Наше стремительное отступление было слишком неестественным и слишком поразило меня. Поэтому, вернувшись назад к дверному проему, я остановился и задумался. Меня обескуражило то, что простой след смог так напугать. Иити уловил мою мысль и ответил:

— Возможно, оставивший эти следы использует страх в качестве оружия. А может, мы просто отреагировали таким образом на чуждое нашему сознанию проявление. В других мирах есть существа, которые совершенно не могут контактировать с другими особями ни при каких условиях. И я не хочу ходить там, где бродит это.

Я пополз на брюхе вперед, выталкивая из лаза кучу мусора, стараясь не обращать внимания на ее запах. Снаружи все было залито солнечным светом. Я выглянул наружу, страстно желая оказаться там. Представители моего вида предпочитают свет дня сидению в темной норе. Быстрый взгляд по сторонам сказал мне, что мы недалеко от земли, поросшей густой желтоватой травой. Между травой виднелись участки глянцевой поверхности, которую могли образовать сопла ракет. Место выглядело так, словно давным-давно здесь располагался космопорт.

В первое мгновение я подумал, что мы свободны. Наших стражей не было видно. Затем я услышал те же вопли, что и предыдущей ночью. Теперь, в отсутствие бури, они казались намного громче. Звуки были настолько высокими, что резали уши. Они раздавались совсем рядом, и я скорее забрался обратно.

Я услышал сообщение Иити:

— Они внизу. Они ждут, пока нас замучит голод, или мы испугаемся существа, обитающего внутри.

— Может, они устанут ждать...

Глупо было на это рассчитывать, но я знал, что способность сосредоточенно делать что-то зависит в некоторой степени от интеллекта. Ждать можно, если есть какая-то осознанная цель. А аборигены были недостаточно развиты для этого.

— Думаю, они уже играли в такую игру или слышали, что кто-то добился успеха в аналогичной ситуации. — Иити рушил все мои надежды. — Существует слишком много факторов, о которых мы не имеем понятия. Например...

— Например, что? — вставил я, когда Иити запнулся.

— Тебя ведь привел сюда камень? Посмотри, не ожил ли он.

Я вытащил предвечный камень на свет. Он был мертв и темен. Я поворачивал его в разные стороны, надеясь на его ответную реакцию. Он явно не звал нас вглубь развалин. Но когда я повернул его в направлении потока воды, шумевшего в другой стороне от корабля, его состояние слегка изменилось. Я не увидел ни яркой вспышки, ни даже слабого свечения. Просто промелькнула искра. Между местом, на которое он указывал, и нами лежал корабль.

— Есть один выход.

Иити положил свои руки-лапки на мои колени и стоял так, практически уткнувшись носом в камень, словно тот источал какой-то запах.

— Я могу выбраться отсюда и, забрав камень, перебраться на другую сторону корабля. Может, я смогу определить, куда он стремится.

Я подумал, что он прав. Будучи маленьким и осторожным, скрываясь в густой растительности, он сможет это сделать. Только вот даст ли нам что-нибудь это знание цели...

— Любое знание полезно, — возразил Иити.

Я горько засмеялся.

— Я тут сижу и жду, пока меня сцапают и запихнут в какой-нибудь местный аналог котла, а ты говоришь о приобретении знаний! Разве они могут помочь мертвецу?

Такие мысли не делали мне чести. Но то, что было ловушкой для меня, не являлось таковой для Иити. Он мог убежать на свободу в любой момент. Я не знал, почему он оставался со мной все это время. Но предвечный камень... Я почему-то не мог отдать его другому, даже на время. Не могу описать это чувство, но я желал обладать им не в качестве драгоценности. Мне казалось, что между нами существует связь. И возникла она, когда отец впервые показал его нам. Связь эта стала еще сильнее с тех пор, как я достал его из заветного тайника.

Отдать его Иити — значило разорвать эту связь. Я не мог этого допустить. Я вертел кольцо так и этак, надевал на палец и снимал. Мысли мои были разрознены. Одно я осознавал четко — больше всего на свете я не хотел оставаться здесь один.

Иити больше ничего не говорил. Я даже не чувствовал того слабого соприкосновения с его сознанием, которое ощущал все время. Казалось, он предоставляет мне возможность самостоятельно принять очень важное решение.

— Нужно ведь что-то есть... — наконец прервал тягостное молчание Иити.

Я продолжал вертеть в руках кольцо, уставившись на него невидящими глазами.

— Ты думаешь, он поможет? — насмешливо спросил я.

— Не больше, чем ты, — произнес Иити, — но я не хочу сидеть здесь и умирать от голода.

Он был прав. Он вполне мог бы позаботиться о себе сам. Мне было почему-то горько осознавать это.

— Возьми!

Я выдернул из корня растения длинные волокна, продел их в ободок, поддерживающий камень, и надел на шею Иити. Когда я сделал это, Иити сел на задние лапки и, закрыв глаза, держал камень в лапках какое-то время. У меня появилось чувство, что он пытается что-то уловить. Но что, как и откуда, я не знал.

— Ты сделал правильный выбор. — Он встал на четыре лапы и стал пробираться к выходу. — Ты сам не знаешь, насколько правильный...

Не сказав больше ни слова, он пробрался к пролому, и растения заколыхались, словно рваная занавеска, когда он проходил сквозь них.

— Они все еще здесь, — доложил он, — теперь они не только внизу, но и вдоль стены. Думаю, им не нравится солнечный свет, и они прячутся в тень. А! В этой стороне... здесь река. И еще одна стена. Раньше она образовывала дамбу. Но сейчас она распалась на две части. То, что ищет камень, находится за рекой.

Он успешно перебрался на другую сторону корабля. Смогу ли я сделать то же самое? Я дотронулся до больной ноги и поморщился от боли. Затем попытался согнуть ее, но она слишком онемела. Иити бежал с легкостью, мне же пришлось бы двигаться гораздо медленнее. Я не мог даже и надеяться на то, что смогу ускользнуть от своих преследователей. Не смогу даже вскарабкаться по этой скользкой поверхности.

— А что находится за рекой?

— Утесы с отверстиями, похожие на обрушившиеся стены, — сказал Иити, — сейчас...

Вдруг он замолчал. Я лишь смог уловить, что он излучает ярость.

— Иити!

Я попытался встать на ноги, ломая головой и плечами растения. Я начал чихать и кашлять. Я размахивал руками, пытаясь отодвинуть от себя вонючую массу и вдохнуть свежего воздуха.

— Иити! — снова послал я мысленный призыв, но не получил ответа.

Я протиснулся к проему. Может, его ударили дубинкой?

— Иити! — Тишина звенела скорее внутри меня, нежели вокруг. Я отчетливо слышал ветер, воду, и другие живые звуки.

И... что-то еще!

Кто хоть раз слышал, как корабль рассекает атмосферу, готовясь к приземлению, никогда уже не спутает этот звук с чем-то другим. Грохот, рев.' Развалина, в которой я находился, ходила ходуном. Приземлялся корабль, и совсем рядом. Я соскользнул вниз. Рев был слишком громким. Казалось, что старая развалина охвачена пламенем, вырывающимся из сопл корабля. Коридор затрясся, и я начал скользить внутрь, пытаясь ухватиться руками хоть за что-нибудь. Сверху на меня сыпался мусор, набиваясь в глаза и рот. Раздался взрыв, и даже сквозь стены я почувствовал жар. Все, что попадает в струю пламени, немедленно сгорает. Я подумал о нюхачах. Теперь у меня появился шанс спастись.

Но кто это приземлился? Может, это изыскатель-перворазведчик, прилетевший для предварительного изучения вновь открытого мира? А может, здесь и раньше приземлялись корабли с какой-то непонятной целью? Как бы то ни было, но корабль приземлился. Судя по звуку и конструкции, специально приспособленный для приземления на планеты, он был не больше, чем корабль вольных торговцев.

Я разгреб мусор и пополз на четвереньках назад к проему. Здесь был густой удушающий запах гари. Иити... возможно ему удалось остаться в живых по другую сторону развалины.

— Иити! — Мой мысленный призыв был как крик. Ответа не последовало.

Снаружи поднимался густой пар, закрывающий все вокруг. Но в следующий момент жар заставил меня вновь отползти назад. Нужно было дождаться, пока воздух снаружи немного остынет. Должно быть, часть огня от корабля попала на воду реки, и та превратилась в пар. Я сгорал от нетерпения. Мне хотелось выйти наружу и посмотреть на корабль. Слабая надежда стала реальностью, хотя я совершенно этого не ожидал. Мы не останемся здесь отшельниками до конца жизни. Мы? Но, кажется, теперь я был один. Если Иити не погиб в первой яркой вспышке, то наверняка сгорел при посадке корабля.

Я ждал, пока остынет воздух и рассеется пар. И эти моменты показались мне вечностью, точно так же, как время, проведенное в святилище на Танфе. Меня так и подмывало броситься к пролому и попросить помощи у себе подобных. Один из старейших законов, существующих в межпланетном пространстве, гласит, что команда корабля обязана подобрать на борт заблудившегося путешественника, не задавая ему никаких вопросов.

Наконец, несмотря на то, что жар был все еще силен, как в пустынях Арзора в середине лета, я пролез через пролом и спрыгнул на обуглившуюся землю, стараясь беречь поврежденную ногу. Невдалеке лежала какая-то куча. Это был один из нюхачей, попавших в струю пламени. Я похромал в противоположном направлении.

По звуку, производимому кораблем, и по жару я решил, что корабль приземлился рядом с развалиной, в которой я прятался. Но это оказалось не так. Пламя корабля очистило останки от растительности. Теперь я увидел, что этот древний корабль был меньше, чем тот в космосе, но больше корабля вольных торговцев. Должно быть, ранее он стоял на стабилизаторах, как только что прибывший корабль, но под влиянием времени или какой-то другой силы опрокинулся.

Я медленно подошел к стабилизатору, изъеденному ржавчиной, чтобы через выжженное пространство посмотреть на приземлившийся корабль. Он был размером с «Вестрис», однако на его корпусе не было эмблемы вольного торговца. Более того, он не был ни кораблем изыскателей, ни патрульным. С чего бы частному кораблю приземляться на такой планете, как эта? Хотя есть такие персоны, любящие охоту, которые, презирая законы, разыскивают планеты, не отмеченные на карте, и утоляют там свою жажду крови, не боясь Патруля. Если это был один из таких охотников, то становится ясно, почему нюхачи были так враждебны. Но... Я спрятался в тень стабилизатора. Это обозначало, что у меня возникнут проблемы. Со свидетелями противозаконных действий часто бывают какие-нибудь несчастные случаи. А обо мне и вовсе никто не станет спрашивать.

Но ведь у этого корабля должен быть номер. Хотя бывали такие, кто тщательно скрывался. Лично я таких не видел, но много слышал о них в различных портах. А у знакомых Вондара были причины для сплетен. Воровская гильдия имеет свои корабли. Многие из них вполне легально торгуют, пользуясь поддельными документами. Лишь изредка у них появляются причины для нарушения закона. Подозреваю, что «Вестрис» был одним из таких кораблей. Но еще есть быстроходные крейсеры. Зачастую они бывают оснащены экспериментальным оборудованием, которое было украдено или куплено прежде, чем получило широкую известность.

Такие корабли совершают набеги. Они не грабят подобно пиратам в космосе, так как это весьма рискованный бизнес. Они решаются на такое только в том случае, если на корабле находится груз, настолько ценный, что ради него стоит рисковать. Вместо этого они грабят планеты. На Путеводной находится их легендарная база. Это спутник или маленькая планета, укрепленная и спрятанная ото всех, кроме тех, кто убедил ее правителей в том, что он не связан ни с Патрулем, ни с какими-либо представителями закона. Существует множество невероятных историй о Путеводной и о целом флоте на ней. Но в это никто не верит. Хотя Иити утверждал, что перед нашим побегом меня планировалось доставить именно на Путеводную.

На корабле рейдеров не может быть никаких опознавательных знаков, кроме тех, которые можно легко изменить. Но был ли это корабль Гильдии? И если и так, то вряд ли он искал меня. Мой след был так запутан, что, скорее, меня давно сочли мертвым. И уж конечно, они не подозревают, что мне удалось приземлиться здесь.

У них какая-то другая миссия. Мне не стоило встречаться с командой корабля или его пассажирами. По крайней мере до тех пор, пока я не выясню, что это за корабль. Корабль был закрыт, но меня могли заметить на экране слежения. Я начал отступление, прячась за выступами развалины, и отступал так же активно, как и перед этим рвался сюда.

Внезапно раздался щелчок открывающего люка. Из него высунулся трап, словно язык, и опустился на обожженную землю. Трап выбросили в сторону от развалины. Скорее всего, обитатели корабля меня не заметили. Во всяком случае, я на это очень надеялся.

Я продолжал отступление. Мне хотелось бежать от этой развалины, которая могла привлечь внимание приземлившихся. Кое-где уцелели кусты, но я боялся, что в них удалось спрятаться и выжить нюхачам.

Люди, вышедшие из корабля, были без скафандров. Это говорило о том, что они осведомлены о климате на этой планете и готовы приступить к выполнению своей задачи. У них было оружие. Даже с этого расстояния я видел короткие стволы лазеров, а не длинные, как у шокеров. Они были готовы убивать.

На них была обычная форма: комбинезоны и ботинки. Однако я не заметил нашивок на груди или воротнике. Цвет одежды тоже не был привычным. Первые двое были людьми или гуманоидами. Позади них шло низенькое существо с четырьмя верхними конечностями, безвольно висевшими по бокам. У него была круглая лысая голова, покоившаяся, казалось, прямо на плечах. Там, где у человека располагались уши, у него торчали перистые отростки. Они постоянно двигались взад и вперед, подобно голове Иити, когда тот пытался уловить признаки жизни вокруг. Этого низкого я боялся больше всего — мне доводилось слышать, что такие странные существа могут обладать необычными возможностями. То, что он находится среди людей, говорит о том, что у него действительно есть очень нужные им способности.

Вернуться назад — значило загнать себя в ловушку. Нужно было собраться с мыслями и решить, как выбраться из этого сомнительного укрытия и добраться до кустов или реки. Река, на мой взгляд, представляла собой меньшую опасность.

Я наблюдал за вышедшими из корабля. Они достигли широкого конца трапа. Два человека прикрывали низкорослого по бокам. Его отростки больше не вращались. Теперь их кончики торчали прямо впереди него, и я смог лучше разглядеть его лицо. Его лицо отличалось от человеческого не так разительно, как лица нюхачей. У него был короткий нос, два глаза, широко расставленных, над которыми не было бровей. Рот был больше, чем следовало. Но в остальном он мало чем отличался от людей.

Внезапно он остановился. Две из его верхних конечностей молниеносно выхватили двойной комплект оружия. Из их стволов вырвался яркий луч лазера и обуглил кусты.

Вслед за этим раздался крик, и в кустах кто-то заметался. Может, это был один из нюхачей, а может, кто-то еще такого же размера. Люди по бокам низкорослого пригнулись, держа наготове оружие. Но стрелять они не стали, видно, во всем подчиняясь низкорослому.

Я медленно двигался назад. Теперь корабль находился между мной и этими тремя убийцами. Когда я достиг реки, то увидел, что блоки разрушенной стены вывернуты с корнем и упали под напором воды. В это же время упало сооружение на другой стороне потока. Каменные кладки соединились, образовав дамбу. Должно быть, это послужило причиной наводнения. Теперь здесь была причудливая груда камней и обломков стен, которые омывала вода. Они представляли собой своеобразный мост через реку. На другой стороне была скала, которую, по словам Иити, испещряли темные отверстия. Между рекой и скалой виднелись остатки каких-то строений.

На этой стороне корабля растительность была выжжена не слишком сильно. Возможно, брызги с реки доносили сюда больше влаги, и в некоторых местах виднелись длинные переплетенные лианы.

— Иити! — позвал я снова, надеясь, что растительность помогла ему уцелеть. А если он погиб от удара дубинки? Я осмотрел скалы, боясь увидеть маленькое искореженное тельце.

— Иити! — Но я так и не услышал ответа, на который надеялся вопреки всему. Зато я почувствовал что-то другое. Кто-то, кто не мог проникать в мысли так же, как Иити, почувствовал мой призыв и пытался войти со мной в соприкосновение. Этот кто-то не мог обнаружить мое местонахождение, но насторожился.

Низкорослый! А вдруг он смог меня каким-то образом услышать? Меня подвела моя собственная глупость. Я стоял на краю камня, высматривая возможную переправу через реку. Я щадил свою ногу, старался не опираться на нее, и потому меня легко можно было поймать, беззащитного, представляющего собой прекрасную мишень для лазера.

Я себя выдал. Пока я медлил, позади меня раздался окрик:

— Стоять! Не двигаться!

Человеческий голос говорил на основном. Я медленно повернулся, опираясь о камень, и оказался лицом к лицу с человеком с корабля. С виду это был обыкновенный член экипажа, но в руке держал лазер, направленный на меня.

Я сделал большую глупость. Если бы я с радостью, естественной для потерявшегося, выскочил к ним навстречу и рассказал бы правдоподобную историю о том, как здесь очутился, они были бы менее подозрительны. Конечно, я мог бы оказаться в большой опасности, если они захотели бы скрыть свое пребывание на этой планете. Но я бы выиграл время. Теперь же мои действия вызывали подозрение. У меня в запасе оставался еще один трюк. Я мог преувеличить свою хромоту и заставить этих людей поверить, что ранен гораздо более серьезно, чем на самом деле.

Я ждал, когда ко мне приблизятся. Я держался за свою опору с таким видом, словно отпустив ее, тотчас же упаду. Я надеялся, что мой сомнительный внешний вид добавит рассказу правдоподобия. Можно было даже задействовать пятна свежей кожи на моем теле и рассказать историю о том, что меня отправили с корабля на спасательной шлюпке, когда разразилась эпидемия чумы. Такие случаи уже бывали.

Державший меня на мушке не подходил слишком близко, хотя прекрасно видел, что в руках у меня нет оружия. Он продолжал нацеливать свой лазер мне на грудь.

— Кто ты? — требовательно спросил он на основном.

В эти несколько мгновений я определился с линией поведения, которая могла меня спасти. Я шарахнулся от него и завопил таким диким голосом, на который только был способен:

— Нет... нет! Не убивайте меня! Говорю вам, я здоров! Лихорадка прошла, я здоров...

Он остановился и, мне показалось, прищурил глаза и стал внимательно рассматривать мое лицо. Я надеялся, что розовые пятна отчетливо видны.

— Откуда ты?

Мне показалось или тон его голоса действительно изменился? Поверил ли он, что меня высадили с зараженного чумой корабля и что я боюсь быть сожженным?

— Корабль... Не убивайте меня! Говорю вам, я чист — лихорадка прошла! Отпустите меня... я не стану подходить к вам... к вашему кораблю... только отпустите меня!

— Стой, где стоишь, — резко приказал он.

Затем он приложил свободную руку ко рту и заговорил в микрофон. Теперь использовался не основной и я ничего не понимал, хотя догадывался, что докладывают обо мне. Я затеял опасную игру и буквально балансировал между жизнью и смертью.

— Ты... — указал он лазером, — иди вперед.

— Нет. Отпустите меня... я не заразен...

— Иди!

Луч лазера, толщиной с палец, ударился в камень рядом с моей левой рукой. Его жар обжег меня. Я вскрикнул: ведь именно этого он ожидал.

Он ухмыльнулся.

— Что, задело? Если хочешь, в следующий раз я буду точнее. Я сказал, иди! Капитан заинтересовался тобой.

Я пошел, передвигаясь еле-еле и волоча за собой ногу.

— Ушибся? — спросил мой конвоир, раздраженный моей медлительностью.

— Местные жители... с дубинками... они меня поранили, — промямлил я.

— Вот как? Они любят мясо и должно быть посчитали таковым тебя. Встреча с ними не очень-то приятна.

Должно быть, он вспомнил свой прошлый опыт общения с аборигенами.

Я старался продвигаться как можно медленнее, изображая хромоту. Свернув за угол развалины, я встретился с другим членом экипажа и низкорослым. Низкорослый убрал свои лазеры в кобуру, но его перистые отростки топорщились в моем направлении.

Возможно, общение с Иити обострило мои скрытые таланты, хотя я отнюдь не считал себя талантливым. Я почувствовал исходящий от чужака импульс, который был не физическим, а мысленным. Однако проникнуть в мои мысли ему не удалось. Такого контакта, как с Иити, у меня не возникло. И я надеялся впредь пресечь такие попытки. Было необходимо прикидываться простаком и дальше.

— Итак, ты сумел его поймать, — заметил второй человек. — И что он пытался сделать, вскарабкаться вверх?

— С такой ногой у него ничего не вышло бы. С ним было еще что-то не так. Посмотри на его лицо.

Второй стал изучать меня. Выражение его лица говорило, что он не в восторге от увиденного. Неужели моя шелушащаяся кожа и новые розовые пятна выглядят так страшно. Я думал, что на руках пятна стали менее заметны. Но, скорее всего, я просто привык к ним.

— Наверное, следует держаться от него подальше, — пришел к выводу изучавший меня. — Доложи о нем капитану.

— Капитан уже ждет. Эй, ты, пошевеливайся!

Кто-то стоял у трапа. Меня подтолкнули стволом лазера. Спотыкаясь, я двинулся вперед, надеясь, что выгляжу довольно жалко.