Когда спустя всего лишь два десятилетия династию Цинь свергли, ей на смену после нескольких лет гражданской войны пришла династия Хань. Поскольку при династии Цинь появилось первое в истории Китая государство, власть которого распространялась на весь китайский мир, у него сложилась единственная в своем роде модель управления империей. По этой причине правители династии Хань во многом переняли опыт династии Цинь. Однако продолжительное правление династии Хань обеспечивалось за счет приспособления к реальным условиям, обычно осторожного и постепенного, этого опыта правителей Цинь, а также с помощью внедрения, подчас без особой радости, новых методов воздействия на подданных.

Одного поколения правителей Цинь не хватило для того, чтобы искоренить местные привязанности и заручиться всеобщим одобрением абсолютного самодержца. Вотчина Цинь первого императора на самом деле оставалась самостоятельным государственным образованием, власть которого распространялась на вассальные государства; и навязывание со стороны правителями Цинь собственного своеобразного статуса послужило препятствием на пути создания унитарной империи. Правящие кланы и влиятельные семьи прежних Сражающихся царств выступали одновременно в качестве действующих лиц и поджигателей восстания, участники которого свергли правившую династию, и последующая политика представителей династии Хань, продолживших раздавать поместья, послужила подтверждением живучести традиций прежних Сражающихся царств. Появление полноценной императорской власти требовало значительных изменений.

Скромное происхождение основателя династии Хань по имени Лю Бан, которое сначала показалось его слабым местом, на самом деле обернулось несомненным преимуществом. Семья Лю происхождением была из царства Чу, но Лю Бан (позже ему присвоили титул императора Хань Гаоцзу) основал свою первую столицу в Лояне, а потом из стратегических соображений перенес ее в Гуаньчжун. Таким образом, с самого начала династия Хань отличалась отсутствием родственных связей с какой-либо из китайских областей. Притязания ее представителей на власть основывались исключительно на заслугах и способностях основателя династии, а также передаче этих достоинств из поколения в поколение клана Лю.

Начала изобретения заново китайского правителя появляются в беседе, записанной в Ши-цзи, по поводу того, как он одержал победу над своим главным соперником по имени Сян Юй:

«Гаоцзу устроил пир в Южном дворце Лояна. Он сказал: „Мои мандарины и воеводы, говорите со мной откровенно и не смейте что-либо скрывать. Почему империя досталась мне? Почему Сян Юй ее упустил?“ Гао Ци и Ван Лин ответили так: „Ваше величество – человек беспечный, позволяющий себе оскорблять других людей. А Сян Юй отличался мягкостью и любовью ко всем. Но когда вы посылали кого-то брать штурмом город или покорять территорию, вы отдавали им все то, что они взяли в битве, делясь своими достижениями со всем миром. Сян Юй завидовал чужому богатству и умениям. Он обижал тех, кто отличился большими заслугами, и с подозрением относился к толковым людям. Одержав победу в сражении, он не воздал должного другим людям, а завладев землей, он не поделился доходом. Поэтому он и потерял свою империю“».

…Гаоцзу сказал: „Вы признали один факт, но не смогли разглядеть второй. Что касается вычисления тактических приемов в палатке воеводы и тем самым обеспечения победы за тысячу ли от нее, до Чжан Ляна мне еще очень далеко. Что касается поддержания порядка в царстве, достижения согласия народа, обеспечения войск котловым довольствием и предохранения маршрутов поставок снабжения, мне трудно состязаться с Сяо Хэ. Что касается мобилизации войска из миллиона человек, достижения победы во всех без исключения сражениях и принятия капитуляции всех осажденных городов, я не так хорош, как Хань Синь. Этих трех великих мужей мне удалось взять себе на службу. Именно поэтому империя досталась мне. У Сян Юя был один только Фань Цзэн, и он не мог использовать его дар. Именно поэтому он погиб от моей руки“»⁸.

К достоинствам основателя династии, распространившего свою власть на весь Китай, относили нанесение поражения им династии Цинь и его готовность разделить успех со своими сторонниками. Этот правитель принес мир народам своей империи и собрал под своими знаменами самых талантливых мужчин своего государства. Эти идеи разработали политические теоретики Сражающихся царств, и некоторые из них уже были увековечены в надписях на камнях при династии Цинь. В них узаконивалось правление монарха, претендующего на верховную власть, продемонстрировавшего величайшие достижения в установлении всеобщего порядка и великодушие при распределении его плодов.

В случае с первым китайским императором привлекательность его собственных достижений подкреплялась претензиями на божественное соизволение, хотя при династии Хань оно приняло форму сверхъестественного содействия в большей степени, чем установленного Небесами порядка. Спустя столетие с момента основания династии Хань Сыма Цянь утверждал, будто мать императора Гаоцзу забеременела от дракона или Красного божества (ди). Поэтому Гаоцзу отличали своеобразные черты лица, по которым можно было догадаться о его предназначении как правителя миром, и к тому же над ним постоянно висели разноцветные облака или драконы. На смертном одре Гаоцзу объяснил свое чудесное возвышение над людьми поддержкой Небес⁹. Наконец, двор династии Хань вслед за правителями Цинь перенял теорию Пяти фаз, и его вельможи утверждали, что их приход к власти послужил сигналом наступления новой небесной фазы. Их утверждения легли в основу легенды о том, что, когда Гаоцзу, как сын Красного божества, впервые восстал против Циней, он убил огромную змею, оказавшуюся сыном Белого божества. Сама смена божества одного цвета божеством другого цвета означала подавление текущей фазы идущей ей на смену новой фазой.

На протяжении существования данной династии обоснования императорской власти приобретали все более грандиозные черты. Император У внедрил множество новых культов, служащих возвеличиванию императорской власти. Среди них особого внимания заслуживают жертвоприношения Великому Единству и Императрице Земли. К тому же он следовал за первым китайским императором в приношении высшему божеству жертв фен и шань. Подъем к интеллектуальному господству конфуцианского классицизма в религиозной сфере ознаменовался учреждением культа Небес. Подданные династии Восточная Хань к тому же стали свидетелями возрождения старинной концепции династии Чжоу, согласно которой император правил в качестве Сына Небес на основании особого мандата, полученного от этой высшей небесной власти. Так формулировалось классическое утверждение о том, что императорская власть даруется исключительно силами небесными, а сам император правит на Земле по поручению Небес.

Такой единственный в своем роде статус императора узаконен перед людьми в многочисленных традициях и правовых актах. Император воспринимался воплощением власти, даже когда авторы некоторых летописей периода Восточной Хань называли его гоцзя (государство). Все государственные должности и оклады денежного содержания чиновников следовало воспринимать как личные дары императора, хотя он делегировал свои полномочия тем, кто назначал кандидатов на должности пониже, и все чиновники числились его «слугами» (нень). Более того, разряды по заслугам, присуждавшиеся земледельцам, тоже считались дарами императора, как и специальные посохи, дарованные людям старше семидесяти лет. Он служил высшим судьей, последней инстанцией для обиженных и оскорбленных, и мог казнить и миловать по собственному усмотрению. К тому же он пользовался правом прощения приговоренных к смерти уголовников. И этим правом он пользовался весьма часто. В основе свода законов династии лежали декреты ее основателя, а императорские воззвания автоматически приобретали силу закона. Все остававшиеся необработанными земли считались его личной собственностью, и этим положением оправдалось создание просторных императорских охотничьих угодий, воспетых в поэзии периода династии Хань, а также провозглашение государственной монополии на добычу железа и соли¹⁰.

В дополнение к названной административной, судебной и хозяйственной власти император пользовался исключительными полномочиями на проведение всевозможных ритуалов и определение государственных расходов. Дворцы императорской семьи и здания, имеющие отношение к функционированию императорского двора, занимали половину площади столицы. Эти здания служили сценами для проведения утонченных ритуалов, во время которых все придворные простирались ниц перед императором. Кроме того, из императорских мавзолеев постепенно выстроилась линия рукотворных гор, которые зримо возвышались над Чаньанем и служили местом постоянного жертвоприношения, сопровождаемого песнопениями и танцами. За императорскими усыпальницами следило население близлежащих городов, построенных исключительно для смотрителей мавзолеев. Во времена Западной Хань храмы в честь первых двух императоров соорудили в каждом китайском округе. Для обозначения себя самого император пользовался личным обращением (чжень), и его смерть тоже обозначалась специальным словом (бен). Исключительно императору предназначались определенные цвета и декоративные средства, а также формы знамен и конструкции колесниц. Ко всем воротам в стене столицы подходила дорога из трех полос, причем колея посередине предназначалась для проезда одного только императора. Попасть на территорию дворцового комплекса можно было исключительно с разрешения императора. Любая угроза жизни императора или уничтожение предметов, связанных с императорской родословной, каралась смертью.

Все эти меры служили возвеличиванию императора как центральной фигуры его вотчины и источника политической власти. Кое-кто из западных ученых, опровергавших штамп «восточного деспотизма», утверждал, что представители бюрократии якобы изобрели способы ограничения власти императора с помощью обращения к Небесам как источнику предзнаменований. Тем самым они внедряли некое подобие «разделения полномочий». А их коллеги зашли настолько далеко, что стали утверждать, будто настоящей властью пользовалась сама бюрократия, в то время как император подобно современному монарху Великобритании «служил символом власти, но не правил». Какие бы похвальные намерения ни крылись за такими аргументами, они не соответствуют действительности.

Ярчайшей демонстрацией этого служит способ, с помощью которого полномочия в сфере определения политики передавались официальной бюрократией любой группе людей – в основном евнухов или императорских свойственников (родственники по браку), – окружавших личность императора. Такая передача власти «внешним» двором двору «внутреннему» получила правовое обоснование в период правления императора У, и ее практиковали на протяжении истории раннего императорского и средневекового Китая, когда монархи не обладали такой самодержавной властью, как в более позднем императорском Китае. Пока официальная бюрократия не располагала эффективной основой самостоятельной власти. Далеко не обладавшие полнотой власти для обуздания императора или заметного влияния на политику мандарины раннего императорского Китая смирились со своим бессилием и служили всего лишь приводными ремнями политики, сформулированной другими людьми.

Как главное должностное лицо империи, высший судья и верховный священник, император не знал никаких пределов своей власти, кроме тех, что нельзя было не учитывать, наложенных самой биологией. Так как он приходился потомком предыдущим императорам, его стремление к существенным изменениям в законе или культе можно было трактовать как проявление сыновней непочтительности. Тем не менее на всем протяжении существования династии Хань любой император позволял себе менять порядки, доставшиеся ему от предков, по собственному усмотрению. Императорам, нуждавшимся в информации, приходилось полагаться на людей своего окружения, поэтому они страдали от своего незнания мира за пределами двора. Монархи к тому же зависели от сановников, которым приходилось поручать выполнение высочайших распоряжений в отдаленных областях. К тому же многие императоры, как и все люди, предпочитали работе развлечения и с радостью перепоручали управление государством доверенным лицам.

И возможно, важнейшим моментом следовало бы назвать то, что, пока император оставался слишком молодым, власть фактически переходила к тому, кто осмеливался выступать от его имени. Так как в интересах вельмож двора было выгодно иметь на престоле слабого императора, в историю династии Хань вошла укоренившаяся тенденция, когда император умирал молодым. Гибель нескольких императоров или их наследников в расцвете сил служит основанием для предположения о возможности убийства монархов как средства обеспечения покладистости правителя. Кульминационный момент наступил в последнем столетии правления династии Хань, когда на престол не смог взойти ни один взрослый наследник. Но даже когда император не обладал способностью к управлению страной от собственного имени, он все равно оставался единственным источником власти при дворе, поэтому его личностью, доминировавшей над государственной политикой, управляли придворные евнухи или свойственники. Император продолжал оставаться единственным источником власти даже в самом конце династии Хань, когда соперничавшие воеводы изо всех сил боролись за приобретение влияния над последним малолетним императором.

В дополнение к укреплению институции императора правительство династии Хань применило фактически все меры, с помощью которых правители династии Цинь стремились навязать единство населению недавно покоренной вотчины. Для составления письменных документов использовались унифицированные при династии Цинь иероглифы, хотя их упрощение продолжалось. Циньская императорская академия, предназначенная для преобразования столицы в центр интеллектуальной жизни Китая, тоже сохранилась, хотя ее интеллектуальный охват и влияние на кадровую политику изменились. Точно так же свод законов, действовавший на всей территории империи, остался ключевым инструментом имперского единообразия. Несмотря на то что правители династии Хань с самого начала предприняли попытку упрощения циньских законов и придания гуманности их жестокой сути, в скором времени они все-таки предпочли ориентироваться на опыт Циней.

При династии Хань к тому же придерживались циньской политики стандартизации мер и весов, а также чеканки своих монет. Их образцы, утвержденные в качестве государственного эталона единицы измерения, использовавшиеся базарными торговцами, встретились в ходе раскопок нескольких склепов эпохи Хань. На смену циньскому бань Хан пришла ханьская монета у-нжу размером поменьше. Эта монета весила 5 чжу (отсюда ее название), или приблизительно 3 грамма, и оставалась в обращении до прихода династии Тан (618—906). Правительство династии Хань ввело монополию на выпуск монет, а качество этих монет считалось настолько высоким, что их подделка в конечном счете стала занятием невыгодным. Ради предотвращения подделки эти монеты снабжались жесткой кромкой, которая не позволяла откусить металл, переплавлявшийся в новые монеты.

За последние сто лет существования Западной Хань, согласно данным из одной летописи, было отчеканено 28 миллиардов монет. Такой огромный объем чеканки вызывает большое удивление, хотя его объяснением может послужить принудительное внесение в виде монет подушного налога и других сборов. Однако такая огромная масса валюты служит основанием для предположения о значительном развитии денежных отношений, возможных при правительстве, способном на введение единообразной, отвлеченной меры стоимости в виде металлических дисков с обозначенным на их поверхности номиналом. В период Восточной Хань подарки от императора и личное состояние обычно оценивали в наличных деньгах, и помощь в случае стихийных бедствий – такая, как похороны жертв наводнения, – предоставлялась из расчета определенного количества монет в одни руки. Монетное обращение к тому же позволяло проще откупаться от месячника бесплатного труда и воинской повинности, а на полученные наличные деньги правительство нанимало профессиональных работников.

Как и в многочисленных других сферах, при династии Хань продолжали пользоваться циньским календарем. Однако в 104 году до н. э. император У объявил о «Великом Начале» новой фазы Пяти циклов, и для него соответственно изменили календарь. Он также объявил о внедрении периодов правления, называемых в честь заметного события или достижения, которое император хотел увековечить. В дополнение к «Великому Началу» (тай чу) в рамках реформы календаря он утвердил великую жертвенную церемонию фэн-шань духам Неба и Земли, к которой обращался с просьбами о процветании и бессмертии. Такое включение самого императора и его достижений в структуру времени сыграло заметную роль в формировании общей имперской культуры. Две новые доработки календаря случились при династиях Синь и Восточная Хань, когда измерение времени и наблюдение естественных циклов на небесах достигли большей точности.

Сегодня мы воспринимаем точные календари как нечто само собой разумеющееся, но для их составления потребовалась тысяча лет тщательных астрономических наблюдений и уточнений. Точные календари при династии Хань требовались для контроля над выдачей зарплат, назначения времени для переводов или продвижений по службе, а также предоставления отпусков со службы. К тому же без них было не обойтись в приграничных районах при организации воинской службы и согласовании вылазок через северную границу. В основу китайских календарей положен лунный месяц, но, так как продолжительность лунного месяца меняется в пределах двадцати девяти и тридцати дней, официальный календарь служил гарантией того, что все подданные империи знали, какие месяцы состояли из двадцати девяти дней и которые – из тридцати. И так как солнечный год из приблизительно трехсот шестидесяти пяти дней, по которому определяют сезон, на двенадцать лунных месяцев без остатка не делится, чтобы согласовать по времени солнечный и лунный год, раз в несколько лет добавлялся лишний «вставленный» месяц. Если календарь не согласовывать по времени посредством так называемого в наши дни «високосного года», получалось бы так, например, что первый месяц года, которым отмечалось начало весны, каждый год наступал на несколько дней раньше и в конечном счете выпал бы на середину зимы.

Правители династии Хань переняли методику Цинь, взимавших подушный налог в денежной форме, а также назначавших налоговые ставки, влияющие на поведение людей. Ради поощрения подданных на создание семьи в начале правления династии Западная Хань вводился подушный налог для незамужних женщин в возрасте от пятнадцати до тридцати лет, ставка по которому в пять раз превышала нормальный налог. В период правления династии Восточная Хань родившие ребенка женщины на три года получали освобождение от налогов, а их мужей освобождали от налогов на год – такая мера предназначалась для стимулирования роста населения. Купечество как сословие давили повышенными вдвое налогами, а в освобождении от налогов пожилых людей выражалось сыновнее почтение к родителям. Однако с введением таких налогов поведение подданных менялось самым причудливым и непредвиденным образом. Когда некоторые родители стали убивать своих младенцев, чтобы не платить лишние налоги, правительство оперативно освободило детей младше шести лет от подушного налога¹¹.

Власти предпочитали собирать налоги в форме наличных денег потому, что их было легче перевозить, чем большие объемы зерна. Однако чеканка достаточного количества наличных денег для сбора налогов требовала, чтобы земледельцы либо выполняли дополнительную работу за плату, либо продавали выращенное ими зерно. Труд за плату доставался от случая к случаю, поэтому продажа продукции оставалась наиболее распространенным способом заработать деньги для внесения налогов. В благоприятные годы цены за зерно шли вниз, и земледельцам приходилось продавать большую часть своего урожая, чтобы заплатить причитающийся налог. В тощие годы им грозил голод, когда они продали свой скудный урожай, чтобы выполнить свои обязательства перед государством. Наличный налог в конечном счете вызвал обнищание земледельцев и послужил главным фактором зарождения крупного землевладения. Нерешенный вопрос состоял в том, как или где земледельцы продавали свой урожай. Те, кто жил рядом с городами или крупными поселками, могли отвезти свой товар на базар, но жившие дальше от них, вероятно, продавали свое зерно богатым местным семьям или разъездным купцам, которые пользовались потребностью бедных земледельцев в наличных деньгах и назначали низкую цену.

Остававшийся в тени потерпевшей крах династии Цинь, зависящий от своих собственных союзников, основатель династии Хань одарил вотчинами своих основных последователей как царей, оставив для себя одну только ключевую стратегическую область Гуаньчжун. Несмотря на то что он отыскал предлоги уничтожить своих бывших союзников и заменить их собственными родственниками, на протяжении первой половины столетия династии Хань большей частью империи управляли лишь отчасти самостоятельные цари. Только после разгрома вассалов в 154 году до н. э. правителям династии Хань удалось создать действительно унитарную империю. За последовавшие два с половиной века сами последствия политического объединения вынуждали их постепенно отказываться от циньской модели по нескольким основным направлениям.

Первое изменение касалось отказа от всеобщей воинской повинности и связанного с ним прямого правления над сельским населением. Массовый призыв земледельцев на военную службу, служивший принципом организации государства Сражающихся царств и государства династии Цинь, себя оправдывал до поражения вассалов в 154 году до н. э. Впоследствии реальная возможность масштабной войны в Китае отпала. Для войны, в которой при династии Хань китайцам на самом деле приходилось участвовать, то есть против кочевого народа хунну у северных границ, пехотное войско не годилось, да и собрать его не представлялось возможным. Более того, при коротких сроках службы нельзя было содержать постоянные гарнизоны. А искусство верховой езды и профессиональное владение арбалетом, считавшиеся необходимыми военными навыками того времени, нельзя было приобрести в условиях устаревшей системы действительной военной службы на протяжении одного или двух лет. Пусть даже с последующими ежегодными краткосрочными военными сборами. Укомплектование боеспособных гарнизонов и проведение затяжных экспедиций в степи потребовали новой формы военной организации (рис. 3).

Рис. 3. Схватка китайских кавалеристов с конниками кочевников

Постепенно правители династии Хань прекращают призыв и военное обучение земледельцев, а вместо него назначают налог для сбора средств на финансирование услуг наемных профессиональных солдат и привлечения иноземной конницы. Когда поднялось восстание против Ван Мана и стало ясно, что вооруженный земледелец, призванный на действительную военную службу из внутренних районов Китая может представлять угрозу императорскому двору, ставший привычным призыв в войска и обучение земледельцев военному ремеслу пришлось отменить раз и навсегда. Точно так же поступили с государственными учреждениями, занимавшимися этим делом. С тех пор и до самого конца имперского периода истории Китая ни одно китайское правительство на восстановление системы призыва земледельцев на военную службу не пошло¹².

Второй радикальный отход от опыта предыдущей династии, случившийся после 154 года до н. э., заключался в установлении покровительства над искусствами и литературой за счет государства. В период Сражающихся царств мотором войны служило само государство, а максима, определяющая политику и оправдывающая власть, звучала так: «Обогащайте государство и наращивайте мощь армии». С исчезновением вассальных государств в 154 году до н. э. прежнее обоснование политики государства через военную мощь утратило свою убедительность. Вместо этого государство все упорнее претендовало на власть в качестве покровителя китайской цивилизации, воплощенной в каноне, императорской академии и классических добродетелях. Тем самым преданность государства и его доверенных лиц защите и обогащению культурного наследия стала стержневой идеей имперского замысла. В период правления императора У на поприще ученых мужей перестали пускать специалистов в сфере классики Чжоу. То есть на практике этот запрет касался в основном конфуцианцев.

К концу правления династии Западная Хань в императорской академии обучалось больше 30 тысяч студентов, и через аудитории этого учебного заведения пролегал один из основных путей на службу при дворе. Принятый канон еще выше почитали при Ван Мане, который утверждал, что правит как конфуцианский мудрец, и он установил культ Небес. При династии Восточная Хань имперскую систему взглядов венчали унаследованные у династии Чжоу тексты¹³.

Заключительным радикальным сдвигом в порядке империи Хань стало возвышение новой категории элиты, сочетавшей преданность императорской службе с обладанием властью на местах, основанной на земельном владении и разветвленной сети общественных связей. В отличие от прекращения призыва на военную службу земледельцев и создания императорской академии данное изменение не имело никакого отношения к мерам императорской политики, и ему действительно оказали активное сопротивление вельможи двора Западной Хань. Однако по большому счету оно оказалось самым решающим изменением, позволившим имперской системе сохраниться после крушения отдельных династий.

Правители династии Цинь попытались сломать власть элит Сражающихся царств, заставив их представителей переехать в столичную область. Во время гражданской войны и начального периода династии Хань произошло возрождение влиятельных семей на местах, но император У для их подавления назначил специальных доверенных лиц, наделенных официальными полномочиями. Однако в то же самое время, когда он занимался ликвидацией остатков прежних элит, меры его политики служили созданию нового рода местной власти. Мерами своей политики угнетения купечества он убедил народ в необходимости использования средств, заработанных на торговле, на покупку земли. У любого человека, заработавшего крупные денежные суммы за счет высокой должности при дворе либо во время управления местной префектурой или округом, аналогично появлялся стимул для обращения появившегося у него мимолетного изобилия в надежное богатство через вложение капитала в недвижимое имущество. С увеличением поборов оказавшиеся на грани лишения состоятельности земледельцы обратились за помощью к ростовщикам, доведшим их до полного банкротства. Нужда заставила их продать свою землю совсем задешево тем, кто располагал наличными деньгами, теперь им приходилось работать на новых землевладельцев в качестве арендаторов.

В последнем столетии до н. э. правительство приняло ряд нормативных актов по ограничению пределов землевладения и предотвращению перехода свободных владельцев небольших угодий в категорию арендаторов. И дело тут не столько в сострадании к земледельцам, которых государство беспощадно притесняло, сколько в стремлении сохранить источник поступления налогов и услуг. Ван Ман попытался изъять в распоряжение государства всю землю и отменить рабство с мыслью о прекращении развития системы крупной земельной собственности и пресечении возвышения влиятельных в местном масштабе семей. Когда он потерпел неудачу в этих своих начинаниях, его правительство прекратило сопротивление укрепляющемуся крупному землевладению.

Победу крупных землевладельцев помогают объяснить несколько событий. Возможно, самый важный факт заключается в том, что династию Восточная Хань возвела на престол коалиция крупных землевладельцев, к которой относился сам император-основатель. Представители двора, находившегося во власти выходцев с востока Китая, отказались от военных традиций Гуаньчжуна, тесно связанных с опорой государства на свободных мелких землевладельцев. С отменой всеобщей воинской повинности контроль над отдельным домашним хозяйством земледельца перестал служить фундаментом государственной власти, а опасения двора по поводу сословия свободного земледельца по большому счету развеялись.

Тогда как прежние местные элиты никак не влияли на дела имперского государства и часто питали к нему враждебность, многие новые крупные землевладельцы приобрели свои богатства и высокое положение в обществе во время нахождения на государственной службе. Укоренившаяся в их семьях тяга к знаниям и бросавшаяся в глаза особая нравственность внушала им непоколебимую надежду на сохранение выхода на государственную службу. Поступление на учебу в императорскую академию или другие подходы к государственной службе требовали периодического обновления рекомендаций, предоставляемых представителями видных местных семей, известных центральному двору или местным сановникам. Поэтому влиятельные кланы землевладельцев обеспечивали себе постоянный доступ к государственной службе через контроль выдачи необходимых рекомендаций. Доход от службы в государственном учреждении императора позволял им восстанавливать свои имения после их раздела вслед за кончиной главы семьи. С упразднением дворянского сословия только за правящим домом сохранилось право первородства, в то время как семьи простолюдинов жили по закону делимого наследования, то есть делили имущество отца между сыновьями.

Купцы, которые переводили свое богатство в покупку земельного участка, следовали тому же самому образу действий.

Часто получалось так, что одной и той же семье принадлежало поместье, ее члены занимались сбытом продуктов, выращенных на землях их поместья, или занимались их сдачей в аренду за деньги, а также обучали своих сыновей по классическим трактатам в расчете на получение должности в государственных учреждениях. Отказавшись от услуг земледельцев, государство теперь обрело опору в лице преданных ему влиятельных семей, видевших в нем вооруженного защитника и источник выгодных должностей. Такой порядок императорского контроля сохранялся на всем протяжении истории последующих династий.