Религиозные отношения в философии и поэзии

В Древней Греции не могла бы зародиться философия, если бы эллины остановились на орфической теологии, объясняющей мир с точки зрения религиозности орфиков. Однако греческая культура вступила на путь рационалистического мышления, чему способствовал ряд исторических факторов. Отсутствие в Греции особой замкнутой касты жречества и определенных религиозных догматов облегчили отделение от религии науки и, в частности, философии.

Хотя греческая культура, как уже говорилось, была совершенно свободна от религиозных догм, а литература и творчество греков носили светский характер, тем не менее эллинская философия и поэзия имели для религии слишком большое значение, чтобы ими можно было пренебречь в религиозной истории. Несомненно то, что древние философы если и не были религиозными учителями, то все же были настолько близки к общественной жизни, что должны были приходить в частое соприкосновение с религией.

Фалес Милетский

X. Брюгген. Гераклит Эфесский

Древнейших философов, начиная с Фалеса из Милета (VI в. до н. э.), часто представляют как чистых мыслителей, не замечая связи их учений с религией. Между тем ранняя греческая натурфилософия – философия природы, считавшая первоэлементом вселенной ту или другую материальную субстанцию, – имела многие точки соприкосновения с религиозными верованиями. Во взглядах самого Фалеса, выдающегося мыслителя, математика и астронома, еще преобладают представления традиционной мифологической космогонии. Пытаясь найти конечную причину всего сущего, ученый пришел к выводу, что первоосновой всего является вода. Это, в общем, не выходило за пределы распространенного мифологического представления об Океане, породившем Землю, но в самих рассуждениях Фалеса уже содержались элементы рационалистических воззрений. Еще один выдающийся ученый – Гераклит из Эфеса (около 544-470 гг. до н. э.) – считал первоосновой всего сущего огонь. В сочинении «О природе», сохранившемся лишь в отрывках, Гераклит разработал диалектику – учение о развитии. Согласно ему, окружающий мир представлял собой непрерывный процесс изменения, движения и развития. Многое в учении Гераклита послужило отправным пунктом для дальнейшего развития философской мысли.

Почти в одно время с Гераклитом жил и его интеллектуальный противник – Пифагор. О его учении достоверно известно мало. Пифагор создал в Южной Италии религиозно-мистическое сообщество – Пифагорейский союз, очевидно, испытавшее сильное влияние орфиков. К орфизму восходит, например, принцип аскезы: строгие нормы поведения, отказ от многих видов пищи, в том числе мяса. Пифагор не оставил никаких сочинений, поэтому достаточно сложно в трудах пифагорейской школы отделить взгляды философа от воззрений его учеников.

Пифагор

Пифагорейцы отдавали предпочтение математике перед другими науками, так как она исследует не грубые явления материального мира, а имеет дело с лишенными материальной оболочки духовными сущностями – числами. Мистике чисел вообще придавалось большое значение. Каждое число превращалось в самостоятельную божественную сущность, и сущности эти считались первоосновой мира. Одни числа соответствуют небу, другие – земным вещам: справедливости, любви, супружеству. Первые четыре числа, семерка, десятка считались священными, лежащими в основе устройства всего, что есть в мире.

Рафаэль. Афинская школа

Пиндар (522-448 гг. до н. э.) занимает выдающееся место среди лирических поэтов всех времен. Хотя его зрелый возраст совпал с периодом войн за свободу, но обстоятельства сложились для него так, что он не был убежденным сторонником национального движения. Пиндар принадлежал к фиванской аристократии, которая, как известно, поддержала персов. Когда, вследствие победы над персами, демократическая партия одержала верх и в Фивах, Пиндар, по-видимому, играл роль посредника, противодействуя междоусобицам внутри государства. Из стихотворений Пиндара целиком сохранились Эпиникии – оды в честь победителей Олимпийских, Пифийских, Истмийских и Немейских игр.

Созвучный Пиндару образ мыслей был у первого из афинских великих трагиков – Эсхила (525-456 гг. до н. э.). Но род искусства и обстановка были у него совершенно другие. Афинский поэт сам принимал участие в национальном движении, сражаясь при Марафоне, Саламине и Платеях.

Пиндар

Трагедия жила духом войн за свободу, в то время как Пиндар лишь косвенно был им затронут. Величественный образ мыслей Эсхила, для которого победа его народа была доказательством божественной справедливости и который умел соединить признание человеческой индивидуальности с признанием нравственного мирового порядка, мог возникнуть только на почве великого национального патриотического подъема.

Эсхиловская поэзия насквозь проникнута религиозным духом. Все общественные и нравственные установки носили у этого поэта религиозный характер. Справедливость считалась установленной богами, покушения на нее рассматривались как кощунство. В трагедиях Эсхила («Персы», «Прикованный Прометей») боги выступают представителями мирового порядка. Из характера произведений Эсхила вытекает, что он стоял на почве традиционной греческой религии, в том числе и ее мистической стороны.

Во многом традиционными оставались и воззрения афинянина Софокла (около 496-406 гг. до н. э.), младшего современника Эсхила. Расцвет творчества Софокла пришелся на эпоху Перикла. В конце жизни поэт стал свидетелем Пелопоннесской войны и быстрого упадка своего родного города. Но настроения этого периода не отражаются в его произведениях, дошедших до нас. Софокл более, чем кто-либо, поэт эпохи процветания Афин, поэт греческой культуры на высшей точке ее развития. Это проявляется не только в совершенстве художественной формы, но также и в его религиозной точке зрения.

У Эсхила центром, около которого был сосредоточен интерес, являлось столкновение божественных сил, определяющих человеческую судьбу; у Софокла такой центр находится внутри человека, в мотивах его действия. Но Софокл не отрицал при этом объективности божественных сил и не отодвигал их на задний план. В том, что законы и государственные учреждения освящены волей богов, поэт не сомневался. Напротив, он признавал вечно существующие божественные установления, которые человек должен почитать, если не хочет погибнуть.

Сен-Кантен. Смерть Сократа

В трагедиях «Аякс-биченосец», «Филоктет», «Трахинянки» главным становится то обстоятельство, что судьба была возвещена божественным оракулом. Но нигде это не проявляется с такой силой, как в «Эдипе-царе». Как родители Эдипа, так и он сам стремятся избежать судьбы, но сама эта попытка вызывает исполнение предсказаний.

Иллюстрация к трагедии Эсхила «Орестейя»

Рождение новой идеологии и критического отношения к традиционной религии пришлось на эпоху упадка полисной системы в Греции, начавшегося во второй половине V в. до н. э. Развитие мореплавания и торговли, знакомство с жизнью и обычаями других народов значительно расширили умственные горизонты греков, прежде всего афинян, а это в свою очередь не могло не убедить их в относительности многих существующих религиозных и политических понятий.

В условиях кризиса традиционных устоев и постоянной политической борьбы ничто уже не принималось безоговорочно на веру, каждое утверждение нужно было доказывать. Все унаследованные, освященные традицией, давно установившиеся понятия подвергались критическому анализу; неожиданное столкновение мнений порождало новую, более высокую, истину.

Электра, главный персонаж трагедий Софокла, Эсхила, Эврипида и Сенеки

Ярче всего это новое направление отразилось во взглядах софистов (в буквальном переводе «мудрецы»). Они учили доказывать любое утверждение. Сильнее окажется то доказательство, то суждение, которое практичнее и больше отвечает требованиям жизни. Поэтому необходимо было уметь выбирать и убеждать людей в правильности выбора.

В середине V в. до н. э. в Афинах обосновался знаменитый софист Протагор. Его не интересовали боги, поскольку, как заявлял философ, «я не могу знать, есть ли они, нет ли их, потому что слишком многое препятствует такому знанию – и вопрос темен, и жизнь человеческая коротка». Протагор утверждал, что человек «есть мера всех вещей».

Впоследствии Протагор не избежал обвинений в безбожии, а его книги были отовсюду собраны и сожжены.

Еще более трагично сложилась судьба другого знаменитого афинского философа Сократа (469-399 гг. до н. э.). В отличие от софистов, он верил в возможность постижения объективной истины. Сократ учил, что есть обязательные для всех неписаные моральные законы, но овладеть нравственностью удается лишь немногим.

Новое поколение культурных деятелей Афин громко заявило о себе и на театральной сцене. Выдающимся его представителем был третий великий трагик – Еврипид (около 480-406 гг. до н. э.). В отличие от своего современника, традиционно мыслившего, разделявшего старые религиозные верования и предрассудки Софокла, Еврипид был полон скепсиса по отношению к богам. Если для Софокла воля и авторитет Аполлона непререкаемы, то Еврипид называет грозного бога мстительным и злопамятным. Его боги жестоки и пристрастны.

Не боги, а безудержные порывы человеческой души, по мнению Еврипида, определяют судьбы людей. Любая страсть, если ее не сдерживать, ведет к гибели. Любовь, порождение самой человеческой природы, заставляет Медею, а в другой трагедии Федру отринуть семейные узы, господствующие обычаи и традиции. Властолюбивый Агамемнон губит свою дочь Ифигению, чтобы самому стать жертвой мести жены. Герои Еврипида томятся под гнетом неразрешимых проблем и одиночества, что отличает их от характеров, созданных его великими предшественниками. Не случайно еще древние отмечали, что Софокл представил человека таким, каким он должен быть, а Еврипид – таким, каков он есть на самом деле.

Выразителем совершенно других настроений, чем Еврипид, был родоначальник греческой, или аттической, комедии Аристофан (около 445-385 гг. до н. э.). Его взгляды близки воззрениям массы крестьян и средних слоев демоса – свободного городского населения, которое зачастую было настроено консервативно и с опаской относилось к новым идеям и переменам. Вот почему Аристофан в комедии «Лягушки», прославляя Эсхила, неодобрительно высказывался о Еврипиде. В другой комедии, «Облака», одним из героев является аморальный философ Сократ, способный научить молодежь только лживости и неуважению к старшим.

Взгляды Сократа способствовали возникновению нескольких философских школ: мегарской, элидской, цинической и киренской. Но значение всех их затмил Платон (427-348 гг. до н. э.), один из учеников Сократа, который создал учение о связи разума с добродетелью и счастьем, причем во многом отличавшееся от взглядов учителя. Платон, в частности, отвергал возможность научить добродетели.

Еврипид

Иллюстрация к комедии Аристофана «Лисистрата»

Главный, ключевой тезис философской системы Платона заключался в том, что мир, воспринимаемый человеческими чувствами, есть лишь слабое отражение, бледный отпечаток мира самостоятельно существующих «идей» – сверхчувственных, постигаемых только мыслью философа прообразов всех вещей. Подлинное знание – это погружение мыслью в стихию «идей», духовных сущностей, общих понятий. По мнению Платона, познание возможно, поскольку это не что иное, как «вспоминание», ведь до рождения человека его бессмертная душа пребывала в мире идей, созерцая общие понятия, которые, таким образом, как бы порождены человеком.

Одним из фундаментальных принципов, одушевляющих мысль Платона, является вертикальная иерархия бытия. Люди – существа низшего порядка, живущие, подобно червям, в земных расселинах. Раем для них представляется уже поверхность земли («настоящей земли»), населенная существами, которые передвигаются по воздуху так же, как люди по морю. Этот образ, намеченный в знаменитом диалоге Платона «Федон», развит в «Горгии», где жители Настоящей Земли населяют Острова Блаженных, окруженные воздушным океаном.

Протагор

Платон ставит в центр своего религиозного мироощущения так называемый метенсоматоз (воплощение души в нескольких телах, в отличие от метемпсихоза – последовательного одушевления нескольких тел одной душой). Душа совершенного философа удостоится переселения в рай, где несколько тысячелетий будет созерцать бессмертные Идеи. Затем она снова вселится в грубую телесную оболочку. Если в течение нескольких циклов подряд она победит свое тело, то останется в вечном общении с нетленными Идеями.

У Платона философия и религия – одно и то же, одно от другого практически неотделимо. Именно эта взаимосвязь и определила облик воззрений эллинов таким, каким мы его представляем сегодня, каким он повлиял на дальнейшее развитие религиозных воззрений народов Европы и, прежде всего, на формирование специфики религии древних римлян и на формирование христианской этики.