Боги славян

Верховным божеством, общим для всех славян, был Перун, олицетворявший грозное небо с громом и молнией. Хотя доказать существование культа Перуна у всех славян мы не можем, однако Перун совершенно точно не являлся локальным богом. Уже Прокопий, называя в VI в. в качестве главного бога славян бога-творца молний, очевидно, имел в виду то же божество, которое известно у других славян под именем Перуна.

Олег показывает маленького Игоря Аскольду и Диру. Миниатюра из Радзивилловской летописи

В конце языческого периода имя Перуна упоминается чаще. Однако среди языческих богов Перун непосредственно назывался только на Руси, где он часто упоминается, начиная с XI в. Когда же в 980 г. великий князь Владимир поставил возле княжеского дворца ряд языческих идолов, среди них был и деревянный идол Перуна с серебряной головой и золотыми усами. Однако этот идол стоял там недолго.

В 988 г. князь Владимир принял христианство и уничтожил всех идолов, а Перуна приказал сбросить в Днепр, по которому тот и поплыл, пока не застрял где-то на мели, еще долгое время спустя называвшейся Перуновой. Подобный же идол Перуна стоял в Новгороде над Волховом. В 989 г. он также был ниспровергнут и сброшен в реку.

Нет сомнений, что на культ Перуна оказали влияние традиции скандинавских русов, у которых существовала аналогичная фигура Тора. Тем не менее Перун все же не был чисто германским богом, привезенным русами в Киев и Новгород, что видно по тому, как распространился и как упорно удерживался его культ в верованиях славян.

Упоминания о поклонении Перуну встречаются еще в XII в. На западе имя Перуна сохранилось в местных польских именах, а также в словацких поговорках. Все это является достаточно убедительным свидетельством того, что почитание Перуна было распространено далеко за пределами Руси и что Перун был богом, общим для всех славян.

Со временем, в конце языческого периода, Перун стал главным богом варяжской дружины во главе с князем. Изображение Перуна разместили перед княжеским дворцом. О том, почитался ли Перун среди простого народа, точно сказать невозможно. После принятия христианства многие функции Перуна перешли к святому Илье (Илье-пророку), день почитания которого приходился на начало августа, когда нередки грозы.

Вторым по значимости богом славян был Сварог. Значение его было более широким, так как его почитание засвидетельствовано и у восточных, и у западных славян, а то обстоятельство, что он был олицетворением лучезарного солнца, то есть явления постоянного и более значительного, чем другие, свидетельствует, что он был богом, имевшим общеславянское значение. Не совсем ясно только одно: все ли славяне называли бога солнца Сварогом или же так называли его только на Руси и у полабских славян, а у других славян он именовался как-нибудь по-другому.

Происхождение имени Сварога неясно, скорее всего, оно являлось эпитетом лучезарного солнца и связано с индоевропейским и славянским корнем свар, означающим нечто жгучее, сияющее. Возможно также, что это имя происходит от древнеиндийского слова «сварга» – небо.

Изображение Мокоши на великорусской вышивке

В некоторых церковных поучениях XI и XII вв. упоминается, что русский народ молился и поклонялся огню, называя его Сварожичем, то есть сыном Сварога. В некоторой степени Сварога можно сравнить с греческим богом-кузнецом Гефестом. Ом сам выковал первый плуг весом в сорок пудов.

При помощи этого плуга Сварог научил людей пахать и засевать землю. А чтобы защитить от врагов свои земли, города и села, Сварог обучил людей искусству изготовления оружия. Славяне верили, что бог солнца установил на земле справедливость, порядок и суд, а также разделил людей на семьи.

Среди южных славян Сварог не засвидетельствован, в то же время его имя встречается у полабских племен. У южных славян также непосредственно не упоминается Даждъбог, сын Сварога – солнце. В то же время Даждьбога упоминает русская летопись среди богов, изображения которых Владимир поставил в 980 г. на Киевском холме.

Наименование Даждьбога означает бога дающего – имя, которое, несомненно, соответствует солнцу или огню. Оно, очевидно, является русским локальным обозначением Сварога, который прежде всего должен был давать урожай, имевший в жизни древних славян решающее значение. С этим именем можно связать сербское Дабога – имя, означающее в народной традиции хозяина земли в отличие от бога-повелителя на небе. Не исключено, что в имени Дабога сохранился отзвук древнего Даждьбога.

Еще одним влиятельным богом у славян был Велес (Волос) – покровитель скотоводства, бог, охраняющий стада. Его имя упоминает «Повесть временных лет», сообщая о договоре князя Олега с Византией, который датируется 907 г. Русские дружинники клянутся именами своих богов – Перуна и Волоса. Об идолах Велеса в Киеве и Ростове упоминают и два других русских источника: «Житие св. Владимира» и «Житие св. Авраама Ростовского». Автор знаменитого «Слова о полку Игореве» называет легендарного певца-сказителя Бояна «Велесовым внуком».

Древнеславянская схема устроения мирового порядка

В. Корольков. Подземные боги Озем и Сумерла

Наряду с этим ряд топографических наименований на Руси также свидетельствует о распространении культа Велеса. Велес упоминается и в чешской традиции XV и XVI вв., правда лишь в качестве демона с неопределенными функциями, представление о котором являлось, очевидно, отзвуком культа языческого бога. Напротив, у южных славян упоминаний о Велесе не встречается. Все же наличие русских и чешских свидетельств достаточно убедительно показывает, что Велес принадлежал к числу распространенных, вероятно, общеславянских богов.

Наряду с упомянутыми уже богами, культ которых был распространен среди всего славянства или большей его части, у отдельных племен и народов были и другие боги, имевшие местное значение, но у прочих славян вообще не засвидетельствованные. Такие местные боги имелись, в частности, в системе языческих верований русских и полабско-балтийских славян. У южных славян, а также у поляков и чехов такие местные боги тоже были, но об этих богах известны лишь беглые и отрывочные упоминания, в го время как о русских и балтийских до нас дошел ряд интересных сообщений. К примеру, у восточных славян почитались еще Стрибог, Хоре, Мокошь, Семаргл и в известной мере также и Троян.

Как уже отмечалось, князь Владимир в 980 г. на одном из киевских холмов, где позднее был построен храм Св. Василия, поставил ряд языческих идолов: Перуна, Волоса, а рядом с ними, согласно летописному известию, были поставлены также Даждьбог, Хоре, Стрибог, Семаргл и Мокошь, которым киевляне, называя их богами, приносили в жертву своих сыновей и дочерей. Из этих богов, помимо уже упомянутых Перуна, Волоса и Даждьбога, еще два бога являются местными и славянскими, а именно Стрибог и, по всей вероятности, Мокошь.

Стрибог, наряду с Даждьбогом, упоминается еще в «Слове Иоанна Златоуста», а в XII вв. в «Слове о полку Игореве» автор обращается к ветрам, веющим по русским равнинам, со словами: «Ветры, Стрибожьи внуки». По всей видимости, Стрибог являлся не чем иным, как олицетворением сильно дующего ветра.

Очень интересно славянское женское божество Мокошь, единственный женский образ у восточных славян. Наряду с упомянутым летописным известием об идоле в Киеве, имя Мокошь встречается также в русских проповедях против язычества. Свидетельством того, что богиня Мокошь не была одной лишь литературной фикцией, является также то, что в северорусском фольклоре она сохранилась и по сей день, хотя представление о ней, разумеется, значительно изменилось. Функции этой богини не совсем ясны.

Возможно, Мокошь представляла собой божество, подобное Афродите или Астарте, почитание которой в Киеве находилось в прямой связи с влиянием какого-нибудь восточного культа. Более вероятно предположение о том, что она покровительствовала прядению и ткачеству, которые традиционно считались занятиями женщин. Это косвенно подтверждается упоминаниями имени Мокошь в фольклоре северорусских областей. Например, С.А.Токарев отмечает, что когда овцы линяют, в этих областях считается, что «Мокошь стрижет овец».

Славянское происхождение еще двух богов, Хорса и Семаргла, довольно сомнительно. В чем заключалось значение и какова была сущность этих богов, принятых Владимиром в официальный киевский пантеон и, по-видимому, иноземных, определенно сказать нельзя. Лишь в отношении Хорса, судя по тому, что в XII в. автор «Слова о полку Игореве» явно идентифицирует его с солнцем, мы видим, что он является олицетворением солнца. О значении же Семаргла нам вообще ничего не известно.

Троян в смысле какого-то божества в Киевской летописи не упоминается. Однако он появляется в двух апокрифах XII в. наряду с Перуном, Хорсом и Белесом, а одновременно и в эпосе о полку Игореве, где упоминается «Земля Трояни», «Веци Трояня», «Тропа Трояня», из чего видно, что в русской традиции существовало представление о каком-то Трояне.

По всей вероятности, этот Троян не был настоящим богом, входившим в систему религиозных верований восточных славян, а представлял собой обоготворенного императора Траяна, о котором на Руси спустя ряд столетий продолжало сохраняться предание как о герое, обладающем сверхчеловеческой силой. Основанием для такого представления, возможно, послужили крупные победы Траяна, который завоевал древнюю Дакию (современная Румыния) в 101-102 и 105-106 гг. и тогда как прославленный и великий полководец, вероятно, впервые стал известен славянам.

Таким образом, можно сделать вывод, что ко времени прихода варягов с их богами на Руси уже существовала группа собственно русских богов, но без касты жрецов и без крупных культовых центров. Лишь пришедшие варяги дополнили этот круг, приспособив славянских богов к своим, а затем начали воздвигать идолов и святилища. Летописное свидетельство об идолах, поставленных князем Владимиром, по-видимому, означает только официальную кодификацию своих и иноземных богов.

Балтийский круг славянских богов является не только более обширным, но и более определенным. Отдельные высшие божества не только выполняют специальные функции и непосредственно являются богами отдельных племен и городов, но и имеют посвященные им храмы, а в качестве посредников между ними и народом – специальную касту жрецов, которая в конце языческого периода уже выработала распространенный культ, местами связанный с оракулами. У балтийских же славян возникли и культовые центры, которые посещали представители, очевидно, всего западного славянства. Несомненно, что на местной религии сказались чужеземные влияния. Это было прежде всего влияние скандинавской религии и культа, которое могло проявиться здесь, поскольку балтийские славяне постоянно поддерживали тесные отношения с Данией и Швецией.

Изображение райского, мирового древа у славян

Вместе с тем нельзя исключать и другие влияния, так как у балтийских славян были такие портовые города, как Щетин или Аркона, куда прибывали купцы из самых отдаленных стран. С этими купцами почти всегда приходило и влияние их культов.

Пантеон балтийских славян был, по-видимому, весьма разнообразным. Тем не менее до нас дошли известия только о нескольких наиболее значительных богах XI и XII вв., о которых немецкие и датские историки записали ряд подробнейших сведений.

В. Васнецов. Встреча с волхвом

Главным богом большого племени лютичей был в XI в. бог, которого немецкие историки Адам Бременский и Гелъмолъд называли Радогост (Редигост). Кроме того этот бог, святилище которого находилось в земле лютичского племени ратарей, или ретарей, назывался еще Сварожичем, а городище, в котором находился его храм, называлось Радогост (Риедигост). Первоначальное значение этого бога очевидно из его первоначального имени Сварожич, то есть сын Сварога. Позднее под влиянием жрецов, служивших Сварожичу, он приобрел специальные функции бога войны и покровителя племени лютичей. Впрочем, следы поклонения Радогосту встречаются также и у чехов.

Вторым богом, хотя и местным, но почитавшимся далеко за пределами своей родины, был Святовит (Свентовит), центром поклонения которому был остров Руян (Рюген). Объясняя первенство Святовита среди богов балтийских славян, нельзя, однако, исходить из того, что Святовит якобы был высшим богом в их пантеоне, как, например, Зевс или Юпитер в пантеоне греков и римлян.

Примат Святовита основывался на политическом значении Руяна в XI и XII вв., а также на ловкости, с которой его жрецам удавалось использовать своего оракула. Оракул Святовита был наиболее почитаемым, а сам храм пользовался таким уважением, что им даже запрещалось клясться. Только жрецу позволялось входить внутрь храма, где он совершал возлияния и во время урожая приносил в жертву мясо. Святовиту также принадлежал посвященный ему белый конь, по поведению которого жрец, служивший при храме, толковал волю бога.

Святилище Святовита возвышалось над морем, в замке Аркона на северо-восточной оконечности острова Руяна. Храм изобиловал богатствами, так как сюда доставлялась десятина со всех славянских земель. Посреди храма стоял большой четырехглавый деревянный идол Святовита с металлическим рогом в руке и положенным рядом оружием. Как храм, так и сама Аркона были уничтожены датским королем Вальдемаром I в 1168 г., а в 1922 г. директор берлинского музея Карл Шухардт нашел лишь незначительные остатки храма и основание когда-то знаменитой статуи Святовита.

Имя Святовита (Свентовита, или Свантовита), бесспорно, славянского происхождения, хотя концовку -υίt, весьма распространенную и в других личных именах, до сих пор объяснить не удалось.

В XII в. возникла легенда, которую записал историк Гельмольд, согласно которой Святовит якобы происходит от святого Вита, христианского мученика времен римского императора Диоклетиана, останки которого монахи из монастыря в Корвее перенесли в IX в. на Рюген. Однако другие древние источники не подтверждают легенды Гельмольда.

Триглав был третьим известным богом балтийских славян и, очевидно, представлял также локальную форму древнего общеславянского божества, возможно, Сварога. Это был главный бог племени поморян, а его храм с идолом, имевшим три серебряные главы, стоял в Щецине (Штеттине) у устья Одера. Триглаву принадлежал священный дуб с расположенным рядом источником. Так же, как в Арконе, Триглаву был посвящен конь, выполнявший функции оракула, а сам Триглав выступал главным образом как бог войны. В 1127 г. храм Триглава был уничтожен епископом Оттоном Бамберским. Целой дубовой рощей владел и бог Пров (Провен), почитавшийся у племени вагров. В этой священной роще в окружении своих подданных князья вершили суд, сидя под дубом, подобно германским королям.

В. Иванов. Капище у озера

Помимо уже названных широко известных славянских богов, существовало большое количество других. Из них заслуживают упоминания еще Ругевит, почитавшийся в Коренице (Гарце) на Руяне, идол которого имел семь лиц, а на поясе носил семь мечей; пятиголовый Порсевит из того же храма. Идея изображать своих богов с несколькими головами или лицами является чисто славянской. По-видимому, это должно было подчеркнуть, что боги славян всеведущи. Интересен также и образ бога войны Геровита (Яровита), в храме которого хранился священный щит, который выносили для молебнов о даровании победы в предстоящих сражениях. Как видно, боги западных славян были чрезвычайно воинственны. Это подтверждает и обычай приносить в жертву головы христиан богу Припегало.

Еще два бога западных славян заслуживают специального упоминания. Это Чернобог и Белбог. Чернобог непосредственно засвидетельствован Гельмольдом, который отмечал, что славяне на пиршествах, обходя с кубком вокруг стола, призывали доброго или злого бога, называя последнего Чернобогом. В отличие от него, Белбог как противоположность черного бога прямо нигде не засвидетельствован, но принадлежность имени Белбог славянам не подлежит сомнению.

В этой антитезе бога черного и белого, то есть злого и доброго, налицо явный дуализм, который больше нигде в языческой религии славян не проявляется. Поэтому можно предполагать, что деление на существа добрые и злые пришло к славянам из других религий. Это мог быть отзвук иранского зороастризма или шаманизма, но скорее всего, здесь проявляется влияние христианской идеи бога (основы всего доброго) и дьявола (основы всего злого) – идеи, которую уже с IX в. миссионеры начали распространять среди западных славян, в результате чего в XII в., когда писал Гельмольд, она уже была им известна.

Н. Рерих. Славяне на Днепре

Совсем по-иному стоит вопрос о наличии у славян представления о существовании высшего божества, властителя на небесах и владыки всех других богов. И хотя у нас нет четкого представления об этом высшем боге славян, все же очевидно, что им не был ни один из местных богов полабских славян, будь то Святовит или Радгост. Это мог быть лишь один из древних общеславянских богов, который прежде всего был владыкой небесных явлений (Сварог или Перун). Особняком здесь стоит мнение советского исследователя Б.А.Рыбакова, считавшего верховным божеством славян Род. Но это предположение не имеет под собой достаточно веских оснований.

Необходимо отметить также и общность ряда мифологических индоевропейских наименований, обозначающих такое высшее божество (древнеиндийское dyaus pita, латинское Juppίter, древнегерманское Tiuz, древневерхненемецкое Ziu, среднелатинское dίυus, литовское deυas, славянское див), что указывает на подобную веру в общее всем индоевропейцам небесное существо, власть которого распространялась на некоторые значительные небесные явления.

Отсюда славяне, по всей вероятности, и вынесли свое первое представление о верховном боге, которое могло слиться с представлением о Перуне или Свароге. С приходом христианства древнее представление о высшем божестве снова выступило на первый план, и славянское слово «бог», являвшееся раньше простым нарицательным именем различных демонов или богов, приобрело уже в X в. значение христианского Бога. В договоре князя Игоря с Византией 945 г. говорится, что если кто-либо из русов или христиан нарушит его, то бог его накажет. Здесь уже слово «бог», без сомнения, означает единого христианского Бога.

Приняв христианство в основном в IX и X в., а кое-где и еще позже, славяне, конечно, сразу же добрыми христианами не стали. Древнеязыческие верования удерживались еще долго и упорно, так что церковь повсюду вынуждена была бороться как с ними, так и вообще с тем, что на Руси называлось «двоеверием». Мы располагаем несколькими ценными свидетельствами этого и на западе, и на юге, но больше всего их сохранилось в Древней Руси XI-XIII вв. – это различные «Слова», «Заповеди», «Поучения», «Жития» (не говоря уже о более поздних).

Из этих источников можно сделать вывод о том, что у славян еще долгое время существовало поклонение камням, горам, источникам, озерам, кустам и деревьям, целым рощам, а также зверям и птицам и, наконец, огню, звездам, месяцу и солнцу. Все это – деревья, источники или горы – они чтили потому, что одухотворяли их. Славяне вкладывали в них представления о живых существах – духах, которых почитали и которых поэтому в случаях необходимости просили о помощи; их же они и благодарили и в то же время боялись, стараясь отвратить от себя их влияние.

Подтверждением того, что у славян бытовали представления о многочисленных духах и демонах, служат сообщения византийских авторов и исследования славянского фольклора. Вот, например, что пишет о верованиях славян историк Прокопий Кесарийский:

«Судьбы они не знают и вообще не признают, что она по отношению к людям имеет какую-либо силу; и когда им вот-вот грозит смерть, охваченным ли болезнью или на войне попавшим в опасное положение, то они дают обещания, если спасутся, тотчас же принести богу жертву за свою душу, и, избегнув смерти, они приносят в жертву то, что обещали, и думают, что спасение ими куплено ценой этой жертвы. Они почитают и реки, и нимф, и всяких других демонов, приносят жертвы всем им и при помощи этих жертв производят и гадания» (Прокопий, III, 14).

Большинство демонов у славян, по-видимому, относились к категории душ умерших предков. Все это дополняется большим количеством более поздних данных славянского фольклора, начиная с XIV и заканчивая XX веком, о множестве мелких домашних и распространенных в природе духов-демонов, многочисленные имена и существование которых с древних времен хотя и не всегда засвидетельствовано, но которых мы все же можем смело допустить, так как они зачастую являются отражением языческого культа душ умерших предков. Мы, разумеется, не можем считать языческими все отдельные имена, под которыми известны в настоящее время домовые, лесные и водяные духи и которые меняются у различных славянских народов, так как изменение их наименования могло возникнуть лишь позднее. Однако основные, связанные с ними представления, как бы эти демоны ни назывались, являются древними, языческими.

Среди этих мелких славянских духов-демонов, которые обитали в древние времена, несомненно, существовали дед и баба. Кроме них, непосредственно засвидетельствованы также див, домовой, леший, мора, вурдалак, упырь, злыден, дракон, чертенок, а также домовая змея, называвшаяся в России и Польше у боже.

На Руси засвидетельствованы еще и переплуты, берегини, вурдалаки (вовкулаки) и упыри; в Чехии XIII-XIV вв. zmeky (драконы), dίblίky (чертенята), mury (муры). Любопытны зафиксированные на Руси в XI-XII вв. представления о хороможителях – духах предков, обитающих в жилищах, где им топилась баня и разводился огонь, чтобы они могли обогреться.

В. Васильев. Русалка

Чаще же всего, уже с XI в., упоминаются берегини с переплутом, а также русалки и вилы. О переплуте, за исключением того, что древние русские христианские поучения часто запрещают приносить жертвы берегиням и переплуту и пить в их честь, нам вообще ничего не известно. О русалках мы знаем больше.

Русалки современного славянского фольклора, так же как и аналогичные украинские мавки, это души умерших девушек. Обитают они в водах и на берегах, предаваясь веселью и танцам. К человеку они относились недоброжелательно, и поэтому люди старались умилостивить их различными мелкими жертвоприношениями.

Название «русалка», несомненно, связано с названием античных празднеств роз. Праздники эти, пронизанные вакхическими мотивами, проводились летом и сопровождались драматическими сценами. Несмотря на решительное сопротивление церкви, эти празднества существовали и после принятия христианства и долго сохранялись в народе под названием русалий. Известия о них имеются в России уже с XI в., а в более позднее время они отмечены и у других славян.

Женские фигуры, выступающие на этих празднествах, очевидно, получили наименование русалок (русалка, множ. русалки), а отсюда это имя распространилось вообще на женские существа, являвшиеся персонификацией душ предков, и русалками стали называть души преждевременно умерших детей, девушек и незамужних женщин. Славяне переняли русалии лишь в конце языческого периода. Когда возникли из них представления о русалках, мы не знаем, но, несомненно, это относится к более позднему периоду. Здесь, вероятно, как и в некоторых других подобных случаях, иностранное слово перешло на нечто уже до этого существовавшее у славян.

Более древними, чем русалки, являются по своему происхождению другие существа славянского фольклора, называемые вилы. Что вилы по своему происхождению представляют собой персонификацию душ умерших предков, уже не так очевидно. Имеются также различные категории вил: наряду с водяными вилами, подобными русалкам, имеются, в частности, вилы облаков и вилы гор.

Вилы исцеляют и заколдовывают, они бывают влюблены, чувствуют зависть и похищают детей. Вообще понять их сущность исходя из чего-нибудь одного нельзя: южные славяне приписывают вилам то, что в разных местах относится к различным духам, гениям, домовым. Вилы – это девы, которые могут вести себя по отношению к человеку как дружелюбно, так и враждебно, в зависимости от его собственного поведения.

Обычно принято считать, что представление о вилах возникло на Балканах, причем довольно поздно, и отсюда литературные источники распространили его среди восточных и западных славян. Более того, ряд исследователей полагает, что и Балканы не являются их родиной. Тем не менее остается фактом то, что вилы упоминаются уже в древнейших славянских текстах как балканского, так и древнерусского происхождения, причем среди существ, в которые верил народ, они названы с такой определенностью, что трудно согласиться с мнением, что вилы на Руси существовали лишь в литературных источниках.

Вилы засвидетельствованы также и на Западе, у чехов, еще в XV в., и трудно предполагать, что представления о них пришли с Балкан, особенно если учесть, что и до сих пор в Словакии бытует верование о том, что вилы являются олицетворением душ предков. Поэтому не исключено, что славяне-язычники уже знали о вилах, и это тем более вероятно, что и название их на основании свойственного им характера существ, любящих страстные танцы, можно легко вывести из славянского языка. Если же у русского народа со временем упоминания о вилах исчезли, то, очевидно, представление о них было вытеснено каким-либо другим, скорее всего, представлением о русалках.

Языческие верования славян представляли собой мир многочисленных духов различного происхождения, которые оживляли жилища славян, окружавшую их природу и небесный мир. Некоторые из этих духов уже в раннеславянский период приобрели большее значение и почитались больше других, превратившись тем самым в богов и возвысившись над остальными духами. С этим пантеоном славяне распространились из своей прародины на новые, отдаленные друг от друга места поселения.

С течением времени славяне испытывали различные культурные влияния, способствовавшие изменению представлений о богах. Однако подробных сведений об этом ни южные славяне, ни чехи, ни поляки нам не оставили. Более достоверные известия сохранились о пантеоне восточных и балтийских славян, на которых, несомненно, сказались чужеземные влияния, в частности скандинавское, а на Руси к тому же влияние восточное и греческое. Позднее начало сказываться и христианское влияние, но оно застало язычество уже в стадии отмирания, и поэтому древняя языческая религия была затронута им в достаточно слабой степени. Значительное влияние христианства на народную веру относится к более позднему периоду.