Чейз направилась к себе в комнату. Хотя она села на край койки Пиппина осторожно и дотронулась до его плеча бережно, он дернулся и отстранился, как только проснулся.

– Нужно, чтобы у нас все было нормально. – Она закатила глаза, представив себе, как Пиппин презрительно определяет слово «нормально». – Нам нужно все наладить. Ты мне нужен. Чтобы летать.

– Летать? – Пиппин сел. Она была почти уверена, что он прибегнет к одному из своих защитных маневров, но он не стал этого делать. – И как ты предлагаешь нам добиваться этой «нормальной наладки»?

– Не знаю. Знаю только, что Торн может заявиться завтра и отнять у меня «крылышки». – Она почувствовала, как у нее к горлу подступает ком, но решительно проглотила его. – С Жи Сюнди обстановка накаляется. Тот беспилотник был… – Пиппин кивнул – и по его глазам она поняла, что беспилотник испугал его не меньше, чем ее саму. – И это не все. Кейл назвал меня «пилотом-камикадзе».

– Вот дерьмо!

– Да. – Она заставила себя продолжать: – Я знаю, тебе кажется, что мне ни до кого нет дела, но это не так. И я знаю, что с тобой что-то происходит. Со мной тоже. – Она глубоко вздохнула: ей хотелось рассказать Пиппину о тех разговорах, которые были у нее с Тристаном. И про безумный жар поцелуя. – Тристан…

– Постой. – Казалось, Пиппина вот-вот вырвет. – Тристан рассказал тебе про ангар?

– Чего?

Пиппин чуть расслабился.

– Ничего. Не важно.

– С тобой трудно говорить, ты это знаешь? – Она потрясла головой, заставляя себя остыть. – С Тристаном мне приходится изо всех сил стараться не выложить ему историю всей моей жизни, а вот ты… Ты – стена, Пиппин.

– Кто бы говорил.

– Ладно. У меня это ужасно выходит. Так скажи мне одно: что бы ты сделал, будь ты на моем месте и пытайся все наладить? И не говори мне – «отключился бы».

Он откинулся на подушку.

– Пилотировал бы «Дракона». Вот что бы я делал на твоем месте. Ты вдруг принялась затевать драки, лажать в полете… Ты сейчас голову к игре не подключила.

– Это не игра, – проворчала она.

– Знаю. Всегда знал. А ты? – С каждым словом он выходил из себя все сильнее. – Я видел, как вы с Тристаном друг на друга смотрите. Как ты вдруг начала сговариваться с Сильф. – Он остановился – и по его напряженному лицу она поняла, сколько сил это от него потребовало. – Ты всегда умела делать вид, будто ничто не имеет значения, потому что Вторая холодная война, военный флот, «Звезда» и так далее и тому подобное – все это важнее. Я раньше тебя за это ненавидел, но сейчас мне просто хочется, чтобы ты прекратила меня дергать и просто летала.

– Ненавидел меня? – еле слышно спросила она.

Весь его гнев испарился. Моментально.

– Ты же знаешь, что я хотел сказать не это.

Она этого не знала. В последнее время она вообще не понимала, что он хочет сказать.

– И теперь мы перешли от того, что я тебя не понимаю, к тому, что ты меня избегаешь, а потом – к тому, что ты мне чужой, а теперь и к тому, что ты меня ненавидишь. Черт, как я рада, что прилетел «Феникс».

Она встала и ушла.

– Никс! – закричал он ей вслед.

Это было ошибкой – и он это знал.

Это – не ее имя.

Чейз убежала в Парк. Там имитировали рассвет: лампы постепенно ярче освещали траву, хотя высоко наверху черное небо оставалось все таким же темным и холодным, как Арктика в ноябре. Она села под свое любимое дерево и вспомнила, как в первый год обучения они с Пиппином на него залезли. В тот день она и стала Никс.

Чейз утащила наверх книгу греческих мифов Кейла: она была уверена, что ее позывной прячется на этих страницах. Пиппин залез с ней и устроился на толстой ветке, читая орфические гимны. Наушники висели у него на шее.

– Вот про богиню Ночи, или Никс, дочь Хаоса. Она – мрачная фигура, являющаяся только тогда, когда все по-настоящему плохо, – сказал он. – Похоже на твой склад характера. Послушай. «Мать сновидений, ты гонишь заботы и горе, Злобы сестра, твои темные кони несутся вкруг мира, Видений царица, играешь, гонясь за живущими в небе».

– Отлично, – заявила Чейз, поднявшаяся на верхней ветке так высоко, что ощущала тепло, излучаемое лампами дневного света. – Буду Царицей видений.

– А лучше назовись «Никс». Это и короче, и не так претенциозно.

– Никс. – Она повторила это слово несколько раз, примериваясь. – Лучше, чем Чейз. Надеюсь, меня все так и будут называть вместо «Чейз».

– В дополнение, – уточнил Пиппин. – «Вместо» подразумевает, что тебя подменит эта новая личность.

Чейз засмеялась.

– Разве можно подменить саму себя? Звучит потрясающе.

– Но откуда я буду знать, с кем имею дело? – спросил Пиппин. – А что, если две Чейз окажутся разными?

Она залезла еще выше – и услышала тоскливый треск ветки, готовой сломаться.

– Я скажу тебе, что обожают они обе. Они обе любят летать.

Чейз отпустила ветку и развела руки. Когда Пиппин схватил ее, книга упала и корешок разорвался на выступающем из земли корне.

Страницы разлетелись.

Чейз вернулась из воспоминаний. Ее грудь сдавило еще сильнее: она вспомнила, как побледнел Пиппин, когда ему показалось, что она падает. Она до сих пор очень остро помнила, каково чувствовать, что кто-то за тебя боится.

Ей хотелось бы сказать, что ей стало на него наплевать – но это было не так. С Пиппином происходило нечто серьезное. Она снова обдумала их последний разговор – и зацепилась за то, как он отреагировал, когда она упомянула Тристана.

Она резко встала: озарение налетело на нее порывом встречного ветра.

Неужели ее ОРП влюбился в Тристана?

Это выглядело очень правдоподобно. В последние дни Пиппин все время был с Ромео и Стрелой, и он уже выдал себя, пытаясь скрыть этот факт от Чейз – потребовав, чтобы она оставила его в покое.

Она прижала пальцы к губам и вспомнила недавний поцелуй, который так сильно на нее подействовал. Неужели у нее возникает чувство к парню, в которого втрескался ее ОРП? Пусть Чейз не девочка-девочка, но и она понимает: это приведет к кризису.

Вот дьявол!

В конце концов Чейз уснула в рекреации и проспала начало совещания, посвященного эпизоду с беспилотником. Когда она открыла дверь, ее встретило множество взглядов. Адриен, Сильф, Бунтарь, Тристан и Ромео сидели с несколькими высшими чинами в идеально отглаженных мундирах. Кейл стоял во главе стола.

– Из-за чего мы прервались? – Голос Торна звучал из динамика в центре стола, но его изображение смотрело в другую сторону. Чейз вздохнула с облегчением, увидев, что он лично здесь не присутствует. Ее облегчение длилось недолго. – Бригадный генерал?

– Последний из кадетов явился, – сказал Кейл, жестом приглашая Чейз войти.

– Кто?

– Кадет Харкорт.

– Почему она не пришла сюда со всеми? – рявкнул Торн.

– Она была в лазарете. Это было настоящее испытание, генерал.

Кейл возражал Торну! Сердце у Чейз начало гулко стучать.

– Бригадный генерал, – продолжил Торн, – я начинаю серьезно сомневаться в вашей способности воспитать исполнительных кадетов. – Чейз хорошо знакомо было это ранящее презрение в отцовском голосе. Она увидела, как у Кейла багровеет шея. Как он сжимает губы. Ей было тошно. Оскорбления Торна бушевали грозой. – Вы даете вашим кадетам слишком много свободы. Они будут все так же плохо готовы к Академии ВВС, если вы не…

– Генерал Торн, разрешите обратиться? – прервала его Чейз.

Пауза затянулась. Все присутствующие вылупились на нее так, словно у нее рога отросли. Даже Кейл.

– Нет, кадет, – наконец ответил Торн. – Садись и веди себя так, будто ты здесь на своем месте.

Она густо покраснела.

Чейз протащила стул по полу, надеясь, что шум скроет болезненный стук ее сердца. «Жопа, – невольно твердила она про себя. – Жопа!» Это слово немного помогло. Она злобно уставилась в столешницу, избегая взгляда Тристана и недоумевающего взора Сильф.

– Как я говорил, мы получили донесение разведки. Жисюндинцы утроили свои патрули на демаркационной линии. По нашему мнению, они знают, что потеряли беспилотник, но, возможно, не понимают, как это произошло. Это – благоприятный вариант. – После мерзкой паузы Торн продолжил: – Неблагоприятный вариант будет заключаться в том, что кадет Харкорт действовала недостаточно быстро и беспилотник успел зарегистрировать «Стрикер» и передать сведения. Нам приходится предположить неблагоприятный вариант событий.

Он характерно хмыкнул, заставив Чейз мысленно перенестись в его квартирку тем летом, когда ей было двенадцать. Она сидела напротив него на жестком кухонном табурете больше часа. Лицом к лицу с мужчиной, которого она себе придумала только для того, чтобы убедиться: он совершенно не представляет себе, как быть отцом – точно так же, как она не представляет себе, как иметь отца.

– Нам необходимо действовать. Испытания «Стрикеров» состоятся через три дня, а не через два месяца. В понедельник.

Посыпались возражения.

– Это невозможно, – сказала доктор Адриен. – Нам нужно два месяца. Трех дней не хватит, чтобы испытать двухместный модуль катапультирования, не говоря уже об увеличенных инверсных возможностях.

– Надо, чтобы это стало возможно, доктор, – ответил Торн. – Кроме того, испытания будут проведены в режиме секретности. Не будет никаких фанфар или участия академии. Надо помнить: мы ведем игру, в которой вряд ли победим, но если кадетам удастся убедить комиссию расширить проект «Стрикер», у нас появится шанс к весне создать воздушный флот. А для этого нам нужны правительственные деньги. Добейтесь успеха. Я буду здесь в воскресенье, чтобы помочь бригадному генералу Кейлу подготовиться.

Он прервал связь, и его изображение погасло. Грудь у Чейз распирало с такой силой, что, казалось, она вот-вот лопнет. Два дня до Торна. Три – до испытаний!

Адриен покачала головой.

– Времени не хватит. Мы даже не сможем испытать двойной парашют. Я убеждена, что в случае аварии пилот и ОРП должны оставаться вместе. При средней скорости «Стрикера» в случае раздельного катапультирования они могут столкнуться и убить друг друга.

– Давайте без этого, – сказал Пиппин.

Команды обменялись отчаянными взглядами. Ромео начал что-то горячо говорить Пиппину по-французски, а тот с жаром кивал. Несмотря на их с напарником ссору, Пиппин непринужденно общался с командой «Феникса». Чейз старалась не пылать гневом, глядя на них, но после слов отца она готова была вспыхнуть от чего угодно.

Кейл устремил взгляд в угол помещения.

– Надо ускорить испытания парашюта. Проведите его завтра.

Адриен начала возражать, но Чейз потеряла нить разговора, поймав на себе взгляд Тристана, полный сочувствия. Ничто не бесило ее сильнее сочувствия.

«Кадет Харкорт действовала недостаточно быстро».

«Веди себя так, будто ты здесь на своем месте».

Чейз сжала кулаки так, что ногти впились в ладони. Она установила рекорд скорости пилотируемого полета, уничтожила первый красный беспилотник – и все равно отец ею недоволен. Она встала так стремительно, что стул грохнулся на кафельный пол.

Все посмотрели на нее – и она была рада. Когда она в прошлый раз была в этой комнате, Торн довел ее до слез. Не в этот раз!

– Пошли! – рявкнула она остальным пилотом. – Нам надо готовиться!