1. Суицид. Это смерть члена семьи, вызывающая стыд, злость, обиду на ушедшего. Суицид может быть обусловлен различными причинами:

♦ личного характера, когда человек выбирает самоубийство вследствие тяжелой физической или психической болезни;

♦ проблемами в отношениях с близкими, когда самоубийство является своеобразной местью кому-то из членов семьи или вызвано неразрешимыми конфликтами с близкими;

♦ социального характера, когда суицид спровоцирован отношениями человека с социальным окружением и связан с проблемами на работе, любовными отношениями и т. п.

Раньше самоубийц хоронили за оградой кладбища, им было отказано в отпевании. Даже в современной жизни суицид вызывает много вопросов и фантазий у окружающих. Также нередко происходят поиски виноватого – того, кто «довел» до самоубийства.

2. Смерть, в которой виноват кто-то из родственников.

Эта ситуация всегда болезненна для семьи. Иногда виновника исключают из системы, иногда он живет и несет свою ношу, сталкиваясь с презрением и враждебностью остальных родственников. Сложнее всего члену семьи приходится тогда, когда его вина косвенная и связана со случайными событиями.

Одна из участниц группы горько оплакивала погибшего брата. Ее беда вызвала большой резонанс в аудитории. Другой участник, Ян, пытаясь ее поддержать, рассказал, что тоже потерял брата. При этом он выглядел довольно спокойным и тепло улыбался, говоря, что смог пережить это испытание судьбы. Когда участники переключились на него и стали задавать вопросы о том, как это произошло, он неохотно ответил, что никогда никому об этом не рассказывал. Однако некоторые проявили настойчивость. Ян на удивление хладнокровно изложил историю, от которой всем стало не по себе.

Его младший брат Алексей умер от ожогов. Семья жила в доме без горячей воды. Двоих маленьких детей – разница между ними была всего полтора года – нужно было регулярно купать. Вода требовалась и для стирки, и для мытья посуды. Родители поставили в коридоре самовар, в котором кипятили воду. Вода из самовара наливалась в таз, где и стояла, пока ее не использовали. Однажды трехлетний Алексей бежал по коридору, споткнулся и упал прямо в кипяток… Он прожил еще четыре месяца, и все, что помнит Ян, это его высохшие скрюченные пальчики со слезшей кожей… Многие участники группы во время рассказа Яна плакали, и лишь он один оставался спокойным. Ян несколько раз повторил, что не вспоминает об этой ситуации, что у него все хорошо… Он не видит связи между случаем с братом и тем, что в свои 40 лет он ни разу не был женат, у него нет длительных и стабильных отношений с женщинами и ему никогда не хотелось иметь детей. Непроработанная смерть брата запустила защитные механизмы, и Ян не осознает, что живет по принципу «Лучше не иметь детей совсем, чем пережить такую страшную боль».

Очевидно, родители проявили беспечность, оставив в коридоре таз с кипятком. Они всю жизнь живут с грузом вины, и часть этого бремени несет Ян. Он вспомнил, что любил брата, но иногда дрался с ним. Однако Ян не был готов глубже погружаться в эту тему, хотя при обратной связи все участники говорили ему, что невозможно так спокойно рассказывать такую чудовищную историю.

Через некоторое время возникла новая тема – отношения Яна с его матерью. Он злится на нее, иногда по два года не приезжает и не навешает родителей… Мать довольно агрессивна, регулярно нападает на него, даже если они связываются по скайпу или Viber: «He так живешь»; «До сих пор нет жены и детей»; «Не заработал денег». Когда я предложила Яну создать семейную скульптуру, включив в нее мать, отца, себя и умершего брата, тот построил композицию, где мать двумя руками крепко обнимала его брата. Отец стоял в стороне, а Ян держал брата за руку… И мать и Ян оказались не просто связанными – а спаянными с ушедшим ребенком.

В ходе довольно сложной работы Ян осознал, что мать до сих пор не отпустила умершего сына, чувствует вину и поэтому пытается так напористо позаботиться о нем – оставшемся в живых ребенке… Он разрыдался, повторяя: «Я не думал, что она не может этого забыть…» И самое важное – он понял, что все это время убегал и от этой истории, превратившейся в семейную тайну, и от своей семьи, которая, похоже, так и не смогла справиться с виной.

Помнить о таких событиях очень важно, потому что не пережитое до конца горе влияет на выбор тех, кто остался в живых.

3. Убийство. Это самая болезненная для семьи ситуация. Если один член семьи убил другого, то почти всегда это является началом различных деструктивных процессов.

4. Несчастный случай. Если кто-то в семье погибает от несчастного случая, в котором участвовал один из родственников, его часто делают виновником такой смерти. Агрессия как реакция на тяжелое событие все равно требует объекта для разрядки напряжения, и самый доступный – это свидетель или участник события.

Родители уехали на выходные в деревню, оставив дома 18-летнего Костю, 17-летнюю Лизу и 9-летнего Бориса. В полночь недавно получивший права Костя решил съездить в круглосуточный гипермаркет и взял с собой Бориса. По дороге в магазин им встретились лишь несколько машин. На обратном пути в их автомобиль врезался нетрезвый байкер. Борис погиб на месте, Костя с тяжелыми травмами несколько месяцев провел в больнице. В смерти Бориса семья обвиняла… Лизу. Девочке вменили в вину то, что она не остановила старшего брата и отпустила с ним младшего.

К сожалению, иногда агрессия, связанная с невозможностью переживания такого тяжелого события, как смерть, начинает циркулировать в семье, что ведет к появлению все новых и новых жертв. Как и в ситуациях с кровной местью, когда погибают целые кланы, внутрисемейная агрессия рушит отношения, убивает любовь, ломает судьбы, иногда уничтожая семью.

Участник долгосрочной образовательной программы Леонид в свои 34 года ни разу не был женат. Он встречался с разными девушками, которые были намного старше, но отношения не заканчивались браком. В группе он был неизменно приветливым и доброжелательным, однако никого не подпускал к себе близко. Участники его любили, он был сердцем и душой группы на перерывах. Поэтому его внезапное решение перейти в другую программу к нашим коллегам показалось неожиданным: ведь Леня ни разу не говорил, что его что-то не устраивает. Мы тепло с ним попрощались и пожелали всего хорошего, хотя оставались осадок и недоумение.

Через два года коллеги пригласили меня провести семинар по семейным кризисам и травмам. Среди участников группы был и Леонид, который уже в третий раз перешел к новой женско-мужской паре котерапевтов. Он искренне обрадовался моему визиту, как, впрочем, и я его присутствию в незнакомой мне группе. Я прочла несколько лекций, предложила участникам упражнения и техники, провела терапевтические сессии… Три дня пролетели незаметно. Когда до конца нашей работы оставалось чуть больше часа, Леонид спросил о возможности поработать со мной в центре круга. Группа была не против, и я согласилась.

Мы сели напротив друг друга. Леонид немного помолчал, а потом сказал, что не понимает причины своей ярости по отношению к женщинам. Он легко завязывает знакомства, но через некоторое время появляются необъяснимые раздражение, злость и, как ни странно, ужас… Поэтому все отношения заканчиваются быстро.

Я на протяжении трех дней работала с темой семейных кризисов и решила проследить, что же было с женско-мужскими отношениями в родительской семье Леонида. Я узнала, что у него есть сестра на год младше него, и, не проводя больше никаких расспросов, предложила Леониду построить семейную скульптуру, отражающую его представление об отношениях в семье родителей, когда он был ребенком.

Его скульптура вызывала одновременно и ужас, и жалость. Отец и мать стояли лицом друг к другу в позе участников боев без правил: они замахивались, а их лицам Леонид придал, по его словам, «жестоко-презрительное выражение». Сам он находился между ними, расставив руки и своим телом прикрывая мать. Сбоку на корточках сидела, спрятав голову в ладонях, сестра.

Я попросила Леонида дать скульптуре название. Невесело усмехнувшись, он сказал: «Между землей и небом война». Я спросила, что за ассоциации у него возникают с «землей» и «небом». «Земля – это мать… Мать сыра земля… А небо – это отец…»

Мы еще немного поработали с этой композицией. Я задала несколько вопросов: всегда ли в семье были такие отношения? Когда началась война между землей и небом? Леонид ответил, что примерно до тех пор, пока ему не исполнилось восемь лет, папа и мама жили хорошо, но потом они вступили в сражение… Причин и событий этого изменения он не помнил.

Поразмыслив, я решила провести эксперимент и предложила всем участникам свободно перемешаться. В тот же момент заместители сестры и Леонида отвернулись от родителей и разошлись по разным углам, а оставшаяся пара начала странный «танец». Мужчина делал круг и приближался к женщине со спины. Когда он касался ее, она в ужасе отбегала и говорила, что ей больно. Потом она делала круг и становилась так, чтобы он оказался перед ней. Он отворачивался от нее, уходил и вновь подходил к ней сзади, как слепой, не видя и, тем не менее, безошибочно находя ее… Это странное движение повторялось несколько раз. Все участники зачарованно молчали. Я спросила у Леонида, что происходит между его родителями и имеет ли это для него смысл. На его липе отразилось мучение – будто он что-то тщетно пытался понять. Я тоже не понимала, о чем нам сигнализируют заместители отца и матери.

Я вновь обратилась к Леониду:

– Послушай, у меня есть еще одна идея. Твой отец приближается к матери со спины. Это – место родителей. Что было в семье твоих бабушки и дедушки по материнской линии?

В этот момент Леонид побледнел и осел… Я испугалась.

– Что с тобой происходит? – спросила я, присев рядом на корточки.

– Я, кажется, начинаю понимать, – ответил он. – Это все тогда и началось…

– Что началось? Когда? – я была в недоумении.

– Начались проблемы у родителей, – ответил Леня и рассказал семейную историю, которую не вспоминал много лет.

Мама Леонида была единственной дочерью в семье. Ее мать, бабушка Леонида, выходила замуж немолодой и на большом сроке беременности. Приехав в деревню в 24 года после института, она стала работать в правлении колхоза, но найти себе мужа не могла. Девушки выходили замуж рано, и свободных парней ее возраста в деревне не было. С помощью родителей ей удалось построить хороший дом, но личная жизнь не налаживалась… И вот, когда ей было за тридцать, она пошла на проводы: у соседки в армию уходил 18-летний сын. Сильно выпивший новобранец по-соседски заночевал у нее и уже через несколько месяцев узнал, что станет отцом. Его отпустили для заключения брака. Вернувшись из армии, он получил жену, дочь и ответственность за семью, которая явилась для него неожиданностью. В армии он сдал экзамены на получение водительских прав, поэтому без проблем устроился шофером. Технику он любил, не злоупотреблял алкоголем, что было редкостью в деревне, поэтому неплохо зарабатывал, а вскоре купил и свой первый автомобиль – «запорожец».

Несколько лет он пробовал жить с умной, но властной и контролирующей женой. Однако потом начал гулять – со своими, деревенскими, и с приезжими, по случаю и без… Все знали об этом. И бабушка знала. Но терпела, потому что ее свекровь, которая была всего на четыре года старше самой бабушки, сказала ей один раз все, что думает о том, как она насильно женила на себе ее сына…

Бабушка боялась, что дочь повторит ее судьбу, и с детства внушала ей, что главное в жизни – это семья. Мама Леонида встретила его отца, когда ей было 17 лет. В 18 лет они поженились. Родители помогли им, и через два года они переехали в райцентр, вступили в кооператив и построили квартиру. Они были молодыми, энергичными, работали, бабушка помогала им с детьми, которые проводили в деревне большую часть времени… Так она себя утешала, потому что дедушка продолжал гулять. В последние несколько лет у него появилась постоянная зазноба – женщина из соседней деревни. Иногда он ночевал у нее, и тогда бабушка утром встречала его бурчанием: «Ну что, нагулялся? Набегался?»

Но и к этому все привыкли. Все как-то устоялось. Когда Леониду было 7, а сестре 6 лет, случилась беда – бабушка заболела. Она недавно вышла на пенсию, обратилась к врачу с легким недомоганием – и оказалась в больнице с онкологией на третьей стадии… Ее выписали ненадолго домой после химиотерапии – подготовиться к следующей. И в этот момент в семью пришло настоящее горе.

На улице стояла дождливая осень, дедушка вернулся из города на своей легковой машине – привез лекарства. Он посидел с женой, поговорил с ней и ушел во двор. Услышав звук заработавшего двигателя, бабушка поняла, что он собрался на ночь к любовнице и сразу от нее поедет на работу. Чувствуя страшную обиду на мужа – ведь неизвестно, сколько ей осталось жить, а он даже приличия не хочет соблюсти, – бабушка накинула на плечи куртку и выбежала во двор. Дедушка как раз разворачивался и дал газу, проехав несколько метров назад. Услышав истошный крик, он выскочил из машины. Бабушка упала, ее зацепило колесами – сломано плечо, на лине и виске содрана кожа. Он тут же повез ее в больницу, но стресс, химиотерапия и уничтоженный иммунитет сделали свое дело – от в общем-то несмертельных травм в сочетании с онкологией она скончалась через два месяца.

Пока Леонид говорил, «мать» и «отец» не двигались. Но как только он произнес слова о смерти бабушки, заместитель матери подняла руку и сказала, что чувствует ярость.

Я ввела в расстановку бабушку и дедушку и предложила им продолжать свободное движение, пока я расспрашивала Леонида.

Оказалось, что проблемы начались сразу после смерти бабушки. Когда мать приехала на 40 дней со дня смерти бабушки, дедушка сказал ей, что хочет переехать в соседнюю деревню к любовнице и жениться на ней. Маленький Леня был напуган тем, как кричала его мать на своего отца. Она сказала, что он убил бабушку своими изменами, что ему остается только гореть в аду и что она не позволит ему наслаждаться жизнью с другой женщиной, когда ее мать лежит в сырой земле. Одев детей, стоя на пороге, она сказала: «Запомни: поедешь к ней – подожгу ее дом».

Через неделю хоронили дедушку. Он сильно выпил, заснул и угорел. Вечером к нему зашла соседка – он не открыл дверь. Она решила, что он у любовницы, но, увидев во дворе машину, поняла, что дело неладно. Дверь выломали, однако было уже поздно – он умер предыдущей ночью.

Похоронив обоих родителей, мама Леонида очень изменилась. Она получила то, что хотела: отец наказан, и справедливость восстановлена… Но, похоже, смерть матери запустила у женщины какой-то сложный механизм. У нее появились вспышки ярости, она стала кричать на мужа. Еще недавно образцовая семья затрещала по швам. Мать внезапно выгнала отца из квартиры, которую они построили вместе, а потом и вовсе объявила Леониду, что это не его отец. В отместку папа сказал младшей дочери, что он – не ее папа… В семье началась настоящая война.

В то время когда Леонид рассказывал эту историю, в пространстве продолжалось движение. Мать и бабушка стали напротив отца и дедушки – стенка на стенку. Я спросила их про чувства – мужчины и женщины были полны ярости друг к другу.

Очевидно, произошедшая между родителями драма сильно задела мать Леонида. Она злилась на своего отца, который, по ее глубокому убеждению, был прямым виновником смерти матери, и она «отомстила» за мать. Не позволив отцу жить с другой женщиной, она стала косвенной – или прямой – виновницей его смерти. Будучи не в силах остановиться, она «перепутала» своего мужа с отцом, начав мстить теперь уже супругу за смерть своей матери. Любопытно, что она сказала сыну: «Он не твой отец». Видимо, в этот момент муж стал ее символическим отцом, и она уничтожала его и как отца собственного сына, и «убивала» как члена семьи, выгоняя из квартиры…

Я понимала, что необходимо поработать с этим узлом в клубке семейных страстей. Но времени оставалось мало, а нужно было подвести итоги работы группы и позаботиться о Леониде. И я попросила всех мужчин и женщин в группе стать напротив друг друга в качестве членов его рода.

Мощный ряд мужчин и женщин внушал уважение. Я попросила Леонида подойти к ним, посмотреть вначале на мужчин, а потом на женщин его рода и произнести: «Я – Леонид. Я – часть рода».

В этот момент он попятился и сказал:

– Я не хочу.

– Чего ты не хочешь? – с недоумением спросила я.

– Я не хочу быть частью этой ненормальной семьи, – воскликнул Леонид с надрывом и неожиданно для меня заплакал.

Сохраняя спокойствие и при этом сопереживая его видимой боли, я сделала шаг назад и встала рядом с ним.

– Иногда бывает сложно смириться с тем, что сделали члены семьи. Но ты – часть этого рода, как бы тебе ни хотелось уйти от них…

Я находилась возле него, а Леонид продолжал плакать… Он присел на корточки, а потом опустился на пол – и его рыдания, преисполненные глубокой боли и одиночества, разрывали сердце. Мальчик, которому мама сказала, что его дедушка – убийца. Что папа – не его отец… Мама, обрекшая его на поиск близости и безумный страх отношений…

Наконец, он остановился и посмотрел на меня. Я была рядом и снова тихо спросила:

– Ты можешь посмотреть на мужчин и женщин твоего рода? Там твои папа и мама, дедушка и бабушка и множество других людей. Некоторых ты знаешь, некоторых – нет. В твоей семье, как и в других семьях, было разное. Рука об руку шли страстная любовь и подлое предательство, искренность, верность и холодный расчет… Были разные отношения… Но ты – часть этого рода… Сделай шаг, посмотри на них и скажи: «Я – ваш»…

Леонид поднялся с пола. Он сделал шаг, второй, третий, остановился у входа «в тоннель», образованный мужчинами и женщинами, и снова посмотрел на меня. Тогда я предложила:

– Я буду говорить какие-то слова, а ты можешь произносить то, что тебе подходит, или перефразировать меня так, как тебе нужно…

Глядя на мужчин и женщин, Леонид стал часто дышать… И мы говорили – я тихо, он громче – все те слова, которые нужно было сказать…

И о том, что его мама появилась от любви бабушки и дедушки… И о том, что дедушка остается его дедушкой, несмотря на то что послужил косвенной причиной смерти бабушки. И про обиду на маму. И про любовь к отцу и матери… И про то, что ему необходимо благословление рода, – он очень хочет встретить свою девушку и создать с ней семью…

Это была очень глубокая, эмоциональная и трогательная работа. И когда он в конце сказал: «Я – ваш», лица мужчин и женщин потеплели, кто-то сделал первый шаг и участники окружили Леонида плотным кольцом. Мужчины и женщины обнимали его, и это было похоже на конец войны – такой, как его показывают в кино.

Мы тепло попрощались с группой. А я осознала несколько вещей. Я поняла, что выбор Леонидом старших девушек в качестве подруг был данью памяти бабушке. Он предпочитал одиночество, так как лучше оставаться без семьи, чем потом стать убийцей или умереть. И самое главное, что заставило меня улыбнуться: Леонид убегал из группы не от нас. Он хотел уйти от своих родителей… Но я-то знаю – от родителей уйти не удастся, можно лишь по-другому взглянуть на историю.

Через год после нашей работы Леонид женился, а недавно я поздравила его в Facebook с рождением сына.