Конфуцианство

Европейские миссионеры-иезуиты ввели латинизированный термин «конфуцианство» в XVII в. Христианские священники полагали, что конфуцианство – это традиционная религия Китая. Его китайское самоназвание – Жу цзя – буквально значит «школа ученых книжников», что говорит о важном интеллектуальном и культурном значении конфуцианства.

Интересно, что даже в современном Китае учение Конфуция можно выделить как официальную религию. В конце XVII в. император Кань-хи, для того чтобы остановить нравственное разложение народа, изложил учение Конфуция в 16 коротких параграфах, которые приказал проповедовать всем и каждому.

Культ Неба до недавних пор считался императорским культом, почитание предков все еще составляет основание национальной религии, и книги Конфуция признаются классическими творениями. Но рядом с этим учением существуют и другие религии, не только не преследуемые, но вполне признанные правительством и даже пользующиеся его поддержкой.

Собственно говоря, эти религии не имеют вполне самостоятельного существования, а теснейшим образом связаны друг с другом. Китаец и не пытается сделать выбор между этими религиями, а просто-напросто подчиняется религиозным требованиям всех культов и избирает из существующих религий то, что ему наиболее подходит и соответствует его потребностям и вкусу.

Биография и учение Конфуция

Кун-Цзы (учитель Кун) (551-479 гг. до н. э.), по прозвищу Чжунни, родился в царстве Лу в конце периода Чуньцю. Свою родословную будущий знаменитый философ вел от древнего аристократического рода. Конфуций рано в детстве лишился отца, жил в бедности и занимал низкое положение, много времени проводя в поисках средств к существованию. Он постиг множество прикладных искусств, и поэтому в своей книге изречений и афоризмов «Лунь юй» мог сказать о себе: «В молодости я занимал низкое положение, поэтому научился многим занятиям простых людей» (Лунь юй, гл. 9); «Меня не использовали на службе, поэтому я владею многими искусствами» (Лунь юй, гл. 9).

По своему образованию Конфуций относился к так называемым жу – знатокам обрядов, календаря и истории. Он был убежден в незыблемости и непреходящей ценности чжоуской традиции, считал ее единственным средством, которое может уберечь мир от хаоса и смуты. Защищая права и привилегии аристократии, Конфуций был первым в китайской истории, кто отметил, что в учении все люди имеют одинаковые права.

Конфуций родился и жил в эпоху, когда чжоуский Китай находился в состоянии тяжелого внутреннего кризиса. Власть правителя-вана давно ослабла, хотя номинально он продолжал считаться сыном Неба и сохранял свои функции первосвященника.

Разрушались патриархально-родовые отношения, в междоусобицах гибла аристократия, на смену ей приходила централизованная власть правителей отдельных царств, опиравшихся на складывавшийся вокруг них административный аппарат из незнатного служилого чиновничества. Как явствует из древнекитайской хроники «Чуньцю», по традиции, приписываемой самому Конфуцию и охватывающей события VIII-V вв. до н. э., правители и их родственники, аристократы и сановники в борьбе за власть, влияние и богатство не останавливались ни перед чем, вплоть до безжалостного уничтожения родных и близких.

Конфуций

Крушение древних устоев семейно-кланового быта, междоусобные распри, продажность и алчность чиновников, бедствия и страдания простого народа – все это вызывало резкую критику ревнителей старины. Объективная обстановка побуждала их выступать с новыми идеями, которые можно было бы противопоставить царившему хаосу. Однако для того, чтобы это отрицание современности имело моральное право на существование и приобрело необходимую социальную силу, оно должно было опираться на признанный авторитет. Конфуций нашел такой авторитет в полулегендарных образцах древности.

Статуя Конфуция

Стремление опираться на древние традиции и тем самым воздействовать на современников в желаемом направлении знакомо истории всех обществ. Однако особенностью конфуцианства было то, что в его рамках это естественное стремление со временем превратилось чуть ли не в самоцель. Выступив с критикой своего века и высоко ставя века минувшие, Конфуций на основе этого противопоставления создал свой идеал совершенного человека, цзюнь-цзы.

Высокоморальный цзюнь-цзы, сконструированный философом в качестве эталона для подражания, должен был обладать двумя важнейшими в его представлении достоинствами: гуманностью и чувством долга.

Гуманность (жэнь) – это высокий, почти недосягаемый идеал, совокупность совершенств, которыми обладали лишь древние. Однако для настоящего цзюнь-цзы одной гуманности было недостаточно. Он должен был обладать еще одним важным качеством – чувством долга (и), определенным моральным обязательством, которое гуманный человек в силу своих добродетелей накладывает на себя сам. Чувство долга, как правило, обусловлено знанием и высшими принципами, но не расчетом.

«Благородный человек думает о долге, низкий человек заботится о выгоде», – учил Конфуций. В понятие и поэтому включались стремление к знаниям, обязанность учиться и постигать мудрость древних. Конфуцием были разработаны еще ряд других понятий, включая верность и искренность – чжэн, благопристойность и соблюдение церемоний и обрядов – ли.

Следование всем этим принципам было обязанностью благородного цзюнь-цзы, который в уже упомянутом сборнике изречений Конфуция «Лунь юй» определяется как человек честный и искренний, прямодушный и бесстрашный, всевидящий и понимающий, внимательный в речах, осторожный в делах. Вот некоторые из афоризмов, вошедших в этот сборник:

«Глава 2

1. Учитель сказал:

Правитель, положившийся на добродетель, подобен северной Полярной звезде, которая замерла на своем месте средь сонма обращающихся вкруг нее созвездий.

2. Учитель говорил:

– Три сотни Песен заключены в одной строке, гласящей: «Его мысль не уклоняется».

3. Учитель сказал:

– Если править с помощью Закона, улаживать, наказывая, то народ остережется, но не будет знать стыда. Если править на основе добродетели, улаживать по ритуалу, народ не только устыдится, но и выразит покорность.

15. Учитель говорил:

– Напрасно обучение без мысли. Опасна мысль без обучения.

16. Учитель сказал:

– Увлеченность чуждыми суждениями приносит только вред.

17. Учитель сказал:

– Ю! Научить ли тебя, что такое знание? Считай знанием то, что знаешь, и считай незнанием незнание. Это и есть знание.

Глава 4

1. Учитель сказал:

– Прекрасно там, где человечность. Как может умный человек, имея выбор, в ее краях не поселиться?

2. Учитель сказал:

– Лишенный человечности не может долго оставаться в бедности, не может постоянно пребывать в благополучии. Кто человечен, для того человечность – наслаждение, а мудрому она приносит пользу.

Храм Конфуция

Внутреннее убранство храма Конфуция

3. Учитель говорил:

– Лишь тот, кто человечен, умеет и любить людей, и испытывать к ним отвращение.

4. Учитель говорил:

– Устремленность к человечности освобождает от всего дурного.

7. Учитель сказал:

– Каждый ошибается в зависимости от своей пристрастности. Вглядись в ошибки человека – и познаешь степень его человечности.

8. Учитель говорил:

– Кто утром слышит о пути, тот может вечером и умереть спокойно.

9. Учитель сказал:

– Кто устремляется к пути, но стыдится, что плохо ест и одевается, с тем говорить не стоит.

22. Учитель сказал:

– Древние предпочитали промолчать, стыдясь, что могут не поспеть за словом.

23. Учитель сказал:

– У сдержанного человека меньше промахов.

24. Учитель сказал:

– Благородный муж стремится говорить безыскусно, а действовать искусно.

25. Учитель сказал:

– Добродетель не бывает одинокой, у нее непременно есть соседи.

Конфуций в окружении учеников на повозке покидает царство

Глава 7

3. Учитель говорил:

– Я чувствую печаль, когда не улучшают нравы, не уясняют то, что учат, а зная долг, не могут ему следовать и неспособны устранить порок.

20. Учитель говорил:

– Я обладаю знанием не от рождения, но древность возлюбя, стремлюсь к ней всеми силами.

21. Учитель не высказывался о чудесном, силе, смуте, духах.

22. Учитель сказал:

– Я непременно нахожу себе наставника в каждом из двоих моих попутчиков. Я выбираю то, что есть в них хорошего, и следую ему, а нехорошего у них я избегаю».

Истинный цзюнь-цзы всего себя посвящает служению высоким идеалам, служению людям и поиску истины. Однако с течением времени и в связи с ростом авторитета Конфуция и его учения этот идеал все более становился обязательным для подражания эталоном, приблизиться к которому было делом чести и престижа для каждого и особенно для тех представителей высшего сословия (ученых-чиновников, профессиональных бюрократов-администраторов), которые с эпохи Хань (III в. до н. э. – III в. н. э.) стали управлять Поднебесной империей.

К этому времени многое в созданном Конфуцием идеале изменилось. Как это нередко случается, с превращением его учения в официальную догму на передний план выступила не суть, а внешняя форма, проявлявшаяся преимущественно в демонстрации преданности старине, уважения к старшим, напускной скромности и добродетели. Многочисленные последователи и почитатели Конфуция, слепая преданность которых тоже в немалой степени способствовала превращению его учения в застывшую догму, стали видеть в идеале цзюнь-цзы не столько выражение внутренней цельности и благородства, сколько внешнее оформление благопристойности.

В эпоху Хань был составлен подробный свод этих правил внешней учтивости и церемониала – трактат «Лицзи», книга церемоний, сборник норм и обрядов, имевший обязательную силу на протяжении двух тысяч лет. Все записанные в этом трактате правила следовало знать и применять на практике, причем с тем большим тщанием, чем более высокое положение в обществе человек занимал. Так, учение Конфуция о цзюнь-цзы, модернизированное и приспособленное к потребностям огромной империи с ее мощным бюрократическим аппаратом, явилось одной из основ, на которых держалось гигантское здание китайского государства.

Ученики Конфуция скорбят у его могилы

Сочинения самого Конфуция и некоторые труды его учеников собраны в «Сы шу» («Четверокнижие»). Его составляют «Да сюе» («Великое учение»), изложенное со слов Конфуция одним из его учеников; «Чжунь юнь» («Книга о середине») – учение о необходимости избегать крайностей; уже упоминавшаяся «Лунь юй» и «Мэн-Цзы» – учение философа Мэн-Цзы, ближайшего ученика Конфуция. Основное ударение конфуцианство делает на этическое значение человеческих отношений, находя и обосновывая мораль в божественной трансцендентальности.

Поучающий Конфуций

Наилучшим примером в этом смысле является сам Конфуций. Важнейшим элементом его учения стала концепция гуманности (жэнь), которая трактовалась Конфуцием необычайно широко и включала в себя множество качеств: скромность, справедливость, сдержанность, достоинство, бескорыстие, любовь к людям и т. п. Так же, как сострадание является высшей добродетелью буддиста, а любовь – христианина, жэнь представляет для приверженца конфуцианства конечную цель поведения и самоперевоспитания. И хотя большая часть трудов Конфуция посвящена оценке человечества с этической стороны, он ясно дал понять, что его источником мудрости и покровителем является Небо: «Небо – автор моей добродетели».

Отталкиваясь от сконструированного им идеала, Конфуций сформулировал основы того социального порядка, который хотел бы видеть в Поднебесной: «Пусть отец будет отцом, сын – сыном, государь – государем, чиновник – чиновником», т.е. пусть все в этом мире хаоса и сумятиц станет на свои места, все будут знать свои права и обязанности и делать то, что им положено. Упорядоченное таким образом общество должно состоять из двух основных категорий, верхов и низов – тех, кто думает и управляет, и тех, кто трудится и повинуется. Такой социальный порядок Конфуций считал вечным и неизменным, идущим от мудрецов легендарной древности. Критерием разделения общества на верхи и низы должны были служить не знатность происхождения и тем более не богатство, а только знания и добродетели, а точнее – степень близости человека к идеалу цзюнь-цзы.

Конфуций и его ученик

Формально это открывало путь наверх для любого, и сам Конфуций гордился тем, что давал свои знания всякому, кто приносил «связку сушеного мяса», т.е. плату за обучение. Фактически же дело обстояло сложнее: сословие чиновников было отделено от простого народа «стеной иероглифов», т. е. грамотностью, которая и определяла социальное положение человека на протяжении всей истории Китая. Уже в «Лицзи» было оговорено, что ли (т. е. церемониал, обряды) не имеют отношения к простонародью и что грубые телесные наказания не должны применяться по отношению к грамотеям. Правда, удачливые выходцы из низов, овладев грамотой, могли сделать карьеру и оказаться наверху. Но в принципе это ничего не меняло: получив образование и конфуцианское воспитание, любой человек становился опорой того порядка, к неизменности которого призывало само учение.

Лао-цзы посещает Конфуция. Древнекитайский рельеф

Конечной и высшей целью управления Конфуций провозглашал интересы народа, однако апостолы конфуцианства были глубоко убеждены в том, что самому народу его собственные интересы непонятны и недоступны и что без постоянной отеческой опеки образованных конфуцианцев-управителей он обойтись никак не может: «Народ следует заставлять идти должным путем, но не нужно объяснять, почему» (Лунь юй, гл. VIII, §9).

Одной из важных основ социального порядка, по Конфуцию, было строгое повиновение старшим. Не случайно он напоминал, что государство – это большая семья, а семья – малое государство. Этим сравнением подчеркивался не только патернализм внутри общества, но и тот строй семейной жизни, который реально существовал и сохранялся в старом Китае вплоть до недавнего времени: основа семьи – беспрекословное повиновение младших старшим, детей родителям.