Представленный образец имеет следующие свойства, прочитал Кейд шифрованное сообщение Службы. Дальше следовал текст, понятный только химикам. Поэтому он без всякого затруднения может служить кормом для травоядных животных, являясь по своей структуре очень близким к той разновидности трав (бутелойа), которые встречаются на наших западных континентальных равнинах.

Трава, вполне пригодная для терранских травоядных... Кейд просмотрел все написанное второй раз, а затем исследовал два вложения к письму, каждое в защитной пластиковой упаковке. Каждая упаковка заключала в себе высушенное растение, оканчивающееся зерновым колосом. Одно было серо-коричневое, бледноватого тона. Это могло быть обычное терранское сено. Другое было более темное, блеклое, рыжевато-красное, и Кейд подумал, что оно могло быть выдернуто на равнине, раскинувшейся за стенами вот этого самого форта.

Итак, Стил отправил проанализировать набор образцов местной травы. И, согласно содержанию данного заключения, выяснить, не могла ли эта трава служить кормом для некоторых животных Терры. Зачем?

Кейд откинул одно из приставных сидений и уселся перед столом, разложив на нем образцы травы. Он понимал, что это должно быть очень важным. Важным настолько, чтобы заплатить за это человеческой жизнью? Или это заключение вообще не имеет никакого отношения к смерти Стила? А как он погиб? До сих пор никто, с кем Кейд общался, ни разу не обмолвился о его предшественнике. Он должен получить доступ к записанным на ленту отчетам Стила и узнать, почему сорванный на Клоре пучок дикой травы, толщиной не больше пальца, был послан на Главную Базу для аналитического исследования.

Прозвучал негромкий, но отчетливый перезвон. Это был сигнал к обеду, и Кейд, расстегнув форму, сунул содержимое пакетов в отделение внутреннего пояса, где, как он полагал, будет самое надежное место.

Войти в коллектив любого сложившегося отряда для новичка всегда непросто. А кроме того, Кейд понимал, что Эбу был надлежащим образом предупрежден относительно его просчетов в недалеком прошлом. Было очень важно, чтобы ему хватило выдержки и ума на весь период испытательного срока, пока остальные будут проверять его. И не будь у него этой требующей непременного разрешения личной тайны, его страх перед первой встречей с членами отряда нисколько не был бы меньше. Но в обеденном зале не было никакого внешнего напряжения, если не считать смешанных запахов нескольких экзотических блюд. Каждый из присутствующих вел себя за обедом довольно рассеянно, так как в это же время был еще занят тонкой бумажной лентой с только что появившимися, касающимися лично его и никак не связанными с Клором сообщениями. И Кейд мог спокойно изучать всех собранных здесь тер-ранцев, стараясь не делать слишком поспешных оценок.

Командир Эбу ел флегматично и напоминал двигатель, запасавший новую порцию энергии, его внимание было поглощено считывающим устройством, сквозь которое медленно ползли тонкие бумажные ленты, из чего можно было заключить: или командир был не очень быстрый чтец, или содержание сообщений было настолько важным, что требовало от него полной сосредоточенности.

В противоположность ему, округлое лицо Че Ина выдавало множество мимолетных эмоций, которые менялись с той же быстротой, как и бумажные ленты в его считывающем устройстве. Время от времени он возмущенно хмыкал, издавая звук, напоминавший то ли шлепанье губ прожорливого существа, то ли легкое кудахтанье, отражавший истинную сущность его персональной почты.

Однако третий человек, Сантос, вел себя несколько иначе. Прочитав ленту из одной пачки, он высвобождал его из устройства и перекладывал во вторую пачку и после этого сидел, пристально разглядывая стену, пока пережевывал порцию пищи. После чего процесс возобновлялся. В то время как Кейд пытался разобраться в особенностях характера своих сотрапезников, анализируя их поведение, в дверях возникла фигура иккинни. Не поворачивая головы, Эбу спросил, используя торговый диалект:

— Он приходит. Почему?

— Он беспокоится. — Но произносимые при этом слова не содержали никаких интонаций, связанных с какими-либо эмоциями.

— Он беспокоится. Почему?

— Мохнатое существо из мира звезд громко кричит.

Эбу взглянул на Кейда.

— Это относится к твоей компетенции, Уайтхок. Насколько я знаю, ты проходил ветеринарную подготовку. Этот медведь очень важен для поддержания наших отношений с верховным правителем Паком. Тебе лучше всего взглянуть на него прямо сейчас.

Кейд последовал за аборигеном во двор и подошел к небольшому складу, где хранились наиболее ценные предметы для торговли. Теперь и он мог слышать завывающие звуки, которые издавал его пациент. Упаковочная клеть, которую он уже видел на Лоди подготовленной к отправке, стояла под защитным козырьком крыши, а ее обитатель не только не спал, а наоборот, чувствовал себя абсолютно несчастным.

Кейд присел на корточки перед клеткой, чтобы убедиться, что пленником был действительно медведь-терранец, еще не взрослый, на груди виднелся белый галстук, резко контрастировавший с остальным темным мехом, который сейчас почти полностью покрывала защитная подстилка.

Медведей для перевозки за пределы миров обычно брали в одном из селекционных питомников: они были послушны, так как происходили от поколений, долгое время живших рядом с людьми и привыкших к ним. Но никакое космическое путешествие, даже в полусонном состоянии (от действия лекарств), не могло принести животному ничего, кроме нервного шока. А сидевший в клетке пленник был явно расстроен.

На легкий утешительный свист, которым Кейд хотел привлечь его внимание, животное еще сильнее прижалось к прутьям клетки, уставилось на него немигающим взглядом и издало низкий и срывающийся жалобный вой.

Кейд прочитал ярлык, прикрепленный в верхней части клетки. Медведь был предназначен лично для правителя Пака. Нечего было и думать, что такой ценный межгалактический груз может оказаться в значительно лучшем состоянии. Кейд повертел замок и опустил переднюю стенку клетки на каменный пол внутреннего дворика. Услышав сзади себя какое-то движение, он предположил, что там остановился иккинни, чтобы понаблюдать за происходящим.

Неужели особый запах тела аборигена как-то воздействовал на медведя? Кейд делал знаки рукой в расчете на то, что иккинни сможет правильно понять его и отойдет подальше.

Даже несмотря на то что теперь клетка была открыта, медведь вел себя неуверенно, ходил взад и вперед, как будто все еще видел перед собой преграду, и завывал.

— Иди, иди сюда, приятель. Тебе нечего бояться, — уговаривал его Кейд. Он протянул руку, не для того, чтобы самому потрогать животное, а чтобы медведь сам мог дотронуться до него, чтобы эта черная кнопка носа с интересом прикоснулась бы к его пальцам, обследовала тыльную сторону ладони, и, может быть, тогда, привлеченный знакомым запахом, медведь вышел бы из клетки.

Вдруг неожиданным прыжком животное налетело на Кейда, заставив его отклониться назад, в то время как круглая голова зверя двинула его в грудь с силой, вполне достаточной, чтобы вызвать протест у человека. Терранец обеими руками ухватил медведя за уши, в то время как влажный нос и шершавый язык медведя уткнулись в его подбородок.

— Ну, ну, приятель, успокойся! С тобой все в порядке.

Когда Кейд начал высвобождаться от этих незавершенных объятий, то обнаружил, что сидит на полу, а три четверти медвежьего тела придавили ему бедра. Тогда он рассмеялся и почесал сзади округленных медвежьих ушей. Ничего страшного не случилось с этим путешествующим представителем терранской природы, кроме стресса от одиночества и страха. Кейд приласкал медведя и заговорил с иккинни, нерешительно ожидающим в стороне.

— Этот мохнатый путешественник ел?

— Моя давал ему еда. Но мохнатый не ел.

— Еще раз принеси еду.

Кейд присел на камень, наблюдая за поворотом круглой головы, прислушивающейся к чавканью, с которым исчезала пища, когда медведь, на этот раз с откровенной жадностью, начал высасывать содержимое миски.

— А этот мохнатый не носит ошейник.

Кейд взглянул вверх. Иккинни пальцами правой руки поглаживал свое волосатое плечо в нескольких дюймах от символа своей принадлежности к рабам.

— Этот родился только вот с этим. — Кейд прикоснулся к белой отметине на черной медвежьей шкуре.

— Но этот мохнатый слушается...

Терранец понял замешательство, скрытое за второй половиной вопроса. Кроме масти, аборигены знали на Кдоре множество и других животных, но среди них не было прирученных. Для иккинни зверь был либо предметом охоты для добывания пищи, либо противником, от которого следовало защищаться, либо не имел никакой ценности вообще, и тогда его просто не замечали. На Клоре не было ни собак, ни кошек, чтобы охранять домашний очаг, не было лошадей...

Не было лошадей! Сознание Кейда на какой-то миг задержалось на этом тусклом проблеске мысли, на чем-то таком... но у него не было времени разбираться в этом. Через двор к нему направлялся Эбу.

— Все в порядке?

— Да. Я бы сказал, что все дело просто в тоске по дому. — Он поднялся на ноги, а иккинни исчез, будто растворился в воздухе. Закончив вылизывать свою миску, медведь присел на задние лапы, слегка раскачиваясь и вращая носом, чтобы исследовать новые запахи.

— А что вообще делает здесь медведь? — спросил Кейд.

— Новая игрушка, — фыркнул командир. — Верховный правитель Пак Скаркан устраивает частный зоопарк. Это был проект Стила. Он привез набор трехмерных фотографий животных и показал их Скаркану, когда в последний раз посещал Кор, чтобы продлить лицензию. Новые вещи всех приводят в восторг, но энтузиазм, видимо, пока не иссяк до конца, хотя случается это очень редко. — Эбу внимательно разглядывал своего нового сотоварища по отряду. — Если только ты не сможешь расшевелить его, чтобы он захотел еще чего-то новенького. Но помни, что мы не сможем транспортировать слонов. А также никаких других животных, которые не могут адаптироваться на Клоре.

В таком случае отчет относительно травы обретал определенный смысл. Стил размышлял об очередной сделке, когда посылал запрос. Олени? Рогатый скот? Какое-то животное, достаточно декоративное, чтобы поддержать пресыщенный интерес владык Стиора.

— Пожалуй, если бы я мог ознакомиться с записями Стила — рискнул заметить Кейд.

— Есть одно обстоятельство, Уайтхок. Если ты ведешь дела непосредственно со Стиором... — Командир замолчал, оставив эту фразу висеть в воздухе, хотя Кейд мог без труда найти опущенные слова. Имея дело со Стиором, не может быть и речи, чтобы проявлять интерес к тем старым записям. Он пожал плечами.

— Ты сам сказал, командир, что животные являются моей непосредственной специализацией. Я могу заниматься и торговой рекламой, а торгует пусть кто-нибудь еще. Пусть кто-нибудь еще займется торговлей.

Эбу понизил тон.

— Достаточно честное признание. И поскольку животные твое главное дело, то тебе лучше всего заняться ловушками для очередной экспедиции. Я дам тебе карту территории и заодно введу в курс дела. Идем.

Когда Кейд сделал несколько шагов, медведь, загребая лапами, последовал за ним. Эбу оглянулся разок, но однако не стал утверждать, что клетка была бы самым подходящим местом для медведя, а уж никак не угол той комнаты, куда он привел своего молодого коллегу. А потом они забыли про животное, занявшись развешанными по стенам картами.

— Мы набираем отряды для охоты у трех разных владельцев. Это делается для конкуренции и предотвращает монополию на поставку охотников. И каждый год мы составляем новые договора, что увеличивает возможность более широкой поддержки нашей репутации. Местные жители могут проявлять недовольство по поводу этой системы, но верховный правитель Пак согласен с ней. Он получает свой кусок, просто давая разрешение на экспорт, фактически ничего не делая, и поэтому не хочет, чтобы у него появлялись богатые конкуренты.

— Небольшие местные дрязги?

— Причем совершенно обычные. Они всегда пытаются укрепить собственную власть за счет соседей. Это всего лишь склочный мир, где каждый местный властитель мечтает о том, чтобы сорвать большой куш, с тем чтобы потом эмигрировать куда-нибудь еще, за очередным рискованным предприятием. Обязанность верховного правителя как раз и состоит в том, чтобы поддерживать некоторую справедливость... во всяком случае, по идее. Иногда эта схема не работает. Но до сих пор на Клоре не было фаворитов. Так или иначе, мы набираем отряды охотников по принципу ротации, и Смохалло является следующим в ряду претендентов. У него есть старший охотник, настоящий эксперт, иккинни с Клифа...

— Живой! — воскликнул Кейд, припомнив свои уроки на «Марко Поло». Из всех свободных аборигенов, остававшихся на Клоре, колонисты Клифа, самой высокой и труднодоступной горной местности, были самой опасной и трудной добычей для работорговцев и всегда оказывали Стиору самое коварное и серьезное сопротивление.

— Самый настоящий, самый живой. И Смохалло знает ему цену. Однажды ему предлагали за этого малого едва ли не целое состояние. Так или иначе, но он одел на это бедное существо двойной ошейник, так что теперь он может быть спокоен за него даже в малонаселенных районах. У него есть еще надчеловек, в своем роде сверхчеловек, полукровка с Тадцера. — Эбу подергал указательным и большим пальцем удлиненную верхнюю губу. — Лик, этот самый надчеловек, он как грязное пятно на общем фоне приятного ландшафта, но он правая рука Смохалло, а может быть, даже и два пальца левой, особенно при заключении торговых сделок. Запомни это, Уайтхок.

Слова не были угрозой, а всего лишь строгим напоминанием о факте — факте, который Кейд должен принять на веру. Его эмоциональная вспышка на Таддере будет, несомненно, преследовать его все грядущие годы.

— Я запомню, — коротко ответил он.

— Стало быть, будет этот охотник, Лик, и еще шесть ловцов сетями, все из владений Смохалло. Ты возьмешь отсюда одного иккинни в качестве носильщика. Остерегайся Лика. Он знает, что финансовый отчет должен делать ты, но поскольку ты новичок, он может попытаться включить туда несколько неполноценных экземпляров.

Кейд кивнул. Известная практика. Одурачить терранцев было главной целью каждого предпринимателя на Стиоре, чего тот даже не пытался скрывать, и каждого правителя, в чем тот никогда не признался бы публично.

— Ты можешь попытаться исследовать новый северный участок вот в этом районе, — ногтем своего темноватого пальца Эбу прочертил на карте предполагаемый маршрут. — Лик должен иметь при себе резонатор, своего рода акустическое ружье, который поможет отбивать нападения животных, а также пригодится и при других, скрытых, опасностях. Ты можешь натолкнуться на караван работорговцев, тоже направляющийся на север. Если случится такое, то будь глух и нем и постарайся подыскать другой путь, поверь мне, так будет лучше!

— Хорошо. — Но Кейд не испытывал на этот счет никакого восторга и, не желая ничего скрывать, тихо сказал об этом.

— Отправление возможно завтра. Между прочим... — Командир подошел к шкафу и достал рулон ленты. — Вот отчеты Стила. Если ты сможешь хоть что-нибудь почерпнуть из них, то они к твоим услугам. — Это явно говорило о конце их разговора, но Кейд не спешил уходить. Перекладывая рулон из руки в руку, он открыто взглянул в жесткое лицо собеседника.

— Как погиб Стил?

— С копьем в животе. — Вот так прозвучал очень краткий и резкий ответ.

— Встреча с диким иккинни?

— Скорее всего, что так. Он отправился ставить капканы. Есть определенные причины считать, что где-то недалеко была засада. Такое официальное сообщение мы и отправили на Базу.

Но мысленно Кейд не мог согласиться с этим. «И как лакота, ты будешь страстно переживать это», — размышлял он, не собираясь произносить этого вслух, так как понимал, что командир отряда был очень осторожен, продвигаясь по тропе, на которой могли быть скрыты мины. Каждая интонация в его голосе указывала на это. Да, на Клоре явно было какое-то зло, и это более чем обычная жестокость и тирания Стиора.

Как только он заманил медведя назад, к его клетке, во дворе скользнула тень. В слабом отблеске падавшего из окна света Кейд заметил, что иккинни поднялся на ноги и поджидал терранца. Возможно, это был сторож.

— Он ждал, — произнесла тень.

— Ну и что? Зачем? — Кейд отправил животное в его обитель.

— Спросить, почему это животное, на котором нет ошейника, отвечает на слова звездного странника?

— Потому что в мире, где живет звездный странник, существует... — Кейд пытался подыскать дружеское слово, но не мог найти ничего подходящего среди ограниченного словаря торгового языка и решил заменить его ближайшей подходящей фразой, — есть общий ночной огонь.

Медведь заскулил и заскреб лапами о барьер, который теперь вновь возник между ним и Кейдом. Кейд же, издавая утешающие звуки, постарался успокоить его, и медведь в конце концов свернулся клубком на толстой подстилке.

— Общий ночной огонь для звездного странника и мохнатого, — повторил иккинни смысл услышанного. А затем небрежно добавил: — Это есть Докител.

Кейд стоял как вкопанный. Около секунды у него ушло, чтобы сообразить, что абориген сообщил ему свое имя. Его информация об иккинни была ограничена теми сведениями, которые он почерпнул из записей на борту корабля. И он не знал, как следует расценить это неожиданное доверие. Сейчас он должен решить, как вести себя.

— Оружие Докител — быстрое копье, — попытался сымпровизировать он. — А вот это Кейд. — Он полагал, что произнесенное только одно первое имя будет весьма значимым для аборигена.

— В его руке нет копья, — слова, будто быстрый поток, вытекли из сгустка темноты, в которую погрузился иккинни, сделав несколько шагов. — Он носит ошейник. Он больше не копьеносец. — В этих словах прозвучали какие-то особенные нотки, которые вызвали мгновенную реакцию Кейда.

— Оружие Докител — быстрое копье, — повторил он без всякой выразительности, но по-прежнему настойчиво. Но та единственная, погруженная в сгусток окружавшей его темноты тень исчезла. И он продолжал стоять в одиночестве у медвежьей клетки.

Всю следующую ночь терранцу снился этот призрачный иккинни, и проснулся он утомленным и отупевшим. Однако он проявил упорство и заставил себя заняться изучением отчетов о предыдущих охотах, стараясь добавить как можно больше новых сведений к своим общим познаниям, прежде чем заняться практикой.

Он видел, как Докител подметал двор, входил и выходил в гаражи, таская за собой грузовые тележки. Однако, поскольку абориген не обращал на него внимания, Кейд не делал попыток заговорить с ним. На территории форта было несколько взятых в наем рабов. Кейд насчитал их больше дюжины, и терранцы не обращали на них никакого внимания, за исключением того, что раз-другой что-то приказывали им. Он не увидел здесь никакого надчеловека и отметил этот факт во время разговора с Че Ином.

— Да, случается, мы подолгу не видим Бака. У него есть склонность к тайному курению, так что он проводит большую часть времени в своем отдаленном углу, пока не получает сигнал, что посланцы Стиора наносят сюда очередной визит. Но это обстоятельство скорее даже выгодно нам. Бак получает свои деньги, сидит смирно и никому не мешает, у нас нет никаких проблем с иккинни, а Стиор вовремя получает свой процент за лицензию. То, что им неизвестно, не причиняет им вреда. Ну... сдается мне, будто я заговорил об этом прежде времени. Вот он уже и здесь, наш надчеловек.

Он сделал жест рукой в сторону видеоэкрана, который давал возможность наблюдать за территорией внутреннего двора. Тучный гуманоид, чья желтоватая кожа, подобно засаленной материи, обтягивала огромный болтающийся живот, стоял около медвежьей клетки и с огромным, нескрываемым интересом разглядывал ее обитателя. Как и любой другой надчеловек, Бак был метисом, и скорее всего с Юна, так показалось Кейду. Голова его была абсолютно лысая, на лбу виднелись три выпуклости, отдаленно напоминавшие рога, а сильно заостренный подбородок прятался в жирных складках толстой шеи. Его невзрачная одежда — плотно обтягивающие бриджи, высокие сапоги и свободная рубашка без рукавов — были пародией на типичный для Стиора охотничий костюм, кроме того, у левого бедра он носил пристегнутый длинный нож, обычный атрибут младших офицеров. Внешне, пока обращаешь внимание только на его легкие покачивания при ходьбе и затуманенные бледные глаза, он выглядел как неприятный, уродливый субъект. Но все знали, что он страстно любит интриги и чрезвычайно опасен, и имеет преимущество при неожиданных стычках.

Тот же самый сигнал гонга, который обычно отмечал текущее время, сейчас обрел другой, более глубокий низкий тон, и Че Ин отодвинул стул, поднимаясь из-за стола.

— Гости, — объяснил он Кейду. — Может быть, Смохалло заявился вместе со своей бандой, увидев, что прибыл «Марко Поло». Они всегда не против получить что-нибудь новенькое из внешнего мира, чтобы похвастаться перед другими, а кроме того, существует обряд Древнего Пиршества, происходящий в течение определенной недели, где будет вся местная верхушка.

Все, кто был в Отряде, собрались во внутреннем дворе. Все были одеты в красную парадную форму, но у каждого, в качестве оружия, был еще и шокер. Отряд, бороздящий просторы внешних миров, уж никак не был сборищем аборигенов, готовых согнуться под прихотью Стиора. И хотя за все это время данный факт так и не был проверен на деле, обе стороны вполне осознавали его.

Второй удар гонга был встречен скрипучим грохотом, который едва не порвал терранцам барабанные перепонки. Эбу дал знак, и был отключен охранявший форт силовой барьер, открывая дорогу приближающемуся, отнюдь не малому, отряду. Разумеется, что там были и иккинни с сетями, и охотники, временно переданные в форт. Еще одна четверка рабов, бегущих едва ли не рысью, несла на своих согнутых плечах на шестах небольшую платформу, на которой, скрестив ноги, сидел надчеловек, должно быть, Лик. Да, его огромное тело и, возможно, красивые, но искаженные тенью жестокости черты лица, все это напоминало о Тадлере.

Появилась цепочка иккинни, нагруженных всевозможными тюками, а следом за ними элегантное движущееся кресло, в котором, откинувшись назад, сидел представитель Стиора, его тонкие, почти женские черты лица до уровня губ были прикрыты украшенной драгоценными камнями полоской из кожи ящерицы, подходившей по цвету к его хохлатому головному убору. Его рука поигрывала игольником, самым смертоносным оружием из всего, что известно в окружающих звездных мирах. Его одежда была скорее полувоенной, похожей на ту, что носили солдаты из резервных частей, хотя абсолютно ничто из известного о нем не подтверждало, что он хотя бы имел представление о службе во Флоте.

Иккинни-охотники прислонились к стене, у каждого тяжело вздымалась грудь от трудности пешего перехода. Лик поднялся со своего места и теперь стоял, надменно разглядывая терран-цев, большие пальцы его рук оттягивали поясной ремень, а остальные постукивали о край панели управления, которая могла вызвать мгновенную боль у любого из окружавших его и снабженных ошейниками аборигенов.

Эбу вышел вперед не более чем на два шага. И это, опять-таки, было сделано абсолютно верно. Форт был под контролем терранцев, Смохалло был в нем гостем и в какой-то мере ровней им, хотя этот факт все наместники Стиора, более или менее успешно, старались не замечать. Кейд, наблюдавший прибытие местного правителя, неожиданно заметил какое-то едва уловимое движение со стороны Лика. Хотя тот даже и не прикоснулся к рукоятке своего набедренного ножа, но убийственное желание сделать это на какое-то мгновенье отразилось в его глазах.

И в тот же самый момент полукровка с Тадцера взглянул на Кейда. Рука терранца непроизвольно опустилась, так что рукоятка шокера удобно устроилась в его ладони. Но эта несостоявшаяся проба сил длилась менее секунды. Глаза Лика только скользнули по Кейду и с интересом остановились на клетке с медведем.