулись на Среднюю Азию из экономических соображений: либо ради создания там рынка для сбыта своего шелка и других товаров, либо чтобы оттеснить хунну от контроля над торговыми путями, пролегавшими через Синьцзян. Только вот свидетельств существования оживленной торговли между Китаем и западными областями раньше I века до н. э. обнаружить пока не получилось, и, когда правители династии Хань впервые послали миссии в Среднюю Азию, пересекающего континент торгового маршрута, традиционно называемого Великим шелковым путем, не существовало. Изначальный повод был политическим (из-за конфликта с хунну), и объем торговли увеличился только лишь после тех первых дипломатических миссий.

Что касается самого понятия «Великий шелковый путь», этот термин предложил один немецкий географ в конце XIX века. Ни китайцы, ни римляне, находившиеся на противоположных его оконечностях, о существовании такого маршрута ничего не знали. Не ведали они даже о существования друг друга. Римляне знали только о том, что где-то на земле «шелковый народ» «Серее» изготавливал ткань, появившуюся на римских базарах. А до китайцев дошли неопределенные слухи об империи «Великой Цинь», существовавшей где-то далеко на западе, о сказочной вотчине фантастических растений и животных. Не только предполагаемые партнеры по торговле вдоль Великого шелкового пути ничего не знали друг о друге, но даже ни один купец никогда не удосужился пройти весь такой маршрут от начала до конца. Посредством приграничной торговли и политического подношения даров китайцев огромные количества шелка поступали на среднеазиатские рынки, где его перепродавали дальше на запад. Из Синьцзяна шелк отправлялся в области современного Афганистана и Индии, потом в Персию и, наконец, в восточные провинции Римской империи. Данный пересекающий континент торговый путь состоял из нескольких отрезков местных торговых путей, по которым партии шелка шаг за шагом перевозились из Китая в Римскую империю. Каждый участник торгового процесса знал только лишь об одном или двух отрезках данного пути (карта 14)²⁵.

Первая попытка китайцев при династии Хань заключить союз с усунями дала неоднозначные результаты. Притом что царь усуней согласился жениться на принцессе из рода Хань, он к тому же взял невесту, присланную хунну, и предоставил ей приоритет при исполнении обрядов²⁶. Такой маневр получил широкое распространение в западных областях, где правители малых царств пытались сохранять самостоятельность, одновременно предлагая уступки обеим великим державам и раздавая им обеты преданности. В 108 году до н. э. и снова в 92-м правитель эмирата Долань послал одного визиря в качестве заложника при дворе императора Хань, а другого – к хунну. Когда правитель Лолани скончался, хунну спешно отправили своего заложника домой, чтобы возвести его на престол прежде, чем известия об этом добрались до Китая. С этого момента правитель Лолани начал проводить враждебную империи Хань политику, конец которой положил в 77 году до н. э. китайский лазутчик, организовавший успешное покушение на жизнь марионетки хунну.

Первая крупная военная экспедиция при династии Хань в эту область случилась в 108 году до н. э., а ее итогом стало заключение соглашений о союзе с правителями усуней и Лолани. В ходе второй кампании, считавшейся более важной, китайцы в 101 году до н. э. покорили Фергану. Огромное расстояние от Ферганы до столицы династии Хань служит наглядной демонстрацией пределов распространения ее власти. А приобретение в свое распоряжение местной породы диковинных лошадей выглядело такой крупной победой для ханьского двора, что это событие китайские поэты воспели в гимнах, сочиненных для исполнения в родовом храме²⁷. После такой успешной военной кампании, считающейся самой продолжительной и дорогостоящей в истории династии Хань, правители подавляющего большинства государств Средней Азии стали присылать дань и заложников к китайскому двору.

1 – Чанъань; 2 – Тяньшуй; 3 – Увэй; 4 – Цзюцюань; 5 – Дуньхуан; 6 – пер. Юймынь; 7 – пер. Ян; 8 – Иу (Хами); 9 – Гаочан; 10 – Лолань; 11 – Шаньшань; 12 – Цзюймо; 13 – Ишунь; 14 – Юйтянь (Хотан); 15 – Соцзюй (Яркенд); 16 – Яньци (Карашар); 17 – Вейли; 18 – Луньтай; 19 – Цюцзы (Куча); 20 – Гумо; 21 – Шулэ (Кашгар); 22 – Балкх; 23 – Баграм; 24 – Мерв; 25 – Экбатана; 26 – Ктесифон; 27 – Пальмира; 28 – Антиохия; 29 – Петра; 30 – Александрия; 31 – Барбарикон; 32 – Баригаза; 33 – Окео; 34 – Цзяочжи; 35 – Хэпу; 36 – Паньюй (округ Наньхай)

Победоносная кампания против Турфана в 90 году до н. э. представляла большое значение потому, что этот данный эмират располагался ближе всего к хунну и, следовательно, он служил им ключом к выходу на запад. Войска для этой экспедиции набирали в шести государствах западных областей, что служит показателем степени влияния династии Хань, достигнутого китайцами к тому времени. После краткого восстановления авторитета хунну в этой области войска династии Хань в 71 году до н. э. одержали над ними новую крупную победу, ознаменовавшую закат власти хунну в Турфане.

Эти военные успехи увенчались учреждением в 60 году до н. э. должности генерального покровителя западных областей. Расположенное около прежнего управления наместника хунну в западных областях ведомство такого покровителя служило военным и политическим учреждением династии Хань. Китайцы к тому же образовали земледельческие поселения, а также продлили пограничную сеть стен и сторожевых вышек на территорию Средней Азии. В двух гарнизонах – в Дуньхуане и Цзюйяне – сохранились многочисленные деревянные дощечки с китайскими административными указаниями. Их посчастливилось обнаружить археологам в XX веке, и на этих дощечках представлена подробная информация о жизни ханьцев.

Связи правителей Средней Азии с династией Хань переживали взлеты и падения. В конце периода Западная Хань китайцы ушли из западных областей, и правителю северных хунну удалось восстановить там власть своей конфедерации. После 91 года н. э. китайскую власть там восстановили усилиями генерального покровителя Бань Чао (брат историка и поэта Бань Гу) и его сына Бань Юна (карта 15).

Обсуждение отношений Китая с внешним миром традиционно сосредоточивалось на так называемой системе взыскания дани. При этой системе правители иноземных государств присылали характерные для их народов изделия в качестве даров, символизирующих повиновение китайскому императору. В результате последних исследований выяснилось, что, какую бы роль для более поздних династий дань ни играла, при древнейших китайских империях она совершенно определенно не облачалась в формальную систему. Дань приносилась правителями иноземных государств в целом ряде обстоятельств, но сам ритуал подношения оставался свободным от строгих рамок и находился в зачаточном состоянии. Понятие дани (гун) не ограничивалось одними только внешнеполитическими отношениями: даже претенденты на должность в государственной службе посылали ко двору своего рода «дань», к дани относились и некоторые поборы²⁸.

1 – Цзяохэ; 2 – Гаочан; 3 – Иу; 4 – Юйянь; 5 – Шуле (Кашгар); 6 – Вейтоу; 7 – Аксу; 8 – Гумо; 9 – Цюцзы (Куча); 10 – Вейли; 11 – Яньци (Карашар); 12 – Вейсюй; 13 – Соцзюй (Яркенд); 14 – Лолань; 15 – Дуньхуан; 16 – Цзюцюань; 17 – Увэй; 18 – Юйтянь (Хотан); 19 – Цзюймо; 20 – Исюнь; 21 – Шаньшань

Тем не менее признание подчиненного положения правителем конфедерации южных хунну повлекло за собой представление подарков китайскому императору. И такое предоставление даров ему стало основополагающим принципом в отношениях западных областей с двором Хань, как это описано в «Истории династии поздняя Хань» (Хоу Хань шу): «Объятые благоговейным страхом перед нашей военной силой и восхищением нашим богатством, все правители в качестве дани преподнесли невиданные местные товары, а в качестве заложников прислали своих любимых сыновей. Они обнажили головы и встали на колени лицом на восток, чтобы воздать должное Сыну Небес. Потом учредили должность воеводы Уцзи, уполномоченного заниматься их делами, а также основали управление генерального покровителя для отправления властных полномочий. Те, кто подчинился с самого начала, в качестве имперских подарков получили деньги и официальные печати, а тех, кто сдался позже, привезли в столицу для воздаяния заслуженной кары»²⁹.

Точно так же, как в предыдущих летописях, правитель каждой из областей Китая посылал правителю характерные товары своего народа как символы всей области в целом, отличительным свойством иноземной дани служило то, что она должна была характеризовать особенность области, из которой дань поступала. В ответ на такие диковинные предметы китайский правитель в дополнение к дарованию иноземным правителям китайских званий посылал им подарки в виде драгоценных металлов или шелка. При таких обменах любезностями ценность того, что дарили китайцы, считалась выше того, что они получили. Такой диспропорцией предполагалось наглядное превосходство китайцев в отношениях с вассалами. Для многих правителей среднеазиатских государств, однако, миссии по доставке дани служили всего лишь предлогом для налаживания торговли с соседями. В конце I века до н. э. эмир Кашмира, которого можно привести здесь наиболее ярким примером, формально даже не подчинился Китаю, но тем не менее направлял туда посланников с данью. Один чиновник обратил внимание на то, что эти посланники не числились чиновниками Кашмира, а выступали в качестве обычных купцов, прибывших сбывать свой товар»³⁰.

Покорившиеся вожди хунну и правители среднеазиатских государств обычно получали у императора Хань соответствующие титулы наряду с официальной должностной печатью и прочими знаками доверия. Такой честью определялся их статус как вассалов китайского правителя. Обычно правитель зависимого государства назывался китайским мандарином, а его виднейшие подручные получили звания канцлеров, воевод или полководцев. Признание со стороны Китайской империи приобрело весьма престижное значение среди народов Средней Азии. Когда полководец по имени Люй Гуан в 383 году н. э. покорил эмират Куча, правители многих государств этой области прибыли к нему, чтобы сдаться на милость победителя. В знак доказательства своей лояльности Китаю они показали ему печати, полученные при дворе династии Хань и хранившиеся на протяжении двух веков после свержения этой династии³¹.

Эти титулы служили не просто почетными званиями или знаками подчинения. Они обязывали своих носителей к исполнению управленческих обязанностей, технический надзор за которыми официально осуществлял генеральный попечитель. В одном случае несколько чиновников Усуни получили титулы династии Хань где-то между 48 и 46 годами до н. э. Несколько десятилетий спустя, когда султан Усуни погиб от рук наемного убийцы, этих чиновников судили за нерадивое отношение к своим обязанностям и лишили их китайских печатей и верительных грамот. Точно так же в 153 году н. э. некий китайский сановник передал другому местному правителю печати и верительные грамоты владыки вассального султаната в районе Турфана, который не смог сохранить там должный порядок.