Огонь, старинный союзник человека, его оружие и инструмент, поднимался над грудой голых камней внизу. Вокруг него, скрестив ноги, сидели люди. Всего пятнадцать человек. Чуть дальше под защитой огня и этого мрачного кольца мужчин сидели женщины. В этом сборище глаз улавливал некое единообразие. Все люди были одной расы и одного роста. В них чувствовался большой запас жизненных сил. У людей была смуглая кожа и длинные черные волосы до плеч. Все они были молоды, не старше тридцати лет, а некоторые даже моложе. Их схожесть проявлялась даже в том, как они слушали Тревиса — тревожно и напряженно.

— Итак, скорее всего мы находимся на Топазе. Кто-нибудь из вас помнит посадку на звездолет?

— Нет. Только то, что мы проснулись внутри него.

Пламя костра высветило чей-то вздернутый подбородок. Тревис поймал на себе гневный взгляд.

— Наверняка это козни пинда-лик-о-йи, белоглазых. Все мы знаем, что они никогда не вели дела честно. Они нарушают свое слово с такой же легкостью, как человек разламывает гнилой сучок. Их слова так же гнилы. А ведь это ты, Фокс, заставил нас слушать их.

Круг пришел в движение, раздался гул голосов.

— Но разве я не сижу здесь с вами в этом странном диком мире? — запротестовал Тревис.

— Я не понимаю, — один из людей поднял руку, прося слова, — что с нами случилось. Мы были в древней стране апачей... Я, Джил-Ли, я участвовал в набегах на племя рамос вместе с Кучилло Негро. А теперь я здесь, в разбитом корабле, а рядом со мной лежит мертвый человек, который некогда был моим братом. Как я попал из прошлого моего народа в другой мир и оказался среди звезд?

— Я же говорю, это козни пинда-лик-о-йи! — первый говоривший сплюнул в огонь.

— Думаю, что все дело в редаксе, — произнес Тревис. — Я слышал, как об этом говорил доктор Эш. Это совершенно новая машина, которая заставляет человека помнить не свое прошлое, а прошлое его предков. На этом корабле мы должны были находиться под его воздействием и жить так, как жили наши предки сотни лет назад.

— Но какова цель? — спросил Джшт-Ли.

— Может быть, чтобы мы больше походили на наших предков. Это часть проекта. Для освоения новых миров нужны другие люди, а не те, которые живут в современном мире. Мы утратили некоторые способности, которыми обладали наши предки. Например, умение противостоять опасности в чужом мире.

— Ты, Фокс, говорят, уже бывал среди звезд и видел опасности, подстерегающие человека. Это правда?

— Да. Вы наверняка слышали историю о том, как я и мои товарищи помимо своей воли попали на чужие планеты. Но разве вы не вызвались добровольно участвовать в этом проекте, чтобы увидеть новую, удивительную жизнь?

— Да, но мы не давали согласия на то, чтобы нас погружали в магический сон и отправляли бог знает куда без нашего ведома!

Тревис кивнул.

— Деклай прав. Но я тоже не знаю, почему нас отправили в космос таким образом. Я также не знаю, почему потерпел крушение наш звездолет. Мы обнаружили тело доктора Ратвена, а в кабине — пилота. Мы не нашли ничего, что бы объясняло причину нашего прибытия сюда. Корабль не подлежит восстановлению, и нам придется остаться здесь.

Воцарилась тишина. Позади было несколько дней активной деятельности, ночи беспокойного сна. У подножия скалы были сложены тюки с припасами, которые людям удалось найти в обломках звездолета. Единодушно они решили покинуть место крушения, от которого веяло смертью, повинуясь древнему обычаю своего народа.

— Здесь есть люди? — поинтересовался Джил-Ли.

— Пока мы обнаружили лишь следы животных. Кроме этого, га-н не предупредили нас о чем-то другом.

— Эти злобные духи! — Деклай вновь сплюнул в огонь. — Не стоит нам иметь с ними дело. Мба'а не могут быть друзьями людей.

И вновь раздался гул одобрения. Тревис насторожился. Насколько сильно повлиял на них редакс? На собственном опыте он испытал это странное двойственное ощущение. Это были два разных восприятия, которые, действуя одновременно, доводили его до изнеможения. Он начал подозревать, что на других это возвращение в прошлое подействовало более глубоко, и они еще не скоро придут в себя окончательно. Джил-Ли искренне хотел разобраться в том, что же произошло на самом деле. Тогда как Деклай почти полностью отождествлял себя со своим предком, который участвовал в походах бок о бок с Викторио или Мангас Колорадас! У Тревиса появилось предчувствие, что совсем скоро путаница между прошлым и настоящим внесет раскол в их компанию.

— Дьявол или га-н, — впервые заговорил человек с бесстрастным лицом и глубоко запавшими глазами. — У нас теперь по два сознания из-за этого редакса. Так что давайте не будем принимать поспешных решений. В мире пустынь я видел мба'а. Они очень умны. Мба'а выходил на охоту вместе с барсуком. Пока барсук пытался раскопать крысиную нору, мба'а сидел и ждал в терновнике того, кто выбежит первым. Между ним и барсуком не было войны. Эти двое, сидящие по ту сторону костра, тоже охотники, и они не враги нам. В этом странном мире человек должен использовать любое подспорье, которое подвернется ему под руку. Поэтому давайте не будем вспоминать старые поверья, которые теперь мало что значат.

— Олень верно говорит, — согласился Джил-Ли. — Мы должны разбить лагерь в месте, которое легко защитить. Возможно, здесь есть люди, на территорию которых мы невольно вторглись. Нас мало, поэтому давайте ступать осторожно по чуждым нам тропам этого мира.

Тревис внутренне вздохнул с облегчением. Олень, Джил-Ли... Их здравые высказывания повлияли на остальных. Всем будет только лучше, если одного из них выберут лидером. Сам он не собирался выдвигать свою кандидатуру. Кроме того, ему не хотелось слишком давить на людей. Ведь это по его инициативе они стали добровольцами для участия в проекте. Теперь на него падало двойное подозрение, особенно со стороны тех, кто думал так же, как и Деклай. Им казалось, что он чуждается их древних традиций.

Как бы то ни было, протестов было немного. Несмотря на то что братья и сестры объединились в одну команду, влекомые семейными узами, их нельзя было назвать настоящим сплоченным кланом. Ведь они были представителями различных племен.

На Земле они были наиболее прогрессивными среди своего народа. Прогрессивными в том смысле, который вкладывают в это слово белые люди. Тревис вдруг осознал то, что мыслит не так, как прежде. Ведь он тоже подвергся воздействию редакса. Все эти люди получили современное образование, но все они были охвачены тягой к приключениям. Это и выделяло их среди других. Они были отобраны для участия в эксперименте и успешно прошли все тесты. Их освободили от лишних эмоций и малодушия. Но все это было до применения редакса...

Так зачем же его применили? И зачем понадобился этот полет? Что заставило доктора Эша, Мердока и полковника Келгариеса, которых он знал и которым доверял, отправить их без предупреждения на Топаз? Что-то случилось. Что-то, что позволило доктору Рат-вену повлиять на других и послать добровольцев в это дикое путешествие.

Тревиса вывел из размышлений гул голосов вокруг костра. Мужчины поднимались, отходили в тень и укладывались на одеяла, которые они нашли на корабле. Кроме того, на корабле было обнаружено разнообразное оружие: ножи, луки, колчаны со стрелами. Владеть всем этим их обучали во время подготовки к проекту. Пищевого рациона оказалось мало. Поэтому завтра им предстояло начать охотиться...

— Зачем с нами это сделали? — возле Тревиса возник Олень, его взгляд был устремлен на огонь. — Не думаю, что ты знаешь больше, чем все мы.

Тревис ухватился за эту мысль.

— Но ведь здесь есть такие, кто говорит, что я что-то знаю.

— Верно. Раньше мы были едины в наших мыслях и в наших желаниях. Теперь же мы занимаем разные позиции, как если бы стояли на разных ступенях лестницы. Пинда-лик-о-йи расставили нас таким образом. Кого-то выше, кого-то ниже... — он нарисовал в воздухе ломаную линию. — В этом-то и таится опасность.

— Ты прав, — согласился Тревис, — но правда также и в том, что я ничего обо всем этом не знаю и стою на лестнице, так же как и остальные.

— Я тебе верю. Но близится время, когда мудрее будет отойти в тень.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты единственный из нас, кто пересекал звезды раньше, поэтому тебе легче понимать все новое. Нам нужен разведчик. Койоты бегут по твоим следам, и ты не боишься их.

Это было весьма разумно. Отослать его вперед, подальше ото всех, в сопровождении койотов. Лучше исчезнуть из поля зрения на время. А люди на воображаемой лестнице смогут сплотиться крепче.

— Я выступлю утром, — согласился Тревис. Он мог бы отправиться прямо сейчас, но не мог заставить себя покинуть огонь и человеческое общество.

— Ты можешь взять с собой Доая, — продолжал Олень.

Тревис ждал продолжения. Цоай был одним из самых молодых в их группе, двоюродный родич Оленя.

— Нам нужно, — объяснил Олень, — изучить эту землю. По традициям нашего народа, младший всегда идет след в след за старшим и учится у него. Нужно изучить не только следы, но и людей.

Тревис понял, что скрывалось за этими словами. Беря с собой молодежь, можно воспитать последователей. Среди апачей вождями становились благодаря своим собственным заслугам. До тех пор, пока апачей не загнали в резервации, вожди племен завоевывали свое положение в племени исключительно при помощи силы своего характера. И то, что вождями становились выходцы из одного клана, было простой случайностью.

Тревис не хотел брать на себя роль вождя. Но он также не хотел, чтобы сплетни о нем сделали его изгоем. Для любого апача изгнание из клана было сродни смерти. Ему нужны были сторонники, которые поддержали бы его, вздумай Деклай или кто-то из его единомышленников перейти от ворчания к открытой враждебности.

— Цоай способный ученик, — согласился Тревис, — мы выступим на рассвете.

— Пойдете вдоль хребта? — осведомился Олень.

— Если мы хотим найти место для лагеря, то да. В горах человек всегда может найти защиту.

— Думаешь, есть необходимость в постройке крепости?

Тревис пожал плечами:

— Я в этом мире всего лишь один день и не видел никого, кроме зверей. Но это совсем не значит, что здесь нет врагов. Сведения об этой планете были на кассете, которую мы привезли с собой из другого мира. А это значит, что о Топазе могут знать те, кто путешествует от звезды к звезде, как мы из города в город. Если путь к этой планете был записан на кассету, значит, для этого существует какая-то причина.

— Но ведь все это было так давно... — задумчиво проговорил Олень. — Может ли причина просуществовать так долго?

Тревис вспомнил два других мира. Одним из них была странная пустыня, которую населяли звероподобные существа, которые, возможно, когда-то были разумными. Они выходили ночью из своих песчаных нор и нападали на звездолет. А другой мир представлял собой руины огромного города, заросшего пышной тропической растительностью. Тревис там сделал духовую трубку из нержавеющего металла в качестве подарка маленьким крылатым людям. Хотя были ли они людьми? Оба этих мира были остатками древней галактической империи.

— Некоторые вещи остаются надолго, — ответил Тревис. — Если мы встретим кого-то, нам следует проявлять осторожность. Но прежде всего нужно выбрать место для лагеря.

 — Да, возврата домой для нас нет, — констатировал Олень.

 — Почему ты так говоришь? Позже за нами могут прислать спасателей...

 Олень поднял глаза на Тревиса.

 — Когда ты спал под воздействием редакса, кем ты был?

 — Воином на коне...

 — А я... я был с го’нди, — отозвался Олень.

 — Но...

 — Белые люди убеждали нас, что такой власти — власти вождя — не существует? Да, пинда-лик-о-йи много чего говорили нам. Они всегда чем-то заняты: своими инструментами, машинами. А тех, кто думает по-другому, кого нельзя подогнать под их стандарты, они называют глупыми мечтателями. Правда, не все белые люди так думают. Например, доктор Эш начал понемногу понимать. Я, возможно, все еще стою на половине пути в прошлое. Но я уверен в одном: для нас нет пути назад. Но придет время, и из семени прошлого прорастет что-то совсем новое. А ты должен быть одним из наставников этой молодой поросли. Поэтому я и прошу тебя взять с собой Цоая, а в следующий раз — Льюпа. Молодой человек склоняется под напором слов, как тоненькое деревцо склоняется от порывов ветра. Поэтому ему нужны крепкие корни.

 В Тревисе боролись природный инстинкт и культура. Точно так же боролись в его сознании картины, навеянные редаксом, и картины, представшие перед его глазами после пробуждения. Но теперь он больше доверял своим ощущениям. Он знал, что ни один из апачей не провозгласит себя го'нди, властью духа, известной лишь великим вождям, если только она не находится действительно внутри него. Возможно, эта власть и была галлюцинацией прошлого, но ее влияние чувствовалось здесь и сейчас. Тревис не сомневался, что Олень безгранично верил в то, что говорил, и эта вера передавалась другим.

— Это мудрость, нантан...

Олень покачал головой.

— Я не нантан и не вождь. Но в некоторых вещах я убежден. Ты тоже веришь в то, что у тебя внутри, мой младший брат!

На третий день, двигаясь к востоку от временной базы вдоль горной цепи, Тревис нашел, как ему показалось, подходящее место для лагеря. Рядом находился каньон с источником воды, к которому сходились тропы, проложенные зверями. Уступы на скале вели к небольшому плато, где рос невысокий кустарник. Его ветви можно было бы использовать для постройки вигвамов. Вода и пища были под рукой, а уступы скалы было легко защитить от врагов. Даже Деклайю и его приспешникам придется признать, что это место весьма удобно.

Тревис выполнил свой долг перед кланом и теперь мог сосредоточиться на своей собственной проблеме, которая не давала ему покоя вот уже несколько дней. Путь к Топазу был записан на кассету жителями давно исчезнувшей звездной империи. Значит, планета была важна для них. Но почему? Пока он не обнаружил на планете никого, кто превосходил бы по разуму рогатых существ, виденных им. Однако его терзало предчувствие, что здесь есть кто-то еще, кто затаился и ждет. Желание разгадать эту загадку снедало Тревиса.

Может, Деклай справедливо обвинял его в том, что он слепо следует указаниям ринда-лик-и-дьи? Тревиса вполне устраивало общество койотов во время его вылазок. Одиночество на этой незнакомой планете не было для него таким пугающим, как для других.

На четвертый день после того, как был разбит лагерь на плато, Тревис разбирал свой вещмешок, когда Олень и Джил-Ли присели на корточки рядом с ним.

— Ты собираешься на охоту? — прервал молчание Олень.

— Не за мясом.

— Чего ты боишься? Что ндендайи — враги людей — сделали эту планету своей? — спросил Джил-Ли.

— Что ж, это может оказаться правдой. Но сейчас я хочу узнать, чем был этот мир раньше. Почему древние обитатели звезд обозначили его на своих картах.

— Думаешь, это знание принесет нам пользу? — задумчиво спросил Джил-Ли. — Даст ли это пищу нашим желудкам, кров нашим телам? Дарует ли это нам жизнь?

— Все это возможно. Незнание грозит нам бедой.

— Твоя правда. Незнание всегда плохо, — согласился Олень, — но лук, пригодный для одного человека, может не подойти другому. Помни это, младший брат. Итак, ты идешь один?

— С Нагинлта и Наликидью я не одинок.

— Возьми с собой Цоая. Четвероногие хороши лишь для того, кому они преданны. Плохо, когда человек избегает компании себе подобных.

И вновь это чувство единства клана, которое Тревис не всегда разделял. С другой стороны, Цоай помехой не будет. Он уже доказал, что у него зоркий глаз и стремление ко всему новому и неизведанному, что было несвойственно его ровесникам.

— Я хочу поискать тропу через горы. Это может быть долгий поход, — запротестовал Тревис.

— Думаешь поискать к северу отсюда?

Тревис пожал плечами:

— Не знаю. Да и откуда мне знать? Но нужно проверить во всех направлениях.

— Цоай пойдет с тобой. Он молчалив и не перечит старшим, как и положено молодому человеку. Но его мысли так же свободны, как и твои, — заметил Олень, — его тоже тянет к новым местам.

— Да, вот еще что, — Джил-Ли поднялся, — не ходи слишком далеко, брат, ты можешь не найти дорогу назад. Это огромный мир, а мы всего лишь кучка людей.

— Я это тоже знаю, — в словах Джил-Ли было не только предостережение, и Тревис это понял.

На второй день пути они вышли к перевалу, как и предполагал Тревис. Под обрывом расстилалась равнина, покрытая темным янтарем. Тревис знал, что так выглядит трава. Здесь она была такая же, как и к югу от лагеря. Цоай указал на равнину:

— Как просторно... Здесь хорошо разводить лошадей, скот, построить ферму.

Но все это осталось далеко за пределами черного пространства, окружающего их. Тревис подумал о том, смогут ли они найти на этой планете животное, которое бы заменило лошадь.

— Будем спускаться? — спросил Цоай.

С того места, где они стояли, равнина казалась бескрайней. Тревис не заметил ничего, что напоминало бы какую-либо постройку. Гладкую поверхность равнины ничто не нарушало. Однако она манила его.

— Идем, — решил наконец Тревис.

Сверху равнина казалась близкой, однако им пришлось потратить на спуск целые сутки. Лишь к середине утра второго дня они оказались у подножия горы. Трава доставала им до пояса. Трава колыхалась, и только так Тревис мог определить, в каком направлении двигались койоты. Внезапно Тревис услышал странное жужжание. Он не понимал, откуда оно исходит, пока не наткнулся на источник звука.

В одном месте трава была вытоптана, и от этого места расходились в разные стороны полосы примятой травы. В небо взмыло облачко жужжащих насекомых с блестящими крылышками. Тревис уже знал, что такие насекомые, как правило, вьются над падалью.

Тревис коротко выдохнул. То, что он увидел, казалось настолько невозможным, что он просто не верил своим глазам. Цоай вскрикнул и опустился на одно колено, чтобы рассмотреть находку поближе. Затем он посмотрел на Тревиса широко раскрытыми от удивления глазами и произнес:

— Лошадиный навоз! И притом свежий!